Текст книги "Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским"

Правителей номов и даже их частей назначал сам царь. Об этом свидетельствует Кар, владыка нома Трона Хора, назначенный Пепи I. В период правления XII династии Хнум-хотеп был назначен указом Аменемхета II правителем города Менат-Хуфу. Точно так же его дедушка получил аналогичную должность от Аменемхета I. Другим царским декретом сын Хнумхотепа был назначен правителем нома Черного пса. Таким образом, фараон выбирал потенциальных номархов среди местной знати, хотя иногда ими становились и люди со стороны. Когда Аба, правитель горы Змея, прибыл туда, чтобы занять свой пост, за ним еще оставалась должность наместника Великой земли, области, которой он, очевидно, управлял прежде. Однако были и исключения из правил. Некоторые номархи не были назначены фараоном. К примеру, Анхтифи, являвшегося по праву рождения номархом Сельского нома, привел в соседнюю область, Трон Хора, сам бог Хор, чтобы тот прекратил беспорядки, вызванные неудовлетворительным качеством работы прежнего «губернатора». Скорее всего, это значит, что он действовал по собственной инициативе, так как в те времена царская власть на юге страны была довольно слабой. Каждый номарх пользовался сложной титулатурой. Он был сановником, ири-пат, хати-а, великим начальником солдат, великим начальником пророков и многих других. В его руках была сосредоточена вся власть, подобно тому как верховным правителем всей страны был фараон, владыка Обеих Земель. Живя в своем большом доме, он чувствовал себя полновластным правителем и повелевал собственными придворными, чиновниками, должности которых совпадали с теми, что занимали люди, служившие царю, в частности, среди них были писцы, судьи и надзиратели за работами. Подобно тому, как он был имаху фараона, это почетное звание получали некоторые представители провинциальной знати. Номарх нома Орикса Амени приказал вести летоисчисление по годам своего нахождения в данной должности. Вспомним, что царь поступал таким же образом. В итоге получилось, что в номе Орикса 43-й год царствования фараона совпал с 23-м годом пребывания номарха в должности. Несмотря на это проявление тщеславия, представляющее собой всего лишь один из известных нам примеров, Амени продолжал сохранять верность царю. Так, он принял участие в экспедиции в Нубию, возглавляя отряд из четырехсот отборных мужчин, а также в походе к рудникам в сопровождении отряда из шестисот человек.

Номарх выполнял множество обязанностей, которые, хотя и в меньшем масштабе, соответствовали функциям царя. В частности, он занимался организацией общественных работ, предпринимал меры, необходимые для предотвращения голода, и взимал налоги.

Попасть из одной части страны в другую можно было, лишь проплыв по Нилу или одному из его притоков. В каждом номе была создана сеть дорог и каналов. Иероглифический знак, использовавшийся иногда в качестве идеограммы, а порой детерминатива для обозначения слова «ном», представлял собой изображение прямоугольника, разделенного на части с помощью пересекающихся линий. Путешественник, летящий в наши дни на самолете над Дельтой, видит примерно такую же картину – местность, состоящую из небольших прямоугольных участков, образованных ирригационными сооружениями и каналами, с одной или обеих сторон которых проложены дороги. Каждый год после очистки водных артерий лишнюю почву используют для ремонта дорог. По ним движется нескончаемый поток пешеходов и животных, а по воде плывут лодки, подгоняемые течением или идущие на веснах. Они перевозят людей, скот и урожай. В исторических источниках также часто говорится о ремонте каналов. В одном тексте говорится о том, что кочевники, причинявшие постоянные неприятности египтянам, забросали канал, протекавший недалеко от Асуана, каменными блоками, которые там можно было найти в больших количествах. Когда Тутмосу III сообщили об этом, он повелел вытащить камни и потребовал, чтобы местные жители следили за состоянием водной артерии.

Номархи должны были следить за вади, по которым кочевники могли запросто попасть в долину Нила. По одному из них в ном Орикса вторглись сорок семь аму (не считая женщин и детей). Они прошли через пустыню и хотели обменять черный и зеленый порошки, найденные ими, на зерно. Их тотчас же отвели в дом номарха.

