Текст книги "Профессия: разгадывать криминальные тайны. Том 2"

 
                                        * * *
 

Рассмотрение дела работников госавтоинспекции несколько раз переносилось Ленинским районным судом. Когда судебное заседание всё же состоялось, Ратманов и Довгалев были признаны виновными. Поскольку к уголовной ответственности они привлекались впервые, то и меры наказания им были определены не связанные с лишением свободы – страна широкими шагами двигалась к демократии. Посчитав, что следствием не представлено достаточных доказательств виновности Зенкова, суд оправдал его.

Прошло несколько месяцев.

В воскресный сентябрьский день Алексей возвращался домой от родителей жены. На площади Октября, спеша пересечь улицу на зелёный сигнал светофора, он перешёл проспект Ленина по диагонали, немного не доходя до пешеходной дорожки.

– Мужчина, подойдите ко мне! – послышался командный голос.

Горовой повёл глазами по сторонам и увидел у трамвайных путей офицера госавтоинспекции с полосатым жезлом в руках. Это был Довгалев. За его спиной стоял жёлто-синий «УАЗ».

Алексей подошёл к нему.

Инспектор не подал виду, что узнал пешехода.

– Нарушаете, земляк! Вы в неположенном месте перешли проезжую часть дороги, – сказал старший лейтенант. – Продолжайте следовать своим путём, но будьте внимательны!

«Чудные времена! Люди с судимостью продолжают носить милицейские погоны, – подумал Горовой. – Похоже, папа Довгалева справился с решением и этой проблемы».

Век бандита не долог

Каждый выбирает по себе

Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

Каждый выбирает по себе…

Юрий Левитанский

ПРОЛОГ

23 февраля 1992 года в России чествовали соотечественников, имеющих отношение к военному делу. Страны Советов уже не существовало, а вот праздник под названием «День Советской Армии и Военно-Морского Флота» сохранился, его никто пока не отменил.

Праздничный день заканчивался, когда вещавшая на Россию американская компания «Радио Свобода» разродилась вечерней новостной передачей о чинимых в Сибири притеснениях кавказцев, соплеменников имама Шамиля, то есть чеченцев. В ней, в частности, рассказывалось о попытках региональных властей выселить представителей этой национальности из города Емельяново на историческую родину.

В своей передаче иностранный радиовещатель, как обычно, исказил и передёрнул реальные факты… в извечном стремлении плеснуть на Россию политическими помоями. Этому не стоило удивляться, ведь говорят же: «Кто девушку ужинает, тот её и танцует», а «Радио Свобода» достаточно часто финансировалась непосредственно из бюджета американского ЦРУ. Не случайно в минувшие годы эта радиостанция старательнее других глушилась нашими спецслужбами.

Но надо отдать должное персоналу «вражьего голоса» и его российским информаторам – они живо отреагировали на происходящие в Емельяновской области события. К тому же некоторая крупица истины в радиосообщении имелась.

И была она, эта истина, весьма прозаичной…

К началу 1992 года организованная преступная деятельность достигла в стране невиданного размаха. Учёные-правоведы били в колокола, призывая через средства массовой информации официальную власть всерьёз озаботиться этой проблемой и сосредоточить свои усилия на борьбе с мафией. Президент Ельцин и его окружение этих призывов не слышали, а может, не хотели слышать, и затевали очередную реорганизацию правоохранительных органов.

К этому времени в областном центре Емельяново сформировались два основных преступных сообщества – русское и чеченское. Русская группировка, руководимая местным жителем Владиславом Колокольцевым по кличке «Колокоша», держала под контролем вещевые рынки, скупку и перепродажу краденого, занималась рэкетом. Чеченская группировка «крышевала» только фруктово-овощные рынки. Она не была многочисленной, состояла главным образом из тех, кто в тот или иной момент времени перебрался в Емельяновскую область из Казахстана, куда полвека назад с Кавказа были принудительно переселены многие семьи чеченцев. Группировка отличалась большой сплочённостью. За свою наглость, непредсказуемость и наплевательское отношение к воровским законам и понятиям её члены считались в криминальной среде «отморозками».

