Текст книги "Триггер. Как далеко ты можешь зайти?"

Глава 7

Супруги Алексей и Алина занимались сексом. Точнее, Алексей занимался, а Алина при этом вроде присутствовала – во всяком случае ее лицо ничего не выражало. Затем на ее лице появилось отвращение, она столкнула с себя мужа:

– Подожди! У меня что-то живот…

Алексей в раздражении встал.

– У тебя все время что-то болит.

– Правда болит! Голова раскалывается.

– Только что живот был! А что еще? Нога, сердце, печень?

– Давай не сейчас, – предложила Алина. – Просто поспим, ладно?

– А когда будет «сейчас»? – спросил Алексей и вышел из спальни, хлопнув дверью.

…Артем вышел из офиса вместе с Матвеем и указал ему на табличку над дверью:

– Мы с тобой закрыты на учет, так что табличку лучше снять.

– Понял, – сказал Матвей и пошел за отверткой.

Он уже начал снимать табличку, когда в коридоре появились клиенты – Алексей и Алина.

– Простите, а психолог Стрелецкий здесь принимает? – спросил Алексей.

– Психолог Стрелецкий временно не принимает, – ответил Матвей. – Позвоните через пару дней.

В этот момент из офиса вышел Артем. Алексей обратился к нему:

– Вы психолог? Нам помощь нужна. Нам вас знакомые рекомендовали. Может, возьметесь?

Артем внимательно посмотрел на обоих супругов. Отметил энергию Алексея и подавленность Алины. Сказал:

– Меня временно лишили права на работу. И проблема не у вас, а у вашей жены. Вы ее силой притащили. А нельзя помочь тому, кто этого не хочет.

И он направился к лифту. Но Алексей не собирался сдаваться. Крикнул вслед психологу:

– Не обязательно же здесь принимать! Приходите в наш зоосалон. Малая Грузинская, 20! Мы там до восьми вечера. Может так, без договора. Я заплачу!

Но тут двери лифта закрылись, и Артем уехал.

У него был повод не задерживаться с новыми клиентами – он спешил на заседание той самой комиссии по этике. Заседание проходило в одной из университетских аудиторий. За преподавательским столом восседала комиссия – несколько пожилых мужчин и женщин, среди которых выделялась председатель комиссии – Тамара Гинзбург. Здесь же находился и профессор Завьялов. Сбоку, у окна, сидел Александр Андреевич. Артем сидел в первом ряду большой аудитории.

– Прошу не относиться к этому заседанию как к какому-то судилищу, – сказала Гинзбург, открывая заседание. – Мы не собираемся никого расстреливать или клеймить позором. Наша задача – установить, представляет ли деятельность Стрелецкого-младшего опасность для клиентов. На кону репутация всего сообщества, а не только ваша, молодой человек.

Она повернулась к Александре, даме средних лет, и сказала:

– Ну что, начнем с хорошего?

Александра кивнула и заговорила:

– Я, честно говоря, не понимаю, в чем суть претензий. У нас есть международный опыт. Есть Фарелли, есть Брандсма. С 1963 года провокацию, как метод, вполне легально преподают в институтах. Вопрос не в том, хорош этот метод или плох, а насколько он эффективен в этом конкретном случае. Если господину Стрелецкому удается получить результат с таким подходом – тогда почему нет? А то у нас некоторые коллеги годами элементарную проблему заговаривают…

После нее слово взяла Светлана – самая молодая участница заседания.

– Полностью согласна, – сказала она. – Я, честно говоря, вообще не вижу причин не доверять этой форме терапии. Да, это может показаться радикальным на фоне традиционного подхода. Но у Артема Александровича достаточно положительных результатов. Я, может быть, не знакома со всеми его клиентами. Но у меня была женщина сорока лет, склонная к анорексии, которую он вытащил в ходе единственного сеанса. Да, это выглядело несколько… необычно. Может быть, никому из нас не пришло бы в голову проводить сеанс на скотобойне. Но это сработало!

Несколько участников заседания кивнули, другие, наоборот, нахмурились. Слово взял Сергей – один из тех, кому выступление Светланы не понравилось.

– Может, нам всем тогда в новый метод «переобуться», а его в дисциплинарную комиссию посадим? – зло сказал он. – Раз молодой человек у нас – светоч знаний и продолжатель светлых идей? Я правильно вашу мысль понял?

