Текст книги "Трясина"

Женщина тихо рассмеялась.

– Вот неожиданность. Оказывается, малыш циркач наделён добродетелью и скромен, словно послушник.

– Сделай милость, дай мне поспать, – ворчливо буркнул Клинок. – Надеюсь, ты знаешь, где дверь. Или тебе дать пинка, чтобы ты не сбилась с дороги?

– Ну хватит тратить время на пустую болтовню, иди ко мне… – проворковала незнакомка, подавшись вперёд и, закинув руки за его шею, приникла к его губам в поцелуе. Марсель схватил её за обнажённые плечи и грубо оттолкнул.

– Вот надоедливая шлюха! Да оставишь ты меня в покое?! Неужели до сих пор не поняла, что я тебя не хочу?

– Попридержи язык, юный наглец. И обращайся повежливей, как и положено простолюдину с сеньорой, – надменно бросила женщина. – В своём доме я вольна делать, что захочу и с кем захочу!

– Силы небесные! – парень соскочил с кровати и, прикрыв бёдра покрывалом, уставился на гостью.

– Хватит изображать оробевшую невинность, представление зашло слишком далеко. Если будешь умником, я позабуду твой непочтительный тон. Давай, красавчик, прояви пылкость и получишь вдвойне больше обещанной платы. А ко всему, ты познаешь утончённые любовные игры, что прежде были тебе недоступны. Мог ли ты хотя бы в грёзах вообразить рядом такую обольстительную даму? – графиня стянула батистовую сорочку с плеч, обнажив грудь, и посмотрела на юношу из-под полуприкрытых глаз.

Марселя охватила злость. Чёрт возьми, с ним обращаются как с продажной девицей. И желая отомстить за унижение и ударить противника как можно больнее, он открыто и дерзко окинул женщину оценивающим взглядом и растянул губы в ухмылке:

– На вашем месте, хозяйка, стоило надеть сорочку вовсе без выреза. Уверен, что в глухом платье вы смотритесь куда соблазнительней.

Антуанетта задохнулась от удивления: она ждала, что парень потеряет голову или вновь начнёт браниться и перечить. Но уж никак не такой дерзкой выходки. Графиня застыла на месте, не в силах придумать достойный ответ. А Марсель, тотчас поняв, что попал в яблочко и, желая насладиться сполна, продолжил:

– Мда, примите моё сочувствие, хозяйка. Видимо, дела ваши так плохи, что вы готовы ночью пробираться в комнаты прислуги, в надежде получить хоть каплю случайной любви. Даже от простого бродячего циркача.

Лицо Антуанетты скривилось от ярости, она одним прыжком подскочила к парню, замахнувшись для пощёчины. Но Клинок ловко перехватил её руку и сжал тонкое запястье со всей силы. Он насмешливо смотрел женщине прямо в глаза. Графиня тяжело дышала, на лбу выступил пот. Мысль показать свою власть и буквально расцарапать лицо этому неучтивому наглецу внезапно сменилась непреодолимым желанием. Близость его обнажённого тела совершенно лишила Антуанетту сил. Она ещё тешила себя слабой надеждой, что юноша попросту придал любовному свиданию некую игру и старается распалить себя сильнее. Сказать откровенно, его грубость ещё больше возбуждала избалованную даму. И, опустив глаза, графиня попыталась прижаться к нему. Возможность ощутить его тело всей кожей сводила её с ума.

– Да отстаньте от меня, в конце концов! – рявкнул Марсель. – Чёрт возьми, потаскухи менее навязчивы, чем вы! – он грубо тряхнул её за плечи и отшвырнул от себя. Антуанетта отлетела прямо к кровати, больно ударившись плечом об опору балдахина. Женщина побледнела, словно вся кровь разом отхлынула от её лица. Глаза сверкнули мрачным огнём, рот свело судорогой.

– Грязный мужлан! Жалкий бродячий голодранец! Вон! Убирайся вон из моего дома! – завизжала она.

– Не стоит так вопить, сеньора, – спокойно бросил Марсель. – Не ровен час, слуги услышат, что их хозяйка верещит, как рыночная торговка, да ещё в комнате грязного мужлана и бродячего голодранца.

