Текст книги "Наполеон I и его гений"

Наполеон поспешил в Париж. Но было поздно. Париж знал о поражении, и палата представителей решила предложить Наполеону добровольно отречься от престола. Можно себе представить нравственные страдания великого человека. Наконец, он подписал и вторичное отречение.

“Французы!

Начиная войну, чтобы поддержать национальную независимость, я рассчитывал на соединение всех усилий и стремлений народа; на этом я основал успех и не боялся воззваний государств, направленных против меня. Я вижу, обстоятельства переменились. Я предаю себя в жертву ненависти врагов Франции. Моя политическая жизнь окончилась, и я объявляю своего сына, под именем Наполеона II, императором Франции. Соединитесь все для всеобщего приветствия и для удержания национальной независимости.

Наполеон”.

“Сто дней” показали, что силы Наполеона были уже подорваны. В первые дни он проявил свой гений во всем блеске, но с каждым днем все более и более выражалась медленность, препятствовавшая немедленному и точному выполнению его планов. Слабость его бывала иногда так велика, что “произношение слов утратило у него обычную ясность”.

Не желая попасть в руки неприятелей или Людовика XVIII, Наполеон поспешил в Рошфор, чтобы оттуда направиться в Англию, а может быть, и в Америку. На пути следования народ всюду встречал Наполеона с выражением преданности и глубокого уважения. Между тем Наполеон хорошо делал, что спешил к морю, так как Блюхер отправил в погоню за Наполеоном отряд пруссаков с приказанием схватить и расстрелять бывшего французского императора там же на месте.

Наполеон рассчитывал найти покровительство в Англии, надеясь на великодушие принца-регента. Вот текст его обращения: “Ваше королевское высочество! Вследствие борьбы партий, которая постоянно тревожит мою страну, и неприязненного ко мне отношения великих европейских держав, я кончаю свою политическую карьеру и желаю, как Фемистокл, приютиться у очага великобританского народа; я отдаю себя под защиту его законов, о чем и прошу ваше королевское высочество, как самого могущественного, постоянного и самого благородного из моих врагов. Наполеон”. Наполеон очень ошибся в расчете. Великодушие у англичан – предмет едва ли доступный. Англия дает приют убийце и разбойнику, но Наполеону… напрасно.

В ожидании ответа Наполеон отправился на одном из английских кораблей к берегам Англии. Во время этого переезда августейший пассажир казался сильно утомленным и зачастую впадал в дремоту, но очень благосклонно относился к офицерам, в особенности же к капитану Майтланду. Вскоре выяснилось, что Наполеон ссылается на остров Св. Елены… Мы имеем следующий протест Наполеона против этого насилия над ним: “Я торжественно протестую пред лицом неба и людьми против насилия, которому я подвергся, против нарушения моих самых священных прав, когда, при помощи силы, располагают моей особой и моей судьбой. Я свободным человеком вступал на борт Bellerephone, я не пленник, а гость Англии… Если правительство, поручая капитану Bellerephone меня, а также мою свиту, имело в виду устроить лишь сети, ловушку, то оно обесчестило себя и запятнало свой национальный флаг… Я взываю к истории. Она скажет за меня, что противник, воевавший двадцать лет с английским народом, теперь обездоленный, является к нему добровольно, отдается под защиту его законов; какое же иное, более веское, мог он привести доказательство своего уважения и доверия? И как же ответила Англия на подобное великодушие? Она лицемерно протянула ему свою гостеприимную руку и, когда он преисполнился верой и доверием к ней, – она его умертвила. Наполеон”.

Удивительно, как Наполеон мог забыть о великодушии англичан по отношению к Жанне д'Арк и проч.

Абелль, встретившая Наполеона на острове Св. Елены еще 14-летней девочкой и бывшая его любимицей, так в своих записках описывает этот остров: “Это крутой утес, почти вертикально выходящий из воды. Удлиненная форма острова, однообразный, совсем темный колорит наводят на мысль, что его можно скорее назвать плавающим гробом, чем землей, созданною носить и кормить живых существ”.

