Текст книги "Пламя"

– Я не знал, будут ли наши отношения продолжительными, и не хотел говорить тебе, пока не убедился, что все серьезно. За последнюю пару месяцев мы по-настоящему сблизились, – уточнил отец, словно прочитав мои мысли.

Он поделился со мной новостью о женщине в его жизни. Кивнув, я попыталась осмыслить это. Папа никого не считал настолько важным.

Но, по правде говоря, я всегда о нем беспокоилась, особенно после отъезда в колледж. Сложно было избавиться от чувства вины, что он оставался дома, ел, смотрел телевизор, засыпал в полном одиночестве…

Мама всегда будет самой любимой и значимой женщиной, но я не хотела, чтобы отец провел остаток жизни в одиночестве.

– Ну, – я вздохнула, – самое время. Мне нравится мисс Пенли. Она замечательная. – Вдруг я глянула на него, прищурившись, и поинтересовалась: – Только почему ты решил рассказать мне сейчас? Не мог найти время на Рождество или во время весенних каникул либо одного из наших видеочатов?

Папа робко улыбнулся.

– Потому что я собираюсь сделать ей предложение.

* * *

– Тэйт!

Резко повернув голову влево, я увидела идущего ко мне Мэдока.

– Отлично, – прошептала, вновь сосредоточившись на треке.

После разговора с отцом я, как и многие другие, приехала на «Петлю» потренироваться и насладиться спокойствием, которое обретала, когда здесь не было ни души.

Меня что-то беспокоило, только я не могла понять причину. Пенли мне нравилась, к тому же я хотела, чтобы папа нашел кого-нибудь. Мне надо радоваться, что он собрался сделать предложение своей избраннице, ведь это хорошие новости.

Так почему вдруг возникло чувство, будто на меня слишком многое навалилось?

Дом, Стэнфорд, его новые отношения… Мне казалось, словно я дрейфую на паруснике без штурвала и якоря.

Поэтому решила погонять, чтобы привести мысли в порядок, и побыть в одиночестве, чего Мэдок терпеть не мог.

– Идем, – резко огрызнулся он, дав понять, что не примет «нет» в качестве ответа. – Сейчас же.

Я опять посмотрела на него. Наверное, на моем лице явно отражались замешательство, расстройство и огорчение.

– Куда?

Парень дернул головой назад.

– Ко мне домой. Мы организовали небольшую вечеринку. Фэллон сказала, что отправила тебе эсэмэску час назад.

– Нет. – Прекрасно зная, кого там увижу, я покачала головой. – Никакой вечеринки.

Мэдок остановился, откинул полы пиджака и упер руки в бока.

– Ты чего так вырядился? – спросила я, окинув взглядом его черный костюм со светло-голубой рубашкой и темно-синим галстуком. Его одежда и прическа всегда выглядели элегантно и стильно. И у меня до сих пор в голове не укладывалось, каким образом он женился на неформалке вроде Фэллон.

С оскорбленной миной на лице Мэдок выпрямился, поправил галстук и опустил подбородок.

– Горячо или как? – спросил он игриво, указывая на свою одежду. – Мне пришлось выйти на стажировку сегодня утром на несколько часов.

Я отвернулась обратно к треку, не собираясь поощрять его.

– Идем, – продолжал клянчить парень.

Соскочив с капота, я тяжело выдохнула.

– Отстань. Тебе не нужно вмешиваться.

Я попыталась открыть дверь, но Мэдок остановил меня, упершись ладонью в стекло.

– Ты будешь часто сталкиваться с ним в жизни, – с напором сказал он. – На семейных праздниках, свадьбах друзей. А если у нас с Фэллон появятся дети? Или у Джекса с Джульеттой?

Мое сердце дико заколотилось, когда я осознала его правоту. В будущем мне придется постоянно видеться с Джаредом.

Черт.

Схватив за плечи, Мэдок заставил меня посмотреть ему в глаза.

– Заруби это себе на носу, поняла? – произнес он отцовским тоном. – Для нас ты так же важна, как и Джаред. Ты больше не отдалишься от своей семьи. Мы тебя не отпустим.

Я посмотрела на него как капризный ребенок. Ненавидела свойственную ему настойчивость, но и ценила ее одновременно.

