Текст книги "Эти странные швейцарцы"

ЯЗЫК

Даже при беглом взгляде та лингвистическую карту Швейцарии видно, что большая часть страны населена швейцарцами, говорящими no немецки а статистические справочники скажут вам, что именно они и составляет большинство населения. Но на самом деле все обстоит гораздо сложнее. Язык германо-говорящих швейцарцев – все-таки не совсем немецкий, а его диалект, который некоторые даже считают отдельным языком. Этот диалект обычно называют «швейцарско-немецким»; Между тем даже сами германоязычные швейцарцы называют его по-разному: «швицердюч», «швийцертюйтш», швюйцертютш». Как теперь говорят, почувствуйте разницу! То, что швейцарцы сами не могут придти к согласию по поводу названия своего диалекта, лишний раз свидетельствует о том, что он отнюдь не един, а распадается на несколько наречий. В Базеле говорят по-базельски, в Берне – по-бернски, в Цюрихе – по-цюрихски. Сколько городов, сколько долин – столько и говоров. Впрочем, вопрос о том, как называть весь швейцарско-немецкий диалект в целом, особого значения не имеет. Мало того, что он не един, он не имеет и письменной формы – на этом диалекте не пишут.

Пишут же германо-говорящие швейцарцы на той версии немецкого языка, который называется верхненемецким и признан в качестве литературного во всем немецкоязычном мире. Специфика Швейцарии, правда, все же накладывает некоторый отпечаток на местный вариант литературного немецкого. Он отличается от чисто немецкого примерно в той же степени, в какой британский английский отличается от языка американцев. Прежде всего некоторые различия заметны в лексике. Если немцы называют трамвай «штрассенбан», то для швейцарцев он просто «трам». Некоторые общепринятые немецкие слова швейцарцы считают слишком уж немецкими и используют вместо них свои эквиваленты. Например, немецкий «отпуск» (Utiaub) почему-то не устраивает швейцарцев, и они называют его «Fetien», что в остальной части германоязычного мира значит «каникулы». К немцам, приезжающим в Швейцарию на каникулы или по делам, швейцарцы упрямо обращаются на своем наречии. Конечно же, имена собственные остаются именами собственными, и Цюрихское озеро всегда будет Zurkbsee, a ne Zuricber See, как это следовало бы из логики немецко-немецкого языка, сколько бы подгулявших немцев в это озеро ни падало.

Вместо «Danke», по-немецки «спасибо», швейцарцы говорят «merci», позаимствованное из французского. Но чтобы отличаться от франкофонов, они в выражении «большое спасибо» прилагательное «большое» добавляют к «rnerci» уже по-немецки. Однако оно тоже звучит по-особому: это не немецко-немецкое «vielmals», а швейцарско-немецкое «vielmal» без «s» в конце слова. Получается хоть и не простенько, но со вкусом, а, главное, все швейцарское разнообразие выражено в двух лишь словах: «merci vielmal».

Языковые барьеры

Диалекты одного языка способны выстраивать барьеры в единой языковой среде и даже проводить границы между отдельными регионами. Забавно бывает наблюдать, как говорящие в общем-то на одном языке собеседники, стоит лишь им открыть рот, начинают воспринимать своих соотечественников чуть ли не как иностранцев – только из-за различия в диалектах. Такое нередко происходит в странах с федеративным устройством, как, скажем, в США.

Для швейцарского уха, если уховладелец говорит на каком-то одном их швейцарско-германских диалектов, все остальные порой кажутся грубыми или неблагозвучными (свой собственный, конечно, представляется ему идеальным). Для иностранца, однако, все эти наречия звучат одинаково варварски. Гортанный набор звуков вряд ли покажется ему подходящим языкам для бесед с нежными и утонченными молодыми дамами. Между тем этот язык нисколько не смущает прекрасную половину германоязычных, включая даже самые возвышенные натуры, и его позиции в общем лингвистическом климате остаются непоколебимыми.

Телевизионные передачи и радиопрограммы в германоязычных кантонах ведутся на швейцарско-немецком диалекте. Исключение составляют лишь программы новостей, которые идут на литературном немецком. Периодическая печать выходит на этом же общепризнанном верхненемецком – раз диалекты не имеют унифицированной письменной формы, то и писать приходится так, чтобы было понятно и удобно всем.

Швейцарско-немецкий подарил другим языкам не так уж много новых слов и понятий. Самые известные заимствования из него – это «мюсли» и «рести». Швейцарские пословицы и поговорки тоже не вышли широко за пределы страны (за исключением тех, что совпадают с присловьями других народов или почерпнуты из всемирной кладези народной мудрости). Пословицы швейцарцев отражают их национальный характер – странную смесь крестьянского духа и банкирского рассудка. «Темно, как в корове» – этот афоризм явно родился где-то на альпийском пастбище или горном хуторе. И совершенно очевидно, что ставшая повсеместно известной сентенция «Слово – серебро, молчание – золото» появилась на свет в окрестностях какой-нибудь биржи. Известная пословица «кто рано встает – тому Бог подает» имеет свой швейцарский эквивалент – «Die Morgenstunde hat Go M im Munde». Если попытаться перевести это изречение ближе к оригиналу, получится что-то вроде «Тот, кто встретит восход, во рту золото найдет». А если положить эти слова на музыку, они могли бы стать гимном швейцарских дантистов. Готовясь с утра пораньше к встрече с пациентами, они в ожидании гонорара наверняка напевают что-то подобное.

