Текст книги "Освобождение животных"

По сути, даже когда на животных тестируются медицинские препараты, это редко идет на пользу нашему здоровью. Специалисты Министерства здравоохранения и социального обеспечения Великобритании провели исследование лекарств, вышедших на британский рынок с 1971 по 1981 год. Оказалось, что «новые лекарства были представлены преимущественно в тех терапевтических отраслях, в которых уже наблюдался значительный переизбыток препаратов, и предназначались для лечения привычных и по большей части хронических заболеваний, распространенных в основном в богатом западном мире. Таким образом, инновации были направлены в первую очередь на коммерческую выгоду, а не на нужды медицины»[69]69
  J. P. Griffin and G. E. Diggle, British Journal of Clinical Pharmacology 12: 453–463 (1981).


[Закрыть].

Чтобы понять, чего стоит вывод на рынок всех этих новых продуктов, нужно кое-что знать о стандартных методах тестирования. Для определения степени токсичности того или иного вещества проводятся «испытания на острую пероральную токсичность». В ходе этих тестов, разработанных еще в 1920-е годы, животных заставляют глотать различные вещества, в том числе заведомо несъедобные, такие как губная помада и бумага. Животные часто отказываются съедать такие вещества, если их просто подмешать в еду, так что экспериментаторы либо насильно заталкивают их в рот, либо вливают через трубку в горло. Стандартный тест длится 14 дней, но некоторые могут продолжаться вплоть до шести месяцев – если, конечно, животное столько выдержит. На протяжении этого времени у животных нередко проявляются классические симптомы отравления: рвота, диарея, паралич, конвульсии и внутреннее кровотечение.

Наиболее распространенный тест на острую токсичность называется LD50. LD50 – сокращение от «летальная доза для 50 %»: это количество вещества, которое убивает половину животных в эксперименте. Чтобы определить эту дозу, опытные группы животных подвергают отравлению. Как правило, еще до того, как половина из них умрет, все животные серьезно заболевают и мучаются. Даже в случае сравнительно безвредных веществ этот метод считается приемлемым для выявления концентрации, которая убьет половину животных; при этом животных заставляют глотать огромные количества вещества – так что их смерть может быть вызвана просто большими объемами или концентрацией. И все это не имеет никакого отношения к условиям, в которых продукт будет использоваться людьми. Поскольку основная цель экспериментов состоит именно в том, чтобы узнать, какая доза вещества смертельно отравит половину животных, умирающих зверей не усыпляют из милосердия: ведь это приведет к неточным результатам. По подсчетам Бюро оценки технологий Конгресса США, каждый год в токсикологическом тестировании в США используется «несколько миллионов» животных. Отдельных оценок по тесту LD50 нет[70]70
  OTA, Alternatives to Animal Use in Research, Testing and Education, p. 168.


[Закрыть].

Косметика и другие вещества испытываются на глазах животных. Тест Дрейза на раздражение глаз впервые был применен в 1940-е годы, когда сотрудник FDA Джон Дрейз разработал шкалу для оценки воздействия на глаз кролика нанесенного на него вещества. Животное при этом помещается в фиксирующее устройство, из которого торчит только голова. Это не позволяет ему чесаться и тереть глаза. Тестируемое вещество (чистящее средство, шампунь, чернила) наносят на глаз кролика. Для этого оттягивают его нижнее веко и закапывают вещество в образовавшуюся «чашечку». Затем глаз закрывают. Иногда вещество наносят повторно. Ежедневно кроликов проверяют на отечность глаза, образование язвочек, инфекции и кровотечение. Исследование может длиться до трех недель. Один из исследователей, нанятых крупной химической компанией, так описывал тяжелую реакцию на тест:

Полная потеря зрения из-за серьезного внутреннего повреждения роговицы или внутренней структуры. Животное упорно держит глаз закрытым. Иногда повизгивает, царапает глаз, подпрыгивает и пытается освободиться[71]71
  Journal of the Society of Cosmetic Chemists 13: 9 (1962).


[Закрыть].

Но, конечно, в фиксирующем устройстве кролик не может ни почесать глаз, ни убежать. Некоторые вещества причиняют настолько серьезные повреждения, что глаза кроликов утрачивают все свои свойства: радужная оболочка, зрачок и роговица начинают напоминать одну огромную язву. Экспериментаторы не обязаны использовать анестезию, но иногда все же применяют небольшие дозы местного обезболивающего при введении вещества, если только это не мешает тестированию. Однако это нисколько не облегчает боль от двухнедельного раздражения глаза средством для чистки духовок. По данным Министерства сельского хозяйства США, в 1983 году в токсикологических лабораториях было использовано 55 785 кроликов, а химические компании привлекли для тестирования еще 22 034 особи. Можно предположить, что многие из них подверглись тесту Дрейза, хотя точные цифры нам недоступны[72]72
  OTA, Alternatives to Animal Use in Research, Testing and Education, p. 64.


