Текст книги "Страшная граница 2000. Вторая часть"

ПОГРАНИЧНИКИ БОЕВИКОВ НЕ БОЯТСЯ

Не успел я отлежаться после боя в ущелье, как рано утром в нашу офицерскую палатку ММГ заглянул солдат-посыльный:

– Товарищ майор! Командир части вызывает!

Голова гудела от недосыпа, ночных кошмаров и фашистов в жаркой пыльной Калмыкии.

Отодвинув воспоминания, спросил:

– Чё случилось?

– Не могу знать! – радостно гаркнул солдат.

– Тихо! Голова трещит! Не ори!

Полковник Чуприн, начальник погранотряда, встретил в штабной палатке лукавой подозрительной улыбкой:

– Петро! Котомку с сухарями подготовил? Сегодня убываешь отсюда!

Рука моя невольно потянулась подкрутить казачий ус.

Пока я круглил глаза, силясь понять смысл полковничьих слов, Чуприн улыбнулся:

– Не пужайся! Из Старгополя звонил адвокат. Сражается с твоими лиходеями-полковниками из Москвы. Послезавтра суд. Адвокат клянётся, что восстановит тебе должность корреспондента. А второе заседание – как эти же полковники украли фото. Твои фото. Сегодня можешь лететь. Пока погода дозволяет. «Борты» идут на Гизель. Готов к вылету?

– Так точно!

Полковник улыбнулся:

– Адвоката Петрова знаю. Зу-у-у-бастый малый. Победу всегда обеспечит! Так что заранее поздравляю! Но! Маленький вопросик. Касается одной статьи.

Чуприн покосился на газету, лежащую на столе:

– Вот! Москва прислала Директиву. Приказано тщательно изучить творчество мятежного корреспондента Ильина!

Повернув газету, полковник зачитал:

– «Пограничники боевиков не боятся». Газета «Старгополький меридиан»!

Чуприн вздохнул:

– Там – мои слова там о проблемах отряда.

– И что? Признали клеветой? Что, давят на Вас?

– Нет, не давят. Пробовали было, но факты – вещь упрямая. Но потребовали надавить на тебя! Провести собрания во всех погранотрядах. Видишь, какой ты известный! Давай, почитай ещё раз. И подскажи, где могут придраться. Подскажи, кто может отказаться от своих слов.

Подкручивая в задумчивости ус, я приступил к изучению собственной резкой критической статьи.

Чего не нравится пузанам-тыловикам?

Даже название – чудное:

«Пограничники боевиков не боятся. Но опасаются прихода зимы на неподготовленных к холодной стуже погранзаставы». Правда, название, хоть и гениальное, придумал редактор, друг Володя Шарков. Сказал, что звучит смешно, ярко!

Так, а что статья? Хм! Начало – романтичное:

«Сижу в ночной штабной палатке. Керосиновая „летучая мышь“ гоняет по мрачным углам фронтовой сумрак. Под грозный рёв и визг орудий залпового огня („Ураганов“) разговариваю с начальником погранотряда полковником Чуприным».

Шедеврально описана опасность чеченского приграничья! Ай да Ильин, ай да сукин сын!

Так. Чаво ишо ня нравится москалям?

Вот подзаголовок:

«Офицеры не бреются, потому что нет денег»

Хм! Генералы начали орать и визжать?

Ха! Енералы арбатские деньги, и огромные, получают вовремя! Потому и не понимают окопных офицеров!

Так, читаем дальше. Ага!

«Политика – дама капризная и непредсказуемая. Но пограничники верят, что границу пришли охранять навсегда.

А потому главнейшей задачей считают благоустройство погранзастав, чтобы к зиме вместо палаток жить в крепких надёжных блиндажах.

Комендатура «Мешехи» эту задачу уже выполнила. Бойцы вгрызлись в скальный грунт и окольцевали себя прочными, по правилам военной науки, фортсооружениями.

В хозяйстве коменданта майора Армена Торосяна возведен и банно-прачечный комбинат, и кухня-столовая, и аккуратный автопарк с автозаправкой.

Ну а две семейные пары сделали из блиндажей чуть ли не городские квартирки с видом на сверкающие льдом горные вершины.

Соседкам-комендатурам из-за позднего выставления эту суровую красоту укрепрайона ещё предстоит оборудовать.