Граф Бельмен так описывает остров Св. Елены: это место самое печальное, самое неприступное, самое удобное для защиты, самое трудное для атаки и самое годное для своего настоящего назначения. Прибавим, что эта одиночная тюрьма тщательно охранялась английской эскадрой.

“Приехав на место своей ссылки, Наполеон был очень бледен. Черты лица его, несмотря на всю его холодность, бесстрастность и что-то грубое, казались мне необыкновенной красоты. Как только он заговорил, его очаровательная улыбка и мягкость манер мгновенно уничтожали даже всякий признак страха, который я до того испытывала”

(Абелль).

Находясь в этом заключении, Наполеон был под строгим надзором стражи; он не смел никуда один ходить, ни с кем без позволения говорить. Такое стеснение страшно раздражало Наполеона. Ему оставалось читать и писать, что он и делал. Насколько губернатор острова, англичанин, был к нему придирчив, доказывается тем, что он удалил от Наполеона даже доктора О'Меага, который, по его мнению, слишком сильно привязался к Наполеону. В редких случаях остров посещали иностранцы, которые просили позволения видеть Наполеона; Наполеон их принимал и был с ними любезен и обходителен.

Во время прогулок Наполеон любил разговаривать с жителями острова и ласкал детей, которые напоминали его сына, хотя жителям острова было запрещено поддерживать разговор с знаменитым пленником.

Несомненно, Наполеону неоднократно предлагали бегство, но он решительно отвергал его как проявление трусости и слабости. В своем мученичестве он видел искупление прошлого и залог благополучия своей династии. В величии своего несчастья он видел освящение своей славы. “Для моего сына лучше, что я здесь. Если он будет жив, мое мученичество возвратит ему корону”. Мысль о неизбежности мученичества всецело наполняла Наполеона. Он перестал противиться судьбе. Он полюбил свои страдания.

“Иисус Христос не был бы Богом, если бы не умер на кресте…”

Папа Пий VII ходатайствовал о смягчении участи пленника на острове Св. Елены. “Наполеон несчастлив, очень несчастлив, мы забыли его заблуждения… Он сделал для церкви столько, сколько, быть может, никто не осмелился бы в его положении сделать… Знать, что этот несчастный страдает через нас, это одно уже для нас большое горе… Мы не желаем, мы не можем, мы не должны, наконец, быть причиною тех страданий, которые он претерпевает; напротив, мы глубоко, от всего сердца, желаем, чтобы его участь была облегчена; испросите этой милости от нашего имени…”

Однако измученный Наполеон иногда прорывался и, в раздражительности, говорил англичанам слишком нелестную для них правду. Вот что он раз приказал перевести по-английски Арноту: “Я прибыл, чтобы приютиться у очага английского народа; я искал законного гостеприимства. Вы мне надели кандалы… Это ваше министерство выискало эти ужасные скалы, где каждый месяц сокращает жизнь европейца на три года, чтобы убить меня медленной смертью… Не было такой гнусности и подлости, которые бы вы не сделали со мной, доставляя себе этим удовольствие. Вы мне не позволяли вести даже самую обыкновенную семейную переписку, которая никому не возбраняется. Вы не допустили до меня ни одного извещения, ни одной бумаги из Европы; моя жена, мой сын даже не существуют для меня больше… На этом негостеприимном острове вы заставили меня жить в месте, менее всего удобном для жилья, в месте, где убийственный тропический климат дает себя знать всего чувствительнее. Заточение меня в четырех стенах, в нездоровом климате, меня, который объехал верхом всю Европу… Умирая на этой проклятой скале, отторгнутый от всех и лишенный всего, я завещаю честь и бесчестие моей смерти царствующему дому Англии…” После этих слов император впал в обморок.

В апреле 1821 г. явилась комета. “Комета! – она была предвестницей смерти Цезаря!”

