Текст книги "Святое Богоявление (Крещение Господне). Антология святоотеческих проповедей"

Святоотеческая традиция также видит в этих словах Предтечи, который был великим пророком, еще и предуказание на одно из важнейших событий Домостроительства нашего спасения: на Сошествие Святого Духа в день Пятидесятницы. Так, по убеждению святителя Иоанна Златоуста («Слово в день Богоявления»), утверждение Предтечи о том, что грядущий Господь будет крестить… Духом Святым и огнем (Мф. 3: 11), является именно пророчеством о чуде Пятидесятницы, когда на апостолов в Сионской горнице в образе огненных языков сошло Третье Лицо Пресвятой Троицы: И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго (Деян. 2: 3–4). Златоуст задается вопросом и сам же на него отвечает: «Что же значит: Духом Святым и огнем? Вспомни тот день, в который апостолам явились… разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили… на каждом из них (Деян. 2: 3)». И блаженный Иероним («Толкование на Евангелие от Матфея») также видит в словах Предтечи Духом Святым и огнем пророческое свидетельство о том, «что Дух Святой есть Огонь, так как при Сошествии Своем, как говорят Деяния Апостолов (см. Деян. 2: 3), Он почил в образе огня на каждом из верующих…» Как учит в «Точном изложении православной веры» преподобный Иоанн Дамаскин, схождение Третьего Лица Пресвятой Троицы в день Пятидесятницы в образе огненных языков – в согласии с пророческим словом Предтечи о том, что Господь будет крестить… Духом Святым и огнем (Мф. 3: 11), – оказалось Крещением огнем апостолов, совершенным именно Самим Христом; ведь как раз Он, Христос, вознесшись по Воскресении на Небо, затем послал от Отца апостолам Утешителя-Духа – как новое огненное Крещение для Своей Церкви. Здесь исполнилось обетование Самого Христа: А теперь иду к Пославшему Меня… лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин. 16: 5, 7); Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин. 15: 26). Именно благодаря тому, что Господь вознесся к Отцу и тем завершил Свой земной путь Жертвенного и Искупительного Домостроительства, Христос и послал с Небес Церкви в день Пятидесятницы исходящего от Отца Утешителя, Духа Святого – как Божественное Крещение огнем. Преподобный Иоанн пишет: «Говорят еще, что Христос крестил огнем; ибо Он излил на святых апостолов благодать Духа в виде огненных языков, как говорит Сам Господь, что Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым и огнем (ср. Деян. 1: 5; ср. Мф. 3: 11)». Итак, Предтеча здесь пророчествовал и о событии Пятидесятницы, оказавшемся для апостолов их огненным Крещением Божественной благодатью Святого Духа.

Святые отцы – авторы проповедей на Богоявление истолковывают и иные – грозные и указывающие на близящийся Божий суд над грешниками – образы евангельской проповеди Предтечи. Святитель Григорий Богослов в «Слове 39-м. На Святые Светы явлений Господних» учит: «Что же значит лопата (Мф. 3: 12)? – Очищение. Что – огонь (Мф. 3: 12)? – Потребление маловесного и горение духа. Что же секира (Мф. 3: 10)? – Посечение души, остающейся неизлеченной и обложенной гноем». И автор приписываемой Златоусту «Беседы на праздник Святого Богоявления» также говорит от лица Предтечи, обращающегося к пришедшим креститься иудеям: «Я привожу в движение язык увещания, Он же несет лопату правосудия: и праведных, как спелый хлеб, отнесет в небесную житницу, а грешников и нераскаявшихся предаст неугасимому огню, как солому». О грозных евангельских образах из проповеди Предтечи рассуждает в «Слове 59-м» и святитель Григорий Палама: «Все мы являемся Его [Господней] словесной нивой; Он имеет пригодную для этой нивы лопату в руке (ср. Лк. 3: 17) – то есть служебные [духовные] силы и ангелов, служащих будущему Суду, отделяющих плевелы от пшеницы; под выражением же рука понимай: „власть“. И очистит, – говорит, – гумно Свое, то есть весь мир; и пшеницу, то есть плодотворных в праведности, соберет в житницу Свою, то есть в Небесные обители; а солому, то есть неспособных на подвиги добродетели, сожжет огнем неугасимым (Лк. 3: 17). Словами же, что этот огонь неугасим и вещество для сожжения неистощимо, он указывает на вечность наказания [грешников]».