Мэдок никогда меня не бросал. Джульетта и Фэллон будут с этими парнями до конца своих дней, родят им детей. Все они наверняка осядут здесь, в Шелберн-Фоллз.

И я имела не меньше прав считать их своими друзьями, чем Джаред.

Я вытащила ключи из кармана.

– Ладно, только я поеду на своей машине.

* * *

– Привет, – Фэллон поцеловала меня в щеку. Судя по ее чрезмерному энтузиазму, она уже была навеселе, хотя в целом выглядела трезвой.

Девушка надела одну из своих старых серых футболок, переделанную при помощи разрезов и плетения в сексапильный топ, практически полностью обнажавший спину. Мэдок, который уже пускал слюни от вида ее коротких шортов, подошел к ней сзади, схватил за задницу и уткнулся лицом в шею.

– Возьми что-нибудь выпить, – распорядилась Фэллон с улыбкой, в то время как муж собственнически обнял ее за талию. Затем, окинув меня проницательным взглядом зеленых глаз, добавила: – И расслабься, ясно?

Заметив Бена во дворе возле бассейна, я оставила друзей и направилась к нему.

Фэллон и Мэдоку – особенно ему – нравилось собирать гостей. Дело не в том, что парню хотелось выпить и покуролесить. Он просто любил общество, своих друзей, веселье и интересные разговоры. Я не сомневалась, что когда-нибудь Мэдок станет мэром Шелберн-Фоллз, настолько он дорожил своей семьей. А жители этого города были ему как родные.

Забавно представить Фэллон, благослови ее Бог, в строгом синем или красном платье со значком в виде американского флага.

Я вышла из дома через раздвижные двери и, услышав She’s Crafty группы Beastie Boys, улыбнулась в первый раз за вечер. Народу пришло не так много, как обычно бывало на вечеринках Мэдока, но человек тридцать набралось. Гости преимущественно были в плавках и купальниках, в отличие от меня: я приехала с «Петли» в джинсах и футболке.

Подойдя к Бену, я положила ладонь на его обнаженную спину, но, прежде чем он успел обернуться, ощутила знакомое предчувствие: в присутствии Джареда все волоски на моих руках вставали дыбом.

Бен повернулся ко мне с широкой улыбкой. Когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, я, не сдержавшись, посмотрела ему за спину.

Только Джареда там не оказалось. Оглядевшись по сторонам, нигде его не обнаружила.

Это какое-то странное шестое чувство, но необъяснимым образом я всегда знала, если он был рядом. Возможно, потому, что моя шея вспыхивала, а кожа буквально начинала зудеть, или потому, что ожидала его увидеть, но, едва ощутив близость Джареда, ничего другого уже не замечала.

Парочки вокруг напивались, плескались в бассейне, пока мой взгляд продолжал метаться из стороны в сторону, не находя его.

Он должен быть здесь. Паша, его ассистентка, наливала пиво из кега. Я заметила ее фиолетовую шевелюру.

– Ты в порядке? – Бен отстранился, одной рукой приобняв меня за талию, а во второй держа тарелку с едой.

– Да, – сипло ответила я, совладав с собой, – все хорошо. Просто… – глубоко вздохнула, пытаясь отбросить свою нервозность, и указала большим пальцем за спину: – Мне нужно сбегать в кладовую, чтобы принести бутылки, которые попросил Мэдок, ладно? Скоро вернусь.

Быстро чмокнув парня в щеку, я развернулась и торопливым шагом направилась в дом, лишь бы он не увидел ложь в моих глазах.

Разумеется, Мэдок не просил принести еще спиртного из запасов его отца, но мне было необходимо уединиться хоть на минуту. Миновав нескольких гостей на кухне и островок с закусками, я распахнула дверь подвала и сбежала вниз по лестнице.

В подвале оказалось пусто. Как правило, в начале вечеринок все общались друг с другом, прежде чем девушки позволяли спутникам скрыться в игровой комнате Мэдока. Я направилась по коридору к ванной, расположенной напротив кладовой, пройдя мимо бильярдного стола, скейтерской рампы и кожаных диванов.

– Боже, детка, – донесся до моих ушей хриплый мужской шепот, когда я уже собиралась войти в ванную, – не могу оторваться от тебя. Почему ты так на меня действуешь, а?