– Не надо передергивать, Сергей Борисович, – ответила Александра. – Вы прекрасно поняли, что мы имели в виду.

Тут Гинзбург пригласила на кафедру профессора Завьялова. Наступил самый серьезный момент заседания. Профессор вышел на кафедру, разложил свои заметки и начал:

– Уважаемые коллеги! Мы тоже на месте не сидели, поговорили с некоторыми клиентами, которые наблюдались у Стрелецкого. И пришли к абсолютно противоположному выводу. При всем уважении к Светлане, которая, как я понял, является однокурсницей уважаемого Артема Александровича. Методы, которыми пользуется господин Стрелецкий, остаются необоснованно рискованными и способны привести к непредсказуемым последствиям для клиентов.

– Любое вмешательство может привести к непредсказуемым последствиям! – напомнил один из членов комиссии.

– Мы иногда годами возимся с клиентами, – заявила Александра. – А толку – ноль!

– Не вижу никакой связи между сроками и эффективностью, – парировал Сергей Борисович. – Каждая индивидуальная проблема требует определенной длительности терапии. А молодой человек тут рекорды ставит. Это не гонки!

– Вопрос простой: проблема устранена или не устранена, – не уступала Александра. – Если у клиентов нет рецидивов, я вообще не понимаю, в чем суть претензий. Пусть хоть через Интернет сеансы проводит.

– Так вы уголовное дело его поднимите. Там для таких, как вы, специально все изложено. – Сергей Борисович перешел на личности.

– Хамить не надо, – одернула его Александра.

– По факту Стрелецкий работает быстро и эффективно, – настаивала Светлана. – У него прекрасное образование, и психиатрия, и психология. Но работать он решил именно в терапии. Может, поэтому и рецидивов не бывает?

Тамара Гинзбург вновь взяла слово.

– Возможно, – сказала она. – Но в чем-то Сергей Борисович прав. Хочу напомнить, что клиент Стрелецкого погиб действительно из-за метода. Артем, а вы нам что-нибудь хотите сказать?

Артем поднял голову:

– Да, все правильно. Одному клиенту я предложил вскрыть вены, второму посоветовал заняться любовью в общественном месте, третьего запер в сарае и поджег.

Члены комиссии смотрели на него кто с одобрением, кто с глубоким осуждением.

– Вы, очевидно, находите эти действия оправданными? – спросила Гинзбург.

– Безусловно. Я решил проблемы, с которыми эти люди ко мне приходили.

Было очевидно, что комиссия разделилась, и однозначного осуждения Артема не получится. Тогда Александр Андреевич поднялся.

– Если позволите, я бы хотел сказать пару слов, – произнес он. – Артем – мой сын. И это, в некотором роде, моя ответственность.

Он повернулся к Артему.

– Я вижу, что сейчас ты преисполнен собственной значимости. Ты не отдаешь себе отчет, что можешь навредить не только другим, но и себе.

Александр Андреевич вновь обернулся к членам комиссии:

– Три с половиной года назад клиент Артема покончил с собой. Провокативный метод, который лично я считаю шарлатанством, привел к непоправимым последствиям. Мы не должны допустить, чтобы эта трагедия повторилась.

Тамара Гинзбург повернулась к Артему:

– Вам есть что добавить?

Артем молча развел руками. На этом заседание завершилось. А вот мысленная работа в голове Артема – нет. Он сделал из прозвучавшего на заседании кое-какие выводы. И разработал один план… Поэтому, выйдя из здания, он позвонил Матвею и назначил ему встречу возле торгового центра на Полежаевской.

Матвей был точен, ждал у входа. Они вместе вошли, поднялись по эскалатору в просторный холл… Артем осмотрелся и сказал:

– Стой здесь, никуда не уходи.

А сам направился искать комнату охраны. Нашел, вошел в помещение со множеством мониторов и сказал одному из охранников:

– У меня мальчик потерялся.

– Молодой человек, выйдите отсюда! – потребовал охранник.

