Текст книги "Воспитание детей после развода. Что делать, если бывший супруг пытается настроить ребенка против вас"

Подрывая ваш авторитет, другой родитель постоянно выступает против установленных вами правил и занижает в глазах ребенка вашу родительскую значимость. Он находит способы «спасти» ребенка от ваших правил, ограничений и наказаний, одновременно навязывая свои. Если ребенок всячески старается угодить вашему бывшему и строго следует его требованиям, какими бы непонятными и тяжелыми они ни были для него или вас, значит, ваш бывший привил ребенку желание угождать ему ценой всех других отношений. В результате вам будет все труднее и труднее оставаться для ребенка значимой фигурой. Как реагировать на то, что другой родитель подрывает ваш авторитет и формирует в ребенке зависимость, мы обсудим в главе 9.

Упражнение 2.1. Как часто ваш бывший ведет себя именно так?

Отметьте в нижеприведенной таблице, как часто и какую именно модель поведения из числа описанных использует ваш бывший.

Восемь признаков того, что ребенок втянут в конфликт лояльности

Некоторые дети, оказавшись под воздействием родительского поведения, описанного в предыдущем разделе, все же остаются в стороне от «драки» и поддерживают отношения с обоими родителями. Они пожимают плечами и говорят себе: «Мне все равно, что там говорят мама и папа; я люблю обоих». К сожалению, не все дети устойчивы к родительскому давлению. Некоторые погружаются в бурные эмоции конфликта лояльности и сильнее сближаются с одним родителем, отчуждаясь от другого. Это происходит, когда поведение одного из родителей, провоцирующее конфликт лояльности, приводит к двум следующим результатам:

• вбивает клин между ребенком и другим родителем, разрушая у ребенка впечатление об этом родителе как о надежном, любящем и заботливом;

• создает такое единство, или спаянность, между ребенком и родителем, провоцирующее конфликт лояльности, что ребенок не желает или не способен испытывать здоровое и естественное желание хоть иногда отстраняться от этого родителя из страха быть брошенным или разочаровать его.

Хорошая новость заключается в том, что эти изменения происходят не в одночасье. Существуют признаки того, что ребенок оказался в конфликте лояльности. Такое поведение впервые было выявлено детским психиатром Ричардом Гарднером (1998) и в дальнейшем подтверждено в работах других врачей и ученых (например, Bernet et al., 2010; Baker, Burkhard and Kelly, 2012). Гарднер наблюдал у детей, являвшихся объектом споров об опеке, поведение, характерное для конфликта лояльности. Одни дети демонстрировали такое поведение иногда, но в большинстве случаев были способны поддерживать отношения с обоими родителями. (Эти дети были «слегка отчужденными».) Другие вели себя так чаще и испытывали большие трудности при переходе от одного родителя к другому. (Эти были «умеренно отчужденными».) Третьи же, проявлявшие такое поведение большую часть времени, в конечном счете отказались от всех контактов с одним родителем. (Эти были «сильно отчужденными».) Если вы будете внимательно следить за появлением подобных признаков, то сможете вмешаться, пока ребенок еще только слегка отчужден, а не ждать, когда он вовсе откажется иметь с вами что-то общее.

У большинства детей, даже у тех, с кем плохо обращались и у кого, таким образом, есть законные основания обижаться или злиться на одного из родителей (Briere, 1992; Dutton and Painter, 1981; Kempe and Kempe, 1978), такое поведение встречается редко. Оно наблюдается в основном у детей, которыми один из родителей манипулировал, чтобы необоснованно и под ложным предлогом оттеснить другого родителя. Имейте в виду, что поведение у отчужденных детей может быть очень озлобленным и грубым, но это не значит, что сами они злые или плохие: просто из-за пылающего в душе конфликта лояльности они пока не могут проявить свои лучшие качества.

Обычно первым признаком того, что на ребенка действует конфликт лояльности, служит его необоснованная негативность по отношению к вам. Он преувеличивает малейшие ваши оплошности и реагирует на них так, словно именно они являются показателем вашей личностной и родительской несостоятельности. Ребенок ведет себя так, словно уполномочен и наделен правом сообщать вам обо всех тех случаях, когда вы с ним не справились или подвели его, и делает это бессердечно и жестко. У него появляется поразительная манера говорить с вами высокомерно и насмешливо и порицать с равнодушным видом. Одна девочка заявила отцу, что он для нее – словно старые часы. «Вот как-то так, – сообщила она ему беспечно. – Если б у меня были старые часы и вдруг сломались, я бы сказала: „Не повезло. Ну и ладно“. Вот так же я отношусь и к тебе. Если б ты умер, я сказала бы: „Ну и ладно“». Самое удивительное в этом примере, помимо, конечно, вопиющей черствости девочки, то, что у нее с отцом были весьма теплые отношения.

