Текст книги "Злость"

Первая останавливается; может показаться, что сквозь световую стену она смотрит в глаза людям на другой стороне.

– Люди отчаянно хотят жить. Имея выбор между существованием в любом виде и смертью, она выбрала жизнь. В первый раз, когда понимала, что болезнь ее убьет, и во второй, когда пришла ко мне. Вскоре вам предстоит сделать тот же выбор. Умереть здесь и сейчас или продержаться еще немного. Сгоряча легко обречь себя на смерть. Но у нас пока еще есть время. Подождите. Подумайте. Послушайте меня. Я обращаюсь не только к лидерам, я обращаюсь к каждому из вас. Если хотите жить, то все просто. Уничтожьте мечи, поклянитесь в том, что ваши намерения сугубо мирные, и присягните мне. Я не могу позволить рыцарям уйти, но обещаю, что обойдусь с ними по справедливости. Остальные могут поступать так, как пожелают. Остаться, уйти, последовать за мной. И самое главное – Злость должна быть уничтожена. Сделайте это, это просто, и я вас не только пощажу, но и прослежу, чтобы вы вернулись домой или начали жизнь с чистого листа. Как вам угодно.

Она снова поднимает шлем, снова надевает его.

– Подумайте над моими словами. Тщательно. Я буду ждать ответа.

За световым барьером все глаза обращаются к Дженнеру, затем к склонившейся над мечом девочке – та ему что-то неистово шепчет.

Тысячу сто двадцать шесть лет назад

В сознании Массасси проплывают обрывки мыслей, разорванные фрагменты мозаики. Они сливаются с голосами, которые тоже проплывают где-то у ее головы. Счастливым фантомом блуждая сквозь них, она не может сказать, что относится к прошлому, что – к будущему.

Слова становятся все более четкими, более настойчивыми. Она узнает говорящего, распознает слова, но практически не понимает их смысла.

– …и я прошу всего лишь о сотрудничестве. Затем мы разойдемся. Уверен, вы ведь согласитесь со мной, что так будет лучше?

Массасси хочет что-то сказать, но ей мешает маска. У нее загораются глаза, и она кашляет, задыхаясь из-за глубоко вставленной в горло трубки.

– Ага, думаю, она просыпается.

В разговор вступает другой голос, не такой знакомый.

– Не будем спешить. Да, тело восстанавливается, но нам стоит проверить ее когнитивные функции, если хотите, чтобы ее состояние стабилизировалось.

Над ней кто-то склоняется. Она пытается сфокусировать взгляд. Видит голову, размытую, но узнаваемую. Это ее куратор. Он выглядит уставшим, под глазами – темные мешки.

– Доктор, смотрите! Она улыбнулась. Уверен, она меня узнала.

– Не факт. Возможно, это был мускульный спазм.

– Массасси? Массасси, ты меня слышишь?

Ей удается кивнуть.

– Хорошо. Очень хорошо. Теперь слушай: произошел серьезный несчастный случай. Нам надо об этом поговорить. Нужно уладить некоторые…

Слова начинают расплываться, исчезать в открывшейся между ними пропасти.

Она закрывает глаза.

– Мы ее теряем. Сделайте что-нибудь.

– Ее тело подверглось серьезным нагрузкам. Естественно, она хочет отдохнуть.

– Но как долго?

– Сложно сказать. Пару дней, может, дольше.

– Так не пойдет. Нам нужно закрыть дело и двигаться дальше. Мы и так уже много времени на это потратили.

Куратор начинает ходить по комнате, сложив руки за спиной, похожий на напыщенного дятла, вышагивающего по ветке. Массасси снова улыбается.

– Я не могу уйти без ответа. Нам нужно ее разбудить.

– Я не могу будить ее принудительно.

– Нет, можете. Дайте ей стимулятор.

– Учитывая уровень боли и историю болезни, я бы воздержался от проведения подобного рода мероприятий. Если я резко ее разбужу, это может привести к критическим последствиям для всего организма. Ей следует набраться сил, прежде чем она узнает о тяжести полученных травм.

– Мне нужно всего несколько минут. После того как она согласится, можете держать ее здесь столько, сколько пожелаете.

– Я хочу зафиксировать официально, что не давал на это добро.