Церковные проповедники обращают внимание и на значение образа той обуви Христовой, о которой говорит Предтеча, – я не достоин понести обувь Его (Мф. 3: 11). Они истолковывают его в духовном смысле, прежде всего понимая под обувью Христовой Таинство Его Воплощения: ведь Он, Бог Слово, облачился в Вочеловечении в нашу людскую природу как в некую новую одежду. Так, автор приписываемой Златоусту «Беседы на праздник Святого Богоявления» задается вопросом и сам же на него отвечает: «В какую же обувь был одет Господь, так как Иоанн говорил: я не достоин понести обувь? Здесь он называет обувью Господа таинство Его Домостроительства, потому что обувь истолковывается как Вочеловечение Господне». И святитель Григорий Палама («Слово 59-е») также понимает под обувью Спасителя Его человеческое естество; в то же время Палама придает этому евангельскому образу и еще более глубокое богословское измерение, понимая под ремнем этой обуви, о котором также говорит Предтеча – я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его (Мк. 1: 7), – сам непостижимый и таинственный образ соединения в Лице Сына Божия двух Его природ: Божественной и человеческой; ведь образ соединения этих природ во Христе не может быть «развязан», то есть познан, никем из живущих – даже и таким великим святым, как Иоанн. Палама учит: «Обувь же Бога Слова (ср. Мк. 1: 7; Лк. 3: 16; Ин. 1: 27) что иное есть, как не Его плоть, в которую Он, ради нас, облачился? Ремень же обуви (ср. Мк. 1: 7; Лк. 3: 16; Ин. 1: 27) есть образ сочетания [Его] Божества и плоти, таинство которого, поскольку оно неизреченно, не может постичь и исследовать даже он [Предтеча], выше которого нет среди рожденных женами (ср. Мф. 11: 11)».

Святые отцы о двух Крещениях: Крещение Иоанново и христианское таинство Крещения

Как уже говорилось, между Крещением Господа на Иордане и христианским таинством Крещения, принимаемым (вместе со вторым церковным таинством – Миропомазанием) при нашем вхождении в Тело Церкви Христовой, существует теснейшая и неразрывная духовная связь. Вместе с тем святые отцы – авторы проповедей на Богоявление принципиальным образом различают два эти Крещения: совершенное над Иисусом Крещение Иоанново и таинство Крещения Новозаветной Церкви, настаивая, что второе бесконечно выше первого. Святитель Василий Великий в «Беседе 13-й. Побудительной к принятию святого Крещения» утверждает: «Иоанн проповедовал Крещение покаяния, и к нему выходила вся Иудея. Господь проповедует Крещение усыновления, и кто из возложивших на Него упование не будет повиноваться? То Крещение предначинательное, а это совершительное; то удаление от греха, а это – присвоение Богу». И блаженный Августин, обращаясь в «Толковании на Евангелие от Иоанна» к совершающим христианское Крещение священнослужителям и сравнивая Крещение Иоанново и церковное таинство Крещения, учит: «Итак, ты не лучше Иоанна, но Крещение, которое дается через тебя, лучше Иоаннова. Ибо оно Христово, а то – Иоанново».

Известно, что в древней Ветхозаветной Церкви существовала практика особых водных погружений, хотя они и имели здесь другой, куда менее значимый, чем в Новом Завете, духовный смысл. По ветхозаветному установлению, всякий иудей после случившегося с ним телесного осквернения должен был совершить специальное водное омовение – «микву». Вот что говорит о духовном значении этих ветхозаветных очистительных водных погружений в «Слове в день Богоявления» святитель Иоанн Златоуст: «Было крещение иудейское, которое очищало телесные нечистоты, но не грехи совести. Так, кто совершал прелюбодеяние, или кто решался на воровство, или кто сделал какое-нибудь другое беззаконие, того оно не освобождало от вины. Но кто касался костей умершего, кто вкушал пищу, запрещенную Законом, кто приходил из [места] заразы, кто обращался с прокаженными, тот омывался, и до вечера был нечист, а потом очищался. Тот должен… омыться водою, – говорится в Писании, – и нечист будет до вечера… и он очистится (Лев. 15: 5; 22: 7). Это не были в самом деле грехи или нечистоты, но так как иудеи были несовершенны, то Бог, делая их чрез это более благочестивыми, с самого начала приготовлял их к точнейшему соблюдению важнейшего. Итак, иудейское очищение освобождало не от грехов, а только от телесных нечистот».