[Закрыть].

В ходе тестирования чистящее средство наносится кроликам непосредственно на роговицу глаза. Контейнеры с обездвиженными зверьками ставят на полки (на заднем плане) на несколько часов. Поскольку кролики не могут заплакать и таким образом смыть вещество, оно воздействует на роговицу животного гораздо сильнее, чем на человеческий глаз (UPI/Bettmann Archives Photo)

Результаты воздействия химикалий на глаз кролика в ходе теста Дрейза. Фотографии взяты из «Определителя степени раздражения глаз опасными веществами» (Illustrated Guide for Grading Eye Irritation Caused by Hazardous Substances), выпущенного Комиссией США по безопасности потребительских товаров. Согласно предисловию к этому пособию, его цель – «помочь в подготовке персонала лаборатории… и таким образом содействовать единообразию интерпретации результатов, полученных методом стандартного тестирования». Иными словами, сотрудники лаборатории должны наносить потенциально опасные вещества на глаза кроликам на срок от нескольких часов до недели, после чего оценивать раздражающее действие, сравнивая вид кроличьего глаза с данными фотографиями.

Животные участвуют и в других тестовых испытаниях, направленных на выявление токсичности разных веществ. Во время ингаляционных исследований животных помещают в закрытые камеры и заставляют вдыхать спреи, газы и аэрозоли. В исследованиях на чрескожную токсичность кроликам сбривают мех, чтобы вещество можно было нанести непосредственно на кожу. Животных фиксируют, чтобы они не расчесывали раздраженные участки кожи. Кожа может кровоточить, шелушиться и слезать. Тесты на погружение, в ходе которых животных помещают в емкости, наполненные растворенными веществами, иногда приводят к тому, что животные тонут еще до окончания эксперимента. В инъекционных тестах вещество впрыскивается животному либо под кожу, в мышцы, либо в конкретный орган.

Все это совершенно стандартные процедуры. Вот два примера их проведения.

Исследовательский институт Хантингдона (Англия) вместе с гигантской корпорацией ICI проводил эксперименты, в ходе которых 40 обезьян были отравлены гербицидом паракватом. Обезьяны сильно болели, их рвало, у них начались проблемы с дыханием и гипотермия. Они медленно умирали в течение нескольких дней. К тому времени уже было известно, что у людей отравление паракватом приводит к медленной и мучительной смерти[73]73
  Toxicology 15 (1): 31–41 (1979).


[Закрыть].

Мы начали эту главу с описания экспериментов военных. Вот еще один военный эксперимент, включающий тест LD50.

Экспериментаторы из Медицинского исследовательского института инфекционных заболеваний армии США вводили крысам Т-2. Это яд, который, по данным Госдепартамента, имеет «дополнительное преимущество как эффективное орудие устрашения, поскольку вызывает необычные и ужасающие симптомы» – «сильное кровотечение», волдыри и рвоту, так что люди и животные «погибают страшной смертью». Т-2 вводился внутримышечно, внутривенно, под кожу, в брюшную полость, в нос, в рот, наносился на поверхность кожи. Все эти тесты проводились с целью определить губительную для организма дозу LD50. Смерть обычно наступала через 9–18 часов после поражения, но крысы, отравленные через кожу, умирали в среднем через шесть дней. Перед смертью животные уже не могли ходить и есть, у них гнила кожа и внутренние органы, развивалось двигательное беспокойство и диарея. Экспериментаторы сообщали, что результаты «вполне соответствовали опубликованным ранее исследованиям подострого и хронического поражения Т-2»[74]74
  David Bunner et al., «Clinical and Hematologic Effects of T-2 Toxin on Rats», Interim Report (U.S. Army Medical Research and Development Command, Fort Detrick, Frederick, Maryland, August 2, 1985). Заявления представителей Госдепартамента цитируются по Report to the Congress for Secretary of State Alexander Haig, March 22, 1982: Chemical Warfare in S.E. Asia and Afghanistan (U.S. Department of State Special Report No. 98, Washington, D.C., 1982).


[Закрыть].

