Текст книги "Его банан"

Глава 5
Наташа

Следующим утром я встала пораньше, чтобы заскочить в «Бизнес-идеи». Хэнк сидел у себя в каморке, скрестив на груди руки, и усы, маскирующиеся под брови, грозно шевелились у него на лбу.

– Так тебя взяли? – спросил он. – Надо же, поражен. Правда поражен, Наташа.

Я надулась от гордости. Сколько себя помню, Хэнк всегда поглядывал на меня с жалостью. Может, он в какой-то степени и ценил мои писательские таланты, но в редакции держал скорей из милости. Наверное, ему просто стыдно было меня увольнять.

Неожиданная похвала бальзамом пролилась на душу. Мне тут же захотелось, чтобы мной гордились. Захотелось написать настолько резонансную статью, чтобы все ахнули.

– Взяли, – кивнула я.

– Как тебе удалось пройти собеседование?

Я снисходительно улыбнулась.

– Главное, что меня взяли. Так ведь?

Хэнк фыркнул.

– Разумеется. Пожалуй, лучше и не спрашивать, как на самом деле ты получила работу. Зная тебя, могу с уверенностью сказать, что это вышло случайно и вопреки всем обстоятельствам.

Я улыбнулась, стараясь не слишком краснеть. Формально меня взяли на работу за то, что я сцапала без спросу банан своего босса.

– Должна предупредить. Чамберсон хочет, чтобы я работала на него чуть ли не круглосуточно. Так что, наверное, я не смогу часто появляться в редакции.

Хэнк махнул рукой.

– Неважно! Главное, чтобы у нас получился репортаж. Пусть даже на статью уйдет не один месяц. Справишься – получишь сказочный гонорар. Ванстейд за компромат на Брюса Чамберсона дает любые деньги.

– Ванстейд? – переспросила я. – А зачем ему это? И почему он подозревает именно Брюса, а не его брата? Как по мне, скорее уж тот может быть замешан в грязных делишках…

Хэнк пожал плечами.

– Какая разница?

Это было так на него не похоже – расписаться в собственном невежестве, что я решила не задавать лишних вопросов. Хэнк любил корчить из себя большую шишку в мире журналистики и крайне редко признавался в промахах.

На пути к выходу я задержалась возле Кэндис. Та многозначительно хмыкнула. Не знаю, о чем она думала, но в любом случае мне сейчас выложат все, как есть.

– Рассказывай, – велела подруга.

– А нечего рассказывать. Я прошла собеседование. Меня взяли на работу. Вот и все.

Я тянула время, и мы обе это понимали. Мне, если честно, нравилось дразнить Кэндис. Она напоминала маленькую злобную собачонку, у которой перед самым носом водили лакомым кусочком.

Кэндис скрестила руки и смерила меня убийственным взглядом.

– Нэт, я тебя знаю. Будешь вешать мне лапшу на уши – получишь по заднице.

Она схватила зонтик и принялась в шутку стегать им меня по пятой точке. Я со смехом отшатнулась.

– Господи! Ладно… Ладно, говорю! – Я отобрала у нее зонтик, подошла ближе и многозначительно понизила голос: – Я съела банан Брюса Чамберсона. В буквальном смысле. Съела желтый такой банан, где на кожуре было маркером написано его имя. Просто я надписи не заметила, вот и…

Я замолчала, наткнувшись на изумленный взгляд.

Кэндис несколько секунд ошарашенно хлопала ресницами, потом расхохоталась во весь голос.

– Прости… – выдавила она. – Это так в твоем духе! Учитывая твои прежние достижения, я даже не сомневаюсь, что это не шутка. Ну конечно, ты съела его банан. Только не понимаю, как это помогло тебе устроиться на работу.

– Сама хотела бы знать…

– Может, ему просто понравилось? Вдруг он извращенец. Разглядел в этом нечто этакое… Ну, ты понимаешь. – Она заговорила с придыханием, подражая мужскому басу: – О да, Наташа, кусай его. Быстрее, еще… Я сейчас кончу, о-о-о… о-о-о…

– Кэндис! – прошипела я, оглядываясь. – Во-первых, худшего каламбура я не слышала. А во-вторых, нет! Ничего такого. Я о том, что если ему и впрямь понравилось, он этого никак не показал. По-моему, ему вообще захотелось оторвать мне голову.

