Текст книги "Укрощенная горцем"

Глава 9

На следующее утро Мейри проснулась и обнаружила, что над ее ложем стоит королева в окружении нескольких стражников, среди которых был и Коннор. Мейри не сразу поняла, что это не сон, но потом села в постели и до горла натянула на себя одеяло.

– Что?.. – в смятении обратилась она к Коннору, у которого хватило приличия отвернуться.

– Король исчез, мисс Макгрегор.

Наверное, она не поняла слова королевы. Мейри тряхнула головой. Исчез? Как исчез? Она отбросила с лица спутанные локоны и потерла глаза, пытаясь осознать, что происходит. Почему Коннор в ее спальне?

– Он пропал, и ваш брат пропал вместе с ним.

Мейри растерянно заморгала и вдруг поняла. Колин. Милый Колин. Значит, он сделал это! Сообщил королю, что его дочь жива, и, вероятно, король пожелал увидеть ее.

– У вас есть какие-нибудь сведения о том, куда они могли уехать… или куда их увезли? – На последних словах тихий голос Марии Моденской дрогнул. Она любила мужа. Прошлым вечером Мейри прочла доказательства этому в их ласковых прикосновениях. Как много она может рассказать королеве?

– Кто-нибудь видел или слышал, как они уезжали?

Мейри почувствовала, с каким острым вниманием слушает ее Коннор, но не решилась взглянуть на него. Он быстро поймет, что ей известно. Вдруг он расскажет другим – например, Седли? Мейри не доверяет Коннору. Да и как она может доверять ему, если он разрушил столько надежд и обещаний? Однако сейчас все это не имеет значения. Надо задать правильные вопросы и убедиться, что ее брата не похитили вместе с королем.

– Никто, – кратко ответила королева, которая стала выказывать признаки гнева. Ей показалось, что Мейри многое известно, но она избегает прямого ответа.

– Простите мне мое невежество, ваше величество, но ведь по всему периметру Уайтхолла выставлена стража. Неужели их никто не видел?

– Именно так, мисс Макгрегор. У вас есть какое-нибудь объяснение этому факту?

Мейри покачала головой.

– Мне искренне жаль, но я не знаю.

На мгновение ей показалось, что королева сейчас закричит на нее. Маленькими пальчиками Мария крепко сжала складки юбки, плотно стиснула губы и обернулась к Коннору.

– Следите за каждым ее шагом и докладывайте мне. – На пути к выходу королева бросила на девушку единственный краткий взгляд. – До свидания, мисс Макгрегор.

С губ Мейри рвались объяснения, но она не произнесла ни слова, пока последний из воинов не захлопнул за собой дверь.

– Где они?

Значит, один все же остался. Ну ей-то нет дела до королевских приказов, и она не допустит, чтобы Коннор таскался за нею весь день напролет! Ей хватило прошлой ночи. Когда накануне она вернулась к себе после их краткого, но весьма тесного общения в покоях у Куинсберри, то с трудом уняла слезы. Будь он проклят!

Мейри решительно отбросила одеяло, спустила ноги на пол и прямо в ночной рубашке направилась к дверям.

– Уходи!

– Мейри! – Резкий тон Коннора заставил ее остановиться. – Подумай о том, что ты делаешь. Если тебе что-то известно, ты должна рассказать королеве. Если она пребывает в страхе из-за таинственного исчезновения короля, то, подумай, как к этому отнесутся люди! Ты полагаешь, принцу Вильгельму понадобится много времени, чтобы настроить их против короля-католика?

– А какое вам до этого дело, капитан?

Казалось, Коннор сейчас ее задушит. Мейри ощутила позыв отступить, но не сделала этого.

– Значит, ты считаешь меня протестантом?

– А почему бы и нет? Ты так долго жил с ними бок о бок.

Лицо Коннора окаменело.

– Можешь думать обо мне все, что угодно: я все равно знаю, что небезразличен тебе. И все же ты должна рассказать королеве, где ее муж.

– Я не знаю, где он.

– Его исчезновение как-то связано с твоими вчерашними похождениями в покоях Куинсберри?

– Я тебе уже рассказывала, зачем ходила туда.

– Рассказывала. Но мне бы хотелось знать, почему тебя интересуют камеронцы.

Черт возьми, она слишком много наболтала вчера!

– Моя жизнь больше вас не касается, капитан.

Глаза Коннора впивались в нее как стрелы. Золотистые пряди лишь слегка смягчали этот беспощадный взгляд. Он выглядел строгим и… опасным.

– Ну хорошо. Я подозреваю, куда Колин мог сопровождать короля. Я сама расскажу об этом королеве.

Коннор оттолкнул ее и шагнул к выходу, но Мейри прыгнула, заступила ему дорогу и не дала уйти.

– А ты стал бы рисковать жизнями моих родственников, рассказав ей все в присутствии охраны?

У Коннора заиграли желваки.

– Они сейчас на пути к дому. К моему дому, – уточнила Мейри, удивляясь, что Коннор не догадался об этом раньше. Сейчас она могла только убедить его хранить тайну. – Насколько мне известно, король Англии направляется в наш дом без охраны, почти без охраны. С ним только мой брат. Ты ничего не должен говорить дворцовой страже. Здесь нельзя верить никому.

«И тебе тоже», – мысленно добавила Мейри. О Боже, как ей хочется ошибиться, но ведь Коннор мог поменять веру. Однако это ведь не означает, что он предаст ее родственников?

– Прошу тебя, вспомни: королевскую дочь предал кто-то очень к ней близкий, ведь о ее существовании не знал никто, кроме людей, которые ее охраняли.

– Знал кто-то еще.

– Да, – согласилась она, – кто-то еще.

От его странного взгляда у Мейри пересохло во рту. Коннор слегка склонил голову набок и с улыбкой рассматривал девушку, как будто пытаясь понять, что ей известно и как она получила эти сведения. Надо было отвлечь его. Как бы он ни относился к ковенантерам и Вильгельму Оранскому, лучше ему не знать о ее тайных делах дома, на Скае.

– Поэтому мой брат и король уехали под покровом ночи. Поэтому мой брат не сказал тебе, что уезжает. Твои люди видели дочь короля.

– Они не знали, кто она.

– Если ты возьмешь их с собой, они это выяснят и будут знать, где она. Если хоть один из них служит врагам короля, то очень скоро доберется до Кэмлохлина. Поклянись, что ты никому ничего не скажешь!

– Ты думаешь, я идиот? – воскликнул Коннор, невольно любуясь ее почти обнаженной фигурой.

Щеки Мейри вспыхнули, ей хотелось скрестить руки на груди, но она не стала этого делать. Пусть смотрит! Пусть жалеет, что оставил ее и больше никогда к ней не прикоснется!

– Я вообще о тебе не думаю! – соврала Мейри. – Или вам так трудно в это поверить, капитан Грант?

Иронично выгнутая бровь, насмешливые складки у рта доказывали, что перепалка с нею доставляет ему удовольствие.

– Это не так трудно, как убедить себя, что ты не самая холодная девушка Англии, Ирландии и Шотландии.

– Вот как? – Мейри пыталась сохранять спокойствие, чтобы не забавлять его вспышками гнева. – Значит, ты признаешь, что являешься знатоком женщин?

У Коннора была привычка слегка наклонять голову и смотреть на нее исподлобья. У Мейри от этого взгляда подгибались колени. А может быть, дело было в его низком, рокочущем голосе и всегдашней уверенности, будто он сумеет поймать любой предмет, который ей вздумается швырнуть в него.

– Ну, я пока не побывал во Франции, а значит, не могу считаться настоящим знатоком.

Мейри вцепилась пальцами в ткань рубашки, чтобы не броситься на него с кулаками.

– Не скромничайте, капитан. Вы и я – мы оба знаем, что вы умеете уложить девушку в постель, а потом сбежать.

Улыбка сползла с лица Коннора. Мейри могла бы торжествовать, но почему-то ей не хотелось.

– А теперь, будь любезен, – осторожно отступая к двери и распахивая ее, проговорила Мейри, – вспомни о приличиях, которым ты когда-то так строго следовал, и оставь меня, чтобы я смогла одеться.

Коннор шагнул к двери, а Мейри испытала громадное облегчение. Находиться с ним в одной комнате, наедине, как прежде… Здравый смысл девушки подвергся суровому испытанию.

Но, оказавшись у двери, Коннор не вышел, а захлопнул ее, крепко обнял Мейри за талию и пробормотал:

– Упрямая чертовка! – Потом притянул ее ближе и сломил остатки сопротивления властным поцелуем.

У Мейри подломились колени.

Черт возьми, он может притворяться англичанином, но целуется он как шотландец! Остатки разума в ней требовали сопротивления, но на самом деле она не могла пошевелить даже пальцем и едва дышала. Его язык ворвался в ее рот как завоеватель, требуя то, что не принадлежало никакому другому мужчине. Сердце Мейри отчаянно колотилось. В голове стало легко и пусто. А может быть, на нее так подействовал его запах, его собственническая манера. Коннор целовал ее так, словно никогда не терял права на это.

Но ведь это не так. Прошлой ночью она вела себя глупо: позволила старым чувствам одержать верх над рассудком. Она не тосковала по нему и по той жизни, к которой стремилась и которой ее лишили. И не хочет его возвращения, возвращения прежних надежд.

Резким движением Мейри оттолкнула его, а потом изо всей силы стукнула по лицу. От удара голова Коннора мотнулась назад. Несколько мгновений он стоял без движения, только легонько пошевелил челюстью, по которой она ударила. Затем обжег ее яростным, гневным взглядом, приподнял с пола и прижал к себе. Мейри пыталась вырваться. Ее испугала быстрота, с которой в сердце проснулась прежняя мечта о счастье. Она всегда хотела только одного – принадлежать ему, просыпаясь, видеть его лицо, видеть, как вечерами он играет с их детьми. Она никогда не хотела, чтобы другой мужчина целовал ее, касался. Только Коннор.

Перед его властной силой Мейри была беззащитна. Внутренний голос кричал, что надо его остановить, но Мейри уже обнимала шею Коннора. Он прижал ее к двери. Их дыхание перемешалось. Пальцы Мейри бродили в его волосах, а Коннор тем временем приподнял бедро Мейри и положил себе на талию, прижимая ее к двери телом, таким же твердым, как дерево у нее за спиной. Как могла Мейри сопротивляться ему, если он укротил ее всего несколькими движениями? Его губы с такой силой впивались в нее, что Мейри вскрикнула от боли, от проснувшейся жажды. Она хотела его, как никогда.

Нет! Она справится с собой. Он сам сделал ее сильнее. Она победила память о нем и поклялась себе, что больше никогда не станет ему доверять. Она не вернется. Пусть даже его объятия – самое правильное, что может быть в жизни.

Мейри оттолкнула его. Тяжело дыша, Коннор отстранился. Его глаза метались по ее лицу, как два сверкающих драгоценных камня. У Мейри перехватило дыхание.

– Мейри, я… – Но она не узнала, что он хотел сказать. В дверь громко постучали. Коннор выругался себе под нос.

– Мисс Макгрегор?

Голос принадлежал лорду Оксфорду. Мейри прикрыла глаза, а когда снова открыла, прекрасное лицо Коннора все еще было тут. Как она сможет ему противостоять, если будет видеть это лицо каждый день? Для нее он был вереском на зеленых пустошах, диким ветром, ревущим среди туманных горных хребтов.

– Отошли его, – прошептал он ей в висок.

Мейри покачала головой. Хорошо, что Оксфорд пришел. Она так отчаянно желала Коннора, что не сумела бы ему отказать, но ее сердце не выдержит, если придется снова его потерять. Коннор напоминает ей о доме, но сам уже принадлежит Англии.

– Отпусти меня, – чуть слышно выдохнула она ему в щеку. Казалось, слова душили ее, не желая слетать с языка.

Коннор откинул голову и посмотрел на Мейри так, словно никогда раньше не видел ее. Мейри отвернулась, а Коннор потянулся к ручке и, не позволив ей даже провести ладонью по волосам, чтобы создать хотя бы видимость порядка, распахнул дверь.

– Черт возьми, Оксфорд, что вы делаете у мисс Макгрегор под дверью всего через час после рассвета?

Укрытая от глаз гостя широкой спиной Коннора, Мейри прильнула к нему, чтобы услышать бессвязные оправдания бедного Генри. Кто из обычных людей способен противостоять такому напору? Она двинула Коннора по спине локтем.

– Я пришел проводить ее на завтрак, – услышала она из-за спины Коннора, который после толчка слегка сместился влево.

– Я сам это сделаю, – заявил Коннор. – До свидания. – И он захлопнул дверь перед носом Оксфорда.

– Он что, сопровождает тебя каждый день?

Мейри не успела ответить. В дверь снова постучали. На сей раз Коннор не стал прикрывать Мейри, а просто распахнул дверь и, игнорируя Оксфорда, приказал стоявшему за его спиной офицеру:

– Лейтенант Драммонд, сопроводите этого человека вниз и проследите, чтобы он не вернулся к этой двери, а если окажет сопротивление, доставьте его к королеве.

Она завороженно следила, как Коннор, в который уже раз, захлопнул дверь, привалился к ней спиной и посмотрел Мейри прямо в глаза.

– Ты можешь сделать выбор получше, Мейри.

Девушка отвернулась. Ей больше не хотелось с ним воевать. Его поцелуй все еще пылал на ее губах, и все тело было охвачено огнем. Мейри не успела остыть. Чертов ублюдок! Как он смеет снова врываться в ее жизнь? Разве имеет он право превращать всех других мужчин в жалких слабаков по сравнению с собой? Мейри хочет продолжать жить: это необходимо, – а Коннор, вернувшись, лишает ее шанса обрести счастье с Оксфордом… или с любым другим мужчиной.

– Уходи.

– Нет.

Нет? Ах, сукин сын!.. Мейри резко развернулась к нему лицом:

– Что значит «нет»? Не боишься получить удар кинжалом?

Коннор так весело усмехнулся, что Мейри едва не прыгнула ему на руки.

– Если помнишь, мне приказали следить за каждым твоим шагом.

Девушка состроила пренебрежительную гримасу.

– Все это кончится, когда я расскажу королеве о том, что мне известно.

Коннор пожал плечами.

– Но до тех пор…

Мейри отвернулась.

– Хорошо, капитан. Но я никогда не считала вас человеком, который находит удовольствие в том, чтобы силой заставлять женщину выполнять его требования.

Коннор звонко расхохотался. Его смех показался Мейри весенней песней, летящей над вересковыми пустошами.

– Как же мне удалось избежать подобного обвинения за все годы, пока я, по твоим словам, предавал тебя?

Мейри открыла сундук, вынула свежий плед в сапфирово-синих и пурпурных оттенках и синий жакет в тон.

– Без сомнения, ты научился скрывать свои темные стороны.

Мейри с трудом удавалось поддерживать легкую беседу, когда была еще так свежа память о прикосновении его требовательных властных губ и рук. Да, в нем есть темная сила. И не успев остановить себя, она задалась глупым вопросом: а другие женщины, которых он укладывал в свою постель, тоже испытывали наслаждение от его мощной, подавляющей волю страсти? Когда они в первый раз занимались любовью, Коннор был нежен с ней, но ведь они были так молоды и неопытны. Он еще раз овладел ею перед отъездом из Шотландии, чтобы она не забыла его. Много недель Мейри безумно тосковала по нему… и ничего не забыла.

Коннор по-прежнему стоял у двери и не сводил с нее глаз. Когда Мейри приподняла рубашку, он впился взглядом в ее голени. Он действительно собирается наблюдать, как она будет раздеваться! Мягкая ткань скользнула вверх. Мейри метнула в него любопытный взгляд. Коннор перестал улыбаться и словно окаменел. Интересно, как бы он овладел ею сейчас? Она не собирается это выяснять, хотя тело, черт подери, не желает подчиняться разуму и жаждет его объятий. Почувствовать на себе грубые руки, услышать хрипловатый голос, говорящий, что она принадлежит ему, ощутить, как Коннор проникает в нее… Рука Мейри дрожала, когда она потянулась к кинжалу, привязанному к бедру.

К счастью, реакция Коннора оказалась такой же быстрой, как раньше. Кинжал просвистел и вонзился в дверь в нескольких дюймах от плеча Коннора.

Он бросил обеспокоенный взгляд на вибрирующую вблизи рукоятку и хладнокровно заметил:

– Ты стала лучше целиться.

– Отвернись, иначе в следующий раз я не промахнусь.

Вот черт, Коннор смотрел так, как будто собирался на нее прыгнуть. Остальные ножи были спрятаны в сундуке. Она не успеет их достать. И не хочет. К счастью, Коннор, не сказав ни слова, отвернулся к двери.

Мейри быстро разделась, все время наблюдая за его спиной. Ее пальцы дрожали, пока она просовывала руки в рукава и застегивала на груди маленькие каменные пуговицы. С длинным арисадом было труднее управиться, но ей удалось застегнуть брошь на плече, не пролив ни капельки крови. Затем она быстро застегнула пояс.

– Я готова, – слегка задыхаясь от спешки, сообщила Мейри ему в спину и присела на кровать, чтобы надеть башмачки.

Коннор тем временем выдергивал из двери ее кинжал.

– Твоя скромность радует меня, Мейри, – заявил он, передавая ей кинжал. – Надеюсь, с Оксфордом ты будешь так же сурова, если он к тебе полезет.

Мейри схватила первую попавшуюся вещь и швырнула в него. Коннор легко поймал ночную рубашку и поднес к носу.

– А вот это, – принюхиваясь, произнес он, – действительно смертоносное оружие.

Глава 10

– Я надеялась, что действия Гранта вынудят вас признаться быстрее. Но так скоро? Меньше часа? – Королева понаблюдала, как Мейри приседает перед ней в реверансе, а потом над ее склоненной головой обратилась к Коннору: – Должно быть, вы не слишком ей понравились.

Разговор происходил в личных покоях Марии Моденской без посторонних. Об этом просила Мейри. Она же предложила, чтобы Коннор остался за дверьми, но тот отказался. Он опасался реакции королевы на то, что брат Мейри увез короля, а потому решил присутствовать, чтобы спасти голову любого из Макгрегоров, особенно голову Мейри.

– Не слишком, ваше величество, – согласился с ней Коннор.

– Интересно почему? – удивилась королева, обращаясь скорее к себе самой, чем к молодым людям. Не ожидая ответа, она опустилась в кресло и сделала им знак сесть. – Мой муж… – проговорила она, обращаясь к Мейри. – Что вы можете рассказать мне о нем?

Мейри не оробела под проницательным взглядом королевы Англии. Коннор невольно залюбовался ею.

– Возможно, больше, чем вам хотелось бы знать, ваше величество.

Королева на мгновение прикрыла глаза, но страхи, разбуженные словами девушки, так и остались погребены в ее душе.

– А как я пойму, что вы говорите правду?

– Капитан Грант может подтвердить каждое сказанное мною слово. Иначе и не стоит говорить.

Коннор поймал вопросительный взгляд королевы, но не успел кивнуть в подтверждение, как Мария вновь обратилась к девушке:

– Не уверена, что этого будет достаточно. Я ведь его почти не знаю. А вы, напротив, хорошо его знаете. И ваше невысокое мнение о нем заставляет меня думать, что один из вас не достоин доверия.

О да, Коннору тоже не нравилось дурное мнение Мейри о его персоне, но сейчас не было времени увлекаться подобными материями. И не время вспоминать, как ее ножка обвилась вокруг его пояса, как сладко пахли ее губы, не менее жадные до поцелуев, чем его собственные.

– Почему вы пытались скрыть свои сведения, когда я обратилась к вам в первый раз? – Расспросы королевы заставили Коннора вернуться мыслями в настоящее.

– Потому что мы были не одни. То, что я сообщу вам, должно оставаться тайной. Здесь очень немногим можно доверять.

– Говорите же, мисс Макгрегор!

– Как прикажете. Ваш муж сейчас на пути в Кэмлохлин.

– Кэмлохлин?

– Да, это мой дом, – пояснила Мейри.

– Почему же новый король отправился в горы Шотландии?

Мейри слегка заерзала в кресле.

– Именно здесь кроется… э-э-э… некая деликатная проблема. Видите ли, ваше величество, ваш муж отправился в горы, чтобы встретиться со своей дочерью.

– Мисс Макгрегор, его дочери здесь, в Уайтхолле. Капитан, – обратилась она к Коннору, – вы привели ее, чтобы пошутить?

– Нет, моя королева, – мягко возразил Коннор. – Мисс Макгрегор говорит о настоящей перворожденной дочери короля. Все эти годы она тайно жила в монастыре, там ее воспитали как католичку.

Королева смотрела на него во все глаза. Постепенно до нее дошел смысл последних событий. Побледнев, Мария воскликнула:

– Резня в аббатстве! Яков стал ужасно мрачен, когда получил известие о ней.

– Он полагал, что его дочь погибла, – продолжала Мейри. – Но она осталась жива. Мой старший брат спас ее от адмирала Гиллза, которого послали убить ее. Отряд моего брата встретил капитана Гранта, когда тот направлялся сюда. Вместе они выяснили, кем была эта послушница.

– Значит, вы видели ее? – в волнении спросила Коннора королева. – Она действительно дочь короля?

– Думаю, да. Хотя она мне в этом не призналась.

– Ваш муж подтвердил это в разговоре с моим братом.

Коннор удивленно взглянул на Мейри. Он тоже впервые слышал об этом. Черт возьми, Колин ему ничего не сказал! Почему?

– Почему же Яков ничего мне не сказал? – чуть слышно произнесла Мария Моденская.

– О ней никто не знает.

Мейри взглянула на Коннора, в первый раз с тех пор, как они вошли в покои королевы.

– Ее предал кто-то из ее телохранителей.

– Понимаю, – пробормотала королева и глубже опустилась в кресло. – Вы были правы, что не рассказали этого раньше. Но как вы можете быть уверены, что короля действительно не похитили? Ваш брат мог попытаться остановить злодеев, и тогда его забрали вместе с королем.

– Если бы мой брат захотел кого-то остановить, то остановил бы, – заверила ее Мейри. – Нет, я знаю, что они отбыли по собственной воле, ибо никому не известно, что их нет. Мой брат очень осторожен. Меня только беспокоит, что они отправились вдвоем. Колин знает, как опасна дорога. И король тоже.

– Они уехали не вдвоем. С ними тридцать рыцарей моего мужа.

– Тогда они наверняка направились в Кэмлохлин.

– Король будет там в безопасности?

– Ваше величество, на земле нет более безопасного места для короля, – со скромной гордостью проговорила Мейри.

Королева слабо улыбнулась.

– Я рада это слышать, – с облегчением вздохнула она. – Если все, что вы мне сообщили, правда, то моему мужу потребуются верные трону люди.

– Они есть среди Макгрегоров, – заявила Мейри.

– И среди Грантов тоже, – добавил Коннор, быстро взглянул на девушку и заметил, что она тоже на него смотрит. Он моргнул, Мейри отвернулась. Черт подери все на свете! Он никак не может избавиться от своих мыслей. Нельзя было ее целовать, дотрагиваться до нее. Знал же, что Мейри станет сопротивляться, – ведь она столько лет доказывала свою твердость в решениях. Но чтобы она предпочла лорда Оксфорда? Это уж слишком! Однако как только Мейри услышала голос этого юнца, то просто похолодела, словно жена, застигнутая с любовником!

– У меня есть к вам еще один вопрос, мисс Макгрегор. – Королева снова завладела вниманием как Мейри, так и Коннора. – Точнее, к вам обоим. Если никому здесь нельзя доверять, то почему вы уверены, что можете доверять мне? Ведь даже король ничего мне не сказал.

– Потому что вы любите его, – просто ответила Мейри. – Я поняла это по вашим жестам, по тому, как вы смотрели друг на друга вчера за ужином.

Королева в первый раз улыбнулась по-настоящему.

– Значит, вам знакома любовь?

Мейри прочистила горло и быстро стрельнула глазами в Коннора.

– Мои отец и мать так же смотрят друг на друга.

– Понимаю. – И королева все с той же улыбкой перевела взгляд на Коннора.

– Насколько нам известно, капитан, вы выросли в горах Шотландии?

– Да, ваше величество, – согласился он. – Моя семья живет в Кэмлохлине.

– Вместе с Макгрегорами?

Коннор кивнул, хотя не был уверен, что вопросы эти невинны. Судя по интересу королевы к нему самому и ее понимающей улыбке, разговор должен был коснуться Мейри. Ему бы этого не хотелось.

– Значит, можно утверждать, что вы выросли вместе?

– Да, ваше величество, – неохотно признался Коннор. Ему все меньше нравился этот поворот в беседе. Пока королева расспрашивала Мейри, Коннор с удовлетворением отметил, что она довольно умна: королю, у которого такое множество врагов, нужна умная и решительная жена, – но когда разговор перешел на него самого, Коннор почувствовал раздражение. Ему не понравилось, что его так пристально изучают. – Ваше величество, я считаю, что лучшим выходом будет следующее. – Коннор попытался отвлечь королеву от расспросов и вернуть к прежней теме. – Вы можете сообщить подданным, будто король отправился в Эдинбург, чтобы встретиться с новым роялистским парламентом.

– О да. – Мария снова улыбнулась. – До этого еще несколько недель, но никто не станет сомневаться. Я вам очень благодарна за совет, капитан. И вам тоже, – обратилась она к Мейри, – за то, что успокоили меня, сообщив, что король в безопасности. А ведь вы могли промолчать. Я должна еще кое о чем спросить вас, а потом капитан Грант расскажет мне о дочери короля.

Мейри кивнула, ожидая продолжения.

– Почему же вашего капитана не пригласили сопровождать короля в Кэмлохлин? И даже ничего ему не сказали?

Мейри мрачно усмехнулась.

– Наверное, так устроил Колин. – Королева удивленно приподняла бровь, и Мейри пояснила: – Ему капитан тоже не очень нравится.

– Вот как? – Проницательный взгляд королевы с любопытством остановился на Конноре. – Интересно…

Через четверть часа молодые люди вместе вышли из покоев королевы. Мейри направилась к лестнице, а Коннор, прикрыв за ними дверь, шел следом, любуясь ее фигурой. Ни один не произнес ни слова. День начался совсем не плохо, полагал Коннор. Сегодня они провели вместе больше времени, чем за предыдущие семь лет, и Мейри его не убила. Конечно, она метнула в него кинжал, и все же не пыталась действительно лишить его жизни. Сердце шептало Коннору, что ежедневные встречи могут оказаться не такими уж трудными.

– Вам больше не нужно следить за каждым моим шагом, капитан Грант, – не поворачивая головы, заявила Мейри.

Или нужно?

– Вы знаете другую дорогу в Банкетный зал, мисс Макгрегор?

– Может, через темницу? Почему бы вам не попробовать?

Коннор улыбнулся ей в спину и заложил руки за спину.

– Здесь нет никакой темницы. Теперь людей сажают в тюрьму. Помните, мы говорили об этом прошлой ночью? Кстати, это напомнило мне, что…

– Значит, вам нет нужды беседовать со мной по дороге, – оборвала его Мейри.

– Я и не беседую. Вы сами начали разговор.

Мейри остановилась на ходу, развернулась и впилась в него гневным взглядом. Коннор помнил, как часто эти глаза заглядывали ему в душу, освещая все ее самые темные уголки. У Мейри сильная воля, она упрямая девица, которая верна Шотландии так же, как его сердце верно ей самой. Все в ней – от острого язычка до арсенала, спрятанного под юбками, – завораживало и околдовывало его. Так было всегда. Она взяла его в плен много лет назад и больше не выпустила на свободу.

Коннор расцепил руки и приблизился к девушке. Под его взглядом лицо Мейри напряглось, она стиснула зубы. Черт, искра в ее глазах как будто бросала ему вызов. Хотелось ринуться в бой и победить, но почему-то каждый раз выяснялось, что победу одержала она.

– То, что произошло между нами в моей комнате, – ошибка. Я буду сожалеть о ней до самой старости.

Коннор сам не заметил, как схватил и обнял девушку. Очнулся он, когда ее сочные губы оказались у него прямо перед глазами. Коннору казалось, что он просто должен ее поцеловать. Мейри стала вырываться, но он крепче стиснул ее, а вторую руку положил ей на затылок. Его язык моментально прорвал оборону зубов и, как победивший завоеватель, ворвался в горящую крепость ее рта. Его поразила сладость ее губ. Коннор жаждал большего, его язык, как голодное пламя касался ее языка.

Вдруг за спиной Коннора возник шум множества шагов. Он с сожалением прервал поцелуй и, обернувшись, увидел, что из-за поворота показалась королева с эскортом из четырех воинов, трех из которых он знал. Пришлось выпустить Мейри из объятий. Большие темные глаза Марии Моденской многозначительно смотрели ему в лицо. Коннор смутно чувствовал, что руки Мейри легли ему на плечи, она развернула его к себе лицом, подняла колено и резко ударила его в пах.

Он повалился на пол и услышал, как один из солдат рассмеялся. Похоже, Ник Седли.

– Поднимайтесь, капитан, поднимайтесь. – Королева замедлила шаг. – За завтраком я собираюсь сделать заявление и хочу, чтобы вы при этом присутствовали. – И безжалостно оставив его, обратилась к Мейри: – Мисс Макгрегор, я вижу, вам нужен эскорт, дабы защищаться от своего эскорта.

Защищать ее? Разве не он корчится на полу от боли?

– Грант, ты должен рассказать нам побольше о своей «старой знакомой». – Седли плотоядно подмигнул и предложил руку, чтобы тот мог подняться, но Коннор отказался от помощи.

– Кто она? – спросил Ричард, пока Коннор, превозмогая боль, вставал с пола.

– Это дочка вождя клана Макгрегоров, – ответил вместо него Эдвард. – Помнишь, она сидела за их столом несколько дней назад? Вы еще тогда, капитан Седли, что-то сказали про цвет ее глаз.

Коннор одарил Седли мрачным взглядом:

– Ее глаза не твое дело.

– Вот как? – с вызовом произнес Седли. – Разве она твоя?

– Да, моя, – прорычал Коннор. Это было неправдой, но если ложь удержит Седли, то и черт с ней, с правдой!