Текст книги "Можно ли доверять Евангелиям?"

3. Были ли знакомы авторы Евангелий с контекстом?

Достоверность Евангелий можно также оценить по тому, насколько хорошо их авторы были знакомы с культурой того времени и географией мест, о которых они писали. Если их описания не соответствуют действительности, это сразу укажет на то, что им нельзя доверять с исторической точки зрения. Правда, само по себе знакомство с контекстом тоже не доказывает, что все написанное ими – правда. Это лишь показывает, что авторы обладали достаточными сведениями, чтобы писать правдивые истории, и устраняет возражение, что они были слишком далеки от событий, чтобы им можно было доверять.

Хотя мы живем в век, когда у нас есть легкий доступ к предварительной информации о любом месте, куда бы мы ни отправились, во время путешествий мы все еще склонны удивляться географическим и культурным аспектам. А теперь представьте, что вас попросили написать рассказ о событиях, происшедших в далекой стране, которую вы никогда не посещали, и при этом не разрешили пользоваться Интернетом для проведения исследования. Даже с помощью замечательных современных библиотек вам было бы трудно собрать всю информацию, чтобы написать подробный рассказ, который соответствовал бы знаниям местного жителя. Это связано с правильным описанием всех сторон жизни, именно всех, а не большинства, иначе рассказ получился бы недостоверным. Вам пришлось бы изучить архитектуру, культуру, экономику, географию, язык, законодательство, политику, религию, социальную структуру общества, погоду и многое другое. Вам даже пришлось бы убедиться, что персонажи вашего рассказа получили правдоподобные имена, отражающие исторический и географический контекст вашего повествования. Все это требует огромных усилий.

В этой главе мы проанализируем ряд евангельских тестов на предмет их знакомства с контекстом того времени, которое они описывают.

Тест на знание географии

Степень осведомленности авторов Евангелий о географии тех времен в некоторой степени можно увидеть из следующих простых таблиц (3.1–4), где представлены все места в Израиле/Палестине и окрестностях, которые они описывают[41]41
  Египет, Тир и Сидон включены в таблицы так как в этих местах иногда разворачиваются события из жизни Иисуса. Поэтому в таблицу не вошел Вавилон. Также были исключены города, события в которых произошли много лет ранее, например Содом и Гоморра, а также города, которые включены в другие населенные пункты, например, Гадаринская страна (считая его частью Герасы) и пределы Магдалинские (считая ее частью Магдалы). Подчеркну, что мое употребление слова «Палестина» не имеет отношения к современной географии.


[Закрыть].

Таблица 3.1. Упоминания евангельских авторов о городах

Таблица 3.2. Упоминания евангельских авторов о регионах

Таблица 3.3. Упоминания евангельских авторов о водоемах

Таблица 3.4. Упоминания евангельских авторов о других локациях

* Я не включил преторию, упоминаемую в Евангелиях от Матфея, Марка и Иоанна, поскольку она не является именем собственным.

Эти таблицы, сами по себе, конечно, не доказывают, что Евангелия не были в значительной степени вымышленными. Однако информация, представленная в них, крайне затрудняет предположение о том, что авторы Евангелий жили в других странах, таких как Египет, Италия, Греция или Малая Азия (современная Турция), и выдумали истории об Иисусе. Вот на что указывают эти таблицы:

Все авторы демонстрируют знание целого ряда локаций – от хорошо известных, до менее известных и до малоизвестных.

Ни один из евангельских авторов не черпает все свои знания из других Евангелий, поскольку каждое из них содержит уникальную информацию.

Все авторы демонстрируют разнообразие типов географической информации.

Все четыре Евангелия показывают, что авторы были хорошо знакомы с географией мест, о которых они пишут. В общей сложности они упоминают двадцать шесть городов:[42]42
  Из этих городов Рама и Сарепта являются аллюзиями на Ветхий Завет и поэтому не обязательно указывают на конкретное географическое положение.


[Закрыть] по шестнадцать у Матфея и Луки и по тринадцать у Марка и Иоанна. Среди перечисленных населенных пунктов есть не только известные места, такие как Иерусалим, религиозная столица евреев, но и небольшие деревни, такие как Вифания (во всех четырех Евангелиях) и Виффагия (у Матфея, Марка и Луки). В Евангелии от Иоанна упоминается множество небольших деревень: Енон, Кана, Ефраим, Салим и Сихарь.

Стоит задуматься о том, как можно было добыть такие знания. В принципе, информацию можно получать тремя способами: через личный опыт, читая документы или с чьих-то слов. Однако не похоже, что авторы Евангелий могли просто об этом прочитать, потому что ни в одном из известных источников нет такого набора данных. Кроме того, мы должны были бы предположить, что они провели исследование источников, не имеющее аналогов в древней истории. Если же они получали информацию с чьих-то слов, то рассказчики должны были освещать события довольно подробно, поскольку евангельские истории передают не только общий смысл происшедшего, но и конкретные детали. Таким образом, получается, что авторы получили информацию либо из своего опыта, либо из подробных рассказов очевидцев.

