Текст книги "Коридоры времени"

Локридж посмотрел на него. Вероятно, действие наркотика начинало проходить, потому что он с содроганием подумал: «Боже мой, я встречался с этим человеком и дрался с ним шесть тысяч лет назад, и тем не менее он видит меня сейчас впервые!»

Трудно было дышать, подгибались колени, вспотели ладони.

Брэнн ждал.

– Нет, – выдавил Локридж. – То есть… Я не Патрульный. Но я на вашей стороне. У меня есть кое-какие сведения, которые… которые, мне кажется, вы предпочли бы сохранить в тайне.

Брэнн изучающе смотрел на него. Острые черты его лица оставались неподвижными.

– Сними шлем, – сказал он.

Локридж сделал, как было приказано.

– Архаический тип, – пробормотал Брэнн. – Так я и думал. Большинство никогда бы не обратило внимания, но я встречался со слишком многими расами, в самые разные эпохи. Кто ты?

– Малькольм… Локридж… США, середина двадцатого века.

– Так. – Брэнн помолчал. Внезапно он преобразился, на его лице появилась улыбка.

– Садись, – пригласил он, словно хозяин гостя, и дотронулся до одного из светящихся на автомате пятен. Открылась панель, и появились бутылка и два бокала. – Ты, должно быть, любишь вино.

– Не откажусь, – хриплым голосом ответил Локридж. Он вспомнил, как пил с Брэнном в прошлую встречу, и от волнения осушил свой бокал двумя глотками.

Брэнн наполнил его снова.

– Не спеши, – проговорил он снисходительно.

– Нет, я должен… Слушайте, Кориока из Вестмарка. Вы знаете ее?

Брэнн остался таким же благожелательно-невозмутимым, но лицо его снова закрыла маска.

– Да, из века в век.

– Она готовит операцию против вас.

– Я знаю. То есть она исчезла какое-то время назад – несомненно, с серьезной миссией. – Брэнн наклонился вперед. Его взгляд стал таким пристальным, что Локридж не выдержал и отвел глаза, ища поддержки в безмятежном лице византийского святого.

– У тебя есть информация? – продолжал Брэнн глубоким, резким голосом.

– Да… Есть… господин. Она отправилась в мое столетие, в мою страну – чтобы провести коридор сюда.

– Что? Не может быть! Нам было бы известно!

– Они действуют под прикрытием. С самого начала местные работники, местные материалы. А когда они закончат, Хранители просочатся со всем, что у них есть.

Брэнн со звоном опустил кулак на обслуживающий автомат. И вскочил на ноги.

– Обе стороны уже пытались проделать это, – возразил он. – Ни у той, ни у другой ничего не вышло. Это невозможно!

Локридж заставил себя посмотреть на возвышающуюся над ним фигуру.

– На этот раз, похоже, операция будет успешной. Говорю вам, она отлично законспирирована.

– Если кто-то смог, то она… – Голос Брэнна упал. – О нет. – Рот его искривился. – Решающий бросок. Огненные удары по моим людям.

Он начал ходить взад и вперед по комнате. Откинувшись, Локридж наблюдал за ним. И ему пришло в голову, что Брэнн не был злодеем. В Авильдаро он отзывался – будет отзываться – хорошо о своих ютоазах, потому что они не были жестокими без необходимости. Сейчас его страдание было искренним, Зло породило его, и ему он служил, но в глубине этих серых глаз скрывалась невинность тигра. Когда Брэнн потребовал фактов, Локридж ответил почти с сочувствием:

– Вы сможете остановить ее. Я могу сказать точно, где находится коридор. Когда ведущие из него ворота откроются здесь, вы нанесете через них удар. У нее будет лишь несколько помощников. Вам не удастся захватить ее на этот раз, но для этого представится возможность позднее.

Более или менее правдиво он рассказал о своих приключениях до момента прибытия в Авильдаро вместе со Сторм.