Антуанетта мигом прикусила язык и несколько томительных минут с бешенством смотрела на парня. А он молча сбросил мятое покрывало на пол и начал натягивать штаны. Хотя графиня была вне себя от ярости, но не смогла заставить себя отвести взгляд. Словно доставляя себе лишние страдания, она разглядывала обнажённое тело, которое так ей и не досталось. Проклятый циркач! Жалкий простолюдин! С чего Господь одарил его столь щедро? Этот стройный торс и широкие плечи, крепкие мышцы, что перекатываются под гладкой смугловатой кожей при каждом движении, грациозность крупного дикого зверя, что вызывала сильнейшую страсть. Антуанетта сжала губы и провела пальцами по влажному лбу.

Клинок неторопливо заправил так и не успевшую просохнуть блузу за пояс и открыто взглянул в лихорадочно блестевшие глаза женщины.

– Мы покидаем ваш гостеприимный дом, сеньора, извольте оплатить представление.

– Представление? – глухо выдавила графиня. – Представление тебе не удалось, паршивый голодранец. Ты и твой облезлый папаша не получите и медного гроша. Если ваша трухлявая повозка развалится посреди дороги или вас прирежут грабители, я нисколько не огорчусь, – женщина вскинула голову, из последних сил пытаясь придать лицу надменное выражение. – Ты весьма ловок по части трюков, но по всему страдаешь бессилием в постели, – ядовито прошипела она.

– По счастью, мне есть на кого тратить свой любовный пыл, мадам, – хмыкнул Марсель.

Графиня вздрогнула и, тотчас прищурив глаза, пренебрежительно бросила:

– А-а-а, кажется, я догадалась. Твоя подружка, та жалкая побирушка, что обходит с вонючей старой шляпой толпу зевак. Право, это даже смешно, простолюдин хранит верность.

Парень промолчал, но Антуанетте хватило проницательности, чтобы понять, как верна её догадка. Унижение отвергнутой женщины и ревность к юной красавице заставила её скрипнуть зубами от злобы. Стиснув руки, она подошла к двери и, обернувшись, бросила: – Ещё ни один мужчина не отказывался от меня. Тебе придётся дорого заплатить за эту ночь. Поверь на слово, самонадеянный щенок, ты не раз вспомнишь свой опрометчивый поступок и дерзкие слова. Но будет слишком поздно.

– Ах, сеньора графиня, – рассмеялся юноша. – Если вы решили подослать наёмного убийцу, ничего не выйдет. Меня не зря прозвали Клинком. Головорезам придётся несладко в попытках причинить мне вред.

– У меня достаточно ума воплотить самую изощрённую месть, жалкий циркач, – на удивление спокойно ответила женщина, словно у неё и впрямь успел сложиться чёткий план возмездия. – Я заставлю тебя корчиться в муках, ползать в грязи и выть, словно побитый пёс. Мне не нужна твоя смерть, я хочу знать, что ты страдаешь. А теперь пошёл вон! – крикнула Антуанетта, распахнув дверь.

Когда Марсель с приёмным отцом выехали за ворота особняка, почти рассвело. По счастью, дождь унялся, но туман окутывал дорогу, и лошадь плелась еле-еле. Папаша Ястреб поплотнее запахнул поношенный сюртук. Одежда не успела достаточно просохнуть, и путники изредка поёживались от холода. Креспен закурил трубку и молча ждал, когда Клинок объяснит их внезапный отъезд. На Марселя не похоже выкидывать бессмысленные коленца. Парень не обладал вздорным нравом и, стало быть, причина была веской. Хотя от души жаль прерванного удовольствия. Мало что в кои веки довелось заночевать в столь славном местечке, да в придачу кухарка мадам оказалась такой сердобольной женщиной, что не оставила папашу Ястреба в одиночестве. Ну и глаза были у аппетитной пышнотелой Аньес, когда в комнату ввалился Марсель и выдернул задремавшего отца из тёплой постели. И хотя парень ограничился скупой фразой, что не поладил с хозяйкой из-за денег, кухарка хмыкнула и покачала головой.

– Ну вот, отец, – криво улыбнулся юноша. – Выходит, мы зря гоняли кобылу в эдакую даль. Воображаю, как огорчится Базиль. Боюсь, что ему придётся вернуть и задаток.

