Текст книги "Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским"

Рис. 32. Воздуходувные мехи в кузнице. Рабочие дули в стебель тростника, укрепленный керамической насадкой. Гробница Рехмиры

Монопольным правом на золотодобычу обладало государство, а сам металл неизбежно оказывался в государственных кладовых. Прежде чем передать золото руководителям мастерских, его взвешивали в присутствии писцов. Первым этапом обработки золота была его очистка. Слитки помещали в тигли и нагревали на открытом огне. Для того чтобы он горел сильнее, вокруг печи стояло несколько человек, изо всех сил дувших в трубы, нижнюю часть которых защищала керамическая накладка. Эта работа была крайне изнурительной. В период Нового царства трубы стали прикреплять к мехам из кожи (рис. 32). Человек, использовавший это хитроумное приспособление, наступал сначала на один, а затем на другой мех, чтобы воздух поступал быстрее.

Коротко говоря, использовался принцип, по которому действуют современные кузнечные мехи. Когда золото расплавлялось, люди, способные перенести жару и дым, убирали тигли с огня с помощью клещей, являвшихся далекими предками инструментов, применяющихся в современных мастерских. Затем египтяне отламывали угол тигля и выливали золото в формы. Прежде чем он полностью застывал, металл усиленно чеканили на наковальне. Благодаря этой нехитрой процедуре на свет появлялись плоские тарелки, прутья, полоски и золотая проволока, которая становилась гораздо более качественной, если ее протягивали через волочильную доску.

Резчики по камню сверлили и огранивали полудрагоценные камни, привезенные из пустыни или из-за границы. К их числу относились ляпис-лазурь, бирюза, сердолик, кварц, халцедон и другие непрозрачные камни, использовавшиеся древними египтянами на протяжении всей истории. Затем их передавали наладчикам, которые были более заинтересованы в производстве максимально качественных изделий, чем в их разнообразии. О мастерстве ремесленников, живших в эпоху Древнего царства, мы можем судить только по изображениям на стенах гробниц. В музеях хранится огромное количество ювелирных украшений, датированных периодом Среднего царства и найденных на некрополях в Дахшуре и Фаюме. Творения рук ювелиров, относящиеся к эпохе Нового царства, были обнаружены в основном в Фивах, Мемфисе и Танисе.

Работой по закреплению камней, очевидно, занимались (по крайней мере в Мемфисе) карлики, тела которых были нормальными по размеру, а руки и ноги – маленькими (рис. 33). Их покровителя Птаха изображали в виде карлика. Когда, будучи в Мемфисе, Камбиз увидел статуи бога в этой ипостаси, он сначала рассмеялся, а затем приказал сжечь изображение. То же произошло, когда он вошел в святилище Кабиров, считавшихся сыновьями Птаха, которые также изображались в виде карликов[16]16
  Геродот. История. III. 37.


[Закрыть]. Так называемые статуэтки Птаха-пигмея похожи на карликов-ювелиров, так как в своих разговорах они нередко упоминали великого покровителя Мемфиса и Сокара, повелителя некрополя. К примеру, в одном из текстов содержится такой диалог, подслушанный в мастерской:

– Поспеши с ожерельем, оно уже должно быть закончено.

– Подобно тому, как Птах любит меня, я хочу завершить его сегодня.

Рис. 33. Карлики-ювелиры, так походившие на сыновей Птаха Кабиров, были неотъемлемой чертой мемфисских мастерских. Изображение из гробницы Мерируки

Народ пигмеев, вероятно, был стерт с лица земли во время неурядиц, разыгравшихся во время двух переходных периодов. В источниках, относящихся к более поздним периодам, о них ничего не говорится. Один пессимистически настроенный писец переживал из-за того, что египетские ремесленники больше не могут найти работу и их место заняли иноземцы. На стенах одной из фиванских гробниц изображены сцены из жизни ремесленников и художников, в которых фигурируют люди семитского типа.

Все крестьянки, жившие там, где рос лен, умели прясть. Уже в период Древнего царства в Египте действовали прядильные и ткацкие мастерские, принадлежавшие царю. Позднее они стали появляться в крупных храмах, в частности в храме Амона в Фивах. Там производилось множество различных тканей. В 550 г. до н. э. Яхмес отправил одеяния, украшенные узорами, в храм Кирены. Возможно, они походили на знаменитое коронационное одеяние, обнаруженное в гробнице Тутанхамона.

Мы рассказали далеко не обо всех ремеслах, известных египтянам. Следует упомянуть также специалистов по красоте, среди которых были как мужчины, так и женщины. Это были брадобреи, создатели париков, специалисты по педикюру и маникюру, каждое утро готовившие своих господ к дневным визитам и приему гостей; аптекари и торговцы москательными товарами, делавшие снадобья, которые, как считалось (причем иногда преувеличенно), могли вернуть старику молодость. Первые, выбравшие своим покровителем Сокара, очень гордились своими профессиональными секретами, передававшимися от отца к сыну.

О врачах будет сказано ниже, в главе, посвященной египетской науке. Однако следует обратить внимание читателя на существование в Египте ассоциации, характерной только для этой страны, многочисленные члены которой занимались мумификацией. Богатые, представители средних слоев населения и бедные – все они рано или поздно оказывались на столе у ут. Вкратце пишем процесс мумификации. Из тела извлекались внутренние органы, раскладывавшиеся затем по сосудам-канопам. Полость заполняли ароматическими веществами, после чего его помещали в натр, два основных месторождения которого находились к востоку от Эль-Каба в Верхнем Египте и к северо-западу от Мемфиса в Нижнем Египте. Через 70 дней тело мыли, высушивали и оборачивали тонкими полосками льняной ткани, покрытые камедью. Надрез, сделанный в брюшной полости, накрывали золотой пластиной с изображением ока уджат, которое, как считалось, обладало мощной целительной силой. Пальцы рук и ног обматывали по отдельности. Затем на тело надевали украшения и клали в определенные места амулеты, после чего его обматывали еще одним, верхним слоем бинтов. Ко времени завершения всего процесса мумификации от покойного оставался только скелет, покрытый желтоватой кожей. Несмотря на то что некоторые мумии, например принадлежащая Сети I, до сих пор в целом сохраняют некоторое подобие облика человека, можно предположить, что египтяне прилагали большие усилия для того, чтобы достичь подобных результатов. Однако никто: ни ученый, ни простой посетитель музея – не остается равнодушным, взглянув на останки великих фараонов и их придворных.

Глава 5. Завоевания Египта и ответные действия его соседей

ДЕВЯТЬ ЛУКОВ

Фараон был владыкой не только Обеих Земель – Верхнего и Нижнего Египта. Ему также принадлежали Черная земля, Кемет, и пустыня. Стремясь улучшить жизнь в своей стране, египтяне взбирались на холмы, окружавшие их земли, или поднимались по вади в поисках дичи и полезных ископаемых, а также для того, чтобы контролировать действия племен кочевников. Фараон носил титул повелителя Девяти Луков – объединения народов и территорий, которые, как считалось, должны были ему подчиняться. На наконечнике булавы царя Скорпиона Девять Луков предстают в виде аналога Чибисов, подобно которым они подвешены за шею к штандартам союзников правителя. Они упоминаются в Текстах пирамид, где сказано, что их всего семь, хотя впоследствии их стало уже девять. Хотя порядок, в котором они перечислены, мог меняться, названия Девяти Луков оставались неизменными, они названы в текстах эпохи Нового царства и на стенах гробниц эллинистического периода[17]17
  Гробница Херуфа в Фивах; гробницы 57, 48 и 42 в Фивах.


[Закрыть].

В этот союз вполне оправданно входили Верхний и Нижний Египет, являвшиеся наиболее ценными владениями царя. К числу южан относились иунтиу из Та-Сетет, расположенного к югу от Асуана, и жители местности Шат, находившейся гораздо южнее. На востоке жили лучники «пустой земли», Та-шу, и ментиу, а на западе – обитатели оазисов, что на краю пустыни, и техену. Хаунебу – моряки, которых северный ветер гнал к побережью Средиземного моря. Коротко говоря, в союз входили жители всего известного египтянам мира – Обе Земли и племена, жившие по соседству на востоке, западе, севере и юге.

Египтянам с легкостью удавалось поддерживать связь с народами и территориями, входившими в объединение, но для того, чтобы добраться до хетиу, морских террас, среди которых были террасы пихты, бирюзы и благовоний, им приходилось двигаться по морю. Вряд ли можно утверждать, что египтяне с легкостью решались на путешествия по морю, так как в период Нового царства оно считалось жестоким и суровым божеством. Однако уже к глубокой древности они были готовы к тому, чтобы столкнуться с опасностями, ожидавшими их в водах Средиземного моря.

В списках и надписях, вырезанных в храмах по заказу частных лиц, упоминаются земли, откуда в Египет поступали различные товары. Некоторые из них находились за пределами упомянутых нами выше регионов.

Отношения египтян с другими народами можно рассматривать под двумя разными углами. Иноземцы были заинтересованы в долине Нила не меньше, чем сами египтяне в их землях. В Египет, по сути, можно было попасть со всех сторон. В период Древнего царства, когда их цивилизация переживала пору молодости, египтяне чувствовали себя в безопасности и не боялись нападений соседей. Эти мысли отразились в гимне, являющемся частью Текстов пирамид:

Он (демиург Атум) не позволил тебе подчиниться жителям запада,

Он не позволил тебе подчиниться жителям востока,

Он не позволил тебе подчиниться жителям юга,

Он не позволил тебе подчиниться людям, что в центре земли,

Но ты подчиняешься Хору.

Это он сотворил тебя, построил тебя и основал тебя.

В храме Сахуры (V династия) боги изображены ведущими к царю олицетворения покоренных народов, связанных и беспомощных. Иногда завоеванные племена названы одним словом, порой в текстах упоминаются отдельные названия каждого из них, к примеру интиу из Та-Сетет или ментиу (как уже говорилось выше, оба племени входили в союз, названный Девять Луков). Изображения на стенах храма Са-хуры представляют собой древнейшие известные нам рельефы. Однако до Сахуры правили другие цари, а после его смерти трон занимало множество его преемников. На стенах гробниц визирей, в частности Рехмиры, жившего в царствование Тутмоса III, и Хеви, служившего Эхнатону, решивших последовать примеру своих господ, большое внимание уделено сценам с изображением того, как они провожают делегации из других стран во дворец, чтобы они могли засвидетельствовать царю свое послушание и преподнести ему дары, то есть по сути дань. Старый фиванский жрец, показывавший Германику памятники, возведенные по его приказу, которые, к несчастью, уже успели разрушиться, был искренне убежден, что соседи Египта все еще действовали под влиянием единственной цели – работать во благо этой страны и отдавать ей наиболее ценные товары, произведенные на их территории[18]18
  Тацит. Анналы. II. 60.


[Закрыть]. Так как египтяне верили в магическую силу надписей и изображений, они все чаще помещали на стены своих зданий сцены, подобные тем, которые можно увидеть в храме Сахуры, будто пытаясь сделать так, чтобы реальность соответствовала их устремлениям. Однако действительное, как правило, весьма далеко от желаемого.

Ближе к концу гимна, первые строки которого были процитированы выше, появляются, несмотря на общий обнадеживающий тон, нотки тревоги:

Ворота (Египта) стоят крепко для тебя, подобно (богу) Имутефу,

Они не откроются для жителей запада,

Они не откроются для жителей востока,

Они не откроются для жителей севера,

Они не откроются для жителей юга,

Они не откроются для народов, что в центре земли.

Но они откроются для Хора.

Он тот, кто создал их и установил их,

Он защищает их от зла, причиненного Сетом.

К несчастью для египтян, эти ворота не раз открывались перед воинственными варварами-захватчиками.

ВОЕННЫЕ РЕСУРСЫ ЕГИПТЯН

Ниже я попытаюсь рассказать о том, что же заставило египтян организовывать походы за пределы границ их страны и как на это реагировали другие народы. Однако в первую очередь следует сказать о военных ресурсах, позволявших владыке Обеих Земель и правителю Девяти Луков претворять свои притязания в жизнь.

Вероятно, до конца эпохи Среднего царства царю не требовалось очень многочисленное войско. Амени, номарх нома орикса, однажды послал в армию 400 солдат, а в другой раз – 600. Если каждый ном поставлял одинаковое количество людей, то численность войска могла достигать (или даже превосходить) 20 тысяч человек. В период Нового царства Египет вступил в борьбу с другими великими державами. Войско, которое Рамсес II повел в Сирию, состояло из четырех подразделений, причем в каждое из них входили 20 тысяч человек, не считая телохранителей царя. Во все времена в армии служили иноземные солдаты. Войско, отправившееся бороться с кочевниками в период правления Пепи I, частично состояло из мужчин, набранных в верхне-египетских номах, отчасти из жителей Нижнего Египта, но в его состав также входили представители племен, живших на юге, а также тимиху, ливийского племени. Среди личных телохранителей Эхнатона были нубийцы, ливийцы и сирийцы (рис. 34), а охрана Рамсеса II в основном была укомплектована шерден, сардинцами. Победив ливийцев, Рамсес III, взял в плен множество людей. После его смерти основная часть войска состояла из мешвеш, которые как раз были ливийцами.

Рис. 34. Наемники, служившие Эхнатону. В египетское войско солдат частично набирали из соседних племен. В период Нового царства служить в армии заставляли военнопленных. Настенное изображение из гробницы в Эль-Амарне

Во времена Геродота воинов (представлявших собой один из семи слоев египетского общества) разделили на каласириев и гермотибиев[19]19
  Геродот. История. II. 164.


[Закрыть]. Хотя греческий историк, несомненно, записал названия, которые услышал в Египте, мы не можем объяснить, с чем они связаны. Ряд номов поставлял в армию гермотибиев, численность которых доходила до 160 тысяч человек, а другие в еще больших количествах направляли на службу каласириев. Вероятно, эти цифры завышены. Однако Геродот был совершенно прав, утверждая, что воинам запрещалось заниматься физическим трудом и что они пользовались огромными привилегиями.

Египтяне сражались довольно простым оружием: легкие пехотинцы были вооружены стрелами и луками, тяжелые – дубинами, копьями и щитами. В эпоху Нового царства жители долины Нила стали применять виды новые оружия из арсенала своих противников: треугольные луки, шлемы и кольчуги, – а также начали подражать им, создав подразделения, состоявшие из колесниц.

По территории Египта и Нубии войска перебрасывали на лодках. Участники похода, представлявшего собой карательную экспедицию против кочевников, организованную в правление Пепи I, собрались в месте, которое называлось Врата Имхотепа, и двинулись в пустыню. Однако несколько позднее еще одна группа людей отправилась по морю в местность, называвшуюся Носом козы и расположенную в крайней точке горного хребта (возможно, речь идет о горе Кармель).

Огромная экспедиционная армия, отправленная в поход в период Нового царства, пересекла мост, перекинутый через кишевшее крокодилами озеро, находившееся на восточной границе Суэцкого перешейка, и, пройдя несколькими маршами по пустыне и территории Палестины, добралась до Мегиддо и Кадеша, где базировался противник египтян (рис. 3 на с. 22).

Возможно, вряд ли стоит утверждать, что египтяне разработали военное искусство. Когда, потерпев поражение, сирийцы, хетты и ливийцы вернулись на свои укрепленные позиции, египтяне осадили крепость, подвергнув всех находившихся в ней голоду, а затем, когда пришло время, взяли ее штурмом с помощью лестниц и сломали ворота. Все сражения, проходившие на открытой местности, заканчивались рукопашным боем. Победители отрубали головы, пенисы и руки побежденных и показывали их глашатаю царя. Как правило, египтяне выбирали для битвы определенный день и откладывали ее, если видели, что противник не готов к сражению. Внезапные атаки были запрещены. Об этом своим солдатам напоминал Пианхи, который к данному вопросу относился еще более жестко, чем сами египтяне, ибо он следил за соблюдением религиозных предписаний. Аму не совершали столь благородных поступков, а хетты разработали целый план, с помощью которого попытались обмануть Рамсеса II перед битвой при Кадеше. Они внезапно напали на лагерь царя, когда четыре подразделения его войска находились еще далеко от места сражения.

ВОСТОЧНЫЕ НАРОДЫ

Когда египтяне пересекли восточную пустыню и дошли до Суэцкого перешейка, они встретили там племена, которые назвали сетиу (азиаты, люди из Седжета, то есть Азии), аму и ментиу. В источниках, датированных эпохой Нового царства, упоминаются шасу. Ментиу и аму обладали одинаковым обликом. У них были сходные профили, они носили одинаковые заостренные бородки, длинные волосы и похожую одежду. Ментиу жили в Синайской пустыне, но они расселились по территории Палестины как минимум вплоть до Си-хема и настолько сильно смешались с аму, что вступить в конфликт с одними, не став врагом других, было невозможно. Сирия была страной аму. Египтяне отличали аму, «жителей песков», от кочевников и обитателей городов. В эпоху Нового царства в Сирии было множество городов. Один из них, Гублу, египтяне стали называть Кебен, а греки – Капни. Библ придерживался особой позиции в отношении Египта. Со времени правления Хасехемуи, последнего представителя II династии, и вплоть до эллинистического периода Египет поддерживал с этим городом торговые отношения. Они нарушались лишь тогда, когда египтянам приходилось безвылазно сидеть в пределах их собственных государственных границ. Используя выражение самих жителей долины Нила, можно сказать, что отношения с Библом существовали «со времен богов». В Бусирисе рассказывали легенду о том, что гроб с телом Осириса в конце концов был выброшен морем на берег у Библа. Там над ним выросло дерево, частью ствола которого он стал. Отправившись в Библ, Исида встретила служанок местной царицы и позволила им ощутить изысканный аромат, исходивший от ее тела. Затем она причесала их волосы и позднее получила разрешение перевезти в Египет священное дерево, в котором было заключено тело ее супруга[20]20
  Плутарх. Об Исиде и Осирисе. 15–17.


[Закрыть].

Объяснить эту очаровательную легенду можно с помощью археологических находок, сделанных в самом Библе, и Текстов пирамид. Из Библа египтяне получали древесину хвойных пород: пихты (аш) и побочные продукты, кедра (мер), а также (хотя и в меньших количествах) кипариса или можжевельника (уан), – которой почти не было на их родине. Из этой древесины изготавливали гробы для жрецов, двери храмов и гробниц, предметы мебели и священные ладьи, фактически представлявшие собой плавучие храмы. У особенно красивых пихт обрубали ветки, а стволы ставили перед пилонами храмов. Обитатели Библа также продавали жителям долины Нила лодки, называвшиеся кебенит, то есть «из Кебена» (Библа). В то время как египтяне строили превосходные плоскодонные морские суда, жители финикийского города с глубокой древности совершенствовали свои умения, связанные с сооружением морских судов. Именно на библосских кораблях египтяне совершали экспедиции на террасу благовоний, находившуюся к югу от Красного моря. В распоряжении гиксосского царя, правившего из Авариса, располагавшегося на Танисском рукаве Нила, имелся флот, состоявший из трех сотен лодок, сделанных из пихты. Когда в результате некоего бедствия связь с Библом была прервана, это оказало заметное воздействие на египетскую экономику. Пророк, живший в Первый переходный период, выражает свое недовольство положением дел в стране: «Не едут [больше] люди на север в [Библ], сегодня. Что нам делать для [получения] кедров нашим мумиям, [ведь] в саркофагах из них погребались „чистые“ и бывали набальзамированы маслом их [кедров] [вельможи] вплоть до Кефтиу [Крита]. Они не привозятся [больше]»[21]21
  Речения Ипувера. Пер. с древнеегипетского В.В. Струве. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Местность, где находились леса, из которой цари Библа извлекали значительную прибыль, называлась страной Нега и простиралась от долины Адониса до ущелья между Хомсом и Триполи. В окрестностях города часто встречались морская и зонтичная сосны, а пихту и кедр приходилось везти с северных склонов Ливанского хребта.

Наиболее подробным из имеющихся в нашем распоряжении источников, посвященных торговле с Библом, является путевой дневник чиновника, жившего в период совместного правления Смендеса и Херихора. Египет больше не был великой державой, но ему все же требовалось большое количество древесины, чтобы построить новую священную ладью для Амона-Ра. Царь Закар-Баал оказался не очень сговорчивым. Тем не менее он приказал рабочим срубить деревья и отбуксировать их на побережье. В конце концов на личных лодках правителя их доставили в Египет, но это произошло лишь после того, как Смендес взамен послал Закар-Баалу золотые и серебряные сосуды, лен, папирус, воловьи шкуры, веревки, чечевицу и рыбу. Царь обратил внимание своего коллеги на то, что его предки снабжали долину Нила древесиной, но неизменно получали за нее плату. Это действительно было так. Данный факт объясняет, почему в храмах и царских гробницах Библа было обнаружено такое большое число египетских произведений искусства, в частности алебастровых сосудов и украшений, не уступавших по качеству от найденных в самом Египте. Его жители, в свою очередь, отождествляли богиню-владычицу Библа с Хатхор (рис. 35) и не видели ничего необычного в том, чтобы делать ей подарки.

Рис. 35. Унас получает весло от Хатхор, владычицы Библа и Пунта, направлявшей корабли фараона. Фрагмент сосуда из Библа

Они пожаловали царям Библа титул хати-а, а следовательно, к правителям этого города следовало относиться с огромным уважением, когда они посещали Египет. Кроме того, обладатели данного титула получали множество бесценных преимуществ. Из-за огромного расстояния между двумя государствами погребальные подношения царю были немногочисленными, но неизменно очень дорогостоящими, в частности к их числу относились золотые и обсидиановые сосуды и шкатулки, зеркала, подвески, драгоценное оружие, кольца и браслеты. Шешонк I, Осоркон I и Осоркон II также посылали правителям Библа, царствовавшим в то же время, свои изваяния (этот подарок стоил им относительно немного), на которых каждый раз вырезали надпись на финикийском языке, составленную из алфавитных знаков, заключенную в картуш. Отношения, сложившиеся между странами, не были исключительно экономическими – они также распространялись на политическую и военную сферы. Фараоны, правившие в эпоху Нового царства, которые отправляли свои войска и посланников в Сирию, рассчитывали на поддержку царей Библа. К примеру, Шешонк I получил от своего коллеги помощь во время похода в Палестину. Благодаря постоянным контактам с египтянами жители финикийского города получали целый ряд преимуществ. Они изучали древнеегипетский язык и письмо и, вдохновленные ими, создали собственную письменность, которая на начальной стадии своего развития была довольно сложной, но в конце концов стала алфавитной, простой и понятной, благодаря чему она была позаимствована у финикийцев другими народами. В их искусстве и всех созданных ими памятниках прослеживается египетское влияние. Приняв отождествление Хатхор с владычицей Библа, они решили, что обязаны изображать последнюю похожей на египетскую богиню, наделив ее соответствующими атрибутами.

