Текст книги "Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским"

Охота на птиц, гнездившихся в зарослях папируса и невидимых с воды, была гораздо более увлекательным и намного менее опасным занятием. В ней использовали бумеранги, но перед этим птиц выслеживали. Охотники брали с собой клетки с мелкими хищными животными: виверр, мангустов и диких котов, умеющих карабкаться по стеблям. Когда они добирались до гнезд, на них бросалась птица, охранявшая своих птенцов, и начинала клевать и царапать когтями. В итоге она становилась легкой добычей для охотников. Оглушенные ударом, они падали в воду или в лодку, так что поймать их могли даже дети.

Благодаря весьма полезному приспособлению, применявшемуся во Франции и в Сирии еще в начале этого[15]15
  XX. (Примеч. пер.)


[Закрыть] века, охотники ловили множество диких гусей и птиц во время перелета. Оно состояло из двух сетей, которые раскладывали на земле с двух сторон пруда. При этом они должны были быть достаточной величины для того, чтобы между ними не оставалось пробелов. Через них продевали веревку таким образом, что с ее помощью можно было стянуть сети, поймав целую стаю птиц. Охотникам оставалось только вытащить их и рассадить по клеткам.

Для охотников и рыболовов характерен совершенно другой образ жизни, и даже внешне они сильно отличались от большинства египетских крестьян (рис. 31). Они жили в шалашах из тростника и выполняли свою работу голышом или в одной набедренной повязке. Для них были характерны плоские черепа и совсем небольшое количество волос над висками, в то время как у большинства египтян – круглая голова и густые волосы. Они поклонялись богине низин и ее сыну Нету. Во время сезона разлива богатые сановники с радостью присоединялись к этим людям и, поклонившись богине Хатхор, любимым обиталищем которой были заросли папируса, они с удовольствием брались за бумеранги и гарпуны.

КАМЕНОЛОМНИ И РУДНИКИ

Даже после того как в Северной Африке климат стал более сухим, две пустыни, простирающиеся по обе стороны от Нила, не превратились в описанные античными авторами безграничные безводные просторы, где не было ничего, кроме песка. Зимой в районе Мемфиса и даже южнее нередко выпадали значительные осадки. Из песка росли трава и кусты, засыхавшие только в начале лета. В вади, где в эпоху правления в Египте фараонов росли терпентинное дерево и тамариск, на протяжении гораздо более продолжительного времени сохранялась влага. Художники рисовали практически идиллические картины этих мест. Они изображали животных, обреченных на то, чтобы стать жертвами охотников, преследовавших их с луками, ассо и гончими, или вкусной закуской для львов и пантер, занимающимися своими повседневными делами на фоне слегка холмистого пейзажа. Газель кормит своего детеныша, другая лежит на мягком песке, вытянув шею. Еж вылезает из своего логова, а тушканчик как раз собирается вернуться в нору. Некоторые звери спариваются.

Египтяне боялись двух вещей: моря и пустыни. Правда, в Египте были и свои моряки, и люди, охваченные жаждой приключений, такие как, например, семидесятилетний «патриарх», отец семидесяти детей, на протяжении всей жизни страстно преследовавший добычу между Нилом и Красным морем. В нашем распоряжении имеются свидетельства о том, что в период правления Рамсеса III группы бортников отправлялись на поиски меда диких пчел, а также смолы терпентинного дерева, одновременно преследуя ориксов, встречавшихся в то время довольно редко. Таким образом, мы можем предположить, что египтяне стремились расширить свои знания о пустыне с ее естественными тропами и источниками, природными ископаемыми и рудниками.

Строительство пирамид и мастаб на границах Западной пустыни, напротив Мемфиса, в эпохи Древнего и Среднего царств привело к активной, прежде неизвестной египтянам деятельности. Вдоль каналов следовало построить пристани, требовавшиеся для разгрузки и хранения каменных блоков различного размера. Затем камни, а также другие грузы следовало доставить на стройплощадки. Постоянно проводившиеся церемонии посещало огромное количество людей. Строились целые города, где должны были сосредоточиться административные и материальные ресурсы, необходимые жителям, так как уже к концу правления XII династии отдельно стоящие памятники погребальной архитектуры превратились в обширный некрополь, простиравшийся от Абу-Роаша (напротив современного Каира) до въезда в Фаюмский оазис.

