Текст книги "Коридоры времени"

ГЛАВА XVIII

1827 год до Рождества Христова.

Локридж прошел сквозь сверкающий занавес.

– Когда мы находимся?

Ху сверился с часами-календарем.

– Позже, чем мне хотелось, – ответил он. – В конце августа.

«Значит, Авильдаро прожила четверть года с того времени, как были разбиты Брэнн и ютоазы, – подумал Локридж. – Аури – примерно столько же. Я – несколько дней, хотя каждый из них тянулся как столетие. Чем занималась здесь Сторм – все лето?»

– Фактор неопределенности, именно он делает межвременную связь такой сложной, – пожаловался Ху. Он наполовину обернулся к воротам. – Можно попробовать еще раз. – Четверо сопровождавших их солдат начали выказывать тревогу, один из них даже стал было возражать. Ху передумал:

– Нет. Такие эксперименты, если не повезет, могут привести к страшнейшим парадоксам. Я посылал людей в разные моменты нескольких последних недель. Согласно последнему сообщению, все по-прежнему идет гладко, и было это меньше месяца тому назад по местному времени.

Он направился вверх по спуску; его люди выстроились вокруг Локриджа и Аури.

– Мы правда дома? – выдохнула девушка, сжав руку американца.

– Да, ты дома, – ответил тот.

Как-то отвлеченно он удивился, что никакого гарнизона Хранителей не было выставлено у ворот, которые приобрели такое значение. «Что ж, – решил он, – у нее на это есть множество причин, в том числе и тот факт, что ей нужно иметь в собственной эпохе как можно больше верных людей. Но прежде всего, я полагаю, она заботится о том, чтобы нельзя было догадаться о происходящих здесь событиях, на тот случай, если разведчики Патруля заберутся так далеко».

Они вышли из туннеля. Полуденное солнце стояло высоко над лесом, полным в разгар сезона красок и жизни. Стадо косуль, щипавших на лугу траву, бросилось бежать, вспугнув множество куропаток. Аури, с лицом, освещенным радостным восторгом, на минуту застыла, вознеся к небу руки и откинув назад копну распущенных волос. Перед отправлением она переоделась в простой наряд своего народа; Локридж обратил внимание, насколько поразительно зрелыми стали ее формы за время его отсутствия. Он пожалел, что у него не хватило духу попросить юбку, плащ и ожерелье вместо выданной ему зеленой униформы.

– И мы снова свободны, Рысь! – Девушка не могла удержаться и внезапно подпрыгнула с радостным криком.

«Ты – да. Может быть. Я надеюсь, – подумал Локридж. – А я? Не знаю».

Те два дня, что его держали во дворце, прежде чем отправить сюда, с ним обращались достаточно хорошо. Он мог ходить, где хотел, при нем был лишь один охранник. Ему вполне вежливо посоветовали рассказать о происшедшем с ним, предложив наркотик, исключающий возможность лжи; он согласился и рассказал все как на духу, поскольку альтернативным вариантом вполне могло оказаться устройство для зондирования мозга. После этого Юрия вела с ним долгие беседы – без малейших признаков злости или раздражения. Ее позиция основывалась на том, что, во-первых, из-за своего происхождения и воспитания он не был готов к пониманию совершенно иной цивилизации; во-вторых, увиденное им не являлось характерным примером; в-третьих, трагедия есть неотъемлемая часть человеческой жизни, которой суждено реально воплотить свое величие; в-четвертых, нельзя отрицать, что злоупотребления имеют место, но они поправимы и при более мудром управлении будут исправлены.

Он ничего не отвечал на это, равно как и на проявления ее благосклонности. Она была ему слишком чужда. Как и все они.

Ху дал команду. Группа поднялась и полетела в сторону Лимфьорда.

Локридж думал о предстоящей встрече со Сторм. Сердце стучало у него в груди. Он не мог бы сказать, какое место в нем занимал страх, а какое – она сама.

