Текст книги "Прощай, Саша"

8

А на крыше, и правда, красиво. Темное небо с редкими звездами и весь район как на ладони. Далекие новостройки скоплением Плеяд светились за полем – расчерченные светом фонарей на клеточки кварталы города. Темные пятна степей вдалеке сливались с небом. Дул прохладный ветер, а крыша отдавала нам накопленное за день тепло.

Я сидел на забытом рулоне рубероида. Рядом Саша в моей кофте с еще мокрыми волосами. Лоб и висок мы как могли заклеили пластырем. Лешка, все еще ошарашенный сидел прямо на смоляной крыше, поджав под себя ноги и восхищенно разглядывал мое разбитое лицо. Завтра будет много вопросов, криков, звонков. Сегодня тишина и безмятежность ночного города. Он совсем другой отсюда сверху. Чистый, светлый. Как пятачок света и уюта среди темноты и неизвестности.

Я посмотрел на Сашу. Так много нужно ей сказать и спросить. Больше, чем может вместить целая ночь на крыше.

– Тебе не холодно? – спросил я.

Она помотала головой и скривилась, держась за висок.

– Леша, моя сумка далеко?

Он пошарил в темноте рукой.

– Тут.

– Покопайся там. Слава, прости. На твои деньги я купила нам картофельные чипсы и кока-колу. Надеюсь, что-то осталось.

Это была самая вкусная вещь на свете. Отправляли в рот один за другим прозрачные жирные кусочки картофеля из промасленного пакета, запивали большими глотками колы. Фыркали и шипели, когда пузыри газа попадали в нос. Саша смеялась, смеялся и я. И даже ошарашенный Лешка.

– Вот они где.

Пашка влез на крышу и закрыл за собой люк. В руке он держал трехлитровую банку, пахнущую чем-то горько-кислым. Он сел на кирпич, поставил банку между ног и подмигнул.

– Не предлагаю.

В темноте загорелся огонек его сигареты.

– Как ты, мелкая? Вовремя мы?

Саша кивнула, поджав губы.

– Спасибо.

– О, спасибо! – он отхлебнул из банки и поморщился. – В ментовку завтра сходи, показания дай. А то будет мне спасибо потом.

– Схожу.

Он криво улыбнулся, склонив голову на бок и затянулся дымом.

– Будешь меня из армии ждать?

– Нужен ты мне, – улыбнулась Саша и обняла свои коленки.

Пашка кивнул и отправил окурок вниз.

– Понимаю, – он потянулся вперед и легонько потрепал меня по волосам. – Нормальный пацан. Сам то как?

Я кивнул.

– Нормально.

Мы сидели и смотрели в небо, на огни города, на темное пятно недостроенных домов. Однажды их достроят, поставят окна, уберут мусор. В новые квартиры въедут люди. И никто не будет знать о том, что связывает нас с этими стенами. Мертвый голубь и дрожащие коленки, ночь в тишине пустых квартир, бьющие в колючий свитер кулаки… Это будет просто район, кому-то родной, кому-то далекий, мерцающий огнями, которые видно с какой-нибудь другой крыши.

И вдруг все померкло. Меня окружила полная темнота. На мгновение мне показалось, что я один на этой крыше. Что прошло много лет и уже никого нет рядом. Исчез в вечных столичных заработках Лешка, так и не купив злополучную Сегу, остался в армии Пашка, сначала на время, потом насовсем. Потерялась на бескрайних просторах бывшей страны Саша со своей мамой, то ли в вечных бегах, то ли в вечном покое. И только я, как та башня в лесу, ненужный нелепый в этом странном мире, но не сдающийся ни грозе, ни ливню, ни порывам ветра, живу, вопреки всему. Потому что я настоящий. Вокруг пустота и очень темно, но я незримо ощущаю их – руки, разорвавшие душный кокон. Оболтус Лешка, паршивец Пашка и Саша. И Саша…

– Снова свет отключили.

В темноте загорелся красный огонек. Свет звезд потихоньку забирал у темноты наши лица.

Саша смотрела на меня, а я слегка касался ее пальцев.

– Привет.