15 апреля Наполеон написал завещание.

“Вот мои сборы, – к чему иллюзии! Я знаю, что меня ожидает, и свыкся с этой мыслью”.

Через несколько дней Наполеону стало лучше. Его поздравили.

“Не обманывайте себя, – это конец мой приближается. Когда я умру, каждый из вас получит приятное утешение в том, что может вернуться в Европу; вы увидите ваших родных и друзей, Францию… А я, я встречу моих храбрецов на полях Елисейских… Клебер, Дезэ, Бессиер, Дюрок, Ней, Мюрат, Массена, Бертье – все выйдут мне навстречу… Мы будем беседовать о наших войнах со Сципионом, Аннибалом, Цезарем, Фридрихом… Хорошо еще, что там без страха можно встретиться со всеми этими полководцами…”

Великий человек и в предсмертном состоянии был велик, хотя, несомненно, бесконечно был несчастен…

В ночь на 5 мая 1821 г. над островом Св. Елены разразилась страшная буря. В эту ночь, в 5 часов, отошла душа великого человека. В предсмертные минуты он шептал отдельные бессвязные слова, из которых можно было разобрать: “Голова… армия… Боже мой!”

В 5 часов 40 минут глаза его покрылись легкой дымкой… он скончался.

Скончался не только гений, но великий гений…

Слова английского поэта как нельзя более приличествуют этому моменту:

“Среди рева и завывания бури, казалось, гений грозы, несомый на крыльях ветра, спешил оповестить всему миру, что могучая душа собиралась уйти в мрачные бездны природы и смерти!”

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НАПОЛЕОН КАК ЧЕЛОВЕК

До сих пор мы рассматривали Наполеона как общественного, государственного и мирового деятеля. Несомненно, что во всех этих родах деятельности Наполеон явился гением, и притом гением первой степени. А каков был Наполеон как человек?

Наполеон был по рождению итальянец и корсиканец, а потому обязательно воспитан в духе религии. В дальнейшем, под влиянием духа времени, воспитания и окружающей обстановки, он становится атеистом; мало того, он пишет неудачный, но возмутительный в религиозном отношении трактат, это, однако, не лишает его надлежащего понимания значения религии в политическом и государственном отношениях, когда Наполеон становится политическим и государственным деятелем. Наполеон – главнокомандующий итальянской армией заводит сношения с Римом, удостаивается любезностей папы, заключает с ним союз, получает от кардиналов подарки и название защитника церкви, а от папы – “любезного сына”. Наполеон – первый консул восстанавливает конкордат в добрых сношениях с Римом, восстанавливает права священникам, лишенным оных, допускает и освящает церковные обряды. Наполеон – император признает все права церкви, заключает с нею полный союз, торжественно венчается на царство, строго выполняет церковные обряды и ведет себя так, как любой религиозный человек. Это не мешает Наполеону, как мировому деятелю, обижать папу, лишать его положения, подвергать заключению и т. д., но религию он всегда поддерживал. Трудно допустить, чтобы Наполеон, воспитанный в детстве в духе религии, на склоне дней не вернулся вновь к тому, что оставило известные следы в детстве. Это было бы не жизненно.

С детства Наполеон был страстный корсиканец. Он безгранично любил свою родину и готов был для нее жертвовать всем. Он торжественно, несмотря на насмешки и издевательства в школе, публично величает генерала Паоли, причисляет себя к его последователям и терпит наказание за оскорбление портрета врага родины. Мало-помалу это чувство любви к родине начинает принимать другой оттенок: бескорыстие сменяется жаждой карьеры и служение родине превращается в создание карьеры, неудачи же в устройстве себя доводят его до того, что он не только охлаждается к Корсике, но не прочь предпринять против нее враждебные шаги. Во всяком случае, став императором Франции, Наполеон ничем не показал, что он корсиканец, и Корсика ни в чем не увидела, что это ее сын.