– Ох, Марси, я не стану допытываться, что произошло. Придёт охота, расскажешь, нет, так я не помру от любопытства. Но сдаётся мне, что с сеньорами не стоит иметь дело.

– Ваша правда, отец, – пожал плечами парень. – Не хотелось бы мне пускаться в подробности. Но скажу по совести, не думал, что знатная госпожа может уподобиться разъярённой кошке, получив отказ.

Папаша Ястреб вздохнул и потрепал парня по волосам.

– Выброси из головы, Марси. Я понял, в чём дело. И теперь догадываюсь, ради чего нам предложили устроить представление в поместье. Жаль, я сразу не сообразил, что к чему, видно, желание подзаработать вскружило мне голову. Ты ведь знаешь, по какой причине нам с Мари пришлось пуститься в бега. Выходит, сеньорам живётся слишком сладко и со скуки их одолевает похоть, точно котов по весне.

– Да ну их к дьяволу! – в сердцах бросил Марсель. – У нас своя жизнь, у господ – своя. Знаете, отец, я решил просить у вас благословения на свадьбу с Кати, – внезапно добавил он.

– Да ясное дело! – хрипло рассмеялся Креспен. – Я подивился бы, если бы ты этого не сделал. Вы же неразлучны с самого детства. Ангелочек славная, добрая девушка, лучшей жены ты и не сыщешь. Мне от души хотелось бы, чтобы вы оба были счастливы. А стало быть, надо сделать всё как положено. Пусть мы сейчас не наберём деньжат на пышную свадьбу, но сходить к кюре и провести обряд точно сможем.

Путники заметно повеселели и принялись на все лады подсчитывать, во сколько обойдётся венчание и скромный свадебный ужин.

Меж тем в особняке Лагранж-Шансель Антуанетта металась по своей спальне, расшвыривая всё, что попадалось под руку. Звон разбитых вазочек и флаконов, пух из подушек и приторный аромат духов сопровождал погром, что устроила сгорающая от неутолённой страсти графиня. Со времени отъезда циркачей её ярость ничуть не уменьшилась, а напротив, разгорелась ещё сильнее. Её терзало унижение отвергнутой женщины, улизнувший из-под носа юноша, что одним своим видом вызывал желание, отчаянная ревность и зависть к удачливой сопернице. Паршивая девчонка, что, видно, накрепко завладела мыслями и сердцем вожделенного парня, действительно очень хороша собой. И при этом обладает тем, что сама Антуанетта давно утратила: свежестью юного лица и тела. И никакая пудра, румяна и подкрашенные ресницы не смогут соперничать в этой извечной борьбе за любовь мужчины. Не слишком ли для уличной бродяжки наслаждаться обладанием великолепного, поистине скульптурного тела смазливого дикаря и в придачу вызвать у него желание хранить верность?! Проклятье! Пока жестокая месть не настигнет этих грязных простолюдинов, Антуанетта не сможет спокойно спать. Женщина с силой надорвала кружево веера, которым обмахивалась в надежде унять жар, от которого её лицо и шея горели огнём. С жалобным хрустом треснула изящная оправа, и сломанный веер полетел на пол. Внезапно графиня вздрогнула и застыла на месте, так и не швырнув в камин очередную фарфоровую безделушку. Антуанетта вскинула голову, и хищная улыбка скривила её искусанные губы. Она спокойно подошла к бюро и, положив перед собой лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу. Отбросив упавшие на лицо спутанные волосы, она как ни в чём не бывало принялась за письмо.