В кампанию очернения обычно входит вызывающее поведение. То есть бывший заявляет, что боится, как бы вы не стали его поносить, а в это время ребенок обращается с вами вовсе не со страхом, а нагло и оскорбительно. Один ребенок написал отцу по электронной почте и потребовал, чтобы его новая жена «как следует убрала свой поганый дом, иначе в эту пятницу ты меня не увидишь!». Другой специально налетел на отца, чтобы вывести того из равновесия, а потом его же и обвинил, будто тот сам набросился на него. Как мы уже говорили, для детей, с которыми действительно жестоко обращались, такое поведение не характерно. Детям с жестоким родителем более свойственно не подстрекать этого родителя, а задабривать его и ублажать во избежание новых трепок и головомоек.

Если против вас ведется кампания очернения, то ребенок начинает критиковать не ваши поступки и действия, а лично вас. Вместо того чтобы сказать: «Езжай потише, а то мне страшно» или: «Приготовь на ужин что-нибудь другое, а то макароны малость поднадоели», ребенок говорит: «С тобой я не чувствую себя в безопасности», или: «Ты никогда не кормишь меня тем, что мне нравится». Кроме того, ребенок отрицает любой положительный опыт с вами в прошлом и может зайти так далеко, что, например, заявить, будто в домашнем видео он улыбался только потому, что вы его заставляли, а на самом деле ему было вовсе не так весело, как казалось. В опросе, который Эми Бейкер, Барбара Буркхард и Джейн Келли (2012) проводили для выявления отчужденных детей, тех просили вспомнить что-то одно хорошее о каждом родителе. Когда спрашивали об отвергнутом родителе, дети утверждали, что ничего хорошего вспомнить не могут. Некоторые даже так и написали заглавными буквами – «НИЧЕГО», сопроводив еще и дюжиной восклицательных знаков.

И наконец, кампания очернения включает в себя готовность ребенка оповещать окружающих: соседей, родителей друзей, учителей и наставников – о его проблемах с вами. Пример из исследования (Baker and Darnall, 2007) касается ребенка, мать которого баллотировалась в школьный совет. Ребенок написал сопернице матери письмо, пожелав той победить, поскольку мать такой ужасный человек, что заслуживает проиграть на выборах. На бракоразводном процессе ребенок попросит, а то и потребует поговорить с судьей и прибудет на заседание суда с длинным списком жалоб на вас и ваше неправильное воспитание, подготовившись с помощью эксперта по опеке или назначенного судом опекуна. И с видимым удовольствием поведает миру, насколько вы ужасны. Это весьма необычное поведение противоречит желанию большинства детей держать семейные проблемы в секрете. Даже дети, которых родитель бил или сексуально домогался, как правило, неохотно рассказывают о жестоком обращении даже специалисту-психологу, которому доверяют. Они не хотят, чтобы у этого родителя были неприятности, не хотят его огорчать или злить. Они не хотят даже обсуждать насилие, потому что разговор делает его более реальным. А хотят они, чтобы все притворились, будто этого никогда не было, чтобы они могли жить дальше.

Когда родитель плохо обращается с ребенком, тот не говорит себе, что это маме (папе) следует освежить родительские навыки. Дети обычно видят в проблеме свою вину. В частности, потому, что по природе своей эгоцентричны. Это не означает, что они патологически нарциссичны, просто в процессе развития склонны ставить себя в центр своих переживаний. Поэтому, если один из родителей ударит ребенка, тот подумает, что, должно быть, каким-то поступком или словами заслужил это, даже если родитель ничего такого не сказал. При таком взгляде на вещи дети считают, что у них нет причин сердиться или жаловаться на жестокого родителя, а разговоры об этом с окружающими или жалобы выставят их самих в дурном свете. Кроме того, большинство детей, имеющих жестокого родителя, с ним хотят и остаться, дабы получить возможность доказать, что они больше не «плохие», поступая так, как от них ждут. Поэтому-то для детей очень необычно во всеуслышание заявлять, что их родители ужасны, жестоки и достойны презрения.

