Текст книги "Операция «Луна»"

Время! Я рванулся сквозь раму к благословенной деревянной панели. Хрустальные ножи кромсали мое тело, но раны затягивались прежде, чем я успевал почувствовать боль.

Пилот ошеломленно уставилась на меня. Из раны на голове струилась кровь. Но повреждения этим не ограничивались. Лошадиная туша, падая, приняла основной удар на себя, но осколки все-таки задели Куртис. У нее хватило сил отстегнуть ремни и выбраться из кресла, но потом раны заставили ее рухнуть на палубу. Я заметил медного орла, который должен был унести ее из этого кошмара. Одно крыло птицы было сломано.

Я лизнул руку Куртис и дернул мордой в сторону выхода. Она догадалась, несмотря на то, что была оглушена.

– Стив Матучек?

Сквозь боль в голосе прорвалась надежда. Я кивнул и прилег. Она вскарабкалась мне на спину, обхватила за шею и свесила ноги по бокам.

Ожидание страшной боли еще страшнее самой боли. Но я справился. Как я вынес ее из капсулы, я уже практически не помню.

Разбитая махина у нас за спиной раскалилась докрасна, но мы были уже далеко. Я ощутил лишь слабое тепло. Постепенно я исцелялся и боль покидала тело, зато навалилась жуткая жажда и голод, как всегда бывает после выздоровления. Плюс крайняя усталость. Я упал. Куртис сползла со спины и приткнулась под боком. Дрожащей рукой погладила меня по голове.

Подоспела спасательная бригада. Они были хорошими работниками, просто никто из них не был готов – ни морально, ни технически – к такому кошмарному повороту событий. Их колдун довольно быстро сумел изгнать то, что вселилось в метлы, учитывая тот факт, что он вообще не понял, с чем имел дело. Это «нечто» ушло. Тем более, что его разрушительная миссия была выполнена.

Спасатели оттащили нас с Куртис в медпункт. К сожалению, в медпункте было все, что полагается нормальной больнице. Приняв человеческий облик, я немедленно потребовал дать мне трусы и сразу же отпустить. Дудки! Получил я только какую-то дурацкую хламиду, и целая команда лекарей набросилась на меня со всеми тестами, которые мне только известны, и кучей других, о которых я и слыхом не слыхивал.

Но наконец явилась Джинни и спасла меня. Никогда не видел более великолепного зрелища, чем Джинни со своим выуженным из косметички раздвижным волшебным жезлом, на конце которого сиял звездный свет! (Нет, Джинни бывает великолепна и без волшебного жезла, но это уже вас не касается.) Джинни сразу же предложила свои услуги аль-Банни, и не успел он ответить «да», как она кинулась искать причину случившегося.

– Потом расскажу, – сказала она мне. Устала она побольше моего, судя по поникшим плечам и охрипшему голосу. – Не то чтобы я действительно что-то раскопала. Поехали домой. Когда мы вернулись, восточный окоем светлел.

ГЛАВА 3

Проснулись мы к полудню. Венецианское стекло мягко рассеивало солнечные лучи, которые золотили кровать, настенные репродукции Хиросиге и Чарли Рассела и разномастные безделушки и сувениры, накопленные за время наших совместно прожитых лет. Под солнцем волосы Джинни, рассыпанные по подушке, вспыхнули огнем. Вчера нас хватило даже на душ, так что сейчас Джинни выглядела такой свежей и…

– Потише, волчара! – промурлыкала моя жена, хитро усмехаясь.

И отвесила мне легкую оплеуху. Ее ладонь пришлась по отросшей щетине.

– Ага, сперва побреюсь.

– Потом. Сама по себе мысль неплоха, но дети уже встали и ждут. Как и многое другое.

Я вздохнул и потянулся. Невзирая на все пережитое вчера и довольно краткий сон, мы чувствовали себя отдохнувшими. Оборотни быстро оправляются от ран, а Джинни наложила на себя заклятие исцеления. Потом придется расплачиваться, но довольно будет десяти или двенадцати часов сна. День и правда обещал быть суматошным.

– Вспомни о черте, – проворчала жена, когда раздался стук в дверь. – Входите.