Его приглушенный голос сопровождали шорохи и громкое дыхание.

Кто-то хихикнул, после чего девушка произнесла:

– Я ничего не делаю, мистер Трент. Честное слово.

Мои глаза округлились, а в животе все перевернулось. Мистер Трент.

Послышался треск рвущейся ткани. Женщина резко вздохнула.

Сжав челюсти, я отпустила дверную ручку и подошла чуть ближе к кладовой, дверь которой была приоткрыта.

– Раздвинь ноги для меня, – напряженно распорядился парень.

Я остановилась, прислушалась с опаской и в то же время не желала упустить ни слова.

– Ну же, – произнес он более настойчивым, твердым тоном. – Шире. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

О боже.

Это не Джаред. Не может быть. Но голос звучал хрипло, поэтому я не могла точно определить.

Какого черта?

Держась, я уперлась ладонью в дверь.

– Тебе больно? – спросил парень, словно забавляясь.

– Да, – судорожно выдохнула она, – я так широко раскрыта для тебя, малыш.

– Тебе нравится? – с издевкой поинтересовался он, и я услышала звук расстегиваемой молнии.

– Да, – простонала девушка. – О боже. Пожалуйста, трахни меня! – Ее крик разнесся по холлу.

Мое сердце билось так быстро.

Это голос Джульетты?

– Я люблю тебя, – сказал парень, потом низко зарычал, а она шумно вздохнула.

– О Джекс! – выкрикнула девушка.

В ту же секунду я протяжно выдохнула.

Джекс. Ох, слава богу.

Не Джаред. Всего лишь его брат. Тоже мистер Трент. Ладно. Мне стало лучше.

Вот только почему Джульетта называла своего бойфренда «мистер Трент»?

Я покачала головой, посмеявшись про себя. Мелкие развратники.

Развернувшись, сделала шаг, но мгновенно замерла. Джаред стоял прямо у меня за спиной, скрестив руки на груди. Прислонившись к противоположной стене, он, видимо, совершенно не обращал внимания на Джекса с Джульеттой. Его взгляд был прикован ко мне.

Мои конечности оцепенели от злости. Я приготовилась к его реакции.

– Много времени прошло? Давно ты так теряла контроль? – Мой бывший указал подбородком в сторону двери, имея в виду происходившее в кладовой.

Вопрос был риторическим. Возможно, ему действительно хотелось получить ответ, но я промолчала. Стоя на месте, продемонстрировала свою силу и спокойствие. Он пристально смотрел мне в глаза, затем его взгляд медленно заскользил вниз по моему телу. И я внезапно почувствовала себя голой.

На мне было больше одежды, чем на многих гостях, и все же мои рваные джинсы обтягивали ноги будто вторая кожа; струящийся черный топ с очень низким вырезом на спине держался на тонких бретельках. К тому же я не надела лифчик, потому что в этой блузке мои формы выглядели эффектней без него.

Я ощутила, как затвердевшие соски уперлись в ткань, и сразу поняла, что Джаред тоже это заметил.

В его глазах вспыхнул голод, бицепсы напряглись, растянув короткие рукава черной футболки.

Определить, о чем думает Джаред, было сложно, зато почти всегда становилось понятно, что он чувствует. Когда он возбуждался, его реакция была такой же «незаметной», как взрыв бомбы.

Во мне пробудилось желание, между ног началась пульсация, волна жара пронеслась по телу, словно рябь по поверхности озера. У нас с Джаредом никогда не возникало проблем в спальне. А я слишком давно не ощущала такого удовольствия, какое умел доставить только он.

– Как насчет прошлой ночи? – продолжил дразнить парень. – Думаю, именно тогда ты утратила контроль над собой.

Забыв о своих планах спрятаться в ванной, чтобы выбросить из головы мысли о нем, и вместо этого встретив его здесь, я прошла обратно по коридору к двери подвала. Не собираюсь с ним разговаривать.

Вдруг Джаред поймал меня сзади и обхватил руками за талию, отчего я охнула, затем огрызнулась:

– Что ты делаешь?

Заключив меня в объятия, напоминающие стальные оковы, он прижал мое тело к своему. Тяжело дыша, я едва не споткнулась, почувствовав его вес.

Дерьмо.