– Она выдала себя за их Богиню, – продолжал Локридж, – и устроила гнуснейшее празднество. – Как и предполагалось, Патрульный не знал, что клан Тенил Оругарэй, находящийся далеко за пределами сферы его манипуляций с культурами, не практикует ритуального каннибализма, в отличие от своих соседей. Кроме того, он, скорее всего, решил, что Локридж отрицательно относится к обрядам; это не соответствовало действительности, но было на руку.

– Именно с этого времени у меня начало меняться мнение о ней. Потом появились вы во главе военного отряда индоевропейцев, и вы захватили деревню и нас тоже. – Брэнн разжал и снова сжал пальцы. – Я сбежал. Тогда я думал, что мне просто повезло, но теперь мне кажется, что вы нарочно плохо охраняли меня. Я добрался до Фландрии и нашел иберийское судно, на которое меня взяли палубным матросом. В конце концов я оказался на Крите и связался там с Хранителями. Они отправили меня в этот год. Вообще-то я хотел вернуться в свой век. Это не моя война. Но мне не дали.

– Разумеется, не дали, – сказал Брэнн, к которому вернулось его самообладание. – Главная причина – суеверие. Они, видишь ли, считают ее священной, фактически бессмертным воплощением Богини, равно как и ее сподвижников. Ты, видевший ее последним, сам теперь слишком священная личность, чтобы оскверниться, став обычным человеком эпохи, которую они презирают.

Локридж был крайне удивлен тем, как гладко проходит состряпанная Хранителями история. Может ли мысль Брэнна быть верной?

– В остальном со мной обращались прекрасно, – сказал он. – Я завязал… ну… дружеские отношения с одной высокопоставленной леди.

Брэнн пожал плечами.

– Она много рассказывала мне о разведывательных операциях, – продолжал Локридж, – показывала разные устройства и всякое такое. Показала, в сущности, слишком многое из своей цивилизации – черт возьми, это не для нормального человека. Меня напичкали пропагандой против Патруля, но все равно мне стало казаться, что вы мне как-то ближе. По крайней мере, вы, может быть, отправите меня домой, а я… – Локриджу пришлось перейти на английский, – я тоскую по родине! Есть там и кое-какие обязательства. Так что в конце концов я упросил ее отправить меня с разведывательной миссией вчера вечером; мне даже дали надеть одну их ваших униформ. Поскольку мне было известно о подставной личности Дарваста… – Он развел руками. – Вот, я здесь.

Брэнн, по-прежнему расхаживавший по комнате, остановился и с минуту стоял совершенно неподвижно.

– Каково точное географическое расположение этого коридора? – спросил он наконец.

Локридж объяснил.

– Меня удивляет, – добавил он, – почему Хранители, после того как все узнали, не отправились на несколько месяцев назад и не предупредили ее?

– Они не могут, – рассеянно ответил Брэнн. – Что было, то должно быть. Иными словами: любая Кориока обладает абсолютной властью – даже большей, чем такой Директор, как я. Она делится своими планами только с избранными. Опасаясь шпионов, об этом своем плане она, вероятно, не рассказала никому, кроме нескольких техников, которых взяла с собой. Считала, что можно сообщить, когда коридор будет готов. Они так поздно получили предупреждение, у них столько дел в разных эпохах, что теперь просто нет времени собрать достаточные силы Хранителей, способные эффективно действовать в прошлом. Тем силам, что могли быть отправлены, наверняка помешал фактор неопределенности – они появились либо слишком рано, либо слишком поздно. Если они вообще были отправлены. У нее есть соперники, которые не будут слишком горевать, потеряв ее.

Брэнн остановил взгляд на Локридже и долго изучающе смотрел на него.

– Предполагая, что твой рассказ – правда, я благодарен, – наконец произнес он медленно. – Ты действительно сможешь вернуться к себе и будешь хорошо награжден. Но сперва мы должны убедиться в твоей искренности путем психического зондирования.

Локриджа захлестнула волна страха. Приближался момент, после которого его будущее было неизвестно. Брэнн напрягся: выступивший на лбу пот, бледное лицо, дергающийся кадык – чего этот парень так нервничает?