Любил ли Наполеон Францию? В начале своей деятельности – нет, в конце – да. Франция для Наполеона была ареной его деятельности, карьеры, славы, успеха и т. д. Мало-помалу вся жизнь Наполеона была отдана Франции, потому что эта Франция стала его собственностью. Желая возможно больше себя прославить, стать сильнее и выше всех, он мог это сделать только при помощи Франции и для Франции. Честь, могущество и слава Франции были таковыми же и для Наполеона. Честь, слава и могущество Наполеона лежали в таковых Франции и честь, слава и могущество Франции заключались в Наполеоне. Это были дух и тело. Дух – Наполеон, тело – Франция. Они были нераздельны и неразлучны. Любя себя, Наполеон должен был любить Францию. Он должен был любить Францию потому, что в ней он видел самого себя и не мог не любить своего гения. Таким образом, Наполеон не был узкий патриот, потому что гений стоял выше этого чувства. Это не был человек идеи: Ubi bene, ibi patria. Эта идея людей слишком мелких и ничтожных. Наполеон был слишком мощен, чтобы пробавляться подобной гадостью. Сила его гения создавала государства и делала их ему дорогими. Очевидно, что его слава в Италии, Египте, Швейцарии, Австрии и т. д. делала эти страны для Наполеона столь же дорогими, как и Франция, но под конец жизни и в Наполеоне заговорил человек. Умирая, он вспоминал Корсику и был очень рад, что при нем был доктор земляк. В этой любви к Корсике усматривается любовь к счастливым дням детства.

Отец Наполеона не был чиновником выдающимся. Антомарки, со слов Наполеона, говорит, что он выпивал. Он не был человеком с характером, не выдавался особенною устойчивостью политических взглядов и не представлял ничего такого, что бы его выдвигало из общей среды людей; но он любил свою семью и для этого не поступался ничем. Наполеон любил отца и был искренне огорчен его смертью. Совершенно иного характера была мать Наполеона. Это была женщина твердых убеждений, неутомимой деятельности, неуклонной настойчивости, железной воли и непреклонного характера. Она любила Наполеона, и Наполеон всегда относился к ней с полным почтением. В дни славы Наполеона она не пользовалась для себя его славою, но в дни печали она явилась к Наполеону разделять с ним тоску и одиночество. Ни к кому Наполеон не относился с таким доверием, как к матери. Император Эльбы одной только матери решил доверить о своей попытке вернуться во Францию. Это страшно поразило Летицию Бонапарт. “Дай мне забыть на время, что я твоя мать! – сказала она и затем, подумав, добавила: – Небо не допустит, чтобы ты умер спокойно в своей постели или чтобы ты погиб от тайного врага. Ты должен встретить смерть с мечом в руке, как тебе подобает…”

Но вот прошло сто дней, и Наполеон последний раз прощается со своей матерью, удаляясь в заточение. Коротко и грустно было это последнее прости. “Прощай, мой сын”, – сказала мать. “Прощай, матушка”, – ответил сын. Летиция свалилась. Находясь на острове Св. Елены, Наполеон очень часто вспоминал о матери, беспрерывно говоря о ней, и хвалил ее, как прекрасную мать. В последние дни жизни как часто Наполеон восклицал: “Ах, мама Летиция, мама Летиция!”

Все члены семьи Наполеона носили какие-нибудь черты, характерные для данной семьи. Так, Иосиф отличался непомерным властолюбием, Люсьен был очень странный человек и отличался адвокатским непостоянством, Луи – смелостью и честолюбием, Иероним – расточительностью, легкомыслием, напыщенностью и чувственностью, Элиза – гордостью и гениальностью, напоминающею Наполеона, Каролина напоминала Элизу, но в более слабой степени, Полина была легкомысленна и глупа. Среди потомков Наполеона встречаются натуралисты, философы, историки, механики, литераторы, музыканты, генералы, и все они резко отпечатлевали в себе те или другие черты наполеонидов (Tebaldi) [6]6
  Tebaldi. Napoleone. 1895.