Мы сели в изголовье кровати.

Появилась Валерия.

– Привет, почтенные предки! – сказала она. – Я коленопреклоненно молилась, чтобы вы вернулись в целости и сохранности.

Еще бы. Официально у нашей старшей дочери не было иных магических способностей, кроме тех азов, которыми наделяют в школе. Но само собой разумеется, Валерия унаследовала Дар, по меньшей мере равный силе ее матери. Она побеждала на всех магических олимпиадах, а парочка экспериментов в алхимической лаборатории привела в ступор ее школьного учителя. Наблюдательная и самостоятельная умница, только чувства самосохранения у нее было еще маловато. Мы прекрасно знали, что она уже тянет ручонки к более сложным учебникам, которые выманивает у парней, да и часть библиотеки Джинни подверглась разграблению. Поскольку вчера жена не выставила охранных заклятий в доме, Вэл вдоволь наигралась в гляделки с зеркалом.

Обычно мы читали ей лекцию о том, что подсматривать нехорошо, а потом в наказание нагружали какой-нибудь скучной домашней работой. Но из-за вчерашнего хаоса в Твердыне и, надеюсь, страха за нас ее пригляд можно простить. Я даже слегка растрогался. Кроме того, она привела в действие магию – не просто чары, а настоящую магию – на полную катушку.

Вэл стояла перед нами не в обычном мешковатом свитере, потертых джинсах и стоптанных мокасинах, а в кружевной белой блузке и широкой клетчатой юбке. Они так шли ее стройной, невысокой пока фигурке. Огромные бирюзовые глаза горели на дерзкой курносой мордочке. Как и ее подруги, Вэл отпускала волосы, но сегодня рыжие кудри не были закручены вокруг головы по обычаю хопи, отчего голова сразу становилась похожей на сахарный крендель, а свободной волной спадали до талии. Маленькая кокетка знала, как меня пронимает этот трюк, который делал ее похожей на Алису в Стране Чудес.

Такой была Валерия, наш первенец, которую мы вырвали из самого Ада, когда ей было только три годика, и смотрели, как она превращается в счастливое, шустрое дитя с неистощимым чувством юмора. Я внезапно вспомнил одно ранее утро, когда ей было пять лет. Джинни тогда пришлось отлучиться, я готовил завтрак на двоих и уронил на пол яйцо. Она в безмерном удивлении поглядела на меня, я как раз прикусил язык, чтобы не выразиться, и спросила:

– Папочка, разве тебе не хочется сказать: «Черт!»?

Когда ей исполнилось двенадцать, вокруг начали увиваться мальчики. Вэл это нравилось, но, насколько я мог понять, она всегда ухитрялась держать их в рамках и принимала ухаживания с отстраненным спокойствием. Точно так она относилась к лошадям, походам в горы и ночевкам в палатке, с тех пор как мы сюда переехали.

Нет, характер у нее всегда был горячий и… Ладно, хватит.

Вэл сияла.

– Я приготовила вам завтрак. Сейчас принесу.

И выскользнула за дверь.

Мы с Джинни переглянулись. Обычно мы считали, что завтракать в постели – непозволительная роскошь. На этот раз выбирать не приходилось. Я наклонился к ушку жены. Рыжие волоски зашевелились от моего дыхания.

– Побыстрее, – прошептал я. – Какая официальная версия того, что случилось, и что действительно там было? Почему репортеры не осаждают наш дом?

– Перед тем, как тебя забрать, я позаботилась об этом, – тихо ответила она. – Дирекция в полном составе приняла мою версию. Проект провалился по неизвестным причинам. Ведьмы и колдуны, которые работали со мной, не нашли ничего, что можно было бы предъявлять публике. Какие-то следы, предположения… Но ты же прекрасно знаешь законы войны, Стив. Нельзя давать врагу понять, что именно ты о нем знаешь, или раскрывать свои карты. Спасение Куртис может повлечь за собой стратегические последствия, а может и нет. Конечно, бравые газетчики с радостью вцепились бы в тебя, но они ничего не знают. Им сказали, что Куртис сумела выбраться из капсулы сама, пока металл еще не раскалился, но ей пришлось ждать, пока снимут заклятия с метел. А потом подоспела спасательная бригада. Которая, кстати, дала подписку о неразглашении. Расследованием занимается ФБР. Потом они навестят нас.