Тем не менее судить его будет она, больше никто не смеет. Кроме того, что он был ее избранником, с ним еще были эти загадочные слова из ее будущего.

Лес остался позади. Солнечные блики сверкали на воде залива, где стояла Авильдаро под сенью своей священной рощи. Видны были вышедшие в море рыбачьи лодки и женщины, занимавшиеся домашней работой рядом с хижинами. Но в северной стороне, простираясь на восток, расположились…

Аури пронзительно закричала. У Локриджа вырвалось ругательство.

– Ютоазы! Рысь, что случилось?

– Ради Бога, Хранитель, объясни! – задыхаясь, выдавил Локридж.

– Успокойтесь, – бросил Ху через плечо. – Это было запланировано. Все идет как надо.

Локридж прищурился и стал считать. Сказать, что там собралось целое полчище людей Боевого Топора, было бы явным преувеличением. Он насчитал около дюжины колесниц, стоящих возле вигвамов своих владельцев-вождей. Воинов, в возбуждении следящих за приближением летучего отряда, собралось немногим более сотни человек. Кто-то мог быть на охоте, кто-то еще где-нибудь, но, безусловно, их было не так уж много.

Но зато с ними были их женщины – никто из женщин Оругарэй не носил грубошерстные кофты и юбки. Вокруг них шалили малыши; дети постарше присматривали за стадами коров и овец, табунами лошадей, – огромное количество скота паслось на лугах на пространстве в несколько миль от деревни.

Строились сараи из дерна.

Враг возвратился, чтобы остаться.

Почему, Сторм, почему?

Ху опустил их у Длинного Дома. Стоящие вокруг хижины закрывали собой раскинувшееся в стороне ютоазское стойбище. Площадь перед входом была безлюдна; все замерло там, где когда-то толкались, торговались, смеялись члены общины. Даже далекие голоса едва нарушали эту залитую солнцем тишину.

Дом тоже претерпел изменения. Прежде под притолокой висел венок: зимой из дубовых листьев, летом – из остролиста. Теперь на его месте золотом и серебром сверкала эмблема – Лабрис на фоне Солнечного Диска. Два воина с гордым видом стояли на страже – в кожаных доспехах, раскрашенные, с плюмажем на головах; каждый был вооружен копьем, кинжалом, луком и томагавком. Они отдали честь – так, как это было принято у Хранителей.

– Она там? – спросил Ху.

– Да, мой господин, – ответил старший по возрасту – коренастый рыжий ютоаз с расчесанной на две стороны бородой. На его щите был изображен волк. Потрясенный Локридж узнал Уитукара. Стало быть, его рука срослась.

– Она занимается магией за занавесом из тьмы, – добавил тот.

– Пусть этот человек остается с вами, пока Она не позовет. – Ху вошел внутрь. За ним захлопнулась занавеска из шкур.

Аури заплакала, закрыв лицо руками. Локридж погладил ее светлые волосы.

– Тебе не обязательно оставаться, – сказал он тихо. – Пойди, поищи своих сородичей.

– Если они живы.

– Должны быть живы. Больше сражений не было. Сторм привезла чужеземцев с какой-то своей целью. Ну давай беги домой.

Аури пошла было, но ее схватил один из солдат. Локридж ударил его по руке.

– У тебя не было приказа задерживать ее, – рявкнул он.

С испугом на лице солдат отступил; Аури скрылась между хижин.

Уитукар получил от этой маленькой стычки куда больше удовольствия, чем его перепуганный товарищ. Лицо его расплылось в улыбке.

– Ба! Да ты же тот, что удрал от нас! – загремел его голос. – Ну и ну! – Он опустил копье, подошел к Локриджу и похлопал его по плечу. – То было деяние, достойное воина, – сказал он с самой что ни на есть искренней теплотой. – Хо! Как ты расшвырял нас всех, и все ради одной девчушки! Как шли твои дела с тех пор? Знаешь, мы стали вашими друзьями, и я видел столько богов и так близко за последние недели, что уже надоедает; и я думаю, ты тогда не пользовался колдовством, просто хитрые приемы – я им был бы весьма и весьма рад научиться. Я приветствую тебя!