– Нет, – сказал Локридж слабым голосом. – Не надо. Пожалуйста. Я знаю, к чему это приводит.

Видимая причина его побега должна была быть такой, чтобы не возбудить недоверия Брэнна к его словам настолько, чтобы он не отказался от поисков ворот Сторм и отправил через них свои войска. Но страх Локриджа был самым настоящим. Он и правда видел ту темную половину Длинного Дома.

– Не бойся, – ответил Брэнн с ноткой нетерпения в голосе. – Глубинные уровни затронуты не будут, если только не выявится чего-нибудь подозрительного.

– Откуда я знаю, что вы говорите правду? – Локридж встал и попятился.

– Ты должен принять мои слова на веру. И, возможно, также мои извинения.

Брэнн подал знак. Дверь отворилась, вошли двое стражников.

– Отведите этого человека в Восьмой Отдел и скажите начальнику отделения, чтобы связался со мной.

Пошатываясь, Локридж вышел из комнаты. Его провожали глаза святого – далекие, как небеса, с которых они смотрели.

Воины в черном повели его через пустой коридор. Стены гасили звук, глухо отдавались шаги, никто не проронил ни слова. Локридж сделал глубокий вдох. «Ничего, парень, – подумал он, – ты ведь знаешь, что сумеешь добраться до временного коридора». Голова у него перестала кружиться.

Показался нужный ему туннель. Входом служило продолговатое отверстие в стене; в глубине свистел прогоняемый под давлением воздух. Солдаты вели Локриджа мимо.

Энергопистолеты были у них в руках, но не нацелены на него. Пленники никогда не доставляли особых хлопот. Локридж резко остановился и ребром ладони рубанул по кадыку охранника справа. Отлетел назад шлем, солдат упал на четвереньки. Мгновенно развернувшись, американец нанес другому охраннику удар плечевым блоком, вложив в него весь свой вес. Стражник повалился назад. Обхватив его руками, Локридж бросился вместе с ним в шахту туннеля.

Кувыркаясь, они полетели вниз. Завыл сигнал тревоги. Эта многоглазая машина, которая представляла собою здание, заметила нечто необычное. Почти человеческим голосом она кричала о том, что видела.

Проносились размытые очертания туннеля, стены которого сходились внизу, в бесконечности. Локридж вцепился в Патрульного, схватив его за горло и колотя кулаком по лицу. Охранник перестал сопротивляться: отвисла челюсть на залитом кровью лице, пальцы, державшие пистолет, разжались. Локридж попытался нащупать пульт управления на его поясе. «Где же, к чертовой матери…?»

Мелькали двери. Дважды из них с шипением вырвались энергетические разряды. Дно приближалось. Локридж нашел нужную кнопку и нажал ее. Неуравновешенные силы чуть не вырвали Патрульного из его рук. Но их падение замедлилось; они избежали страшного удара, от которого у них не осталось бы ни одной целой кости; они были внизу.

На дне из шахты вел другой коридор. Напротив был вход, через который видна была комната, стерильная белизна которой делала радужное сияние ворот времени еще более привлекательным. Двое охранников, выпучив глаза, смотрели поверх наведенного на него оружия. Через туннель уже гнался за ним отряд стражников.

– Держите этого парня! – задыхаясь, приказал Локридж. – И дайте мне пройти!

Он был в униформе с вполне убедительными знаками различия. В замке еще не были известны детали происшедшего. Охранники отдали честь. Он кинулся в аванзал.

Воздух вокруг него прорезал и наполнил собой голос Брэнна, мощный, словно глас Божий:

– Внимание, внимание! Говорит Директор! Человек, одетый в форму начальника караула гвардейских частей, только что вошел во временной переход на девятом подуровне. Он должен быть взят живым любой ценой.

Через ворота! От удара, вызванного фазовым изменением, Локридж упал. Перекувырнувшись, он ударился головой об пол; его пронзила боль, и мгновение он лежал оглушенный.

Страх перед аппаратом для зондирования мозга заставил его очнуться. Он с трудом поднялся и дотащился до стоявших наготове гравитационных саней.