Если предположить, что авторы Евангелий вставляли в рассказы географические подробности, просто чтобы придать историям достоверности, то они должны были делать это очень тщательно. Вряд ли так могли бы писать четыре разных автора, работавших независимо друг от друга. Можно также посмотреть на частоту, с которой в евангельских повествованиях упоминаются различные географические объекты (см. таблицу 3.5). Конечно, показатели в этой таблице превышают общее количество локаций, поскольку многие из них упоминаются неоднократно.

Таблица 3.5. Частота упоминаний географических объектов

* Согласно The Greek New Testament, Produced at Tyndale House, Cambridge (Wheaton, IL: Crossway; Cambridge: Cambridge University Press, 2017), за исключением Марка 16:9-20.

Поразительно, что все четыре Евангелия, несмотря на свои различия, упоминают тогдашние географические объекты с одинаковой частотой. Естественно, частота упоминаний не имеет никакого отношения к достоверности или недостоверности сообщения. Однако неразумно утверждать, что сходство в частоте упоминаний возникло в Евангелиях потому, что авторы целенаправленно старались представить такие детали с определенной частотой[43]43
  В древнегреческих рукописях отсутствуют пробелы между словами и нет отличия между строчными и прописными буквами. Из-за этого подсчет слов, включая географические термины, представлял собой нетривиальную задачу.


[Закрыть]. В конечном итоге, мы можем выявить различия в типах географических названий, упоминаемых в них. Равномерная частота упоминаний, скорее всего, указывает на то, что авторы Евангелий не стремились сделать свои рассказы более достоверными, подчеркивая географические названия. Равномерное распределение географических названий в четырех Евангелиях, вероятно, не является следствием умышленных усилий каждого из авторов по размещению этих названий в тексте. Скорее оно представляет собой результат естественного и подсознательного включения географических объектов в рассказ просто потому, что они имеют отношение к событиям. Подобная однородность может говорить об общей культуре или стиле рассказывания историй, но, разумеется, не связана с каким-либо сговором.

Водоемы

Четыре Евангелия не только упоминают города и другие локации, но также предоставляют информацию о том, как эти географические объекты связаны друг с другом и вписываются в топографию Палестины.

Давайте рассмотрим слово «море». Согласно Евангелиям, Иисус проводил большую часть времени у Галилейского моря. Конечно, «море» может показаться величественным термином для водоема, который имеет всего двадцать один километр в длину, но с точки зрения любого местного жителя Галилеи, не покидавшего эти места, Галилейское озеро было действительно морем и не требовало дополнительных пояснений.

Матфей использует слово «море» шестнадцать раз. Четыре раза это слово употребляется без конкретной связи с каким-либо определенным морем[44]44
  Матфея 13:47; 18:6; 21:21; 23:15.


[Закрыть], но в остальных двенадцати случаях оно явно относится к Галилейскому морю[45]45
  Матфея 4:15 в этом контексте, «путь приморский», по-видимому, относится к Галилейскому морю.


[Закрыть]. Впервые явное указание на Галилейское море можно найти в Матфея 4:18 (первое явное упоминание), и оно снова названо так после того, как Иисус вернулся из городов Тирских и Сидонских, расположенных на побережье Средиземного моря (Матфея 15:29). Во всех остальных случаях Галилейское море упоминается просто как «море»[46]46
  Матфея 4:18 (второе упоминание после 4:15); 8:24, 26, 27, 32; 13:1; 14:25, 26; 17:27.


[Закрыть].

Марк использует слово «море» девятнадцать раз. Дважды оно не относится ни к какому конкретному морю (Марка 9:42; 11:23). В остальных случаях речь идет о Галилейском море, но напрямую оно названо «Галилейским» в начале (1:16) и, как и у Матфея, когда Иисус возвращается к нему из пределов Тирских и Сидонских (Марка 7:31). В остальных случаях Галилейское море называется просто «море»[47]47
  Марка 1:16 (второе упоминание); 2:13; 3:7; 4:1 (3×), 39, 41; 5:1, 13 (2×), 21; 6:47, 48, 49.


[Закрыть]. Именно этого мы и ожидали, если бы Евангелие от Марка действительно было написано на основе информации, предоставленной Марку рыбаком Петром, для которого это было самым настоящим морем.