В период Нового царства строительство активизировалось в Фивах, на левом берегу Нила. В столице и других городах египтяне, движимые одновременно набожностью и гордыней, возводили новые святилища, а старые обновляли и расширяли, чтобы сделать их более достойными божественного величия.

Для этого требовалось гигантское количество качественного строительного камня, который вырабатывался в двух горных хребтах, граничивших с долиной. Египтяне быстро поняли, что их труд приносит двойную прибыль: прорубая в скалах гробницы, они в то же время добывали каменные блоки всех возможных форм и размеров, из которых можно было строить различные здания. Это объясняет, почему составным словом херти-нечер, работник некрополя, нередко обозначали камнетесов.

Качественный известняк можно было найти практически везде, а в южных номах Верхнего Египта встречались отложения твердого песчаника. Особенно ценный камень встречался в нескольких местах. И в этом природа помогла египтянам: такие отложения располагались недалеко от Гелиополя, к востоку от Нила, или цепи пирамид, протянувшейся вдоль горного хребта на западном берегу. Там добывали базальт, которым выкладывали полы храмов; красный и желтый кварцит, считавшийся идеальным материалом для скульпторов, в честь которого была названа Красная гора, до сих пор именуемая Гебель-эль-Ахмар. Рудники здесь функционировали в основном в период правления XII династии, а в эпоху Нового царства – в правления Аменемхета III и Рамсеса II. Скала состояла из горизонтальных слоев, из которых вырезали цельные блоки размером с обелиск. Из них, в частности, были вырезаны колоссы Мемнона, а также огромное изваяние, сделанное, по легенде, самим царем, не говоря уже о множестве других статуй, к которым можно применить определение «колоссальная». Напротив Мемфиса, в каменоломнях Ра, современной Туре, названной греками Троей, добывали очень качественный белый известняк, часто использовавшийся скульпторами и прекрасно подходивший для того, чтобы вырезать на нем рельефы. Именно поэтому стены храмов и ма-стаб, построенных из обычного известняка, облицовывали камнем, добытым там, благодаря чему художники получали обширное поле для деятельности. Из него же вырезали стелы и порталы храмов и дворцов. Так как добыча камня считалась царской монополией, только правитель мог определить, где устраивать каменоломни. Опытным путем рабочие поняли, что пласты наиболее качественного камня залегают очень глубоко. В итоге они создавали огромные пещеры, крыши которых подпирали колоннами.

Алебастр в больших количествах встречался в Восточной пустыне. Основное место его добычи находилось в Среднем Египте, примерно в 12 милях (19,3 км) от Ахетатона. Оно называлось Хат-нуб, Дом золота. Там добывали слоистый алебастр, из которого сделано множество прекрасных тарелок и блюд, найденных в гробницах, датированных временем правления представителей первых двух династий, а также в коридорах ступенчатой пирамиды. Подчас из него вырезали статуи высотой 18 футов (5,5 м).

Центром добычи гранита был Асуан. Там встречались все виды этого камня: красный, серый, черный и голубой, – причем иногда в одном и том же слое. В Танисе я видел стелу, основание которой было сделано из серого гранита, а верхушка – из красного. Вдоль дороги, ведущей к каменоломням, в поверхности скал до сих пор видны ряды клиновидных расщелин, позволяющие нам составить представление о том, к каким методам работы прибегали египетские рабочие, трудившиеся в каменоломнях. Удалив верхний слой раскрошенного гранита, они врубались в скалу, получая выгоду от ошибок. Затем они вбивали деревянные клинья в трещины. После того как его мочили, дерево разбухало и расщепляло скальную породу. Таков был довольно простой способ добычи огромных каменных блоков, из которых впоследствии вырезали колонны, архитравы, двери, маленькие и большие статуи (некоторые высотой 60 футов (18,3 м)), монолитные колонны и обелиски. Подобные памятники обычно вырезали в самой каменоломне. На рельефе, вырезанном у дороги, ведущей к пирамиде Унаса, изображена колонна из цельного камня, лежащая в ладье, а на рельефе в Фивах – обелиск, который перевозят таким же способом. Грубо отесанные блоки, саркофаги и статуи оставляли там, где они были изготовлены. В частности, там лежит прямоугольный в сечении обелиск, длина которого составляет больше 130 футов (почти 40 м). Он мог стать самым высоким, если его удалось бы извлечь из пласта. Однако египтяне оставили его там, заметив, что он треснул. Он свидетельствует о том, насколько тяжелой была работа тех, кто трудился в каменоломнях. Другой обелиск, который начали вытесывать в правление Тутмоса III, был оставлен незаконченным, а затем деятельность по его изготовлению была продолжена в царствование Тутмоса IV. Готовый обелиск был установлен таким образом, что он представляет собой продолжение оси храма в Карнаке. В римский период его перевезли в столицу империи, и в настоящее время он стоит перед Латеранским дворцом. Высота памятника составляет почти 100 футов (30,5 м), вследствие чего он является самым высоким из сохранившихся до настоящего времени обелисков.

Уна, сановник, о котором уже говорилось выше, хвастался, что во время одного и того же похода добрался до Элефанти-ны и Ибхета. Из его слов следует, что это было настоящим подвигом. Последний располагался в районе Абу-Симбела. За Тусхой, что на западном берегу Нила, встречался диорит, камень более крепкий, чем гранит, но добраться до его месторождения можно было, лишь проделав долгий путь (примерно 35 миль (56 км)) по бесплодной пустынной местности. Впервые камень здесь добывать стали в правление Хеопса. Из диорита сделано лучшее Хефрена. Царь Мерен-ра (VI династия) приказал Уне доставить гранитные блоки, саркофаг с крышкой и пирамидон. Именно по этой причине тот отправился в Ибхет. Добыча диорита была сопряжена с настолько большими трудностями, что каменоломни перестали функционировать уже в царствование представителей XII династии.

Значительные отложения твердого черного аспидного сланца, который египтяне называли бехен, встречались в Восточной пустыне. Добраться до них было не так уж просто, но они находились на не очень большом расстоянии от поселений. Скульпторы ценили камень бехен потому, что он легче поддавался обработке, чем диорит, и легко полировался. Работники каменоломни и их помощники отправлялись из Коптоса и, перейдя через восточную часть нома Двух соколов и пустынную область за ним, делали привал в оазисе Лагхейла, где вода была немного солоноватой на вкус. Через два дня они добирались до долины Рохан, расположенной посередине пути между Нилом и Красным морем. Там, где в нее впадало вади Фауахис, был вырыт глубокий колодец с чистой водой. По обе стороны от долины возвышаются скалы, разрезанные горизонтальными и наклонными трещинами на блоки. Некоторые из них лежат отдельно, другие едва держатся на материнской массе. Работа на этих каменоломнях велась на протяжении всей эпохи правления в Египте фараонов. Иногда, когда требовалось лишь незначительное количество камней, рабочие разбредались по горам, и нередко какая-то сверхъестественная сила приводила их к блоку нужного размера и формы. Им оставалось только скатить его с горы. Сланец весьма хрупкий камень, поэтому еще до того, как египтяне оказывались в простиравшейся внизу долине, он раскалывался на куски. В таких случаях они снова отправлялись на поиски. Операцию повторяли столько раз, сколько требовалось для того, чтобы благополучно доставить камень вниз.

Одному надзирателю пришла в голову блестящая мысль – он предложил построить на поверхности горы ровную наклонную дорогу, по которой могли бы скользить блоки. Приспособление действовало безотказно. Египтяне вполне были способны на генерацию светлых идей, однако следует признать, что прогресс в их стране шел крайне медленным темпом.

В правление представителей XII династии проводились широкомасштабные экспедиции, в которых принимала участие целая армия людей. В ходе их удалось достичь потрясающих результатов. На 36-м году царствования Сенусерта I глашатай Амени высадился на причале Коптоса с 150 статуями и 60 сфинксами. Их тащили люди, а на протяжении всего долгого пути в их честь возжигали благовония. В надписи, вырезанной в конце похода, подробно перечисляются египтяне, принимавшие в нем участие. Среди них были 80 чиновников, 300 вельмож, служивших номарху Фив, 700 человек из Коптоса (о функциях, которые они выполняли, в тексте ничего не сказано), 520 ремесленников, 160 поставщиков провизии и, наконец, 17 тысяч человек, значительная часть которых, очевидно, путешествовала между Коптосом и Роханом, доставляя продукты, необходимые такому огромному количеству людей. В той же надписи говорится, что средний ежемесячный рацион руководителя экспедиции состоял из 200 хлебов и 5 кувшинов пива, а простого рабочего – из 10 хлебов и трети кувшина пива. Один из подчиненных Амени изо всех сил стремился доказать читателям, что ни один человек не потерял сердце. Чуть позднее, в правление Аменемхета II, в Коптос были доставлены 200 каменных блоков.

Во Второй переходный период работа в каменоломнях, где добывали камень бехен, не проводилась, и представители XVIII династии, предпочитавшие гранит, кварцит и алебастр, также даже не пытались ее восстановить. В царствование Рамсеса IV туда была организована экспедиция, но уже не такая широкомасштабная, как проводившаяся Амени.

На 1-м году правления царя один из верховных жрецов Коптоса Усермаранахт отправился в путь во главе группы из 400 человек, среди которых были скульпторы и рабочие. Обратно он привез с собой прекрасные статуи. В следующем году долину Рохан, которую также называли местом истины, посетило множество опытных специалистов. На 3-м году царствования целая армия людей отправилась туда за каменными блоками, ожидавшими транспортировки. Во главе ее стоял Рамсеснахт, первый пророк Амона и глава работ, человек, хорошо известный своим современникам. Его сопровождала свита, состоявшая из десяти чиновников. В нее также входили писцы, конюхи (все высокопоставленные участники экспедиции ехали на колесницах), стражи порядка, рыбаки (обладавшие опытом укладывания блоков на сани), рабочие и мастера, художники и специалисты по созданию надписей, вырезавшие на стоящей в видном месте скале текст, датированный 3-м годом правления, и, наконец, 5 тысяч чернорабочих, 800 человек из которых были рабами иноземного происхождения (аперу), 3 тысячи были приписаны к владениям фараона, а про 900 участников похода в списке ничего не было сказано (вероятно, они были своего рода «запасными»). С собой эти люди везли телеги, запряженные волами, в которых везли из Коптоса подношения Мину, Хору и Исиде, богам-покровителям горы.

На протяжении некоторого времени я жил рядом с каменоломнями Рохан, так как в вырезанных там надписях содержатся сведения гораздо более подробные, чем в других аналогичных текстах. Судя по ним, подготовка таких экспедиций была делом сложным. По возвращении их участников составлялись подробные отчеты, которые писцы хранили в зданиях, называвшихся Домами жизни и напоминавших наши университеты и архивы. Египтяне, несомненно, знали, как использовать все средства, имевшиеся в их распоряжении, чтобы достичь своей цели. Даже самые сложные задачи не казались невыполнимыми, если речь шла о поклонении богам и умершим.

Пустыня дарила египтянам не только камень, в котором так нуждались архитекторы и скульпторы, но и полудрагоценные камни, столь высоко ценившиеся ювелирами. Так, в районе Ибхета добывали аметисты, кварц, сердолик и изумруды (найденные женщинами-рабынями, в камне бенут, из которого вырезали точильные камни). Старатели, готовые мириться с голодом и жаждой и не страшащиеся хищных зверей, отправлялись на поиски золота, в больших количествах встречавшегося в Восточной пустыне. Крупные жилы также встречались в залежах кварца; кроме того, золотой песок можно было найти в вади. Наиболее важные для золотодобычи районы располагались к востоку от Коп-тоса, совсем недалеко от горы бехена, немного к востоку от Эдфу и в Нубии. Судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, поблизости от колодца Эль-Фауахир (недалеко от Коптоса) добывать золото пытались в глубокой древности. В Туринском музее хранятся результаты изучения этой местности, предпринятого в правление Рамсеса, которые можно назвать древнейшей картой в мире. Древнеегипетский географ отметил дороги, колодцы, стелу, возведенную Сети I, гору бехена, золотоносную гору и деревню, где перерабатывали золото. Задолго до начала правления в Египте Рамессидов плавильщики из храма покровителя ремесленников Птаха вырезали на скале свои имена и принадлежавшие правителям, царствовавшим в те времена: Хеопсу и его четырем преемникам. Чиновники, захватившие или убившие по пути нескольких страусов, привезли золото в Коптос в виде колец и передали его визирю.