Важно отметить, что детям, особенно с социальными, эмоциональными или поведенческими проблемами, или подросткам свойственно иногда вести себя грубо, легкомысленно или по-барски даже и без всякого конфликта лояльности. Если свою долю обвинений и взаимных упреков получают оба родителя, такое поведение, по-видимому, является подростковым бунтом или связано с другой проблемой. Но если враждебность всегда направлена только на одного родителя, то причина, скорее всего, в конфликте лояльности.

КАК ЭТО ВЛИЯЕТ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

Излишне говорить, что такое поведение может очень плохо влиять на формирующийся характер и благополучие вашего ребенка. Ведь его учат не прощению и любви, а грубости и жестокости. Не прорабатывать проблемы и принимать несовершенства других, а быть требовательным и уходить от людей, которые ему не нравятся. Учат, что люди – расходный материал и что к любому, кто ему не нравится, следует относиться с презрением и пренебрежением.

Если ребенка, вовлеченного в кампанию очернения, спросить, почему он так злится на вас, обоснование может оказаться несоразмерным уровню проявляемой враждебности. Другими словами, причины, называемые ребенком, не объясняют его враждебность или неприятие вас. Если, например, психолог его спросит: «Так в чем же дело? Ведь ты всегда жил с мамой, а теперь не хочешь даже чашку шоколада раз в месяц выпить с ней?», то в ответ ребенок может выдвинуть причины совершенно неубедительные (например: «Я там больше не чувствую себя комфортно»), пустяковые («У нее в доме деревянные полы все поцарапаны», «Мама носит ковбойские сапоги с юбкой») или заведомо ложные и абсурдные («Она заперла меня в чулане на три недели и морила голодом», хотя многие видели, что ребенок все это время спокойно ходил в школу и каждый день благополучно обедал с семьей). Или он может вовсе отказаться отвечать, заявив с раздражением: «Я уже сказал тебе, почему расстроен, не хочу повторять». Один отец поделился, что трехлетний сын объяснил, что больше не хочет иметь с ним ничего общего, потому что он никогда не разрешал тому днем спать на тахте. Такого рода объяснения, которые ничего не объясняют, не приводят веских причин, почему ребенок стал испытывать к вам такие чувства, отражают серьезное несоответствие между, так сказать, преступлением и наказанием.

Неубедительные, пустяковые или абсурдные причины отвергать родителя отражают то, что один адвокат назвал «зацепкой». Поскольку все родители несовершенны, вы и не сомневались, что в какой-то момент совершите ошибку. Вы могли быть слишком суровы, слишком снисходительны, слишком заняты и т. д. И когда вы оплошали, враждебный бывший подстрекнул ребенка зацепиться за эту оплошность, словно за ту самую «причину», по которой отношения должны закончиться, хотя ускользать от вас ребенок начал задолго до того. Это почти как если бы ребенок выжидал, пока что-то произойдет, чтобы можно было вынуть из шкафа заранее подготовленную и уложенную в портфель реакцию безоговорочного и безжалостного отторжения.

В одном случае предлогом для зацепки стало то, что отец отобрал у дочери мобильник, который она забыла оставить на кухне на ночь, как предписывало семейное правило, введенное, чтобы она, едва проснувшись, не хваталась за телефон и не начинала обзванивать всех подружек или лазать по сетям. Дочь возмутилась, пошла провести время с мамой, чтобы «остыть», и больше не вернулась. Мать же была только счастлива приютить дочь, купить ей другой мобильник и сообщить отцу, что девочка слишком расстроена, чтобы проводить время с ним. А между тем отец не проявил ничего, кроме нормальной родительской власти. Ему и в голову не могло прийти, что в результате его так безоговорочно отвергнут. Можно подумать – учитывая остроту реакции дочери, – будто он ее избил, или заставил целую неделю одной убирать весь дом, или сам с семьей уехал отдыхать, а ее запер дома на месяц!

В другой неполной семье после стычки между матерью и дочерью отец прилетел из другого штата и договорился с бывшей женой забрать дочь с собой, чтобы та «остыла». Был подписан меморандум о взаимопонимании между сторонами, в котором подробно оговаривалось, когда дочь вернут матери. Однако, вернувшись к себе в штат, отец вскоре записал ее там в школу и возвращать матери отказался. Отец с дочерью зацепились за повод и воспользовались им для передачи постоянной опеки.

