Текст книги "Торфъ"

    Прикоснувшись ко лбу

Владлена Аристарховича, Порфирий Александрович покачал головой и глянул на обеспокоенно мнущего пальцы  Фёдора Иннокентьевича. – Холоден, как лёд! Точно авитаминоз!

   Бросившись к серванту, Порфирий Александрович выудил из него ещё один стакан и победоносно водрузил его точно в центр стола, наполнил его ровно на два пальца.

– А?! И как вам такой натюрморт, Фёдор Иннокентьевич? Опять спорить начнёте, да противиться? А тут между прочем авитаминоз! – Подняв палец к потолку, Порфирий Александрович, с видом полководца выигравшего  сражение, оглядел присутствующих и быстро ухватив свой стакан, громогласно провозгласил. – За авитаминоз! Тьфу ты! В смысле, наоборот – будем здравы, не помрём!

   На последнем слоге, до селе стоящий в ступоре  Владлен Аристархович  вздрогнул, и словно умудрённый тысячелетним опытом мастер боевых искусств, одним неуловимым движением опрокинул в себя содержимое вожделенного стакана.

– За именинника! – Таким же неуловимым движением Владлен Аристархович , вернул стакан на место, и грациозной походкой сенсея отправился снимать валенки и вешать брошенный впопыхах тулуп. Все таки тут не абы что, а культурное общество, негоже в уличной обуви на Творческом вечере полы топтать…

– Фёдор Иннокентьевич?

– Да, да! Извините! Засмотрелся на Владлена Аристарховича. Как он ловко… вроде стоял столбом, а ту вжик! И нету ничего! Прям Коперфилд, не иначе!

– Ага! Шаолиньский монах скажи ещё! Ты пить сегодня будешь, скажи? То тебе не так, сё не этак!?

– Извини! За тебя! – Фёдор Иннокентьевич выдохнул и резко запрокинул голову вливая в себя порцию прозрачного. – Эх..... а хороша! Умеешь ты шельмец горькую сготовить!

– Может повторим?

– Пренепременно! – Засунув ноги в потрёпанные тапки, Владлен Аристархович спешно засеменил обратно к столу.

– Так! Стоп, стоп, стоп! – Фёдор Иннокентьевич, поднял, и ухватив стаканы, снёс их обратно в сервант. – Пока все не соберутся, никаких «Повторим».

– Вот ты Змий, Иннокентьевич! А ежели, кто задержится по делам каким? Что нам на сухую сидёть?

– Не задержится! Как придут повторим!

– А сейчас что?

– Что, что… – Фёдор Иннокентьевич оглядел избу и заметив на верху кособокого шкафа искомое, радостно воскликнул. – В шахматы можем сыграть! Ну или в нарды?

– В жопу эти шахматы! Только и слышу – шах вам Владлен Аристархович! А вот и мат вам Владлен Аристархович! Давай уж лучше в карты, тут я тебя зараз Козлом оставлю!

   Хохотнув, Порфирий Александрович, выудил откуда-то засаленную колоду атласных карт и принялся с азартом её тасовать.

– Зима ушла, весна пришла

– А я с подарком к вам пришла!

– Ау! Красну девицу в  гости пустите?

– Боже мой! Какой слог! Марфа Ильинична! – стоявший ближе всех к двери Владлен Аристархович, бросился принимать у вошедшей с улицы Марфы Ильиничны благоухающую свежей выпечкой корзинку. Та была прикрыта белоснежным полотенчиком, на котором покоился аккуратно сложенный листок бумаги.

    Скинув с себя полушубок, Марфа Ильинична чинно переобулась, и приняв корзинку обратно, словно бабочка припорхала к стыдливо спрятавшему за спину карту имениннику.

– Это вам мой дорогой Порфирий Александрович, вкусности, кушайте на здоровье! А вот этот небольшой тест от меня лично. Прочтите пожалуйста!

    Потянувшись к корзинке, Порфирий Александрович совсем позабыл о зажатых в руке картах, и те словно стайка неугомонных стрижей разлетелась по всему полу. Марфа Ильинична ойкнула и инстинктивно выставила руки, пытаясь поймать разлетающуюся колоду, но её остановил в этом начинании Фёдор Иннокентьевич. Он бережно ухватил Марфу Ильиничну за руку и показал глазами на стоящего в растерянности именинника.

– Бог с этими картами, потом подберём голубушка....