– Хорошая работа, солнышко! – Я погладил жену по бедру.

– Ты тоже славно потрудился. – Она погладила меня.

Появилась Валерия с подносом.

За ней шел Бен, который нес второй. В свои десять лет он перерос мальчишескую буйную непокорность или, как я подозревал, уяснил, что такие игры с нами не проходят. Он превратился в тихого, благовоспитанного и даже старательного мальчика, хотя и сохранил способность взрываться по любому поводу, как все в нашей семье. Тощий, с темно-русыми волосами, он был баскетболистом в школьной команде, учился на «отлично» и прекрасно ладил с другими мальчишками. Основным его хобби были динозавры. Если он и вправду станет палеонтологом, ему придется научиться каким-нибудь жутким чудесам, но я уверен, что его интерес к ископаемым скоро ослабеет.

Сзади топала Крисса. Четырехлетняя пышечка, которая начала потихоньку вытягиваться, как две капли воды похожая на Вэл в этом возрасте – и лицом, и цветом курчавых волос. Ее сестра сияла, брат хранил серьезную мину, а малышка просто радовалась, что папа и мама вернулись домой. Единственный недостаток в ее солнечном прошлом выявился примерно год назад, когда оказалось, что она по каким-то причинам смертельно возненавидела купаться. Нет, мыть ее удавалось, но каждый раз процедура сопровождалась воплями протеста.

Воссоединение всей семьи, да после кошмарной ночи, наполнило меня разными воспоминаниями. Например, как Вэл, которой однажды пришлось купать малышку, сочинила песенку на мотив «Янки Дудль», которая неслась из ванной на протяжении всего процесса мытья.

 
Волосы Криссы стали зелеными,
Кожа серой и страшной.
На макушке сидят лягушки,
В ушках Криссы живут мышки.
Мы нашу Криссу вымоем,
Мы нашу Криссу вычистим,
Мы нашу Криссу выскребем,
И станет Крисса чистой, как кристалл!
 

Теперь купание не доставляет таких хлопот, но до сих пор Вэл иногда называет сестренку «Зеленушкой». Почему-то обеим это страшно нравится.

Новый помощник Джинни, Эдгар, ехал на плече Валерии. Здоровый черный ворон соскочил на кровать и запрыгал к своей ведьмочке. «Кар!» – заявил он, отчасти встревоженно, отчасти возмущенно. Еще бы, он ведь пропустил всю развлекуху.

Джинни почесала его шейку и погладила по гладким перышкам на спине.

– Извини, Эдгар, – промолвила жена. – Мне не следовало оставлять тебя дома. Ты бы здорово нам пригодился.

– Кар! – ответила птица. Ворон вспорхнул и уселся на спинке кровати. В его блестящих, как бусинки, глазах светились пугающее понимание и холодная, непостижимая мудрость, чего мы не замечали за нашим котом Свартальфом. Ну, Бен же сказал, что птицы – последние выжившие динозавры.

Вэл опустила передо мной поднос. Кофе, ветчина, рагу, намазанные маслом тосты, апельсиновый джем, кетчуп и охлажденная водка.

– Спасибо, рыбка, – промямлил я. Как быстро она научилась управляться по хозяйству! Растет малышка. Преклоняюсь.

Она устроилась на краю кровати.

– Приятного аппетита. Когда вы покушаете, мы бы очень хотели услышать, что же на самом деле там произошло. Нам о-очень не терпится.

Бен передал второй поднос Джинни и сел на стул. Крисса взобралась на кровать и устроилась у мамы под боком, потягивая какой-то сок. Эдгар потянулся было за тостом, но Джинни щелкнула его по клюву. Он нахохлился.

– Меня? За что? – прокаркал он.

Джинни отпила кофе и улыбнулась, потом дала ему кусочек хлеба.

Когда мое брюхо немного наполнилось, я спросил Вэл:

– А что вы знаете? Что показывали по кристаллу?

– Сначала – кучу картинок, – ухмыльнулась она. – Целая толпа репортеров хватала первого встречного или друг друга и засыпала дурацкими вопросами. – Вэл поморщила носик. – «Это историческое событие, правда, Сэм?» – «Конечно, историческое, Конни. Наш первый шаг на Луну, к удивительным Созданиям, которые живут на ней!» – «Как ты считаешь, окажутся ли там чистые души, которые освободились от всего материального, как предсказывают психонтологи, Сэм?» – «Не знаю, Конни, да и кто знает? Но мы вернемся через пару минут!» И пошли крутить всякие товары в рассрочку, материалы для лозоискателей, эльфийские туры и «молочный сыр „Аудумла“ – пища богов!» Будто мы тысячу раз уже этого не видели!

Я пожал маленькую ручку.

– Мне жаль, что пришлось заточить вас в замке, принцесса. Но в то же время я даже рад. Там было слишком опасно. Что вы видели сразу после рекламных роликов?

– Ну, как лошадь вскочила, полетела и сверзилась вниз, а метлы посходили с ума. Потом были только одни крики, болтовня и грохот. А потом я буквально сдохла и пошла спать. Бен и Зеленушка срубились еще раньше. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – А что делали вы с мамой в это время?

– Гм… Оказывали помощь, насколько это было в наших силах. Так, по мелочи.

– Я слышала, что кое-кто утверждал, что видел на поле волка.

– Сплетни!

– НАСА говорит, что защитные заклятия отказали, что-то проникло за ограду и испортило взлет. И все. «Специалисты ведут расследование, и по ходу разбирательства мы сообщим вам дополнительную информацию». Щаз-з!

– Вы же не сидели с мамой сложа руки, правда, па? – тихо спросил Бен.

Я напустил на себя самый уверенный вид, какой только мог.

– Конечно, нет. Но мы обязались ничего не рассказывать. Все, что могу сказать: управились довольно легко, сейчас мы в безопасности, и никто серьезно не пострадал.

Если не считать Хариса ад-Дина аль-Банни и всех нас, с тоской глядевших в высокое небо.

– Скажем спасибо и за это да вернемся к делам, – закончил я. – Когда мы со всем разберемся, сразу же вам расскажем.

Ага, если правительство разрешит.

– Обещаешь? – не поверила Вэл.

– Расскажем, как только это станет возможным, – твердо пообещал я. И ну его к черту, это правительство!

– Это вовсе не конец света, – вставила Джинни. – Неудача, но мы надеемся, что проект не завершен.

– Операция «Луна» до победного конца, – едва слышно добавил Бен.

– Я за операцию «Луна»! – закричала Вэл, поднимая руку.

– Операция «Лунатик», операция «Лунатик»! – подхватила Крисса.

– Дети, успокойтесь, – возмутился я. – Не забывайте, что это не дело всей жизни, а что-то вроде увлечения. Мы просто должны поставить проект «Селена» на ноги.

– Перво-наперво мы должны доесть завтрак, пока он теплый и его еще можно прожевать, – перебила меня Джинни.

И разговор пошел о спокойных домашних заботах, чего нам с женой больше всего и хотелось. Мы уже заканчивали завтракать, когда телефонный звонок свел на нет так старательно созданную домашнюю идиллию. За телефонами вообще такое водится.

Частичное оживление обычно происходит, когда созваниваются люди, симпатизирующие друг другу. На мгновение я даже обрадовался. К открытой двери подлетел экран и повис в воздухе.

– Звонок от доктора Грейлока, – произнес он.

– Эхей, дядя Уилл! – выпалила Крисса, подпрыгнув на матрасе. Для нее он воплощал веселье, шутки, забавные песенки и рассказы, а то и игрушки со сластями. Бэл с Беном тоже просияли. С ними дядя беседовал и играл, с ним всегда было интересно, и они ему безоговорочно доверяли. Джинни особой радости не проявила.

– Давай, – сказала она. Экран подплыл к постели и умостился прямо между нами. Жена махнула рукой.

На экране нарисовалось лицо ее брата. «Постарел, – подумал я. – Неужели Уилл так сдал за одну ночь?» Когда он заговорил, его голос дрожал.

– Джинни, Стив, с вами ведь все в порядке? Я только что узнал, что произошло. Это ужасно. Но объявили, что смертельных случаев не было.

– Ты так долго проспал? – поразилась она. – Что с тобой? Ты бледный, как мел.

– Отвратительно провел ночь. Я могу подъехать к вам? У меня возникла идея, может, и неправильная, но мне кажется, что мои проблемы связаны с тем, что случилось в Твердыне.

У меня мороз прошел по спине. Учитывая, какое значение имеет работа Грейлока для нашего дела… И будущего…

– В любом случае твои идеи могут пригодиться для следствия, – вякнул я.

Джинни предостерегающе подняла руку.

– Мы как раз собирались взяться за это дело, – сказала она. – Как насчет одиннадцати часов? Постарайся приехать незаметно. Журналисты нам нужны, как собаке пятая нога.

Он кивнул. Связь прервалась.

Я оглядел наших отпрысков.

– Слышали, детвора? Боюсь, что, пока дядя будет у нас, вам придется где-нибудь погулять.

Крисса нахмурилась.

– Бедный дядя Уилл, он больной? Я могу собрать ему цветочков.

– Нет, спасибо, милая, – сказала ей Джинни. – Он хочет поговорить с нами наедине. Ну, вроде того, как ты шепчешь на ушко секреты нам с папой.

– А на взлете его не было? – поинтересовался Бен. – Так в чем же дело?

– Это мы и хотим узнать, – ответил я. – Совершенно секретно!

Бен обожал фильмы про шпионов. Я без зазрения совести попер оттуда фразу:

– То, чего вы не знаете, вы не выдадите врагу. – «И не сможете в невинной болтовне разгласить какие-нибудь факты, которые могут быть использованы против нас».

– Эй, не пугай их, – сказала Джинни. – Ничего страшного в этом нет, мои дорогие.

Бен поднялся, спина прямая.

– Я знаю свой долг.

Славный маленький герой.

– Бэл, вы, наверное, можете втроем погулять в парке, – предложил я.

Наша старшенькая тоже встала. Маска милой девочки сползла с ее лица. Я почти услышал, как она разбивается об пол.

– Я так понимаю, что меня снова определяют в няньки? – воскликнула она, пылая от негодования. – Пока не закончится все самое интересное? Не выйдет!

– Но…

– Ты же вчера мне обещал! Ты обещал, что никогда больше не посадишь меня следить за детьми! Это нечестно! Это гадко! – Она сжимала и разжимала кулачки. – Ты… ты… волкобрех, вот ты кто!

По идее, нам бы следовало отшлепать ее за неуважение. Но ведь она так надеялась, что мы расскажем ей всю правду, а вместо этого ее принялись закармливать байками, как и НАСА… Нет, она как-то сказала, что отдел НАСА по общественным связям «кормит дурками», так что разница все же есть. Одним словом, мы не только желали избавиться от нее, как от младенца, а еще и заставляли опять сидеть с младенцами.

– Ладно-ладно, это было просто предложение, вовсе не обязательное, – дал я задний ход. – Почему бы тебе не позвонить Ларри Веллеру, сходили бы в кафе или в кино?

Насколько я знал, это был ее старый ухажер, который более всех остальных тянул на постоянного парня. Страсти вокруг нашей дочери разгорались все жарче.

– С ним? – взвыла Вэл. – С этим придурком? – Она призвала на помощь всю свою гордость. – Нет, спасибо большое.

Только Вэл ворочала словами, словно булыжниками.

– Я останусь в своей комнате, если вы позволите, – процедила она. Ей бы еще хвост трубой – и готовый Свартальф в боевой трансформации!

– Женщины! – умудренно произнес Бен с высоты своих десяти лет.

– А я? – спокойно заметила Джинни.

– Ну, девчонки. Гормоны играют!

«Подожди, когда у тебя они заиграют, – подумал я. – Что тогда будет, господи всех нас спаси!»

– Я пригляжу за Криссой, – предложил Бен. – Ты не против, сеструха? Сходим в детскую и посмотрим мой парк юрского периода.

Да, речь не мальчика, но мужа.

– Жестокие забавы, – выдал я очередную реплику из «Совершенно секретно». – Необходимо задержать ее там часа на два-три.

– Так точно. Еще можно поставить ей мультики про Великую Сову по дальновизору. Она их смотрела не очень часто, правда, Крис? А я займусь новой игрой, недавно достал.

– Великолепно! – заключила Джинни. – Я приготовлю для вас что-нибудь перекусить, а потом ланч, если потребуется. Надеюсь, Валерия тоже соизволит пообедать. Можете двигать отсюда не раньше чем без четверти одиннадцать… если ничего не случится.

Правильно добавила. Мало ли что…

– А мы пока приведем себя в порядок. Все, увидимся попозже.

– Хочу посмотреть, как траннозар нападает на игудонов, сейчас! – заявила Крисса. – Можно?

– А то! – согласился Бен. Малышка спрыгнула с кровати и взяла брата за руку. Они вышли. Какие хорошие, послушные детки…

Валерия была хорошей, не особо послушной, но она тоже ушла.

– Так что там у них с Ларри случилось? – спросил я.

– Будем считать, что я тебе ничего не говорила, – тихо начала Джинни. – Она рассказала мне на следующий вечер, вся в слезах. Но при сложившихся обстоятельствах… Парень принялся тянуть руки куда не следует. Ей пришлось наложить на него слабые чары, чтобы успокоить. Хорошо, что я ее научила, как это делается.

Эти заклятия начинали преподавать детям более старшего возраста, но Вэл расцвела много раньше…

– Он сразу привел ее домой, но не соизволил произнести ни слова, – закончила Джинни. – Ты как раз уходил перекинуться в покер.

– Вот дрянь! – взвился я. – Свинья! Почему ты раньше мне не рассказала?

– Зачем? Ситуация крайне запутанная, и ты должен понимать все, что происходит…

– Когда я его поймаю, Локи позавидует…

– Понимать все, что происходит, и отделять важное от незначительного. Стив, успокойся. Луна, звезды, хорошенькая девушка – как бы ты себя повел на его месте? Полагаю, что она особо не отталкивала Ларри, пока он не зашел слишком далеко. Мне он показался не дураком. Валерии пришлось сражаться с собственными эмоциями, и из-за этого она еще больше рассердилась на него. Пока ее гнев не прошел. Бьюсь об заклад, что парню сейчас много хуже.

– Ну, ладно, чего там, – смущенно пробурчал я. Действительно, ничего непоправимого не произошло. Пока никто из этих молодых остолопов, которые постоянно клеятся к моей дочке, не оказался достойным ее. Ларри был из самых приличных. К тому же я припомнил свои юные годы. Отвратительнейший возраст. А самое отвратительное то, что в этом возрасте люди обычно отвергают помощь со стороны тех, кто уже отмотал свой срок.

– Можешь гордиться ею, – заметила Джинни. – Это больше, чем… чем дорого ценить себя. Она смотрит в будущее и ставит высокие цели.

Я неуверенно кивнул. Если Вэл так крепко держит в узде свои чувства, если она готова отказаться от них ради Искусства, как и ее мать, если наследственность отражается и в том, о чем ей мечтается, то, боюсь, она останется девственницей, пока не получит степень магистра.

– Это тяжело, – закончила Джинни. – Я-то знаю.

И тут же соскочила с кровати.

– Вставай, лежебока, – подогнала она меня. Я поднялся. Ворон тоже взлетел с насеста. Я брился, одевался и приводил себя в порядок совершенно механически. Эдгар принялся каркать. Он тварь не злобная, может, даже гениальная. И хотя он умел более-менее внятно произносить несколько слов, он так и не сказал «привет», только каркал. Потом уселся на шторе для душа, навис против ламп, словно кусочек ночи, и напомнил мне, что воронов считают вещими птицами. Что он нам пророчит?

А потом я задался дурацким, но совершенно естественным для отца вопросом: как может молодая девушка, начинающая ведьмочка, так поставить вас с ног на голову, колдунов, демонов и ангелов?