Она вскинула бровь и прищурилась.

– О, так он варвар? Притом сексуальный…

– Скорее, робот. Сексуальный, да, но как буррито из микроволновки. Снаружи горячий, а внутри как лед.

– Мне не послышалось: ты только что сравнила мужика с буррито?

– Могу повторить, – хмыкнула я.

Она вздохнула.

– Послушай, плевать, ледяной он или как. Ты обязана его попробовать. Забудь про статью. Обо всем забудь. Ведь у тебя такая история… Ты съедаешь банан владельца компании – и тебя нанимают на работу? Вот! Вот о чем должен быть твой репортаж. Прямо-таки готовый сценарий для фильма. Интрига, скандал!

– Я к тому, что нанял он меня со вполне определенной целью – отомстить. Сам так сказал.

Кэндис всплеснула руками, словно я только что подтвердила ее теорию.

– Вот видишь? Он странный, как черт. Наверняка мечтает запереть тебя в подвале. Подумай хорошенько. Тебе надо переспать с ним, чтобы окончательно расколоть. Так требует журналистский кодекс чести. Не переспишь – облажаешься.

Я рассмеялась, хотя от одной этой мысли – я с Брюсом в постели – потекли слюнки. И в то же время под кожей пробежал острый холодок.

– Терпеть его не могу, – призналась я.

Кэндис пренебрежительно фыркнула, отбросив со лба прядь коротко стриженных волос.

– А тебе не нужно его любить. Сама знаешь, большая ведь девочка. Иногда можно просто развлечься ради удовольствия. Секс не обязательно должен быть замешен на чувствах.

Я с ней согласна не была, однако пришлось извиниться и убежать из редакции, потому что я и без того уже опаздывала. Совсем забыла, что нынче я за рулем. К метро с его более-менее предсказуемым расписанием я уже привыкла, но теперь мне предстояло иметь дело с нью-йоркскими пробками.

* * *

Брюс, заметно раздраженный, поджидал меня возле дома. Я на слегка помятой служебной машине притормозила рядом, но отчего-то он не спешил садиться. Наконец до меня дошло, что он ждет, когда я выйду и услужливо распахну перед ним дверцу.

За последние двадцать минут, кое-как преодолев по забитым дорогам жалкие четыре километра, я и без того успела порядком вскипеть. Поэтому просто перегнулась через пассажирское кресло и открыла дверцу изнутри.

Брюс смерил приоткрытую дверцу высокомерным взглядом, но все-таки соизволил сесть в машину.

– А это не унизительно? – спросила я. – Сидеть на месте пассажира, когда за рулем женщина?

Он холодно глянул на меня:

– Нет.

Я неловко откашлялась и завела двигатель. На мои заигрывания Брюс отвечал с неимоверным холодом, и я всякий раз жалела, что вообще открыла рот. Хотя… Мне нравилось его дразнить. Может, просто срабатывал инстинкт в обществе такого надменного и властного типа, однако очень хотелось посмотреть, как он поведет себя, если немного макнуть его мордой в грязь.

Брюс тем временем пялился в телефон и всячески игнорировал мое присутствие вопреки теории Кэндис, будто он на меня запал.

– Чем занимаетесь? – спросила я.

Краем глаза я заметила, как он посмотрел на меня, но решила сосредоточиться на дороге, вместо того чтобы вновь окунаться в ледяной жар его глаз.

– Работаю.

– Вот как. А мне на минуту показалось, что смотрите видео с котиками.

– Я похож на того, кому интересны котики?

Я пожевала губы.

– Почему бы и нет? Их все любят.

– Я такое не смотрю.

– Я пришлю вам сегодня парочку роликов. Может, хоть котята сделают вас добрее.

Брюс положил телефон на колени и повернулся ко мне.

– Вы это специально?

– Э-э… В смысле?

– Бесите меня. Вы не можете просто вести машину и дать мне спокойно поработать?

– Я думала, моя задача развлекать вас, и вы именно за этим держите меня при себе.

– Вы ошибаетесь.

Я украдкой на него глянула. Брюс снова уткнулся в телефон, однако доморощенный психолог во мне подсказывал, что это нарочно. Слишком уж жесткой и неестественной была его поза.

– Тогда позвольте уточнить, зачем я нужна вам в роли водителя?

– Я хочу, чтобы вы ушли.

– Неужели? – скептически переспросила я. – Честно говоря, верится с трудом. Ну, то есть… Сперва ваш брат сообщает о вашей слабости к секретаршам, потом вы нанимаете меня безо всякой видимой причины…

– Достаточно! – перебил он меня спокойным тоном. – Я не намерен вам ничего доказывать. Вы работаете на меня, пока не решите уволиться. А до того момента делаете все, что вам скажут. Все очень просто. Вам не надо ничего понимать, и вы не должны быть в восторге от своей работы. По правде говоря, я надеюсь, что вы НЕ будете в восторге.

Я скривила губы, но промолчала. Какая-то из соседних машин истошно загудела, и мне показалось – могилой бабушки могу поклясться! – что в этот момент Брюс вполголоса добавил: «Нечего воровать чужие бананы!»

Я повернулась к нему, чуть было не въехав в бампер передней машины. Вот оно – снова: искра человечности среди шестеренок и проводов.

– Разбить машину и прикончить нас обоих – это, конечно, эффектный способ уволиться. Однако хотелось бы обойтись без летального исхода.

– Не знай я вас, мистер Робот, решила бы, что вы шутите.

Он смерил меня суровым взглядом.

– Может, лучше будете вести машину, а не разбирать мой характер?

– А думаете, мне это нужно – разбирать ваш характер? – Я нарочито фыркнула. – Не льстите себе.

– Хорошо. А то я уж испугался, что сейчас вы начнете допытываться, какие детские травмы и личные трагедии сделали из меня такого сухаря.

– И не мечтайте!

Он пожал плечами.

– Вот и отлично.

– Вы ведь все равно не расскажете, да? – спросила я уже через пару секунд, не в силах устоять перед такой приманкой.

Увы, Брюс просто опустил голову, набирая что-то на телефоне. Правда, мне показалось, что на губах у него мелькнула ухмылка. Оставшуюся часть дороги я кипела от злости и чуть не оставила на переднем крыле машины еще одну вмятину, когда съехала на обочину, едва разминувшись с дорожным знаком. Я давно не водила автомобиль; что бы там ни говорили, это вам не велосипед: разучиться можно в два счета. С другой стороны, я и прежде частенько попадала в аварии, так что, может, люди и правы…

* * *

Первая половина рабочего дня прошла примерно так же, как и накануне. Я сварила господину Роботу кофе: без сливок, без сахара. Обошла три продуктовых магазина, чтобы найти хоть один банан без коричневых или зеленых пятнышек на кожуре. Брюс еще никогда не был таким серьезным, как в тот момент, когда описывал свои требования к банану. Как минимум двадцать пять сантиметров в длину. Твердый. Без гнили. Без зелени. Даже показал на моих пальцах, какого размера должен быть злосчастный фрукт. Со стороны наверняка казалось, что мне рассказывают, как обезвредить бомбу в подвале детского садика.

Я вернулась перед самым ланчем и триумфально выложила банан на стол. Брюс поднял его, повертел в руках, оглядел самым придирчивым образом. И наконец кивнул.

– Хм… неплохо.

И выбросил банан в мусорное ведро, после чего встал из-за стола.

Я изумленно разинула рот, тыча пальцем в мусорку.

– Вы хоть понимаете, сколько магазинов мне пришлось обойти ради этой штуки?!

– Понимаю. Вас не было час десять. За такое время, если поторопиться, можно зайти в три магазина или, возможно, даже четыре, если знать, где именно располагается продуктовый отдел.

Я возвела к небу глаза.

– Знаете, вовсе не обязательно быть таким унылым роботом. «Три магазина или, возможно, даже четыре», – передразнила я самым механическим голосом, на который только была способна. Однако тут же осеклась, увидев выражение его лица.

– Я стараюсь быть точным, – сказал Брюс, словно оправдываясь.

Что-то новенькое…

– Знаете, вот любопытно, как вы живете в том же мире, что и я, где все идет не так уж гладко. Что будет, если вдруг поезд опоздает или вы однажды проснетесь с температурой и насморком?

– Найду способ все исправить. А если не получится – то прослежу, чтобы подобная случайность в будущем не повторилась.

С ним я чувствовала себя подростком, то и дело испытывая неимоверное желание закатывать глаза в ответ на каждую реплику. А еще – жертвой разыгравшихся гормонов, потому что невольно поглядывала, как рубашка во всех положенных местах обтягивает его торс, а брюки – облегают ноги. Он и впрямь секс-робот. С таким же успехом можно возбудиться при виде спортивной машины – да, выглядит шикарно, но под капотом ничего особенного.

Кроме разве что скульптурно вылепленного пресса и вполне себе аппетитного… хм, банана.

Брюс был каким-то странным. Я гадала, когда он со мной настоящий, а когда – лишь прикидывается бездушной машиной. И почему он вообще притворяется? Что скрывает? Наверное, неудивительно, что я испытывала желание проломить окружавшие его стены. У меня ведь есть задание. Вдруг в душе у моего босса кроется злобный вор-коррупционер?

– Значит, вы никогда не наступаете на одни и те же грабли дважды? И поэтому вы угрюмее стиральной машинки? Потому что когда-то были милым и обожглись?

Он споткнулся на середине шага, странно глянул на меня (поклясться могу – с явным изумлением), но тут же снова вернул на лицо маску равнодушия.

– Я таким родился.

– Точно! – пробормотала я, спеша вслед за ним. – Так почему вы выбросили банан? Испугались, что он отравлен? Я, конечно, подумывала спрыснуть его ядом, но решила лучше помолиться, чтобы вы поперхнулись.

Он остановился, и, не знай я наверняка, решила бы, что он прячет веселую улыбку.

– Я выбросил его, потому что у меня уже лежит банан в комнате отдыха. Если, конечно, его не слопала очередная глупая стажерка.

– А такое часто случается? – уточнила я.

– Вы единственная, кто не заметил на кожуре моего имени, написанного большими буквами.

Когда мы вошли в комнату отдыха, при появлении Брюса все застыли. Я слишком часто забывала, зачем вообще здесь, но теперь во мне наконец проснулся репортер. Надо постараться и хоть какое-то время побыть вдали от Брюса, чтобы завязать контакты с сотрудниками.

– Мистер Чамберсон! – воскликнула женщина лет тридцати: красотка с шикарной фигурой. И обратилась к нему с пылким монологом. Я скрестила на груди руки, с интересом наблюдая за спектаклем. Глупышка. С тем же успехом можно вешаться на шею мешку с картошкой.

Брюс, не удостоив ее взглядом, потянулся за своим бананом, где, как я заметила, его имя теперь было написано огромными буквами со всех сторон, чтобы бросалось в глаза каждому. Он и правда старался не повторять прежних ошибок.

– Подождите-ка, – перебила я женщину, которая пламенно жаловалась на какой-то технический сбой, стопоривший работу ее отдела. Звучало донельзя фальшиво – понятно ведь, что это всего лишь повод заставить Брюса к ней заглянуть. – Вы отправили меня за бананом, хотя у вас все это время имелся другой?

Брюс снял кожуру и вгрызся в банановую мякоть. Наверняка он не думал меня этим соблазнять, но кожу вдруг опалило жаром. У него такие красивые зубы… А эти губы, ах…

– Хотел удостовериться, что вы способны найти нечто более приличное вчерашнего огурца.

– Да он зеленый был самую малость! Если вы перепутали его с огурцом, вам пора проверить зрение.

Все, кто находился в комнате, изумленно замерли. Все, кроме той красотки – она смерила меня хищным взглядом, который женщины оттачивают веками: «Не на ту когтеточку, сучка, облизываешься! Лучше проваливай в свою подворотню, а то выцарапаю тебе глаза!»

Отмахнувшись от лишнего внимания, я сосредоточилась на Брюсе. Как ни бесило меня отношение босса, дразнить его мне нравилось. Каждая наша реплика была выпадом в словесной дуэли, причин которой я не понимала, но мечтала в них разобраться.

Он снова откусил от банана и, глядя мне в лицо, принялся невозмутимо жевать, будто не замечая, что все на нас пялятся. Он наслаждался каждым кусочком, глаза так и блестели от удовольствия. Обычно с таким видом люди лакомятся роскошным и ужасно калорийным десертом.

– У меня обед с важными клиентами. Через десять минут надо подать машину.

Он дожевал последний кусочек и не глядя бросил кожуру в мусорное ведро.

– Вы промахнулись, – сказала я, когда кожура, зацепившись за самый край, упала на пол.