– И право! Вы читайте, читайте – дорогой вы мой Порфирий Александрович, давайте подержу…

   Приняв у именинника корзинку, Марфа Ильинична, покорно дождалась пока Порфирий Александрович трясущейся от волнения рукой вытащит из неё листок и бережно поставила её на стол.

– Не томи, читай скорее Парфиша! – Вытянув максимально вперёд краснючую словно у индюка шею, Владлен Аристархович был готов лопнуть от нахлынувшего на него любопытства.

   Хорошенько прокашлявшись Порфирий Александрович, развернул сложенный в четверо листок и принялся с лёгкой хрипотцой и придыханием читать написанные красивым женским подчерком строки.

– Дорогой вы мой Порфирий Александрович! Спешу донести до вас вагон крепчайшего, Сибирского здоровья! Окунуть Вас в неиссякаемый источник долголетия! Одарить вас любовью и заботой окружающих вас людей! Будьте счастливы,  и оставайтесь всегда таким же радостным и беззаботным озорником, каким вы и являетесь.....

   Опустив листок, Порфирий Александрович, вытер рукавом надетой исключительно ради торжества байковой рубашки навернувшуюся на глаза слезу и шёпотом произнёс.

– Спасибо вам.... растрогали прям....

– Ну что вы в самом то деле? Плакать удумали? Давайте же скорее я вас всего расцелую! – Марфа Ильинична притянула к себе зардевшегося именинника и крепко накрепко прижав его к своей огромной груди, стала нацеловывать его давно небритые щеки.

– Ой-ёёшеньки-ёё! – Не понятно в какой момент просочившийся в избу Жан Яковлевич несказанно всех удивил своим появлением. Вроде и дверь не отворялась, и Зимушка своим дыханием  ни кого не холодила, а тем не менее вот он, собственной персоной. Стоит посреди избы, лысиной своей блестит, лыбится, хитрая морда! – Как чувственно и тонко написано -

Марфа Ильинична! Признаюсь поражён! И кстати присоединяюсь к всему, что вы зачитали нам Порфирий Александрович! К каждому слову! С днём рождения вас мой дорогой! Дайте я вас тоже пожамкаю!

   Легонько оттеснив Марфу Ильиничну в сторону, щуплый Жан Яковлевич старательно заключил довольно объёмные телеса Порфирия Александровича в объятия, и постаяв так с пол минуты, отступил в сторону.

– Вижу, мои объятия слезы из тебя не выдавят, посему предлагаю начинать празднование, на сей раз мудро совмещённое с творческим вечером! И замечу, карты. – Палец его упёрся в разлетевшуюся по полу колоду. – Ни как не подпадают под определение – «Творчество»!

– Это потому что ты в «Бур-козла» вечно проигрываешь!

– И в «Тысячу» тоже!

– Дались мне ваши карты! Я в другом силен! Для карт ваших интеллект не нужен!

– Пф! – Презрительно фыркнув, Порфирий Александрович опустился на колени и стал старательно собирать колоду, старательно подсчитывая количество собранных карт. В колоде и так уже не доставало червового валета и десятки крестей, не хватало ещё что-нибудь потерять.

  Пока именинник ползал по полу в поисках карт, Фёдор Иннокентьевич принёс из серванта стаканы, Марфа Ильинична заботливо раскладывала пирожки в найденные все в том же серванте мисочки, а Владлен Аристархович с грустным взором взирал на литровую бутыль полную прозрачного. Он буквально пожирал её глазами, мысленно пил из неё, вливая в себя самогонку большими глотками, но, в руки брать не решался. Помятую утренний казус, Владлен Аристархович даже отсел от бутыли подальше, так, на всякий случай, нервы чай не железный…

– Кстати, Марфа Ильинична, раз уж у вас обнаружился такой талант к написательству, может как-нибудь на досуге попробуем изобразить вместе? К примеру –  рассказ или даже повесть?

– Хах! Повесть?! Ваши-то где повести, Жан Яковлевич, как не спроси вас, вечно вы в творческом поиске витаете…

   Столь наглое и ничем не завуалированные приглашение Марфы Ильиничны на свидание, прямо таки задело за живое Фёдора Иннокентьевича.

– Вот когда прочтёшь нам свою повесть, или хотя бы рассказ, вот тогда и зови на Совместное написание Кого-то!