Этот пример показывает, что на животных тестируются не только продукты, предназначенные для использования людьми. Химическое оружие, пестициды и все виды химикатов для промышленного и домашнего применения скармливаются животным или наносятся им на глаза. Справочник «Клиническая токсикология коммерческих продуктов» содержит данные о степени ядовитости сотен товаров. В основном эти данные получены путем экспериментов на животных. Среди таких продуктов – инсектициды, антифризы, тормозные жидкости, чистящие средства, освежители воздуха, церковные свечи, средства для чистки духовки, дезодоранты, лосьоны для кожи, пена для ванны, средства для депиляции, тени для глаз, средства пожаротушения, чернила, кремы для загара, лаки для ногтей, тушь для ресниц, спреи для волос, краски и кремы для обуви, смазочные материалы[75]75
  M. N. Gleason et al., eds., Clinical Toxicology of Commercial Products (Baltimore: Williams and Wilkins, 1969).


[Закрыть].

Многие ученые и врачи критикуют такие тесты, указывая, что их результаты неприменимы к людям. Доктор Кристофер Смит, врач из города Лонг-Бич (Калифорния), писал:

Результаты этих тестов нельзя использовать для предсказания токсичности или пользы при лечении людей. Будучи сертифицированным врачом неотложной помощи с семнадцатилетним опытом лечения случайных отравлений, я не сталкивался ни с одним случаем, когда врач скорой помощи воспользовался бы данными теста Дрейза при лечении поражений глаза. Я никогда не использовал результаты тестов на животных для лечения случайных отравлений. Врачи неотложной помощи опираются на описание симптомов, свой клинический опыт и экспериментальные данные клинических исследований на людях, чтобы найти оптимальный путь лечения пациентов[76]76
  PCRM Update (Newsletter of the Physicians Committee for Responsible Medicine, Washington, D.C.), July – August 1988, p. 4.


[Закрыть].

Токсикологам давно известно, что экстраполировать результаты, полученные для одного биологического вида, на другой вид очень рискованно. Самый известный препарат, который нанес неожиданный и серьезный вред людям, – талидомид, прошедший перед выходом на рынок множество тестов на животных. Даже когда возникли подозрения, что талидомид вызывает врожденные уродства у людей, лабораторные тесты на беременных собаках, кошках, крысах, обезьянах, хомяках и курицах не приводили к развитию уродств у детенышей. Только в случае с кроликами определенной породы удалось добиться возникновения у них уродств[77]77
  S. F. Paget, ed., Methods in Toxicology (Blackwell Scientific Publications, 1970), p. 4, 134–139.


[Закрыть]. Не так давно все стандартные тесты на животных прошел опрен, после чего этот препарат был выведен на рынок производителем – фармацевтическим гигантом Еli Lilly. Опрен рекламировали как новое «чудо-лекарство» для лечения артрита. Однако он был запрещен в Великобритании после 61 летального случая и более 3500 случаев проявления серьезных побочных эффектов. Из статьи в New Scientist следует, что реальный ущерб может оказаться еще больше[78]78
  New Scientist, March 17, 1983.


[Закрыть]. Среди прочих лекарств, которые были сочтены безвредными после испытаний на животных, но впоследствии оказались опасными, – средство от сердечных заболеваний практолол, вызывавшее слепоту, и лекарство от кашля зипепрол, вызывавшее у некоторых пациентов припадки и даже кому[79]79
  О практололе см. W. H. Inman and F. H. Goss, eds., Drug Monitoring (New York: Academic Press, 1977); о зипепроле см. C. Moroni et al., The Lancet, January 7, 1984, p. 45.1, ссылки заимствованы из Robert Sharpe, The Cruel Deception (Wellingborough, Northants: Thorsons, 1988).


[Закрыть].

Помимо того, что испытания на животных не гарантируют безопасности тестируемых веществ для людей, проведение таких исследований может лишить нас ценных продуктов, угрожающих здоровью животных, но безвредных для человека. Например, инсулин может вызывать уродства у крольчат и мышат, но не у людей[80]80
  S. F. Paget, ed., Methods in Toxicology, p. 132.


[Закрыть]. Морфин, успокаивающе действующий на людей, приводит мышей в бешенство. И, как сказал один токсиколог: «Если бы пенициллин оценивали по его токсичному воздействию на морских свинок, он никогда не дошел бы до людей»[81]81
  G. F. Somers, Quantitative Method in Human Pharmacology and Therapeutics (Elmsford, N.Y.: Pergamon Press, 1959), цитируется по Richard Ryder, Victims of Science (Fontwell, Sussex: Centaur Press/State Mutual Book, 1983), p. 153.


[Закрыть].

После десятилетий бездумных испытаний на животных мы наконец видим проявления здравого смысла. Доктор Элизабет Уилан, исследовательница и руководитель Американского совета по науке и здравоохранению, отмечает: «Не нужно иметь научную степень, чтобы понимать: если заставить грызунов ежедневно принимать сахарин в количествах, эквивалентных его содержанию в 1800 бутылках сладкой газировки, это не будет иметь ни малейшего отношения к нашим нескольким стаканам в сутки». Уилан приветствует недавнее решение Управления по охране окружающей среды понизить категорию риска пестицидов и других химических загрязнителей окружающей среды, отмечая, что оценки риска развития рака, основанные на экспериментах с животными, проистекают из упрощенной трактовки, которая «имеет сомнительную достоверность». По ее словам, это значит, что «регуляторы начинают обращать внимание на научную литературу, опровергающую представление о безошибочности лабораторных тестов на животных»[82]82
  Из статьи в West County Times (California), January 17, 1988.


[Закрыть].

Американская медицинская ассоциация также признает, что достоверность испытаний на животных довольно сомнительна. Ее представитель на слушаниях в Конгрессе по тестированию лекарств заявил, что «нередко исследования на животных почти ничего не доказывают, а их релевантность для людей весьма спорна»[83]83
  По сведениям DVM: The Newsmagazine of Veterinary Medicine 9: 58 (June 1988).


[Закрыть].

К счастью, за время, прошедшее с выхода первого издания этой книги, был достигнут значительный прогресс в вопросе отказа от подобных тестов на животных. Тогда большинство ученых не рассматривали всерьез возможность разработки успешной замены тестов на животных для оценки токсичности. Их убедили в необходимости этого труды множества противников опытов на животных. Среди них наиболее известен Генри Спира, бывший активист движения за права граждан, который сформировал целые коалиции против теста Дрейза и теста LD50. Коалиция за отмену теста Дрейза начала с того, что предложила Revlon, крупнейшей косметической компании США, выделить 0,1 % прибыли на разработку альтернативы тесту Дрейза. Когда Revlon отказалась, в нескольких номерах New York Times был напечатан большой, на целую полосу, плакат с текстом: «СКОЛЬКО КРОЛИКОВ ОСЛЕПЛЯЕТ REVLON РАДИ КРАСОТЫ?[84]84
  The New York Times, April 15, 1980.


[Закрыть]» – а на годовом собрании акционеров Revlon появились люди в костюмах кроликов. Компания отреагировала и согласилась выделить средства на поиск альтернативы испытаниям на животных. Другие компании, такие как Avon и Bristol-Myers, последовали ее примеру[85]85
  Подробнее см. в Henry Spira, «Fighting to Win», в Peter Singer, ed., In Defense of Animals.


[Закрыть]. В результате начатые ранее в этой сфере британские исследования, финансировавшиеся Фондом за замену животных в медицинских экспериментах, были предприняты в еще большем масштабе в США, в частности в Центре альтернатив тестированию на животных Джонса Хопкинса в Балтиморе. Рост интереса к этой теме привел к появлению нескольких крупных журналов – In-Vitro Toxicology, Cell Biology and Toxicology и Toxicology in Vitro.

Работа не сразу дала результаты, но интерес к поиску альтернатив мало-помалу рос. Такие корпорации, как Avon, Bristol-Myers, Mobil и Procter & Gamble, стали применять в своих лабораториях альтернативные методы, что привело к сокращению числа используемых подопытных животных. К концу 1988 года темпы перемен ускорились. В ноябре международная кампания против корпорации Benetton, инициированная вашингтонской организацией «Люди за этичное обращение с животными», вынудила эту сеть магазинов прекратить эксперименты на животных в своем косметическом подразделении[86]86
  PETA News (People for the Ethical Treatment of Animals, Washington, D.C.) 4 (2): 19 (March/April 1989).


[Закрыть]. В декабре 1988 года Noxell Corporation, производитель кремов для кожи Noxzema и косметики Cover Girl, объявила, что начнет проводить предварительные тесты на безопасность косметики для глаз, что сократит потребность в подопытных животных на 80–90 %; впоследствии в Noxell заявили, что вообще не прибегали к испытаниям на животных в течение первой половины 1989 года[87]87
  «Noxell Significantly Reduces Animal Testing», News Release, Noxell Corporation, Hunt Valley, Maryland, December 28, 1988; Douglas McGill, «Cosmetics Companies Quietly Ending Animal Tests», The New York Times, August 2, 1989, p. 1.