В Швейцарии четыре официальных языка – кроме немецкого, это еще французский, итальянский и ретороманский. Так что отношения между диалектами в швейцарско-немецком – это еще цветочки по сравнению со сложностями, которыми чревато такое многоязычие. Пакеты с молоком буквально испещрены надписями, на разных языках извещающими потребителя о том, что продукт следует хранить при температуре 3-5 градусов по Цельсию, о его химическом составе, о количестве калорий и прочих важных вещах Места для изображения коровы практически не остается.

Маленькие швейцарцы с младенчества приучаются к языковому многообразию: это начинается с упаковки с кукурузными хлопьями, которые подаются к столу на завтрак Позднее, кроме собственного родного языка, швейцарские дети обязательно изучают в школе еще один официальный язык страны. Прежде, чем приступить к изучению второго национального и какого-либо «настоящего» иностранного языка, юные германоязычные швейцарцы, выросшие в атмосфере одного из швейцарско-немецких диалектов, обязательно изучают верхненемецкий– язык официальных документов, прессы и литературы.

На железнодорожных станциях можно увидеть надпись, на четырех языках – немецком, французском, итальянском и английском– предупреждающую о том, что нельзя спускаться с платформы на рельсы. Надпись можно было бы сделать только на английском – ни один швейцарец в здравом уме на рельсы не полезет.

Язык английский, акцент швейцарский

Английский язык очень популярен в Швейцарии. Можно даже говорить об известной моде на английский. Даже граффити на стенах делаются по-английски. Все швейцарцы так или иначе знают английский и могут говорить на нем, а многие города имеют слоган или девиз, составленный на английском языке. Цюрих, например, называет себя по-английски «The Little Big City» – то есть «маленький большой город».

Английский привился в Швейцарии в нескольких формах. Есть и такая, которая называется «суинглиш» или «свинглиш» (Swinglish) – причудливый гибрид английского со швейцарским представлением о нем. «Свинглиш» в основном состоит из слов, которые, по мнению пользующихся им швейцарцев, и на самом деле являются английскими. Они, например, совершенно уверены, что короткий мужской пиджак в талию, предназначенный для торжественных случаев, по-английски называется «смокинг»[9]9
  Смокинг, он, кстати, и в России смокинг. – Прим. перев


[Закрыть]. Однако, как известно, в Англии и Америке эта вечерняя одежда называется dinner jacket или tuxedo. На «свинглише» тренировочный костюм зовется trainer, а на настоящем английском это слово значит либо «тренер», либо «кроссовка» (одна кроссовка из пары). «Свинглиш» – это отражение того влияния, которое английский в последние десятилетия оказывает на другие языки. Влияние английского языка на местный лингвистический ландшафт подтверждает, например, и название автоматов, выдающих пакеты для собачьих экскрементов – Robodog, англоязычное происхождение которого очевидно.

Но наряду с этим курьезным жаргоном слова из настоящего английского, ставшие практически международными, уже заняли свое место и во всех «швейцарских» языках Английские понятия вроде know-how (ноу-хау), ticket (билет), meeting (митинг, собрание, заседание, встреча) и многие другие уже дано приручены. А германо-язычные швейцарцы теперь вместо традиционного «Es tut mir leid!» при извинении частенько пользуются пришедшим из английского словечком «sorry!».

Огромное место английский язык занял и в рекламе. Даже плакаты официальной швейцарской кампании за безопасность автомобильного движения обращаются с придорожных стендов к водителям по-английски: «No Drinks. No Drugs. No Problems». Если кто не понял – «За рулем – без алкоголя и наркотиков. Тогда не будет проблем».

Об авторе

Пол Билтон родился в Саутпорте, Ланкашир, Англия. Но теперь он стал швейцарцем, по крайней мере – по документам. Для того, чтобы стать таким «бумажным швейцарцем», ему понадобилось жениться на швейцарке, прожить в Швейцарии пять лет, подать заявление на швейцарское гражданство, прожить там в ожидании решения еще 18 месяцев, затем уплатить почтальону сбор в несколько сотен франков и, наконец, дождаться соответствующей бумаги, удостоверяющей вновь приобретенное гражданство. И вот – швейцарский паспорт в кармане.

В профессиональном плане быстрой карьере Пола Билтона в издательском деле и журналистике предшествовали еще менее продолжительные занятия рекламным делом. В 80-е годы Пол Билтон основал предприятие по производству пластмасс по собственной технологии, но вскоре оставил и бизнес, и Британию, выбрав статус иностранца в Швейцарии.

Там в 1994 году в издательстве в Риене, он опубликовал книгу «Вечный турист: швейцарцы в поисках своего места». В промежутках между писательской работой, занятиями журналистикой, выступлениями по радио и беседами о швейцарском образе жизни, Пол Билтон дает довольно экстравагантные уроки английского языка. В его швейцарском доме, разумеется, есть противоатомное убежище. И когда Пол собственноручно красил в нем стены, соседи только пожимали плечами, наблюдая за откровенно любительской работой домашнего мастера.

Живут Пол Билтон и его жена недалеко от Цюриха, на берегу озера. Он собирает этикетки от кофейных сливок, а его супруга вышивает подушки для заднего стекла автомобилей. Семейное меню состоит из «мюслей» и «рести», которые супруги, однако, никогда не кладут вместе на одну тарелку.