Глава 10

Марсель не стал допытываться, как именно Папаша Ястреб преподнёс хозяину досадную новость. Пожалуй, ему удалось проявить красноречие, и Базиль ограничился лишь парой бранных словечек. А поразмыслив, решил без промедления отправиться в дорогу. И Катарина, и остальные актёры малочисленной труппы так и остались в неведении. Да им не привыкать было шататься по дорогам. Ничего удивительно в отъезде они не нашли. Всех больше занимало решение Клинка обвенчаться. А в пути голова обдувается ветерком и, стало быть, нужные мысли скорее придут в неё. Вот забавно, Марси и Ангелочек росли у всех на глазах, их отношения были сродни родственным. Кто бы мог подумать, что, повзрослев, они влюбятся друг в друга. Муха довольно подмигивал. Уж он-то давно понял, что эти ночёвки в обнимку закончатся свадьбой. Марсель не из тех, кто бегает за каждой юбкой, он парень честный. А уж если Катарина не ожидает младенца, то его поступок и вовсе достоин уважения. Не всякий бежит к кюре, проведя ночь с девушкой. Красотка Лиза счастливо вздыхала, сложив руки под пышной грудью. Экое счастье, что дочка не пошла её дорогой и обзаведётся законным мужем, как положено. Силач согласно кивал и, покуривая трубку воображал, что теперь-то уж и ему хватит бродить вокруг да около, пора бы тоже подумать о семье. Года уже не те, ещё немного, и он не сможет выходить на помост, показывая силу. Вот славно будет наняться в работники в какой-нибудь тихой деревушке. Да поселиться в скромном домишке вместе с Лизой. Катарина посматривала на жениха блестящими глазами. Пусть сейчас Марси не желает торчать на одном месте. Стоит им обвенчаться да завести малыша, он и сам не захочет шататься по дорогам. А уж она от всего сердца постарается создать уютный дом. Папаша Ястреб наверняка поселится с ними, а с двумя работящими мужчинами голодать им точно не придётся. И хотя сам Марсель не видел в обряде венчания ничего интересного, мысли о нём помогали избавиться от неприятных воспоминаний о графине. Вот чёртова сеньора! Она здорово выбила его из колеи. Стоило ему подумать, что его наняли всего лишь как мальчишку для плотских утех, его начинало мутить от отвращения. Вот пакость! Словно он сродни напудренному прощелыге лакею.

Базиль решил не утомлять себя новизной, и его компания вновь отправилась к северу. По всем расчётам, если не приключится непредвиденное, за несколько недель они доберутся до Нанта. А что, там ещё не видели новых трюков возмужавшего Клинка. То-то зеваки разинут рты.

Остановившись на постоялом дворе в предместье, женщины занялись починкой костюмов, а мужчины первым делом направились в трактир. Осеннее солнце садилось за лесом, и в этот час трактир был полон и гудел, словно потревоженный улей. Компании еле удалось отыскать свободное место, да и то пришлось сидеть плечом к плечу из-за тесноты. Зал с низким закопчённым потолком утопал в табачном дыму, что стелился прямо над головами гостей. Резкий запах подгоревшей еды, не слишком чистой одежды сидящих за столами людей, пролитого растяпой-служанкой вина ничуть не беспокоил бродячих актёров – они с аппетитом уплетали плохо приготовленное месиво из картофеля и свиных рёбрышек, в котором костей было куда больше, чем мяса.

Марсель ел не торопясь и больше потягивал вино, блуждая взглядом по залу. Внезапно он встретился глазами с коренастым человеком с тяжёлым пронизывающим взглядом. Он восседал во главе стола, брезгливо ковыряя поданное блюдо. Его приятели весьма почтительно обращались к нему, склоняя головы. Угодливо подносили уголёк для трубки, наливали вино, стоило незнакомцу едва остановить взгляд на кувшине. За этим столом не было шумных разговоров и пьяных выкриков. Вся компания разговаривала вполголоса. И на удивление, в плотно набитом зале, эти люди сидели, свободно занимая стол впятером, хотя на лавках было достаточно места пристроить ещё несколько человек. Марсель продолжал исподтишка разглядывать незнакомца, однако этот человек с тяжёлым взглядом и грубым лицом отчего-то вызвал у него интерес. В нём чувствовалась необычайная сила, что невольно вызывает уважение. Да и по всему выходило, что незнакомец вызывает у остальных определенный страх. Клинок успел заметить, что окружающие стараются отвести глаза от его пронизывающего взгляда и тотчас утыкаются носом в тарелку или стакан. А меж тем загадочный человек открыто разглядывал самого Марселя. Перехватив его взгляд, сидящий по правую руку громила наклонился к нему и что-то зашептал.

После чего вся компания оценивающе уставилась на Клинка. Марсель ухмыльнулся и, налив себе вина, прислонился спиной к грязноватой стене, всем своим видом показывая, что его ничуть не смутил интерес к своей особе.