В Евангелии от Луки все по-другому. Он использует слово «море» только три раза и ни разу не относит его к конкретному водоему. Если, как традиционно считается, Лука был родом из Антиохии на Оронте, недалеко от Средиземного моря, он, конечно, не считал крошечное Галилейское море морем. Для него оно бло не больше, чем «озеро»[48]48
  Луки 5:1, 2; 8:22, 23, 33.


[Закрыть].

Иоанн, традиционно считающийся галилейским рыбаком, использует слово «море» девять раз в двух сценах у Галилейского моря в главах 6 и 21. Первое упоминание – наиболее подробное – «моря Галилейского, или Тивериадского». Здесь море также названо в честь Тивериады, крупного прибрежного города (Иоанна 6:1). Далее в этой же главе море названо просто «морем»[49]49
  Иоанна 6:16, 17, 18, 19, 22, 25.


[Закрыть]. Иоанн еще раз называет море «Тивериадским» уже в новом контексте (Иоанна 21:1), а затем так же продолжает называть его просто «морем» (Иоанна 21:7). Помимо этого, Иоанн сообщает о сезонном потоке Кедрон, протекающем недалеко от Иерусалима, и о двух купальнях в Иерусалиме, одна из которых, как он точно подмечает, имела пять колоннад. (Говоря о колоннадах, мы должны отметить, что он также знает о притворе Соломона в храме).

Все Евангелия также сообщают, что Вифсаида и Капернаум – это города, расположенные на берегу Галилейского моря (Матфея 4:13; Марка 6:45), Матфей и Марк – что от Галилейского моря можно взойти прямо на гору[50]50
  Матфея 14:22–23; 15:29; Марка 3:13 в сравнении с 3:7.


[Закрыть], а Матфей, Марк и Лука – что рядом с Иорданом находится Иудейская пустыня[51]51
  Матфея 3:1; 4:1; 11:7; Марка 1:3–4, 12; Луки 3:2–4; 4:1.


[Закрыть].

Дороги и путешествия

Все четыре Евангелия совершенно правильно называют путешествие в Иерусалим (высота над уровнем моря около 750 метров) восхождением или подъемом[52]52
  Матфея 20:17, 18; Марка 10:32, 33; Луки 2:4, 42; 18:31; 19:28; Иоанна 2:13; 5:1; 7:8, 10, 14; 11:55; 12:20.


[Закрыть]. Марк и Лука совершенно правильно называют уход из Иерусалима сошествием или спуском[53]53
  Марка 3:22; Луки 2:51; 18:14. Этот глагол, как правило не отражается в переводах на русский язык – прим. ред.


[Закрыть]. Возможно, это не особенно важно, поскольку столица обычно изображается как город, стоящий на возвышенности. Однако есть несколько случаев, когда создается впечатление, что авторы Евангелий действительно знакомы с топографией местности. В Евангелии от Луки 10:30–31 мы читаем, как Иисус рассказывает историю, которая начинается следующим образом: «Человек некий спускался из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам; они его раздели и изранили, и ушли, оставив полумертвым. Случайно священник некий спускался дорогою той и, увидев его, прошел мимо». Иерихон фактически самый низкий город на земле – он ниже уровня моря на более, чем 250 метров. Чтобы попасть из Иерусалима в Иерихон, нужно спуститься примерно на один километр. Поэтому «спускаться» – очень правильный глагол для описания такого путешествия. Отрывок делает отсылку к реально существующей прямой дороге между Иерусалимом и Иерихоном.

В Иоанна 2:12 путь из Каны Галилейской в Капернаум описывается как спуск. Тот же глагол используется в Евангелии от Иоанна 4 в рассказе о том, как некий царедворец подошел к Иисусу, когда Тот находится в Кане, и умолял Его спуститься и исцелить его сына, который находится в Капернауме. Глагол «спускаться» неоднократно используется для описания путешествия из Каны в Капернаум[54]54
  Иоанна 4:47, 49, 51.


[Закрыть]. Местоположение Каны оспаривается, но даже самая низкая из возможных локаций, Хирбет Кана, находится на высоте около 200 метров, в то время как Капернаум расположен более чем на 200 метров ниже уровня моря[55]55
  Возвышенности взяты с сайта http://elevationmap.net, доступ получен 14 марта 2018 года. Конечно, древние возвышенности могли немного отличаться от современных, но не настолько, чтобы влиять на этот довод.


[Закрыть]. Аналогично, в Луки 4:31 путешествие из Назарета (около 350 метров над уровнем моря) в Капернаум описывается как спуск.

О наличии довольно специфических географических познаний свидетельствуют слова, приписываемые Иисусу в Евангелии от Луки 10:13–15 (и в параллельном отрывке Евангелия от Матфея 11:21–23):

Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо, если бы в Тире и Сидоне совершились чудеса, совершившиеся в вас, то давно бы они в рубище и пепле покаялись; но говорю вам: Тиру и Сидону легче будет в день суда, чем вам. И ты, Капернаум, до неба ли ты будешь вознесён? До ада ты будешь низвергнут; потому что, если бы в Содоме были совершены чудеса, совершившиеся в тебе, он остался бы до сего дня.