Мегиддо был одной из нескольких крепостей, защищавших путь к плодородной Изреельской долине. «Захватить Мегиддо, – заявил Тутмос III, – это значит захватить тысячу городов». В период правления царей XII династии там поселился египетский чиновник Тотхетеп. Его послали купить быков и привезти их в Египет. Поездка оказалась настолько удачной, что он приказал изобразить происходившие во время ее события на стенах своей гробницы в номе Зайца. Быки, проделавшие длинный путь по песчаной пустыне, изображены жующими траву.

В эпоху Нового царства Бейт-Шеан, город в Иорданской долине, недалеко от Мегиддо, привлекал внимание египетских чиновников, изо всех сил старавшихся выказать свое почтение его божественному покровителю Микалу. Таков, по их мнению, был лучший способ завоевать доверие местных жителей. Однако определить, какие соображения: экономические или политические – двигали в данном случае египтянами, невозможно.

Предметы, датированные эпохой Нового царства, были обнаружены в Катне (Центральная Сирия), а артефакты, относящиеся к периодам Среднего и Нового царства, – в игравшем в древности важную роль городе Угарите. Некто Сенусерт-анх, египтянин, живший в период правления XII династии, приказал установить в местном храме скульптурную группу, где были изображены он сам, его жена и дочь. Гораздо позже его соотечественник поклонялся Баалу-Зефону, божеству, культ которого существовал в Мемфисе и в районе Суэцкого перешейка. Царь Угарита Нимкадду женился на египетской царевне и повелел вырезать изображения сцен из его свадебной церемонии на алебастровом сосуде. Правда, Угарит вошел в союз государств, собранный хеттским царем для того, чтобы противостоять Рамсесу II. Возможно, у властей города просто не было другого выбора, так как его территория не была защищена от вторжения извне. Однако благодаря их дальновидности им удалось сохранить с Египтом дружественные отношения. В наше время такую политику назвали бы двойной игрой.

С начала правления XVIII династии и вплоть до царствования Рамсеса III египтяне постоянно вторгались в Сирию и требовали, чтобы потерпевшие поражение государства платили им дань древесиной, лошадьми, быками, зерном и металлами. Полководцы также с удовольствием принимали готовые изделия: колесницы, ценное оружие, сосуды и чаши, инкрустированные драгоценными камнями, в которые ставили связки папируса или декоративных растений, впоследствии приносившиеся в дар Амону Фиванскому. Египтянам очень нравились подобные изделия, со временем они стали их копировать. В период, когда существовала мода на все сирийское, в древнеегипетском языке появилось множество слов семитского происхождения.

Разработку бирюзы вели на Синае. Добирались туда египтяне на лодках. Главный герой древнеегипетской Сказки о потерпевшем кораблекрушение, записанной в период правления XII династии, направлялся на рудники, принадлежавшие фараону, на судне, длина которого составляла 120 локтей, а ширина – 40 локтей, когда внезапно начался шторм. Если египтяне направлялись в Вади-Магару или Серабит-эль-Хадим, где добывали бирюза, лучшим местом для их высадки на сушу была Рас-Абу-Зенима. Однако, если их отправляли за медью, им следовало войти в залив Акаба. Многочисленные надписи, вырезанные жителями долины Нила на скалах в Вади-Магаре, датируются промежутком времени от периода правления I династии до Позднего периода. В Серабит-эль-Хадиме они построили храм, посвященный богине-покровительнице этой местности Астарте, отождествив ее перед этим с Хатхор, владычицей страны Мефак, где встречались залежи бирюзы (мефакет). Покровителями тех, кто работал на копях, были и другие египетские боги: божества Мемфиса и Гелиополя, Сопду, покровитель нома, откуда часто начинались экспедиции в сторону рудников, а также царь Снофру, обожествленный благодаря тому, что он был великодушным правителем.

В экспедициях на рудники участвовали следующие чиновники: хати-а, носители царской печати, капитаны морских судов (что вполне понятно, так как маршрут пролегал через море), судьи, писцы и переводчики. Рабочими были египтяне или местные жители, в основном ментиу. Одну группу «шахтеров» предоставил правитель страны Речену. В надписях почти не упоминается медь, в них чаще идет речь о малахите и почти постоянно – о бирюзе. Наиболее ценная из них была вырезана по приказу некоего Хорура, слуги царя и главного казначея, руководившего экспедицией. Когда он вместе со своим отрядом добрался до местности, где находились рудники, наиболее благоприятный для проведения работ сезон завершился, казалось, будто горы раскалились докрасна, а опытные рабочие, хорошо знавшие этот район, сказали: «В горах бирюзы достаточно для того, чтобы она оставалась там вечно, но в это время года камни выцветают».

Однако Хорур повелел приступить к работе и воодушевлял своих рабочих с таким энтузиазмом, что за два месяца они добыли гораздо большее количество камней, чем собирались. Более того, цвет самоцветов был безупречен, а сами они оказались гораздо красивее, чем те, которые добывали в обычное время года. «Поэтому давайте доверимся Хатхор». В том году после мартовской жары погода, очевидно, стала более прохладной и оставалась мягкой на протяжении всего апреля и части мая. Участникам Танисской экспедиции неоднократно удавалось ощутить такие перемены погоды на себе.

На террасах бирюзы находились не только рудники, но и торговый центр, который был местом встречи для людей, приезжавших издалека, чтобы приобрести драгоценные камни. Об этом нам сообщил некий Хети, инженер и главный казначей, инспектировавший копи в период правления XII династии. Он работал в нескольких штреках, названия которых тщательно записывал, и сумел добыть и медь и бирюзу. Воспользовавшись тем престижем, которым он пользовался как представитель царя, чиновник получил несколько неопознанных камней и ляпис-лазурь, полудрагоценный камень, часто упоминающийся в источниках и применявшийся древнеегипетскими ювелирами почти без перерыва начиная со времени правления I династии и заканчивая Поздним периодом. Нам точно неизвестно, где именно добывали ляпис-лазурь. Я согласен с химиком Лукасом, выводы которого считаю вполне обоснованными. Он полагает, что все камни данного типа, использовавшиеся народами, жившими в древности, происходят из одной и той же местности – Бахтана (Бактрии). Следует отметить, что ляпис-лазурь называли хес-бед или тефрер и что сами данные слова (по правилам древнеегипетского языка) также обозначали области, откуда привозили этот полудрагоценный камень. В слове хес-бед можно различить фонетические элементы наименования Бадахшан (Бахтан), расположенные, однако, в ином порядке, а тефрер можно отождествить с городом Сиппаром, располагавшимся в Месопотамии. Караванщики, перевозившие ляпис-лазурь, сами не совершали длинные путешествия от Инда до средиземноморского побережья. Они доходили до границы своей страны и передавали свою поклажу другим караванам, проделывавшим долгий путь до Сиппара, считавшегося распределительным пунктом. Хети не пишет о том, что сам бывал в этом городе. Хотя возможность того, что египтянин посещал его, исключать нельзя, он скорее встречался с торговцами из Сиппара на Синае и покупал ляпис-лазурь у них. Одним из доказательств справедливости данной точки зрения является находка, сделанная в гробнице Псамметиха во время наших раскопок в Танисе. Она представляет собой шарик из темно-синей ляпис-лазури, на котором вырезана клинописная надпись, где говорится о том, что сама бусина, как и все остальные, изготовленные из того же материала и являвшиеся составными частями двух ожерелий, обнаруженных на мумии царя, принадлежали царевне по имени Напалта, прибывшей из Энлиля, города, располагавшегося по соседству с Ашшуром. Таким образом ляпис-лазурь попадала в Египет через Месопотамию.