Поначалу бригады мирно сосуществовали, но в какой-то момент чеченцам захотелось большей самостоятельности и расширения сферы влияния, захотелось подмять под себя большее число предприятий и индивидуальных предпринимателей. Группировки на этой почве начали конфликтовать. 19 февраля в одном из городских ресторанов между противоборствующими сторонами завязалась драка, в ходе которой «Колокоша» получил удар ножом и погиб.

На следующий день члены русской бригады принялись повсеместно громить бизнес чеченцев. Отобранные фрукты мстители раздавали старушкам с мелких стихийных рынков, торговавшим поношенными калошами и старыми утюгами. Отловленных чеченцев вывозили за город, на глиняный карьер, и жестоко били. Одного вайнаха забили насмерть.

Жизнь Владислава Колокольцева от рождения до кончины была связана с городом Емельяново. Он находился в дружеских отношениях со многими горожанами, в том числе и с влиятельными людьми, не связанными с преступной средой. Похороны криминального авторитета – они состоялись 22 февраля – прошли с большим размахом и завершились поминками на тысячу персон, организованными в одном из центральных ресторанов города. На похоронах, по подсчётам милиции, присутствовало пять тысяч человек, на мероприятии засветились многие авторитетные воры, приехавшие из других регионов. Похоронную процессию в конном строю охраняли казаки Сибирского казачьего войска, посчитавшие, что делают благое дело, ведь они во все времена считали себя опорой и защитой православной веры, а тут православный человек погиб от руки иноверца и басурманина. В знак траура в тот день не работали рестораны и другие увеселительные заведения, а коммерческая радиостанция «Канал-3» весь день передавала траурную музыку – это бандиты заблаговременно встретились и переговорили с кем надо. Лиходеи умели, когда требовалось, предъявить убедительные аргументы.

На следующий день после похорон, 23 февраля, группировка Колокольцева устроила пикет у здания областного УВД, требуя выслать всех чеченцев на родину. А хитрые вайнахи тем временем активно «крутили луну», утверждая, что чеченец, убивший «Колокошу», был заезжим гостем и не являлся членом их местной диаспоры. Руководство УВД прекрасно понимало подоплеку происшедшего и не сочло нужным вступать в переговоры с криминалитетом по вопросу выселения кавказцев.

Через пару дней глава областной администрации Владимир Райфигешт, волею случая вознесённый на вершину региональной власти из скромного кабинета директора совхоза, решил показать землякам, кому в области принадлежит реальная власть, и издал постановление о привлечении к ответственности вплоть до увольнения руководителей городских предприятий общепита, прекративших свою деятельность в день похорон Колокольцева. Причиной активизации бандитских группировок и усиления их влияния на жизнедеятельность региона аграрий счёл промахи конкретного должностного лица – прокурора области Супруна, не сумевшего, по мнению Райфигешта, организовать эффективную борьбу с преступностью в новых политических условиях. С этого времени он станет затевать беспрестанные конфликты с прокурором и предпринимать попытки, используя возможности своих однопартийцев Гайдара, Чубайса, Немцова и прочих, сковырнуть прокурора с занимаемой должности. Но последнее слово останется не за ним – по иску прокуратуры Райфигешт в судебном порядке будет выселен из занимаемого жилого помещения на основании того, что при заселении квартиры указал ложные сведения о составе своей семьи, включив в него родственников, не проживавших с ним под одной крышей. С должностью главы областной администрации он тоже скоро расстанется.