– То же мне ревнивец нашёлся! Между прочим Писатель это тебе ни какой-то там Поэт – песенник! Писатель это ого-го! – Казалось ещё чуть-чуть и сверкающая лысина Жана Яковлевича запылает, настолько он распалился от переполнявших его чувств. – Знаешь, кто такой Писатель, Федя? Правильно, не знаешь! Писатель, Федя – это бизнесмен! И дело совсем не в финансах, дело в том, что называется – Авантюризм! Твои стихи – что? Десять – пятнадцать строк или даже четверостиший. Захотел исправил, а захотел – вообще все стер к едрене фене. А книга это уже серьёзно, книга это  – Авантюра, Дело, которое ты начинаешь с нуля, и должен заранее проработать все самые мельчайшие детали, что бы твоё Дело не прогорело и не оставило тебя в дураках!  Одной лишь веры, что твои писульки придутся по вкусу читателю, тут мало, нужно ! Понимаешь? Тут стратегия нужна, схема!

– Хэх! Чушь ты говоришь Жан Яковлевич! Всякое искусство это в первую очередь творчество, а никакой не бизнес! Стихи знаешь ли тоже дело сложное, и к тому же я  не для себя их пишу, а для вас, моих слушателей! Творчество – это всегда для кого-то, а уж про вдохновение и вовсе молчу.

– Эко ты  верно сейчас сказал, могешь, силен поэт, силен! – Выговорившись, Жан Яковлевич снова подобрел и тоже стал поглядывать на вожделенную бутыль с прозрачным. – Может уже к столу, и начнемс?

    Собравшиеся одобрительно загудели, соглашаясь с таким дельным предложением.  В мгновение ока в избе закипела бурная деятельность. Марфа Ильинична  принялась сервировать стол, Порфирий Александрович вооружившись прихватом, выставил скворчащую жиром   куропатку на стол, а совладавший наконец с дрожью в руках Владлен Аристархович полез таки за вожделенной бутылью.

                   «Валерий Тугулов»

– Текс.... куда же этот чёртов ВИН код вводить? – Не сайт, а одно сплошное расстройство. Угораздило же его прямо перед отпуском решить сменить автомобиль. Сменил! Молодец! Первая неделя езды, а уже проблемы. И не просто проблемы, а требующие финансовых затрат и  длительного ожидание нужных запчастей. Вот и покупай после этого автомобиль – «По знакомству». Ничего не скажешь, хорош знакомый, кота в мешке продал и отнекивается теперь. Что же ты её тогда так нахваливал перед продажей? И двигатель у неё – «миллионик», и коробка передач – «плавнее не бывает», а уж какая подвеска шикарная, такая наверное лишь у богов в их небесных колесницах бывает! Тьфу! Попадись мне только обормот, покажу тебе, как там оно у богов бывает. Недели не прошло и эта самая подвеса действительно отправилась к праотцам! Эх. – Куда же этот ВИН код вводить! Все на японском!

– Пааап!

– Чтоооо?

– Тебе компьютер надолго?

– Надолго! Но если ты вдруг японский знаешь, может и побыстрее освобожу!

– Не, японский не знаю, но ты все равно поторопись! Я уроки сделала и мама сказала, что я могу немного поиграть в компьютер!

– Спроси у мамы – может она и запчасти сама для машины найдёт? Тогда компьютер точно ваш!

– Мама говорит, нечего было шило на мыло менять! И та ломалась, а эта ещё хлеще!

– Угу.... – Витя, стиснул кулаки и сделав над собой неимоверное усилие, снова привёл мысли в спокойное русло. Хорошо рассуждать, когда тебя эти проблемы никак не касаются! Какие у жены проблемы? Дом, уроки, готовка! Пф.... Тоже мне проблемы, попробовала бы хоть разок этот долбаный ШРУЗ найти на сайте в котором даже любители Анимэ глаза поломают от количества иероглифов, вот тогда и задумалась бы, стоило ли эти шуточки отпускать.

  Снова уйдя с головой  в поиски, Виктор не сразу осознал, что его теребят за руку.

– А? Что такое Анют? Сейчас, я почти уже нашёл!

– Пап, тебя мама давно завет!

– Что там опять стряслось у мамы твоей?

– Там про какого-то дядю по телевизору рассказывают!

– Дядю? Какого ещё дядю?

– Мама говорит, что бы ты шёл смотреть!

– Ладно.... только сайт мне смотри не закрой! – Пригрозив дочки пальцем, Виктор на всякий случай сохранил в браузере поиск и двинулся на кухню.

  Там, как всегда под вечер, царила суета готовки. А ведь сегодня ещё и понедельник! По понедельникам жена обычно занималась готовкой на всю предстоящую неделю.

    На плите что-то жарилось, варилось и тушилось одновременно, на разделочной доске лежали аккуратные кучки нарезанных и натёртых овощей, сама же Арьяна, неторопливо лепила из фарша  котлеты.

     Их кот – Варфоломей Павлович, лениво дремал на батарее в ожидании когда ему выскребут из миски остатки налипшего на её стенки фарша, и преподнесут все это с королевскими почестями, называя никак иначе, как по имени– отчеству! На банальное и пошлое кис-кис, кот давно не реагировал, предпочитая этому весьма солидное – Варфоломей Павлович!  Варфоломеем нарекла его дочка – Аннушка, а Павловичем окрестили в честь деда – Павла Львовича, принёсшего Варфоломея с местной помойки.

    Те времена, бродяжничества и жития в проколоть,  Варфоломей вспоминать не любил, и всячески гарцевал перед дворовыми котами своей Luxury родословной. Дескать – не было никакой помойки, всегда жил в тепле и достатке, а в жилах естественно течёт голубая кровь англицких лордов. А вы как думали босота? То-то же, завидуйте!

   Погладив кота, Виктор уселся на потрескавшийся кожзам кухонного уголка и вопросительно перевёл свой взгляд с телевизора, на экране которого девушка вещала о чудо средстве спасшем её от хронической диареи на увлечённую лепкой котлет Арьяну.

– И? Арьян? На что мне нужно так срочно смотреть?

– Да пока тебя от компьютера оторвёшь, уже почти и не на что стало!

– Угу.... как будто я в нем развлечение ищу! В отпуск мы как поедим? На оленях? Или на собаках? Может, ну его, это отпуск? Прокатимся к твоим родителям в гости на месецок, Бадарминск ведь такое милое место, что бы отдохнуть там в кругу семьи!

  Арьяна скорчила своё милое личико, дескать, как смешно, приоткрыла рот, собиралась добавить ещё что-нибудь колкое вдогонку, как вдруг, её взгляд метнулся к экрану телевизора.

– Тихо! Смотри!

  Реклама наконец закончилась и на экране пошла заставка программы «Ищу тебя».

    Раньше Виктор любим посмотреть её. Добрая передача, нужная. Но с тех пор, как она поменяла канал и ведущих, он все реже обращал на неё внимание. Вроде и тематика та же осталась, и истории порой цепляли за самую душу, но вот что-то ушло из неё. Может в этом виноваты ведущие, которых меняли  каждый сезон. Только к одним привыкнешь– привяжешься, а уже смотришь – другие с экрана на тебя смотрят. Вроде и ладно а подспудно кажется, что передача другой стала,  незнакомой, будто бы душу из неё вынули, покрутили, повертели – наигрались и обратно вставили. Да вот только как-то не так вставили, вверх тормашками.

   Нынче её вели популярная актриса театра и кино Ольга Кормухина и не менее популярный актёр Виктор Гогштейт. Тёзка значится.

   Ольга в целом нравилась Виктору, как женщина. Холеная внешность, точёные формы лица и бархатный голос, способный возбудить даже глубокого старца! Огонь! Но вот в уместности столь сексапильной красотки в передаче, которая имела несколько иной формат, Виктор сомневался. А вот его тёзка очень даже вписывался. Гогштейн имел внешность этакого доктора, из старых, ещё довоенных фильмов. Доброго, сочувствующего, понимающего. Того, рядом с кем ощущаешь тепло и внимание. Гогштейн Виктору очень нравился. Майор не смотрел ни одного фильма с ним, но чувствовал, что те фильмы подстать самому актёру. Надо будет кстати полазить в интернете – посмотреть в каких фильмах он играл, а то вечно смотрим лишь импортную белиберду, а про наши фильмы уж стали и забывать как-то.

– Напомню, у нас в студии сегодня весьма необычный гость. И необычность его заключается в его возрасте. Обычно в нашей передаче герои в возрасте, умудрённые опытом, либо наоборот, только входят во взрослую жизнь. В одних случаях – желание найти давно потерянных родственников, друзей, сослуживцев, в других ищут родителей, сестёр, братьев и даже любовь, мимолётно мелькнувшую мимо них где-нибудь в метро. Сегодняшний гость также ищет одного человека, но у него очень необычный для нашей передачи возраст! Давайте его позовём и сами узнаем подробности! Полиночка, прошу!

  В студи заиграли световые приборы и под аплодисменты зала к ведущим вышла совсем ещё маленькая девочка. На вид ей было лет десять, не больше. Гогштейн галантно встретил девочку и взяв за руку повёл к креслам установленных в центре студии. Усадив девочку в кресло, Гогштейн развернулся на камеру, и дождавшись когда стихнут аплодисменты, произнёс.

– Сразу успокою телезрителей, девочка пришла к нам в студию не одна, за кулисами её дожидаются любящие  родители! Итак.... Тебя зовут Полина?

– Да…

– Я понимаю, что у леди не тактично спрашивать про её возраст, но все же, сколько тебе лет Полин?

– Мне десять лет…

– Спешу тебя обрадовать, ты самый юный участник нашей программы, за её практически двадцатилетнюю историю. – Ольга улыбнулась Полине и глянув в планшет с логотипом программы продолжила. – И это весьма отрадно, ведь в основном у нас взрослые истории, грустные, наполненные печалью расставания и страхом услышать что-то плохое. Не скрою, многие истории которые мы слышали в этой студии необычайно трагические, но все же, пытаясь  помочь обратившимся к нам людям мы каждый раз  надеемся на счастливый финал! Особенно, когда к нам обращаются такие юные и милые особы. Кого ты хочешь найти Полин? Расскажи нам.

– Я хочу найти своего дедушку!

– Что с ним произошло, он потерялся? Или ты его никогда не видела?

– Я его никогда не видела, лишь на фотографиях.

– Так, а с чего ты решила, что он потерялся? Тебе кто-то рассказал? Может бабушка или родители?

– Нет, бабушку я тоже не видела!

– Значит родители?

– Нет, я случайно нашла его фотографию.

– Случайности не случайны! – Ольга улыбнулась. Вспомнив мультик в котором прозвучала эта сакраментальная фраза.

– Так, давай тогда скажем как же звали твоего дедушку, а потом продолжим! – Гогштейн посмотрел в объектив снимающей его камеры и обратился к телезрителям. – Вы не поверите, но, иногда достаточно произнёсти лишь фамилию, имя и отчество потерявшегося человека для того что бы  запустилась цепная реакция, которая подобно падающим костяшкам домино в итоге докатится до того, чьи сведения помогут отыскать человека. Ситуации ведь бывают разные. Человек может банально позабыть тем кем он был раньше, попав в определённую среду. Он может потерять память по причине болезни или аварии. Может очутиться в разных плохих местах из которых ему трудно выбраться самому. Вот тогда на помощь приходим мы. И я вас уверяю, что существует реально большая вероятность того, что если не он сам, то кто-то, кто сейчас смотрит нашу передачу обязательно вспомнит что он видел или слышал о этом человеке. А это уже практически победа. Итак. Как зовут твоего дедушку Полина?

– Моего дедушку зовут Нестор Петрович.

– А фамилию ты знаешь дедушкину?

– Да, знаю! Рубинштейн.

– Какая интересная фамилия!

– Похожа на твою Вить!

– Да, Оль! – Гогштейн заулыбался. – И ты принесла с собой  фотографию дедушки, не так ли?

– Да, принесла, но папа говорит она совсем старенькая! Сейчас Дедушка наверное по другому выглядит!

– Полиночка, ты можешь дать мне эту фотографию что бы мы показали её всем телезрителям?

  Полина кивнула и вытащив из маленькой сумочки сложенное пополам фотографию, передала её ведущему.

– Хм! А дедушка твой прям красавцем был в молодости! Хотя.... судя по дате на фотографии прошло всего-то двадцать лет. Так, что у тебя есть ещё шанс застать его в полном расцвете сил. Папа сказал тебе, когда родился твой дедушка? Он ведь его папа, да?

– Да! Дедушка это папа моего папы....

– Так ты знаешь в каком году родился твой дедушка? – Оля взяла у Виктора фотографию и принялась внимательно её разглядывать.

– Папа сказал, что дед ребёнок Победы!