Некоторые дети в качестве причины нежелания общаться с другим родителем будут ссылаться на грубое обращение, физическое или даже сексуальное насилие. Заявление о насилии уже само по себе отнюдь не является неубедительной, пустяковой или абсурдной причиной для отторжения. Напротив, к таким утверждениям следует относиться очень серьезно. Однако в одних случаях в их поддержку просто нет доказательств. В других утверждение оказывается заведомо ложным (то есть утверждается, что насилие произошло в то время или в том месте, когда и где родитель и ребенок не могли быть вместе либо насилие было физически невозможно), но ребенок (и другой родитель) продолжает выдвигать насилие как причину враждебности. В любом случае обвинение в насилии меняет правила игры. После подачи заявления о насилии службы защиты детей могут запретить всякие контакты между ребенком и предполагаемым правонарушителем на период расследования этого заявления. Это позволяет другому родителю беспрепятственно и неограниченно общаться с ребенком, подогревать и закреплять в нем недовольство обвиняемым родителем, даже если никакого насилия никогда и не было.

КАК ЭТО ВЛИЯЕТ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

Дети, которые выдумывают или преувеличивают негативные качества одного родителя в угоду другому, обучаются очень опасному навыку: как манипулировать правдой и лукавить, чтобы добиваться своего за счет других. А ведь большинство родителей хотят, чтобы их дети научились вовсе не этому. И у них есть на то причины.

К большинству людей, присутствующих в их жизни, дети испытывают двойственные, или смешанные, чувства. По-научному это называется амбивалентностью. Ваша дочь может обожать свою «лучшую подружку на веки вечные», но досадовать, когда эта подружка ябедничает или проявляет иные неприятные качества. Ваш сын может считать любимого наставника «суперским» и при этом признавать, что одевается тот по-дурацки или что у него неприятно пахнет изо рта. Боготворимый учитель может очень неохотно ставить высокие оценки и обожать плоские шутки. Другими словами, ребенок способен испытывать к одному и тому же человеку одновременно хорошие и плохие чувства, будь то вы, ваш бывший или кто-либо еще. Однако, оказавшись в конфликте лояльности, спровоцированном вами или другим родителем, ребенок, как правило, утрачивает эту способность в отношении одного из вас.

Мы хотели бы подчеркнуть, что все родители несовершенны. У всех есть какой-то недостаток или качества, которые могут раздражать или огорчать детей. Кроме того, даже самым великодушным, покладистым и сговорчивым родителям иногда приходится устанавливать ограничения, которые вызывают у детей негодование и разочарование. У детей бывают совершенно неразумные просьбы. Просто невозможно и совершенно не нужно исполнять каждое желание ребенка. Дети не должны завтракать печеньем, играть на улице после наступления темноты, каждый день после школы ходить по друзьям или ежедневно принимать их у себя, питаться всухомятку или фастфудом, кататься на велосипеде без шлема, бодрствовать до полуночи или спать с включенным светом. Другими словами, быть родителем означает уметь иногда сказать своему ребенку «Нет». И в таких случаях ребенок, уж конечно, будет досадовать и даже злиться.

К счастью, большинство детей понимают, что родители не всемогущи и не могут удовлетворить все их желания. Большинство детей способны понять, что у родителей тоже есть сильные и слабые стороны, хорошие качества и не очень. Однако, оказавшись в конфликте лояльности, ребенок может не проявлять амбивалентности в отношении обоих родителей, одного отторгая, а другого в той же степени идеализируя и полностью поддерживая. Он ведет себя так, словно у него никогда и не было к нему смешанных чувств или негативных реакций. Один родитель может казаться совершенством, а другой – плохим. Как зловеще провозгласил один отчужденный подросток: «Я до смерти люблю отца!» Такое преклонение, словно перед героем, в сочетании с беспочвенным презрением к другому родителю нездорово и не соответствует действительности.

Имейте в виду, что, поскольку несовершенны все родители, несовершенен и любимый родитель. На самом деле у него может быть даже очень много очевидных недостатков: вспыльчивость, вредные привычки (выпивает, курит, а то и наркотики употребляет), безразличное отношение к родительским обязанностям, но для ребенка, оказавшегося в конфликте лояльности, это не имеет значения. Что бы ни делал любимый родитель, ребенок считает это правильным просто потому, что так поступил этот родитель. Однажды мать, которая была любимым родителем, забыла показать врачу сына, получившего серьезную спортивную травму. Позже, когда ему наконец оказали надлежащую медицинскую помощь, выяснилось, что у него перелом и требуется наложить гипс. Мальчика же материнское равнодушие к его здоровью совершенно не смущало. Ему ее решение не ехать с ним к врачу немедленно казалось правильным. Во многих случаях недостатки обожаемого родителя объективно даже превосходят недостатки другого, но ребенок ведет себя так, словно все наоборот. Ребенок полностью сосредоточен на тех качествах одного родителя, которые считает негативными, сводя к минимуму, а то и полностью игнорируя слабости другого.

