Текст книги "Катастрофа-2012"

Чтобы рассмотреть следующие аспекты мирового цивилизационного кризиса, необходимо сделать несколько концептуальных разъяснений. В настоящем разделе обратимся к первому из этих разъяснений.

Итак, в предыдущем разделе мы подошли к весьма болезненной проблеме людского неравенства. Эта проблема многогранна, и, можно сказать, вечна. Поэтому мы не сможем избежать ее рассмотрения и определения нашей позиции на этот счет.

Однако сразу заметим, почему, собственно, о людском неравенстве мы говорим? Почему многими проблема неравенства изначально рассматривается как нечто неестественное, присущее только людям?

Между тем, это не так. Внутривидовое неравенство типично для Природы. При этом в большей части ситуаций сообщество зверей и птиц использует это неравенство конструктивно в целях обеспечения выживания рода. Приведем лишь несколько примеров.

В летящей клином стае перелетных птиц главная нагрузка лежит на вожаке и двух его ближайших «ассистентах». Слабые птицы, летящие самыми последними, прилагают гораздо меньше усилий. Клин как бы «тащит» их в воздушном коридоре.

Если по какой-то причине гибнет вожак, два «ассистента» еще могут дотянуть стаю до цели. Если же гибнет вожак и один из «ассистентов», стая обречена на гибель.

Разумеется, вожак имеет преимущественный доступ к еде и самкам. Но стая заинтересована в хорошем самочувствии вожака гораздо больше, чем сам вожак.

Дорогой оппонент, не спешите в этом месте набрасываться на автора, обвиняя его в том, что он оправдывает вороватых олигархов и бездарных начальничков. Все как раз наоборот. Но не будем забегать вперед.

Итак, примерами того, как особи с выдающимися способностями обеспечивают процветание своей популяции, наполнена вся этология – наука о социальном поведении животных. В соответствующих учебниках и монографиях мы найдем примеры, как вожак волчьей стаи может обеспечить ее процветание за счет своего ума и силы. Как вожак стада диких быков может даже спасать свое стадо от тигров. И так далее и тому подобное.

Но разве не видим мы того же и у людей? Но не на абстрактном высшем уровне, а непосредственно, как говорили раньше в «трудовых коллективах». Производственникам известен эффект, когда на паре-другой кадровых рабочих «держится цех». Ученым известно, что порой лаборатория, а то и отдел существует за счет идей одного сотрудника. В телеиндустрии выделяют так называемых «креативщиков», которые создают популярные программы. А если уходят с канала, то эти программы разваливаются. Ну а как на одном-двух игроках может держаться целая футбольная команда, напоминать не стоит. Современный читатель сам таких примеров наберет массу.

Напомним и еще один пример, возможно неприятный иным господам левых взглядов. В царской России большую часть товарного хлеба поставляли на рынок кулаки. В то время как их хозяйства, если просуммировать их в масштабе страны и по общей площади пашни и по общему количеству занятых, были меньше, чем хозяйства середняков и бедняков, вместе взятые.

Да, кулацкие хозяйства, взятые по отдельности, были крупнее и обеспеченнее середняцких и бедняцких, но в сумме-то у тех все равно было больше трудовых и земельных ресурсов. А вот товарного хлеба они давали меньше. Намного меньше.

Во всех этих примерах прослеживается некий сквозной принцип. «Вожаки», «лидеры», «мастера», «ответственные исполнители», «креативщики» и т. д. и т. п. обеспечивают больше половины успеха любого предприятия или проекта. Однако при этом потребляют намного меньше половины затрачиваемых на обеспечение этого дела ресурсов.

Следует подчеркнуть, что это касается и личного потребления. Да, каждый «мастер» получают больше, чем каждый «подмастерье» или «подсобник». Но суммарные заработки относительно малочисленных «мастеров» меньше заработков толпы «подмастерьев» и «подсобников».

Как и суммарный объем питания вожака гусиной стаи и его двух ассистентов меньше объема питания всей стаи.

Так что достаток всех этих «вожаков», «мастеров» и «креативщиков» заслужен. Их вклад в жизнеобеспечение что птичьей стаи, что завода, что народа гораздо больше, чем потребляемая ими доля «общественного продукта».

К чему мы все это ведем?

А вот к чему. Вся совокупность этих, условно говоря, «вожаков» и «мастеров» у людей и составляет то, что называется средним классом.