Незадолго до полуночи актеры покинули трактир. Муха и Папаша Ястреб были навеселе.

– Ну что, не пройтись ли нам немного? – залихватски подмигнул Ксавье. – Я не прочь подышать свежим воздухом после вонючего кабака.

– Оставь, – махнул рукой Густав Силач. – Тебе, видно, охота проведать весёлых девчонок. А по мне, самое время завалиться вздремнуть.

– Еще бы! – расхохотался Муха. – Твоя подружка у тебя под боком. Да и Марси не стоит искать утешения в чужих объятиях. А мне, бедному одинокому циркачу надобно приискать родственную душу.

– Вот наглец! – хмыкнул Марсель. – Ты прав, мне незачем выискивать доступных красоток, да и вряд ли найдётся девушка лучше Ангелочка. Но, пожалуй, и я не прочь пройтись. Уложу отца и прогуляюсь с тобой немного.

Однако стоило оказаться возле Ксавье стройной девице и зазывно подмигнуть, как он позабыл про обещание и спокойно улизнул за новой подружкой. Подоспевший Клинок успел заметить лишь его спину. Усмехнувшись про себя, парень глубоко вдохнул свежий ночной воздух и неторопливо направился к сараю, где остановились актеры, как словно из-под земли перед ним возник громила из тех, что так нагло разглядывали его в трактире.

– Эй, парень, – сипло шепнул он. – Тебя желает повидать мой хозяин. Надеюсь, ты умный малый и не станешь возражать.

– С чего это я побегу, словно нищий за подачкой? – вмиг нахмурился Марсель. – Твой господин мне не хозяин и, стало быть, не может мне приказывать.

– Не упрямься, малыш, – хрипло рассмеялся незнакомец. – Всё может приключиться в этой жизни. Мой господин вполне может стать и твоим хозяином. Не советую начинать службу с отказа.

– Иди к чёрту, папаша! – бросил Марсель. – У меня нет желания совершать ночные прогулки. И торопиться в гости неизвестно к кому.

– А ты довольно дерзок, маленький циркач. Да беда в том, что наш господин сильно огорчается, когда гость запаздывает. Негоже расстраивать почтенного человека.

– Вот что, папаша…

– Меня зовут Робер Косарь, парень. И знаешь почему? После меня всё чисто, словно луг со скошенной под корень травой, – подмигнул громила. – Не стоит слишком испытывать моё терпение. Или ты уродился здоровяком с медведя, а в душе пушистый крольчонок?

– Ну и дела, – вскинул голову Марсель. – Пушистым крольчонком меня ещё ни разу не величали. Я готов прогуляться с тобой немного только ради того, чтобы разуверить в своей робости. И мне нет никакого дела до твоего прозвища.

– Вот и ладно, парень. Я подозревал, что у тебя не совсем пусто в башке.

Марсель дёрнулся, но после лишь пожал плечами. Стоит ли тратить время на глупую перепалку. Сказать откровенно, он успел догадаться, кто зовёт его. И теперь любопытство заставило его позабыть об осторожности. Ему хотелось знать, кто этот загадочный незнакомец. Спутники миновали узкую сонную улочку и свернули в проулок, где царила густая тьма и затхлая сырость. Марсель напрягал глаза, но так и не смог разглядеть больше, чем размытый силуэт Косаря и покосившийся на один бок дом. Спутник уверенно двинулся вдоль стены.

– Ступай за мной, парень, да не слишком широко шагай, ступени совсем истерлись, того и гляди полетишь кувырком и сломаешь шею. А мне велено доставить тебя живым и в полном здравии.

Юноша собрался было съязвить, но поставив ногу на ступень, едва успел ухватиться за влажный выступ стены, источавший затхлый запах. Его нога действительно не умещалась на узких ступеньках и пришлось спускаться по лестнице почти что боком, обтирая потрепанной курткой замшелую кладку стен. Наконец, путники остановились на крохотной площадке, и громила отпер дверь, что тонула в нише. Клинок вынужден был низко наклонить голову, чтобы войти. Он оказался в погребе, что, видно, прежде служил для хранения вина. Покатые стены хранили еле уловимый аромат славного напитка. Прямо на полу вдоль стен валялись соломенные тюфяки, а посреди красовался наспех сколоченный стол. На нем стоял пузатый кувшин и рядом блюдо, полное жареных каштанов.