Тем временем славянская группировка «Колокоши» оставалась в большой претензии к молодому «вору в законе» – тридцатитрёхлетнему Александру Жданникову по кличке «Графёнок», «смотрящему» за Емельяновской областью, так как возлагала на него часть вины за гибель своего лидера. Мнение братвы разделяли близкие родственники ушедшего из жизни Владислава Колокольцева, затаив на Жданникова кровную обиду. По воровским законам «Графёнок» обязан был в качестве третейского судьи улаживать убеждением или кровью все конфликты, возникающие в криминальной среде региона. Вор был осведомлён о серьёзных трениях между криминальными бригадами, а поэтому должен был жёстко осадить алчных чеченцев с их разыгравшимися аппетитами, строго указать кавказцам их место в преступной иерархии и заставить твердо усвоить мысль о том, кто в доме хозяин. Жданников ничего этого не сделал.

Александр Жданников, один из самых молодых российских воров-законников того времени, оказался в числе криминальных лидеров не случайно. Он родился в семье криминального авторитета Вадима Жданникова, находящегося в Емельяново на положении «вора в законе», но официально не «коронованного» на воровской сходке. Получив очередной срок по приговору суда, Жданов-старший отбыл в места заключения, где вскоре скончался в результате обострения туберкулёза лёгких. После смерти «положенца» его жена Мария заняла место покойного мужа в иерархии емельяновского криминалитета. На сходке авторитетных воров она была официально назначена «смотрящей», то есть распорядителем регионального «общака» (воровской кассы) и приобрела определённую известность в преступном мире под прозвищем «Графиня». Отсюда и криминальная кличка её сына Александра – «Графёнок». С ранних лет «Графиня» стала приобщать сына к управлению «общаком», а также к другим вопросам организационной и хозяйственной деятельности преступных сообществ. По складу характера он не был склонным к проявлению эмоций, отличался жестокостью, агрессивностью и расчётливостью. При наличии оконченного среднего профессионального образования, будучи по специальности токарем, Александр имел достаточно высокий уровень интеллекта. Уроки «Графини» не прошли для него бесследно: именно в период управления Александра Жданникова воровской «общак» области стал активно пополняться за счёт проституции, сутенёрства и игорного бизнеса. До конца дней своих высшей наградой в деле управления преступным сообществом «Графёнок» считал похвалу матери.

В один из майских дней 1992 года Виктор Колокольцев, младший брат зарезанного чеченцем Владислава «Колокоши», под предлогом обсудить неотложный вопрос пришёл домой к «Графёнку» и разрядил в него весь барабан принесенного с собой револьвера. Оружие было изготовлено искусными кустарями по типу британского «бульдога», оно стреляло малокалиберными патронами, и было весьма популярным у бандитов, так как при стрельбе производило минимум шума и не оставляло на месте стреляных гильз.

Через несколько дней после того, как тело Александра Жданникова свезли на кладбище, в Москве состоялась внеочередная воровская сходка, на которой воры-законники постановили поручить криминальному авторитету Рахману Амирову (уголовная кличка – «Мутай»), проживавшему в тот момент в Алма-Ате, переехать в Сибирь и принять на себя полномочия «смотрящего» за Емельяновской областью. Определяющим для назначения Амирова послужило то, что он свою молодость провёл в городе Емельяново, прекрасно знал регион, свой первый тюремный срок, который получил в пятнадцать лет, отбывал в воспитательно-трудовой колонии города Бийска Емельяновской области. Был также учтён авторитет «Мутая» в преступной среде, немаловажную роль сыграло одобрение его назначения со стороны влиятельной группы воров с Дальнего Востока. По возвращении в сибирские края «Мутай», которого местные уголовники именовали на русский манер – Владимиром, развернул активную деятельность. Во всех городах и районных центрах области им были назначены «положенцы», ответственные за сбор денег в «воровской общак» и за «подогрев зон». Они должны были контролировать коммерческие предприятия, игорный бизнес, поставки оружия, работу подпольных винно-водочных цехов, поставки горюче-смазочных материалов, а также организовывать переправку наркотических средств из Средней Азии в районы Сибири и Дальнего Востока. При непосредственном участии Амирова в области систематически оказывалось давление на администрации исправительных учреждений в целях послабления режима отбывания наказания для отрицательно настроенной части осужденных.