Полдюжины людей высыпало из-за занавеса. Локридж лег ничком. Бледные парализующие лучи били по бортам. Он поднял руку и накрыл ладонью световой контроль ускорения. Сани тронулись.

Да, он удалялся от Патрульных. Патруль остался по отношению к нему в прошлом. Локридж двигался в будущее.

Воздух со свистом вырывался из его легких. Сердце билось так сильно, что его трясло, как крысу в собачьей пасти. Из последних сил он превозмог панику и взглянул назад. Черные фигуры уменьшались. Они в нерешительности топтались на месте. Локридж вспомнил слова Сторм: «Мы пытались проникнуть вперед из нашего времени, – говорила она, сидя у костра в полном волков лесу, – но там оказались охранники; они заставили нас вернуться с помощью неизвестного нам оружия. Мы больше не пробуем. Это было слишком страшно».

– Я служил тебе, Кориока, – всхлипнул он. – Помоги мне, Богиня!

Издалека, отражаясь эхом от пульсирующей белизны туннеля, донесся до него голос Брэнна, отдающего приказ. Патрульные построились. Гравитационные устройства подняли их, и они пустились в погоню.

Коридор вел вперед, теряясь вдали. Никаких ворот не было, одна пустота.

Сани остановились. Он стукнул кулаком по панели управления; машина оставалась неподвижной. Преследователи приближались.

Локридж выпрыгнул из саней и побежал. Луч ударил в пол позади него, задев и парализовав его ступню. Раздался торжествующий крик.

А затем наступила Ночь и пришел Ужас.

Локридж так и не понял, что произошло. Он лишился зрения, слуха, всех чувств и способности мыслить; кружась, он превратился в бестелесную точку, летящую в вечность сквозь пространство, имеющее бесконечное множество измерений. Каким-то образом он осознал присутствие чего-то живого и одновременно неживого. Оттуда исходил ужас, абсолютное воплощение ужаса – отрицание всего, что есть, было и будет; холод холоднее холода; темнота темнее темноты; пустота в пустоте, ничего, кроме водоворота, который втягивал его, сжимал и превращал в ничто.

Его больше не было.

ГЛАВА XVI

И снова он был.

Сначала он был музыкой – самой нежной и красивой из когда-либо существовавших мелодий, – в которой он, охваченный сонным восторгом, узнал мелодию «Овцы могут пастись спокойно». Затем он был также запахом роз; под его спиной было упругое, повторяющее его движения ложе; его тело было полно блаженством покоя. Он открыл глаза навстречу солнечному свету,

– Доброе утро, Малькольм Локридж, – произнес мужской голос.

– Ты среди друзей, – добавила женщина.

Они говорили по-английски с кентуккийским акцентом.

Он сел. Кушетка, на которой он лежал, стояла в комнате, отделанной панелями из клена. Она почти никак не была украшена, кроме переливающегося красками экрана, на котором цвета воплощались в необычные, мягкие формы настолько совершенных пропорций, что больше ничего и не требовалось. За открытой дверью Локридж увидел сад. Вдоль посыпанных гравием дорожек росли цветы; ивы склонились над заросшим лилиями прудом, защищая его от лучей знойного летнего солнца. По другую сторону дороги, покрытой зеленым дерном, стоял еще один домик, маленький, увитый жимолостью, простой и очень милый.

Мужчина и женщина подошли ближе. Оба были высокого роста, уже немолодые, но свои мускулистые тела они держали прямо. Волосы их были подстрижены пониже ушей и перевязаны лентами с замысловатым узором. Больше на них ничего не было, кроме ремешка с карманом на левом запястье. Он нащупал на своей руке такой же кошелек на браслете. Женщина улыбнулась.

– Да, твои диаглоссы там, – сказала она. – Не думаю, что тебе понадобится еще что-нибудь.

– Кто вы? – спросил Локридж в недоумении.

Они помрачнели.

– К сожалению, тебе недолго придется пробыть с нами, – ответил мужчина. – Зови нас Джон и Мэри.

– А это… когда?

– На тысячу лет позднее.

– Мы знаем, что тебе пришлось пережить кошмар, – сказала женщина с материнским состраданием в голосе. – Но у нас не было иной возможности заставить этих дьяволов повернуть назад – разве что убить их. Мы вылечили тебя, соматически и психически, пока ты спал.

– Вы отправите меня домой?

– Да. – Тень сострадания пробежала по ее спокойному лицу.

– Фактически прямо сейчас, – сказал Джон. – Мы должны.

Локридж встал с кровати.

– Я имел в виду, не ко мне домой. В Европу, в эпоху Хранителей.

– Я знаю. Идем.

Они вышли. Локридж попытался получить объяснение:

– Я понимаю, почему вы не пускаете сюда никого из прошлого. Так что для вас я?

– Судьба, – ответил Джон. – Самое ужасное слово, которое только может человек произнести.

– Что? Вы… Я… Моя работа еще не закончена?

– Пока нет, – сказала Мэри и взяла его за руку.

– Я не могу рассказать тебе больше, – сказал Джон. – Ради твоего же блага. Война во времени была апогеем человеческой деградации, и не в последнюю очередь потому, что она отрицала свободную волю.

Локридж старался сохранить спокойствие, которое они каким-то образом вселили в него.

– Но ведь время неизменяемо. Разве не так?

– С божественной точки зрения, возможно, – ответил Джон. – Люди, однако, не боги. Загляни внутрь себя. Ты знаешь, что делаешь свободный выбор, не так ли? В войне во времени они оправдывали все ужасные вещи, которые делали, тем, что они якобы так или иначе должны произойти. Тем не менее они сами, непосредственно, были виновны в такой тирании, стольких смертях, такой ненависти, таких страданиях, что страшно представить. Теперь мы знаем, что лучше не заглядывать в собственное будущее, и мы путешествуем только в несчастное, проклятое прошлое – тайком, как наблюдатели.

– Кроме как в случае со мной, – сказал Локридж с ноткой гнева в голосе.

– Мне очень жаль. Мы вынуждены причинять зло, чтобы предотвратить большее зло. – Джон бросил на него твердый взгляд. – Я утешаю себя тем, что у тебя хватит мужества это перенести.

– Что ж… – Кривая усмешка тронула губы Локриджа. – О'кей. Я, безусловно, рад вашему вмешательству там, в коридоре.

– Больше этого не будет.

Они вышли на дорогу. Город казался достаточно большим; куда ни глянь, среди высоких деревьев стояли дома. На улице было много народу – красивые люди, шагающие спокойно, не спеша. Некоторые были голыми, другие, видимо, в летнюю жару чувствовали себя лучше в легкой тунике. Двое взрослых, проходя мимо, поклонились Джону – с уважением, но без подобострастия.

– Ты, должно быть, важная персона, – заметил Локридж.

– Континентальный советник. – В голосе Мэри звучали любовь и гордость.

С гиканьем пронеслась ватага детишек. Они крикнули что-то такое, что заставило Джона улыбнуться и помахать им рукой.

– Ммм… то, что я здесь… это хранится в тайне?

– Почти, – ответила Мэри. – Факт твоего появления известен. Мы подготовились. Но они – назовем их хранителями времени – не раскрывали деталей. Для твоего же блага. Кто-нибудь мог бы рассказать тебе слишком много… Не обязательно плохого, – поспешила добавить она. – Но ощущение неотвратимости судьбы превращает человека в раба.

«Меня ждут впереди критические события, – подумал Локридж. – Они не хотят, чтобы я знал, как мне предстоит умереть».

Он освободился от этих мрачных мыслей, уцепившись за произнесенные Мэри слова:

– Хранители времени! Значит, моя сторона все-таки победила! – Он посмотрел вокруг, вдохнул запах леса, сосредоточился на ощущении прохладного дерна под ногами. – Конечно. Я должен был сразу догадаться. Это хорошее место.

– Думаю, – сказал Джон, – тебе стоит запомнить написанное одним из наших философов. Все дурное – это хорошее, ставшее злокачественным.

В недоумении Локридж молча следовал за ними. Вскоре они подошли к участку, огороженному живой изгородью. Джон дотронулся до листа, и ветви раздвинулись. За ними лежал летательный аппарат, формой напоминавший торпеду. Все трое вошли в него. Расположенная впереди кабина была похожа на прозрачный пузырь; не было видно ни рычагов, ни каких бы то пи было приборов управления. В хвосте, через дверь, Локридж увидел – механизмы? Очертания? Что бы это ни было, оно не имело ясно воспринимаемой формы, а, казалось, состояло из немыслимо изогнутых линий, то расходящихся, то вновь сходящихся.

Джон сел. Аппарат бесшумно поднялся. Земля быстро удалялась, поэтому Локридж не смог охватить взглядом все лежащее под темнеющим небом восточное побережье. В основном земля была зеленой (сколько лет потребовалось людям, чтобы исправить содеянное Патрулем?), но на юге на мили раскинулся комплекс зданий. Они были выстроены со вкусом, воздух вокруг был чистым; Локридж различал парки.

– Я думал, Хранители не строят городов.

– Верно, – коротко ответил Джон. – А мы строим.

– Близость других людей человеку тоже нужна, – пояснила Мэри.

Поток беспокойных мыслей Локриджа был прерван появлением на горизонте взлетающего серебристого корабля яйцевидной формы. «Господи, – подумал он, прикинув расстояние, – да эта штука должна быть полмили длиной!»

– Что это? – спросил он.

– Лайнер с Плеяд, – ответил Джон.

– Но они не достигли звезд… в эпоху Сторм.

– Нет. Они были слишком заняты, убивая друг друга.

Аппарат набирал скорость. Америка растворилась в извечном одиночестве океана. Локридж опять начал задавать вопросы, но Мэри покачала головой. На глазах у нее были слезы.

Прошло совсем немного времени, и внизу показалась Европа. Опускаясь, летательный аппарат, благодаря каким-то устройствам, не испытывал сопротивления воздуха. Локридж был бы рад шуму: он отвлек бы его мысли от того будущего, которое сейчас было для него в прошлом. Он напряженно вглядывался вперед. Они все еще летели на такой высоте, что берег разворачивался перед ним словно карта.

– Эй! Ты направляешься в Данию!

– Так надо, – сказал Джон. – Ты сможешь добраться до места назначения сушей.

Аппарат остановился и завис в виду Лимфьорда. Большую часть местности занимали леса и пастбища. Локридж заметил стадо грациозных пятнистых животных – может, они с другой планеты? Но у верхней части залива стоял город. Он не был похож на тот, который Локридж только что оставил, и это его немного обрадовало. Ему всегда претила мысль о безликой земле, где повсюду одно и то же. Красные стены и медные шпили напомнили ему Копенгаген, каким он его знал.

«Ладно, – сказал он себе, – что бы мне еще ни предстояло сделать, я полагаю, это будет во имя благой цели».

– Мы бы с удовольствием показали тебе больше, Малькольм, – мягко сказала Мэри. – Но здесь мы должны расстаться.

– Как? А где же коридор?

– Мы нашли другие способы, – ответил Джон. – Эта машина нас доставит.

Языки пламени поползли по призрачным формам в хвосте. Кабину заполнила темнота. Локридж воспрял духом. Он вовсе не обязательно обречен. Может быть, эта пара просто жалеет его, потому что ему еще предстоит сражаться. Во всяком случае скоро он увидит Аури. Не говоря уже о Юрии и ее двоюродных родственниках – ну и прием же будет! А потом Сторм…

Путешествие во времени закончилось. Лицо Джона стало напряженным.

– Вылезай скорее, – сказал он. – Нас могут засечь; рисковать мы не можем.

Аппарат приземлился без малейшего толчка. Джон пожал Локриджу руку.

– Счастливо тебе, – сказал он отрывисто.

– О да, счастливо тебе! – воскликнула Мэри и поцеловала его.

Скользнула вбок дверь. Локридж выскочил наружу. Аппарат взмыл вверх и исчез.