Иисус упрекает три еврейских города или селения – Хоразин, Вифсаиду и Капернаум, противопоставляя первые два из них языческим городам Тир и Сидон. Малоизвестная деревня Хоразин находится на самом деле на дороге в Вифсаиду и всего в трех километрах к северу от Капернаума. Насколько нам известно, не было ни одного письменного источника, который мог бы предоставить эту информацию автору Евангелия.

Луке и Иоанну известно, что между Иудеей и Галилеей есть два пути: холмистый путь через Самарию и непрямой путь в обход самарянских областей через долину реки Иордан. В Луки 9:51–53 Иисусу и Его ученикам отказали в проходе через Самарию, когда они шли на юг из Галилеи в Иудею. В Евангелии от Иоанна 4:4 Иисус идет через Самарию на север из Иудеи в Галилею. Однако Лука также описывает путешествие в Иерусалим через Иерихон (Луки 18:35), а затем через деревни Виффагия и Вифания (Луки 19:29). Иоанн изображает Иисуса совершающего Свой последний путь в Иерусалим с востока через Вифанию (Иоанна 12:1).

Информация Луки и Иоанна согласуется с тем, как Матфей и Марк изображают последнее путешествие Иисуса в Иерусалим. Он следует из Галилеи «по ту сторону Иордана» (Матфея 19:1; Марка 10:1) и приближается к Иерусалиму со стороны Иерихона (Матфея 20:29; Марка 10:46), и Вифагии, которая, согласно повествованию, находится на Елеонской горе (Матфея 21:1; Марка 11:1)[56]56
  В Марка 11:1 говорится: «к Виффагии и Вифании».


[Закрыть].

Сады

Авторы Евангелий часто упоминают детали, которые не зафиксированы ни в одной другой книге. Так они упоминают два сада: Гефсиманский, где Иисус молился перед арестом[57]57
  Матфея 26:36; Марка 14:32.


[Закрыть], и сад возле Голгофы, места распятия Иисуса[58]58
  Матфея 27:33; Марка 15:22; Иоанна 19:17, 41.


[Закрыть]. Поскольку никаких других записей об этих садах не сохранилось, маловероятно, что авторы Евангелий имели доступ к географическим книгам, которые могли бы им рассказать об этих местах. Но и выдумать эти названия им было бы трудно, потому что их особые грамматические формы выдают знание Иудеи и ее языков. В Евангелиях говорится, что Голгофа означает «Лобное место»[59]59
  Матфея 27:33; Марка 15:22; Иоанна 19:17.


[Закрыть], что хорошо согласуется с формой слова, которое встречается в арамейских диалектах[60]60
  Окончание формы gulgoltha изменилось через – owtha на – otha.


[Закрыть]. С IV века считалось, что гробница Иисуса находится в храме Гроба Господня, где, по словам Шимона Гибсона, одного из ведущих специалистов по археологии этой церкви, описание Иоанном сада у места распятия хорошо согласуется с данными археологии[61]61
  Шимон Гибсон (Shimon Gibson, The Final Days of Jesus: The Archaeological Evidence (New York: HarperOne, 2009), 118-22) утверждает, что на этой территории располагались и сады, и гробницы.


[Закрыть]. В евангельском повествовании Гефсимания, что значит «маслодавильня» (то есть пресс для получения масла из оливок) идеально располагается на Елеонской (то есть Масличной) горе, которая упоминается в Евангелиях, а также во многих других источниках. Однако нигде авторы Евангелий не обращают внимания на значение слова «Гефсимания» и на то, как оно идеально подходит к этому месту. Они просто об этом знают.

Что это значит?

Сама по себе осведомленность евангелистов о географических деталях, конечно, не доказывает истинность Евангелий, но она опровергает идею о том, что они неправильно изложили историю из-за отсутствия качественной информации о месте событий. Либо сами авторы Евангелий, либо люди, с которыми они долго общались, могли подробно описать места действий Иисуса. Чтение работ авторов, теоретически доступных авторам Евангелий, таких как Иосиф Флавий, Филон или Страбон, не дало бы ни одному из Евангелий того объема географических знаний, который в них содержится, и мысль о том, что авторы Евангелий всякий раз обращались к литературным источникам для получения информации, чтобы их истории звучали достоверно, выглядит неправдоподобно.