Довольно скоро крестные отцы российского криминального сообщества оценят заслуги «Мутая». С согласия и в присутствии кавказских «воров в законе» во главе с Асланом Усояном по кличке «Дед Хасан» – их в то время, особенно грузинских воров, купивших криминальное звание за деньги и называемых «лаврушниками» и «апельсинами», расплодилось на постсоветском пространстве, как тараканов в неухоженной квартире – Рахман Амиров был «коронован» в соответствии со всеми воровскими традициями. С тех пор он единолично властвовал в криминальной сфере Емельяновской области, не подпуская к своей вотчине других титулованных конкурентов.

1

9 апреля 1995 года в два часа дня в частном доме на восточной окраине города Емельяново за широким столом сидела весёлая компания из пяти семейных пар. Все они были людьми среднего возраста. Лишь самому старшему из присутствующих, мужчине с лёгкой проседью на висках, раскосыми глазами и азиатскими скулами, все называли его Владимиром, сравнительно недавно перевалило за сорок. Собрались они на празднование дня рождения Сергея, хозяина дома, которому сегодня исполнялось тридцать семь лет.

Стол ломился от яств.

Гости долго поздравляли именинника, говорили в его адрес добрые слова, вручали подарки, поднимали в честь новорожденного красивые тосты. Дамы пили сладкие вина, мужчины употребляли горькие, более крепкие напитки. Все много шутили и с видимым удовольствием предавались чревоугодию.

За окном вечерело, когда разговор за столом неожиданно переключился на тему раздельного отдыха мужа и жены. Сторонников Домостроя в компании не оказалось, все сошлись во мнении, что подобное времяпровождение супругов допустимо. Тогда Ирина, жена именинника, предложила оставшуюся часть дня провести двумя компаниями – мужской и женской.

Ей никто не возразил.

Дамы быстро собрались и укатили на дискотеку в один из ночных клубов. Мужская половина, посовещавшись, решила провести вечер в бане.

– У меня неплохая банька, мы как-то в ней мылись, вы должны это помнить, – сказал Сергей. – Натопить её – дело несложное! Я всегда это с удовольствием делаю! Вот только вам придётся запастись терпением, потому что подготовка бани займёт некоторое время.

– Расслабься, братуха! Ты сегодня должен отдыхать! – возразил ему Вячеслав. – В вашем районе есть отличная сауна. Её владельца Рустама я прекрасно знаю.

Недолго думая, мужчины собрались и поехали к Рустаму.

Сауна называлась «Адель».

Что может быть для подвыпивших крепких мужчин лучше мальчишника, проведённого в финской бане? Да ещё с отличным пивком?

Окунания в холодную воду бассейна после жаркой сауны сделали своё дело. Мужчины позвали Рустама, улыбчивого черноусого здоровяка лет сорока с внушительных размеров животом. Хозяин заведения внимательно выслушал пожелания клиентов, утвердительно кивнул в знак того, что всё будет исполнено, и без лишних слов удалился.

Через четверть часа официанты принесли свежую порцию креветок и пива. Прошло ещё пять минут, и в дверь впорхнуло несколько очаровательных созданий, закутанных в простыни. Вслед за ними вошёл хозяин сауны. Судя по тому, что Рустам называл девушек по именам, они были здесь не в первый раз.

Мужчины встретили приход девчонок благодушными улыбками. По одобрительным восклицаниям было заметно, что они не ожидали встретить в сауне таких красоток.

Тем временем Рустам сказал одной из девушек, назвавшейся Лилией, чтобы она включила музыку. Лилия подошла к бару, в который была вмонтирована стереосистема, и включила какую-то медленную музыкальную композицию. Девушки принялись танцевать под неё. Зрелище было великолепным, оно явно пришлось по душе посетившей финскую баню мужской компании.

Рустам, расплывшись в плотоядной улыбке и кося глазами на банный стриптиз, направился к выходу.

Неожиданно дверь широко распахнулась, и в комнату ворвались четверо вооружённых мужчин в камуфляжной форме. За их спинами виднелся люд, одетый «по-гражданке».

– Маски-шоу?! – удивлённо воскликнул кто-то из отдыхающих. И он был прав: на лицах людей в камуфляже были специфические чёрные маски с прорезями для рта и глаз.

– Всем лечь на пол! Руки положить за голову! – рыкнул один из вошедших. – Работает ОМОН!

Владелец сауны и отдыхающие, ворча себе под нос слова негодования, неохотно улеглись на пол. Ослушались лишь полуобнажённые девицы, которые с лёгким визгом и восклицаниями «Пол же холодный!» сбились в стайку в углу комнаты, и один из отдыхающей мужской компании, кого все называли Владимиром.

– Тебе требуется особое приглашение? Возомнил себя японским императором? – человек в маске замахнулся на Владимира автоматом, а тот и в самом деле был похож на японца – овалом лица, разрезом выпуклых глаз.

– Отставить, сержант! Это же «Мутай»! – осадил омоновца вышедший вперёд человек в распахнутой серой куртке. – Он всё равно не ляжет, для него воровские понты дороже собственного здоровья.

– Кому «Мутай», а для тебя, мусор, я – Рахман Калиевич! – окрысился на него Амиров, гордо выставив вперёд нижнюю челюсть, – он, похоже, тщательно изучал манеры Вито Корлеоне из трилогии «Крёстный отец».

– Ну, Рахман Калиевич так Рахман Калиевич! – усмехнулся мужчина в серой куртке. – Меня можете называть майором Родионовым, я представляю областное управление уголовного розыска. Мы располагаем сведениями, что при вас находится оружие и наркотики, а поэтому я сейчас в присутствии понятых осмотрю это помещение. Если никаких предметов, запрещённых к свободному обороту, не будет обнаружено, то все посетители сауны смогут продолжить свой отдых. Вот только у меня большие сомнения относительно того, что у вашего вечера будет томное продолжение. Мне слишком хорошо известна ваша компания. С законом дружить вы не умеете, людей не любите, следовательно, у меня имеются неплохие перспективы найти здесь что-нибудь интересное. В завершение скажу: «Я – человек не обидчивый, но ты напрасно нахамил мне, Амиров».

Майор подозвал к себе одного из омоновцев:

– Ковалёв, возьми в напарники кого-нибудь из коллег, оставшихся на улице, и уведи девиц в автобус, чтобы они не путались здесь под ногами. На них будут оформлены административные материалы по поводу занятия проституцией. И захватите с собой владельца этого заведения Медоева Рустама, персонал и без него управится. Вот он, лежит у стены и не догадывается, что может подсесть на несколько годков в исправительную колонию по статье 226 УК РСФСР за содержание притона разврата под видом финской сауны… И не забудьте позвать сюда кинолога…

– Задача ясна! – ответил Ковалёв.

– И пусть девушки оденутся, простудятся ещё, – добавил заботливый майор.

Отодвинув стоявшую на столе посуду в сторону, Родионов присел на край деревянной скамьи, вынул из кожаной папки стопку бланков, попросил подойти стоявших у двери понятых.

Появился кинолог с вислоухим спаниелем рыжей окраски. Он провёл собачку вдоль кабинок для одежды. У одной кабинки спаниель сел и подал голос. В другой кабинке висела портупея для скрытного ношения оружия.

Осмотр помещения много времени не занял.

В кабинке для одежды, занятой вещами Валерия Вопилова, был обнаружен боевой пистолет ТТ с двумя снаряжёнными обоймами патронов к нему.

В кабинке Рахмана Амирова помимо одежды был найден пакетик с порошкообразным веществом белого цвета, похожим на наркотическое средство «героин».

– Амиров и Вопилов, одевайтесь! Для вас сегодняшний праздник закончился! Конечно, последнее слово будет за экспертами, они дадут заключения – пригоден ли пистолет к стрельбе, какова масса «дури» и её характеристики. Но я и без специалистов могу предположить, что вам придётся ответить за незаконное ношение и хранение огнестрельного оружия с боевыми припасами, а также за незаконный оборот наркотических средств. Реальные тюремные сроки схлопочете, как пить дать, от трёх лет и выше. Сроки не большие, но я и им буду рад – пусть горожане отдохнут от ваших бандитских «наездов».

– Ты пургу не гони! Сам же, сука, и подбросил нам это «палево»! – скривил губы в презрительной усмешке Вопилов.

– Не надо делать из меня чудотворца! Я вам не Дэвид Копперфильд, чтобы спрятать меж пальцев такой крупный предмет, как твоя «тэтэха»! – возразил сыскарь Родионов. – Понятые всё время находятся рядом и всё видят. На рукоятке пистолета, небось, и пальчики твои есть. Так что двигаем к выходу!

Они подъехали к зданию ОВД Ленинского района, на территории которого произошло задержание.

Родионов привёл «Мутая» на третий этаж, занимаемый уголовным розыском. Дежурный опер без лишних разговоров уступил пришедшим свой кабинет.

– Можешь присесть, – указал майор на стоявшие у стены стулья.

– А где «Вопило»? – полюбопытствовал Амиров.

– Я сдал Вопилова дежурному следователю. По нему, небось, уже уголовное дело возбудили, – ответил работник розыска. – Предлагаю в подробностях рассказать о происхождении изъятого у тебя наркотического средства. Объясни, для каких целей оно приобреталось?

– Базарить мне с тобой нет никакого резона, я лучше помолчу. Так что ты, опер, особо не напрягайся! – прищурил Амиров свои и без того узкие прорези глаз. – Не трать понапрасну своё время, пойди лучше поспи.

– Ошибаешься! У нас по тебе никаких напрягов нет. Мы с нашим специалистом только что провели экспресс-анализ с использованием комплекта тестов под названием «Сигма», предназначенного для обнаружения наркотических средств. Он показал, что в изъятом у тебя пакетике находится героин. Конечно, это всего лишь предварительный вывод, но я более чем уверен – химическая экспертиза, проведённая в лабораторных условиях, подтвердит этот вывод.

– Завязывал бы ты, Родионов, свои гнилые базары да отпускал меня домой! Мне пора в тёплую постель, там меня любимая женщина заждалась.

– Н-е-е-е, в Ленинском изоляторе временного содержания тебе будут рады больше, чем дома. Погоди немного, вот выполню ещё некоторые мелкие формальности и займусь составлением протокола твоего задержания. И только потом ты отправишься отдыхать на деревянных нарах, коль уж не желаешь объясняться за свою наркоту.

– Ты вот что, майор! В областном управлении УБОП есть заместитель начальника по фамилии Сушаков. Позвони ему и попроси подъехать сюда. Скажи, что у меня к нему серьёзный базар имеется.

– Сейчас всё брошу и начну звонить, – недовольно изрёк опер. – Ты, Амиров, вероятно, во времени не ориентируешься, а оно близится к полуночи, и подполковник Сушаков сейчас наверняка отдыхает дома в кругу семьи или даже успел отойти ко сну. Завтра утром позвоню ему.

– Твоё дело сделать звонок, а уж приедет Сушаков или не пожелает вылезать из постели – это уже второй вопрос. Садись за телефон и звони! Его на встречу приглашает не «чушкан» какой-то, а «смотрящий».

…Минут через сорок пять подполковник Сушаков подъехал к зданию Ленинского РОВД. Войдя в вестибюль, он приветственно махнул оперативному дежурному и по пологой лестнице поднялся на третий этаж.

– Позволь, майор, поговорить нам с этим человеком наедине, – попросил Родионова подполковник.

– Нет проблем, Егор Александрович, – согласился с ним сотрудник УУР, поднимаясь со своего места. – Когда закончите беседовать, позвоните в дежурную часть, я буду там.

– Спасибо, коллега! А не найдётся ли здесь немного чайной заварки, на тот случай, если мы вдруг надумаем хлебнуть по стакану горячего чаю.

– Вот эту створку шкафа нужно отодвинуть в сторону, за ней вы найдете всё необходимое для чаепития.

Сняв куртку, Сушаков неторопливо расположился за приставным канцелярским столиком, почти соприкасаясь с Амировым носами.

– Здравствуй, Рахман! Давненько наши дороги не пересекались! – снисходительно улыбнулся он «смотрящему». – Рассказывай, зачем позвал?

– Салем, начальник! Оно и не плохо, что мы редко видимся. Ты, Сушаков, хоть и нормальный «мент», а всё ж вору лучше держаться от вашего брата подальше. Ничего хорошего встречи с вами не сулят, … как сегодня, например.

– Ты скажешь, зачем меня позвал?

– Пару часов назад я угодил в «блудняк»: этот опер Родионов и омоновцы тормознули меня в сауне с дозой «герыча» на кармане.

– Как же это твои «шестёрки» тебя не уберегли? Или ты в сауне в одиночестве находился? Без сопровождения?

– С «пристяжью» я потом разберусь. Двое моих парней в холле сидели, но почему-то вовремя не «маякнули» о прибытии ОМОНа. Да это, в общем-то, сейчас не самое главное! Главное в другом. Дозу я держал для себя, не для сбыта, и мне за это дело совсем мизерный срочок «корячится», который я влёгкую, на одном боку «отмантулю». Но имеется одна загвоздка – не могу я в данный момент покинуть город. К тому есть причины. Личные. Семейные, я бы даже сказал…

Сушаков пристально посмотрел на собеседника:

– Ты знаешь, мы в своём управлении хлеб не задарма жуём, необходимой информацией об обстановке в регионе владеем, и о твоих личных обстоятельствах я могу догадываться. В Сибири раньше никогда не назначали «на положение» людей из южных регионов, тем более из другой страны, поэтому некоторые воры имеют на тебя зуб, считают пришлым, мечтают при первом же случае сместить тебя с трона. К тому же, скороспелые воры грузинского происхождения не один год спят и видят Емельяновскую область своей вотчиной. И ты сейчас беспокоишься, что в твоё отсутствие, даже непродолжительное, место «смотрящего» за областью и воровским «общаком» может занять другой человек.

– Как бы там ни было, помоги мне «отмазаться» от уголовной статьи за хранение наркоты. С твоими возможностями сделать это будет не трудно. Тем более, что хранением «герыча» я никому никакого вреда не причинил, кроме вреда собственному здоровью. А я бы мог помочь тебе в твоей работе. У нас в городе есть коммерческая фирма под названием «Золотой Колос», делающая деньги на закупе зерна пшеницы в Казахстане и последующей перепродаже его мукомольным предприятиям Сибири. Пару лет назад у директора компании Скоробогатова начались серьёзные «тёрки» с двумя ушлыми парнями из Алма-Аты, по ходу конфликта «коммерс» воспользовался пистолетом и сделал моим землякам дырки в теле, трупы потом прикопал в тихом месте, где-то рядом со старым деревенским кладбищем в Кальменском районе. Так вот, я могу организовать тебе детальный расклад по этой истории. Дам команду Костяну, работающему шофёром в «Золотом Колосе», и он нарисует тебе полную картину, во всех красках: из-за чего разгорелся конфликт, где случились «мокрые» дела, как это произошло, где зарыты трупы. Жена Кости доводится мне родственницей, и он сделает всё так, как я скажу… Глядишь, тебе за раскрытие двойного убийства досрочно привинтят на погон полковничьи звезды.

– А не боишься, что директор «Золотого Колоса» дознается, откуда информация о его «мокродельских» подвигах утекла в правоохранительные органы, и кинет тебе «предъяву»?

– Чтобы компетентные люди воровского круга сочли «предъяву» Скоробогатова серьёзной и обоснованной, а не приняли за «гнилое лечилово», она должна быть прочно сбита гвоздями аргументов. А где ему, этому непревзойдённому специалисту в вопросах спекуляции зерном, «надыбать» необходимых аргументов? Ты же не станешь на каждом углу болтать о наших договорённостях. К тому же, этот директор имеет вес и авторитет только на собственном предприятии. Лишь в глазах подчинённых он что-то из себя представляет, а в нашем мире он – обычная «сявка», «лох». Я отдам его тебе с лёгкостью…

2

Утром Горовому позвонил начальник следственного отдела Ликутин.

– Можешь сделать перерыв в работе? – поинтересовался он.

– Могу!

– Вот и прекрасно! Тогда отложи в сторону текущие дела и зайди ко мне. Да не забудь захватить с собой материалы в отношении Скоробогатова, директора зерновой компании «Золотой Колос».

Придя в кабинет начальника, Горовой от порога поприветствовал Ликутина и его гостя, сидевшего спиной к входной двери.

– Доложи, Алексей Петрович, в каком состоянии у тебя материалы доследственной проверки по жуликоватому типу, являющемуся собственником и одновременно директором зернового предприятия, – потребовал Ликутин. – Меня также интересует, намерен ли ты вообще возбуждать по нему уголовное дело.

Горовой бросил на начальника укоризненный взгляд, давая понять, что не находит для себя возможным обсуждать служебные вопросы в присутствии постороннего человека.

Ликутин не сразу понял причину возникшей заминки.

– Это же заместитель начальника УБОП Сушаков! – сказал он. – Неужели ты его не узнал?

– Здравствуйте, Егор Александрович! Прошу меня извинить, но я только сейчас смог рассмотреть ваше лицо – оно же было заслонено вашей немаленькой ладонью.

– Ну, так что у тебя по директору компании «Золотой Колос»? – повторил свой вопрос Ликутин.

– В действиях Скоробогатова мошенничество не просматривается. Я исчерпал все возможности, но признаков злонамеренного «кидка» не обнаружил. В ближайшие три дня планирую выполнить некоторые формальности в рамках проведения этой проверки, после чего займусь написанием постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

– А подробнее? – допытывался начальник отдела.

– Весной 1994 года производитель муки «Открытое акционерное общество «Мельник» заключил с зерновой компаний «Золотой Колос» договор, по которому предприятие Скоробогатова обязалось поставить мукомолам четыре вагона зерна. Мукомолы внесли поставщикам предоплату. Однако в обусловленный договором срок поставщик своих обязательств не исполнил, в последующие семь месяцев продолжал «кормить» заказчика пустыми обещаниями, мукомольное предприятие до сих пор не получило от контрагента ни желанных вагонов с зерном, ни своих денег в порядке их возврата. Руководитель ОАО «Мельник», полагая, что имеет дело с мошенниками, обратился за защитой в прокуратуру. Работая по заявлению, я истребовал всю необходимую документацию по договору поставки, изучил её, встретился и побеседовал с руководством конфликтующих сторон. Директор и единоличный собственник «Золотого Колоса» Скоробогатов пояснил, что при заключении сделки не преследовал жульнических целей, что сам стал жертвой недобросовестных партнёров из Казахстана. Мной опрошены работники зерновой компании, они говорят то же самое, дескать, у компании реально возникли форс-мажорные обстоятельства, тормозящие исполнение договора поставки зерна, и эти доводы подтверждаются документами бухгалтерского учёта. Если принять во внимание директиву Генеральной прокуратуры относительно невмешательства следственных органов в производственно-хозяйственную деятельность предприятий, то у меня нет другого пути, кроме как отказать в возбуждении уголовного дела и рекомендовать заявителю обращаться за разрешением возникших проблем в арбитражный суд.