Глянув на дату на фотографии, Оля быстро посчитала в уме и развернула фотокарточку на ближайшую камеру.

– То есть сейчас твоему дедушке семьдесят два! А тут, судя по дате твоему дедушке пятьдесят один год! Но я бы сказала, что ему не более сорока тут!

– Поддерживаю! – Виктор улыбнулся Полине. – Твой дед и вправду очень молодо выглядел, явно не на свои годы. Так.... а как к тебе попала эта фотография? Ведь история поисков, как я знаю началась именно с неё?

– Ну да… я случайно нашла фотографию в старом фото-альбоме и спросила маму кто это. Мама сказала, что это мой дедушка. Я спросила где он, но мама этого не знает.

– Но она хоть что-то рассказала тебе?

– Нет, они тогда ещё не встречались с папой, она тоже никогда не видела дедушку.

– Значит историю деда ты узнала от папы?

  Полина согласно кивнула.

– А по маминой линии у тебя есть бабушка с дедушкой? – Оля аккуратно положила фотографию на стол и выжидательно посмотрела на Полину.

– По маминой есть, а по папиной никого!

– Бабушка тоже пропала?

– Нет, папа сказал, что она умерла, а другая бабушка живёт в другой стране и не приезжает к нам.

– Какая запутанная история! – Гогштейн поднялся, взял со стола фотографию дела и ещё раз показал на камеру. – Полин иди сюда, становись рядом! Давай вместе с тобой повторим все, что мы знаем о твоём дедушке. Итак. Зовут его Нестор. Отчество напомни мне его пожалуйста.

– Петрович!

– Нестор Петрович! Красивое имя, подстать его внешности. А фамилия у него Рубинштейн, правильно?

 Полина кивнула.

– Дату рождения точную знаешь?

 Полина снова кивнула.

– Он родился так же как Куркулон, в августе! Восьмого августа тысяча девятьсот сорок пятого года!

– А кто такой Куркулон? Это какая-то знаменитость?

– В моей квартире да! Это моя морская свинка!  Когда я его глажу, он громко урчит, и все остальные животные тут же начинают ревновать!

– О, какие страсти у тебя творятся! – Оля встала по правую руку от Полины и лучезарно улыбнулась в камеру. – Итак, твой дедушка Нестор Петрович Рубинштейн, родился восьмого августа тысяча девятьсот сорок пятого года. В Москве?

– Да, в Москве. А пропал в девяносто восьмом году.

– Это тебе папа сказал?

– Да…

– А как он пропал? Папа тебе не рассказал? Может уехал куда, отдыхать или в командировку?

– Уехал по работе и пропал....

– А кем дедушка работал?

– Он работал бизнесменом.....

– Ну да, это же девяностые годы! Очень популярная в то время профессия! Так, давайте ещё раз покажем фото, порой и  этого достаточно что бы тут же получить отклик.

   Ведущий какое-то время показывал фото на камеру, после чего пересказал информацию о разыскиваемом и пообещав Полине, что её поиски обязательно закончатся положительным результатом, отпустил девочку восвояси. На экране снова пошла реклама. Виктор втянул носом аромат начавших поджариваться котлет и протянув руку, погладил увлечённого облизывающего свою испачканную в фарше морду, Варфоломея Павловича.

– И что ты меня звала Арьян? Котлеты вот, это дело, а таких историй у меня каждый день с избытком! То в лесу пропадут, то на реке сгинут.

   Арьяна перевернула котлеты и обернувшись посмотрела мужу прямо в глаза.

– Ты этого деда не узнал что ли?

– А должен? В те года я зелёным юнцом ещё был!

– Не таким уж и зелёным. Вспомни! Это было в начале двухтысячных. Тебя только– только перевели из Железнодорожного сюда, в Усть-Илимск.

– Из того времени я запомнил лишь тебя – прекрасную,  чаровницу фею, в мгновение ока унёсшую меня в свой сказочный  мир любви и бессонных ночей.

   Арьяна улыбнулась улыбкой, за которую семнадцать лет назад и полюбил её тогда ещё совсем молодой лейтенант Виктор Тугулов.

– Ох смотри заревную тебя!!!

– К кому? – Виктор деланно закатил глаза в недоумении.

– А к кому угодно. С такими сладкими речами ты любой прошмандовке мозги задурманишь! Ишь ты – какими речами сладкими вдруг заговорил, а ведь ещё и стройный, высоченный, кучерявый! Послал бог на мою голову испытание!

– Знаете ли Арьяна Аскеровна.... хах… испытание значит.... и как? Справляешься?

– С трудом милый! С превеликим трудом и неимоверным самоконтролем!

– Вот и умница! А я клянусь, что произношу столь сладкие речи одной лишь тебе.

– Да, да, да! Рассказывай!

– Так! Ты меня позвала, что бы распекать? Лучше бы котлетками угостила, а то вон Варфоломей Павлович уже накормлен, а любимый муж голоден и подвергается несправедливым нападкам!

– Все что не скажи так или иначе справедливо к вам, мужчинам! Аньку зови, а то один все слопаешь!

– Аааааань.... Любишь ты распекать почём зря.... знаешь же, что любою тебя! Аааааань!

– Знаю милый! Я же любя.... Анююююттттт! Отлепляйся доча от компьютера и иди ужинать! Скорее! А то папа с Варфоломеем Павловичем всё съедят!

– Мам, сейчас иду! Ты пока накладывай!

– Так что ты мне показать-то хотела Арьян? Если этого деда потеряшку, то я его честно не помню, сама знаешь сколько у нас тут дел на реке.....

– Да знаю я, просто тот дедуля шибко необычный был, вот я его и запомнила.

– Думаешь, это его разыскивают?

– Я фамилию запомнила! Странная больно она была у него, но красивая, словно камень драгоценный. Рубинштейн! Звучит же? Да?

– Мне и Тугулов вполне по душе…

– Поэтому тебя и дразнили Тугулов – Мугулов!

– Девчонки дразнили.... разрешал я им! А мальчишкам я быстро про Мугулова подъяснил.....

– Ань! Совесть поимей дочь! Мать старалась.... стынет же!

– Я уже руки мою! Мам!

– Хорошо.... – Арьяна споро дожарила  котлеты и закинув сковороду в раковину, стала раскладывать их по тарелкам. Варфоломею Павловичу котлет уже не полагалось, и он хищно сверкая глазами, алчно поглядывал на них с холодильника.

  Придвинув к себе тарелку, Виктор переключил канал на телевизоре и сделал звук тише.

– Где теперь деда этого искать? Даже если это и вправду он.

– Так ты вспомни сначала про него, ты ведь его даже куда-то отвозил, в берлогу свою охотничью, а после на завод вроде какой пристроил работником.

– До чего же вкусные котлеты у тебя выходят! Мм! Точно фея!  Анют иди скорее, иначе мы с Варфоломеем Павловичем и впрямь все оприходуем!

– Да иду я пап, иду! Все равно ты не съешь – лопнешь, а коту котлеты по статусу не положены!

  Подцепив на вилку аппетитный кусочек котлеты, Виктор макнул его в горчицу, но так и не донеся котлету до рта, вдруг просиял.

– Отвозил… точно, отвозил, вспомнил я. К торфяникам я его отвёз, что напротив Каменного острова, в то время там ещё дрезина ходила… Прямо до торфа-брикетного предприятия! Точно! Директор у меня там был – знакомец, царство ему небесное. Блин, давно это было! Вот время летит, вроде вот – недавно миллениум все ждали, конец света по всем каналам обещали. А уже две тысячи семнадцатый!

– Ага! Летит… руки помыла дочь!?

– Мам! Ну, пять раз сказала же, что помыла!

– Вот, огурец возьми, порежь! Макароны в дуршлаге!

– Ну мам! Папа вон без всего ест!

– Ему худеть нужно, а у тебя организм растущий! Паспорт скоро получать, а ты словно кощей тощая, да сутулая! В кого только, ума не приложу!

– Как ревность включать, так я стройный, а как за котлеты разговор, так худеть мне, да? Ну-ка Анют и мне макарон подбрось! А то ишь… худеть!

– Стройный ты, стройный! – Арьяна вывалила остатки макарон в тарелку мужу и положив себе самую маленькую котлетку, уселась за стол. – Давай им напишем им? У них сайт есть, напишем, что помним этого дедушку, видели его, про заводик расскажем, авось поможет чем.

– Какого дедушку мам?

– Ешь! Забыла как подавилась? Ну-ка, живо рот на замок!

– Ну мам, какого дедушку?