Локридж собрался с мыслями. Это была возможность услышать правдивое описание событий.

– Я был далеко, по Ее поручению, – медленно произнес он, – и не знаю, что произошло в этих краях. Я был немало удивлен, увидев, что ваш клан вернулся и что ты, – он решил подпустить шпильку, – стоишь на часах, словно какой-то юнец.

Уитукар осенил себя Ее знаком.

– Кто, кроме самых высокорожденных, – его голос звучал торжественно и высокопарно, – достоин служить Ей?

– Ммм… Да, конечно. И все же с каких это пор?

– С середины лета, может, чуть позже. Видишь ли, мы были очень испуганы после того, как он, которого мы считали самим Господином Огня, был побежден, а нас разбили иноземцы с оружием из настоящего металла. Честно говоря, мы считали, что нам еще повезло, что мы добрались до дому, и мы принесли большие жертвы богам этой земли. Но от Нее явился посланник и обратился к нашему совету. Он сказал, что Она на нас не очень сердится, потому что мы – простые люди, которых великан одурачил. Она, мол, даже охотно использует нас как воинов, так как Ее войско должно вернуться к себе на родину.

«Ну конечно же, – вспомнил Локридж. – Англичан необходимо было отправить домой: они слишком плохо приспособлены, чтобы оказывать эффективную помощь, не говоря о том, что слишком бросается в глаза их иноземное происхождение. Сторм бросила какое-то замечание о возникшей у нее по поводу обеспечения войском этого нового театра ее военных действий…»

– Так вот, – продолжал Уитукар, – мы колебались. Жаждущие приключений молодые ребята могли бы послужить несколько лет в Ее гвардии. Но семейные мужчины? Так далеко от своих родичей и богов? Тогда посланный объявил, что Она хочет, чтобы воины пришли и остались. Рыбаки достаточно храбрые, но у них нет опыта в ведении сражений и пользовании современным оружием. Она хотела, чтоб мы пришли – не только здоровые и крепкие мужчины, а все наше племя.

– Она говорила, что мы получим землю, нам будут оказывать почет и уважение. И богам нашим тоже. Солнце и Луна, Огонь и Вода, Воздух и Земля – почему бы им не соединиться, чтобы их одинаково почитали? В конце концов, те фратрии, которые ты видел, вспомнили о том, что становятся слишком большими для своих пастбищ, подумали о выгодах союза с Нею, обладающей такой силой, и переселились сюда.

Пока все идет прекрасно. Деремся понемногу с Морским народом дальше вдоль берега – достаточно, чтобы держаться в форме и захватить кой-какую добычу и рабов. В будущем году, похоже, планируется настоящий удар, чтоб заставить относиться к Ней с должным почтением те племена, которые до сих пор еще этого не делают. А между тем мы обустраиваемся на хорошей земле, и Она, Сестра Солнца, – с нами.

«О, Сторм, – подумал Локридж, – эти северные народы никогда прежде не испытывали на себе проклятие империи!»

– Как вы ладите с коренными жителями Авильдаро? – спросил он резко.

Уитукар сплюнул.

– Не слишком здорово. В драку лезть они не решаются, поскольку Она сказала, что они не должны нас трогать. Но некоторые удрали за море, а оставшиеся такие злые! Э-эх, ты ведь знаешь, какие у них бабы; однако если парню из наших захочется малость поразвлечься, так единственная надежда – застать какую-нибудь в лесу и взять силой. Нам, знаешь ли, тоже не велено причинять им вред. – Он повеселел. – Но дай нам время! Если они не захотят частных взаимообменов, мы и сами управимся. В конце концов мы сделаем их нашими, как наши предки переделывали завоеванные народы по своему образу и подобию. – Он приблизил к Локриджу лицо, по-дружески ткнул его локтем в ребра и доверительно поделился:

– Сказать по правде, Она предвидит такой исход. Она сама обещала мне, не так давно, что будут браки между родовитыми домами обоих народов. А таким путем, ты понимаешь, наследство переходит от их матерей к нашим сыновьям.