– Волосатенький такой мальчик… – прибавил Артем. А сам меж тем быстро осматривал все экраны. И на одном заметил Матвея, стоящего посреди холла. Да, все было видно прекрасно. И при большом желании и некоторой сумме он мог получить картинку с этого монитора…

– Да вот же он! – воскликнул Артем, указывая на своего помощника. И ушел. А охранники в растерянности остались разглядывать Матвея.

…В зоосалоне на Малой Грузинской Артем быстро отыскал Алину – она у себя в кабинете расчесывала собаку. Увидев Артема, вздохнула:

– Все-таки вы пришли…

– А вы этого очень сильно не хотели. О чем хотел поговорить ваш муж – о сексе?

– С чего вы взяли?

– Муж хочет решить какую-то проблему, жена – нет. В 90 процентах случаев эта проблема – сексуальные отношения. Скажите, чего вы боитесь?

– Я ничего не боюсь, – с раздражением ответила Алина. – И скрывать мне нечего. Да, у нас есть небольшие проблемы в постели. Но многие женщины прекрасно живут без оргазма. И даже без секса. Мне это не нужно, понимаете? Есть множество более интересных занятий. Книжку почитать, кино посмотреть…

– Разумеется. Главное, чтобы партнер думал так же. Где он?

– У себя в кабинете, – еще раз вздохнула Алина.

Спустя несколько минут Артем сидел в кабинете Алексея. И задал ему довольно интимный вопрос:

– Ну что – не дает?

Алексей вздохнул:

– Ну… это довольно редко происходит. Раз в два месяца, может…

– И чем она это объясняет? Усталостью?

– В основном да. Ну и… голова болит.

– Так было всегда?

– Да, с самого начала. Секс ее никогда не интересовал.

– Вы давно женаты?

– Четыре года. Я думал, со временем все наладится. Но ничего не налаживается, становится только хуже.

– Вы не думаете, что она вам изменяет?

– Нет, конечно. Во-первых, мы всегда вместе – и дома, и на работе. А во-вторых, зачем ей это, раз она все равно не получает удовольствия?

– Хобби у нее есть?

– Да особо нет. Так, на сальсу ходит…

– На сальсу?

– Да, ей нравятся латиноамериканские танцы. Может, они как-то компенсируют ее холодность?

– Вы ходите с ней?

– Нет, конечно. Какой из меня танцор?

– Зря. В следующий раз идите вместе. Посмотрим, что получится.

Выйдя из кабинета Алексея, он позвонил отцу.

– Нужно поговорить. Нет, я не приеду. В кабинете тоже не получится – сам понимаешь, я не могу вести прием.

И, словно эта мысль только теперь пришла ему в голову, предложил:

– Давай встретимся в торговом центре на Полежаевской, в холле на втором этаже. Буду ждать.

Спустя полчаса он стоял в холле, на том самом месте, где стоял Матвей. Подошел Александр Андреевич.

– Привет, – сказал. – Странное место для встречи. Присядем?

– Спасибо, насиделся уже…

– Можно обойтись без этих неумных аллюзий?

– Как скажешь. Я хотел извиниться. Может, я действительно в чем-то был не прав.

Александр Андреевич настороженно смотрел на сына, ожидая провокации. Но ее не было, пока не было…

– Но так же нельзя! – продолжал Артем. – Я твой сын все-таки. Ты же понимаешь, чем эта комиссия закончится. Они попросят полицию провести проверку. Любое нарушение – и я опять в тюрьме.

– У тебя есть выход, – сказал отец. – Ты можешь просто прекратить. В любой момент.

– Зачем ты так со мной? – Артем говорил почти жалобно. – Ведь у меня ничего нет, кроме этой работы.

– Слушай, хватит меня разводить! – Отец повысил голос. – Я не твой клиент, и передо мной не надо ломать спектакль. Я тебя насквозь вижу.

– И что же ты видишь?

– Я вижу человека, который так и не научился просто получать удовольствие от жизни. Чтобы чувствовать себя счастливым, тебе нужно постоянно держать всех под контролем. Манипулировать, провоцировать… Это то, что тебя радует. И только этим ты и занимаешься.

– Но я же не родился таким. Это ты меня воспитал.

– Я не уделял тебе достаточно времени, – согласился Александр Андреевич. – И в этом есть часть моей вины, я не скрываю. Но ты уже большой и достаточно компетентный, чтобы понимать природу своих проблем.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Хочешь, на колени встану?