Также известно: когда язычники, уверовавшие в истинного Бога, хотели присоединиться к Ветхозаветной Церкви, над ними не было принято совершать обрезание; для них существовал иной, особый – как бы частичный, несовершенный – способ к ней присоединиться. Ветхозаветная Церковь исповедала национальную исключительность, богоизбранность евреев и не дозволяла в полноте примкнуть к себе никому, кроме сынов своего народа. Для уверовавших же из язычников существовали водные погружения, которые являлись путем их частичного вхождения в Ветхозаветную Церковь – через омытие скверны идолопоклонства. Такие люди назывались «прозелитами врат», или «боящимися Бога» (ср. Деян. 13: 16, 26).

По убеждению авторов проповедей на Богоявление, Иоанново Крещение, с одной стороны, превосходило все эти ветхозаветные водные погружения, с другой – бесконечно уступало нашему христианскому таинству Крещения. Святые отцы вновь и вновь подчеркивают разницу между ними. Святитель Иоанн Златоуст в «Слове в день Богоявления» поясняет: «Крещение Иоанново было гораздо выше иудейского, но ниже нашего; оно было как бы мостом между обоими крещениями, ведущим чрез себя от первого к последнему, так как понуждало их [иудеев] не к соблюдению телесных очищений, но вместо таковых увещевало и советовало переходить от порока к добродетели и надежду спасения полагать в совершении [добрых] дел, а не в разных омовениях и очищениях водою. [Иоанн] не говорил: вымой одежду твою, омой тело твое, и будешь чист; но что? Сотворите… достойный плод покаяния (Мф 3: 8). Потому именно оно было выше иудейского, но ниже нашего, что Крещение Иоанново не сообщало Духа Святого и не доставляло благодатного прощения [грехов]; оно повелевало каяться, но не было властно отпускать [грехи]. Поэтому [Иоанн] и говорил: Я крещу вас в воде… Он же будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф. 3: 11). Очевидно, что он [Иоанн] не крестил Духом… Крещение Иоанново было несовершенно, не сообщало Духа и отпущения грехов…» В «Беседе 12-й» из «Толкования на Евангелие от Матфея» святитель Иоанн Златоуст вновь утверждает: «Только наше Крещение имеет благодать Святого Духа; Крещение же Иоанново не имело такого дара». И святитель Григорий Богослов в «Слове 39-м. На Святые Светы явлений Господних» также говорит о том, что Иоанново Крещение, превосходя ветхозаветные очистительные омовения, вместе с тем бесконечно уступало Крещению христианскому: «Крестил и Иоанн, уже не по-иудейски, потому что не только в воде, но и в покаяние (Мф. 3: 11), однако же не духовно совершенно, потому что не присовокупляет: „и Духом“.

Крестит и Иисус, но Духом: в этом совершенство». Говоря о том же, святитель Григорий Палама («Слово 59-е. О том, что совершается в чинопоследовании таинства Крещения, и о покаянии, и о словах, сказанных Иоанном Крестителем») также припоминает и слова, сказанные Спасителем перед Его Вознесением апостолам, а через них – обращенные Господом и ко всем христианам: Иоанн крестил водою, а вы… будете крещены Духом Святым (Деян. 1: 5). Палама учит: «Подававшееся тогда Крещение Иоанново настолько отличалось от даруемого ныне [христианского] Крещения, подаваемого [Самим] Господом, которого все мы и удостоились, насколько благодать Божьего Духа превосходит Собой воду; и показывая это, Господь сказал ученикам: Иоанн крестил водою, а вы… будете крещены Духом Святым (Деян. 1: 5): и Иоанн крестил с той целью, чтобы люди уверовали в Грядущего [Христа]». Тем самым Крещение Иоанново было крещением покаяния, готовившим людей к встрече с грядущим Христом; однако оно не даровало свободу от источника всех людских грехов – греха прародительского, первородного, не освобождало от личных грехов, а также не подавало благодатного соединения с Господом. Ведь в Крещении Иоанновом еще не было той полноты Божественной благодати, которая затем явилась и открылась в христианском Крещении.

Впрочем, святитель Фотий Константинопольский, говоря о плодах Крещения Иоаннова, полагает, что некоторые грехи, в которых раскаивались приносившие перед лицом Предтечи покаяние иудеи, все же могли прощаться Богом и здесь – на Иордане. Однако он подчеркивает, что это не могли быть такие тяжкие грехи, как, например, убийство или же прелюбодеяние. Ведь сила оставления подобных страшных грехов принадлежит исключительно христианскому таинству Крещения. Святитель Фотий в «Амфилохии 29-й» пишет: «Крещение Предтечи давало оставление грехов, но не всех, равно как [не давали оставления] и подзаконные [ветхозаветные] обряды и жертвоприношения. Ибо ни Закон, ни Иоанново Крещение не совершали очищения предумышленных убийств, или разрушения чужих браков, или того, что навлекало на виновных в качестве наказания сей страшный небесный огонь, или многих других сходных отвратительных поступков, но для всего этого Закон там, где взыскание не было наложено первым законодателем [Моисеем], поставил судьей меч, а Иоанново Крещение отсылало такие дела ко всеобщему и спасительному [будущему христианскому Крещению], как намного превышающему его силу… Крещение Предтечи давало оставление грехов, но не всех (ибо в этом исключительность Владычнего и божественнейшего Крещения) – однако [все же] давало, уготовляя совершенство для спасительного Крещения, и было купелью прежде купели и частичным оставлением перед всецелым оставлением, и несовершенным очищением, предвещающим совершенное, очищающим прежние согрешения, но не дарующим никакой уверенности и поручительства относительно будущих. Владычнее же [Крещение] и от прежних всех [грехов] избавляет, и дает силу и крепость, чтобы уже не скатываться к страстям по образу прежних падений. И одно Крещение [– христианское – ] возносит в Царствие Небесное, и, что превыше всего, дарует усыновление [Богу]; а другое [– Иоанново – ] дает оставление того, о чем говорилось, но не удел в Царствии Небесном, и тем более не возводит в достоинство усыновления».

В книге Деяний Апостольских присутствует ясное свидетельство, что Крещения Иоаннова не было достаточно для спасения, и потому апостолы крестили принявших его новым христианским Крещением: Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя [там] некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый (Деян. 19: 1–6).

Святые отцы – авторы проповедей на Богоявление, продолжая сравнивать оба Крещения – Иоанново и христианское, – настойчиво подчеркивают, что, в отличие от Крещения Иоаннова, христианское таинство Крещения полностью духовно обновляет человека, освобождает его от первородного греха и дарует ему прощение всех личных грехов. Поэтому святитель Амвросий Медиоланский, свидетельствуя в «Изъяснении Евангелия от Луки» о полноте благодатных даров в нашем церковном Крещении, учит: «Дело человека – совершать покаяние во грехах, а совершать таинство прощения – это дар Бога». И святитель Григорий Богослов в «Слове 40-м. На Святое Крещение» свидетельствует: «Благодать и сила Крещения… очищает грех в каждом человеке и совершенно смывает всякую нечистоту и скверну, привнесенную повреждением. Поскольку же мы состоим из двух естеств, то есть из души и тела, из естества видимого и невидимого, то и очищение двоякое, именно: водой и Духом; и одно приемлется видимо и телесно, а другое в то же время совершается нетелесно и невидимо… [Христианское Крещение] из ветхих делает нас новыми, из плотских, каковы мы ныне, богоподобными… Под силой Крещения дóлжно понимать завет с Богом о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты». О том же говорит и автор приписываемого священномученику Ипполиту «Слова на Богоявление», провозглашающий «очистительную силу Крещения» и утверждающий: «Кто с верой снисходит в эту баню возрождения, отрицается сатаны и сочетается со Христом, отвергает врага и исповедует Христа Богом – тот совлекается рабства и облекается в усыновление. Он восходит от купели Крещения светел, как солнце, блистая лучами праведности, что же всего важнее, возвращается сыном Божиим и сонаследником Христу».

Крещение Иоанново предназначалось еще и для того, чтобы приготовить богоизбранный народ к явлению Христа, ожидаемого им Мессии. Иоанн призывал всех креститься, покаяться и сделаться нравственно чистыми: ведь сегодня среди людей уже находился Тот, Кто сошел с Небес, чтобы искупить всех чающих спасения и с Кем им предстояло ныне встретиться лицом к Лицу. Итак, через посредство Крещения Иоаннова иудеям следовало приготовиться к познанию близящегося Спасителя-Христа. Крещение же христианское – это уже не подготовка к встрече с грядущим Богом, но подлинное с Ним духовное соединение и начало жизни в Нем. Христианское Крещение, как Крещение Духом Святым, в отличие от Крещения Иоаннова, подает христианам абсолютно новые дары – как следствие одержанной Господом победы над дьяволом, грехом и смертью: спасительное со-распятие со Христом, со-умирание и со-воскресение с Ним, уничтожение греха, духовное рождение, обновленную жизнь, благодатный союз с Самой Пресвятой Троицей. Здесь следует напомнить о том, что таинство Крещения было установлено Господом именно вместе с произнесением Им слов: Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28: 18–20). Мы видим: Господь ясно говорит о том, что христианское Крещение следует совершать во Имя Пресвятой Троицы – как таинство, подлинно дарующее нам духовный благодатный союз и единство с Троичным Богом.

Мы знаем: христианское Крещение – это не только духовно очистительная и нравственная перемена, происходящая с крещаемым по дару Божественной благодати; оно – реальное событие смерти человека и его воскресения во Христе. Древняя Церковь называла всякого крещеного христианина – воскресшим.

Об этом свидетельствует в Послании к Римлянам и апостол Павел (как раз этот отрывок и читается при совершении таинств Крещения и Миропомазания): Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть [соединены] и [подобием] воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6: 3–11). Именно поэтому, выражая все ту же мысль, что в таинстве Крещения мы подлинно со-умираем со Христом и со-воскресаем с Ним, святитель Григорий Богослов в «Слове 40-м. На Святое Крещение» и призывает крещаемых: «Со Христом погребаемся через Крещение, чтобы с Ним и восстать; с Ним низойдем, чтобы с Ним взойти и на высоту; с Ним взойдем, чтобы и прославиться с Ним!»

О новозаветном понимании спасительного смысла таинства Крещения мы узнаем из Евангелия от Иоанна: Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3: 5). Свидетельство о необходимости таинства Крещения для спасения человека содержится также и в Евангелии от Марка: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16: 16). Мысль о том, что не желающий принять христианское Крещение, отвергающий его, тем самым лишается подлинной жизни и обрекает себя на духовную гибель, проходит красной нитью через многие древнецерковные проповеди на Богоявление. Так, преподобный Феодор Студит в «Слове в навечерие Праздника Светов» решительно утверждает: «Благодать [Крещения] дается всякому желающему, и не получать ее – значит лишаться жизни…»

Таинство Крещения явило себя в Церкви Христовой после Вознесения Господня и Пятидесятницы. В книге Деяний Апостольских приводятся слова Господа, Который говорит перед Своим Вознесением: Иоанн крестил водою, а вы через несколько дней после сего будете крещены Духом Святым (Деян. 1: 5). Ныне спасительная благодать таинства Крещения дарована всем народам и на все времена. Как подчеркивает в «Слове на Святое Богоявление» святитель Прокл, в христианском Крещении, по свидетельству апостола Павла, «явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков (Тит. 2: 11), – явилась не некоторым, а всем, ибо всем – как иудеям, так и эллинам», она «дарует спасение чрез Крещение, предлагая всем благотворное таинство».

Христианское таинство Крещения неразрывно связано с другим церковным таинством – Миропомазанием, обычно совершаемым непосредственно вслед за Крещением. Миропомазание есть «исполнение» Крещения – как его восполнение и как его реализация: ибо если Крещение духовно очищает человека и рождает его в Боге, то Миропомазание делает верующих членами Церкви Христовой и подает им Боговселение Святого Духа. Миропомазание есть, по слову апостола Петра, взятие христианина в удел Самим Богом (ср. 1 Пет. 2: 9). Следует отметить, что святоотеческая традиция, говоря о спасительных плодах таинства Крещения, зачастую никак их не отделяет от тех благодатных даров, что подаются вступающим в Церковь через таинство Миропомазания.