"А приведет все это, – подумал Локридж, – к юнкеру Эрику.

Нет, погоди. Это дело рук Патруля.

Но не Хранители ли заложили фундамент?"

Он молчал так долго, что Уитукар обиделся и вернулся на свой пост. Высоко в небе сияло полуденное солнце.

Несмотря на мучившие его мысли, Локридж обрадовался, как дурак, когда появился Ху и сообщил, что она сейчас его примет. Чуть ли не одним прыжком он оказался по ту сторону занавески. Никто за ним не последовал.

Огонь в Длинном Доме по-прежнему не горел; помещение было залито холодным светом шаров. Черная завеса все так же отделяла заднюю часть комнаты. Там, где стоял Локридж, пол был покрыт каким-то жестким материалом, а стены обтянуты серым. Между деревянных опор насмешкой выглядели мебель и устройства из будущего.

К нему подошла Сторм.

Следы ее плена исчезли. Иссиня-черные волосы, золотистая кожа, зеленые, как морские волны, глаза сияли, как будто сами излучали свет; при ходьбе платье прижималось к ее груди, бедрам, ногам, и он снова подумал о Крылатой Победе – Нике Самофракийской. Платье сегодня было белым, с глубоким вырезом и отделано критской лазурью. Лунный серп увенчивал ее лоб.

– Малькольм, – сказала Сторм на его родном языке. – Это моя настоящая награда – то, что ты вернулся. – Она сжала его лицо в своих ладонях и смотрела на него сквозь пульсирующую неподвижность. – Спасибо, – добавила она на языке Оругарэй.

Локридж знал, когда женщина ждет, чтоб ее поцеловали. У него кружилась голова, но он стоял на своем и старался удержать в голове все свои обиды и сомнения.

– Ху, надо полагать, представил тебе мой отчет, – сказал он. – Мне нечего к нему добавить.

– Тебе не нужно ничего добавлять, милый. – Она указала на диван. – Сядем. Мы можем поговорить обо всем.

Он сел рядом с ней. Их колени соприкасались. Перед ними стояли бутылка и два наполненных бокала.

Сторм подала ему один из них, подняла свой.

– Выпьем за нас?

– Брэнн тоже угощал меня вином, – хрипло ответил Локридж.

Ее улыбка погасла. Прежде чем поставить бокал, она долго задумчиво смотрела на него.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала она.

– Что Хранители ничуть не лучше Патрульных, и провались к чертовой матери и те, и другие? Да, мне так кажется.

– Но это неправда, – ответила она серьезно и искренне, ни на миг не давая ему отвести глаза. – Как-то ты упомянул нацистов из своего времени как случай абсолютного зла. Я согласна. Они были созданием Патруля. Но подумай – только честно, – представь себе, что ты – человек из теперешнего неолита, перенесенный в 1940 год. Много ли различий смог бы ты заметить между странами?

– Твоя кузина Юрия пользовалась примерно такой же аргументацией.

– Ах да. Она. – На мгновение ее губы сжались. – Когда-нибудь с Юрией придется разобраться.

Сторм расслабилась, положила руку ему на бедро и заговорила мягко и быстро:

– Ты встретил в моем будущем двух, именно двух людей, которые в своих целях спасли тебя. Около часу ты был в их мире. Они доставили тебя на выбранное ими самими место и бросили там, сделав несколько продуманно двусмысленных замечаний. Ну, сам посуди, Малькольм, у тебя же научное образование. Какое же это основание для того, чтобы делать выводы? Любые выводы!

Ты видел то, что тебе хотели показать. Слышал то, что они хотели, чтобы ты услышал. Им надо, чтобы произошло что-то, к чему ты являешься ключом. Но что такое ключ, как не простой инструмент? Ты всего лишь видел изменившийся мир. Откуда ты знаешь, что его корни лежат не в победе Хранителей? Я думаю, что это именно так.

Потому что, Малькольм, многое из того дурного, что ты видел в моей стране, – результат войны. Не было бы врага, не нужна была бы такая дисциплина, можно было бы экспериментировать и проводить реформы. Да, я знаю, что собой представляет Истар. Но ты же не настолько наивен, чтобы полагать, что правитель, даже обладающий самой что ни на есть абсолютной властью, может издать указ и добиться исполнения своей воли. Или ты думаешь, что это так? Мне приходится использовать то, что дано мне судьбой. Так вышло, что Истар меня поддерживает. Ее преемник – а я не могу нарушить право наследования: это вызвало бы опасные потрясения во всем королевстве, – тот, кто пришел бы после нее, состоит в другой фракции.

– А Юрия? – спросил Локридж сквозь застилавший его мысли туман.

– Моя дорогая Юрия, – Сторм усмехнулась. – Как бы ей хотелось стать Кориокой! И какая жалкая Кориока вышла бы из нее! – К ней вернулась рассудительность. – Я не недооценила тебя, Малькольм. Ты видел, что я могу сделать. Захватив Брэнна, с твоей помощью я сделала то, что может стать началом смертельного удара по Патрулю. Так мало людей, способных предпринимать эти операции во времени, и так много от них зависит. Пока Брэнн на свободе, большая часть моей энергии уходила просто на отражение его ударов. Я знаю, кто сейчас принял командование, и, откровенно говоря, мне ничего не стоит обвести Гарвена вокруг пальца.

Но и сама наша победа выдвинула целый ряд проблем. Пока тебя не было, верный Ху посылал своих шпионов, и его посланники путешествовали туда-сюда. Мои соперники – о да, у меня дома плетется еще больше темных интриг, чем ты думаешь, – которые организуют заговоры против меня под личиной дружеского расположения, которую нам приходится носить, пока продолжается война, – мои соперники ухватились за этот стратегический пункт. Разве Юрия не делала намеков насчет наград в случае, если ты станешь ее агентом в моем лагере? – Локридж был вынужден кивнуть. – Так вот, с целью получения поддержки эта фракция утверждает, что мы должны по-прежнему сосредоточивать наши усилия в Средиземноморье и на Востоке. Они говорят: оставьте в покое Север, он не имеет никакого значения; хотя индоевропейское завоевание, безусловно, произойдет на юге и востоке, давайте сделаем так, чтобы оно оказалось не имеющим для врага настоящей ценности. А я говорю: бросьте эти регионы; оставьте лишь символические силы, а Патруль пусть держит там своих лучших людей; незаметно для них, давайте создадим на Севере тысячелетнюю несокрушимую твердыню!

Локридж заставил себя отвлечься от ее лица с широкими скулами, от пленительных изгибов ее тела.

– И поэтому ты предала людей, веривших тебе? – спросил он. В голосе его не было той силы, какую он хотел бы вложить в свои слова.

– Да, конечно, я позвала ютоазов, и мегалитическим каменщикам это не нравится. – Сторм вздохнула. – Малькольм, по моему заданию ты читал книги и провел немало времени в Датском Национальном Музее. Тебе должны быть известны археологические находки. Приходит новая культура, которая сформирует будущее; и что бы мы с тобой ни делали, реликвии, доказывающие это, останутся лежать в своих стеклянных ящиках. Но мы можем контролировать детали, о которых экспонаты ничего не говорят. Ты предпочел бы, чтобы пришельцы завоевали Данию так, как они захватят Индию, – с резней и обращением в рабство?

– Но, Бога ради, скажи: зачем они тебе?

– Я не могла оставить англичан, – сказала она. – Их отправили домой, кроме горстки людей, которые будут охранять ворота, пока они через несколько недель не закроются. Кстати говоря, я даже отправила тех агентов, которых ты видел, назад в их шестнадцатый век. Когда подготовительная работа была закончена, от них было мало проку. А из-за нажима моих соперников я не могу вызвать настоящих специалистов с Крита – во всяком случае до тех пор, пока я не буду в состоянии представить солидных, многообещающих перспектив.

