Текст книги "Запасная книжка (сборник)"

«Уважаемый г-н Пушкин А. С!..»

Уважаемый г-н Пушкин А. С!

Пишет Вам Ваш любимый читатель. Мне очень нравятся Ваши поэмы, а особенно сказки.

Недавно я ходил на экранизацию «Сказки о Спящей Царевне и Семи богатырях», и теперь хочу высказаться честно и откровенно. Фильм мне не понравился!

Зачем Вы позволили Голливуду так издеваться над исходным текстом? Чернавка в фильме почему-то сменила пол и превратилась в здоровенного мужика-охотника. Богатыри усохли до семерых носатых карликов. Исчезли диалоги царевича с Солнцем, Ветром и Месяцем – мои самые любимые моменты в книжке. Зачем?!

Единственное что мачеха в фильме вышла очень хорошо, хотя местами она, по-моему, переигрывает. Спецэффекты, опять же, могли быть и получше. А особенно все портит обычный голливудский хэппи-энд под Спилберга с вырастающим из тумана замком.

Книга была гораздо лучше. Вот.

Мне сказали, что «Сказку о царе Салтане» тоже экранизировали, но теперь совсем не хочется ее смотреть. Не поймите меня неправильно, лично к Вам у меня никаких претензий! Но я Вас очень прошу: не давайте согласия на экранизацию «Евгения Онегина»! Во-первых, он не киногеничен. Во-вторых, если уж снимать, то надо было это делать лет двести назад, когда тема была еще актуальна. И в-третьих, должно же остаться хоть что-то святое!

С уважением подписываюсь,

любящий вас ***** ******.

«Знаешь ли ты…»

Знаешь ли ты, дитя мое, отчего у слона такой длинный хобот? Жил-был однажды в далекой Африке один очень любопытный Слоненок… Что?.. Ах, да, эту сказку я тебе уже рассказывал. Тогда расскажу другую.

Знаешь ли ты, дитя мое, отчего крокодил такой плоский? Оттого, что однажды один любопытный Слоненок подрос, стал большим Слоном с толстой попой, вернулся к сонной, зловонной, мутно-зеленой реке Лимпопо и отблагодарил Крокодила, как сумел…

«Дарт Вейдер убит?..»

– Дарт Вейдер убит?

– Да, с ним покончено.

Принцесса выхватила из-за корсажа лазерный меч и приняла боевую стойку.

– Люк Скайуокер! Ты убил моего отца!

«Страшно, граждане, страшно…»

 
Страшно, граждане, страшно.
Но за наши грехи
Завтра обрушится башня,
Смешаются языки.
 
 
Сегодня сидим мы вместе,
Болтаем и пиво пьем.
А завтра чужие песни
Мы уже не поймем.
 
 
Завтра каждый напишет
Свой гимн и поднимет меч.
Сегодня же каждый слышит
Рядом родную речь.
 
 
Сегодня раскрыты руки,
И, кажется, все путем.
А завтра мы друг о друге
Теплых слов не найдем.
 
 
Завтра начнется драка
За звание «индивид».
Но сегодня, однако,
Башня еще стоит.
 
 
Давайте же выпьем, братцы,
Погрязшие во грехе.
И будем прощаться, прощаться…
На одном языке.
 

«Ну, граждане алкоголики…»

– Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! Все тут?

Грешники мрачно переминались с ноги на ногу, не понимая, зачем их стащили со сковородок и чего теперь ожидать.

– Спешу вас обрадовать, – заявил черт, которому было крайне неприятно кого-то радовать, и он старался разделаться с этим делом побыстрее. – Вам всем – амнистия.

Толпа недоуменно захлопала глазами.

– Поясняю, – вздохнул черт. – Ваши преступления против морали и нравственности больше таковыми не считаются. Прогресс, мать его… Новые моральные установки. В общем, все свободны, собирайте вещи, вас переводят в другую контору.

Черт развернул длинный свиток и стал зачитывать, выделяя каждое слово:

– Кто осужден за клятвопреступление – два шага вперед! За кражу того, что плохо лежит, – два шага вперед! За предательство доверия! За пьянство! За совращение сотрудников…

Список пришлось оглашать долго, но наконец кончился и он. Освобожденные по амнистии двинулись под конвоем адских собак к пограничному посту, где их надлежало передать в белые руки ангелов-хранителей.

Там, по ту сторону границы, уже топталась другая толпа, ожидая, когда ее впустят в пекло.

– А это кто? – удивленно спросил самый храбрый из бывших грешников.

– А, это… по обмену идут. Им тоже пересчитали заслуги и преступления. Все пойдут к нам по одной статье.

Черт понизил голос, опасливо огляделся и прошептал:

– За е**лю мозгов!

«Ученик отложил заступ…»

Ученик отложил заступ, вытер пот со лба и водрузил над свежей могилой Учителя угловатый камень.

– Покойтесь с миром, – произнес он с поклоном, повернулся и пошел домой.

Домой… Как странно звучит: «дом». Место, где он жил последние годы с Учителем. И где теперь ему предстоит жить одному. Этого Ученик представить не мог.

«Не верь в эти сказки про реинкарнацию, – говорил Учитель перед смертью. – Природа не настолько расточительна, чтобы из раза в раз возрождать одного и того же скучного старого хрыча. Зачем, когда в ней царит такое многообразие? Это же гораздо интереснее!»

Ученик потряс головой. Зачем Учитель это сказал? И как такое может быть – мир без Учителя?

Он распахнул дверь хижины. Вот постель, на которой спал Учитель. Вот его старые сандалии. Рукописи, исписанные тонким рваным почерком. На всем лежит отпечаток его неповторимой личности. В каждый предмет, сам того не желая, Учитель вложил по кусочку себя. А как же иначе?

Ученик провел пальцами по столу. Вот на эту царапину он смотрел, когда Учитель толковал ему о добре и зле. А это чернильное пятно осталось с тех пор, как он пытался записать за Учителем особо сложное рассуждение о природе трусости. А вон тот сучок в стене…

Ученик поднял руку и с удивлением посмотрел на свою ладонь. «Учитель умер? А я – жив? Как такое может быть? Если даже камешек на полу помнит Учителя, если даже в гнутой оловянной ложке он продолжает жить… да сколько он вложил себя в эту ложку? А сколько вложил в меня? Сколько своей мудрости, своих мыслей, своего характера…»

Ученик подошел к тусклому зеркалу на стене и улыбнулся отражению.

– Здравствуйте, Учитель.

«Ну как?..»

– Ну как? – спросил вождь.

– Отлично, – с радостной улыбкой ответил дикарь. – Сегодня удачный день.

Он выложил на широкий пальмовый лист свою добычу.

– Шесть зеркалец, две пары ножниц и четыре нитки стеклянных бус. И все это за каких-то девяносто жемчужин! Наивные бледнолицые совсем не умеют торговаться!

– Глупцы, – пожал плечами вождь. – Они совсем не представляют истинной ценности стеклянных бус.

«Ах! – воскликнула Правда…»

– Ах! – воскликнула Правда, – я голая!

Ложь стянула с себя одежду и великодушно протянула Правде.

– На, прикройся.

«Эй, косари…»

– Эй, косари, а чей это замок там вдалеке?

– Злого волшебника, – ответили косари, утирая пот со лба.

– Очень злого?

– Страсть какого злого! – подтвердил один из косарей. – А ты, мил человек, кто будешь?

– Я Герой.

– Настоящий? Не врешь?

– Не вру. А что, волшебник вас сильно угнетает?

– Еще как сильно! – Наперебой загомонили косари. – Всю округу, почитай, под себя загреб. Везде свои порядки установил. У него, у супостата, четыре деревни в поте лица работают. Нас вот косить заставляет.

– А крови человеческой не пьет? – поинтересовался Герой.

– Да как же не пьет? – плаксиво скривились косари. – Пьет он нашу кровушку, сил уже никаких нет.

– Ладно. Ждите меня здесь, – сказал Герой и поскакал к замку.

Через полчаса он вернулся и кивнул косарям.

– Все. Нет больше никакого злого волшебника.

– Правда, что ли? – обрадовались косари и побросали косы.

– Правда. Никто вас больше не будет угнетать. И земля эта отныне ваша.

– А кто сказал, что земля не наша? – удивились косари. – Наша она, и сено наше.

– То есть как?

– Да вот так.

– Не понимаю. Если вы траву косите для себя, то при чем тут злой волшебник?

– Как при чем? Он нас заставлял.

– А сами-то вы?..

– А че мы-то? Мы что, самые крайние?

Герой недоуменно разинул рот, но так и не нашелся, что сказать.

– Ну че, мужики, – зевнул старший из косарей, – полдень ужо, айда до дому. Жарко седни что-то. Послезавтра докосим.

«А вот это – мое последнее творение!..»

– А вот это – мое последнее творение! – с гордостью заявил скульптор и вытолкнул вперед свою жену. – Покажись гостям, Галатея.

«Принцесса перекусила нитку…»

Принцесса перекусила нитку и расправила складки мантии – не видна ли штопка? Кажется, нет, не видна. Она накинула мантию на плечи и встала перед зеркалом. Красота! Конечно, уже дама в возрасте, но так вполне ничего еще. Не прекрасна, отнюдь (прекрасной принцессой она и двадцать лет назад не была), и фигура после третьих родов уже не та, да и с волосами надо что-то делать… но в общем и целом – да, неплохо. Не только коллеги по работе, но даже родной муж иногда смотрит заинтересованно.

Принцесса прислушалась к доносящемуся из спальни похрапыванию мужа. Тоже, можно сказать, повезло. Он, правда, не настоящий принц – так, баронет какой-то, зато двадцать лет назад спас ее от дракона! От самого настоящего! Ну, правда, какого-то чахлого и больного, но где же сейчас найти хорошего дракона о трех головах? Спасибо, что хоть одна была, а что сопливая и без зубов – ну так мы не привередливые, и вообще дареному дракону в зубы не смотрят. Хорошо еще, что нашелся рыцарь не из брезгливых, пришел сразиться и даже победил.

А потом увез в свой родовой замок – четыре комнаты, два туалета, большая кухня, окна на южную сторону, третий этаж, без балкона. Чем не дворец?

Принцесса аккуратно сложила мантию и положила в шкаф. Завтра в ней идти на родительское собрание. Ну и что ей там скажут нового? Что дочка хорошо рисует и поет, но невнимательна на арифметике? Ну так не будет она великим математиком, подумаешь, важность! Один математик в семье уже есть, старшенький на третий курс перешел, круглый отличник. Ну и хватит. А дочка, может, певицей станет. Или художником. Нет, лучше все-таки певицей. Зато уж из третьей, из младшенькой, непременно воспитаю настоящую принцессу! Прекрасную! И дракона для нее найду самого лучшего, жаром пышущего, чтобы никто не смог покуситься, кроме настоящего принца на белом коне.

Принцесса убрала на место разбросанные по комнате вещи, запустила стиральную машину, заварила чай и села с чашкой перед телевизором смотреть сериал. Счастливая и умиротворенная.

Ученик и смерть

– Ну что тебе от меня надо?! – не выдержал Ученик. – В Багдаде ты мне улыбаешься на рынке, В Самарканде – улыбаешься, в Хорасане – улыбаешься… Что ты мне хочешь этим сказать?

– Да так, – хихикнула Смерть. – Смешной ты.

«Лошадь пала…»

Лошадь пала совсем недалеко от города. Дальше Ученик бежал на своих двоих, но, конечно, не успел. В двух шагах от городских ворот ему на плечо опустилась холодная рука Смерти.

– Убежать думал?

– Угу.

– А вот и не убежал, я тебя осалила! Теперь ты водишь!

Она сунула в руки Ученика ржавую косу, подхватила полы плаща и с гиканьем умчалась прочь.

«Джинн, слушай мое третье желание…»

– Джинн, слушай мое третье желание. Я хочу, чтобы принцесса меня полюбила.

– Ну-у…

– В чем дело?

– Извини, хозяин, но, боюсь, мне с этим не справиться. Любовь – такая тонкая штука, единение душ, взаимопроникновение характеров… слишком сложно. Опять же, принцесса тебя и в глаза-то не видела, как я ей растолкую, кого надо любить? Вы бы хоть познакомились, поговорили.

– Ерунда. Любовь – это буйство гормонов, и ничего больше.

– Ага, понял. У нас просто разная терминология, ты имел в виду не любовь, а влечение… ну что ж, это мы без проблем, раз плюнуть.

– Принцесса очень разборчива, до сих пор ей не понравился ни один жених.

– А ты понравишься. Про феромоны слышал?

– Слышал.

– Ну вот. Как только принцесса увидит тебя вблизи, почувствует твой запах – все, она твоя. Влюбится как миленькая.

– Уверен?

– Обижаешь, хозяин! У нас осечек не бывает!

– Ну ладно тогда, приступай.

– Один момент! Эйн, цвей, дрей… готово!

– Что… ЧТО?! Эй, джинн! Ты что наделал?!

– А что такое?

– Да ты посмотри на меня!

– А ты разве не знал?.. Принцесса – латентная лесбиянка.

И еще 3000 лет

Три тысячи лет я был рабом лампы и по первому требованию исполнял чужие желания, пока не пришел Аладдин и не освободил меня. И что бы вы думали? Стоит кому-нибудь зажечь лампу – и я снова, как-то непроизвольно, прибегаю и начинаю исполнять… Условный рефлекс, будь он неладен!

«Бабка, открой, это я…»

– Бабка, открой, это я, Серый Волк.

– Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется.

Волк невольно скользнул взглядом вдоль веревочки до тяжелой бетонной плиты, хитроумно подвешенной над дверью.

– Бабка, не дури. Французским же языком говорю тебе, я это! Серый Волк. Ле лю гри, понимаешь?

– А не врешь?

В двери приоткрылся крошечный глазок, старушка с минуту подозрительно изучала Волка и наконец открыла.

– Вроде, и правда, ты. Ну заходи, рассказывай, с чем пожаловал.

– Беда у нас, бабка! – тревожно сказал Волк. – Красная Шапочка сюда идет.

– Ох, страсти-то какие! – бабушка торопливо перекрестилась. – А ты уверен?

Волк сокрушенно кивнул.

– Все точно. Красная Шапочка уже вошла в лес. Красная Шапочка уже перепрыгнула через ручей. Красная Шапочка уже идет по тропинке!

– Ну что за наказание! – всплеснула руками бабушка. – Вчера Черная Простыня приходила, позавчера – Зеленая Рука, сегодня вот – Красная Шапочка… Что же завтра будет?

– А нам что делать? – тоскливо спросил Волк.

– Дай подумать…

– Красная Шапочка уже подходит к избушке, – намекнул Волк.

– Погоди минутку…

– Красная Шапочка уже стучится в дверь.

Дверь загрохотала.

– Дерни за веревочку, дитя мое, – пропищал Волк, не теряя надежды. Послышался глухой удар и треск разбивающейся плиты, через несколько секунд стук в дверь возобновился.

– Быстро, в кровать! – скомандовала бабушка, торопливо натягивая на Волка чепчик. – Притворишься, что ты – это я.

– А ты?

– А я зайду с тыла, с кочергой. Вдвоем, небось, отобьемся, не впервой. Лишь бы только опять лесорубы не вмешались!

«Ну и что же, что лягушка?..»

– Ну и что же, что лягушка? – говорил Иван-царевич старшим братьям. – Готовить она умеет, рубашки вышивать тоже. Фокусы разные показывает. Чего еще мужику надо? Ну да, правда, в постели она холодна, но на этот случай у меня любовница есть.

«Вот, царь-батюшка…»

– Вот, царь-батюшка, – сказал Иван-дурак. – Выполнил я твое третье пожелание. Просил ты привести черных псов Кощеевых – привел я тебе псов. Просил привести вороного коня Кощеева – привел тебе коня. Просил самого Кощея – и его привел.

– Точно, – подтвердил Кощей. – Самому мне сюда ни в жизнь бы не добраться. Так который тут царь?

– А вон тот, лысый, – показал пальцем Иванушка.

– Ага, вижу, – кивнул Кощей, снимая с пояса тяжелую палицу. – Отвернись, Иванушка. А мы с Их Величеством пока потолкуем по душам. И за лошадей, и за псовую охоту!

«Я хочу поведать Вам…»

– Я хочу поведать Вам, – начал рассказчик, – о славных делах Абу-Кязыма-ибн-Сафара-аль-Хорезми, его подвигах и злоключениях…

– Ну что ж, – привычно вздохнул венеролог, – показывайте вашего Абу-Кязыма.

«В общем, так…»

– В общем, так, – сказал король, оглядев с балкона толпу рыцарей. – Объявляю свою королевскую волю. Кто из вас женится на принцессе, тому я разрешу сразиться с драконом. То есть…

– Ой, папочка! – взвизгнула от радости принцесса и повисла на шее у отца. – Как ты это здорово придумал!

Через неделю принцесса была уже шестикратной вдовой, дракон, к вящему облегчению крестьян, перестал таскать овец и коров, а число соискателей и не думало уменьшаться.

«Царь-батюшка стоял…»

Царь-батюшка стоял с разинутым ртом, весь трясясь от гнева, старшие братья с хохотом катались по траве, а сам Иван-царевич опустил голову и залился краской.

Его стрела попала в мужской монастырь.

Квартет

– А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь! – Соловей хихикнул, увернулся от брошенного смычка и упорхнул.

– Ничего-ничего! – проворчал Осел. – Есть у меня еще одна идея, которую мы пока не пробовали. Значит так, ты садись мне на спину, а ты на спину ему…

Так и появилась на свет знаменитая группа Бременских Музыкантов.

«Громадная тень…»

Громадная тень на секунду заслонила солнце, а затем прямо посреди ристалища опустился самый настоящий дракон – зеленый, в пурпурную крапинку. Он аккуратно сложил кожистые крылья, подобрал под себя лапы и по-кошачьи обвил их хвостом. После чего с благожелательным интересом обвел взглядом трибуны и замерших вокруг рыцарей.

– День добрый, уважаемые. Я к вам.

– Э-э… – обрел голос распорядитель турнира. – Чем обязаны?..

– Сами же приглашали! – дракон даже удивился вопросу. – Это ведь ваши объявления повсюду развешаны? Что-то там про всех желающих, про доблесть, славу, солидное вознаграждение и честь прекрасной дамы. Было такое?

– Было, – кивнул распорядитель.

– Ну вот я и прилетел. Какая дама тут самая прекрасная? А то я в ваших канонах красоты не очень разбираюсь, у меня интересы все больше гастрономические.

С трибун послышались сдавленные писки и звуки обморока.

– Пока неизвестно, – ответил распорядитель. – Как раз сейчас два наших финалиста выясняли, чья дама будет названа прекраснейшей. И если бы не Ваше появление…

– Что вы, что вы, я не помешаю! – замахал лапами дракон. – Пускай дерутся на здоровье. Я на победителя.

«Вот тебе, Золушка…»

Вот тебе, Золушка, бальное платье, вот хрустальные башмачки, иди, веселись. Но чтобы ровно в полночь была дома! Иначе получишь по тыкве.

Герои севера

Город ликовал, торжествуя победу. Повсюду развевались пестрые флаги, обыватели целовались на улицах, а девушки бросали цветы под ноги своим кумирам, демонстрируя не только энтузиазм, но и изрядную меткость.

– Слава победителям Черных Драконов!

– Ура Героям Севера!

– Качать их!

Кое-где в толпе мелькали растерянные граждане в черных с серебром одеждах, украшенных изображением оскаленной драконьей морды. Они старались казаться незаметными и побыстрее спрятаться куда-нибудь в тень, некоторые торопливо срывали с себя темные цвета. Ликующая толпа осыпала их насмешками и презрительным свистом.

Процессия двигалась к центральной площади, сами герои торжества застенчиво улыбались горожанам, они еще не привыкли к своей шумной славе. Несколько месяцев назад они являлись всего лишь разношерстной компанией авантюристов, но их упорство, решимость и постоянные тренировки сделали свое дело – теперь это была мощная сплоченная команда. А после того как к ней присоединился Гражнак Пробиватель Голов – и вовсе непобедимая.

Наконец Герои Севера добрались до площади и взошли на приготовленную для них трибуну. Толпа разразилась приветственными криками, вперед выступил мэр и смахнул с пухлой щеки слезу.

– Спасибо! Спасибо вам от имени всего города. Вот, возьмите, это самое меньшее, чем наш Совет может вас отблагодарить.

Он махнул рукой, и несколько очаровательных девушек подбежали к Героям, повесили им на грудь медали, горячо расцеловали и упорхнули.

– Ваши имена будут выгравированы золотом на стенах нашей Арены! – торжественно провозгласил мэр. – Кроме того, от себя лично заявляю, что вы отныне можете бесплатно питаться в любом ресторане города, мэрия берет на себя все расходы.

– Круто! – осклабился Гражнак, показывая внушительные зубы.

Мэр ответил ему ободряющей улыбкой и хитро прищурился.

– А что является лучшей наградой за выполненное задание?

– Новое задание! – хором гаркнули Герои Севера, вызвав дружный смех толпы.

– Правильно! – обрадовался мэр. – Вы ведь не откажете нам в нашей просьбе, правда?

– А кому еще надо напинать? – деловито спросил Гражнак.

– Синим Демонам, – понизив голос, ответил мэр.

Герои Севера многозначительно переглянулись.

– Это те самые, что побывали здесь два года назад?

– Да, – мэр отвел глаза. – И забрали все золото.

– Мы про них слышали, – задумчиво протянул Гражнак. – Серьезный противник… Один их Каргаблинус Хранитель Врат чего стоит! Но… думаю, мы справимся. Да. Я уверен.

Толпа радостно заулюлюкала.

В задних рядах несколько мрачных личностей в серо-зеленых плащах безнадежно вздохнули. Теперь, когда Герои Севера победили команду Черных Драконов и вышли в полуфинал, исход которого практически предрешен, их собственным Горным Кланам могла помочь только ничья между Огненными Псами и Головорезами Холмов, а на это рассчитывать не приходилось…

«Старый аист…»

Старый аист наставляет молодого.

– Если хочешь выжить, запомни главное: в большой семье клювом не щелкай! Подбросил потихоньку что надо – и быстро сматывайся, пока тебя не заметили.

«Не ходите на газон…»

 
Не ходите на газон —
Там цветочек аленький.
А на нем сидит дракон —
Только очень маленький.
 
 
Настоящие вполне
Коготки на крылышках
И чешуйки на спине,
И живот в пупырышках.
 
 
По газонам не гулять!
Вам же ясно сказано!
На драконов наступать
ПРОТИВОПОКАЗАНО!
 
 
Вы забыли, может быть, —
С малышами рядышком
Полагается бродить
Очень грозным бабушкам!
 
 
Прилетит дракона-мать
С во-о-от такой дубиною.
«Кто осмелился помять
Деточку любимую?!»
 
 
От драконов никогда
Не дождетесь жалости.
Доведут вас до суда
За такие шалости.
 
 
Затаскают по судам —
Это уж как водится…
Не ходите по цветам —
Дорого обходится.