– Ищут вон в телевизоре  деда одного! «Ищу тебя» знаешь такую передачу? Вот там и ищут! А папа его видел… давно…

– Давно! Ой давно! Вот ведь время летит. – Виктор уничтожил последнюю котлету и грустно вздохнув, поднялся со стула, налить себе чаю. – Где его теперь искать? Лет десять назад завод тот прикрыли и все рабочие давно уж поразъехались кто куда.

– Что с того? Деду то куда ехать? Небось там и сидит до сих пор! В посёлке.

– В тайге? Без света и цивилизации? Он же городской, вспомнил я его! У него прописка была Московская! Как он в лесу выживет? Там уже суровые края начинаются, волк и медведь забрести даже могут. А тут Москвич.... такой и у нас то не сдюжит в городке…

– Так что же ты тогда повёз то его туда, в глухомань?

– Так ведь не я это придумал, сам он туда хотел, будто знал наверняка, что именно туда ему и нужно, на заводик этот! Это потом уж я справки навёл, да выяснил, что директор знакомец мой.

– Вот значит там и осел....

– Не знаю.... – Залив пакетик чая кипятком, Виктор бросил в кружку пару кусков сахара и строго глянул на дочь.

– Ты все с компьютером? Мне нужно найти запчасти, иначе вместо отпуска поедим к дедушке с бабушкой!

– Не хочу я в Бадарминск! Там комары сожрут!

– Ань! – Арьяна укоризненно глянула на дочь. – Сговорились, да?

– Но там комары с ладонь, мам! Вооот с такими лапами. – Анюта раскрыла ладонь, и энергично зашевелила пальцами перед лицом матери.

– Вот что бы этих комаров не было, прошу меня не отвлекать!

– Напиши на сайт.... пожалуйста, Вить.

– Можно не сегодня Арьян? Давай я завтра на работе в компьютере посмотрю… Хочу наверняка! Проверю по базе, если совпадёт все, напишу, обещаю....

                     «Творческий вечер»

 Божественные ароматы томящейся в печи дичи заставляли  сходить с ума

 разогретый душистым самогоном аппетит.

– Не сгорят куропатки то?

– Не должны!

– А тетерев? Тетерев то? Он же у вас в глине? Да?

– Так точно! В глине! Ничего не сгорит! Вы лучше не нервничайте, разливайте Жан Яковлевич, разливайте! Кулинар и шеф повар сегодня тут я, так что это моя забота, куропатки да тетерева!

– Как скажите уважаемый! – Жан Яковлевич послушно разлил и требовательно уставился на Фёдора Иннокентьевича. – Может тост дорогой мой поэт? Имениннику? Как раз самое время!

– Ой, давайте! Поддерживаю двумя руками! – Марфа Ильинична захлопала в ладоши. У вас так замечательно выходит в стихи все наши желания и чаяния облачать!

– Нус.... тогда не обессудьте от экспромта. Признаюсь тост не готовил!

– Ой, только вот, не преуменьшайте свои таланты! Вы же у нас мастер! Покорнейше приклоняем головы и ждём!

   Фёдор Иннокентьевич прокашлялся, подхватил со стола наполненный на консервативные «два пальца» стакан и важно изрёк.

– Дорогому имениннику посвящается!

  После чего снова прокашлялся, и изрёк.

– Проживи свою жизнь лет до ста

– Можешь и дольше, сколько захочешь

– Жизнь чествует сильных, а значит – тебя!

– Ты ведь Жизнью – Живёшь! Не ноешь, не просишь!

– Проживи свою жизнь в окружении друзей!

– Мудрым будь, здоровым и бодрым.

– Любит тебя Ангара, Тайга, Енисей. Выпей!

– А мы за тебя! Любим и ценим… Товарищи –  Вздрогнем!

– Браво!

   Все зааплодировали, после чего чокнулись стаканами и с упоением выпили.

– Расчувствовал, Фёдор Иннокентьевич! Расчувствовал! Надо ведь так, хлёстко, душевно.

– И это ведь ещё и экспромт! А ежели готовился бы? Ох и молодец же вы! Талант, талантище!!!

  В этот момент дверь без стука распахнулась, впуская в хорошо натопленную избу клубы морозного воздуха.

   Все дружно вздрогнули и обернувшись, натолкнулись на колючий взгляд закутанной в платок Нины Александровны. Та была как всегда бледна, крючковата и всем видом своим сильно смахивала на ведьму. Сверкнув глазами, она проскрипела противным голосом.