[Закрыть].

Процесс набирал обороты. В апреле 1989 года Avon объявила, что лицензировала тест с использованием особого синтетического материала Eytex в качестве замены тесту Дрейза. В результате через девять лет после того, как Спира начал свою деятельность, Avon отказалась от теста Дрейза[88]88
  «Avon Validates Draize Substitute», News Release, Avon Products, New York, April 5, 1989.


[Закрыть]. Хорошие новости продолжали приходить: в мае 1989 года Mary Kay Cosmetics и Amway объявили о том, что прекращают использовать лабораторных животных в тестировании потребительских товаров и рассматривают альтернативные возможности[89]89
  The Alternatives Report (Center for Animals and Public Policy, Tufts School of Veterinary Medicine, Grafton, Massachusetts) 2: 2 (July/August 1989); «Facts about Amway and the Environment», Amway Corporation, Ada, Michigan, May 17, 1989.


[Закрыть]. В июне Avon под давлением очередной кампании, начатой «Людьми за этичное обращение с животными», объявила о полном прекращении испытаний на животных[90]90
  «Avon Announces Permanent End to Animal Testing», News Release, Avon Products, New York, June 22, 1989.


[Закрыть]. Через восемь дней после заявления Avon в Revlon сообщили о завершении долгосрочного плана по прекращению тестов на животных на всех стадиях разработки и производства всех продуктов: испытаниям на животных в этой компании был положен конец. Затем Faberge объявила, что прекращает тестировать на животных косметику и туалетную воду. Таким образом, в течение нескольких месяцев (за которыми, впрочем, скрывались долгие годы работы) первая, вторая и четвертая по размеру косметические компании США полностью прекратили испытания на животных[91]91
  Douglas McGill, «Cosmetics Companies Quietly Ending Animal Tests», The New York Times, August 2, 1989, p. 1.


[Закрыть].

Хотя наиболее впечатляющие результаты были достигнуты в открытой широкой публике, а значит, сравнительно уязвимой косметической отрасли, движение против испытаний на животных добивается успехов и в других отраслях. Вот как писал об этом журнал Science:

Подталкиваемые движением за гуманное обращение с животными, крупнейшие производители фармацевтических средств, пестицидов и товаров бытовой химии в последние годы сделали ряд серьезных шагов в сторону сокращения числа животных, используемых в токсикологических тестах. Альтернативные методы, такие как выращивание клеток и тканей и компьютерное моделирование, все чаще рассматриваются не только как удачные способы улучшить репутацию производителей, но и как предпочтительные с экономической и научной точки зрения варианты[92]92
  «Industry Toxicologists Keen on Reducing Animal Use», Science, April 17, 1987.


[Закрыть].

Далее в отчете цитируются слова директора Токсикологической службы FDA Гэри Флэмма о том, что тест LD50 в абсолютном большинстве случаев заменяем. В статье в New York Times приводилось признание старшего токсиколога из G. D. Searle and Company: по его словам, «многие заявления участников движения за права животных жесткие, но справедливые»[93]93
  Barnaby J. Feder, «Beyond White Rats and Rabbits», The New York Times, February 28, 1988, Business section, p. 1; также см. Constance Holden, «Much Work But Slow Going on Alternatives to Draize Test», Science, October 14, 1985, p. 185.


[Закрыть].

Почти не остается сомнений в том, что все это позволит избежать множества случаев причинения бессмысленной боли и страданий. Скольких именно – трудно сказать, но миллионы животных могли бы ежегодно страдать в процессе экспериментов, которые, к счастью, больше не будут проводиться[94]94
  Judith Hampson, «Brussels Drops Need for Lethal Animal Tests», New Scientist, October 7, 1989.


[Закрыть]. Трагедия в том, что если бы токсикологи, корпорации и регулирующие органы чуть больше думали о животных, то миллионы особей избежали бы ужасной боли. Этого не происходило, пока движение за права животных не начало активно информировать людей о проблеме. Лишь после этого ответственные за испытания вынуждены были задуматься о страданиях животных. Самые бессмысленные и глупые вещи делались ранее просто потому, что их требовали регуляторы; но никто даже не попытался изменить законодательство. Например, лишь в 1983 году федеральные агентства США заявили, что едкие раздражающие вещества, такие как щелок, аммиак и чистящие средства для духовки, не нужно тестировать на глазах находящихся в сознании кроликов[95]95
  Coalition to Abolish LD50, Coordinators Report 1983 (New York, 1983), p. 1.