– Тэйт, – отчаянно прошептал Джаред мне на ухо, – было бы лучше, если бы я не ушел? Ты бы любила меня до сих пор, если бы я продолжал жить во лжи?

Я отвернулась, закусив губы. Никогда не хотела видеть его несчастным. Зачем Джаред снова пытается разбить мне сердце? Я лишь хотела, чтобы он остался, и не понимала, почему ему понадобилось уехать на поиски себя.

Кожу покалывало; его дыхание, ощущавшееся на шее, как будто проникло в мою кровь. Чувствовать близость Джареда было безумно приятно.

Закрыв глаза, я глубоко вздохнула. Нужно сказать, чтобы он убрал свои руки, но я ничего не соображала.

Не успела я опомниться, как Джаред развернул меня, приподнял, усадил на бильярдный стол, затем обхватил мое бедро пальцами и рывком придвинул к краю стола. Я начала заваливаться назад. Не дав мне шанса выпрямиться, парень нагнулся и впился губами в мой живот.

– Ах, – я застонала, застигнутая врасплох его действиями. Моя грудь быстро вздымалась и опадала, пока он прокладывал губами дорожку вверх по моему телу, оставляя за собой вихрь ощущений.

Не в силах остановиться и стараясь не закатить глаза к небу, я упала на стол.

Джаред.

О господи. Его рот. Он покусывал мою кожу с таким упоением, словно мы вообще не расставались.

Я обхватила рукой шею парня и выгнулась ему навстречу.

– Джаред, слезь с меня, – прорычала. Мои веки, затрепетав, опустились. – Пожалуйста. – Когда он впился зубами в нежную кожу сбоку над ребрами, я зажмурилась. Захлестнувшее меня наслаждение было практически невыносимым.

– Джаред, остановись! – закричала я, одновременно крепче прижимая его к себе.

Губы Джареда оторвались от моего тела, и я открыла глаза. Его взгляд, потемневший от возбуждения, сосредоточился на моей обнаженной груди.

О черт.

Во время возни моя блузка задралась, а бретелька сползла с плеча.

Взглянув на меня, Джаред приподнялся.

Я покачала головой, зная, что он собирается сделать, и предупреждающе произнесла:

– Нет.

Но парень все равно медленно выдохнул и накрыл ртом мой сосок.

Застонав, я почувствовала, как все тело окутало теплом.

Играя с соском, он обвел языком мою напрягшуюся плоть, поймал зубами и оттянул, после чего неторопливо вновь впился губами в грудь, почти болезненно, но мне нравилось.

– Я сказал, что вернусь за тобой. Ты знаешь, что есть только я, Тэйт. – После короткой паузы он продолжил: – Никто другой не даст тебе этого.

Сжав в кулак его волосы на затылке, я почувствовала, как вожделение, еще секунду назад разгоравшееся в животе, сменилось тяжестью, словно мои внутренности превратились в холодные камни.

Поглаживая большим пальцем щеку Джареда, я смотрела на его красивое лицо.

– Я не сомневалась в твоей любви ко мне. И никогда не желала, чтобы ты был несчастлив, – произнесла дрожащим голосом. – Но я тебе не доверяю. Ты всегда бросаешь меня.

Оттолкнув его, я спрыгнула с бильярдного стола и поправила одежду, не дав себе шанса даже задуматься о капитуляции. Не оглядываясь, взлетела вверх по лестнице. Внезапно мне очень захотелось домой.

Бен стоял с Фэллон и Мэдоком, который уже переоделся в плавки. Они все смеялись, когда я подошла ближе.

– Ты принесла бутылки? – спросил Бен. – Тебя долго не было.

Я моргнула, вспомнив, что сказала ему, будто ушла за выпивкой.

Уловив озадаченный косой взгляд Мэдока, я покачала головой.

– Не нашла то, что искала. Ничего страшного. Итак, – я посмотрела на своего друга и сменила тему, – как проходит стажировка?

Мэдок сунул в рот чипсы.

– Хорошо. – Он кивнул. – Меня немного бесят высокомерные дамочки, работающие в офисе отца, а мужики – и того хуже, но я справлюсь.

Бен засмеялся. Мэдок же прихватил из миски очередную пригоршню чипсов.

– Держи, – сказала Фэллон, взяв миску и отдав ему. – Все равно ты их все съешь.