– Ваши возражения внесены в протокол. Теперь приступайте.

Доктор исчезает из поля видимости, начинает приготовления.

Действие седативных сходит на нет.

Боль возвращается, мускулы растягиваются, костяшки белеют. Но это не все. Внезапно мир обретает четкий фокус, линии становятся настолько резкими, что врезаются в мозг.

– Спокойно, Массасси. Послушай, я обещаю, что не заставлю тебя терпеть дольше, чем необходимо.

Не отрываясь, она смотрит ему в глаза, привлеченная искрящимися в них огнями. Они всегда были там, невидимые обычному глазу, говорящие о скрытой внутри него сущности.

Но не для незамутненного разума Массасси. Теперь – уж точно.

Не подозревая, каким сейчас видит его Массасси, он продолжает свою речь, которую произносил так часто, что ее внесли в базу данных.

– Произошел серьезный несчастный случай, в результате которого Жнец высшего уровня 4879–84/14 был отключен от питания согласно аварийному протоколу. Были потеряны рабочие часы, не говоря уже о стоимости твоего лечения, текущего медицинского сопровождения и поисках замены тебе.

Он останавливается, успокаивающе улыбается – отточенный годами прием. Массасси замечает, что улыбка не затрагивает его настоящих глаз – тех, что искрятся позади этого лица. Она также замечает, что его второй рот, вытравленный бледным светом, остается мрачным. Губы Массасси, охватывающие трубку, расплываются в ответной улыбке. Куратор не замечает дикости этой улыбки.

– Я хочу того же, что и ты. Чтобы ты снова встала на ноги и вернулась к работе как можно быстрее. Тебе понадобится новая рука и частичное восстановление верхней части тела. Модификации стоят дорого. Но я просмотрел твои счета и увидел, что у тебя много сбережений. Однако, принимая во внимание траты на расследование и всё растущую стоимость лечения, боюсь, этих денег не хватит на восстановление жизнедеятельности. Но не волнуйся, у меня есть решение. Если ты полностью возьмешь на себя ответственность за случившееся, то мы сможем представить это как уголовное дело. Мы понизим твой классовый статус и, в свою очередь, возьмем ответственность за твои права до тех пор, пока долг не будет выплачен. Это тяжело, я знаю, но мы решим все проблемы. У меня есть предварительное разрешение на финансирование твоей операции на основании рабочего стажа. Ты сможешь вернуться на мехи до конца года. Что скажешь?

Она пытается говорить, кашляет.

– Доктор, можно вынуть трубку?

– Да, секунду.

Доктор дает команду, и трубка медленно сворачивается в маску, которую он так же медленно снимает.

Массасси кашляет, затем принимает из рук доктора воду. Когда она смотрит на покрывающую ее тело бесформенную простыню, на ее лице отражается искреннее недоумение.

– Моя рука все еще со мной. Я ее чувствую.

Доктор и куратор переглядываются. Доктор откашливается.

– Боюсь, это типичное заблуждение. Твой мозг так уверен в том, что конечность на месте, что производит ложное ощущение.

– Я ее вижу.

– Хочешь ее увидеть? Что ж, если ты уверена…

Доктор откидывает простыню.

На ее плече зафиксирован пластиковый держатель, заканчивающийся у правого бедра. Левое запястье прикреплено к кровати. Правое не закреплено ничем. Не осталось того, что можно было бы закрепить. Однако она улыбается.

– Вот она… что вы сделали с моей рукой? Она… прекрасна.

Очередной обмен взглядами.

– Наверное, не стоило так быстро ее колоть.

– А я пытался вас предупредить.

– Мы попробуем еще раз, когда она проснется. Если такое состояние продолжится, то может сыграть нам на руку. Сколько потребуется времени, чтобы ее выписать?

– Обычно это занимает около месяца, но, принимая во внимание обстоятельства, уверен, мы сможем договориться.

Доктор возвращается к капсуле.

– Ложись, теперь ты снова можешь отдохнуть. Сейчас станет легче, обещаю.

Массасси не успокаивается. Она видит в сущности доктора вспыхнувшую мысль, желание ее утихомирить.

– Я не сумасшедшая, вот моя рука. Смотрите!

– Да, – отвечает куратор, добавляя в голос вежливого сострадания. – Хорошо, очень хорошо. Уверен, скоро ты вернешься к работе.

Лекарства введены, они притупляют боль, притупляют чувства.

– Нет! – кричит она, уставившись на то место, где раньше была ее рука. Поначалу они не замечают свечения толщиной с кость по контуру потерянной руки. Затем оно усиливается, уплотняется, сияет, подобно посеребренному бриллианту. По сравнению со светом, который она видит в их лицах, ее рука блещет с яркостью звезды.

Теперь они видят и в страхе отступают, судорожно перебирая ногами по скользкому полу, будто паучьими лапами.

Сияющими пальцами она разрывает крепление на левом запястье и спрыгивает с кровати. Ослабшие мышцы не справляются с внезапной нагрузкой, она падает.

На мгновение они успокаиваются, хотя и продолжают пятиться.

Массасси протягивает руку. Одного рывка хватает, чтобы подтянуть себя к ним. Первым она хватает доктора. Серебряные пальцы проникают сквозь тело, касаются мягкого света внутри. Она не стремится убить, но ее действия слишком поспешны и вызваны злостью. Шар, которым является сущность доктора, лопается, сгорает и исчезает.

Тряпичной куклой доктор падает на пол.

– На помощь, срочно! – орет куратор. Внезапно он вспоминает о своей власти, осознает, что всего лишь один его приказ способен ее вырубить. Однако не успевает он отдать его, как Массасси дотягивается до его лодыжки, а там – через лодыжку – и до души.

В сознании куратора она находит предательство. Двумя пальцами раздавливает эти мысли и лепит заново.

В коридоре раздается топот. В дверь вваливаются крупные мужчины. Видят мертвого доктора, искалеченную девочку в беспамятстве и стоящего на коленях плачущего человека.

– Вы звали нас, сэр?

Куратор прерывисто кивает:

– Ответственность за несчастный случай лежит на мне. Это моя вина. Я думал, что смогу это скрыть. Я не знал, что девочка проснется и расскажет доктору правду. Так что вы понимаете, я должен был заставить их замолчать. Сначала я убил доктора и собирался убить девочку, но потом задумался, к чему это может привести. Я болен. Психически нездоров. Вам следует меня увести. Вам следует меня судить.

Люди так сосредоточены на бессвязных речах куратора, что не замечают улыбки на лице у Массасси.

Глава пятая

За крыльями беспокойно мечется глаз. Веспер смотрит на него, отчаянно желая, чтобы он открылся и дал указания. Она ощущает взгляды людей, чувствует давление. Напряжение нарастает, нервы сдают, что проявляется в мелких деталях: кто-то шаркает, кто-то кашляет, где-то скрипит броня.

Ожидание действий, каких угодно, становится невыносимым.

Веспер встает, меч покачивается в ее руках. Люди поднимают головы, следя за ее движениями. Шарканье прекращается.

Девочка идет к сияющему барьеру. Солдаты, рыцари и оруженосцы преклоняют колени. Даже раненые, игнорируя боль, пытаются приподняться, чтобы выказать свое почтение.

Она вспоминает отца, как тот носил ее на руках, как берег ее. Хотела бы она иметь такую же уверенность, как у него.

У барьера снайпер уступает ей место, и Веспер смотрит по ту сторону мерцающей стены. Она видит, что Первая ждет, и снова окидывает ее удивленным взглядом. Она думала, что враг окажется больше. Позади инферналя она замечает солдат, столпившихся вокруг танков, будто волны у скал, а за ними виднеется небесный корабль Первой.

Врагов так много, что Веспер не верит в победу. Все, о чем она может сейчас думать, это кровь, которая прольется по ее вине.

Она чувствует движение в руках. Металлические перья скользят в стороны, обнажая глаз. Он открывается, смотрит на девочку, затем, зафиксировавшись на инфернале, сужается.

Веспер оборачивается. Коленопреклоненные ждут, тяжело повесив головы. Многие ранены. Их едва ли наберется треть от числа вражеской армии. Она смотрит на Диаду: одна гармоната стоит на вахте, она еще на что-то надеется, в отличие от своей половины, чей пробитый нагрудник напоминает вывернутое наизнанку звездное небо.

Меч рвется к Первой, к битве. К удивлению Веспер, он утаскивает ее за собой, пока она не упирается локтями в барьер. При соприкосновении клинка с барьером вспыхивают искры, и Первая поднимает взгляд.

Глаз смотрит в глаза.

Меч начинает тихо гудеть.

Световой барьер дрожит, и Первая шатается, как при сильном порыве ветра.

Веспер пытается отступить, чувствует сопротивление. Бицепсы напрягаются, как два яблока, натягивают рукава, и она делает шаг назад.

Создается впечатление, что меч рвется в бой, и она раздумывает, что бы это могло значить. На мгновение глаз зажмуривается. Нет, думает Веспер. Больше никаких сражений. Не в силах вынести ложь, она мысленно ее взвешивает. Это неправильно, но все лучше очередного кровопролития. Веспер откашливается.

– Меч говорил со мной.

Стоящий рядом Дженнер склоняет голову.

– Мы в твоем распоряжении.

Трудно понять, это дрожит меч или трясутся руки у девочки.

– Гамма… Гамма из Семерых… не хочет, чтобы вы сегодня сражались. Некоторые удивляются, но большинство принимает эту новость как должное.

Глаз медленно отворачивается от барьера и зло смотрит на девочку.

Сзади раздается бормотание:

«Так и случилось, ибо Гамма знала, когда нападать, а когда отступить».

«Так и случилось».

Веспер кивает, немного ободрившись.

– Сегодня вам их не одолеть. Гамма не хочет, чтобы еще кто-то умер. Если сдадитесь, то останетесь живы. И когда наступит время, снова сможете сразиться.

– Но как же наши мечи? Они незаменимы.

На лбу у Веспер выступает пот.

– Простите, Гамма ничего не сказала о мечах.

По рядам рыцарей проносится ворчанье, и она быстро добавляет:

– Возможно, их удастся восстановить. С благословения Семерых.

– С благословения Семерых, – повторяют они, но возникает другой вопрос: – Что насчет рыцарей? Первая не позволит им уйти.

– Да, они станут заложниками, но, по крайней мере, будут живы.

Один из старших рыцарей поднимает на нее глаза.

– Ты о нас не забудешь?

Поймав взгляд ветерана, Веспер отвечает:

– Я вернусь за вами. То есть Гамма вернется, обещаю.

Старый рыцарь салютует, остальные следуют его примеру.

– Да будет так. Но я молю тебя, пусть наша жертва не будет напрасной, – он неотрывно смотрит на девочку. – Пусть она того стоит.

– Я все для этого сделаю, – уверенно отвечает Веспер.

Дженнер поднимается.

– Гамма указала нам путь. Хранительница отправится на юг, чтобы завершить миссию. Наша задача – сделать это возможным.

– Мы будем тянуть время столько, сколько потребуется, чтобы Хранительница успела уйти. Подрывники, нам нужен проход, и он нужен прямо сейчас.

Поднимается рука.

– Как только начнутся взрывы, они нападут.

– Нет, – отвечает старый рыцарь. – Они ничего не услышат. Смертная песнь наших клинков заглушит все звуки.

Дженнер кивает.

– Хорошо. Тогда приступайте.

Солдаты начинают действовать, рыцари готовятся к прощанию. Дженнер преклоняет колено перед Веспер.

– Мне жаль, что так вышло. У нас есть контакт в Сонорусе. Еще один из Линз. Она поможет тебе сбежать.

– Ты не пойдешь со мной?

– Нет. Мне нужно доложить Крылатому Оку и встретиться с союзниками. Им надо знать о твоих действиях, если они собираются помочь.

– А после этого ты можешь пойти с нами?

– Нет. Когда я подам сигнал, то привлеку слишком много внимания.

– Ты не…

– Умру? Не имеет значения. Самое важное – меч.

Веспер кусает губу, мрачно на него смотрит.

Лицо Дженнера смягчается.

– Если тебя это успокоит, то я не планирую умирать. Если смогу убежать, убегу. И не волнуйся, одна ты не останешься. С тобой будет Диада.

– Хорошо.

– Да. Теперь готовься. Вам предстоит долгий заплыв.

Дженнер собирается уйти, но видит дрожащие губы и останавливается.

– Так, – говорит он, – нам надо привязать меч к тебе. Можно?

– Да, – отвечает девочка.

– Он слишком большой, чтобы ты смогла нести его на поясе, поэтому мы привяжем его на спину. Заверни его и придержи, а я зафиксирую.

Веспер делает, как сказано, с облегчением заворачивает меч обратно. Дженнер начинает привязывать его к девочке, стараясь не касаться самого клинка.

– Вот и все, готово. Ты как?

– Я в порядке.

– Еще кое-что.

Он достает из кобуры пистолет и вкладывает Веспер в руку, тихо что-то напевая. Из ладони исходит свет, охватывая рукоятку, постепенно нарастая, затем так же постепенно угасая.

– Я перенастроил пистолет на тебя. Храни его и никому не показывай.

Веспер кивает и засовывает оружие в карман плаща.

– И береги себя, ради всех нас.

Диада заталкивает пену Веспер в уши, закрывает ей уши руками.

Одна из рыцарей салютует мечом девочке, потом небу. На прощание.

Веспер инстинктивно закрывает глаза.

Рыцарь с силой давит на меч, но он стоит под неверным углом. Летят искры, скрипит металл. Люди вздрагивают и стискивают зубы.

Ее меч не ломается.

Она кричит и снова поднимает его. На этот раз все верно.

Даже несмотря на слои защиты, Веспер чувствует, как сквозь нее проходит звук, настолько резкий, что она проверяет, не ранена ли. Затем, когда подрывные заряды пробивают камень, ощущает взрыв куда менее примечательный.

Снаружи Первая неподвижна. Под ее оболочкой довольно пульсирует сущность.

В убежище образуется очередь из рыцарей, они выходят с полными скорби лицами. Мечи застывают в приветствии.

Веспер удается быстро поклониться, прежде чем ее торопит Диада, указывая на все еще дымящуюся новообразованную дыру. Она смотрит вниз, слышит плеск воды в темноте.

К лицу Веспер Диада прикладывает маску. Чистый пластик, закрывающий лицо от лба до подбородка. Маска тут же приклеивается, быстро запотевает, потом очищается.

Дженнер улыбается девочке, салютует и прыгает в дыру. Последними исчезают рыжие волосы.

Веспер бормочет что-то в ответ, но ее слова теряются за маской, за звуком крушения стали, за последней песней мечей.

Одна из гармонат спускается в дыру. Другая помогает Веспер, затем следует за ними. Они то скользят, то лезут вниз, туннель вокруг них дрожит, пока наверху преломляются очередные мечи.

Камень холоден, но вода холоднее, она охватывает ноги и лишает всякой чувствительности. Веспер пытается остановиться, чтобы собраться с духом, но Диада, придерживаясь иного мнения, дотрагивается до ее плеча, торопя вперед.

Замершая от страха и холода девочка позволяет Диаде толкать, тянуть себя, вести сквозь туннель в открытые воды. Вдали от скал тянущимися с неба красными и золотыми пальцами под воду проникает свет. Они следуют за лучами, как будто те их поднимают все выше и выше, пока их головы не появляются над поверхностью воды, качаясь на волнах у подножия скалы.

Слишком тяжелая, чтобы легко держаться на воде, Диада с трудом продвигается вдоль скал и тянет за собой Веспер. Они плывут медленно, с остановками, волны их замедляют, онемевшие пальцы соскальзывают с гладких камней, зубы стучат, от напряжения невольно вырываются стоны.

Высоко над ними, на краю скалы, подобный маленькому черному пауку, Дженнер начинает отправлять в небо сигналы, включая и выключая фонарик. Мигает быстрый и сложный код, озадачивая непосвященных.

Но даже самые отъявленные глупцы понимают, что сообщение отослано, и даже они могут отследить источник сигнала. Прежде чем Дженнер заканчивает передачу, над скалами возникает небесный корабль. Он медленно разворачивается, открывается боковая дверь. В проеме появляется одетая в черную броню и свободное черное одеяние фигура и не раздумывая бросается вниз. Очередной фрагмент Первого.

Расставив руки, он стремительно падает вниз, все быстрее и быстрее, пока не достигает Дженнера, срывая его со скалы.

Долгих три секунды они падают. Слышится всплеск воды, появляются круги. Затем не происходит ничего.

* * *

На улицах Соноруса, в одном из полуразрушенных домов, из окна смотрит женщина. Она принимает далекий световой сигнал, остающийся по ту сторону облаков.

Когда он заканчивается, она встает, хватает спрятанную под пыльным покрывалом сумку и направляется к выходу. Выглядывает наружу. Пугающе тихо. Люди прячутся в домах, прячутся на работе. Периодически слышатся чересчур спокойные голоса, говорящие людям не высовываться, убеждая, что всё под контролем.

От этой фразы женщина ухмыляется, затем выходит на улицу, закрывая дверь. Пока она идет к докам, от теней отделяется фигура и следует за ней.

Она слышит приближающиеся шаги. Думает бежать, но прислушивается к интуиции и вместо этого готовит спрятанный на запястье дротик.

Постепенно вторая фигура ее догоняет, подстраивается под ее темп.

Женщина обнимает себя руками, будто ежась от холода. Якобы случайно, теперь ее запястье направлено на шею чужака.

Незнакомец кажется закаленным, жестким, как старое мясо.

– Тебе это может показаться… странным, но у нас есть кое-что общее. Мы оба прикидываемся обычными жителями этого города, хотя на самом деле преданы… другим. Ты – агент Крылатого Ока, а я – Первый.

Женщина вскидывает брови, не в силах скрыть удивления.

– Ты знала, что есть кое-что быстрее света?

Задумчиво и яростно она мотает головой, подхватывая игру.

– Я. Я быстрее света. Не эта… оболочка, хотя она определенно выносливая, по вашим стандартам. Мое истинное «я». Именно поэтому я всегда буду… выше остальных.

Они проходят еще немного. Несмотря на холодный ветер, под мышками на одежде женщины проступают темные круги.

– Я знаю, кто ты. Знаю о твоих планах, и знаю, что они провалятся. Но не все потеряно. Я пришел с предложением. Не отвечай. Не спорь. Слушай. Думай. Реши, насколько тебе нужна эта жизнь.

Женщина резко останавливается. Напрягает запястье и выпускает дротик. Не со скоростью света, но все же достаточно быстро Первый уворачивается.

* * *

Диада даже не думает спрятать оружие. Вокруг никого, с толпой не слиться. Одна уходит вперед, отслеживая изменения. Смотрит налево, направо, косится на запыленные окна, затем дает сигнал. Вторая подходит к ней, ведя с собой Веспер.

Попадающиеся на пути дома – безликие кубы, временные здания, которые стали постоянными. Простые коробки, спроектированные в угоду разумному использованию пространства и мало для чего пригодные. Эстетика попрана во имя скорости и дешевизны. Если кубы нагромождены рядом, то это квартиры, если же они соединены, то это жилище более состоятельных жителей. С момента объявления независимости жители Соноруса начали украшать свои дома, чтобы они хоть как-то отличались от остальных. Это сродни первым детским попыткам творчества, но без детской непринужденности или очарования.

Когда в расчеты закрадывается ошибка или когда заканчивается место, то ради дополнительного пространства сужают дорожки, из-за чего возникают узкие проулки, через которые могут протиснуться только самые тощие и низкорослые.

Диада и Веспер едва влезают, просачиваясь боком между нависающих стен. Они не осмеливаются замедлиться, ибо слышат гул начавшейся погони. Вновь оживают танки, маршируют и перекликаются солдаты.

В небе висят три небесных корабля, их прожекторы рыщут по улицам. Прежде чем они успевают обнаружить беглецов, Диада плечом выбивает дверь в дом.

Когда дверь распахивается, они видят мужчину. В одной руке у него автоматический молоток. За его спиной, спрятавшись под столом, кричат дети.

Инструмент уже настроен на максимальную мощность. Мужчина целится Диаде в голову.

Одна пригибается, вторая делает шаг вперед, держа перед собой меч.

Автомолоток летает по широкой дуге, снова и снова попадая в дверной косяк.

Мужчина падает, одной рукой схватившись за вторую.