Подобные кочевники руководствовались самыми лучшими побуждениями. Другие, в свою очередь, приходили в Египет, надеясь на добычу. Горожане и крестьяне боялись столкнуться с солдатами, готовыми забрать у них все – и припасы, последние сандалии, и даже одежду. Иногда нечистый на руку чиновник пользовался ситуацией и грабил прохожих. Именно это произошло с обитателем оазиса, о котором речь шла выше. Некий номарх из Асьюта заявлял, что на протяжении всего времени его пребывания в должности путешественники могли спать спокойно на обочинах дорог, положив рядом с собой свои пожитки, ибо страха, в котором держали стражей порядка, было достаточно для того, чтобы заставить их честно выполнять свои обязанности. Когда в номе Трона Хора мелкие стычки превратились в полноценный конфликт, Анхтифи заставил враждующих заключить перемирие и взять свою неприязнь под контроль. Однако это не мешало ему практически начать войну против Четвертого и Пятого номов. Следует признать, что египтяне любили подраться. В правление царя Петубастиса конфликты происходили во всех номах и в каждом городе.

Зная о том, что они всем обязаны Нилу, египтяне каждый год с тревогой ждали летнего солнцестояния. Если уровень воды в реке не поднимался до желаемого значения, в стране ощущался дефицит пищи, а после нескольких лет полноводных разливов неизбежно начинался голод. Неурожайные годы, когда Нил недостаточно широко разливался, случались нередко. Хороший чиновник мог свести к минимуму последствия неурожайного года, мудро и предусмотрительно распределяя запасы еды, которые делали после каждого благополучного года, и следя за тем, чтобы каждое поле на территории нома было возделано, став благодаря этому «владычицей пшеницы, ячменя и вещей всех». Он также мог снизить налоги и не настаивать на погашении жителями подведомственной ему местности долгов, накопившихся за предыдущий год. Власти современных государств обычно прибегают к сходным мерам.

Однако в голоде, периодически опустошавшем Египет, виновен был не один лишь Нил. Во время неурядиц, охватывавших страну на протяжении Первого переходного периода и даже в правление последних Рамессидов, за каналами и дорогами никто не ухаживал, торговля и строительство сходили на нет, а зерно не сажали. Крестьяне не хотели сеять, зная, что бандиты потом вполне могут отобрать у них весь урожай. В царствование представителей XI династии некий житель Фив написал своей матери, что из-за голода едят даже людей, как мужчин, так и женщин. В предыдущий период население Верхнего Египта заметно уменьшилось из-за случаев поедания детей. В последние годы правления XX династии, когда продукты питания постоянно дорожали, египтяне, чтобы добыть золото на пропитание, грабили храмы и гробницы. Один год даже назвали годом гиен. Возможно, это преувеличение, хотя данную метафору можно понимать и дословно. Количество погибших могло быть настолько велико, что у живых просто не было времени хоронить их тела, и их пожирали гиены. В надписи, вырезанной на скале на острове Сехель, названной Стелой голода, сказано, что в правление царя Джосера засуха продолжалась на протяжении семи лет. В результате в стране не хватало зерна, потому что весь урожай погиб. Еды почти совсем не было, ее не хватало даже придворным, а храмы пришлось закрыть. Фараон решил обратиться за советом к мудрецу, жрецу Имхотепу, который, обратившись к папирусам со священными текстами, обещал, что ситуация вскоре наладится. Исследователи больше не считают, будто стела действительно датируется временем правления Джосера. Масперо полагал, что перед нами легенда, составленная для того, чтобы напомнить правителю о нуждах храма Хнума. По мнению Зете, надпись представляет собой обновленный вариант очень древнего текста, составленного, вероятно, в царствование самого Джосера. Последний издатель текста пришел к выводу о том, что он был вырезан в эллинистический период. Ни одна из этих гипотез не кажется нам убедительной. Легенда о семи годах голода встречается в библейском рассказе об Иосифе, а также в преданиях других народов. То, что она была записана именно в Египте, свидетельствует о большом значении фактора голода в этой стране.