[Закрыть]. Но борьба вовсе не закончена. Приведем еще один отрывок из отчета в Science от 17 апреля 1987 года:

Необязательные тесты по-прежнему губят множество животных – не только из-за устаревших требований, но и потому, что многие уже имеющиеся данные не так легко найти. Директор токсикологической службы [Агентства по охране окружающей среды США] Теодор Фарбер заявил, что в его агентстве есть материалы по 42 000 проведенных тестов, из них 16 000 тестов LD50. Он сообщил, что компьютеризация этих материалов позволила бы не проводить лишние тесты. «Многие специалисты по нормативной токсикологии постоянно видят одни и те же исследования», – считает Фарбер.

Остановить бессмысленное убийство животных и перестать причинять им боль не так уж сложно, если действительно этого захотеть. Разработка абсолютно приемлемых альтернатив всем токсикологическим тестам займет много времени, но она наверняка возможна. В то же время есть простой способ уменьшить страдания, связанные с такими экспериментами. Пока у нас нет удовлетворительных альтернатив, для начала нужно просто отказаться от использования новых, но потенциально опасных веществ, без которых мы вполне можем обойтись.

Когда эксперимент проходит под грифом «медицинский», мы склонны думать, что любые страдания, которые он вызывает, можно оправдать, поскольку исследование вносит вклад в облегчение страданий. Но мы уже знаем, что испытания лекарственных препаратов чаще бывают вызваны не желанием всеобщего блага, а стремлением к максимальной выгоде. Под видом медицинских исследований могут вестись эксперименты, начатые из научного любопытства. Такое любопытство можно счесть приемлемым в рамках поиска истины, если оно не ведет к страданиям, – но совершенно недопустимо, если кому-то причиняется боль. Кроме того, медицинские исследования часто длятся десятилетиями и в долгосрочной перспективе оказываются попросту бессмысленными. В качестве примера рассмотрим серию опытов по изучению влияния жары на животных, растянувшуюся почти на столетие.

В 1880 году Горацио Вуд поместил нескольких животных в коробки со стеклянными крышками, а затем выставил коробки на клинкерную мостовую в жаркий день. Среди животных были кролики, голуби и кошки. Его наблюдения за кроликами довольно тривиальны. При температуре 43 °C кролик подпрыгивает и «яростно молотит задними лапами». Затем у кролика начинаются конвульсии. При 44 °C животное ложится на бок и у него начинается обильное слюнотечение. При 49 °C оно слабо дышит и повизгивает, а вскоре после этого умирает[96]96
  H. C. Wood, Fever: A Study of Morbid and Normal Physiology, Smithsonian Contributions to Knowledge, No. 357 (Lippincott, 1880).


[Закрыть].

В 1881 году в журнале Lancet были опубликованы результаты опытов на собаках и кроликах, которым повышали температуру тела до 45 °C. Оказалось, что можно предотвратить их смерть при помощи потоков холодного воздуха, и результаты, по словам авторов, свидетельствуют о «важности снижения температуры в тех случаях, когда она имеет тенденцию к значительному повышению»[97]97
  The Lancet, September 17, 1881, p. 551.


[Закрыть].

В 1927 году У. Холл и Э. Уэйкфильд из Морской медицинской школы США поместили десять собак в жаркую и влажную камеру, чтобы вызвать у них тепловой удар. Сначала животные проявляли беспокойство, у них начались проблемы с дыханием, глаза начали припухать и наливаться кровью, собаки ощущали сильную жажду. У некоторых случились конвульсии. Несколько собак умерло в самом начале эксперимента. У остальных развилась сильная диарея, и они скончались вскоре после извлечения из камеры[98]98
  Journal of the American Medical Association 89 (3): 177 (1927).


[Закрыть].

В 1954 году в Школе медицины Йельского университета М. Леннокс, У. Сибли и Х. Циммерман поместили 32 котят в камеру с «инфракрасным нагревом». Котята были подвергнуты «в сумме 49 сеансам нагрева и испытывали серьезные проблемы, особенно когда температура росла». Конвульсии отмечались в девяти случаях, в основном – повторяющиеся. Произошло тридцать конвульсивных припадков подряд. Пять котят умерли в конвульсиях, а шесть – без них. Остальных котят экспериментаторы умертвили для вскрытия. Исследователи сообщали, что «результаты искусственно вызванной лихорадки у котят соответствуют клиническим и электроэнцефалографическим данным для людей и полученным ранее клиническим данным для котят»[99]99
  Journal of Pediatrics 45:179 (1954).


[Закрыть].

Следующий эксперимент проводился в медицинском колледже индийского города Лакхнау. Я включаю его в книгу как пример торжества западных методов исследования и отношения к животным над древними традициями индуизма, в которых к животным относились с заметно бо́льшим уважением, чем в иудеохристианской культуре. В 1968 году К. Вахал, А. Кумар и П. Натх подвергали 46 крыс высокой температуре в течение четырех часов. Крысы испытывали беспокойство, трудности с дыханием и интенсивно выделяли слюну. Одно животное умерло в ходе эксперимента, остальные были умерщвлены экспериментаторами, пояснившими, что те все равно бы не выжили[100]100
  Indian Journal of Medical Research 56 (1): 12 (1968).


[Закрыть].

В 1969 году ветеринар из Рочестерского университета С. Майклсон подвергал собак и кроликов тепловому микроволновому излучению, пока их температура не достигала критического уровня 41,7 °C и выше. Он отмечал, что собаки стали тяжело дышать почти сразу после начала облучения. Большинство из них «стали проявлять повышенную активность – от беспокойства до крайнего возбуждения». Перед смертью у них наблюдалась слабость и упадок сил. Кролики «в течение пяти минут предпринимали отчаянные попытки сбежать из клетки», но в следующие 40 минут все умерли. Майклсон заключил, что микроволновое тепловое излучение приводит к симптомам, «в целом неотличимым от лихорадки»[101]101
  S. Cleary, ed., Biological Effects and Health Implications of Microwave Radiations, U.S. Public Health Service Publication PB 193: 898 (1969).


[Закрыть].

В Институте медицинских исследований имени Геллера в Тель-Авиве (Израиль) в ходе экспериментов, описанных в 1971 году и профинансированных Министерством здравоохранения США, Т. Розенталь и Й. Шапиро с коллегами помещали 33 пса, «случайным образом отобранных в местном приюте», в камеру с контролируемой температурой и заставляли их бегать по беговой дорожке при температуре 45 °C, пока те не получали тепловой удар или их ректальная температура не достигала определенного значения. Умерло 25 собак. Затем еще девять собак были подвергнуты воздействию температуры 50 °C, но без беговой дорожки. Лишь две собаки смогли прожить больше суток, а вскрытие показало внутреннее кровотечение. Экспериментаторы заключили: «Результаты соответствуют описанным в литературе реакциям человеческого организма»[102]102
  Thrombosis et Diathesis Haemorphagica 26 (3): 417 (1971).


[Закрыть].

В следующем отчете, вышедшем в свет в 1973 году, те же исследователи описали эксперименты на 53 собаках, в ходе которых воздействие высоких температур комбинировалось с использованием беговой дорожки. У шести собак началась рвота, у восьми – диарея, у четырех – судороги, двенадцать утратили мышечную координацию, и все они интенсивно выделяли слюну. Из десяти собак, чья ректальная температура достигла 45 °C, пятеро умерли в момент достижения критических значений ректальной температуры, а вторая пятерка скончалась в период от 30 минут до одиннадцати часов по завершении эксперимента. Исследователи сделали вывод: «Чем быстрее снижается температура жертвы теплового удара, тем выше шансы на выздоровление»[103]103
  Archives of Internal Medicine 131: 688 (1973).


[Закрыть].

В 1984 году исследователи, работавшие по заданию Федерального авиационного управления, которое выдвинуло предположение, что «животные порой умирают от перегрева во время перевозки национальными транспортными системами», подвергли десять биглей воздействию высокой температуры. Экспериментаторы изолировали собак в камерах, надев на них намордники, и нагрели воздух до 35 °C при высокой влажности. Животным не давали еды и воды, их оставили в таких условиях на 24 часа. Были проведены наблюдения за поведением собак; у них отмечалась «сознательная беспокойная активность – например, царапание стенок камеры, постоянное кружение, движения головой для снятия намордника, движения намордником взад-вперед по полу клетки, агрессивные нападения на сенсорные датчики». Несколько собак в камерах умерли. Когда выживших извлекли из клетки, некоторых рвало кровью, все они были слабы и истощены. Экспериментаторы сообщали, что намерены поставить «следующие эксперименты более чем на сотне биглей»[104]104
  G. Hanneman and J. Sershon, «Tolerance Endpoint for Evaluating the Effects of Heat Stress in Dogs», FAA Report #FAA-AM-84-5, June, 1984.