– О, вот и наш юный друг, – вальяжно развалившись на стуле, произнёс незнакомец, что вызвал интерес Марселя еще накануне. Теперь парень разглядел его как следует, насколько позволил свет свечей, стоявших на треснутом блюде. Это был плотный мужчина с грубыми чертами, крупным мясистым носом и тяжёлой квадратной челюстью. Лицо его было гладко выбрито, и тёмные с проседью волосы спускались на залоснившийся воротник камзола. К удивлению Марселя, сам камзол был пошит из весьма дорогого сукна, а обшлага и ворот были щедро обшиты бархатом. Серебряные пуговицы тускло блестели в неровном пламени свеч. Шляпа тонкого фетра, украшенная пером и брошью, висела позади него на ржавом гвозде, кое-как воткнутом в щель кладки.

– Итак, о тебе мы знаем достаточно, – продолжил незнакомец. – Стало быть, нам, как приличным господам, стоит представить себя. Я, маркиз Ле Тюэр1010
  le tueur (фр.) – убийца


[Закрыть], а это мои славные верные друзья. Могу заверить, что они не менее ловки, чем твои дружки циркачи.

– Умеют ходить по канату или жонглировать? – насмешливо бросил Марсель.

Сидящие за столом прыснули и быстро обменялись взглядами.

– Увы, мой мальчик, – с фальшивым огорчением протянул маркиз. – Они бы рады пройтись по канату на потеху почтенной публике, но одно лишь упоминание верёвки заставляет их грустно почёсывать шею. Боюсь, им сразу рисуется картина виселицы.

Компания разразилась грубым хохотом, заставив заметаться свечное пламя.

Парень хмыкнул и, пожав плечами, небрежно протянул:

– Сказать откровенно, я догадался об этом ещё в трактире. А заодно и о том, что титул маркиза вряд ли достался вам по наследству, Ле Тюэр.

– Отчего же? – приподняв бровь, спросил маркиз, с любопытством поглядывая на гостя. – Тебя смущает мой родовой замок? Жизнь любит выкидывать коленца: знатный сеньор мог стать жертвой оговора и пуститься в бега. Или проиграть имущество в карты, разорившись до нитки.

– Мне довелось встречать господ, – спокойно ответил Клинок. – Поверьте на слово, я отличил бы знатного человека в хламиде нищего, равно как и простолюдина в одежде сеньора, просто взглянув на его руки.

Маркиз одобрительно хмыкнул, но после нарочито внимательно взглянул на руки парня.

– Хм, стало быть, ты сеньор в одежде циркача? Твои кисти слишком изящны для ремесленника или крестьянина.

Клинок нахмурился и непроизвольно сжал пальцы в кулак.

– Возможно, я лишь исключение из правил, – пробормотал он. – Мои родители – простые люди.

– Ладно, парень, к чему нам излишние подробности, – кивнул маркиз. – Отрадно, что кроме ловкости ты наделён еще недурной наблюдательностью. Ночь коротка, давай поговорим о деле. Мои ребята, как я уже поминал, наделены всеми мыслимыми достоинствами, но недавно мы, к прискорбию, потеряли одного славного парнишку. Мне подумалось, что ты мог вполне бы заменить его, Клинок.

Марсель невольно вздрогнул, услыхав своё прозвище, пожалуй, Ле Тюэр и впрямь неплохо осведомлен.

– Я отвечу нет, маркиз, – твердо сказал Марсель. – Мне по душе моё ремесло и у меня нет охоты его менять.

Косарь и сидевший с ним рядом длинный остроносый парень переглянулись.

– Вот дурак! – не сдержавшись бросил длинный.

– Не горячись, Трубочист, – хмыкнул Робер. – Парнишка попросту не понимает, что госпожа удача желает взять над ним покровительство.