К востоку от Эдфу, рядом с еще одним золотоносным районом, был возведен небольшой храм. Царь Сети I в различных надписях, вырезанных на стенах этого здания, весьма пространно рассказывает о том, как сильно он обеспокоен положением рабочих. Он лично изучил местность и сумел найти колодец. Он приказал, чтобы все золото, прежде чем пополнить им царскую сокровищницу, перевозили в храм. Древнеегипетская сокровищница никогда и никому не уступала свои права. Жителям горы в номе Змеи разрешалось добывать серебро на своей собственной территории и в пустыне, но они не могли разрабатывать золотые месторождения. Такое право имели только те рабочие, которые трудились на государство. Выше уже говорилось о том, что в правление Рамсеса II инженеры, приложив огромные усилия, сумели найти воду в пустыне Икаита (Нубия), благодаря чему стала возможна добыча там золота.

Египтяне прекрасно справлялись с разработкой месторождений и карьеров. Кроме того, им прекрасно удавались организация и снабжение поистине широкомасштабных экспедиций. Вся работа лежала в основном на плечах людей, животные играли лишь вспомогательную роль. Старатели изучали руду и минералы, обнаруженные в пустыне, искали колодцы, копали водохранилища, находили природные тропы и строили на них дороги. Египтяне с характерной для них образностью говорили: «Я сменил дорогу на реку и превратил красную землю в зеленые пастбища».

Руду и камни подвергали предварительной обработке на месте. Рядом с колодцем Эль-Фауахир стояли деревни, где осуществлялась обработка золота. При наиболее крупных каменоломнях, даже той, что находилась в далекой долине Рохан, функционировали мастерские, в которых работали камнетесы и скульпторы.

Египтянам все же было необходимо перевезти ценные грузы обратно в долину Нила. Как сырье, так и готовые артефакты клали на сани, которые рабочие тащили до притоков Нила или каналов. После этого их с легкостью можно было переправить в мастерские, располагавшиеся во всех городах Верхнего и Нижнего Египта.

МАСТЕРСКИЕ

Уже в глубокой древности цари начали создавать в столице и своих владениях по всему Египту мастерские, где производились предметы как первой необходимости, так и роскоши. К примеру, Мечен отвечал за всю льняную ткань, принадлежавшую правителю. В правление IV династии некий Ута занимал должность начальника мастерских, где производилась обработка кожи, а затем изготавливались сумки, сандалии и множество других изделий.

Номархи, подражая своим господам, увеличивали число мастерских в подведомственных им городах. В храмах, помимо жрецов, писцов, крестьян и рабочих, жили и ремесленники, изготавливавшие артефакты, необходимые при проведении религиозных обрядов, причем в каждом храме делали предметы, не похожие на те, что изготавливали в других. Верховный жрец Птаха носил титул надзирателя за ремеслом, что неудивительно, так как сам бог, подобно эллинскому Гефесту, считался ремесленником, а его сыновья продолжили дело отца. Среди тех, кто служил великим божествам, таким как Амон, были мастера практически всех профессий. Даже в распоряжении местного бога Мина находилось значительное количество ремесленников. Различные объединения ремесленников, о существовании которых мы знаем из источников, датированных периодом Древнего царства, входили в состав организации, известной под названием персет – вечное владение, – которая, возможно, в действительности не существовала. Однако вполне возможно, что все крупные землевладельцы создавали собственные мастерские, где производилась обработка сырья, произведенного в их владениях. В первую очередь это относилось к производству продуктов питания и тканей.

На базарах современных восточных городов золотых дел мастера торгуют своей продукцией на одной улице, парфюмеры – на другой, а продавцы тканей – на третьей. Возможно, таким же образом обстояло дело и в Древнем Египте. Данное предположение объясняет, почему сцены с изображением различных ремесленников в гробницах практически всех периодов почти всегда сгруппированы по видам деятельности, которыми занимаются эти люди. Более того, для изготовления мебели, сосудов и ювелирных изделий требовалось сразу несколько специалистов, которым удобнее было работать рука об руку, порой даже в одной мастерской. С другой стороны, каменщики отправлялись туда, куда их вызывали, а строители лодок устраивали свои мастерские вдоль берегов Нила или каналов, по которым можно было плавать.

В то время как камень, особенно высококачественный, использовался только при строительстве храмов и гробниц, дома, магазины, сараи и все ограды возводились из необожженного кирпича. Описание того, каким образом изготавливали этот строительный материал, можно встретить в главе V Исхода, а также на росписях в гробнице Рехмиры и на рельефах, датируемых периодом эллинизма. Ил и нарезанную солому смешивали с водой и месили до тех пор, пока масса не достигала нужной консистенции. Затем ее закладывали в форму, которую через некоторое время убирали, а кирпичи оставляли на солнце для просушки. Скрепляли их во время строительства илом или глиняной замазкой. Сооружения, построенные из кирпичей, как оказалось, лучше переносили капризы погоды, чем здания из камня.

Одним и тем же словом, икду, называли и каменщика и гончара. Они использовали в своей работе глину. До изобретения формы для кирпичей каменщики выравнивали стены руками. Таким образом, дома представляли собой некое гигантское подобие сосудов, которые до появления гончарного круга также лепили вручную. Форма для кирпичей и круг появились в глубокой древности, в период правления I династии, очевидно одновременно. В гробницах, датированных этим периодом, сложенных в основном из необожженного кирпича, были найдены многочисленные керамические изделия различных форм и размеров: блюда, тарелки, чаши, сосуды цилиндрической, овальной или закругленной формы и даже сундуки. На большинстве из них не было орнаментации, а если она и встречалась, то была крайне примитивной. В эпоху Нового царства мастерские стали в больших количествах изготавливать глазурованные сосуды, заменившие изделия из камня.

В додинастический период египтяне создавали превосходные орудия труда и оружие сначала из твердых пород камня, а затем из кремня. Начиная со времени правления I династии, используя твердые и мягкие породы камня, в частности гранит, аспидный сланец, брекчию и алебастр, они вырезали и выдалбливали блюда и тарелки, поражающие воображение посетителей музея в Саккаре, который был специально построен для того, чтобы разместить в нем данную коллекцию. Для того чтобы извлечь сердцевину сосуда, камнерезы использовали раздвоенное сверло, приводимое в движение вручную и снабженное ручкой с двумя подушечками из кожи или дерева. Этот инструмент стал прообразом для иероглифического знака хему, который дословно обозначал человека, изготавливавшего сосуды, но использовался, когда речь шла о камнерезах вообще, а иногда и о ремесленниках в целом. Данный факт свидетельствует о том, что мастера, работавшие в данной сфере, приобрели свое выдающееся мастерство во времена, когда они изготавливали почти одни лишь сосуды. Со временем они научились свободнее обращаться с камнем, причем не только с алебастром и белым известняком из Туры, но и с более твердыми породами. Однако использовавшиеся ими орудия труда оставались крайне примитивными. Об этом свидетельствуют рельефы на стенах гробниц Ти, Аби и Рехмиры, на которых изображены скульпторы, а также сами инструменты, найденные в ступенчатой пирамиде и диоритовых рудниках. Все орудия труда изготавливали из меди, так как бронза стала применяться позднее, причем они не отличались разнообразием: среди них были лишь зубила, острия для резки по камню, сверла и пилы. Большинство исследователей сходятся во мнении о том, что ремесленники применяли абразивный порошок. Гораздо важнее то, что они, выполняя свою работу, не тратили время и не прилагали больших усилий.

Лодки играли важную роль в экономике Древнего Египта. Жители долины Нила применяли различные виды судов. У царей и сановников были специальные лодки для развлечений, существовали лодки для перевозки войск, барки для транспортировки огромных каменных блоков и суда для перевозки продовольствия и животных. Каждый тип назывался по-своему, и исследователи не всегда могут подобрать современные эквиваленты этим наименованиям. В Египте, очевидно, было множество судостроительных верфей, причем некоторые из них создавались участниками различных экспедиций за пределами Египта. Когда Уна по приказу царя отправился на юг, чтобы привезти фараону каменные блоки для строительства пирамиды, он приказал выкопать каналы. Затем по повелению вождей местных племен были срублены деревья, из которых напилили доски и балки. Из них очень быстро построили три лодки, названные в текстах широкими, и четыре транспортных судна, сделанные из акации из страны Уант. Из этой древесины в Египте обычно строили простые лодки. Огромные суда, применявшиеся для государственных нужд, изготавливались из кедра (меру) или пихты (аш). При сооружении лодок использовали линейки, отвесы, топоры, пилы, зубила, колотушки и тесла, а также веревки.

Все суда, которые строили египтяне, были, судя по многочисленным уменьшенным моделям, найденным в гробницах, плоскодонными. В нашем распоряжении также имеется превосходная ладья, которую жители долины Нила разобрали и спрятали в тайнике рядом с пирамидой Хеопса. Сотрудники Службы древностей прекрасно справились с работой по ее восстановлению. Доски, форму и размер которых тщательно высчитывали, скрепляли с помощью кольев, подходящих по размеру к несквозным отверстиям, проделанным под наклоном в толще древесины. Концы держались на поперечинах, по числу которых определяли вместимость судна (его тоннаж, если говорить современным языком). Когда заканчивали изготовление рамы, корпус выравнивали теслами. Затем наконец возводили две мачты, прикрепляли гребное и рулевое весла и устанавливали навесы.

Лодки, возможно, были первыми творениями рук плотников. Уже в глубокой древности египтяне стали использовать древесину в строительстве, при изготовлении саркофагов, а также религиозной утвари, мебели и других предметов. Слово, обозначающее все действия, осуществляемые плотником, неджер, родственно арабскому наггар, термину, использовавшемуся для обозначения людей этой профессии. Плотники также применяли орудия, применявшиеся кораблестроителями: топоры, пилы и тесла. Кроме того, им также требовались лучковые дрели для сверления дыр и каменные или металлические полировочные инструменты. Обычно использовали древесину акации и сикоморы. Иногда изделия украшали слоновой костью, которую привозили из Судана, а также древесиной двух видов, доставлявшейся из Сирии: сеснеджем (возможно, рожковое дерево) и уан (вероятно, кипр). Также использовали кедр, сосну и пихту. На стенах гробниц, датированных эпохой Древнего царства, изображено большое количество предметов мебели, причем как отдельно, так и на рельефах, посвященных ремеслам. В гробнице царицы Хетеп-херес, матери Хеопса, было обнаружено множество предметов, сделанных из дерева и золота. Эти артефакты были отреставрированы Г. Райзнером и его коллегами, нашедшими их. Гробницы в Долине царей, которые не были полностью разграблены, например принадлежащие Юйе и Туйе, а особенно Тутанхамона, оставшаяся нетронутой, можно назвать общеегипетским складом мебели, где были найдены прекрасно сохранившиеся кровати, кресла, табуреты, столы, круглые столы на одной ножке, ящики и сундуки, прекрасно отделанные и тщательно собранные.

Наряду с мастерскими плотников в Египте были те, где производили оружие и различные культовые предметы. На памятниках и рельефах боги, цари и сановники изображены с подобными изделиями в руках. В эпоху Нового царства появилась новая профессия – мастера по изготовлению колесниц. Коней в страну завезли из Азии, поэтому и египетские колесницы создавались по образцу сирийских. Однако ученики, несомненно, превзошли своих учителей. Египтяне, занимавшиеся производством изделий из кожи, знали один способ дубления – смазку, которая в наши дни известна как замшевание. Сначала кожу растягивали, а затем помещали в резервуар с маслом. Затем их раскладывали и молотили, чтобы убедиться в том, что масло полностью впиталось в кожу. В конце концов их оставляли сушиться. В период Нового царства египтяне познакомились с искусством резьбы по коже. Ярким примером мастерства кожевников является колчан, найденный в гробнице Маихерпери. В скальной гробнице в Дейр-эль-Бахри археологи обнаружили большой сверток из кожи. Когда его развернули, он оказался балдахином, который покрывал саркофаг во время церемонии погребения. Несмотря на то что этот предмет единственный в своем роде, наверняка их было немало.

И мужчины и женщины любили пышные украшения. Египтяне с удовольствием не только усыпали ими богов и умерших, но и носили сами. Во все периоды истории страны праздничный наряд включал диадему, ожерелье, пояс, браслеты и кольца, внешний вид которых менялся в зависимости от причуд моды. В столице, крупных городах и храмах, особенно мемфисского Птаха, являвшегося покровителем ремесленников, несомненно действовало множество ювелирных мастерских.