[Закрыть]

Наполеон искренно и нелицемерно любил свою семью и помогал ей всеми силами в течение всей жизни. После смерти отца Наполеон, второй сын, берет на себя долг старшего в семье и исполняет его вполне добросовестно. Он берет младшего брата, Луи, к себе, делит с ним трапезу, часто сам голодает, а брату стремится доставить все необходимое. От членов семьи, которых Наполеон вывел в люди и посадил на престолы, он требовал одного – безусловного послушания и исполнения его требований; о благодарности не было и речи. Но он не видел от них ни благодарности, ни послушания.

Отношения к женщинам у Наполеона не были особенно любезны и изысканны. Наполеон был влюблен в девушку Коломб. Но эта любовь длилась не долго и не была особенно сильна. Он в это время не имел ни времени, ни достаточно средств, чтобы любить. Более сильная, страстная и горячая любовь его была к Жозефине. Он ее любил страстно, дико и настолько пылко, насколько могла сделать это необыкновенная душа Наполеона. Достаточно ознакомиться с его письмами к Жозефине, чтобы в этом убедиться. Горько и тяжело было разочарование Наполеона, когда он узнал о неверности Жозефины. “Это был сильный нравственный толчок в жизни Наполеона, которого нельзя не принять в расчет, наблюдая после этого поворот в его характере, отмеченный историками”, – говорит проф. Афанасьев .[7]7
  Афанасьев. Наполеон I. 1898.


[Закрыть] Но и после этого он продолжал относиться к ней с любовью. Когда, по политическим целям, потребовался развод с Жозефиной, то он это сделал с большой неохотою. “В день развода с ним был сильный истерический припадок” (Афанасьев, 30). После развода Наполеон не прерывал добрых отношений к Жозефине.

Еще более нежные, ласковые и любовные отношения Наполеона были к Марии Луизе. Меттерних, не имеющий никаких поводов скрывать правду, говорит, что Наполеон употреблял все усилия, чтобы сделать жену счастливою, и что он был чрезвычайно внимателен и ласков по отношению к ней. Chaptal[8] 8
  Chaptal. Mes souvenirs sur Napoléon. 1893.


[Закрыть]говорит: “Наполеон искренне уважал Марию Луизу”.

Говорят, что Наполеон во время походов много увлекался женщинами, однако на это едва ли существуют несомненные доказательства. Из попавших в историю в этом отношении лиц фигурирует только Валевская. Если и были в этом отношении прегрешения у Наполеона, то слишком ничтожные и не важные. Вообще отношение Наполеона к женщинам было несколько грубоватое и презрительное.

Наполеон очень любил детей; часто играл с ними и выслушивал от них самые резкие замечания. Что он любил своего сына – это весьма естественно и ничего нет в этом удивительного. Каждый день во время завтрака к нему приносили сына, и он с ним все время забавлялся, приводя в ужас приставленную к ребенку статс-даму.

Наполеон очень любил также своих племянников. Существовало обыкновение, чтобы во время завтрака к Наполеону приводили племянников, особенно детей брата Луи. Наполеон “ласкал и детей своих слуг, как, например, сына Рустама, также вызывая их фамильярность и на “ты” с собою и также теребя их за уши… Он так любил детей, что в своих законах прежде всего позаботился о них, и если он редко отказывал в чем-нибудь женщинам, то почти не было примера, чтобы он отказал ребенку, которого подослали к нему с просьбой” (Массон) .[9]9
  Массон. Наполеон I в придворной и домашней жизни. 1896.


[Закрыть]

Наполеон никогда не забывал своих друзей и оказывал им всегда и во всякое время всякую поддержку. Правда, Наполеон-император стал несколько дальше от друзей и учредил строгий этикет; но ведь он был император, и притом в первой линии, и потому ему, более чем кому другому, нужно было охранять императорское достоинство от друзей, из которых некоторые вышли из трактирщиков. Наполеон был прав, говоря Chaptal: “Нет генерала, который не признавал бы за собою таких же прав, как и мои. Я должен быть строг с этими людьми”. Принимая во внимание все вышеизложенное, нельзя не признать, что Наполеон был таким же человеком, как и все остальные люди. Мнение Taine ,[10]10
  Taine. Régime moderne, p. 18.


[Закрыть] что он никого не любил и не ненавидел, что для него никто не существовал на свете, кроме него самого, а остальные существа были только цифры, – едва ли справедливо.

В детстве, находясь в школе, Наполеон отличался склонностью к уединению, скрытности, замкнутости, некоторыми своеобразными проявлениями характера и резкой нервностью. Маrсо Saint-Hilaire рассказывает, что еще в детстве Наполеон производил жевательные движения, сопровождавшиеся гримасничаньем; эти движения проявлялись во время занятий и в возбуждении.

В состоянии раздражения у Наполеона развивался тик правого плеча и конвульсивные движения в губах. Однажды, когда Наполеон был наказан в школе, это так подействовало на его самолюбие, что с ним произошел судорожный припадок, почему его должны были освободить от наказания. Наполеон часто страдал приступами мигрени.

В дальнейшей жизни оказывается, что у Наполеона существовала прекрасная почва и для судорожных припадков, и для мигрени в виде подагры и герпетизма.

В характере Наполеона резко выделялась крайняя строгость по отношению к окружающим и к самому себе. Он всегда был образцом для других, но, к сожалению, недосягаемым. Его отношения к окружающим, в случаях взыскания, отличались грубостью и резкостью. Он был очень впечатлителен и вспыльчив, часто он впадал также в гнев, причем появлялось резкое подергивание в ноге. Бывали, однако, случаи, когда он симулировал гнев, но как при появлении настоящего гнева, так и искусственного Наполеон отличался безграничным властолюбием и честолюбием и для осуществления и удовлетворения этих качеств не стеснялся в средствах. Сила воли Наполеона вполне соответствовала величине и всеобъемлемости его гения, поэтому не поразительно, что она никогда и ни перед чем не склонялась.

В школе Наполеон отличался любовью к труду, настойчивостью и своенравным поведением. Проявления его умственной деятельности были не одинаковы: в математике он отличался, а учитель немецкого языка полагал, что “ученик Наполеон Бонапарт совершенный болван”. Память у Наполеона была колоссальная, особенно же память цифр и топографии.

От матери Наполеон унаследовал склонность к экономии, расчету, контролю, бережливости и порядку. Наполеон отличается крайней непоседливостью: он постоянно в движении, ездит и переезжает с места на место; сидя на месте, он режет ручки кресел, рисует, пишет глупости, но непременно в какой-нибудь деятельности. В характере Наполеона часто проявляется грустный оттенок, особенно это резко было выражено в молодые годы, при жизненных неудачах. Наполеон-офицер пишет следующее: “Всегда одинокий, лишь только вхожу к себе, как мысли, одна мрачнее другой, овладевают мною. Куда же они устремляются сегодня? К смерти! Вот почти 6 или 7 лет, как я на чужбине. Через четыре месяца мне предстоит радостная встреча с соотечественниками, с родными. Да разве одних тех отрадных чувств, от которых начинает биться мое сердце при одном лишь воспоминании детства, не достаточно, чтобы я мог сознать всю пользу счастья, ждущего меня на родине? И между тем какая-то темная сила заставляет меня желать саморазрушения! Да, что делать в этом мире? Ведь все равно вечно жить не будешь; а потому не лучше ли покончить с собою теперь же? Будь мне лет за шестьдесят, я, быть может, и был бы готов, из уважения к предрассудкам моих современников, смиренно ожидать часа, когда сама природа положит конец моим дням, но так как, кроме несчастий и горя, жизнь пока не дала мне ничего, то для чего же я стану беречь ее. И для чего люди удалились от природы, до чего они трусливы, презренны и низки!..”

M-me Remusat [11]11
  Remusat. Mémoires.