Пожав плечами, он продолжил жевать.

Девушка засмеялась.

– Можно подумать, что Мэдок беременный. – Она ласково улыбнулась, глядя на своего мужа. – Вчера он съел суши, которые ты принесла домой, обчистил холодильник, а потом еще и бургеры заказал в Mining Company[6]6
  Закусочная в городе Дюбюк, штат Айова, США.


[Закрыть]. Он постоянно ест.

Я вздохнула и посмотрела на Бена в ожидании реакции.

– Суши? – переспросил он. – То суши, которое я принес тебе на работу?

– Тэйт ненавидит суши, – раздался голос позади нас.

Джаред подошел к кулеру и достал бутылку пива.

Бен прищурился, явно раздосадованный его присутствием, но я вмешалась, чтобы успокоить своего парня, прежде чем разразится конфликт.

– Не беспокойся. Мне казалось, я упоминала об этом, но забыла, наверное.

Открыв крышку и выбросив ее в мусорную корзину, Джаред повернулся ко мне. Затем поднес бутылку ко рту и сделал глоток, пристально глядя на меня.

Я знаю этот взгляд, говорящий, что в любое мгновение он либо ударит Бена, либо поцелует меня. И каждый из вариантов спровоцирует драку.

Решив, что пора уходить, я посмотрела на Бена.

– Не хочешь сбежать пораньше и поехать ко мне домой?

Моя просьба явно принесла ему облегчение. То, что мои проблемы мешали нам хорошо провести время, меня злило, но, по крайней мере, вдали от Джареда я смогу расслабиться.

Кивнув, Бен взял меня за руку и повел прочь.

– Куда бы ты ее ни целовал, – выкрикнул Джаред вслед, и я заметила, что окружающие стали с любопытством оборачиваться, – помни: мой язык побывал там раньше.

Я остановилась и, оглянувшись, послала ему яростный взгляд. Дело было не в том, что все происходило при свидетелях, что несколько девушек захихикали, прикрываясь ладонями, что Мэдок, не стесняясь, прыснул от смеха. Нет, я больше взбесилась из-за унижения перед Беном, из-за того, что Джаред относился ко мне как к своей собственности и пытался лишить меня шанса построить отношения с кем-то другим.

Точно как в школе.

– Ей по-прежнему нравится заниматься сексом по утрам? – с издевкой спросил он. – Тогда она особенно энергичная.

В ужасе от его выходки, я потеряла самообладание. Какого черта?

Со всех сторон послышались шокированные вздохи и смех гостей.

Джаред коварно улыбнулся, дав Бену понять, насколько хорошо меня знает. Я вскинула бровь, почувствовав, как парень рядом со мной напрягся.

Сжав кулаки, я неспешно подошла к своему бывшему, заставила себя улыбнуться и прошептала:

– Ему прекрасно известно, когда я люблю этим заниматься, Джаред.

Откровенная ложь, но ведь он этого не знал. Его лицо постепенно помрачнело, и гнев отчетливо улавливался во взгляде, хотя внешне Джаред выглядел спокойным.

Я повернулась как раз в тот момент, когда Бен кинулся на него, и удивленно вздохнула. Джаред отшатнулся назад, а Мэдок перехватил Бена.

– Сукин ты… – Не дав ему договорить, Мэдок развернул парня и увел подальше от толпы.

Совершенно забыв о Бене, Джаред притянул меня к себе и обвил руками талию.

– Хочешь поиграть? – выпалил он, чеканя каждое слово, чтобы услышала только я. – Вызов принят, Татум. На сей раз я не сделаю тебе больно, – продолжил Джаред; и я почувствовала его дыхание на своем лице, когда он наклонился ниже. – Не собираюсь тебя унижать. Я просто хочу тебя. Слышишь? – Джаред рывком прижал меня к себе. – Когда-нибудь на твоем пальце будет мое кольцо, и моих детей ты станешь вынашивать в своем животе.

Изворачиваясь, я безрезультатно пыталась вырваться из его хватки. Мое лицо и шея вспыхнули от нахлынувшей ярости.

Парень оскалился и прорычал:

– Татум Брандт – моя гребаная добыча. Об этом все знали в школе, и сейчас ни черта не изменилось.