Святые отцы – авторы проповедей на Богоявление не устают превозносить и прославлять таинство Крещения, приносящее нам величайшие и спасительные духовные дары. Святитель Василий Великий в «Беседе 13-й. Побудительной к принятию святого Крещения» провозглашает: «Крещение – искупление пленных, прощение долгов, смерть греха, новая жизнь души, светлая одежда, неприкосновенная печать, колесница на Небо, предуготовление Царствия, дарование усыновления». И автор «Слова на Богоявление», приписываемого священномученику Ипполиту, также воспевает Крещение: и как духовное освобождение от прежней власти над человеком греха, и как источник небесных дарований, творящий христиан благодатными причастниками Божеского естества (ср. 2 Пет. 1: 4) – властной мощью подаваемого им Богом обожения[3]3
  Святоотеческое понятие «обожение» – одна из важнейших составляющих христианского учения о спасении. Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы (Пс. 81: 6), – провозглашает Господь через псалмопевца Давида, говоря о той высоте божественной жизни, богоподобных свойств и совершенств, что призваны стяжать верующие. По слову апостола Петра, христиане призваны стать причастниками Божеского естества (2 Пет. 1: 4), богами по благодати – хотя и оставаясь тварными людьми, но в то же время приобретая те высочайшие качества и совершенства, которыми Бог обладает по Своей природе. Именно здесь и может исполниться обращенный к нам призыв Христа: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Обожение, осуществляемое в христианине действием Святого Духа, становится достижимо для верующих в результате Воплощения и Искупительной Жертвы Спасителя-Христа, благодаря тому, что Сын Божий сделался истинным и совершенным Человеком. Он воспринял наше – человеческую природу, чтобы даровать нам Свое – Божественную жизнь. Сын Божий, став Человеком, воспринял нашу человеческую природу и тем самым нераздельно и неразлучно соединил ее в Себе, в Своей Ипостаси, со Своей природой Божественной, а также наполнил ее Своими нетварными Божественными энергиями. Именно так Он не только исцелил ее в Себе от последствий греха, но и обожил, возвел в новое благодатное и совершенное состояние. Благодаря такому обожению нашей человеческой природы в Вочеловечившемся Христе, теперь уже и все верующие, соединенные с Ним в Его Церкви и в таинствах, в единстве молитвенного общения со Христом, могут – приобщаясь освящающему дару этих нетварных Божественных сил – сделаться богами по благодати.


[Закрыть], и как начаток совершенного духовного единения со Христом в Его Церкви, непреходящей силой которого верные призываются стать в Жизни Будущего века усыновленными Небесным Отцом вечными сонаследниками Сына Божия (ср. Рим. 8: 17).

Автор «Слова» свидетельствует, призывая слушателей: «Но прошу вас: уделите мне еще внимание – ибо я хочу обратиться к Источнику жизни, хочу созерцать Источник, источающий исцеления. Бессмертный Отец послал в мир Бессмертного Сына и Слово, – Того Сына, Который пришел к людям, чтобы омыть их водою и Духом (ср. 1 Ин. 5: 6), и, возродив нас к нетлению духовному и телесному, вдохнул в нас Духа Жизни и облек в нетленное всеоружие. Итак, если человек делается бессмертным [в христианском Крещении], то он окажется и причастником Божеского естества (ср. 2 Пет. 1: 4). И если он, после возрождения водою и Духом Святым, полученного им в купели, делается причастником божеского естества, то и после воскресения из мертвых он будет сонаследником Христовым (ср. Рим. 8: 17). Итак, гласом проповедника взываю: придите все народы к бессмертию, даруемому в Крещении. Я жизнь возвещаю вам, пребывающим во мраке неведения. Придите от рабства к свободе, от тирании к Царству, от тления к нетлению».

Автор «Слова о благодати Крещения. На день Крещения Господня», приписываемого святителю Амвросию Медиоланскому, рассуждая о преимуществе христианского Крещения над Крещением Иоанновым, в то же время ясно говорит и о двух важнейших составляющих духовного превосходства христианского таинства над водным погружением Предтечи: наше Крещение соединяет нас со Христом, делая соучастниками и сотаинниками Его Богочеловеческой жизни, а также открывает нам Пресвятую Троицу, возводя в благодатную и сокровенную область Ее Божественного бытия. «Итак, братья, мы должны погружать себя в ту же воду, в которую был погружен Христос, да будем то же, что и Христос. И подлинно, хотя то и другое Крещение – Господне, однако спасительнейшим назовем то Крещение, которым мы омываемся, нежели то, которым крестился Небесный Законодатель. Ибо то совершает Иисус Христос, а сие совершил Иоанн. [В Крещении Иоанновом] оправдывает учитель, а здесь призывает нас Спаситель; в том совершилась всякая правда, в этом же [нам] явилась вся Святая Троица. К первому приступил Святой и исшел Святой; в последнем приходит грешный, но отходит святым; в одном таинственно подается благословение, в другом же таинственно очищаются грехи». При этом, по дерзновенной мысли этого же древнего проповедника, Иорданское Богоявление, как откровение Пресвятой Троицы, совершившееся в момент Крещения Господа Иоанном, оказалось для людского рода, как это ни парадоксально прозвучит, куда менее значимым, чем тот высочайший опыт познания Троицы, который мы обретаем ныне в нашем христианском Крещении. Ведь на Иордане верующие узрели и познали явление Бога Троицы исключительно через посредство зрения и слуха: то есть как совершившееся вне их самих, вне пределов их собственной сердечной глубины – в прозвучавшем с далеких Небес Отчем гласе, в стоявшем поодаль в реке Сыне и в снисшедшем только на одного Христа Святом Духе. В таинстве же христианского Крещения нам подается гораздо большее: уже не тот первоначальный иорданский опыт внешнего по отношению к человеку Богоявления, но благодатный дар Боговселения – в нашу собственную духовную глубину. Верующие на Иордане познали бытие Бога Троицы вне себя самих, а крещаемые христиане познают Триединого Бога силой отныне обитающего именно в них, благодаря Крещению и Миропомазанию, Одного из Божественных Лиц – Святого Духа. Итак, в христианском Крещении «ныне [подается] бóльшая благодать», чем в Крещении Иоанновом. «В самом деле, тогда Троицу узрели телесными очами – ныне же мы созерцаем Ее очами веры; тогда человек увидел Бога естественным зрением – ныне же мы видим Его духом и мыслью; тогда Святой Дух явился человеку в образе голубя – ныне же Он сообщается нам внутрь Божественной силой; тогда Отец был познан слышанием гласа, произнесенного Им ради Сына – ныне же Он нисходит к нам вместе с Сыном. Стало быть, ныне – совершеннее благодать, ибо теперь Бог [Святой Дух] сходит к людям, не только приняв образ [голубя], но и Собственным существом удостаивает детей Своего нисхождения. Там Он тщится сообщить веру телесными знаками – как неверным; здесь же дарует благодать духовно – как верным… Здесь открывается совершенная Троица, там же – еще только постигаемое Божество. Блаженнее познать Бога в Его Собственной силе, нежели о Нем догадываться, видя Его во внешнем зримом образе». Итак, таинство христианского Крещения дарует подлинное единство с Троичным Богом. Поэтому святитель Григорий Богослов и наставляет в «Слове 40-м. На Святое Крещение» всякого крещаемого христианина: в Крещении «тебе дóлжно войти внутрь, видеть Святая, проникнуть взором во Святая Святых, быть с Троицей».

Однако не следует думать, что Крещение Иоанново и церковное таинство Крещения – это духовно абсолютно обособленные одно от другого священнодействия, лишь последовательно сменившие друг друга в истории нашего спасения. Нет, по убеждению святых отцов – авторов проповедей на Богоявление, между ними существует теснейшая органическая взаимосвязь. Как говорит святитель Григорий Богослов («Слово 40-е»), «Христос почтил… [наше христианское] рождение через Крещение… когда крестился Сам». Именно поэтому святитель Григорий Палама («Слово 59-е. О том, что совершается в чинопоследовании таинства Крещения, и о покаянии, и о словах, сказанных Иоанном Крестителем»), свидетельствуя о величайшем превосходстве церковного таинства Крещения над Крещением Иоанновым, вместе с тем подчеркивает, что Христос, приняв Крещение от Иоанна на Иордане, соделал это Иоанново Крещение подлинным фундаментом и начатком будущего Крещения христианского: «Господь… Своей силой как бы переоблачил Иоанново Крещение в новый образ, таинственно вложив и влив от Себя в это Крещение всегда текущий источник благодати». Мы видим: Христос принял от Предтечи Крещение и этим – Сам будучи Совершенным Источником всяческой святости – преднапоил его Своей спасительной благодатной силой. В миг погружения Господа в воды Иордана принятое Им Иоанново Крещение внутренне преложилось, преобразилось и получило залог той Божественной силы, что затем излилась на весь человеческий род уже в Крещении христианском. Именно тогда облагодатствованные Господом воды Иордана, устремив свое течение в наступающий век Церкви Христовой, и наполнили – пока что еще незримо и духовно – всякую будущую крещальную купель, каждую реку, все озера и моря мира, в которых предстояло совершаться спасительному христианскому Крещению.