Более того, по сравнению с другими источниками, Евангелия не просто точнее передают географическую информацию, они сами являются ценными географическими источниками. Например, ни один историк не сомневается в существовании Десятиградия, группы из десяти или более городов, для которых особенно характерно нееврейское население. Они упоминаются в трудах Иосифа Флавия, Плиния Старшего и Птолемея. Но согласно общепринятым датам, первым Десятиградие упоминает Марк (Марка 5:20; 7:31; см. также Матфея 4:25)[62]62
  См. R. Steven Notley, In the Master's Steps: The Gospels in the Land (Jerusalem: Carta, 2014), 51–54.


[Закрыть].

Отсюда следуют три естественных вывода:

• Авторы либо сами были знакомы с этой землей, либо точно записали данные со слов местных жителей.

• Информация, которой располагали авторы, соответствует тому, что мы могли бы ожидать, если бы Евангелия были написаны их традиционными авторами.

• Получившиеся в результате Евангелия – это не то, что мы ожидали бы от людей, сочиняющих истории на большом географическом расстоянии.

Контраст с более поздними Евангелиями – география

Другой способ взглянуть на эту географическую информацию – сравнить ее с другими древними произведениями, которые в древности назывались Евангелиями (Евангелиями их продолжают называть и современные ученые). Одно из самых известных – «Евангелие от Фомы» – которое лишь Немецкое библейское общество печатает на обороте своего синопсиса четырех Евангелий из-за того, что оно имеет много различных параллелей с каноническими Евангелиями[63]63
  Kurt Aland, ed., Synopsis Quattuor Evangeliorum, 15th ed. (Stuttgart: German Bible Society, 1996).


[Закрыть]. «Евангелие от Филиппа» стало популярным благодаря роману Дэна Брауна «Код да Винчи». Также есть «Евангелие от Иуды», опубликованное журналом National Geographic в 2006 году. Все эти Евангелия, вероятно, были написаны через 50-150 лет после четырех Евангелий, и содержат гораздо меньше географической информации.

«Евангелие от Фомы» упоминает Иудею всего один раз, и не упоминает никаких других мест. «Евангелие от Иуды» вообще не содержит географических привязок. «Евангелие от Филиппа» упоминает Иерусалим (четыре раза), Назару (один раз, что является законным альтернативным написанием Назарета) и Иордан (один раз). Отметим, что это и вправду не впечатляет. Иерусалим был известной религиозной столицей. Чтобы услышать о нем, не требовалось особых знаний. Иордан был главной рекой Иудеи. Назарет стал известен благодаря Иисусу, которого часто называли Иисусом Назарянином или Иисусом из Назарета. Во всех этих Евангелиях (включая «Евангелие от Филиппа», которое упоминает хоть какие-то географические объекты) ничто не дает ощущения знакомства автора с местами, в которых жил или которые посещал Иисус.

Однако эти поздние Евангелия дают нам прекрасный контрольный образец. Они показывают, что иногда люди писали об Иисусе, не будучи хорошо знакомы с Его деяниями. Тот факт, что четыре канонических Евангелия, как вместе, так и по отдельности, контрастируют с другими Евангелиями, иллюстрирует качественное различие между этими источниками.

Имена людей

Одним из самых ярких свидетельств того, что авторы Евангелий были хорошо знакомы с контекстом событий, которые они описывали, является упоминание имен участников этих событий.

Ряд научных исследований показал, что, евреи, которые на тот момент проживали во многих местах Римской империи, отличались особенностями именования: палестинские евреи предпочитали одни имена, а евреи диаспоры – другие[64]64
  Margaret H. Williams, «Palestinian Jewish Personal Names in Acts,» in The Book of Acts in Its First Century Setting, vol. 4, Palestinian Setting, ed. Richard Bauckham (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1995), 79-113; Tal Ilan, Lexicon of Jewish Names in Late Antiquity, pt. 1, Palestine 330 BCE-20 °CE (Tübingen: Mohr Siebeck, 2002).


[Закрыть]. Ричард Бокэм составил диаграммы относительной частоты упоминания различных еврейских личных имен в Палестине[65]65
  Richard Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses: The Gospels as Eyewitness Testimony (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2006), 67–92.


[Закрыть]. Для этого он обращается к таким источникам, как Иосиф Флавий, свитки Мертвого моря, ранние раввинские тексты и оссуарии (ящики с костями умерших). Хронологические границы его исследования – от 330 года до н. э. до 200 года н. э., но большая часть данных относится к периоду от 50 года до н. э. до 135 года н. э… Бокэм также исключает явно вымышленных персонажей[66]66
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 68–71.


[Закрыть].

Среди имен палестинских евреев Бокэм обнаружил «2953 случая упоминания 521 имени, из которых в 2625 случаях упоминаются 447 мужских имени и 328 случая упоминания 74 женских имен»[67]67
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 71.


[Закрыть].