Основной функцией номархов, выполняемой ими по поручению фараона, был сбор податей. В правление Тутмоса III их выплачивали в натуральной форме – злаковыми, скотом, фруктами и другими продуктами, золотом, серебром, кольцами и иными украшениями. В эпоху Древнего царства существовали два способа взимания податей – в виде дней или часов работы (таким образом свой долг перед государством отдавали те египтяне, имущество которых состояло только из их собственных рук) или зерном и скотом (для тех, кто владел участками земли). Оценку того, какое количество зерна и, возможно, также холста и фруктов следовало отдать в виде налогов, проводили исходя из двух факторов: площади нома и того, насколько высоким был разлив Нила. Получив соответствующие данные, чиновники, служившие в царской администрации, сообщали каждому номарху, какие объемы того или иного продукта ему следует собрать и сдать государству. Для того чтобы избежать встречных обвинений, результат оценки предавали публичной огласке. Эти сведения вырезаны в капелле Сенусерта III, находящейся под защитой бога Амона-Ра, являвшегося начиная с периода Среднего царства самым могущественным божеством Египта, которая сначала стояла в третьем дворе храма Карнака, но затем была разобрана на отдельные каменные блоки и собрана рядом. Там же указана площадь каждого нома, выраженная в арурах (1 арур равен 110 кв. км 250 кв. м), тысячах (1 тысяча равна 27 кв. км 35 кв. м) и сотнях (1 сотня равна 2 кв. км 735 кв. м). Помимо этого, благодаря этому памятнику нам известны показатели нормального разлива Нила. В Элефантине это 21 локоть, три ¹/₃ руки, в Пер-Хапи, недалеко от Каира, – 12 локтей, 3 ладони и 3 пальца, а в Эдфу на крайнем севере Египта – 6 локтей, 3 ладони и 3 пальца. Если вода не поднималась до данного уровня (что было совсем несложно определить, так как в Элефантине, Пер-Хапи и Эдфу были сооружены ни-лометры), размер налога, определенный для обычного года, уменьшался на неизвестную нам величину. Сведения, содержащиеся в текстах, вырезанных в Белом святилище, были более подробно записаны в знаменитом Лабиринте, который, по словам Страбона, использовался в качестве места встречи представителей номов, собиравшихся для обсуждения важных проблем.

Животные также облагались налогом. Каждые два года государственные чиновники проводили перепись скота. Это предприятие было настолько важным, что его использовали в летоисчислении. В текстах, составленных в эпоху Древнего царства, нередко встречаются слова о том, что то или иное событие произошло в такой-то год переписи или через год после такого-то года переписи. На стенах гробниц и в виде скульптур нередко изображали именно перепись скота в частных владениях. Владелец стада и писцы изображены сидящими за забором, а мимо них проходит бесконечная колонна животных. Номарх по имени Тотхотеп, живший в период Среднего царства, проводил перепись племенного скота как на государственных, так на собственных землях. Ремесленники, несомненно, должны были отдавать государству часть произведенных ими товаров. Однако упоминание этой системы взимания податей появляется только в источниках, датируемых периодом Нового царства.

ПОВСЕДНЕВНЫЕ ЗАНЯТИЯ

Гесиод описал в стихах повседневные занятия своих современников. Древние египтяне, в свою очередь, изображали их на стенах своих гробниц. Не удовлетворяясь одними изображениями, они добавляли комментарии, передавали слова господ и их слуг, записывали слова песен, а если этого оказывалось, по их мнению, недостаточно, помещали в гробницы деревянные статуэтки рабочих и слуг, модели лодок и мастерских вместе с фигурками всех их экипажей и работников. Короче говоря, перед нами своего рода энциклопедия древнеегипетской жизни.

Таким образом, мы можем составить представление о том, что собой представляла повседневная жизнь населения Древнего Египта, в частности крестьян, на которых зиждилось благосостояние всех жителей страны. Во время разлива у земледельцев было сравнительно немного работы. Когда Нил возвращался в свое русло и земля, как говорил древнеегипетский сказочник, поднималась из воды, они, взяв с собой семена и коров, спешили на поля. Если земля оставалась затопленной на протяжении длительного времени, крестьянин мог обойтись без предварительной обработки почвы. Сеятель разбрасывал семена, а пахарь, использовавший довольно примитивную разновидность плуга, с помощью которой можно было лишь переворачивать и слегка обрабатывать почву, тотчас же накрывал их землей. Плуг тянули коровы. У погонщика не было хлыста. Он обходился палкой и покрикиванием. Когда почва больше походила на грязь, всю работу выполняло стадо овец. Пастух брал семена по горсти из корзины и бросал их перед бараном, за которым послушно следовали остальные животные. Слуги, держа длинные кнуты, удерживали овец в пределах поля. Когда земля частично высыхала, для того чтобы закопать разбросанные семена, использовали кирку. Вне зависимости от состояния почвы земледелец мог просто разбросать зерно, а затем вспахать поле. По словам Геродота, справившись с этим, крестьянин мог спокойно отдыхать вплоть до времени сбора урожая. За период разлива в почве накопилось достаточное количество влаги для питания растений, благодаря чему орошение не требовалось.

Египтяне выращивали в основном ячмень (ит) и несколько разновидностей пшеницы-эммер (бити). В глубокой древности ячмень выдергивали из земли руками, но начиная с периода правления IV династии хлебные культуры срезали серпом. Жнецы вставали в линию таким образом, чтобы между двумя стоящими по соседству людьми оставалось свободное пространство. Один из них брал в охапку несколько стеблей, срезал колоски и клал их на землю слева от себя. Его сосед поступал точно так же, но свою добычу он оставлял справа. Таким образом, помощникам оставалось только связать снопы. Эта работа требовала усилий. Чтобы забыть об усталости, жнецы состязались в скорости друг с другом или с соседями. Иногда посреди поля садился флейтист, и один из крестьян, оторвавшись на некоторое время от работы и зажав серп под мышкой, пел песню, хлопая при этом в ладоши. Одна из таких песен называлась «Песней быков», первыми словами другой были: «Я начал путь…»

Снопы складывали в огромные плетенные из веревок корзины. Затем зерно перевозили с помощью стада ослов, поднимавшего при этом целое облако пыли. Корзины ставили им на спины, выводили вперед ослят, и животные в таком составе медленно направлялись в сторону деревни.

Опустошив корзины, зерно временно складывали в скирды. Затем стебли разбрасывали на гумне, представлявшем собой утоптанную площадку, таким образом, чтобы колосья лежали по направлению к центру. После этого туда приводили быков, ослов и овец, которые должны были молотить зерно.

Выстроившись в линию, совпадающую с радиусом круга, животные двигались таким образом, что осел, корова или овца, стоявшие в центре окружности, крутились вокруг своей оси, а остальные чертили круги, диаметр которых зависел от того места, где находился каждый из них. Когда они останавливались, гумно было покрыто слоем пыли, зерна и соломы. Последнюю собирали с помощью вил и собирали в плотную кучу, которую затем укрепляли стеблями папируса. Когда крестьянину требовалась солома, он, подобно своему современному итальянскому коллеге, просто отрезал по вертикали кусок стога. Женщины, взяв в руки небольшие метелки, лопаты-корзины и решета, просеивали зерно и относили его в зернохранилища. В эпоху Нового царства эту работу проделывали перед изображением в форме полумесяца[14]14
  Подобный сюжет также встречается в гробницах Хаэмхата и Джесеркарасенеба.


[Закрыть], очень похожим на изображения людей, которые в наши дни можно увидеть на амбарах к югу от озера Чад (рис. 24). Перед ними клали подношения. В некоторых районах в начале лета египтяне делали благодарственные подношения богине-змее Рененутет, повелительнице урожая.

Когда зерно извлекали из хранилища, его снова просеивали прежде, чем перемолоть в муку. Для выполнения этой работы требовалось довольно большое количество людей. Сначала мужчины, используя тяжелые песты, очищали в каменных ступах зерна от шелухи. Затем женщины, сев перед корытом, состоявшим из двух частей – верхней и нижней, катали по рассыпанному по его верхней части зерну, которое благодаря этому падало во второе, нижнее отделение. Операцию повторяли до тех пор, пока не достигали нужного качества помола.

Рис. 24. Земледельческие идолы из Древнего Египта и Черной Африки, считавшиеся покровителями урожая злаковых

Ячменную муку использовали при изготовлении пива. Наполовину испеченные хлебцы бросали в подслащенную жидкость, в которую также добавляли закваску. Пиво процеживали, а затем разливали по кувшинам, запечатанным пластинкой и комом замазки из ила. Существовало несколько разновидностей пива, но ни одну из них нельзя было хранить на протяжении длительного времени.

Египетские пекари никогда не задумывались о необходимости сооружения приличной печи. Они использовали глиняные формы, внутреннюю часть которых подвергали сильному нагреву. Затем женщины наполняли их тестом, после чего их накрывали и ждали, пока хлеб не пропекался до такой степени, чтобы его можно было извлечь целиком. Писцы, присутствовавшие на всех этапах производства, замеряли количество муки и зерна, а затем пересчитывали хлеба, отличавшиеся друг от друга по форме и размеру (а иногда в тесто добавляли фрукты). Они также определяли количество кувшинов с пивом.

Хлеб и пиво были основными составляющими рациона древних египтян. В стране работали своего рода государственные и муниципальные пекарни и пивоварни. Другие работали при храмах и на территории крупных землевладений.

Возможно, в Египте также существовали независимые хлебопекарни и пивоварни, покупатели которых не были связаны с какими-либо государственными учреждениями.

Рис. 25. Прядение. Охотники и рыболовы также брались за веретено между экспедициями

Повсеместно выращивали лен. Столь широкое его распространение во многом было связано с тем, что египтяне терпеть не могли шерстяные ткани, которые носили кочевники. Лен созревал примерно в одно и то же время с злаковыми. Лучшие ткани получались из растений, собранных еще во время цветения. Однако часть урожая оставляли на поле для того, чтобы впоследствии получить семена, или для выработки масла. Стебли обрезали таким образом, чтобы они достигли одинаковой длины, делали из них вязанки и несли в деревню, где их обрабатывали и изготавливали из них нитки различной толщины. Жены и дочери земледельцев пряли; у них не было прялок, но они очень умело обращались с веретенами (рис. 25).

Когда заканчивался сбор урожая, поля обычно оставляли отдыхать до следующего сева. Если на них собирались сразу же сажать еще один урожай, землю следовало орошать. Садовники, прикрепив два кувшина к коромыслу, шли к реке или каналу, наполняли сосуды, а затем выливали их содержимое в траншею. Их участь стала заметно легче, когда в эпоху Нового царства изобрели шадуф (рис. 26).

Рис. 26. Шадуф. На этом и аналогичных изображениях шадуф используется только для поливки сада. Однако вполне вероятно, что его также применяли для орошения полей. Изображение из гробницы Апи

К более толстой части столба или дерева с обрубленными ветвями была прикреплена длинная жердь с противовесом (камнем или комом земли), а к более тонкой – емкость для воды. Потянув за жердь, человек опускал «ведро» в воду, а когда оно наполнялось, противовес автоматически поднимал емкость до уровня, на котором находилась траншея. Сакия, или водяное колесо, было гораздо более эффективно, и вплоть до недавнего времени его скрип можно было услышать по всему Египту. Однако изобретено оно было только в Поздний период. Перед нами яркое свидетельство того, что прежде, чем человек придумывает механические приспособления, способные облегчить его труд, проходит значительный промежуток времени.

Рис. 27. Древнейший способ отжима винограда. Мужчины, занимающиеся этой работой, кажется, выполняют акробатические трюки. Задача человека, стоящего на шпагате над мешком, заключалась в слежении за тем, чтобы тот находился точно над чаном. Изображение из гробницы Мерируки

В Дельте с древнейших времен выращивали виноград. Самые большие виноградники находились на Путях Хора, в Пер-Рамсесе и Имете, что в Нижнем номе Царского дитя, располагавшемся на востоке, и Твердыне коровы на западе. Виноградники, росшие рядом с озером Мареотис, удостоились чести быть упомянутыми в сочинениях Вергилия и Плиния. В Та-Сетет, самом южном номе, располагалась область, которую называли местом вина, однако вряд ли виноградники могли расти в тамошнем климате. Свое наименование ном вполне мог получить благодаря тому, что через него шла торговля вином. Виноградники также сажали в оазисах. В садах поместий Верхнего и Среднего Египта всегда росло несколько лоз винограда. В Палестине в наши дни его сажают рядом со смоковницами и делают так, чтобы он обвивал дерево и тянулся вверх, подобно ползучему растению. В итоге он поднимается довольно высоко, вследствие чего от сборщиков винограда требуются поистине акробатические способности. Такой же способ применял в правление царя Снофру Мечен. Позднее, в эпоху царствования представителей V династии, лозы обвивали вокруг заостренных жердей, вставленных в землю, или оставляли их тянуться по поверхности. В любом случае их необходимо было поливать. В страдную пору сборщики винограда, неся корзины, полные ягод на руках, выстроившись в шеренгу и распевая песни, подходили к чану, куда они и высыпали содержимое плетенок. Ягоды тотчас же давили ногами люди, танцевавшие под звуки, издаваемые деревянными кроталами. Затем вино собирали в огромный кувшин. Так как в винограде еще оставался сок, грозди клали в мешок, который держали над корытом пятеро мужчин, перекручивавших его для того, чтобы выжать из ягод жидкость (рис. 27). В период Среднего царства его с обеих сторон стали прикреплять к двум штангам, впоследствии превратившимся в деревянную раму (рис. 28).

Рис. 28. Усовершенствованный метод отжима винограда. Операция производится на неподвижном прессе. Тот же результат достигается с большей степенью вероятности и с гораздо меньшими усилиями. Изображение из гробницы Пуимры

Вино оставляли в кувшинах, не затыкая их пробками, где оно очищалось и бродило. Затем его переливали в сосуды вытянутой формы с заостренными донцами, которые закрывали дощечкой, на которой ставили печать из ила, после чего их отправляли в хранилища. Иногда на боках кувшина писали, где произрастал виноград и в каком году был изготовлен напиток. Большое количество черепков кувшинов для вина было найдено в Ахетатоне и Фивах.

Сбор урожая фруктов, особенно инжира и фиников, считался своего рода отдыхом.

Дети и обезьяны залезали на деревья и объедались зрелыми плодами, пока этого не видели садовники (рис. 29). Фрукты складывали в корзины, после чего их можно было есть. Возможно, их сушили на солнце. Пекари и кондитеры добавляли их в большое количество разновидностей выпечки.

Рис. 29. Обезьяна на смоковнице. В Древнем, как и в современном Египте люди и животные были тесно связаны друг с другом. Изображение из одной из гробниц в Бени-Хасане

Благодаря одомашниванию животных развивалось и земледелие. Люди, жившие в эпоху неолита, научились дрессировать собак, чтобы те помогали им во время охоты и охраняли стада. В период Древнего царства в качестве вьючных животных стали использовать ослов, в плуг начали впрягали коров, а быки тащили сани, нагруженные тяжелыми каменными блоками. Ослы, быки и овцы были незаменимы при молотьбе зерна. Овцы (а позднее свиньи) утаптывали поля, засеянные пшеницей и ячменем. В Египте разводили быков двух видов. Иуа, или bos africanus, не были тягловыми животными. Их откармливали и закалывали на мясо. Возможно, египтянам не удалось преуспеть в их разведении потому, что из Южной Нубии в страну прибывали корабли, полностью нагруженные ими, и жителям долины Нила оставалось только откормить их. Широкое распространение по всему Египту получил другой вид быков – нега (под этим названием он до сих пор известен во многих районах Африки). Бык Апис был как раз нега. И коровы и быки свободно бродили по пастбищам. Если животные дрались в период размножения, пастухи разгоняли их палками. Они знали, где находится любимое пастбище быков, и вели их именно туда. В жару пастухи позволяли своим подопечным прохлаждаться в водах реки и нередко читали заклинания, направленные на то, чтобы отпугнуть крокодилов, прятавшихся в зарослях тростника и папируса. Когда приходило время отучать телят от молока матери, их привязывали, чтобы они не могли его сосать. Ни быки, ни коровы не возражали против того, что их использовали в качестве вьючных животных. Египтяне выращивали и других животных: одних – на еду, вторых – для жертвоприношений, третьих – из-за их молока или кожи. Среди них были козы с превосходными рогами, изящные газели, антилопы мендес и пряморогие ориксы. Некоторые владельцы усадеб могли похвастаться обладанием более редкими зверями: булаными газелями, оленями и гривастыми муфлонами. Предпринимались попытки выдрессировать гиен и использовать их во время охоты. Этих мерзких созданий изображали лежащими на спине, со связанными лапами, а люди в это время насильственно кормили их мясом и дичью.

ОХОТА И РЫБОЛОВСТВО В БОЛОТАХ

Хотя вдоль прибрежной полосы в Дельте не было крупных городов, многие египтяне жили возле болот, покрытых цветами лотоса и окаймленных широкой полосой из зарослей тростника и папируса. Примерно таким же образом выглядел Фаюм, который жители страны называли Та-ше, Земля озера, или даже Уадж-ур, Великая зелень, то есть море. Обитатели этих краев нередко отправлялись на болота, где собирали стебли папируса. Они делали из них связки, взваливали себе на спины и, вдвое согнувшись под тяжелым грузом, медленно возвращались в свои деревни (рис. 30). Существовало множество вариантов применения папируса. Ниже я расскажу о писчем материале, который в больших количествах изготавливали из него. Из волокон папируса местные жители делали крепкие веревки, а стебли использовали при изготовлении циновок, сидений, корзин, клеток для птиц и шалашей. Кроме того, из папируса делали крайне удобные лодки-плоскодонки, благодаря которым египтяне могли пробраться через густые заросли и ловить птиц, гнездившихся в соцветиях, а также рыб и водоплавающих животных. Для изготовления такой лодки требовались только достаточно длинные стебли и веревка. После того как такие суденышки конопатили с помощью смолистого вещества, их опускали на воду и проверяли. На них также устраивали соревнования, во время которых каждый участник пытался перевернуть лодку соперника. Утонуть во время такого состязания было довольно сложно, а вот получив сильный удар веслом, можно было столкнуться с гораздо более опасными последствиями.

Рис. 30. Сбор папируса. Изображение из гробницы Ти. Существовало множество способов использования папируса. Стебли необходимо было периодически собирать и подрезать

Рыбаки обзаводились ловушками и рыболовными сачками, чтобы ловить мелкую рыбешку. Рыбак, отправлявшийся на промысел один, выбирал тихое место и забрасывал удочку. Заметив, что у него клюет, он осторожно вытаскивал свою добычу и убивал ее дубинкой.

Наиболее эффективным приспособлением для ловли рыбы считался невод. Он представлял собой большую прямоугольную сеть, к одному краю которой были привешены поплавки, к другому – грузы, а со всех сторон в нее была продета длинная веревка. Невод ставили поперек реки в подходящем, с точки зрения рыболова, месте. Рыба, которую несло течение, попадалась в него, и, когда сеть наполнялась, ее вытягивали на берег. Жившая в Ниле рыба была очень живучей и вполне могла выбраться. В случае необходимости рыбак, обернувшись в ткань, чтобы не пораниться, шел за неводом и хватал батенсод, считавшихся опасными из-за их жесткой чешуи.

Египтянам запрещалось класть рыбу на столы для подношений, стоявшие в храмах и гробницах. Во многих регионах не разрешалось есть те или иные виды рыбы во всех случаях, а при определенных обстоятельствах ее нельзя было принимать в пищу вообще. Однако этот запрет не соблюдали даже царевичи. Рыба была основной составляющей рациона представителей низших слоев населения. При этом далеко не все ее виды отличались вкусовыми качествами, но кефаль и другие разновидности были вполне съедобны. Если рыбакам удавалось добыть большой улов, они потрошили рыбу, которую не могли сразу употребить в пищу, солили ее и оставляли сушиться. Икру кефали вытаскивали, раскладывали на полу и сушили, а затем помещали слоями между деревянными досками и наконец развешивали для просушки. Приправа из икры кефали до сих пор считается в Египте деликатесом.

Способы рыбной ловли, перечисленные выше, были совершенно непригодны для поимки крупной рыбы, такой как lates, жирный нильский окунь, и хромис, которых ловили с помощью гарпуна. Окуни были настолько большими, что их хвосты волочились по земле, когда рыбаки уносили их, подвесив на палку, продетую через жабры. Окуни и хромисы считались священными: первые – в Эсне, а вторые – в Дендере.

Представители знати и царевичи с удовольствием ловили рыбу с помощью гарпунов, а также участвовали в охоте на гиппопотамов. Гарпун, использовавшийся в последнем случае, состоял из багра на длинном древке. К багру привязывали веревку, на которую также крепили лопасти, сделанные из стеблей папируса. Этот гарпун считался священным, а его изображение использовалось в качестве эмблемы двух номов Нижнего Египта, так как охота на гиппопотамов считалась религиозным обрядом. Охотники не боялись нападать на целое семейство этих животных, даже несмотря на то что поблизости могли дремать крокодилы. Если гарпун бросали правильно, его острие впивалось в толстую шкуру зверя. Животное тотчас же убегало. Деревянное древко нередко ломалось, но благодаря лопастям гиппопотама ловили и забивали, кидая новые гарпуны.

Рис. 31. Шалаши охотников, в которых обитатели болотистых районов хранили свои скромные сокровища. Изображение из гробницы Ти