– Не паясничай! – строго одернул его Александр Андреевич. – Пора уже учиться признавать свои ошибки.

– И тогда я смогу стать, как ты? И тоже трахать мозги клиентам пустой болтовней, получая по тридцатке в час?

Александр Андреевич мрачно посмотрел на сына:

– Иногда даже я не понимаю, что с тобой не так. Ты не замечаешь, что вокруг тебя происходит? Все, чего ты касаешься, рушится. Ты не умеешь выстраивать отношения. Ты даже с Дашей не смог ничего построить.

– Не смог, – согласился Артем. Теперь он взвешивал каждое слово. Говорил, чтобы получить нужный результат. – Но, может, это скопированная модель поведения? Ты ведь тоже маму доводил в каком-то смысле.

– Я? – Александр Андреевич был искренне изумлен.

– Пап, ну хотя бы тут не надо спорить, ладно? Или мы сейчас будем выяснять, почему ее не стало?

– По-твоему, я как-то причастен к смерти твоей мамы? Это что-то новое…

– По-моему, очевидная вещь. Она заболела, потому что чувствовала, что тебе на нее плевать. Ты всегда относился к ней, как к прислуге. Твоя блестящая карьера на первом месте, а где-то глубоко внизу – мы с мамой.

– И я должен выслушивать этот бред от человека, который даже на ее могиле ни разу не появился?

– Мне нечего там делать. Я не пытаюсь заботиться об умершем, чтобы избавиться от комплекса вины.

– Вот сейчас остановись. Просто остановись! – воззвал Александр Андреевич.

Как бы не так! А для чего тогда была вообще вся эта встреча? Нет, останавливаться Артем не собирался. Наоборот.

– Тебе надо это услышать в терапевтических целях, – заявил он. – В каком-то смысле ты ее убил. И ты это знаешь.

Отец уже едва владел собой.

– Закрой рот! – потребовал.

– Убил, пап, – нажал Артем на больное место. – Мы оба…

Договорить он не смог, потому что в этот момент отец дал сыну пощечину. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Артем деловито спросил:

– Ну как, легче стало?

– Ты знаешь… да! – признался отец.

– Рад, что смог помочь.

– Ничего в тебе святого нет! Но надо отдать тебе должное – провоцировать ты умеешь. Но это, к сожалению, все, на что ты способен.

Александр широко улыбнулся. А отец повернулся и пошел прочь. Уходя, услышал:

– Если захочешь исповедаться, для тебя два сеанса бесплатно!

Пока Артем возвращался в свой офис, ему позвонил Алексей из зоосалона. Он жаловался на жену:

– Она теперь и на сальсу со мной не хочет. Не знаю, что делать. Я боюсь, что она со мной разведется, понимаете?

– А чем аргументировала отказ?

– Сказала, что мы и так все время вместе. Что надо друг от друга отдыхать.

– Я так и думал. Завтра я вам позвоню.

– А что мне пока делать?

– Попробуйте онанизм, – посоветовал Артем. – Очень помогает.

Он уже вошел в свой бизнес-центр. Поднялся на нужный этаж, открыл дверь приемной… и увидел Дашу. При виде бывшего мужа она молча поднялась, и они вместе вошли в кабинет.

– Чай, кофе? – светским тоном предложил Артем.

Даша не обратила на его слова никакого внимания. Сказала:

– Сегодня привела Кирилла в садик, а там все на ушах. Говорят о каком-то маньяке, который был моим мужем, а теперь хочет украсть Кирилла. Стрелецкий, ты совсем охренел?

– У тебя изменился лексикон, – заметил Артем. – Не в лучшую сторону.

– Зачем ты это сделал?

– На звонки ты не отвечаешь, от встреч отказываешься, – объяснил Артем. – Пришлось действовать радикальными методами.

– Ты только и можешь просчитывать все и провоцировать. Хоть раз в жизни сделай что-то не от головы, а от того, что чувствуешь!

– Так я это и чувствую! Я хочу быть с тобой, с нашим сыном.

– Я устала повторять: Кирилл – не твой сын!