[Закрыть] говорит, что Наполеон просыпался обыкновенно в грустном настроении и казался удрученным, так как у него довольно часто бывали спазмы желудка, вызывавшие иногда рвоту.

Наполеон спал очень мало, 4–6 часов, причем ложился спать в 10 часов, но, кроме того, в свободные минуты он обладал способностью спать когда угодно и где угодно в течение нескольких минут. Просыпаясь, он моментально приходил в сознание. В этот момент он любил выслушивать сплетни обо всех и обо всем, чтобы знать, что делают и что делается. Наполеон уважал медицину, доверял ей и часто прибегал к ней. Вообще он был страшно зябок, любил тепло, нередко заставлял топить камин даже летом, очень сильно реагировал на барометрические колебания и страстно любил горячие ванны. Быть может, к тому побуждали его и частые приступы дизурии, бывшей у него с детства. В ванне он просиживал часы и температуру воды доводил до крайних пределов. Иногда он проводил в ванной ночи. Ванна была для него и успокоением, и укреплением, и наслаждением. Наполеон любил также растирание кожи щеткой, растирание грубое и резкое, как “осла”. Эти приемы избавляли Наполеона от приступов кашля и дизурии. В пище Наполеон был неприхотлив, – ел быстро и без разбору, причем после сладкого нередко переходил к супу и т. д. Определенного часа для еды у него не было; он властвовал над желудком или, скорее, забывал о его существовании и ел, когда подставляли ему пищу, и ел рассеянно, думая об оставленной работе и спеша вернуться к ней. Наполеон никак не мог мириться, даже в торжественных случаях, с бесконечным числом блюд; где бы он ни был, после первых же блюд он требовал мороженого и выходил из-за стола. Мороженое он любил. За быстротой еды он плохо пережевывал куски пищи. По отношению к алкоголю он был необыкновенно воздержан и любил только шамбертен, да и тем не слишком злоупотреблял.

Наполеон был неутомим. Он мог целые дни просиживать на лошади, как и в кресле кабинета. Его ум был всеобъемлющ. Его ум не только обнимал все в целом, но и входил в мельчайшие подробности, и, можно сказать, что в течение 14 лет мысль Наполеона работала за восемьдесят миллионов людей. Замечательно то, что Наполеон писал безграмотно как по-французски, так и по-корсикански. Но зато выражаемая им мысль отличалась меткостью, ясностью, точностью, краткостью и простотою изложения. Массой говорит: “Его мысль всегда оригинальна и самостоятельна. Идея, зародившаяся в его уме, не терялась из виду, среди хаоса самых разнообразных проектов, среди массы писем и депеш, которые ежедневно прилетали в курьерских сумках и заваливали его стол, и вынашивалась до полной зрелости”. От одной умственной работы к другой Наполеон переходил столь же легко и свободно, как от предмета физического одного к другому. Почти всю государственную работу он брал на себя и все обнимал своим умом. Он работал рано утром, в полдень, вечером и ночью. Часто заснувши час-два, Наполеон вставал и прорабатывал всю ночь. Его секретари уставали и сменялись, – он же был несменяем. Наполеон бывал на балах, вечерах в театре и проч., но делал это только ex officio, любил же он только музыку, особенно вокальную. Наполеон нюхал табак, но по этому поводу можно сказать, что он скорее рассыпал его, нежели действительно нюхал.

К болезненным проявлениям Наполеона должно отнести также какие-то припадки, неоднократно у него наблюдавшиеся. Первый такой припадок наблюдался еще в бытность его в Бриеннской школе.[12]12
  Narvin. Aisttire de Hapoleon.


[Закрыть] Талейран ,[13]13
  Tallayrant. Mémoires.


[Закрыть] наблюдавший один из таких припадков в 1805 году, при путешествии Наполеона в Страсбург, описывает его так: “Наполеон встал из-за стола и направился к покоям императрицы, но вскоре быстро возвратился в свою комнату, позвав меня с собою, вместе с нами в комнату вошел и камердинер. Наполеон успел приказать запереть дверь комнаты и повалился на пол без чувств. При этом были судороги и изо рта выделялась пена. Спустя минут 15 Наполеон пришел в себя и начал сам одеваться. Во время припадка Наполеон стонал и задыхался, но рвоты не было. Наполеон запретил рассказывать о происшедшем. Вскоре он скакал на коне вдоль рядов армии”.

Это описание представляет картину типичнейшего случая классической соматической эпилепсии и выясняет дело бесповоротно. Но кроме этих приступов классической эпилепсии у Наполеона бывали приступы неполные и измененные, во всяком случае отличные от типических. Так, 18 брюмера Наполеон имел приступ бессознательного состояния, а затем проявил типичный бред эпилептика в своих речах к совету и войску. Его поступки в это время можно признать вполне бессознательными и даже бессмысленными. Своими дикими поступками в течение нескольких минут он едва не разрушил составленного им грандиозного плана государственного переворота. Судорожные припадки, почему-то называемые истерическими, наблюдались у Наполеона и в дальнейшей жизни, против которых его лейб-медик назначал теплые продолжительные ванны. Подозрительный припадок у Наполеона произошел в день объявления развода с Жозефиной. Понесши полное поражение в России и вынужденный сделать распоряжение возвращаться армии по прежней дороге, Наполеон так был всем этим потрясен, что, отдавая это приказание, он впал в обморок. Еще раньше, под Бородино, Наполеон тоже имел какой-то приступ, после которого он перепутал и совершенно испортил составленный им прекрасно план сражения. То же явление повторяется в сражении под Дрезденом, где он своим замешательством губит свою армию и себя. Под Лейпцигом Наполеон впадает в оцепенение и совершает целый ряд чисто автоматических бессознательных действий. Не меньшему оцепенению подвергся Наполеон и в Фонтенбло, в ночь, предшествующую отречению от престола.

Таким образом, несомненно и бесспорно то, что Наполеон имел приступы, и эти приступы были эпилептические, в одних случаях судорожные, в других в виде absence, каталепсии, автоматизма и т. п.

Все почти историки говорят, что в последние годы жизни Наполеона, особенно по возвращении его из России, гениальная его умственная деятельность стала тускнеть. В нем недоставало прежней быстроты, энергии, неутомимости, широты и силы ума и предусмотрительности; он стал неподвижней, тусклей и ограниченней. Chaptal ,[14]14
  Chaptal. Mémoires, p. 332.


[Закрыть] близко стоявший к Наполеону, говорит, что он к этому времени стал вырождаться (il était dégénère). Особенно такое понижение наступило после Москвы: “Я утверждаю, что со времени этой печальной эпохи я не видел в нем ни той последовательности идей, ни той силы характера… ни того расположения, ни той способности к труду, как прежде”.

Иначе и не могло быть. Приступы эпилепсии в той поре жизни у Наполеона усилились, а такие приступы не остаются бесследными для умственной деятельности. Поэтому весьма естественно, что даже гений Наполеона, под ударами этого небесного бича, должен был ослабеть и тускнеть. Это не значит, что гений Наполеона опускался до слабоумия. Да и припадки, с устранением резких жизненных потрясений, ослабели. Но важно то обстоятельство, что под влиянием приступов падучей даже гений, если он не принимает скоро борьбы с этой тяжкой болезнью, подвергается некоторой диссоциации.

Признание Наполеона эпилептиком – не новость. Лучшие современные невропатологи почти все того мнения. Если же не все современники считали Наполеона эпилептиком, а особенно его врачи, то это обусловливается недостатком надлежащих знаний об эпилепсии в то время и значительным успехом по этому отделу в настоящий момент. Будет достаточным сказать, что в то время эпилепсия считалась решительно неизлечимой болезнью, тогда как мы смотрим на эту болезнь далеко более светлыми глазами и встречаем немало случаев излечения от нее.