– Ох, мальчик, – с усмешкой проронил маркиз. – Эмиль Трубочист выразился слишком уж прямолинейно, но вынужден признать, что он прав. Я не стану перечислять все преимущества нашего ремесла. Так же как и не стану уговаривать тебя, словно кокетливую девку провести ночь за пару монет. Сдается мне, ты всего лишь толком не осознал выгоды. Ты можешь покинуть мой гостеприимный дом без опаски. Уверен, что твоего ума хватит не молоть языком о встрече, даже твоему папаше, которого я также принял бы с радостью. Не в моих правилах проявлять милосердие, однако ты мне приглянулся. Мне по нраву и твоя ловкость, и твоя не пустая голова. А более того, я отчего-то уверен, что ты сам придешь ко мне с просьбой принять на службу.

– Ну и дела, маркиз, не думал, что заслужу такое лестное мнение, – ухмыльнулся Марсель. – Но кое в чём вы ошиблись. Я не приду. Да и просить не в моих правилах.

– Поверь моему опытному глазу, – спокойно ответил Ле Тюэр. – Так что до встречи, Клинок. Трубочист проводит тебя. Когда надумаешь продолжить нашу славную беседу, найдешь трактир «Весёлый боров» и скажешь хозяину, что достал для сеньора маркиза почтовых голубей.

Марсель молча пожал плечами. Он всё для себя решил, стоит ли забивать голову ненужными подробностями?

Вертлявый белобрысый Эмиль, криво усмехнувшись, отворил дверцу и отвесил нарочитый поклон.

Оказавшись в непроглядной тьме, Марсель вновь ощупью двинулся по лестнице. Но поднявшись наверх, небрежно бросил:

– Благодарю за заботу, но я не нуждаюсь в поводыре.

– Однако ты дерзок, – тихо рассмеялся Трубочист. – Видно, этим ты и приглянулся хозяину. Но уж не обессудь, я провожу тебя до площади. Мы выйдем к ней другим путём. Таково наше правило. Не сомневаюсь, что дорога в моей компании станет веселее.

– Как хочешь, – кивнул Марсель и, засунув руки в карманы, двинулся вперед.

– Мда, маркиз прав, тебе не занимать храбрости, если, конечно, это не глупая бравада слишком самонадеянного юнца.

– Отчего?

– Ну, я мог получить приказ пристукнуть тебя в темноте, разиня, – вновь рассмеялся Эмиль.

– Сомнительно, силы не равны, приятель, – хмыкнул Марсель. Вот наивный дурачок!

– Имея достаточно умения, расправиться с человеком не так и сложно. Даже с таким рослым парнем. Для этого твоей ловкости метать ножи будет маловато.

Спутники прошли узкую улочку и свернули в совсем тёмный переулок, упиравшийся в странную постройку вроде башни.

– Видишь дверь? – спросил Эмиль. – Пройдёшь через неё и окажешься на улице, ведущей к площади. Я достаточно продрог, гуляя с неразговорчивым дружком по ночному городу.

– Ну, прощай, – шепнул Марсель и вдруг, обернувшись, спросил: – Отчего тебя зовут Трубочистом, должно быть, раньше занимался этим ремеслом?

– О, нет! – хихикнул Эмиль. – Любое ремесло, кроме службы у маркиза, даёт лишь жалкие гроши, а мне охота скопить деньжат на старость. Я обладаю ловкостью не меньше чем твои приятели. Могу протиснуться в печную трубу и вылезти из камина, словно чёрт из преисподней. А после мне стоит всего лишь отряхнуться и открыть дверь маркизу и ребятам.

– Что ж, раз тебе по душе такая работа – дело твоё, – покачал головой Клинок.

– А ты, парень, действительно зря отказался от предложения Ле Тюэра. Поверь, маркиз справедливый хозяин. Да, он славится своей жестокостью и на многих одно лишь упоминание его имени наводит страх. Но он безжалостен лишь к сеньорам и сроду не обидел бедняка. Так что не будь дураком, Клинок, поразмысли как следует и приходи к нам. Недавно мы потеряли товарища, его вздернули на площади. Мы не успели спасти беднягу оттого, что выжига охранник указал неверный день казни. Ну да он с лихвой поплатился за жадность и ложь. Так представь себе, мать несчастного Гуго ежедневно ставит свечу за здоровье маркиза. Он щедро отвалил деньжат в память о бедняге.

– Уж и не знаю, умилиться ли эдакому поступку, – с усмешкой произнёс Марсель. – Но сдается мне, не свяжись ваш товарищ с маркизом, был бы жив-здоров, хотя и беден при этом.