Разумеется, средний класс неоднороден. В него входят и лица высшей квалификации, и верхи рабочего класса, и бизнесмены-производственники, и все, кого несколько схематично можно назвать «руководители-производственники». Причем руководители как собственно производства, так и непроизводственной сферы, а кроме того, территориального управления. То есть, в данном случае мы говорим не о производстве в узком смысле этого слова, но о любом реальном и полезном людям деле вообще.

Не стоит впадать в излишнее упрощение и заметно суживать средний класс. Средний класс это отнюдь не только некие предприниматели, обладающие заметными средствами, плюс лица с высшим образованием или учеными степенями плюс порядочные управленцы из регионов. Средний класс гораздо шире. Артель строителей из глубинки, сдающих по два-три дома в год, живущих без шика, но вполне достойно, имеющих личные автомобили (разумеется, не «Мерседесы», но вполне добротные «Жигули» десятой модели), это тоже средний класс. Автомеханик, работающий на трех работах, услуги которого нарасхват, – это тоже средний класс. Инструментальщик, без которого цех просто остановится, – это тоже средний класс. И так далее, и тому подобное.

Заметим кстати, что средний класс в чем-то един. Тот же предприниматель-производственник прекрасно понимает, что без этих нескольких инструментальщиков и наладчиков его завод можно будет продать по цене металлолома. А настоящие мастера ценят добросовестного работодателя.

Автор, пишущий «умно, но занимательно» понимает, что без читающей его книги публики он как автор ноль. Но и умные читатели, которым осточертела дебильная «ментовщина», тоже ценят такого автора за то, что он своими книгами хотя бы немного, но скрашивает им жизнь.

Таким образом, это единство обеспечивается некой внутренней логикой функционирования и развития любого реального полезного людям дела, будь то производство, лечение, издание книг или организация отдыха.

Читателю, наверное, уже ясна общая логика наших построений, и мы не будем далее причислять всех, кто входит в средний класс.

Заметим лишь, что лишенная своего среднего класса людская популяция (применим здесь этот биологический термин) гибнет. Гибнет так же, как стая гусей на перелете, лишенная вожака и его ассистентов.

«Что же это автор хочет доказать нам, что все боссы – ангелы? Что они заслуженно жрут в три горла? Что мы без них не проживем? Так, что ли?!» – может спросить иной читатель.

Ваш вопрос автору понятен, мой друг. Но вы невнимательны. Я же говорил о тех, кто организует и обеспечивает своим мастерством любое реальное и полезное людям дело.

Без таких людей мы действительно не проживем. И чтобы сразу все стало понятно, скажу, может быть, излишне резко.

Мы не проживем без того, кто на голом месте организовал кирпичный завод. Но проживем без того, кто якобы «в интересах государства» мешает этому бизнесу.

Мы не проживем без классных автомехаников. Но прекрасно проживем без ГАИ. Кстати, Украина и Грузия разогнала своих гаишников и ничего. На дорогах стало только лучше.

Мы не проживем без врачей. И без тех, кто может организовать новые медицинские центры. Но обойдемся без тех, кто облепил медицину страховым рэкетом.

Мы не проживем без мастеров, но проживем без нормировщиков.

Мы не проживем без людей, организующих и обеспечивающих работу ЖКХ. Но проживем без монополистов, спекулирующих горючим и энергией.

Примеры подобного рода можно множить. Но и из приведенных примеров ясно одно. И чиновный рэкетир, и спекулянт, и гаишник, и палач могут быть «мастерами и организаторами своего дела». Но это мастерство не делает их представителями среднего класса.

Ибо средний класс это, что бы ни говорили, часть народа. И неравенство «мастеров» и «подсобников» это в итоге неравенство естественно обусловленное. Неравенство, работающее в итоге на пользу дела. И неравенство, если присмотреться, не столь уж вопиющее. Это неравенство вожаков и аутсайдеров, но вожаков и аутсайдеров «одной стаи».

А вот перечисленные «представители госструктур» стоят над народом. Они вне народа. Они сами по себе. Кстати, господа левые оппоненты, об этом говорили и ваши «классики». Ибо государство, по их мнению, как раз и образовалось тогда, когда управление обособилось от управляемых, выделилось в отдельную систему. Что же касается наших либеральных оппонентов, то в данном вопросе они вряд ли будут с нами спорить. По их мнению, государство есть зло, которое надо свести к минимуму.

Так что наши утверждения отнюдь не являются некой интеллектуальной бравадой и оригинальничанием. Мы говорим то, что говорили и говорят очень многие. Просто мы по-другому оцениваем эти довольно известные утверждения.

Таким образом, социальные преимущества этих стоящих вне народа «государевых слуг» неестественны, несправедливы, вопиющи и оскорбительны. Неравенство их и обычных людей – это неравенство волков и овец. Этот непривычный тезис мы докажем в следующем разделе.

Тезис о том, что государственные институты как структуры управления можно и нужно рассматривать без поправок на их «сакральность» или «святость», отстаивался нами давно.

Это соответствует научному подходу, в отличие от идеологической пропагандистской истерии.

Кстати, этому посвящены и многие разделы наших предыдущих книг, собранных в серию «Сварогов квадрата». Но мы не будем здесь повторять их, лишь тезисно обозначим основные выводы.

Итак, что мы увидим, если посмотрим на государство как структуру общественного управления без «священного трепета»?

Во-первых, мы увидим, что задачи, решаемые государством, неплохо решались и в догосударственный период.

Во-вторых, оказывается, во все времена, когда государство уже существовало, в неких регионах (в средневековой Исландии викингов, в Америке и Австралии первопроходцев в Новое время) люди великолепно обходились без государства.

В-третьих, процветание и прогресс великолепно реализовывался в тех местах, где государство было как раз наиболее слабо (например, в Южной Африке в республиках Трансвааль и Оранжевая).

В чем же конкурентные преимущества государства как структуры управления? Анализ показывает, что государство конкурентоспособно, когда имеется избыток трудоспособного населения (которое, что весьма важно, принципиально возможно при желании обратить в рабов) при одновременном недостатке ресурсов.

Именно в таких условиях и образовались первые государства в процессе эколого-ресурсной катастрофы в долинах тропических рек, текущих через пустыни.

Новшеством государственного управления было истощительная, даже истребительная эксплуатация лишенного всех прав населения.

Можно показать, что вся дальнейшая история цивилизации являет собой попытки уйти от тех первых классических моделей государства. Примирить государственные институты с интересами населения и с интересами прогрессивного развития, которому, вопреки расхожим мифам, классическое государство отнюдь не способствует.

В итоге, если проэкстраполировать эти вековые тенденции на будущее, государство в классическом виде должно если не отмереть, то как минимум ослабнуть.

Значительная часть государственных, в том числе силовых, функций, гораздо лучше (во всяком случае, при современном уровне техники и коммуникаций) осуществляется с помощью народной правоохраны и народной самообороны. Не говоря уже о социальных и экономических функциях.

Все эти тезисы мы обосновали в наших предыдущих работах с цифрами, фактами, примерами.

Кроме того, мы показали, что в современных условиях в рядах сторонников классического иерархического государства объединяются люди ущербные или заведомо недобросовестные. Государство давно превратилось в собственность чиновной и политической иерархии. И сейчас несет в основном функции кормушки для агрессивных ничтожеств, которые вне государственных институтов просто бы пропали.

Российскому обывателю последний тезис, думается, очевиден. Хотя данная тенденция отнюдь не только российская. Просто на Западе государство наиболее ограничено в произволе, и поэтому там эти негативные тенденции максимально подавлены.

Но они там есть.

Как отвечает государство на любой вызов?

Оно усиливает давление на народ. Заставляет его работать больше, а потреблять меньше. При этом по возможности в неприкосновенности остаются привилегии «людей государевых». Именно поэтому неравенство, обусловленное государственной иерархией так велико, так несправедливо и так нефункционально. Ибо оправдано более высокое потребление тех, кто «вытаскивает» любое дело. Но бессмысленно сверхвысокое потребление паразитов, взгромоздившихся наверх, и только и делающих, что мешающих жить остальным.

Да-да, повторим еще раз, мешающих. Вот на Украине и в Грузии разогнали ГАИ. И что, автомобили перестали ездить? Нет, все осталось как было, кроме наличия вымогателей в погонах.

Так что правительственные чиновники и генералы действительно «жрут в три горла», как сказал бы иной грубоватый читатель, с которым мы не согласимся по форме, но согласимся по существу. Тут читатель прав. При этом они, эти вельможи, в общем-то, не нужны, что мы покажем ниже.

Впрочем, мы отвлеклись.

Итак, рассмотрим далее системообразующие различия совокупности всех этих «государевых людей» и людей обычных. Как стремится ответить на любой естественный вызов народ? Говоря современным языком, найти инженерное решение. Ибо, как гласит народная мудрость, «голь на выдумки хитра». В противовес этому вельможное «сытое брюхо к ученью глухо».

В этом поиске «инженерного решения» лидирует средний класс. Именно он «вытягивает ситуацию». Зачастую вопреки воле государства, или, как минимум, при его полном равнодушии.

Такое положение не может не породить глубочайшего антагонизма именно среднего класса и государства. Вся история – это битва среднего класса за ослабление государства.

И средний класс со временем добился, во всяком случае, в странах – цивилизационных лидерах, ослабления государства и свободы в осуществлении собственного жизнеобеспечения.

Этой тенденцией пропитана вся история Нового времени.

Здесь стоит сделать одно отступление. Если говорить о Новом времени, то лидером внутри самого среднего класса было предпринимательское сословие или буржуазия. Однако есть буржуазия и буржуазия.

Часть буржуазии, как, кстати, и часть интеллектуалов, нашла компромисс с государством. Эта поладившая с различными «силовыми крышами» буржуазия выработала схемы обогащения не за счет решения реальных проблем с помощью предпринимательских усилий, а за счет разграбления природы и эксплуатации народа с помощью государства.

Такой путь оказался легким. И такие буржуа стали наиболее богатыми. Именно их, по нашему мнению, и стоит называть олигархами, богатство которых кричаще и совершенно незаслуженно.

И все же не только и не столько богатством отличается олигархия от верхов среднего класса. Ибо олигархи потому и держатся на плаву, что поддерживаются государством. Задаром? Разумеется, нет. Они более чем щедро делятся с чиновниками и силовиками. Делятся регулярно и систематически. Но в этом случае не стоит и отделять олигархию от государства. Вне государства олигархия не существует. Олигархия – это финансовый отдел антинародной государственной машины.

И именно этой принадлежностью к чиновничьей мафии, этой связью с государством, этой прикрытостью от всех невзгод реального бизнеса и отличается олигархия от верхов среднего класса.

Кстати, здесь уместно будет прояснить одну деталь. Вот нынешний Кремль прижал олигархов, посадил Ходорковского. Вроде бы олигархи и государство – враги.

Но ведь большинство остальных олигархов остались при своих. Все эти Абрамовичи, Мамуты, Вексельберги, Аликперовы. Мало того, для нас ситуация от фактической национализации крупных компаний не меняется.

На кой нам черт все эти цифры о налоговых поступлениях? Мы все равно тех поступлений не видели. А вот бензин при господстве кремлевских национализированных или взятых под контроль Кремля нефтяных компаний как дорожал, так и продолжает дорожать.

Ну, и что нам дал разгром ЮКОСА?

Ничего. Ибо это их внутренняя разборка.

И специально для господ национал-социалистов. Хотя автор многократно повторял, что национал-социализм отвергает и презирает, но много, знаете ли, развелось сейчас этой публики. И мы не можем лишний раз отказать себе в удовольствии ткнуть носом этих «государственников» в их тупость. Посаженный Кремлем (который чуть ли не национал-патриотический при Путине) Ходорковский – полукровка. А вот Абрамович, Мамут и Вексельберг евреи чистокровные. Так что даже в этом отношении противостояние «русской бюрократии» (разумеется, «патриотической»!) и «еврейской олигархии» более чем сомнительно.

Впрочем, последние замечания не для наших единомышленников. Они и сами все это понимают прекрасно.

И нам понятно, почему в вековой борьбе среднего класса олигархия для него такой же враг, как и государство.

Тем не менее, в течение всего Нового времени государство (или государство и олигархия) отступали под давлением среднего класса. В этой борьбе, во всяком случае, в странах Запада, средний класс поддерживало простонародье, которое хотело, и не просто хотело, но имело реальные шансы влиться в средний класс. Ибо средний класс расширялся с развитием промышленного производства и повышением его технического уровня.

И опять же заметим, нижний средний класс от простонародья отделяют не только и не столько уровень доходов, а менталитет. Средний класс, даже его относительно небогатая часть, инициативен, оптимистичен, мобилен. Даже в невзгодах он помнит, что знавал лучшие времена. Не склонен опускаться, надеется на более счастливое будущее и делает все, чтобы это будущее приблизить.

Вместе с тем надо сказать, что среди части простонародья всегда существовали чувства зависти и недоброжелательства к более успешным соседям из среднего класса. Эти чувства имели возможность реализоваться, ибо государство, особенно государство сильное, сдерживало самооборону среднего класса от маргиналов. Кроме того, маргиналы в иные моменты четко понимали, что опасно протестовать против государственного произвола, но довольно безопасно враждовать с более удачливым соседом.

И в ХХ веке государство и олигархия использовали в борьбе со средним классом простонародье. В ХХ веке государству и олигархии удалось-таки «оторвать» значительную часть простонародья от среднего класса и временно блокировать средний класс.

В некоторых случаях от этого пострадали и сами олигархи (СССР), а выиграли только «государственники». В других случаях часть олигархов объединилась с победившими «государственниками» (Третий рейх и нынешняя Россия).

Однако в итоге, в этой борьбе в большинстве развитых стран мира плоды победы над средним классом разделили между собой олигархи и государственники. Причем олигархи стали играть первые роли.

Что, читатель, проняло вас? Согласитесь, неожиданная схема «классовой борьбы». Кардинально отличающаяся и от марксистской схемы, и от схемы либеральной. Кстати, отличающаяся и от национал-социалистической схемы.

Однако эта схема позволяет объяснить многое, что не может быть объяснено в рамках только что упомянутых доктрин.

Попутно отметим, что для простонародья или, если угодно, народа во всех коллизиях классовой борьбы возможны лишь немногие варианты самоопределения.

Первый – разделить идеалы среднего класса и вместе с ним вести борьбу за процветание и прогресс против олигархов и государственников. При этом народ должен выработать в себе самоуважение и, как следствие, веру в то, что большинство народа сможет жить (ибо достойно этого) по стандартам среднего класса.

Второй – поддержать государство в борьбе со средним классом. А взамен потребовать от этого государства поделиться награбленным «у кулаков». Вопрос взаимоотношений олигархии и государства в этом случае остается вне компетенции народного волеизъявления. Государство само решает, с кем ему дружить, а с кем нет.

Третий – поддержать олигархическое государство. В обмен на все тот же «скромный гарантированный достаток».

Четвертый – вообще не играть активной роли, а просто вымирать ограбленным олигархией и «государственниками» и брошенным собственным средним классом.

Это, так сказать, варианты «классового» поведения народа.

Но есть еще и национальный аспект. Как мы покажем ниже, классическое государство не может без коррупции. И в этих условиях этнические мафии легко скупают чиновничество и становятся еще одним грабителем народа.

А вот при слабом государстве сильный средний класс легко подавляет любых инородцев. Подавляет сам, отмахиваясь от попыток государства этому помешать. При этом инородцы либо уничтожаются, либо обращаются в рабство (если это экономически целесообразно).

Данный тезис мы тоже здесь доказывать не будем. Ограничимся его яркой иллюстрацией. Наиболее тотальный геноцид – индейцев в Северной Америке и тасманийцев в Австралии – осуществили неконтролируемые государством, не связанные его законами первопроходцы. И эти первопроходцы так радикально разобрались с индейцами, что тех остались считанные проценты от первоначальной численности.

Нет-нет, мы не агитируем за геноцид. Просто констатируем факт: так решались такие коллизии в недавнем историческом прошлом.

Рабство негров, кстати, тоже было возможно только до укрепления государственности Линкольном. Рабство оказалось несовместимым с этим укреплением.

Вот уж воистину «не воруй. Государство не любит конкурентов».

По сравнению с этими примерами, пресловутый Третий рейх просто неуклюжее эпигонство. Кстати так ничем толком и не закончившееся. Вернее в итоге закончившееся крахом для немцев и образованием еврейского государства Израиль.

В примере с Америкой это было бы аналогичным краху США и образованию империи негров и индейцев. Но в Америке этого не произошло. Ибо Америка была страной белого среднего класса с ограниченными функциями государства.

Впрочем, тогда была, добавим мы. Сейчас все по-другому. Но об этом потом.

Кстати заметим, еще раз сравнивая Америку 1800-х годов и Германию 1930-х, что американские вольные первопроходцы сократили число индейцев в десятки раз, а гитлеровцы, столь много вещавшие об антисемитизме, в итоге преуспели значительно меньше. Во всяком случае, в Европе евреев через десять лет после войны было примерно столько же, сколько до войны.

Мы здесь не обсуждаем, был ли пресловутый Холокост, а просто констатируем факт. Тем более не сочувствуем Гитлеру, еще раз напоминая о нашем неприятии национал-социализма. Но «назвался груздем – полезай в кузов». Американские пионеры ничего не провозглашали, но индейскую проблему решили, а вождь рейха Гитлер много чего истерично провозглашал, но ничего из провозглашенного не выполнил.

То есть, показал себя не только людоедом, но, что для современных националистов не менее важно, вульгарным трепачом.

Итак, в Германии итог был именно таким, каким был. Потому, что Германия Гитлера тужилась стать империей, государством сверхсильным. Но именно имперское государство несовместимо с народным самоорганизующимся национализмом. Несовместимо по определению, концептуально. Ибо имперские структуры изначально «заточены» под многонациональное государство. «У меня нет русских и нерусских. У меня есть верноподданные и скверноподданные», – сказал император Николай I. И был прав. Ибо император Николай I понимал суть империи гораздо лучше художника-недоучки Гитлера, который попытался совместить несовместимое и в итоге проиграл все.

Вообще, любая борьба государства с нацменьшинствами в жизни оборачивается своей противоположностью. Пример у нас перед глазами. Вот подавили чеченское сопротивление. И теперь Чечня в составе России. Но что, от этого присмирела чеченская мафия в русских городах? Наоборот, усилилась и обнаглела.

И это закономерно. Имперское государство, и государство вообще, проблемы цивилизационных и этнических маргиналов не решает. Не решает нигде: ни в России, ни во Франции, ни в Германии. Эту проблему могут решить только не связанные по рукам и ногам государством свободные люди. Или люди, очень сильно ограничившие государство в своих интересах. Как, например, в Швейцарии.

Нам представляется, что читатель, симпатизирующий национализму, из этих рассуждений уже понял, что белый национализм может быть реальным только как народный национализм. Национализм, не ограниченный (и кстати не организованный) государством. Этот национализм возможен лишь при такой общественной организации, когда в народе преобладают ценности среднего класса, как это было на Западе в Новое время.

В такой ситуации подавление этнических мафий идет параллельно с ослаблением государственных структур. Параллельно же идет и борьба с олигархией, которая в этом случае имеет в лице слабеющего государства все более «дырявую крышу».

И наконец последнее в этом разделе. Отвратить народ от ценностей среднего класса можно по-разному. Например, сделать его деградирующим паразитическим быдлом. Этот способ подходит в случае, если имеется некий резерв средств для подкармливания плебса.

Такой резерв был в Древнем Риме, где население собственно Вечного города превратили в «пролетариев» – людей, умеющих только размножаться и требовать «хлеба и зрелищ».

В итоге, готский вождь Алларих, глядя на это быдло, сказал, готовясь к битве: «Чем гуще трава, тем легче ее косить».

В ХХ веке при использовании простонародья для борьбы со средним классом олигархи и государственники тоже предварительно сделали народ быдлом.

Это было достигнуто:

1) некоторыми подачками;

2) навязыванием обыдляющей массовой культуры и СМИ;

3) дарованием массам политических прав, которые они по большому счету не завоевали и которыми не умеют пользоваться.

Им дали то, что средний класс отвоевал у государства и олигархии веком-двумя раньше в упорной борьбе.

Но средний класс это отвоевал. А простонародью это дали. Именно дали. Причем, возможно и для того, чтобы девальвировать завоевания среднего класса, растворить их в массах. Внимательное рассмотрение политической динамики приводит к такому выводу. Впрочем, мы не будем здесь обосновывать этот тезис.

Такие подачки обычно не бывают эффективными. Как говорится «Не в коня корм». И простонародье не получило реального контроля над властью ни на олигархическом Западе, ни в СССР, ни в Третьем рейхе, ни в постсоветской России. Хотя во всех этих местах участие народа в политике так или иначе декларировалось.

Однако, не получив реальной власти, массы приучились к политическому кривлянию. Что существенно осложняет поиск прорывных решений в условиях глобального цивилизационного кризиса.