Диада наступает на него, сапоги с силой давят на подмышки.

Дети снова кричат.

– Заткни их…

– …или это сделаем мы.

Для большей выразительности Диада заряжает пистолет.

Веспер тянется к ней, но другая уверенно ее останавливает. Тогда она пытается достичь сознания гармонат словами:

– Не убивай их!

– Мы не станем

– …только если…

– …у нас не будет выбора.

Семью связывают шнуром и прячут за шкафом – понятно, что о быстром побеге не может быть и речи. Веспер отворачивается и идет к окну. Сквозь грязь на стекле просачивается свет прожекторов. Лучи рьяно рыскают по земле в надежде обнаружить цель. Один, второй, третий, они появляются, делают круг и двигаются дальше.

Веспер прислоняется к подоконнику, откидывает голову на пластекло. Мышцы расслабляются, позволяя себе короткую передышку.

Время проходит, она смотрит в пространство, на мир снаружи, но почти ничего не видит. Затем в поле ее зрения проносится что-то маленькое и блеющее. Не успев осознать свои действия, девочка вскакивает.

Диада хором восклицает:

– Стой!

Но она не слушается. Внезапный всплеск энергии несет ее сквозь сломанную дверь на улицу и дальше. Она не обращает внимания ни на тяжелый меч за спиной, ни на усталость.

– Стой, – говорит она. – Это я! Веспер!

Услышав ее голос, козленок останавливается и оглядывается.

Веспер замедляется, садится на корточки, протягивает руки.

Маленькие копытца скачут по камням. Блеяние становится более веселым, и козленок бросается в объятия Веспер.

– Вот ты где. Прости, я думала, что потеряла тебя.

Козленок трется головой о голову Веспер, нежно прикусывает ей ухо.

– Пойдем, нам нельзя здесь оставаться.

Она поднимается и видит нависшую над ней Диаду. Их лица скрыты за забралами, но по глазам она может догадаться, что они думают о ней. Однако она не боится. Куда этим женщинам до отца? По сравнению с ним, они просто дилетанты.

– Нам нужно вернуться в дом?

– Нет…

– …мы должны опережать поисковые группы…

– …и двигаться…

– …к порту.

– Дженнер сказал, что нам придут на помощь.

Диада берет ее за руку, направляясь дальше.

– Помощь…

– …найдет нас.

– Или нас найдет Первый, – мрачно добавляет раненая.

Отряды рассеиваются по городу, образуя плетущуюся между домами сеть из людей. Танки несутся вниз по Торговому Пути, спеша присоединиться к тем, что уже скопились у входа в порт. Хаотично движутся небесные корабли, прочесывая воздушное пространство.

Гармонаты, девочка и козленок бегут, прячутся, снова бегут.

Вокруг них медленно захлопывается ловушка.

Времени не остается, и Диада ускоряется, наполовину таща, наполовину неся Веспер. Девочка пытается сохранять темп, пытается помочь, но уставшие ноги заплетаются, не в силах вновь подхватить нужный ритм.

Где-то рядом открывается дверь, и из ее тени появляется фигура, приглашая войти.

Они идут на этот риск и скопом заходят внутрь.

Веспер с козленком благодарно забиваются в угол. У Диады нет такой возможности. Одна из них встает между незнакомцем и своей подопечной, вторая прислоняется к стене – один меч в ее руке, другой покоится на раненой груди.

Мужчина быстро закрывает дверь, затем поворачивается, выставив темные руки ладонями наружу.

– На какое-то время вы здесь в безопасности. Не бойтесь, я вам не враг.

– Мы сами…

– …это…

– …решим.

– Хорошо, – отвечает мужчина. – Возможно, вам пригодится это.

Он кладет сумку на стол. Диада ее изучает, находит припасы. Пайки, лекарства, деньги, инструменты – всё с клеймом Крылатого Ока.

Она хмурится.

– Ты из…

– …Линз?

– Нет. Но когда-то эти вещи принадлежали Линзе. Она бы хотела, чтобы вы их взяли.

Меч за спиной у Веспер начинает беспокоиться.

– Тогда кто…

– …ты?

– Как я и сказал, я вам не враг. Но я не имперец.

Диада обнажает клинки.

Меч гудит все громче.