Как уже говорилось, дети, пребывающие в конфликте лояльности, ведут себя совершенно не так, как дети, с которыми кто-то из родителей жестоко обращался, или имеющие какие-либо другие веские основания отвергать отца или мать. Как правило, дети, над которыми издевались, ни жестокого родителя не порицают и не отвергают, ни другого, «доброго», не обожествляют (Briere, 1992). Они способны проявлять весь спектр эмоций по отношению к обоим родителям. Например, ребенок, подвергавшийся сексуальному насилию, скажет: «Я люблю папу, но не хочу, чтобы он приходил ко мне в спальню ночью», а тот, которого жестоко наказывали, скажет: «Вообще-то мама очень хорошая, только часто выходит из себя, и тогда я люблю ее не так сильно».

КАК ЭТО ВЛИЯЕТ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

Отсутствие амбивалентности представляет собой искажение реальности и как таковое может в конечном счете помешать развитию ребенка, его благополучию и способности нормально жить в реальном мире. У большинства людей есть и достоинства, и недостатки, и считать, что люди либо все хорошие, либо все плохие, неправильно и упрощенно. Ребенок, который полагает, что менее совершенного следует отвергать, став взрослым, будет иметь мало друзей, с трудом поддерживать нормальные, зрелые отношения и должным образом общаться с окружающими.

Оказавшись в конфликте лояльности, ребенок может настаивать, что негативные чувства к вам – его собственные и никоим образом не зависят от вашего бывшего. Он может изо всех сил убеждать, что в его антагонизме к вам ваш бывший не сыграл никакой роли. Он может даже ссылаться на принцип «свободы воли», что, конечно, будет выглядеть очень уж по-взрослому. Тем не менее, как и в «Гамлете» (акт 3, сцена 2: «По-моему, леди слишком много возражает»[1]1
  «The lady doth protest too much, methinks» – глагол, употребляемый Шекспиром, в своем основном смысле действительно означает «возражать, протестовать». Но мы привыкли к другому варианту, который использовали наши известные переводчики (Пастернак, Лозинский, Кронеберг, Полевой) – «обещать» – и который более подходит по смыслу, особенно в контексте следующей реплики самого Гамлета: «О, но она сдержит слово!» – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]), из-за необходимости так яростно что-то подтверждать ребенок совершенно добровольно заставляет себя считать правдой именно это, а не истинное положение вещей. Другими словами, загодя страстно отрицая всякое влияние вашего бывшего, ребенок лишь обнаруживает его.

Отличительным признаком феномена «независимого мыслителя» является не просто отрицание влияния другого родителя в ответ на соответствующий вопрос, а энергичное опровержение, что кто-то вообще мог предположить подобное влияние, и настойчивое старание защитить любимого родителя от обвинений. Например, ваш ребенок заходит в комнату и говорит вам: «Мама, эта идея принадлежит только мне, поэтому не стоит злиться на папу или думать, будто он имеет к этому какое-то отношение, потому что он этого не делал. Это стопроцентно моя идея, и я сам ее придумал». Эту свою защиту вашего бывшего ребенок будет сопровождать потоком отрепетированных жалоб и заимствованных сценариев (позже в этой главе мы их обсудим), которые должны оправдать его жестокое и ненужное отторжение вас.

Все это поможет бывшему создать видимость стремления, чтобы ребенок наладил с вами отношения, в то время как в действительности он сделает все возможное, чтобы этого не произошло.

КАК ЭТО ВЛИЯЕТ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

В процессе развития дети, как правило, учатся критически мыслить, решать проблемы и находить собственную истину. Если ребенок находится под чрезмерным влиянием вашего бывшего, его способность думать самостоятельно оказывается под угрозой. Он будет нуждаться (а этого от него, собственно, и ждут), чтобы решения, касающиеся его предпочтений, желаний и планов, принимались за него, и делал это ваш бывший. Его волей завладел другой. Теперь все решения, симпатии и антипатии, планы и цели пропускаются через фильтр потребностей и желаний другого родителя. Ваш ребенок, провозгласив, что сам принимает решения, на самом деле чрезмерно зависит от вашего бывшего, в ущерб своей способности испытывать собственные чувства и рождать собственные мысли.