Текст книги "Безумна ли физика?"

Павел Александрович Каравдин
Безумна ли физика?

© Каравдин П. А., 2024

© Издательство «Родники», 2024

© Оформление. Издательство «Родники», 2024

Безумна ли физика?

Мы живем в эпоху научно-технического прогресса. Действительно техника стремительно развивается. Но что с теоретической физикой?

П. Девис в книге «СУПЕРСИЛА» назвал вторую главу «Новая физика и крушение здравого смысла. Будьте осторожны: физика может свести с ума!». Физика действительно может свести, и сводит детей с ума.

Вот отзывы специалистов. «Детей со здоровой психикой становится все меньше, – говорит психиатр В. Буйков. – Ярким примером служат наши клинические отделения: большинство пациентов очень молодые люди – 18–25 лет». («Челябинский рабочий» 16.03.1999 г.). Как сообщала Независимая ассоциация детских психиатров и психологов, 93 % детей нуждаются в помощи психоневролога («Вечерний Челябинск», 10 июня 1997 г.)

Или вот, что писали С. Журавлева и И. Васильева в «Челябинском рабочем» в статье «Успешно неуспевающие» 29.12.2000 г.

«Несостоятельность в учебе, как утверждает детский врач-психиатр и заведующая кафедрой на факультете психологии в ЮУрГУ Л. С. Рычкова, формирует у ребенка состояние стойкого „хронического“ неуспеха во всем. Недовольство педагогов порождает напряжение в семье. Неодобрение взрослых напрямую сказывается на отношении одноклассников. Результат – нарушение детской психики, которую особенно калечат в элитных школах. По оценке независимой ассоциации детских психиатров и психологов, 93 процента детей нуждаются в помощи невропатолога. За последние пять лет количество детей, состоящих на диспансерном учете, увеличилось на 6689 человек. Разумеется, психика детей страдает не только от обучения. Но роль школы тут немалая. А это значит, что ребенок живет, как во вражеском стане. И поведение его становится все более грубым и агрессивным. Детская же агрессивность, как утверждают специалисты, накапливаясь, проявляется в крайних формах – в воровстве, наркомании, преступлениях. Так что школа не всегда сеет только „разумное, доброе, вечное“, как это принято думать. Чего же мы хотим? Что требуется обществу? Хочет ли оно социального спокойствия?».

От такой жизни «во вражеском стане», от такого образования многие дети избавляются путем самоубийства или идут на убийство. Психика не выдерживает.

Конечно, причиной гибели детей не всегда является образование. Но если к неурядицам образования добавляются другие проблемы, то самоубийство становится неизбежным.

28.04.97 утром по областному радио выступала детский психолог Л. М. Поспелова, которая объяснила, что наша образовательная система калечит детскую психику. Особенно страдает психика детей в элитных физико-математических школах.

Вот что писал Р. Сворень в журнале. «Наyкa и жизнь» № 4, 1975 г. с. 55: «Исследуя ядро, физики одну за другой открывали такие подробности в устройстве нашего мира, о которых yжe редко говорили „удивительное“ или „непривычное“, а чаще – „безумное“… Сегодня таких безумных фактов накопилось безумное множество. Им нет места в старой доброй физике, но и нет для них пока физики новой… Что же мешает выявить основные законы микромира, такие же общие и бесспорные, как закон Ома? Может быть. этих законов вообще нет и царит в микромире анархия? Или еще не создан язык для их описания, язык, достаточно безумный для этого безумного мира? Или, может быть, для создания упорядоченной модели микромира еще нужно найти что-то самое важное, подобно тому, как Копернику нужно было найти истинный центр нашей планетарной системы, чтобы избавиться от птолемеевых нагромождений?».

Означает ли это, что природа безумна? А может быть не природа безумна, а только теоретическая физика, и её специалисты заблудились и не могут понять природу? Тем более, что И. Кант предвидел такую возможность. Тот же П. Девис в той же книге пишет: «Наше воображение бессильно представить нечто такое, что может быть одновременно волной и частицей, но само по себе существование дуализма волна-частица (так называемого корпускулярно-волнового дуализма) не вызывает сомнения». Специалисты не могут представить, а каково детским мозгам переваривать непредставимое? Я узнал о корпускулярно-волновом дуализме в возрасте около 30 лет, и он у меня в отличие от спецов, породил сомнение. Я стал изучать историю физики и философии и нашел элементарную логическую ошибку, которая лежит в фундаменте современной теоретической физики.

Из истории физики

Вот как писал профессор М. В. Мостепаненко: «В истории физики имели место три наиболее широкие идеальные модели материи: корпускулярная, в которой главенствовали идеи механического атомизма; континуальная, в которой материя понималась как бесконечное абсолютно непрерывное физическое поле; современная квантово-полевая, в которой свойства непрерывности и прерывности диалектически взаимосвязаны» (1).

Знает профессор историю физики, но знать историю, оказывается мало, нужно еще уметь логически мыслить.

Правильно пишет профессор, сначала атомисты Левкипп и Демокрит опирались на идею «механического атомизма», на прерывную материю в виде атомов в пустоте. Потом Аристотель опирался на материю как «бесконечное абсолютно непрерывное физическое поле, которое или которая держала Земной шар в центре Вселенной. Коперник и Галилей поставили под сомнение его теорию. А Ньютон добил теорию Аристотеля, доказав, что природа не боится пустоты, как считал Аристотель, что правы атомисты, а не Аристотель. Материя прерывна. Естественная логика, которую называют формальной, требует из двух противоположных теорий выбирать только одну, но не обе сразу. В 1818 году Парижская АН вопреки логике признала, что материя двойственна, что она и прерывна и непрерывна. С того момента начался кризис двойственной физики. Отсюда следует, что «современная квантово-полевая, в которой свойства непрерывности и прерывности диалектически взаимосвязаны» ошибочна. Не знает профессор ни диалектики, ни логики.

Точка опоры

Попытаемся выяснить, кто же безумен: природа или специалисты? Для этого нужна надежная точка опоры. Такой опорой нам послужит первый закон (закон инерции) Ньютона. Тело само собой не может изменить свое состояние. Нужна внешняя причина. Когда-то я читал толстую книгу (около 700 стр.) Ньютона «Математические начала натуральной философии», читал и соглашался с автором, пока не дошел до того места, где он рассказывает как он пришел к своему третьему закону «Действие всегда равно противодействию». Но ведь бывают случаи, когда действие больше противодействия. Если свая идёт в землю под ударами молота, то это означает, что действие молота больше противодействия земли. Когда противодействие и действие сравняются, свая остановится.

Так я понял, что закон инерции Ньютона является только частным случаем наиболее общего закона природы – закона сохранения, консерватизма, иммунитета, противодействия или закона единства и борьбы противоположностей. Отсюда и следует, что любое изменение всегда является следствием взаимодействия двух противоположных сил, одна из которых пытается изменить существующее положение, другая – сохранить. Изменяющую силу принято называть новаторской (революционной), противоположную силу называют консервативной.

Не надо думать, что консерватизм – это плохо. Обе силы одинаково нужны. Это понимал еще Аристотель, писавший что доказательство создает не тот кто доказывает, а тот, кто возражает доказательству. В природе действует диалектический принцип парности. Это не только «каждой твари по паре», но и всего прочего. Например, в природе много всяких различий, которые можно разделить на две части: простые и противоположные различия. Например, в цветах радуги – простые различия, ни к чему нас не обязывающие, но цвета светофора красный и зеленый – противоположны и обязывают нас к действию (стоять или двигаться). Противоположные различия существуют всегда в единстве (парами): приятно или неприятно; тепло или холодно; верх или низ и т. д. и т. п. Их нельзя ни совместить, ни разлучить. Они как два берега одной реки. У реки два противоположных берега: правый и левый. Между ними река, их разделяющая. Река является проблемой (противоречием). Нужно как-то ее преодолеть, перебраться на другой берег. Противоречие не только разделяет, но и связывает берега. Можно сказать, что в природе существует принцип противоречивости, благодаря которому она всегда в проблемах и в движении.

Народная мудрость, давно подметившая этот принцип, отразила его пословицей: «Нет худа без добра», но можно сказать, что и добра без худа не бывает. Жизнь без проблем (без противоречий) не интересна и практически невозможна. Человек всегда решает встающие перед ним проблемы. Одолев сложную проблему, он ощущает счастье, в противном случае – несчастье.

В 1987 году я посещал вечерний университет марксизма-ленинизма (философский факультет) с целью пообщаться с профессиональными философами. Но общение не получилось. Читавший нам лекции зав кафедрой философии ЧелГУ К. Н. Суханов не реагировал на реплики, не отвечал на вопросы, по звонку сразу уходил. Мы сначала удивлялись такому поведению, но потом предположили, что новый дом политпросвещения, наверное, «нашпигован» микрофонами, о чем знал профессор. Философские дискуссии могли быть опасными, и он умело избегал их. Но однажды он сказал, что есть закон единства и борьбы противоположностей, как причина движения, но есть и противоречие – тоже причина. Две причины одного явления, но какая между ними связь? Он пожал плечами. Я вскочил, хотел сказать, но он не дал мне слова. Через несколько лет я встретил его в трамвае и сказал ему про эту связь. Он только хмыкнул, но ничего не сказал. Я так и не знаю, понял ли он меня.

Итак, взаимодействие противоположностей и есть диалектика. Для того, чтобы произошло изменение в нормальном случае нужны обязательно два участника, две противоположности. Например, чтобы дул ветер нужна разность давлений. Чтобы текла река, нужна разность уровней земли. Чтобы бежал по проводам электрический ток, нужна разность потенциалов. Чтобы государство развивалось, власти нужна оппозиция. Чтобы развивалась наука, нужна разность убеждений, создающая спор. Недаром Аристотель писал, что доказательство создает не тот, кто доказывает, а тот, кто возражает. Один в поле не воин. Без оппонента наука не может развиться. И везде возникает противодействие. Зачем оно нам? Противодействие – это тормоз. Но всякое движение без тормоза гибельно. Нужно ли это доказывать?

Диалектика – это диалог. В СССР строилось плановое хозяйство, хозяйство единого центра, в котором не допускалось обсуждение приказов. А это и был централизм, который назывался демократическим. Но централизм (диктатура) и демократия – это две стороны диалектики, разделенные противоречием. Централизм не может быть демократическим. Противоречие беспокоит людей, и вынуждает искать выход. Что лучше диктатура или демократия? Диктатура лучше для решения сиюминутных (типа военных) проблем, когда ничего и никого не жалеют. Демократия же лучше для решения перспективных (экономических) проблем. Древние греки это понимали и на время войны заменяли демократию диктатурой. При абсолютной власти, власти без оппозиции (без тормоза) и наука стала абсолютной, никаких дискуссий. Есть АН, которая всё знает и не о чем спорить. Наука без демократии, без диалога вырождается. Академики не знают ни логики, ни диалектики, но им дана абсолютная власть, они могут вещать любую глупость и возразить им невозможно. Так в журнале «Вопросы философии» (№ 11, 2002) была опубликована статья, в которой Г. Левин «доказывал», что пословица «истина рождается в споре» неверна.

Если есть высший научный центр (РАН), то какие могут быть споры? Слушайтесь и выполняйте.

И о самом светлом явлении природы у них – самое темное представление. «…свет представляет собой поток особых частиц-фотонов… и имеет двойственную природу – волновую и корпускулярную, т. е. свет являет собой единство противоположностей, единство прерывности и непрерывности в полном соответствии с законами материалистической диалектики». (2)

Обычное непонимание логики. Диалектика требует двух участников и борьбу между ними, то есть Земля или движется, или не движется, но не то и другое, а свет поток частиц, или волны эфира, но не гермафродитной природы (двойственной). Отсюда и представление, что ученые без оппонентов двигают науку вперед, что для этого достаточно высшего научного центра, каким была АН СССР.

Смутное время науки

В науке сейчас смутное время. С самым серьезным видом на всяких форумах обсуждают проблему квантовой запутанности. Доказывается, что микрообъект может одновременно находиться в разных точках пространства. Разве не похоже на то, как ученые-схоласты обсуждали проблему о количестве чертей, которые могут разместиться на кончике иглы? Всякое движение, изменение, развитие требует обратной связи. Нужно видеть путь, по которому едешь и вовремя поворачивать и тормозить. Наука же давно живет без обратной связи, без критики, что и привело ее к смуте.

Программу развития нашей науки очень хорошо изложил В. Горелов: «Если попытаться одним словом определить основную отличительную черту сегодняшнего исследовательского процесса, то, пожалуй, самым подходящим будет: коллективность. Осуществление задач научно-технической революции немыслимо без объединенных усилий больших групп ученых, конструкторов, проектировщиков, порой насчитывающих тысячи человек. Индивидуальная научная работа уступила место коллективному творчеству. Времена гениальных одиночек и полукустарных лабораторий давно остались в прошлом.

Разумеется, человечество и впредь будет рождать могучие умы под стать Галилею, Ломоносову, Кеплеру, Декарту. Но делать ставку на столь редкое событие, как рождение гения, было бы в высшей степени опрометчиво. Современная наука не может основываться, как некогда, на сверхвозможностях выдающейся личности.

Устав Кенигсбергского университета, не изменявшийся в течение столетий, и после смерти Канта носил странный характер. Невероятно, но еще в первой половине прошлого века деканы факультетов, современники и соотечественники Карла Маркса, обязаны были следить за тем, чтобы представленные к защите диссертации не содержали новых мыслей, чтобы соискатели учёных званий точно повторяли идеи своих наставников. Пагубное для развития науки правило, странная форма «воспитания» научной смены. Хотя заметим, что с завуалированными разновидностями подобных порядков, как сказал один крупный учёный, мы иногда сталкиваемся и поныне». (3)

Ученых делят на крупных и мелких, на умных и глупых, кто может сделать открытие и на тех, кто не может и т. п. И так как гении в науке редки, то надеются заменить качество количеством, большим количеством мелких ученых. Технику движут изобретения, науку открытия. В технике работают инженеры, в науке ученые. Но далеко не каждый инженер изобретатель, но нам внушается, что ученые непрерывно делают открытия (мы часто слышим: ученые открыли, ученые изобрели…). На самом же деле открытия очень редки. В мире принято автором открытия считать того, кто первый опубликовал о нем сообщение. В СССР и России все не так. У нас не было, и нет свободной, бесцензурной публикации. Зато была введена регистрация открытий. И за 25 лет регистрации было зарегистрировано аж 250, бог весть, каких открытий. А в науке у нас работало около 1,5 млн ученых. Тогда и приходится считать, что открытия делались коллективно. 10 открытий в год. Разделим 1,5 млн на 250 и узнаем, что каждые 6 тысяч ученых, не знакомых друг с другом, делали по одному открытию.

Но где было взять такое количество ученых? С помощью диссертаций, в которых раньше не допускалось никакой новизны, а теперь каждая докторская диссертация будто бы открывала новое направление в науке. Но так как за ученую степень стали хорошо доплачивать, в науку повалили не самые способные, а самые пробивные. Частично их отфильтровывала ВАК (высшая аттестационная комиссия). Но после распада СССР, всякий захудалый вуз превратился в университет, которому разрешалось создавать диссертационную комиссию. И никакой ВАК не справится с таким количеством мелких ученых. В Челябинске был политехнический институт, который стал университетом. Ректором в нем был Вяткин Г. П. Когда он выходил по возрасту в отставку, то хвалился количеством неклепаных с его помощью докторов. Я не помню точную цифру, но цифра впечатляла.

Диссертация даже самая гениальная ничего принципиально нового науке дать не может. Никакая комиссия не пропустит. Всякая принципиально новая идея всегда бывает «еретической» (Вспомните Коперника и Галилея, после которых и появилась ре-цензура, с помощью которой множество мелких ученые защищаются от одиночек крупных).

И вот скандал новый ВАК забраковал 11 кандидатский диссертаций. А сколько их наклепано? Я не знаю. Наверное, тысячи или десятки тысяч. Дурное дело, нехитрое.

О природе света

Сергей Иванович Вавилов, физик, бывший президентом АН СССР при Сталине писал: «Взгляды на природу света после Ньютона менялись непрерывно вплоть до нашего времени. В XVIII в., как и раньше, еще не было решающих доводов в пользу корпускул или волн. Волны, например, защищал Эйлер, а корпускулы Бошкович и Лаплас. Однако после интерференционных опытов Юнга и Френеля победа волн казалась окончательной. В XIX в. с очевидностью выяснилась не механическая, а электромагнитная природа этих волн, и решение, казавшееся простым, вновь стало малопонятным. Открытие квантов энергии и действия на самом пороге нашего столетия полностью перевернуло представления о свете. Идея корпускул, на этот раз конкретизировавшихся в виде световых квантов, или фотонов, казалась снова воскреснувшей. Во всяком случае, в течение примерно десятилетия в оптике воцарился дуализм: явления, относящиеся к распространению света, умели рассматривать только с волновой точки зрения, действия же света на вещество были понятны только на основе представления о корпускулах, или фотонах. (стр. 77) <…> в наши дни в связи с теорией квантов и воскресшим представлением об «атомах света» явления интерференции, как и другие факты, прекрасно объясняемые волновой теорией, снова начинают становиться трудно понимаемыми. Современный физик зачастую становится снова на формальную почву, отвлекаясь от «гипотезы» и устанавливая внешнее «соответствие» между фактами периодичности световых явлений и положениями теории квантов. Во всяком случае, сейчас ньютоновская интерпретация перестает быть столь чуждой физику, как в прошлом веке (стр. 83). (4)

Президент АН СССР понимал, что проблема света еще не решена и требует решения, но пошли другие президенты и заморозили проблему.

Однажды член редколлегии журнала «Техника – молодежи» профессор А. Тяпкин, опубликовал заметку «Приглашение к дискуссии», в которой писал: «…мы должны верить, что удастся наконец препарировать „кентавра“ из волны и частицы. Надо непременно продолжать исследовать самые невероятные гипотезы о связи двух начал существования микрообъектов и постоянно помнить, что проблема дуализма не может быть исчерпана словообразованиями типа „волница“ и „частолны“». (5)

Но дискуссия не состоялась. Более того редактор журнала В. Захарченко вскоре был снят с работы. Я хотел участвовать в дискуссии и послал туда свою статью, но получил ответ, что редакция решила не поднимать острых вопросов.

Как-то в мае 2012 года я получил с одного портала нечто вроде приглашения поучаствовать в обсуждении проблемы квантовых состояний. Я направил запрос.

Уважаемая Ирина Кравченко! Я предполагаю, что Вы одна из модераторов портала, потому и пишу Вам. Прежде чем писать о квантовых состояниях, необходимо разобраться с корпускулярно-волновым дуализмом. Но я много лет пытаюсь сообщить и объяснить физикам, что причиной кризиса физики является двухсотлетняя ошибка.

После экспериментов Юнга и Френеля Парижская АН ошибочно признала, что волновая теория света из физики Аристотеля соответствует реальности. Так в физику Ньютона с бесконечным пустым пространством вошел эфир из физики Аристотеля. Начался корпускулярно-волновой дуализм, который шел до ХХ века в волновой форме. А в ХХ веке (Планк, де-Бройль) пошел в корпускулярной форме. Я начал изучать историю физики с 1965 года и к 1976 году разобрался во всех проблемах и стал выступать и писать. В 1991 году мне удалось кратко выступить перед студентами и преподавателями физического факультета ЧелГУ. Я объяснил причину дуализма. Зал был шокирован. Что всю физику придется переписывать? Не всю, но кое-что нужно. Потом доцент Клименко В. А. в частной беседе сказал мне: «Наверное, Вы правы, но как нас учили, так и мы учим». Позднее я пытался выступить более подробно перед преподавателями факультета, но профессор В. Бучельников сказал:

«Мы не пустим Вас в науку, если Вы правы, то мы будем неграмотными и не сможем преподавать».

Для чего я Вам пишу? Я многое мог бы прояснить, но модераторы обычно, как только услышат об ошибке, лишают меня слова. Как может ошибаться теория при выдающихся практических успехах.

Павел Каравдин

И получил ответ.

Уважаемый Павел Александрович,

Я передала Ваше письмо нашему научному редактору. Вот его ответ:

«Корпускулярно-волновой дуализмом в квантовой механике привел физику не к кризису, а наоборот, к прогрессу. Была развита квантовая теория, которая с высокой точностью подтверждена во множестве экспериментов. Судя по Вашему письму, Вы предлагаете новую интерпретация квантовой механики или даже альтернативную теорию. Работы по интерпретации квантовой механики весьма актуальны, но при условии, что автор продемонстрировал, что его теория содержательна, самосогласована и согласуется с данными многочисленных экспериментов.

Выступление перед студентами – это не совсем уместный способ для обнародования новых теорий и результатов. Необходимо опубликовать статью с результатами в рецензируемом научном журнале. Из дискуссии с рецензентом и последующих отзывов на статью (если она будет опубликована) станет ясно, представляет ли Ваша теория ценность для науки. Научные публикации – это сейчас практически единственный способ выяснить истину.

Если Ваша работа опровергает устоявшиеся представления или относится к «альтернативной физике», то на сайте Physic-Online, она скорее всего принята не будет. Поскольку у нас нет возможности детально анализировать статьи и писать подробные рецензии, то рекомендуем Вам направить статью в рецензируемый научный журнал».

Очень хороший совет, но куда деть 40 лет моих попыток пробиться в рецензируемый журнал. Рецензенты пропускают только то, что им известно. Нового они не могут знать, и не пропускают в печать. Вспомните, хотя бы историю открытия колебательных реакций московским химиком Б. Белоусовым. Рецензенты отвечали ему, что такие реакции невозможны. Только случайно краткая информация об открытии попала в малоизвестный сборник и стала известна за рубежом. Там стали обсуждать проблему. И через 10 лет после смерти открывателя четверо прихлебателей разделили с Белоусовым сталинскую премию. Существующая система хороша для руководителей науки. Без их ведома и согласия ни одна новая идея не пройдет в научную печать. Так умные начальники становятся соавторами, а глупые не пропускают (01.03.2013).

Послал я как-то в «Успехи физических наук» небольшую статью «Немного из истории физики», понимая, что для развития науки важнее критические статьи, чем хвалебные статьи об успехах.