– Хорошо, что у меня есть стажер, – бросил он через плечо.

Я присела, чтобы поднять кожуру на глазах у всего отдела. Люди смотрели на меня с жалостью и насмешкой. Именно в эту минуту я поняла, что хватит играть в одни ворота. Хочет меня обидеть? Хочет, чтобы я ушла? Тогда пусть готовится к войне, потому что я не боюсь и могу показать в ответ зубы!

* * *

Ресторан был донельзя пафосным. Я росла не в самых богатых кругах, поэтому в моем представлении разница между модным заведением и не очень заключалась в том, обязателен ли там галстук или можно обойтись без оного. Место, куда я попала, увы, оказалось на несколько ступенек выше привычного, и мой деловой костюм явно был для него слишком простеньким.

Окружали нас одни напыщенные богачи. Они буквально излучали самодовольство и высокомерие: от белоснежных зубов, сверкавших так, что без солнечных очков и не глянешь, до безупречной кожи. Я не раз замечала такую особенность: наверное, если всю жизнь питаться исключительно деликатесами, то и кожа становится идеально гладкой.

У Брюса, кстати, тоже не было ни единого прыщика, я сразу обратила внимание. Как у робота. Впрочем, тут и удивляться нечему. Он так закомплексован, что, наверное, в жизни не трогал лицо грязными руками. И ни разу не удосужился испачкать пальцы. Так и подмывало во время обеда кинуть в него истекающей маслом картошкой фри!.. Хотя здесь вряд ли такое подают. Придется целый час гонять по тарелке комок гусиной печени, еле сдерживая тошноту.

Мы заняли угловой столик немного в стороне. В зале было не так уж людно, однако официанты носились из угла в угол, будто ошпаренные.

– Ваши клиенты что, решили вас кинуть? – спросила я, усаживаясь за столик.

– Это мы прибыли раньше. На пятнадцать минут.

– Точно, – кивнула я.

Похоже, Брюс одним своим присутствием помогал мне немного организовать мое существование. Я, конечно, до сих пор оставалась ходячим недоразумением, но он немного подстраховывал меня – на манер ремня безопасности. Этот тип вел себя высокомерно и до отвращения замкнуто, и все же было приятно, что он способен удержать меня от очередных глупостей.

Тем не менее мне хотелось продемонстрировать, что меня нельзя запугивать. Ждете, что я уволюсь? Отлично! Значит, я вправе делать все, что пожелаю, не заботясь о том, что потеряю работу.

Сейчас меня так и подмывало отыграться за все унижения последних дней.

Важные клиенты объявились через несколько минут.

Эта была супружеская чета, и из разговора я поняла, что они хотят запустить дорогую маркетинговую кампанию по продвижению семейного бизнеса: нового технологического проекта.

Я всю свою взрослую жизнь потратила на то, чтобы собирать информацию о предстоящих событиях по журналам или другим вторичным источникам, поэтому сейчас радовалась редкому шансу лично присутствовать при обсуждении мероприятия столь высокого уровня и, навострив уши, жадно внимала каждой подробности.

Нам подали напитки, и я налила себе немного вина, невзирая на предостерегающий взгляд Брюса. Видимо, перед своими клиентами он меня отчитывать не посмел – вот и воспользуюсь этим в полной мере. Под разговор о сроках грядущей кампании я принялась жевать хрустящий хлеб с крабовой пастой и запивать его вином.

Принесли какую-то зеленую кашицу из гороха, посыпанную съедобными цветочками. Выглядело миленько, да и на вкус, как ни странно, оказалось вполне ничего. Брюс почти не притрагивался к еде и сделал лишь пару глотков вина. Казалось, его больше заботит то, чтобы клиенты в полной мере разобрались во всех нюансах предлагаемого бизнес-плана.

– …Начнем семнадцатого, – говорил он. – Сперва запустим несколько пробных роликов. Как только добьемся роста показателей, после двадцать восьмого числа развернем активную часть кампании. Только убедитесь заранее, что технически готовы к возросшему трафику. Посещаемость поднимется не только на сайте. Помните, мы продаем весь ваш бренд в целом.

Супруги обменялись взглядами, не сумев сдержать довольных улыбок. Слова Брюса явно пришлись им по вкусу. Им нравились его идеи. И ничего удивительного – сидя бок о бок с Брюсом, я наконец поняла, как ему удается заполучить самых богатых и влиятельных клиентов. Он говорил о маркетинговой стратегии с такой страстью и уверенностью, что невозможно было усомниться в ее эффективности. Брюс выглядел как человек, который уже все просчитал – и, возможно, так оно и было.

Он не учел только одного крошечного, совсем незначительного нюанса – меня. Я в возбуждении заерзала на месте и наконец, для храбрости хлебнув вина, вставила с самым непринужденным видом:

– Хм-м… Получается, основная рекламная кампания развернется за две недели до запуска ВиКоннект?

Я сделала паузу, чтобы Брюс успел осмыслить мои слова. Тот привык думать обо мне как о бесполезном аксессуаре; не терпелось увидеть его лицо, когда он поймет, что у меня еще и голова на плечах имеется.

Пока же, судя по его гримасе, у него чесались руки эту самую голову оторвать. Я, конечно, не на такую реакцию рассчитывала, но тоже сгодится.

– ВиКоннект? – переспросила женщина.

Ее супруг задумчиво кивнул.

– Это новый стартап. Я про них слышал.

– Все указывает на то, что размах будет огромным, – продолжила я. – Они финансируются за счет краудфандинга и уже собрали больше тридцати пяти миллионов. Ожидается, что ВиКоннект объединит в себе функции Фейсбука, Инстаграма и Твиттера, только будет в разы круче. И вам предстоит с ними столкнуться.

Клиенты уставились на Брюса. Тот пристально глядел на меня. Я старалась не ежиться в ожидании дикой вспышки гнева. Правда, Брюс, казалось, всерьез задумался над моими словами. Наконец он заговорил, сперва неуверенно, потом с большим энтузиазмом:

– Она права… Черт! Не знаю, как мы это упустили.

Следующие полчаса Брюс продумывал методы конкуренции с ВиКоннект. Хотя я старалась не пыжиться от гордости, в голове так и крутилась восхитительная фраза: «Она права». С самого начала стажировки я удостаивалась лишь свирепых рыков и недоверчивых взглядов, отчего похвала прозвучала приятнее вдвойне. С профессиональной точки зрения, разумеется. Если требуется нарыть компромат на босса, надо завоевать его доверие.

Я потеряла счет выпитым бокалам вина еще до того, как подали основное блюдо – омаров в каком-то вкусном, но жутко масляном соусе. И за это время успешно проделала путь от простого «навеселе» до «напилась до потери пульса». Причем нарочно – мстила за то, что меня заставили присутствовать на обеде. Если удастся смутить Брюса, он перестанет таскать меня за собой, как собачонку.

В какой-то момент, удовлетворившись достигнутым уровнем опьянения, я решила тихонько отсидеться в уголке, дожидаясь, пока выветрится хмель. Все-таки умнее не злить босса, а впечатлять его своим интеллектом. Однако протрезветь никак не удавалось.

Официант снова приблизился, чтобы наполнить мне бокал, но Брюс едва заметным жестом его остановил. Я и сама собиралась отказаться, поэтому спьяну жутко оскорбилась тем, что Брюс посмел мне указывать. Под парами алкоголя я была та еще идиотка.

– Эй, лей давай! – невнятно потребовала я.

Наверное, зря я все-таки налегала на спиртное, потому что слова, которые невольно вырвались изо рта, удивили не только окружающих, но и меня саму.

Брюс, по своему обыкновению невозмутимый, старался сохранить подобие порядка, чтобы не устраивать сцен.

– Ей хватит!

И взмахом руки отослал официанта.

Я откинулась на спинку стула, вызывающе глядя на клиентов, которые нервно ерзали и отводили глаза. Сознание путалось, хотелось лечь и уснуть, но рядом сидел Брюс. Он обладал феноменальной мужской привлекательностью – а теперь, когда во мне плескалась целая бутылка вина, и вовсе казался сущим ангелом.

Повисла неловкая пауза, все словно чего-то ждали. Однако у меня слишком кружилась голова, чтобы понять, чего именно. Правда, это не помешало мне разинуть рот и выпалить первое, что пришло на ум:

– Ну, Брюсик, что у нас будет на десерт? Надеюсь, ты? Учти, я не намерена тобой ни с кем делиться.