Бокэм также называет шесть самых популярных имен среди палестинских евреев (см. таблицу 3.6)[68]68
  Я благодарен профессору Бокэму за то, что он поделился со мной обновленной и более конкретной статистикой по личным именам, которую он скоро опубликует. Его новый анализ сосредоточен на именах с 50 г. до н. э. по 135 г. н. э. и обнаруживает, что относительный порядок одиннадцати главных мужских имен палестинских евреев такой же, как и в его книге Jesus and the Eyewitnesses, 85, со следующими изменениями: Иуда и Елеазар поменялись местами, заняв третье и четвертое места, соответственно; Анания и Иисус Навин поменялись местами, заняв шестое и седьмое места, соответственно; Маттафия и Ионафан заняли восьмое место. Конечно, следует ожидать, что подобная статистика будет незначительно меняться по мере появления новых текстовых материалов. В основном тексте этой книги Я придерживаюсь опубликованных Бокэмом данных, за должным образом отмеченными исключениями.


[Закрыть].

Таблица 3.6. Популярные еврейские имена в Палестине

* Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 70. Эти цифры включают случаи из Нового Завета.

Между внешними источниками и Новым Заветом очевидна довольно близкая корреляция[69]69
  Речь идет не о формальной статистической корреляции.


[Закрыть]. Бокэм также показывает, что, особенно среди мужских имен, по которым имеется больше данных, процентное соотношение имен в Евангелиях и Деяниях очень схоже с процентным соотношением данных из всех источников за этот период. А когда рассматриваются девять самых популярных мужских имен, что является самой большой выборкой, данные, как показано в таблице 3.7, почти совпадают[70]70
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 71–72.


[Закрыть].

Таблица 3.7. Соотношение имен в процентах по категориям

Во времена Нового Завета в Египте было много евреев. Например, в таком крупном городе как Александрия два из пяти кварталов назывались «еврейскими» из-за значительного числа живших там евреев[71]71
  Филон. Против Флакка 55.


[Закрыть]. Однако в соответствии с таблицей 3.8, которая составлена по результатам исследования Бокэма, у египетских евреев были популярны совсем другие имена, о чем свидетельствуют надписи, найденные в Египте[72]72
  Данные из Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 73. Аналогичным образом, другие имена были популярны в городе Эдфу на юге Египта. См. Margaret H. Williams, The Jews among the Greeks and Romans: A Diasporan Sourcebook (London: Duckworth, 1998), 101-3.


[Закрыть].

Таблица 3.8. Частота упоминания определенных еврейских имен в Египте по сравнению с Палестиной*

* Знак равенства означает привязку к частотному рейтингу.

Независимо от того, исследуем ли мы имена евреев, живших в Ливии[73]73
  Williams, Jews among the Greeks and Romans, 29–30; Gert Lüderitz, Corpus jüdischer Zeugnisse aus der Cyrenaika (Wiesbaden: Reichert, 1983), esp. 147-59.


[Закрыть] или в западной Турции[74]74
  Williams, Jews among the Greeks and Romans, 166-67; J. Reynolds and R. Tannenbaum, Jews and God-fearers at Aphrodisias (Cambridge: Cambridge Philological Society, 1987), 97-105.


[Закрыть], эти имена будут совершенно иными, чем в Палестине. В Риме было много евреев, но, в отличие от палестинских, их имена были в основном греческими или латинскими, и лишь небольшая часть имен имела еврейское или арамейское происхождение[75]75
  Harry Joshua Leon, «The Names of the Jews of Ancient Rome,» Transactions and Proceedings of the American Philological Association 59 (1928): 205-24; и Joan Goodnick Westenholz, The Jewish Presence in Ancient Rome (Jerusalem: Bible Lands Museum, 1994), 101-17, 123-28.


[Закрыть]. Эти различия в именах в разных местах многогранны и включают в себя вариации как распространенных, так и редких мужских и женских имен, языков, а также имен, уникальных для каждого конкретного региона.

Другими словами, человек, живущий в другой части Римской империи, не смог бы просто вспомнить знакомые ему еврейские имена, вставить их в историю и получить правдоподобную группу имен палестинских евреев.

Уточнения[76]76
  Автор использует специальный термин «дизамбигуатор» – слово, которое помогает разрешить неоднозначность. Этот термин в переводе заменен более простым понятием «уточнение».


[Закрыть]имен

Бокэм выделяет еще одну особенность, которая заключается в двусмысленности, возникающей, когда многие люди носят одно и то же имя, например, Симон. Он описывает одиннадцать различных способов уточнения имен. Обычные способы уточнения включали добавление какого-либо элемента, например, имени отца, профессии или места происхождения[77]77
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 78–84.


[Закрыть]. Именно это мы находим в Евангелиях: уточнения используются с наиболее распространенными именами и не используются с редкими.

Самым распространенным мужским именем у палестинских евреев было имя Симон, поэтому Симоны, которых мы встречаем в Евангелиях, часто вводятся с уточнениями, которые устраняют двусмысленность, например, Симон Петр (Марка 3:16), Симон Зилот (Марка 3:18), Симон Прокаженный (Марка 14:3) и Симон Киринеянин (Марка 15:21) – чей сын, кстати, вполне возможно, был обнаружен в костнице[78]78
  Craig A. Evans, Jesus and the Remains of His Day: Studies in Jesus and the Evidence of Material Culture (Peabody, MA: Hendrickson, 2015), 31, 63–65.


[Закрыть]. Аналогично, имя Мария было самым распространенным женским именем, и поэтому евангелисты всегда уточняют, о какой Марии идет речь, например, «Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии» (Матфея 27:56).

Столь высокая осведомленность о шаблонах именования имеет отношение к авторству Евангелий. Человек, живущий в другой местности, скорее всего, не смог бы давать персонажам правильные имена. Однако Евангелия были написаны четырьмя разными авторами, каждый из которых сумел представить нам достоверный набор имен палестинских евреев. Более того, наиболее распространенные в этой местности имена они употребили с уточнениями, чтобы избежать двусмысленности, в то время, как в другой местности, где эти же имена были не столь распространены, таких уточнений не потребовалось бы.

Чтобы понять масштабы этого, достаточно рассмотреть список учеников, приведенный в Евангелии от Матфея. В скобках я добавил приведенный Бокэмом рейтинг частотности употребления этих имен у палестинских евреев[79]79
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 85–88. Символ › указывает на превышение частотного рейтинга.


[Закрыть]:

Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон [1], называемый Петром, и Андрей [›99], брат его, Иаков [11] Зеведеев и Иоанн [5], брат его, Филипп [61=] и Варфоломей [50=], Фома [›99] и Матфей [9] мытарь, Иаков [11] Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем [39=], Симон [1] Кананит и Иуда [4] Искариот, который и был предателем Его. (Матфея 10:2–4)

Мы сразу видим, что более популярные имена, такие как Симон, Иуда, Матфей и Иаков, уточняются, чтобы устранить двусмысленность, или, в случае с Иоанном, включают контекстуальное уточнение (имя его отца). Уточнение употреблены с одиннадцатью наиболее популярными именами. С другой стороны, есть несколько имен, которые по частотному рейтингу Бокэма занимают тридцать девятое место или ниже: Фаддей, Варфоломей, Филипп и Фома – имя, которое даже не попадает в девяносто девять наиболее частотных имен. Все эти имена употреблены без уточнений[80]80
  Андрей – редкое имя, и само по себе не нуждается в уточнении. В данном случае он назван «братом Петра» лишь для того, чтобы указать на их родственную связь.


[Закрыть]. Таким образом, эти имена не только подлинно палестинские, но и употреблены с уточнениями, характерными для Палестины, но не для других областей. Из этого можно сделать вывод, что, где бы ни было написано Евангелие от Матфея, перечисленные в этом списке имена очень близки к тем, что имели хождение в Палестине тех времен.

Контраст с позднейшими Евангелиями – имена

Апокрифы в значительной степени уступают четырем Евангелиям в умении давать персонажам правдоподобные имена. «Евангелие от Фомы», написанное во втором веке, является наиболее информативным и упоминает Иакова Праведного, Иисуса, Марию, Матфея, Саломею, Симона Петра и, конечно же, Фому[81]81
  В коптской версии пролога к «Евангелию от Фомы» (единственной полной версии пролога или всего текста Евангелия) он назван Дидимос Иуда Фома, то есть «близнец Иуда близнец», что выглядит неправдоподобно.


[Закрыть]. Однако «Евангелие от Марии», также относящееся ко второму веку, содержит всего пять имен: Андрей, Левий, Мария, Петр и Спаситель. Хотя Мария было самым распространенным женским именем палестинских евреев, «Евангелие от Марии» даже не уточняет, какая из Марий была его автором. Заметьте также, что, появившись гораздо позже евангельских событий, оно даже не называет Иисуса по имени. Термин «Спаситель», очевидно, является более поздней заменой имени Иисус.

В том же веке появилось «Евангелие от Иуды». В нем можно найти всего два имени, бывших в обиходе у палестинских евреев: Иуда и Иисус! При этом оно вводит множество имен, совсем не палестинских по своей природе, которые порой похожи на беспорядочное сочетание имен из греческого перевода Библии и мистицизма тех времен: Адам, Адамас, Адонай, Барбелло, Ева = Зоя, Гавриил, Галила, Армафоф, Михаил, Небро, Сакл, Сиф, София, Ялдаваоф и Иобил.

Уточнение имен в речи персонажей

Уточнение имен происходит не только в повествовании, но и в речи персонажей. Рассмотрим упоминания об Иоанне Крестителе в Евангелии от Матфея 14:1-11:

В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что Иоанн говорил ему: не должно тебе иметь ее. И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде и дали девице, а она отнесла матери своей.

В этом отрывке Иоанн Креститель упоминается пять раз. Дважды его называют «Иоанн Креститель», а трижды – просто «Иоанн». «Иоанном Крестителем» его называет рассказчик, а «Иоанном» персонажи повествования. Здесь присутствует определенная логика: если бы Ирод действительно услышал о Иисусе и сказал своим придворным: «Это Иоанн», то они, конечно, спросили бы: «Какой Иоанн?» Ведь имя Иоанн было одним из наиболее распространенных в Палестине, согласно данным Бокэма. Поэтому Ироду необходимо было уточнить, какого именно Иоанна он имел в виду. Матфей правильно сообщает, что именно так поступил тетрарх (14:2).

Однако в стихах 3 и 4 личность того, о ком идет речь, уже очевидна. Поэтому рассказчику достаточно просто сказать: «Иоанн». В стихе 8 сообщается, что дочь Иродиады попросила голову Иоанна Крестителя в ответ на предложение Ирода оказать ей особую услугу, и здесь она также называет его полным именем: «Иоанн Креститель». Представьте, если бы она этого не сделала! Как бы кто-нибудь узнал, какого именно Иоанна следует обезглавить? В стихе 10 рассказчик соответственно сообщает, что Ирод приказал обезглавить «Иоанна».

Итак, можно четко отличить речь рассказчика от речи персонажей. Персонажи высказываются соответственно контексту, чтобы быть понятыми. Это может объясняться двумя вариантами: автор буквально цитирует речь персонажей или настолько хорошо знаком с контекстом, что точно передает, как бы люди разговаривали в данной исторической ситуации. В любом случае, автор должен обладать глубокими знаниями культурных особенностей и событиий, о которых он пишет.

Имя «Иисус»

Другой пример, подтверждающий это наблюдение, связан с наименованием Иисуса. «Иисус» – это альтернативная форма ветхозаветного имени «Иисус Навин». Оно находилось на шестом или седьмом месте по распространенности среди мужских имен палестинских евреев[82]82
  Bauckham, Jesus and the Eyewitnesses, 70, называет его шестым, но см. примечание 28, выше.


[Закрыть]. Если бы имя «Иисус» использовалось без контекстных указаний в период его популярности, оно, вероятно, вызвало бы вопрос «Какой Иисус?». Однако с увеличением распространения христианства ситуация изменилась. Имя «Иисус» стало известным и узнаваемым. Аналогичное изменения происходили и с другими именами. Например, если бы в 1900 году в Германии кто-то случайно упомянул имя «Адольф», это вызвало бы вопрос: «Который Адольф?», ведь людей с таким именем в то время было много. Однако после 1945 года, имя «Адольф» стало ассоциироваться только с одним злодеем.

Хотя имя «Иисус» приобрело прямо противоположную репутацию, аналогия все равно применима: в 30-е годы нашей эры оно было обыденным и не выделялось среди евреев в Палестине. Но с течением времени оно стало прочно связываться с одним определенным человеком, и его употребление для обозначения других людей стало редким[83]83
  О сокращении его использования см. Margaret Williams, «Palestinian Jewish Personal Names in Acts,» 87.


[Закрыть]. Однако стоит отметить, что все Евангелия упоминая об Иисусе, иногда видят необходимость в дополнительных идентификационных признаках.

Матфей. Начнем с отрывка, где Матфей сообщает, как Иисуса называла толпа:

Ученики, отправившись и сделав, как повелел им Иисус, привели ослицу и осленка и положили на них одежды, и Он сел поверх их. И очень многие в толпе разостлали свои одежды по дороге, другие же резали ветви с деревьев и расстилали по дороге; а народ, шедший впереди Его и следовавший за Ним, восклицал: Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних! И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение, и говорили: кто это? Народ же говорил: это пророк Иисус из Назарета Галилейского.

И вошел Иисус в храм, и изгнал всех продающих и покупающих в храме, и столы менял опрокинул и прилавки продающих голубей. (Матфея 21:6-12)

Сразу становится понятно, что рассказчик может называть Его просто «Иисус», что абсолютно очевидно в контексте книги. Однако для толпы не так просто сказать: «Это Иисус». Это звучало бы неоднозначно. Поэтому они вводят уточнение, указывая на место Его происхождения. Именно так развернулись бы события, если бы они действительно имели место.