– Таково ваше… решение?

– Для инферналей…

– …есть только одно…

– …решение.

– Вы уверены? Мне кажется… что нет. Да и откуда? Ваши слова вас выдают – вы себе не принадлежите. Упрощенные фразы, созданные, чтобы не перегружать вам разум. Всего одно решение? Если это так, то где же Семеро? Почему имперцы от них отворачиваются? Если для моего… народа существует только одно решение. Почему же ваш народ попросил меня прийти?

Мечи Диады едва заметно колеблются в руках.

– Вас зовут гармонатами. Вы были созданы в попытке найти более глубокое единство, другой тип существования. Я понимаю эту… необходимость. Желание быть лучше, чем позволяет ваша физическая составляющая. С моей помощью вы сможете соединиться полностью. Еще не поздно. Опустите оружие, и я вам дам то, чего вы действительно хотите.

Первый идет к Веспер. Диада не движется, одна из них перекрывает путь, другая остается у стены.

Свободной рукой Диада наводит пистолет на Первого по мере его приближения.

– Мы не станем…

Предложение повисает незаконченным.

Диада смотрит на свою половину, притихшую у стены.

– Не отключайся!

Первый качает головой.

– Но в этом… вы не вместе. Вы никогда не были вместе по-настоящему. Вы – лишь видимость истинного единства. Жалкая пародия, не более того.

Она взводит курок.

– Заткнись!

– Вы скорее выберете насилие, нежели примете истинное положение вещей? Как жаль.

Она нажимает на курок. Но Первый уже отступил в сторону. Со стены сыпется пыль, Диада крутится с пистолетом в руке, пытаясь отследить инферналя.

Смазанное движение, слишком быстрое для человеческого глаза, и сломанный пистолет падает на пол. Через мгновение за ним лицом в пыль следует и Диада.

Первый поворачивается к другой женщине.

– Что насчет тебя? Каково твое решение?

Она смотрит на дрожащую девочку и на свою лежащую без сознания половину.

– Не знаю.

– Знаешь. Позволь себе эту мысль, и она придет.

Она опускает клинок.

– Она твоя. Но я хочу того, что ты обещал.

Веспер подавляет рыдание.

– И ты это получишь.

Первый наклоняется к Веспер, пока между ними не остается буквально пара сантиметров.

– Ты потерялась. Как могло быть иначе? Эта сломанная… реликвия тебе не поможет. Она – напоминание о том, что мертво, ничего более. Отдай ее мне, и я тебя отпущу.

Веспер трясет головой – робко, осторожно, как и подобает испуганному ребенку.

Первый тянется вперед, чтобы дотронуться до ее лица. Козленок дрожит, Веспер пытается отклониться. Но бежать некуда, все, что она может, – только отвернуться, чтобы не видеть неизбежного. Внезапно Первому открывается спина Веспер и привязанный к ней меч.

Вдруг гудение обращается ревом, металлические крылья отбрасывают скрывающий их пластик.

Открывается око.

Между Первым и мечом злым голубым огнем вспыхивает воздух.

Инферналь в изумлении отшатывается, одной рукой прикрывая лицо.

Веспер бросает козленка и лезет в карман, из-за чего меч поворачивается и оказывается вынужден пожирать взглядом ничем не провинившуюся стенку.

– Так вот какова Злость, – произносит Первый, шатаясь. – Я надеялся на… большее. Ты – инструмент без владельца, ботинок без ноги. Ты… ничто.

Дрожащей рукой Веспер поднимает пистолет. Курок активируется очень просто, достаточно легкого нажатия. Свет пробивает дыру в теле Первого. Хлещет кровь, шипит сущность.

Первый опускает руку, смотрит на новую рану. Когда он говорит, в голосе не слышно ни малейшего признака боли.

– Наше… соглашение… в силе. Держи ее… здесь.

С бесконечным достоинством инферналь падает на колени.

Диада отталкивается от стены, неожиданно быстро пересекает комнату.

Вытаскивает меч, намереваясь обезоружить Веспер.

Девочка замечает угрозу слишком поздно. Диада наотмашь бьет ее мечом, пистолет выпадает из руки. Веспер порывается бежать, но женщина вновь угрожающе поднимает меч.