– А чей? Он родился через восемь с половиной месяцев после того, как мы с тобой…

– Таким, как ты, лучше вообще не размножаться! – перебила Даша. – Ты мне никто, ребенок от другого мужчины! Тебя посадили, и я трахалась направо и налево. А ты, если еще раз подойдешь ближе, чем на сто метров, ко мне или моему сыну, снова сядешь. Это я тебе обещаю.

Она вышла из кабинета, прошла через приемную, не заметив ни Матвея, ни сидевшей в приемной Леры. Ее душили слезы. А Лера, проводив ее взглядом, спросила:

– Клиентка?

– Бывшая жена, – честно ответил Матвей.

– Высокие отношения…

– Это не мое дело, – сурово ответил Матвей. – И не ваше, наверное.

– Жаль. Думала, посплетничаем. Ладно, иди обрадуй его, скажи, что я пришла. И вот еще, возьми. Это за прошлый сеанс.

И она выложила на стол пачку денег. Матвей спрятал деньги в сейф, положил перед Лерой квитанцию – заполнить, а сам направился в кабинет.

– Артем Александрович, к вам Валерия, – сказал.

Психолог не отреагировал. Сидел, смотрел в одну точку перед собой.

– Шеф, с вами все в порядке?

Неожиданно, не поворачивая головы, Артем произнес:

– Скажи ей, сейчас выйду.

Матвей выскользнул из кабинета… Спустя пару минут вышел Артем. Спокойно взглянул на Леру, сказал:

– Привет. Что-то случилось?

– Нет, просто пришла поблагодарить за все, – ответила она. – И извиниться. Я не всегда выражалась… корректно…

– Корректные выражения – ненужный камуфляж для эмоций, – объяснил Артем. – Они только загоняют проблему внутрь.

– Нет, ты действительно мастер! Я искренне тобой восхищаюсь.

– Взаимно. Но секса не будет.

Лера махнула рукой:

– Проехали уже. Но это же не мешает нам выпить? Отметить мое исцеление?

Артем повернулся к Матвею:

– Закажи нам на завтра столик где-нибудь, где есть вино и сыр и нет гремящей музыки.

Затем обаятельно улыбнулся Лере, сказал:

– Что ж, до завтра?

Подождал, когда она уйдет, затем деловито сказал помощнику:

– Завтра вечером ты должен быть на Малой Грузинской у зоосалона. Походишь за девушкой, которая утром приходила. Она говорит, что на сальсу ходит, но есть подозрения.

– Я, правда, следить не очень умею…

– Научишься. И найди интервью, которые отец давал после того, как меня арестовали. Распечатай.

Глава 8

Лера вышла из приемной Артема, огляделась по сторонам… По правде говоря, она все же рассчитывала на более продолжительное общение с Артемом, освободила под это общение всю вторую половину дня. И теперь у нее была куча времени. Поэтому она никуда не спешила. И поэтому обратила внимание на представительного вида мужчину и молоденькую девушку, беседующих у дверей соседнего офиса. Это были Денис и его секретарша.

– Ты только что из отпуска вернулась! – выговаривал шеф секретарше.

– Ну где же «только что»? – не соглашалась девушка. – Месяц уже прошел. Я же не прошу отпускные. Пускай за свой счет. Мне молодой человек сюрприз сделал, уже билеты куплены…

Денис не принял ее приятельского тона.

– Это работа, Наташ! – заявил. – Нельзя просто так взять и свалить на неделю в неизвестном направлении.

– Почему в неизвестном? Бали.

Наташа подошла вплотную, интимно взяла шефа за пуговицу:

– Вы же мой самый любимый босс! Ну пожалуйста! Я отработаю, честное слово!

Денис молчал.

– Так можно?

– А у меня есть выбор? – буркнул «любимый босс».

– Спасибо-спасибо-спасибо! – расцвела секретарша. – Вы лучший!

И с радостной улыбкой вернулась в кабинет. Денис последовал за ней с самым мрачным видом…

…Артем в этот день нанес визит в Следственный комитет. В приемной ему выписали пропуск, и он поднялся в кабинет, где когда-то сидел следователь, который вел его дело.

Однако теперь, войдя в знакомую дверь, Артем обнаружил за ней совершенно другого человека. Сказал:

– Добрый день. Я к Терентьеву Анатолию Васильевичу. Он четыре года назад вел мое дело.

– А вы кто? – хмуро спросил следователь.

– Артем Стрелецкий. Статья 110-я, часть первая. Вышел по УДО.

– Терентьев два года назад на пенсию вышел, – сообщил следователь. – Но можете со мной пообщаться, если какие-то вопросы есть.

– Я хочу добиться пересмотра дела, – объяснил Артем. – По вновь открывшимся обстоятельствам.

– Пишите заявление в прокуратуру. И если прокурор найдет основания для пересмотра, он затребует проверку дела.

– Хорошо, – кивнул Артем. – Адрес Терентьева где можно получить?

– Нигде, – прозвучал ответ. – Закрытая информация. Тем более для тех, кого он посадил.

Артем развернулся и вышел.

…Матвей проследил Алину от ее зоосалона до Дома искусств. Сидевшему в холле администратору сказал, что хочет записаться на сальсу, но сначала нужно взглянуть на тренера. Ему предложили подняться в двенадцатый зал.

Заглянув в зал, он увидел танцующие пары. Там были одни только пожилые люди, Алина была единственная молодая женщина. Она танцевала с пожилым кавалером, страстно прижимаясь к нему.

Больше Матвею тут было нечего высматривать, и он покинул здание, остался ждать «объект» снаружи. Спустя полтора часа Алина вышла из Дома искусств в обнимку все с тем же кавалером. Матвей сфотографировал этот выход – затем и гостиницу, куда зашла парочка.

…Артем в это время решил посетить тату-салон, где трудился мастер Павел. Войдя в кабинет, он увидел Павла, который делал татуировку на плече молоденькой девушки – ей вряд ли исполнилось 18. Тату была в идее колибри, и Павел объяснял клиентке:

– В этом сезоне вообще очень популярны изображения птиц. Совы, ласточки, колибри…

– Да, я тоже сову хочу! – заявила девушка. – На второе плечо.

– Я бы посоветовал не на плечо, а на ногу. Вот сюда.

И мастер нежно погладил девушку выше колена.

Тут он наконец решил заметить Артема (возможно, присутствие постороннего ему мешало).

– Привет! – сказал он. – Сейчас я в запаре. Выбери на сайте татуировку и завтра после обеда заходи, ладно?

– Я лучше подожду, – последовал ответ.

– А смысл? Я сегодня больше никого не возьму.

Артем промолчал, и Павел вновь сосредоточился на девушке. Она, в свою очередь, рассматривала рисунки на теле мастера.

– «Mobilis in…», – прочитала она.

– Это значит «Вечно в движении», – важно сообщил Павел. – Девиз капитана Немо.

И тут Артем снова подал голос:

– Если быть точным – «Меняющийся в движении», – сказал он.

Павел с удивлением взглянул на него:

– В латыни сечешь?

– Да. И в духовных практиках тоже. Вы, как я понимаю, тоже большой специалист. И знаете, как правильно заморочить голову восемнадцатилетней девушке.

Павел понял, что этот посетитель просто так не отстанет. Повернулся к девушке:

– Давайте мы с вами на сегодня закончим. Сову сделаем… в четверг, например. Подходите к трем.

Девушка встала, улыбнулась Павлу, положила на стол несколько купюр и исчезла. Павел повернулся к Артему:

– Ты кто?

– Ее брат.

– Насти?

– Не угадал. Кати Стрелецкой.

– Ну, и чего тебе от меня надо, брат Кати Стрелецкой?

Артем не спешил ответить. Подошел, сел в кресло, где сидела девушка, взглянул на Павла…

– Чем старше ты становишься, тем больше тебя интересуют девушки значительно моложе тебя. Сначала это были двадцатипятилетние, потом двадцатилетние. Сейчас им восемнадцать. И все равно немного староваты, да? Впереди статья маячит…

Павел изменился в лице:

– Ты чего несешь?

Артем его словно не слышал.

– Можно пару догадок? Мама умерла или ушла, когда ты был совсем маленьким. Отец постоянно менял партнерш, довольно юных.

– Бред! – прокомментировал Павел.

– Как только ты привыкал к новой мамашечке – отец ее вышвыривал. Ты копируешь его модель поведения. Но тут есть еще какое-то травмирующее событие. Он трахнул твою подружку? Или ты – свою очередную мамочку?

– Ты что, охренел?

– Давай догадаюсь: тебе нравятся такие… пацанки, да? Знаешь, о чем это говорит? Ты скрытый гей.

Это была настоящая провокация! И Павел на нее поддался: он бросился на вредного посетителя. Однако Артем был к этому готов; он уклонился и сам заломил руку Павла.

– Надо же, и дерешься как гомик, – сказал. – Надо будет написать диссертацию о том, как тип предпочитаемых половых связей влияет на творческие и физические способности.

– Да пошел ты! – воскликнул мастер тату.

И тут Артем неожиданно выпустил его руку.

– В этом нет ничего плохого, – сказал назидательно. – Нужно просто принять себя таким, как есть. Можешь на прием зайти, помогу тебе примириться с ориентацией. Адрес возьмешь у Кати.

И направился к выходу.

– Да не гомик я! – крикнул ему в спину Павел.

Артем только пробормотал себе под нос:

– Как же вы все на это ведетесь…

…На следующий день Артем и Лера сидели в ресторане. Матвей выполнил пожелание шефа: тут имелись вино и сыр, а музыку было еле слышно.

– Вот так надо встречаться с психологами, – заметила Лера, отпив глоток вина. – Ваши кабинеты адски давят.

– Это уже не сеанс, – напомнил Артем. – Помощь тебе больше не нужна.

– Мне – может быть. А тебе?

И она положила ладонь на руку Артема. Он убрал руку.

– Сейчас у тебя хороший момент, чтобы завязать новые отношения, – сообщил. – Но не со мной. В театре была часть терапии. Теперь, освободившись от старых привязанностей, ты инстинктивно ищешь новые. Но тебе нужен другой объект.

– А что современная наука говорит о дружбе мужчины и женщины? – не сдавалась Лера.

– Мы оба знаем, чем это обычно заканчивается, – сказал Артем.

– И для кого ты себя бережешь? – Лера начала злиться. – Для своей бывшей? Долго жить собрался? Год? Десять?

– Зависит от текущего состояния психики. Сейчас я точно знаю, с кем хочу быть. К сожалению, это не ты.

– Интересно… И тем не менее ты здесь. Пришел…

Артем пожал плечами:

– Стараюсь не спать со всеми, кого пригласил посидеть в ресторане.

Лера пристально его оглядела, сказала:

– Такой невозмутимый, такой проницательный… Иногда, наверное, чувствуешь себя Господом Богом, да?

– Я просто исправляю его ошибки, – ответил он.

– Мы все – одна большая ошибка. Может, Вам, Артем Александрович, пора просто научиться это принимать?

Сказав это, Лера встала и вышла.

…На следующий день он вновь навестил хозяйку зоосалона Алину. Дождался, когда она закончит расчесывать очередную собачку, вошел в кабинет и с порога, даже не поздоровавшись, спросил:

– А почему группа для пожилых?

Алина растерялась:

– Откуда вы…

Он не дал ей договорить:

– У меня есть версия. Может, они двигаются медленнее, и это удобно для уставшей женщины? Или есть другие варианты?

Алина уже справилась с растерянностью:

– Просто там хороший преподаватель. Настоящий кубинец. И вообще, какое ваше дело?

Однако она рано успокоилась – у Артема в запасе имелось еще кое-что.

– А чем вы там еще занимаетесь, кроме танцев? – спросил он.

– В смысле?

– Ну, скажем, после танцев?

– Не понимаю…

– Все вы понимаете. Я попросил своего помощника проследить за вами. Некрасиво, конечно, но что делать.

И он продемонстрировал ей фото, сделанные Матвеем. На них Алина сначала танцевала с пожилым кавалером, затем обнималась с ним на улице, целовалась у входа в гостиницу и, наконец, входила туда…

Алина с ужасом глядела на фотографии, а Артем – на Алину. Потом он встал, шагнул к двери. Уже у порога сказал:

– В конце концов, что плохого в том, чтобы спать со стариками? Пока они живы, претензий ни у кого нет. И потом, это действительно не мое дело.

– Подождите! – воскликнула она.

Он повернулся.

– Вы… мужу расскажете?

Артем вернулся к столу, снова сел напротив Алины, ответил:

– Нет.

Она кивнула, словно укрепляя свою решимость, и заговорила:

– Я каждый раз обещаю себе, что этого больше не повторится. Но все равно… Я очень боюсь, что Леша узнает.

– Понимаю. Если бы меня тянуло к бабушкам, я бы тоже переживал.

– Я больна?

– У вас очень глубокая травма, которую вы не хотите лечить.

– Я… – Алина сделала усилие и закончила, – хочу.

Теперь Артем кивнул. Начинался новый этап работы, связанный с травмой этой женщины.

– Вас в детстве совращал кто-то значительно старше вас? – спросил он. – Например, отец?

Снова она смотрела на него с ужасом. Несколько секунд молчала, справляясь с волнением, затем начала рассказывать…

…Впервые родители привезли ее в гости к деду, когда ей было восемь лет. Дед жил в деревне, в просторном доме возле леса. Прекрасные условия для отдыха ребенка! И родители решили оставить девочку у дедушки на все лето.

Вначале дед Алине понравился. Он был совсем не старый, не дряхлый. Нет, он был довольно крепкий мужчина. У которого имелись затаенные желания…

– Все началось вскоре после того, как родители уехали, – рассказывала Алина. – Я плакала, не хотела ничего… Потом, когда мама приехала меня навестить, я просила меня забрать. Но мама решила, что это каприз. Сказала, что дедушка меня любит. Любит… Я не решилась рассказать ей правду…

– Я его ненавидела, – продолжила она свой рассказ. – Мечтала, чтобы он сдох. Мне было плохо, мерзко… Только в пятнадцать лет смогла вырваться из этого ада. Уехала в другой город, поступила в колледж, встретила Лешу… Деда я больше не видела. Он умер пять лет назад, и я даже на похороны не приехала. А потом встретила одного человека…

– Пожилого?

– Ну как? Ему было шестьдесят пять. Мы с ним случайно переспали. И у меня был оргазм. Впервые в жизни. И я не смогла остановиться. Нашла эти танцы… Я не люблю стариков, но мне нравится секс с ними.

Артем кивнул:

– Конечно, не любите. Подсознательно вы мечтаете, чтобы они сдохли. И эта мысль вас очень возбуждает.

…Катя стояла у входа в институт, ждала Павла. Прошло уже полчаса, а его все не было! Она достала телефон, набрала знакомый номер. Услышала длинные гудки, но трубку так никто и не взял. Тогда она послала смс: «Ты где?» И снова не получила ответа. Она снова принялась звонить, и на этот раз услышала голос Павла. Однако он сказал не обычное «Привет, как дела?». Он резко спросил:

– Не надоело доставать?

Катя опешила:

– Паш, ты чего? Это же я! Ты полчаса назад должен был меня забрать!

– Я ничего никому не должен, – заявил Павел.

– Да что случилось-то? Что я сделала?

– Забудь этот номер, – порекомендовал Павел.

– Почему? Ты можешь хотя бы объяснить?

– Брат твой неадекватный объяснит, – ответил Павел и отключился.

Катя, со все растущей злостью, попыталась вновь набрать его номер – не получилось. Попробовала позвонить брату – его номер оказался недоступен…

…Артем был недоступен для звонков, потому что в этот момент он держал речь перед комиссией по этике. Все члены комиссии находились на своих местах, Артем стоял перед ними и говорил:

– Уважаемые коллеги! Мне не доставляет никакого удовольствия рассказывать вам о конфликтах в моей семье. Я бы хотел поспорить с вами об эффективности провокативной психотерапии как метода лечения неврозов, но здесь всех интересует, видимо, другое. Как вы мне не раз напоминали, я отсидел в тюрьме за свои убеждения. Я до сих пор считаю, что это судебная ошибка, но дело не в этом. Дело в том, что эту комиссию созвал один человек…

Тут он выложил на стол комиссии заявление, подписанное Александром Андреевичем. В нем предлагалось проверить деятельность Артема Стрелецкого.

– Тот же самый человек давал интервью про мой арест бульварным изданиям, подогревая интерес к проблемам сообщества.

На стол комиссии легли новые листки – это были распечатки интервью, сделанные Матвеем.

– И он же напал на меня в присутствии свидетелей в общественном месте.

Это был самый сильный аргумент – фотография с камер наблюдения в центре «Полежаевский». На фото было хорошо видно, как отец кидается на сына и бьет его.