Но работы идут с такой интенсивностью, что над грозными ущельями не умолкает визг пил и стук топоров.

Вот, например, комендатура «Шарой».

Пока беседовали с офицерами, рядовой Денис Плотников, оправдывая фамилию и дедовскую профессию, тюкал и тюкал топориком.

Блиндаж возводил солдат в паре с офицером – командиром минометчиков лейтенантом Сергеем Васильевым.

– Извините, что не брит! – виновато улыбается офицер. – Причина смешная. Два месяца не платят деньги! Второй вопрос – где здесь купить мыльно-рыльное? Но больше волнует другое. Никак не рассчитают меня, чтобы съездить в Нальчик. Сам я родом из Владимирской области, собирался скоро жениться. До свадьбы – пара деньков! Всё шло по плану. Но 4 месяца назад наше артиллерийское училище осуществило досрочный выпуск. Я, конечно, рад, что попал в боевые условия. Но! Дождётся ли невеста? Письма-то сюда приходят с двухнедельным опозданием!

– Да не горюй! – успокаивает неудавшегося жениха капитан Алексей Худяков, «главный замполит» комендатуры. – Здесь все – или разведенные, или холостяки. Сам я в прошлом году отчислился из Академии ФПС по семейным обстоятельствам. Жена у меня – москвичка. Не понравилась моя служба в горах Таджикистана. Жаль только сынишку! Ему всего 4 годика. Но что поделать! Какой женщине понравится вечное отсутствие мужа у семейного очага?

Капитан вздыхает, потом говорит:

– Война – как наркотик! Поэтому там, где стреляют, встречаются одни и те же лица. Посторонних здесь мало. Все, кто здесь, раньше в Таджикистане встречались. Да и на других заставах «таджиков» очень много. Даже тост здесь придуман, шестой тост: «За Басаева, благодаря которому опять встретились!»

Хм! И что в этом подозрительного?

Может, дальше статья антипатриотическая?

Читаем подзаголовок:

«Гуманитарка сюда ни разу не доходила»

Главные обиды пограничников связаны с тем, что солдаты давно не видели причитающихся денег.

Причины называются глупые – то начфину отряда некогда разъезжать по точкам, то погода нелётная, то якобы офицеры должны сами забирать финансы из отряда.

Удивляет офицеров и схема обеспечения, напоминающая остаточный принцип. По сведениям из отряда, за месяц туда, на Тусхарой, приходило две колонны.

А сюда, в окопы? Из матредств сюда поступал мизерный мизер. Вопрос: где гвозди?! Где доски? Где скобы и многое другое? Из какого, извините, хрена сооружать блиндажи?!

– Вот и вынуждены извращаться, стягивать брёвна верёвками! А колючая проволока! Дали 5 нищенских мотков. Но для инженерного оборудования надо в сто раз больше! Понимаете, в сто раз! Это что, вредители-тыловики?! Иху мать совсем! Да перебьют нас, как куропаток! Сталин таких тыловиков – к стенке! Иль на Колыму!

Другие бы плюнули на такое издевательство, да уволились.

А мы служим, понимая опасность ситуации!

Наверное, правы эти мужественные небритые ребята! Ведь реально гуманитарка сюда ещё ни разу не доходила. И много чего не доходит.

Например, известно, что завезли в отряд, на Тусхарой, тонну свиного сала.

– Где свинина? Тыловые крысы считают нас мусульманами, которым запрещено сальцо? – возмущаются офицеры.

Но больше всего тревожит командиров схема поощрений. «Наверх» отправляется куча представлений. И, как говорится, ни слуху, ни духу.

Да и вопросы присвоения очередных воинских званий долго и нудно рассматриваются «наверху».

Окопный народ делает печальный вывод:

«Большим начальникам» их нужды чужды!

Начальник отряда, полковник Чуприн, более всего обеспокоен тем, что в преддверии зимних холодов главная проблема не решается.

– К зиме, конечно, готовимся. – говорит он. – А это значит, нужно уйти из палаток в блиндажи и заготовить максимум дров. Но реалии печальны! Например, плёнку для блиндажей завезли только неделю назад. По линии тыла за 8 месяцев поступил мизер – 19 кубометров досок. Понимаете?! На весь отряд, самый большой в России, такой мизер! Это вынуждает разбирать разрушенные бомбами дома местных жителей. А куда нам деваться? Так же обстоят дела наши скорбные и с рабочим инструментом. На весь огромный погранотряд – всего 2 бензопилы! Это же издевательство!

МАКАРОНЫ И ТУШЕНКА ВЫГЛЯДЯТ СТРАННО

С транспортом в суровых чеченских горах тоже, мягко говоря, провально.

«Рыдваны», присланные в Итум-Калинский погранотряд под видом «автотехники», легче сбросить с крутого обрыва и списать, чем отремонтировать.

Вот и получается страшная вещь: потребность отряда в продуктах – 150 тонн, а завозят только 60!

Шестьдесят, вашу тыловую мать!

Чем и подрывают боеготовность отряда, ибо голодный солдат не может нормально служить. А голод провоцирует и неуставные взаимоотношения!..

Заглянул я, конечно, и в солдатский котёл.

Кошмар! Чёрная вонючая жижа, которую повар назвал «Макаронами с тушенкой» – кошмар и вредительство!

В ответ на возмущение повар принёс банку тушенки. Вскрыл и вылил в тарелку… малюсенький осклизлый кусочек чего-то подозрительного плюс водянистую непотребную жижу.

– Готовить кашу на этой тушенке невозможно! – пожаловались повара. – Это уже не каша получается, а жиденький супчик! А мясо раскисает и становится водой. Да это – не мясо, а соевый продукт!

Чтобы расследовать это дело, я взял банки без этикеток. На коробках стояли реквизиты, откель родом это дерьмо… А завезли его вагонами! Кто «автор» – исполнитель?

Ого! Заказчик – моя родная контора «Консорциум «Граница».

Ответ выдать мог только окружной тыловик.

Ага, вот и главный начпрод округа, полковник Докуз!

Стоит себе на краю пыльного плаца, и, поджав тыловое брюхо, хищно щурится на дефилирующую мимо красотку в камуфляже. Красотку, сержанта контрактой службы, не заметить было невозможно. Настоящая стройная белокурая Барби!

– Товарищ полковник, разрешите вопрос! – отвлекаю Докуза от страшно серьёзного дела.

Злобно зыркнув маленькими заплывшими глазками, тот рыкнул:

– Товарищ майор! Я – начальник продовольственной службы округа! Идите с вопросами к непосредственному командованию, местному!

– Извините, но вопрос – только вашей компетенции, о поставках подозрительной тушенки!

– Товарищ бывший подполковник! – ядовито прищурился Докуз. – Вы мне ещё за собаку не ответили!

– Какая собака? – удивился я. И улыбнулся, вспомнив такие же слова Ивана Грозного из кинокомедии.

– «Бим» называется собака! Консервы собачьи. Якобы мяса там совсем нет. И собаки дохнут. Вы почему написали, что я убежал от Ваших дурацких вопросов? А? Почему?!

– Вах! Где такое злодейство изображено? – притворно удивился я, нахмурив брови.

Полковник резко выдернул из нагрудного кармана серый, затёртый до дыр огрызок газеты:

– Вот здесь! Ты написал, что вместо моего ответа получил мою спину, трусливо убегающую по коридору! Это я убегаю? Щас ты сам побежишь от меня!

Я, конечно, не побежал.

Прокуроры, хоть и с десятой попытки, занялись проверкой этого странного «Бима». И обещали сообщить результаты.

Для меня основной задачей стала проверка «безмясных» мясных консервов, которые поступили в Чечню на корм солдатушкам-бравым ребятушкам.

Вот и пришлось, по прибытии в Старгополь, заглянуть на мясоконсервный комбинат. Там выпускают похожие консервы.

Директор комбината, вскрыв и понюхав предоставленный мною продукт, усмехнулся:

– Это не махинации! Называются «Продукт мясорастительный в желе». Всё по закону. Только одно «но». Это желе – только для самых нищих слоёв населения. Мы тоже такое выпускаем. Но для армии такое нельзя поставлять. Мы и не поставляем. Иначе нам – крындец, закроют или обанкротят штрафными санкциями.

Да уж! А ещё удивило в Итум-Калинском отряде полнейшее отсутствие, несмотря на весенне-летний благодатный сезон, свежих овощей и фруктов.