Наконец-то освободившись, я попятилась и пересекла патио. Все это время он провожал меня взглядом. В руках зудело от желания врезать ему. Я напряглась и сжала кулаки.

А Джаред улыбнулся.

– Вот она, моя дикая кошка, – сказал он, явно видя злость, которую мне не удавалось сдерживать. – Тебе хочется меня ударить, не так ли? Хочешь бороться, кричать и ответить на мой вызов. Знаешь почему?

Я стиснула зубы, думая о том, как приятно будет стереть эту ухмылочку с его лица.

– Потому что тебе небезразлично. Ты до сих пор меня любишь. Ничего не изменилось.

Покачав головой, я ушла раньше, чем доказала бы его правоту, превратившись в прежнюю Тэйт, которая реагировала, вместо того чтобы подняться над ситуацией. Я проскользнула в дом, направилась к двери и вышла на улицу.

Почему у него до сих пор получалось задеть меня? Почему я все еще…

Не закончив мысль, я ощутила подступившие слезы и достала ключи. И плевать, что брошу Бена здесь. День в любом случае испорчен, даже если он окажется безумцем и все равно захочет провести время со мной.

Я почувствовала вибрацию в заднем кармане и испустила стон. Соблазн проигнорировать эсэмэску был велик, но я все же достала телефон.

«Она сказала «да»!»

Прищурившись, снова прочитала сообщение отца, после чего закрыла глаза. По щеке покатилась первая слеза, а в груди все сжалось.

Ни черта не изменилось.

И изменилось все.

Глава 9
Джаред

Поверхность глиняного медальона, который я сжал большим и указательным пальцами, напоминала водную гладь. Зеленая лента за годы использования растрепалась по краям. Но больше ничего не изменилось. Он по-прежнему был любим. Цвет ленты оставался таким же ярким, как листва дерева, росшего между нашими домами; каждая линия, каждый изгиб отпечатка ее маленького пальца сохранился. Видавший виды, но все такой же надежный. Уязвимый, но стойкий.

Я поднес бутылку ко рту и допил пиво, жалея, что не принес еще одну. По дому разносились звуки Breath Breaking Benjamin, пока я сидел в темном пустом медиазале Мэдока, устремив взгляд на черный экран телевизора – точнее, несколько экранов. На меня смотрело собственное отражение, и впервые за два года мне ужасно не нравилось то, что я видел.

Я снова стал парнем, доводившим Тэйт до слез в школе, тем, кто разбил ей сердце и перестал быть ее другом. Неудачником.

Ведь я лучше этого. Почему же донимал ее, всегда пытался загнать в угол?

– Джаред, – донесся голос матери сзади. Моргнув, я очнулся от своих мыслей.

Поставив пустую бутылку в держатель на кресле, поднялся, подхватил куртку и надел ее.

– Я думала, ты повзрослел, – сказала мама недовольным тоном. Она, должно быть, видела то, что произошло с Тэйт, и, судя по ее строгому взгляду и плотно сжатым губам, была рассержена.

Отведя взгляд, я почувствовал, как моя броня становится крепче.

– Ты совершенно не знаешь меня, в том числе и за это я люблю тебя, мама.

Она тут же вздернула подбородок; боль промелькнула в ее глазах, хотя она попыталась это скрыть.

От стыда я вспыхнул и отвел взгляд в сторону. Она не показала своей злости, но не смогла утаить, как ее ранили мои слова. Она прекрасно понимала, что в отношениях со мной сожгла многие мосты.

О чем я почти постоянно ей напоминал.

Мама положила руку на живот. Я опустил взгляд и выдохнул при виде ее миниатюрной фигуры, несущей символ начала новой жизни.

– Извини, – сказал, не в силах заглянуть ей в глаза.

– Значит, так теперь будет всегда?

– Ты о ссорах с Тэйт?

– Об извинениях, – ответила мать.

Да, этим я тоже частенько занимался.

– Ты уже не ребенок, – отчитала она. – Пора становиться таким, какими ты хотел бы видеть своих сыновей.

Я резко поднял глаза. Сыновей.

Она умела доказать свою точку зрения, не правда ли?

– Ты всегда над ней издевался. – Вздохнув, мама села. – Всегда. В детстве делал это милее, но даже в одиннадцать лет, – она улыбнулась, – тебе достаточно было приобнять ее за шею, чтобы увести куда угодно. И Тэйт всегда следовала за тобой.

В памяти всплыл образ одиннадцатилетней Тэйт, сидящей на руле моего велика. У меня родилась гениальная идея: разогнаться по трамплину и взмыть в воздух. Я тогда поломал палец, а ей наложили шесть швов.

– Но при этом ты защищал ее, – продолжала мама, – загораживал собой, уберегая от драк или опасности.

Она спокойно, с любовью смотрела на меня. Я засунул руки в карманы.

– Только раньше Тэйт была девочкой, а сейчас она стала женщиной, – констатировала мама более твердым тоном. – Мужчина, стоящий перед женщиной, лишь преграждает ей путь. Ей нужен партнер, который будет идти с ней плечом к плечу, так что повзрослей.

У меня перехватило дыхание. Такое ощущение, будто пощечину получил. Она никогда не проявляла материнскую заботу и определенно не имела права раздавать советы другим людям.

Но, черт побери, ее замечание прозвучало довольно… рассудительно, если честно.

Тэйт не нужно, чтобы ею руководили. Она и без того сильная, что доказывала неоднократно. Ей нужен тот, с кем она могла бы поделиться, кто сделает ее жизнь лучше, а не хуже, кому она сможет доверять. Тэйт нуждалась в друге.

Когда-то я был ей другом. Что случилось с тем парнем?

Я бросил взгляд на мать, не подавая вида, что она меня задела, прошел мимо и поднялся по лестнице домашнего кинотеатра.

– Джаред! – окликнула мама.

Остановившись, я повернул голову в ее сторону.

– Ее отец женится, – объявила она. – Он позвонил сегодня и предупредил, чтобы я приглядывала за Тэйт. – Затем мать выдохнула и демонстративно посмотрела на меня. – Пусть тебя и не волнуют ничьи чувства, кроме собственных, но отстань от нее, ясно? Уверена, Тэйт сейчас немного уязвима.

Джеймс собирается жениться?

Я медленно отвернулся, стараясь сообразить, что все это значит. Он продает дом. Тэйт уезжает в Стэнфорд. Когда она будет возвращаться домой, там будет новая женщина. И где будет этот дом? Что – или кто – останется для нее надежной константой, на которую можно будет положиться?

* * *

Я раздвинул шикарные черные шторы в своей старой спальне, несомненно, появившиеся после редекора Джульетты, когда я уехал, а комната перешла в их с Джексом распоряжение. Так как они оба до сих пор оставались на вечеринке, я был дома один. И, возможно, проведу так всю ночь.

Бросив кожаную куртку на стул в углу, я выудил сотовый из кармана и глянул сквозь листву на темную спальню Тэйт. Ни света, ни движений, ни звука не доносилось из соседнего дома, но она должна быть там. Ее машина стоит на подъездной дорожке.

Набрав номер девушки, я сразу же заметил загоревшийся на ее телефоне крошечный огонек, похожий на светлячка в черном небе. Он мигал, пока я удерживал вызов, после чего включилась голосовая почта.

Я сжал мобильник. Молчание Тэйт ранило сильнее, чем мне того хотелось бы. Бросив телефон на кровать, я разулся, снял носки, затем открыл окно, осторожно выбрался наружу и попробовал ветви на прочность.

Не знаю, насколько дерево пострадало и ослабло после того, как его попытались срубить, или насколько я потяжелел с тех пор, как в последний раз пробирался в ее комнату.

Держась за верхние ветки, встал на ту, на которой мы сидели, когда познакомились, и о которую Тэйт в тринадцать лет поцарапала ногу, поскользнувшись. Знакомое ощущение шероховатой коры под ладонями успокоило меня.

Я добрался до французских дверей, распахнул их, перелез через ограду и спрыгнул на пол.

Тэйт подскочила на кровати, тяжело дыша. Ее щеки были покрыты свежими слезами. Опершись на руки, она выглядела озадаченной и удивленной.

– Джаред, – голос девушки надломился, и она всхлипнула, – какого черта ты здесь делаешь?

Рассматривая Тэйт, я увидел боль в ее глазах и потоки слез, стекавшие по подбородку: судя по всему, плакала она давно.

Боже, она меня просто убивает.

В прошлом ее печаль придавала мне сил, наделяла властью. Сейчас чувство было такое, словно мое сердце сжимали в тисках.

Светло-голубая майка подчеркивала каждый изгиб ее тела. Из-под простыни виднелись розовые трусики. Солнечные волосы, разделенные боковым пробором, красиво спадали на грудь. Даже в слезах она была самым идеальным существом на планете.

Точно так же, как двенадцать лет назад, когда мы в первый раз сидели рядом на дереве и я видел грусть Тэйт из-за недавней потери матери, мне было все равно, кто стоял на моем пути или что я должен был сделать.

Я просто хотел присутствовать в ее жизни.

– Слышал о твоем отце. – Мое тело расслабилось, потому что я оказался там, где и должен быть.

Она отвела взгляд.

– Со мной все в порядке.

Мгновенно приблизившись к кровати, я нагнулся, осторожно развернул Тэйт лицом к себе и прижался к ее лбу своим.

– Больше я никогда тебя не отпущу, Тэйт, – прошептал практически отчаянно. – Я твой друг навеки. Если это все, что я получу, значит, мне этого будет достаточно, ведь только когда ты здесь, – я взял ее руку и приложил к своей груди, прямо над сердцем, – я чувствую, что моя жизнь хоть чего-то стоит.

Глаза девушки снова наполнились слезами, а грудная клетка начала подниматься и опадать быстрее.

Положив ладонь ей на мокрую щеку, начал поглаживать большим пальцем.

– Не сдерживайся, малышка. Хочешь плакать? Тогда отпусти все.

Слезинки дрожали на ее ресницах, пока Тэйт смотрела, что-то ища в моих глазах, и я чертовски надеялся, что она найдет хоть частицу беззаветно любившего ее мальчика.

Вдруг, словно увидев его, Тэйт шумно вздохнула, закрыла глаза, опустила голову и, дрожа, дала волю своему отчаянию.

Я присел и притянул девушку к себе. Потом крепко обнял и лег вместе с ней, стараясь донести, что готов обнимать ее вечно, если она этого захочет.

Уткнувшись головой мне в шею и нерешительно положив руку на мой живот, Тэйт содрогалась от рыданий. Приподняв согнутую ногу, я просто держал ее. От внезапного осознания, что ничего не изменилось, меня окутало теплом. Впервые я разделил с ней постель десять лет назад. Просто два ребенка нашли опору друг в друге, перенеся слишком много бурь в своей жизни. Пока мы лежали, а по потолку танцевали знакомые тени колыхавшейся листвы, казалось, будто это произошло буквально вчера.

Тэйт шмыгнула носом и полностью охватила мою талию рукой. Я круговыми движениями поглаживал ее по спине.

– Это глупо, – пробормотала она сдавленно. – Я должна радоваться, разве нет?

В ответ я лишь продолжил гладить ее.

Быстро и неровно вздохнув, Тэйт воскликнула:

– Мне нравится мисс Пенли, и папа не будет одинок. Почему я не могу порадоваться за них?

– Потому что ты любишь свою маму, – сказал я, нежно убрав волосы с ее лица свободной рукой. – Потому что вы довольно долго жили только вдвоем. Сталкиваться с переменами всегда тяжело.

Она приподняла голову и посмотрела на меня. Ее глаза до сих пор оставались влажными, но взгляд стал более умиротворенным.

Я погладил ее по щеке.

– Конечно, ты рада за своего папу, Тэйт.

– А если он забудет маму?

– Как он может? – возразил я. – Ведь у него есть ты.

Взгляд девушки смягчился. Притянув Тэйт ближе, чтобы ее макушка оказалась у меня под подбородком, я запустил пальцы в ее мягкие волосы, помассировал кожу головы, после чего провел рукой вниз по прядям, повторяя движения снова и снова.

Ее тело обмякло, она медленно таяла рядом со мной, как бывало всегда.

– Ты же знаешь, что я тупею, когда ты так делаешь, – проворчала она, но я уловил сонную игривость в ее тоне.

Я закрыл глаза, наслаждаясь тем, как ее стройная нога скользнула вверх по моей.

– Я помню, – прошептал. – Теперь засыпай, Татум.

Мне послышалось, что она назвала меня говнюком, хотя я не мог сказать точно.