Она широко развела руками.

– Что я тогда покажу? – продолжала Сторм. – Новую и долговечную нацию. Сильных людей, которые, пусть с некоторыми компромиссами, следуют указаниям Богини. Источник ресурсов, богатства, людей, если понадобятся. Пространственно-временной отрезок, настолько надежно защищенный, что имеет смысл собирать там силы Хранителей для решительной схватки. Узнав о достигнутых первых результатах, другие Кориоки склонятся на мою сторону. Мое положение дома будет в безопасности. Еще важнее то, что мой план примут, и вся мощь будет сосредоточена здесь. И таким образом мы будем ближе к тому, чтобы положить конец непристойным выходкам Патруля; а уж после этого можно будет заняться исправлением зла у себя дома.

Ее голова поникла.

– Но я так одинока, – прошептала она.

Он не мог удержаться и не взять ее лежащую на коленях руку в свою. Другой рукой он обнял ее за плечи.

Сторм близко наклонилась к нему.

– Война – гадкая штука, – сказала она. – В ней очень много грустного; приходится делать то, чего не хочется. Я обещала тебе, что после выполнения этого поручения ты сможешь вернуться домой. Но мне дорог каждый человек, сохраняющий мне верность.

– Я с тобой, – сказал Локридж.

В конце концов… Разве у него не оставалось еще одного незавершенного дела?

– Ты далеко не обыкновенный человек, Малькольм, – сказала Сторм. – Королевству, которое мы строим, нужен будет король.

Он поцеловал ее.

Она ответила.

– Пойдем, мой друг, – чуть погодя шепнула она. – Туда.

Опустилось солнце. С запада, где желтым светом блестела вода, вернулись рыбачьи лодки; над хижинами вился дым; Мудрая Женщина со своими прислужниками отправилась в рощу преподнести свои ежедневные дары. Через луга доносился грохот барабанов: так люди Боевого Топора отправляли своего бога почивать.

Сторм пошевелилась.

– Тебе сейчас лучше уйти, – сказала она со вздохом. – Ты прости, но мне необходимо выспаться. А исполнение роли божества отнимает почти все мое время. Но ты придешь опять. Правда? Пожалуйста.

– Когда только ты захочешь, – ответил он глухо.

Локридж вышел в вечерний полумрак. В душе его царил мир. Вне стен Длинного Дома он застал повседневный быт народа Тенил Оругарэй: детишки все еще возились на улице, мужчины вели беседы; сквозь открытые двери хижин видны были женщины – ткущие, шьющие, готовящие еду, шлифующие металл, формующие горшки. Локридж шел, и за ним катилась волна тишины.

Дойдя до хижины, где когда-то жил Эхегон, он вошел. Здесь он мог остаться.

Вся семья сидела вокруг огня. Они вскочили и осенили себя знаком, еще не так давно им незнакомым. Простым смертным он оставался лишь для Аури. Она подошла к нему и сказала нетвердым голосом:

– Как долго ты пробыл с Богиней.

– Так было нужно, – ответил Локридж.

– Ты ведь заступишься за нас перед ней, правда? – взмолилась девушка. – Может, она не знает, какие они злые.

– Кто?

– Те, кого Она привела. О Рысь, я такое слышала! Как они пасут свой скот на наших посевах, и насилуют женщин, и глумятся над нами на нашей собственной земле. Она совершали набеги на наших родичей, ты знаешь об этом? Сейчас у них в стойбище люди из Улары и Фаоно, мои дорогие родственники, – они рабы. Расскажи Ей, Рысь!

– Расскажу, если смогу. – В его голосе звучало нетерпение. Ему хотелось побыть немного наедине с этим днем. – Но чему быть, того не миновать. А теперь могу я что-нибудь поесть и побыть в тишине? Мне нужно о многом подумать.