Говорят, завозили тонны 4 картошки. Но это ж мизер!

Вот и приходится поварам извращаться сухой картошкой, сушеным луком да морковкой.

А ведь ещё умнейший старикашка Поль Брэгг категорически не советовал ни консервов, ни тушенки-мушонки!

Знающие это офицеры стараются за километр обходить вонючие столовские палатки, дабы уменьшить страшный удар по здоровью.

А что остальные, не читавшие Поля Брэгга?

Вынужденные из-за постоянных физических перегрузок восстанавливать потраченные калории в солдатской столовой, они, пардон, ходят по нужде с кровью.

Понимаете, вашу тыловую мать, с кровью!

И почти у всех от скудного питания крошатся зубы!

Не зря, совсем не зря отрядной фольклор окрестил борщ «электролитом», а кашу – «колобком». Ну а чай… пардон, лучше не озвучивать его названия, чтобы не стошнило.

Бр-р-р! Ау, начальник тыла округа генерал Коля Федоткин, ты где? За какие такие заслуги получил ты, вместе со своими тыловыми продовольственными полковниками, медали да ордена – якобы за доблестное обеспечение боевого чеченского погранотряда?!

НЕ ГУБИТЕ СОЛДАТ!

В штабном Старгополе с оптимизмом смотрят на развитие Итум-Калинского погранотряда.

Хотя в Чечне, на Тусхарое и заставах, несмотря на интенсивность работ, взгляды критические.

Прогнозы на снежно-морозную зиму оптимизма не вызывают.

Невольно возникают мысли:

Как только затихла шумиха вокруг «чеченской» героической темы, а генералы получили героические ордена и именное оружие, так погранотряд вмиг стал «ярмом», бесконечно требующим к себе внимание.

Ощущая на себе перебои (преступные перебои!) в снабжении, офицеры задают себе крамольные вопросы:

– кто «наварил бабки» на этой очередной чеченской кампании?

– куда исчезли эшелоны с продовольствием из Москвы?

– где эшелоны с пиломатериалами и дровами из Москвы?

Командиры меж собой пошучивают: мол, прогноз однозначен – по осени нагрянет сюда генеральская комиссия. И начнет, как принято, рвать и метать: «Лето красное пропели! А теперь солдат губите! У-у, вашу мать, преступники!»

Чтобы такой генеральский ор и топание сапожищами не произошло, я и пишу это строки – пока ещё под ясным, теплым чеченским небом.

Есть ещё время, есть – хотя и крайне малое, для подготовки к суровой зимовке в опасных условиях возможного витка военной кампании»

Завершив чтение, я задумался:

«Да вроде правильно написано. Придраться не к чему! Офицеры не будут отказываться от своих слов. А если откажутся, ничего страшного.

Факты можно подтвердить, заглянув в документы.

А пропавшие эшелоны из Москвы?

Так генералам невыгодно будет трогать эту тему.

Даже если скажут, что оклеветал доблестных тыловиков, то отсутствие пиломатериалов и дров никак не скрыть! Даже лекарств на заставах нет! Аспирина нет! И витаминов, положенных солдатам, тоже нет. Куда всё исчезло?

Полковник Чуприн прервал мои размышления, громко хлопнув пологом тамбура палатки:

– Ну что, нашел слабые места?

– Виктор Николаевич! В статье нет косяков. Если офицеры откажутся от слов, Вы документы поднимите. Отсутствие досок и фанеры – это же факт!

– Да уж! – вздохнул полковник. – Это отсутствие убило солдата и старлея. Солдат сам застрелился, когда деревья пилили в ущелье. Помнишь? А старлея лист фанеры убил.

– Как Может, скрывают причины гибели?

– Да нет. Что там скрывать! – грустно усмехнулся Чуприн. – «Борт» садился рядом с заставой, и лопасти такой вихрь создали, что лист фанеры полетел до удил парня! Нелепо и обидно!

Полковник открыл полевую сумку-планшет. Выудил оттуда газету:

– Еще одна твоя статья. Совсем маленькая. Но генерал Городинкин приказал сочинить опровержение. На вот, читай. И пиши опровержение.

Полковник беззвучно засмеялся:

– Жинке начало статьи понравилось. Говорит, что ты – второй Пушкин! Давай вслух читай.

С удивлением глянув на полковника, прочитал:

«Вши со страшными мордами злобно щерились и хищно шевелили мерзкими страшными щупальцами, угрожающе клацая мерзопакостными челюстями».

Чуприн усмехнулся:

– Не знаю, как опровергать то, что есть факт! Вши имеются, куда денешься. На любой войне они есть! А генерал говорит, давай опровергай.

– Напишу опровержение! – воскликнул я мстительно. – Мало не покажется! Напишу, что одной машины – «вшивопарки» для отряда мало. Пропускная способность маленькая, не всю одежду раскаленным паром обрабатывает. Напишу, что радостные вши, топоча копытами, разбегаются от вшивопарки.

Чуприн засмеялся и похлопал меня по плечу:

– Узнай у коллег из «консорциума «Граница», подхватили они вшей или нет. Прилетели сегодня. Кстати, благодаря твоей статье о подготовке к зиме. Обещают миллиарды бюджетных денег вгрохать в обустройство отряда.

– Ну да, так уж и миллиарды?

– Именно миллиарды! Начальник консорциума вроде договорился с депутатами Госдумы, чтоб выделили огромные средства. Будут возводить вокруг отряда, по всему Тусхарою, мощные оборонительные комплексы. По всему периметру – бронеколпаки.

– Прямо Линия Маннергейма! – усмехнулся я.

– Точно! Смету показывали. Миллиарды! И ещё некие чудо-технологии. Нано-технологии.

– Какие «нано»?

– Уклончиво говорят. Мол, декоративное. На тему казачества.

– Плетень, что ль? -улыбнулся я. – Это полковники могут. Тень на плетень наводить! Не верю Калинкину. Жульё на жулье и жульём погоняет! Сами убедитесь!

Чуприн посмотрел на часы:

– Ладно, посмотрим. Давай, иди оформляй отпуск, мятежный корреспондент!

Глава 3

Особенности национальной редакции. Военной.

Из Чечни трудяжка «Ми-8» перебросил меня, через заснеженные горные хребты, в соседнюю Ингушетию, на аэродром подскока Гизель. А дальше пришлось надеяться «на авось», то бишь стоять на автотрассе и ловить автобус в Старгополь.

Повезло, и стоять истуканом пришлось лишь пару часов. И сонную ночную автостанцию Старгополя наш автобус посетил ровно в три часа ночи.

Спросонья в голову лезли тяжёлые грустные мысли.

И решил я, дабы не будить общагу, отлежаться до утра в редакции окружной газеты «На рубеже».

Галоп ускорил встречу. Полчаса, и тёмное двухэтажное здание редакции проявилось во мраке ночи.

Звонок протрезвонил зря, поэтому пришлось тарабанить в окно:

– Дневальный, на выход!

– Кто там?

– Дзержинский!

Дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял солдат, приставленный охранять это бумажное заведение. Видок у него был ещё тот!

Солдата выдавали одни сапоги. Голые ноги утыкались в короткие трусы. Сами трусы странно топорщились, будто прятали дуло пулемёта.

– Товарищ майор, Вас запрещено пускать! – недовольно пискнул боец.

– И кто автор дурного приказа?

– Подполковник Москаль, заместитель редактора!

– Ну очень смешно! Москаль ведь запретил только публиковать мои статьи!

– И пускать запретил!

Пришлось, ухмыляясь, оттянуть у солдата резинку «пулемётных» труселей и резко отпустить:

– Вот это хрен!

На резкий возглас солдатика из темноты выскочила голая девка:

– Саша!

– Ого! Да тут привидения! – воскликнул я.

Испуганно ойкнув, привидение исчезло.

– Договоримся так! – глядя на труселя солдата, сказал я. – Девку не видел. Отодвинься, иду в корпункт!

– Ну товарищ майор! – заныл солдат. – Меня ж выгонят!

Пришлось подвинуть солдатика:

– Успокойся, утром скроюсь. Через окно. Там – территория завода, никто не увидит. Ягши? Иди открой корпункт!

Тягостно вздыхая, солдат запер дверь и пошёл в комнату-сторожку, под тёплый мягкий бок привидения. Но перед этим пошёл на второй этаж и открыл корпункт редакции «Граница».

Пока продолжалась ссылка в Чечню, никто мою комнату не посещал.

Диван, привезенный из Ашхабада, ждал мою персону. Сняв ботинки, прилёг и задумался.

Адвокат Петров – ранняя птаха. Часов с шести – на ногах. Так. Позвоню через час, когда кофе с чаем попьёт. Узнаю, в каком суде будет заседание. А пока покемарить надо. А то после бессонной ночи в автобусе голова не соображает.

Но дремать мешали мысли, одна дурнее другой.

Встав, приоткрыл дверь. Прислушался. Снизу, из «казармы», слышалась возня и радостные вопли. Ага, работают! Не услышат!

Дверь кабинета редактора, полковника Личмана, в конце коридора. Вспомнив уроки друга Сергея Скрипаля, поковырял самодельной отмычкой нехитрый замок.

Ого, да я – криминальный талант! Талантище! Одолел такой замок!

В кабинете Личмана была хитрая особенность. Включатель освещения косорукие работяги упрятали в шкаф. Так, шкаф открыт, свет включен!

Включил компьютер. Пока тот прогревался, моргая и присвистывая, изучаю поверхность стола.

– Ну-ну! Писатель-генералиссимус! – усмехнулся я, листая страницы книжек, посвященных генералиссимусу Суворову.

Все знали, что главный «политрабочий» погранокруга генерал Городинкин давно оседлал редактора на предмет литературного рабства.

И полковник Личман, отодвинув в сторону редакционные дела, кропает агроменный талмуд под громким названием «Суворов и Кавказская война. Мысли мыслящего генерала».

Помнится, из-за этого кропания Личман, в мою бытность здесь ответственным секретарём, «зевнул» страшную аполитичную вещь.

Вещь эта – статья в газете «АиФ», которуя я предложил перепечатать в нашу «На рубеже».

Дело в том, что надо было срочно «забить» последнюю полосу, посвященную развлекаловке. Под моей шаловливой рукой оказалась статья могучего предсказателя и гороскопщика, посвященная Президенту России.

– Усё совпало! – убеждал я задумчивого Личмана, который, наведя ухо, ничего не слышал, а думал о задании великого генерала.

– Давай ставь! – дал отмашку Личман.

Ну я и дал. Только название статьи сократил. Получилось, конечно, двусмысленно: «Критические дни» Бориса Ельцина».

Крика было, конечно, много!

«Странно, что не завершил Личман литературного рабства – подумал я, щелкая «мышкой» и вчитываясь в агроменный генеральский труд.

Автором стоял генерал Городинкин. В предисловии генерал радостно сообщал о целях умственного труда, о величайших мыслях:

«Суворов – величайший военачальник. Но и поныне на границе несут суровую службу не менее великие последователи. И кто, кроме меня, скромного генерала, поднимет и осветит такую важную тему, как суворовская служба на Кавказе? Никто, кроме меня!»

Читая этого тощего злого скромнягу, хотелось чесаться.

Поэтому текст подправился:

«Я, конечно, пока ещё не генералиссимус, а маленький генерал-майор. Но ничто не мешает мне, под мудрым руководством нашего великого Президента товарища Путина, дослужиться до звания „генералиссимус“. Я стану в один ряд с великим Суворовым!»

На этих строках мне пришлось остановиться. Внизу, в «казарме» солдата, раздалась трель будильника.

«Ага! Подъем! Скоро редактор появится! Пора завершать труды! Так, сохраняем файл». – мелькнула мысль.

Но, бросив взгляд на монитор, заметил слова: «Чеченский рыцарь».

– Ого! Личман тоже знает о чеченском рыцаре! – воскликнул я, открывая файл.

Странно! У Личмана – подробный перечень оружия и драгоценностей из склепов Тусхароя!

Но кто раскопал могилу чеченского рыцаря, кто ограбил склепы? Кто нашёл драгоценности в других многочисленных захоронениях? Кто и когда вывез?

Может, прав начальник Итум-Калинского отряда, и драгоценности вывезены вертолетами, с соблюдением мер строжайшей конспирации?

Пошурудив в ящике стола, наобум вытащил флэшку и быстренько копировал файл с перечнем драгоценностей из Аргунского ущелья.

Пока копировал, краем глаза зацепился за название файла: «Герой России – корреспондент «На рубеже».

– Не понял! Какой ещё герой? Почему неизвестен? – хмыкнул я, открывая файл.

И с удивлением прочитал:

«Капитан-лейтенант Чубунов, корреспондент газеты «На рубеже», лично и в составе оперативных групп офицеров Кавказского Особого пограничного округа выезжал на участки административной границы с Чеченской Республикой и на чеченском участке российско-грузинской Государственной границы, направления со сложной внутриполитической и криминальной обстановкой, где с риском для жизни обеспечивал выполнение поставленных Президентом товарищем Путиным, Правительством и директором ФПС задач.

Лично участвовал в создании системы информирования на заставах и в подразделениях ФПС России, находящихся в районе Аргунского ущелья. Создал сеть военкоровских постов на заставах и комендатурах Итум-Калинского погранотряда.

Подготовил ряд материалов в газету о служебно-боевой деятельности подразделений ФПС России, находящихся в районе Аргунского ущелья.

Сам не однократно был старшим боевого охранения, тем самым способствуя поддержанию боевого духа пограничников личным примером.

Выполняя боевые задачи в составе разведывательно-поисковых групп.

В 2000 г. такая группа, в составе которой был капитан-лейтенант Чубунов, провела разведку местности от комендатуры «Мешихи» до границы с Грузией.

А 31 января разведывательно-поисковая группа в состав которой также входил капитан-лейтенант Чубунов, проводившая разведку местности и поиск минно-взрывных устройств в районе «развалин Басты», подверглась обстрелу боевиков.

4 февраля 2000 года капитан-лейтенант Чубунов при десантировании на господствующую высоту в районе Кюриго находился в передовых порядках десантно-штурмовой маневренной группы и лично, с риском для жизни, производил разведку местности, чем способствовал быстрому и эффективному десантированию десантно-штурмовой маневренной группы.

Уже в ходе десантирования завязался бой с незаконными вооруженными бандформированиями Чечни. Правильно оценив обстановку, отважный боевой офицер принял самое грамотное решение и выдвинулся на передний край со спецподразделением ФПС России «Сигма».

Три пули снайпера вошли в землю в трёх сантиметрах от него, но несмотря на это капитан-лейтенант Чубунов, заняв огромную линию обороны, прикрывал ещё десантирующихся пограничников десантно-штурмовой маневренной группы.

Десантники своей жизнью были обязаны только единственному человеку – Чубунову! Боевики убили бы всех десантников, не прикрывай их наш корреспондент.

Боевики вели огонь из всех видов автоматического оружия, гранатометов и огнемётов. Затем грозные боевики открыли ураганный огонь из полковых миномётов и гаубиц.

Подоспевшая на помощь авиация не могла сразу обнаружить позиции боевиков, и тогда отличился единственный офицер, затмив собою непрофессиональных спецназовцев из «Сигмы».

Капитан-лейтенант Чубунов принял отважное решение: корректировать огонь вертолетов трассирующими пулями, вскрывая позиции вооруженных бандформирований Чечни. И сам вёл снайперский огонь. В результате он один уничтожил все огневые точки противника!

Бой длился более десяти часов!

Капитан-лейтенант Чубунов в ходе кровавых и жестоких боевых действий проявил решительность, хладнокровие, выдержку, личное мужество, смелость, с честью отстаивал государственные интересы России и лично Президента Путина В. В.

За огромный вклад в дело защиты Отечества, успехи в поддержании высокой боевой готовности подразделений, за укрепление законности и правопорядка, обеспечение государственной безопасности капитан-лейтенант Чубунов достоин высокого звания «Герой России», с награждением медалью «Золотая Звезда».

– Твою мать! Во брешет! – не выдержал я, громко и злобно матюкнувшись. И повторил:

– «Три пули снайпера прошли в трёх сантиметрах от морды моряка»! Ну Личман, ну сукин сын!

Нога моя от злости пнула стол.

Снизу раздался жалобный звон. Наклонившись, я извлёк личманский продпаёк – бутылку коньяка.

– Ого! – не удержался я, читая этикетку. – Французский! Откуда деньжишки? Из лесу, вестимо!

И, хряпнув полстакана коньячка, задумался:

«Откуда старый хитрый Личман набрал этой херотени? О страшных снайперах и трёх смертельных сантиметрах? Ведь Чубунов никогда в жизни не выезжал на административную границу с Чечней! И вообще никуда не выезжал.

Личман специально под Чубунова ввёл хитромудрую должность – «Начальник студии писателей – маринистов и баталистов».

Что за должность, и зачем нужна, никто не знал.

Но подозревали. Ведь Чубунов практически ничего не написал в газету. Зато вечно пропадал на неведомых складах и базах снабжения.

Вроде как выискивал спонсоров для редакции. Якобы для того, чтобы авторам гонорары можно было выплачивать.

Но гонорары Личман не платил.

Только обещал и «кормил завтраками» – мол, как только, так сразу. Мол, Чубаков скоро найдет спонсоров, тогда получите кровно заработанное…

Так что Личман откровенно темнил, назвав Чубунова корреспондентом.

Но главное: как мог полковник Личман писать о страшных подвигах подчиненного, если не видел этих самых подвигов?

Личман в Чечне не появлялся. Откуда узнал такие слова, как «Мешихи», «Басты»? Видел эти самые Басты?! Нет, не видел!

Бред полный!

Второе. Чубунов получил прозвище «Моряк в седле», потому как в абсолютно сухопутной газете единственный носил чёрную военно-морскую форму с кортиком на поясе.

Третье. Чубунов в принципе не мог «прикрывать спецназовцев», опытных и умелых бойцов. В принципе не мог быть старшим боевого охранения, как это утверждает Личман.

Ведь «моряк» Чубунов не понимает, с какой стороны подойти к автомату либо иному оружию. В военном институте, на факультете журналистики, автомат он не держал. А когда выпустился, сразу попал на Дальний Восток, в газету Тихоокеанского флота. А флот, как известно, автоматы Калашникова не жалует. Ни к чему морякам «Калаши».

Четвертое. Чубунов хвастал, что там, во флотской газете, ничего не писал. Зато под окном редакции стояла парочка иномарок, привезённых из Японии. И Чубунов ходко торговал этим стратегически важным товаром.

– Бредятина! – констатировал я, матюкнувшись.

Выключив компьютер, открыл ящик стола.

Сверху лежали бумаги с печатями. Выудив верхний лист, с удивлением понял, что это – Акты купли-продажи здания редакции.

Удивил не сам факт продажи, а цена. Переведя в доллары длинные цифры с большим количеством нулей, хмыкнул:

– 20 миллионов долларов! Странно! Этот сарай купили по цене царского Зимнего дворца!

Дочитать помешали шаги в коридоре.

– Бл..ь! – матюкнулся я, соображая, куда бежать.

Личман уже стоял по ту сторону двери. И самодовольно урчал, растягивая слова:

Я на солнышке сижу-у-у,

Я на солнышко гляжу-у-у.

Всё сижу-у-у и сижу-у-у

И на солнышко гляжу.

Завершив арию Львёнка из мультика, полковник захрустел дверным замком.

Пока Личман гнусавил детскую арию, я лихорадочно соображал, куда запрятать грешные шпионские телеса. И тихо нырнул в шкаф, расположенный напротив редакторского стола.

В замочную скважину фортсооружения было видно, как полковник садится в кресло и включает компьютер. Затем достает недопитую мною бутылку коньяка и два высоких голубых фужера.

«Странно! Зачем два? Кто будет вторым?» – прошуршала осторожная мысль.

Личман покосился на полковничий погон и расстегнул рубашку. С наслаждением почесал грязную волосатую грудь и радостно хмыкнул.

Затем привстал и расстегнул брюки. Спустил вниз, сел на махровое полотенце.

Почесав блестящую лысину, с гордостью посмотрел вниз.

Там, выглядывая из-под стола, торчал, уподобясь готовой к броску кобре, его красно-лиловый баклажан.

«Любопытно, кого это полковник ждёт!» – шепнула моя дурная голова.

Дверь таинственно скрипнула, и мимо моего блиндажа проплыла длинноногая девица с подносом в руках.

«Бай-бов! Это ж Натаха Васильева! Прапорщик и корреспондент» – удивилась моя дурная голова.

Приглядевшись внимательнее, разглядел на погонах Наташки четыре капитанские звёздочки!

Хм! Это -заместо прапорщицких скромных звёзд!

«Бл..ь! Уже капитан!» – промелькнула удивлённая мысль.