[Закрыть].

Еще один пример военного эксперимента. Р. У. Хаббард из Исследовательского института проблем экологической медицины армии США в Натике (Массачусетс) более десятка лет публикует статьи с названиями вроде «Моделирование на крысах смертности от острого теплового удара». Хорошо известно, что, когда крысам жарко, они покрывают свое тело слюной, которая выполняет ту же охлаждающую функцию, что и пот у людей. В 1982 году Хаббард и двое его коллег заметили, что крысы, которые не могли вырабатывать слюну, в отсутствие другой жидкости покрывали тело мочой[105]105
  Journal of Applied Physiology 53:1171–1174 (1982).


[Закрыть]. В 1985 году те же три исследователя, к которым присоединился четвертый, впрыснули крысам атропин, который подавляет как потоотделение, так и выработку слюны. Другим крысам удалили слюнные железы хирургическим путем. Затем экспериментаторы помещали крыс в камеры с температурой 41,7 °C и держали их там, пока их температура тела не поднималась до 42,6 °C. Исследователи начертили графики для сравнения «схем покрытия мочой» крысы, находящейся под воздействием атропина, крысы с удаленными слюнными железами и крысы, не подвергнутой предварительным процедурам. Они сочли моделирование на крысах под воздействием атропина и высокой температуры «перспективным методом исследования роли обезвоживания при тепловом ударе»[106]106
  Aviation, Space and Environmental Medicine 57: 659–663 (1986).


[Закрыть].

Мы рассмотрели здесь ряд экспериментов, проводившихся с XIX века, но у меня не так много места, чтобы упомянуть все опубликованные исследования. Очевидно, что эксперименты вызывали у животных страшные страдания. Главным выводом же из них стало то, что жертв теплового удара нужно как можно быстрее охладить; этот факт кажется совершенно очевидным, к тому же он уже был известен из наблюдений за людьми, получившими тепловой удар естественным путем. Что касается применимости полученных результатов к людям, то еще в 1961 году Б. В. Цвайфах показал, что собаки физиологически иначе, чем люди, реагируют на тепловой удар, так что нет смысла моделировать на них последствия теплового удара для человека[107]107
  B. Zweifach, «Aspects of Comparative Physiology of Laboratory Animals Relative to Problems of Experimental Shock», Federal Procedings 20, Suppl. 9: 18–29 (1961); цитируется в Aviation, Space and Environmental Medicine 50 (8):8–19 (1979).


[Закрыть]. Трудно принять всерьез и предположение о том, что маленькие пушистые зверьки, обколотые атропином и покрывающие себя мочой во время жары, могут быть лучшей моделью.

Подобные эксперименты проводятся и во многих других отраслях медицины. В нью-йоркском офисе движения United Action for Animals есть картотеки с копиями отчетов об экспериментах, опубликованных в журналах. Каждая толстая папка содержит отчеты о множестве экспериментов – до пятидесяти и более. Названия папок говорят сами за себя: «Нагрузка при ускорении», «Агрессия», «Удушье», «Ослепление», «Поджигание», «Центрифуга», «Высокое давление», «Контузия», «Скученность», «Раздавливание», «Декомпрессия», «Тестирование лекарств», «Экспериментальный невроз», «Замораживание», «Нагревание», «Кровоизлияние», «Раздробление задних конечностей», «Обездвиживание», «Изоляция», «Многочисленные повреждения», «Убийство жертвы», «Белковое голодание», «Наказание», «Облучение», «Лишение пищи», «Шок», «Повреждения позвоночника», «Стресс», «Жажда» и т. д. Хотя отдельные эксперименты, возможно, и привели к какому-то прогрессу в медицине, ценность полученных знаний зачастую довольно сомнительна, а во многих случаях они могли быть получены иными путями. Многие опыты кажутся ненаучными или неверно интерпретированными, а некоторые, похоже, вообще не могли дать никаких важных результатов.

Рассмотрим еще один пример бесконечных повторений по сути одного и того же эксперимента по вызыванию шока у животных. (Речь здесь идет не об электрошоке, а о физическом и психологическом состоянии шока, которое часто наступает после серьезных повреждений.) Еще в 1946 году один из исследователей, Магнус Грегерсен из Колумбийского университета, изучил литературу и обнаружил, что было опубликовано уже 800 статей по экспериментальному вызыванию шока. Он описывает методы достижения шока: