Текст книги "Хирург-4. Ученье – свет, а неученье – тьма"

– Верь мне… партнёр!

В этот момент я испытал двоякие чувства.

С одной стороны, дико захотелось хотя бы одним глазком посмотреть, что творится на Земле и в моём родном городе…

Но с другой – что-то внутри подсказывало, что голосу не стоит доверять, а Самди искренне хочет мне помочь. Пусть и играет втёмную, но… мне на благо?

– Загробный мир, – с трудом выдавил я, чувствуя, как в груди вспыхивает дикая боль.

– Упёртые Тёмные, – в шёпоте невидимки мелькнуло недовольство. – Вы ещё…

– Выполняй нашу волю, – голос Самди так и звенел угрозой. – А за попытку убить моего партнёра ты будешь наказан.

– Сначала найди меня, смертный! – Шёпот резко превратился в оглушающий вой. – Вот ваш Загробный мир!

* * *

Загробный мир

– Что бы ни случилось, не смотри им в глаза, – в груди полыхала неугасимая боль, да ещё, будто этого было мало, мне в ухо вкручивался раздражающе громкий голос Самди. – Понял меня? Не смотри в глаза!

Но мне, честно говоря, было не до глаз.

Тонущая в тумане лестница, уходящая куда-то вверх… Тысячи теней, безвольно бредущих куда-то… Тёмная лодка, приставшая к туманному берегу… Чёрные воды не то реки, не то вытянутого озера…

Я выцеплял какие-то фрагменты, но делал это как-то машинально, что ли?

Моё внимание полностью занимала всё усиливающаяся боль в груди.

Казалось, удар Ануба пробил во мне дыру, и теперь, помимо энергетической воронки, вытягивающей из меня энергию и силы, появилась вторая – физическая.

Что до предупреждения Самди, то кому вообще в голову может прийти смотреть в глаза теням? Да и нет у них глаз!

Стоило мне об этом подумать, как мой взгляд скользнул по странной тени, находящейся на другой стороне реки.

Она чем-то выделялась из толпы теней – раз, и была смутно знакома – два.

Поначалу я принял её за Сиама, но, приглядевшись, понял, что ошибся.

– Мама? – Горло мгновенно пересохло, с губ сорвался неразличимый хрип. – Мамочка?

– Не дури, парень! – В голову тут же ворвался голос Самди. – Это лишь тень! Твоя мать уже ушла на перерождение.

– Но я же её вижу!

– Ты видишь её энергетический слепок, – голос Самди одновременно и раздражал, и успокаивал. – Можно сказать, память прошлой жизни. И не вздумай посмотреть ей в глаза. Ты её узнаешь, поверишь, что она живая, но это пустышка, парень. Её душа уже в другом воплощении!

То, что я слышал от Самди, не укладывалась в мою систему знаний о Загробном мире. Ведь во всех легендах Древней Греции речь шла именно о душах. А здесь и река, и лодка, и… тени.

– Вы ошибаетесь, Самди.

– Денебери, не пори горячку, – Самди всеми силами пытался отвлечь меня от тени, которая, чем дольше я на неё смотрел, тем ярче становилась. – Это иллюзия, морок.

– Но вы же сюда полезли.

– Полез, – неожиданно легко согласился Самди, и я наконец увидел его фигуру, зависшую над водой. – По двум причинам.

– И по каким же? – против воли заинтересовался я.

– Убедиться, что Сиам ещё на этой стороне, – маг махнул рукой направо, и я машинально повернулся. – Ниже смотри. У самого пола.

Если приглядеться к стелящемуся по земле туману, то, действительно, можно было заметить бледного, как смерть, Сиама, который что-то чертил на четвереньках.

– Это он, – заворожённо кивнул я. – Опять что-то чертит.

– Свой шедевр, – усмехнулся Самди и тут же повысил голос. – Хватит на него глазеть!

– Да-да, – вяло отозвался я, теряя интерес к Сиаму и пытаясь снова найти на том берегу тень мамы.

– Ну, а вторая причина – вот, – с этими словами Самди, который ещё мгновение назад находился у лодки, выплеснул мне на грудь воду, которую зачерпнул из реки.

– Ааааааааааааа!

Если раньше в груди полыхал свирепый огонь, то сейчас я будто попал под обжигающе холодный душ.

И теперь две стихии боролись не на жизнь, а на смерть, и полем их боя была моя грудь.

– Аааааааааааа!

Кажется, я упал на землю и, вроде, пытался её грызть.

Молил всех богов, чтобы эта ужасная боль поскорее прошла, и даже был согласен обратиться в выжженную Тьмой головёшку или в высушенную Смертью льдинку!

Но стихии и не думали успокаиваться, гоняясь друг за дружкой и выжигая у меня в ауре невидимое клеймо, до чёртиков похожее на символ Инь и Янь.

Перед глазами бежали системные уведомления, сообщения о достижениях и наградах, но всё, о чём я мог думать, была обжигающе-ледяная боль в груди.

– Уже почти всё… партнёр.

Самди с трудом поднял меня на ноги и поднырнул под плечо.

– Ещё чуть-чуть…

Я почему-то думал, что обратно мы пойдём по лестнице, но вместо этого нас окружили взмывшие вверх волны чёрной реки.

– А теперь шагаем вперёд!

– Не получается…

Тени, река, туман – всё слилось в темно-синее пятно, а перед нами появился сотканный из Тьмы портал

Вот только, как бы сильно ни тянул меня к себе Самди, я не мог сдвинуться с места. Как будто меня что-то держало.

– Я же говорил не смотреть в глаза… – глухо бросил Самди. – Ещё немного, и мы отсюда не выйдем.

– Идите один, – прохрипел я. – Не получается!

– Тупая молодёжь, – процедил сквозь зубы Самди. – А ну-ка…

Что «а ну-ка», Самди договорить не успел.

Что-то или кто-то толкнуло меня в спину, и мы с Тёмным магом влетели в портал.

Я же на лету успел развернуться и, перед тем как провалиться во Тьму, увидеть глаза толкнувшей меня тени.

Глаза своей мамы.

Глава 8

– Приветствую вас, будущие маги и магессы!

Было видно, что ректор умеет толкать приветственные речи и, более того, любит это дело.

По крайней мере, все студенты, или, как местные называли сами себя, студиозы, набившиеся в главный зал, внимательно слушали архимага.

Да и я, несмотря на то, что голова была забита совершенно другим, с удивлением обнаружил, что ловлю каждое его слово.

Вчерашняя вылазка к Анубу и в Загробный мир обернулась целыми простынями системных уведомлений, дикой слабостью, очередной ломкой тела и ужасной мигренью.

Меня снова корёжило, но на этот раз сил делать комплекс не было от слова «совсем», и эту ночь я практически не спал.

Мне было настолько плохо, что идти на инициацию я решился только в самый последний момент. И то, в большей степени, – из-за угрозы Самди.

Тёмному магу было плевать, что я выгляжу, как сорокалетний старик, и ещё больше ему было плевать на моё самочувствие.

– Не явишься на инициацию, можешь забыть о нашем договоре… ученик.

Уж не знаю, что повлияло на меня больше – спокойный тон Самди, который не угрожал, а просто констатировал факт, или приготовленный им для меня завтрак, после которого мне значительно полегчало, но я решил не выпендриваться.

К тому же, за эту бессонную ночь мне настолько осточертели гостиница и диван, на котором я метался в жару, что я плюнул на свой паршивый внешний вид и ещё более паршивое самочувствие и побрёл на инициацию.

Встречающиеся по пути студиозы кидали на меня недоуменные взгляды и чуть ли не показывали пальцами, но я на них никак не реагировал.

С одной стороны, мне было глубоко плевать на их мнение, с другой – вчерашний день дал мне богатую пищу для размышлений.

Да и приготовленный Самди завтрак придал сил и притупил ноющую в груди боль, позволив мне по пути на инициацию хорошенько всё обмозговать.

И если с подслушанным разговором ректора всё было понятно – за Ков'Альдо действительно взялись, и скоро его род ждёт заслуженная кара, то с последними двумя, м-м-м, визитами всё было не столь однозначно.

Вот только после нашего возвращения Самди не спешил давать пояснения. А когда я перед уходом попытался на него надавить, молча махнул на дверь, сказав напоследок:

– Вчера ты видел всё своими глазами… ученик. Умному достаточно. И поспеши на инициацию. Пока ты своим черепашьим шагом доковыляешь… после распределения на факультет можешь переехать сюда. На втором этаже есть свободные комнаты. А теперь оставь меня. До торжественного открытия учебного года ещё час. И мне нужно подумать.

Так он и сказал – «подумать»…

И этим чертовски напомнил Денебери, который тоже не считал нужным объяснять свои планы и действия.

Зачем меня нужно было стравливать с Анубом? На кой черт Самди плеснул в меня водой из подземной реки?

Впрочем, чтобы найти ответы на эти вопросы, достаточно было вчитаться в уведомления Сети. Что я и сделал во время неспешной прогулки от особняка Тенебрэ Седьмого до главного корпуса Академии.

Внимание! Вы нанесли урон богу!

Получено достижение «Богоборец»!

Внимание! Вы нанесли урон демону!

Получено достижение «Демоноборец»!

Внимание! Вы получили урон от бога и выжили!

Получено достижение «Живчик»!

Внимание! Вы получили урон от демона и выжили!

Получено достижение «Живчик II»!

Уж не знаю, было ли это случайностью, или Сеть специально наградила меня пассивным навыком «Живчик», но вышло, на мой взгляд, символично.

По крайней мере, это название, которое мы с Даном дали нашему внутривенному зелью Исцеления, подходило к своему описанию на все сто.

Живчик второй ступени дал мне: +2 к Выносливости, + 20 % к сопротивлению божественным и демоническим атакам.

Даже на мой неискушённый взгляд – это было круто. Очень круто.

Не один или два процента, а целых двадцать! И это – ещё не считая Богоборца и Демоноборца.

Богоборец: +1 к Мудрости, +10 % к урону божественным сущностям

Демоноборец: +1 к Силе, + 10 % к урону демоническим сущностям.

После ознакомления с достижениями нужно было быть совсем тупицей, чтобы не догадаться, зачем Самди потащил меня к Анубу.

Во-первых, таким образом он не оставил мне пути назад, хоть его и так не было.

Во-вторых, повысил мои шансы на предстоящую схватку с Анубом, а в том, что она будет, никто из нас не сомневался.

В-третьих, Самди мастерски акцентировал внимание Ануба на мне, а я поймал стойкое ощущение, что из меня выковывают… оружие.

То, что Самди ведёт свою игру, я понял ещё в Лютиках, но сейчас убедился, что Тёмный маг старается действовать по схеме win-win-win.

Вряд ли, конечно, Самди знал такой термин из моего мира, но его подход мне понравился. Пусть он и использовал меня в своих махинациях, но получаемые мной бонусы перевешивали минусы.

Но и это было ещё не всё.

Внимание! Ануб накладывает на вас проклятье!

Внимание! Если не подчинитесь Анубу, вы умрёте!

Внимание! Сменить класс «Тёмный жнец» на «Слуга Ануба»?

23:57:31

Оказывается, помимо удара крылом, Ануб умудрился наложить на меня ещё одно проклятье, которое резко сократило продолжительность моей жизни.

Но даже в этом я смог найти плюс.

Во-первых, штрафных процентов к умениям Ануб добавить не смог, а значит, он не всесилен.

А во-вторых, Ануб стопроцентно потратил уйму энергии, чтобы в очередной раз сформировать задание о смене класса.

Казалось бы, мелочь, но в моём положении важна каждая крошка личной силы и все ослабления врага. Кто знает, вдруг именно это проклятье и окажется той иголкой, которая сломает Анубу хребет?

Что до выделенных на принятие решение суток, то тут я даже испугаться не успел.

Поскольку вода из подземной реки, которой в меня плеснул Самди, дала любопытный эффект:

Внимание! Вас омыли в водах Стикса!

Получено достижение «Неуязвимый (грудь)»

+ 50 % к магии Жизни и Смерти

Грань Жизни (имеется)

Грань Смерти (имеется)

Больше в описании достижения не было ничего интересного, но я заметил главное – таймер, запущенный Анубом, замер.

И что-то мне подсказывало, что продлится эта отсрочка ровно до нашей следующей встречи.

В общем, если не считать пережитой физической и душевной боли, я был благодарен Самди.

Спланировать, и, что самое главное, – претворить такой непростой план в реальность! Это вам не скелетов на кладбище поднимать. Это – высшая лига.

Грудь, на которой сейчас красовалась выжженная татуировка в виде Инь и Янь, ныла. Душа, из которой вырвали кусок, болела. Сам я находился в смятении, но полезность этой вылазки было сложно отрицать.

Что до мамы… Возможно, Самди был прав, говоря, что это всего лишь слепок… Но я твёрдо пообещал сам себе, что вытащу её оттуда.

Чего бы мне это ни стоило.

И именно об этом были все мои мысли, пока ректор не начал говорить:

– Дамы и господа! Академия не делает разницы между богатыми и бедными, знатными и безродными. Нам, – Ксандр обвёл рукой преподавательский стол, – без разницы, сколько вам лет и откуда вы! Всё, что нам важно, – это искра таланта, горящая в сердце каждого из вас. Мы, со своей стороны, приложим все усилия, чтобы разжечь эту искру таланта в ровный огонь дара. Но только от вас зависит, будет ли этот огонёк еле тлеть или превратится в пожар знания и могущества!

Стоило ректору сделать паузу, как тут же хлынул град оваций, и я, к своему изумлению, хлопал чуть ли не громче всех.

– Ни для кого не секрет, что восстановленная Сеть периодически создаёт задания, которые, по её разумению, могут изменить наш мир к лучшему. Так вот, Академия магии не осталась в стороне.

Ректор гордо улыбнулся:

– На данный момент нам доступно сто девяносто восемь открытых заданий! Как студиозам, так и преподавателям. Лично мы, – Ксандр посмотрел на своих коллег, – приложим все силы, чтобы максимально быстро и качественно выполнить их все, и ждём того же от вас! На благо Академии, на благо нашему миру!

И снова овации, от которых главный зал Академии аж загудел.

– И одно из таких заданий вы видите прямо сейчас. До сегодняшнего дня первые два-три года обучения представляли собой мощный обширный фундамент стихийной магии.

И, словно иллюстрируя его слова, под потолком колыхнулись знаки стихийных факультетов – Огонь, Вода, Земля Вода.

– …инициацию стихией вы проходили только тогда, когда ваш куратор, декан выбираемого студиозом факультета и ректор Академии, то есть я, соглашались в верности сделанного юным магом выбора!

Он махнул на оставшиеся четыре факультета – Жизни, Смерти, Серый и Радужный.

– …Сейчас же Сеть позволяет с практически стопроцентной точностью сделать этот выбор в самом начале обучения! Причём те из вас, – Ксандр взглянул на стол со старшекурсниками, – кто уже достаточно долго двигается по выбранному пути, также приглашаются для участия в инициации.

Заметив, что студиозы тут же начали перешёптываться, яростно что-то обсуждая, Ксандр нахмурился и заметил:

– В любом случае, выбор останется за вами. Замечу также, что заставить вас пройти инициацию мы не можем, но я настоятельно рекомендую каждому из вас это сделать. Вне зависимости от того, выберете вы рекомендуемую Сетью специализацию или нет, при условии прохождения Инициации каждым магом в этом зале наша Академия получит серьёзный защитный бонус.

Он обвёл собравшихся в зале студиозов многозначительным взглядом.

– Что в свете надвигающихся событий будет нелишним. Это вопрос нашей с вами безопасности, поэтому прошу отнестись к вопросу серьёзно.

Удостоверившись, что в зале воцарилась тишина, и все студиозы – от мала до велика – внимательно его слушают, архимаг добавил:

– Поэтому предлагаю начать со студентов старших курсов. Процедура проста – вы подходите к пьедесталу, ладонью прикасаетесь к этому светящемуся шару и, сделав выбор, направляетесь к столу своего факультета. Как только последний студиоз сделает свой выбор, я представлю ваших преподавателей, и начнётся наш скромный пир! Дам вам один совет, юные маги и магессы. Слушайте своё сердце!

Под конец речи ректора у меня аж зубы свело от обилия пафоса, но студиозам, судя по прозвучавшим овациям, понравилось.

Вообще, всё происходящее дико напоминало сцену из «Гарри Поттера».

Длинные ученические столы, протянувшиеся от входа в зал до учительского стола…

Процедура инициации, после которой одарённые занимали своё место за тем или иным столом…

Стела Академии, которая находилась прямо перед учительским столом и являлась, как я понял, аналогом распределительной шляпы…

И даже зал, в котором мы сейчас находились, чем-то напоминал собирательный образ магических академок: под потолком горели хрустальные люстры, но стоило присмотреться повнимательней, как на смену белоснежным фрескам и мраморной лепнине приходило бескрайнее звёздное небо.

Стены были украшены плохо сохранившимися мозаиками, на которых с трудом можно было распознать грандиозное сражение с активным участием магов.

Пол зала представлял собой огромное шахматное поле, в каждой клетке которого был выбит какой-то символ.

Ну, а окончательно подтверждал сходство с миром Гарри объявленный ректором пир.

В общем, всё это было настолько шаблонно, что я не смог удержаться от негромкого смешка.

И так, видимо, думал не я один.

Стоящий в окружении мальчишек Имперский маг, тот самый, которого я видел на приёме в Бастионе, повернулся к своим товарищам и пошутил:

– У меня одного такое ощущение, будто я попал в фильм про Гарри Поттера? Бьюсь об заклад, кто-то из преподов окажется под стать товарищу Снэйпу!

Стоящие вокруг него пацаны сдержанно посмеялись, а я с удивлением обнаружил среди них Диму-Димеона.

Тот, заметив мой взгляд, махнул мне рукой, коснулся груди, а затем показал на запястье.

Я интерпретировал его пантомиму, как: «Привет! Спасибо! Позже поговорим», – и машинально кивнул.

Меня сейчас интересовал не столько сам пацан, который, как мне помнится, выбрал класс Воздушный стрелок, а его друзья.

Дима-Димеон, судя по тому, как он свободно вёл себя в окружении подростков, был давно знаком с пацанами, а значит…

– Они что, все форточники? – пробормотал я себе под нос, разглядывая ауры ребят.

Такое, честно говоря, я видел впервые.

Магические ауры ребят были достаточно плотные, но самое главное – в ауре каждого из них стояла Печать Смерти.

И если насчёт Димы-Димеона у меня вопросов не было – в том аду, через который мы прошли в Лютиках, было невозможно не замарать руки в крови, то остальные…

– Где ж вас жизнь-то так помотать успела…

Пацанам было от двенадцати до пятнадцати лет, и я, хоть убей, не мог понять, откуда у них ауры бывалых воинов…

Да и вели они себя как-то уверенно, что ли? Прямо под неодобрительным взглядом Имперского мага ввязались в спор с каким-то студиозом и спровоцировали того на дуэль.

В общем, вели себя в высшей степени подозрительно.

А инициация тем временем шла полным ходом.

Студиозы один за другим подходили к стеле, окутывались стихией – и с гордостью проходили к одному из столов, отмеченному соответствующим символом.

И если стандартные стихийные факультеты меня особо не интересовали, то факультеты «второго круга», как их называли местные, привлекли моё внимание.

Факультет Жизни, факультет Смерти, Серый факультет и Радужный факультет.

Первые два были мне понятны и даже привычны, а вот факультеты антимагии и радужников всерьёз заинтересовали.

Сделав себе мысленную пометку – узнать про эти факультеты чуть больше – я перевёл взгляд на подходящих к стеле студиозов, наблюдать за которыми оказалось неожиданно интересно.

Ребята подходили к стеле, касались светящегося навершия, окутывались лепестками огня или морозными снежинками и, довольные, усаживались за столы своих факультетов.

А поскольку первыми шли старшекурсники, то практически все магики после инициации направлялись к тем же факультетам, чей символ был вышит на их плащах или пиджаках.

Хорошо это было или плохо – я не знал, но, судя по довольным лицам ректора и сидящих по обе стороны от него магов, скорее, хорошо.

Старшекурсники проходили инициацию достаточно быстро, что, на мой взгляд, было обусловлено сформировавшимся мировоззрением, а вот когда очередь дошла до второго и первого курса, начали происходить интересные вещи.

Молодые маги имели смутное понимание, кем же они хотят быть. И, несмотря на подбадривания и моральную поддержку факультетов, многие выглядели недовольными.

К примеру, один из второкурсников, на чьём плаще красовалась эмблема воздушного факультета, прикоснулся к стеле – и в следующий миг вокруг него завертелись сразу четыре стихии!

Вот только парень нахмурился и прикоснулся к пьедесталу ещё раз. И ещё. И ещё.

Он упрямо стоял на своём до тех пор, пока вокруг него не осталась лишь одна стихия. Победно усмехнувшись, воздушник направился к своим друзьям, которые весело загомонили, аплодируя упорному товарищу.

На мой взгляд, воздушник поступил весьма недальновидно, променяв потенциальную зону роста на привычную зону комфорта.

И, судя по реакции одного из преподавателей, профессура была со мной согласна:

– Андо! – Из-за стола поднялся маг, который больше походил на наёмника, чем на учителя. – Я знаю твоё отношение к радужникам, но сейчас решается твоя судьба, как мага! Можно завоевать уважение товарищей, придерживаясь принятых в компании правил, а можно и нужно – своими поступками. Радужники чрезвычайно редки, один на сотню! И менять дар, данный природой, на сиюминутное следование какой-то дурацкой моде – это не просто дурость, а самая настоящая глупость! Подумай, Андо!

– Спасибо за ваше мнение, Мастер Чжо, – громко ответил воздушник, – но я свой выбор сделал!

По лицу Чжо так и читалось: «Ну и дурак!», но маг взял себя в руки и, скрипнув зубами, молча сел на место.

Андо же важно прошёл к столу своего факультета и с удовольствием начал принимать поздравления от друзей, наслаждаясь всеобщим вниманием.

Чем-то этот воздушник напомнил мне моих одногруппников, которые шли на патологоанатомов только из-за желания произвести впечатление на девчонок.

Мысленно записав Андо в понтоделы и сделав заметку не иметь с ним никаких серьёзных дел, я с интересом уставился на следующего студиоза.

А посмотреть было на что.

Всклоченные вихры, нахмуренные брови, ходящие на скулах желваки – для этого студиоза простой и приятный процесс Инициации обернулся личным сражением. Один из преподавателей, тот самый Мастер Чжо, даже вскочил со своего места, но тут же опустился на стул, повинуясь властному жесту ректора.

Студиоз тем временем действительно сражался.

То одна, то другая стихия приходила, чтобы заставить упрямца покориться, но парень стойко держался за каменное навершие стелы, и не думая отступать.

Ну, а дальше произошло то, что пробрало меня до глубины души.

Студиоз дёрнул плечом, скидывая с себя объятия стихий, и… внезапно стал походить на оживший символ Инь и Янь!

Левая часть его тела пылала ярко-белым светом, правая – тлела матовой чернотой, поглощая окружающий свет.

– Не понял… – в замешательстве пробормотал я, – ещё один мультик?