– Чепуха! Гуго мог помереть с голоду вместе с мамашей, когда сеньор за долги забрал его жалкую скотину и зерно. И служба у Ле Тюэра продлила его дни и вдобавок обеспечила старуху мать.

– Знаешь, Трубочист, может, вам по душе добывать кусок хлеба таким способом. Но по мне, одно лишь прозвище вашего хозяина отбивает всякую охоту иметь с ним дело. Прощай.

– Скажи лучше «до свидания», добродетельный метатель кинжалов. Такие, как ты, получив от жизни смачную оплеуху, редко бывают законопослушны. Это сквозит в твоих тёмных глазищах демона. Потому-то маркиз и предложил тебе службу, – усмехнулся Эмиль.

Вернувшись домой, Марсель, конечно, не обмолвился ни словом, где провел столько времени. Креспен бросил на него укоризненный взгляд, вообразив, что приемный сын потащился за Мухой в квартал весёлых девиц. Видно, Катарина подумала о том же и обиженно повернулась к жениху спиной, завернувшись в линялое плохонькое одеяло. Но Клинок тотчас прижал её к себе. Словом, не прошло и нескольких минут, как Ангелочек совершенно растаяла, и в знак примирения, влюблённые весьма пылко провели ночь. О разговоре с маркизом парень почти позабыл. К тому же утром бродячие актеры покинули городок и к вечеру были уж далеко.

Им пришлось впустую проехать две-три деревушки. Осень – не лучшее время для выступления циркачей. Крестьяне торопились собрать урожай до наступления заморозков. И к приезду в город компания была на мели. Расчитывать на постоялый двор не приходилось. Пришлось нанять очередной сарай у лавочника, да и то в долг. Однако выступление, как всегда, собрало внушительную толпу зевак. Катарина заметила трёх молодых всадников, что стояли чуть поодаль. Сеньоры перекидывались фразами и, казалось, совсем не следили за происходящим. Однако, когда Ангелочек обходила зрителей с неизменной шляпой в руках, в их глазах вспыхнул неприкрытый интерес. Девушке стало не по себе, и она не решилась подойти ближе. На другой день она вновь заметила всадников, что так же, как прежде остановились довольно далеко от помоста. Ей показалось, что они и впрямь слишком откровенно её разглядывают, и когда Базиль объявил, что на рассвете они покидают город, Катарина облегчённо вздохнула.

Следующим на пути стал скромный тихий городок в предместьях Нанта. Хозяин радостно потирал руки. Чудесно, о трюках Клинка уже поползли слухи. По приезду в Нант им можно обойтись без зазывал. Стоит побиться об заклад, что площадь будет заполнена до отказу. Надо бы блеснуть во всей красе. Для сегодняшнего выступления сгодятся и старые костюмы. А новые, что сказать по совести, мало чем отличались, разве что меньшим количеством заплат да не успели сильно выцвести на солнце, надлежало хорошенько почистить. С утра Лиза с дочкой принялись за стирку. Они извели достаточно золы и воды, и Катарине приходилось то и дело бегать на колодец. Серая кобыла, по кличке Бродяжка, успела потерять подкову прямо посреди дороги. Марсель с отцом отправились к кузнецу. Экая досада, здоровяк кузнец был мертвецки пьян ещё со вчерашнего дня, отмечая крестины дочки. Пришлось битых два часа потратить на дорогу до деревни. Ангелочек, утерев вспотевшее лицо концом фартука, поставила ведро на землю и прислушалась к болтовне молоденьких работниц.

Девушки наперебой обсуждали подругу, что собиралась замуж. Катарина, сложив руки под грудью, внимала таким интересным для каждой невесты разговорам. О подвенечном платье, о нарядных башмачках, о лентах и, конечно, о колечке, что преподнёс счастливице жених. Вернувшись к матери, она поставила тяжелую бадью на землю и отправилась на рыночную площадь поглазеть на товар. Но конечно, бедняжка понимала, что вряд ли сможет позволить себе подвенечный убор, но отказать в мечтах о нём было выше её сил. Замерев напротив лавки суконщика, она с четверть часа рассматривала накидку из полушерстянки. Пока прямо за её спиной не прозвучал вкрадчивый мужской голос: