Текст книги "Укрощенная горцем"

Глава 11

О Боже, ну и жара! Мейри, прищурившись, посмотрела на солнце, отчего голова у нее слегка закружилась. Хорошо, что лорд Оксфорд поддержал ее. Она бездумно кивнула каким-то его словам и с вожделением посмотрела на тень под навесом. Черт возьми, как можно жить здесь круглый год? Девушке не хватало прохладных бризов на склонах гор, тяжелых шерстяных одеял холодными ночами. Когда она впервые приехала в Англию, то думала, что веера в руках у леди нужны только для того, чтобы изображать показную скромность, а сейчас и сама обмахивалась веером. Не очень-то это помогало. Мейри весь день провела в размышлениях, так как в ее душе сталкивались противоборствующие порывы. Она чувствовала себя измотанной. В этом тоже виноват Коннор. Как он посмел поцеловать ее, да не один раз, а целых два! Как будто у него есть на это право. Надо было еще в первый раз, у нее в комнате, дать ему настоящий отпор. Но как могла она сопротивляться, если голодный огонь в его глазах лишил ее разума? Боже милостивый! Поцелуй Коннора был словно… словно пробуждение в Кэмлохлине в первый день весны, когда туманные пустоши вдруг окрашиваются пестрым многоцветьем, а чистый холодный воздух наполняется ароматом дикого вереска. Его поцелуй как будто разбудил Мейри. Казалось, она спала много лет и проснулась, лишь когда его губы коснулись ее губ. О, как она его боготворила! Повсюду следовала за ним как хвостик, едва только выучилась ходить. Когда Коннор уехал, Мейри думала, что уже не сможет быть счастлива, но любовь к оружию укрепила ее дух, она нашла новую страсть, но не к человеку, а к идее.

А теперь Коннор вернулся, разбудил прежние мечты и желания. Мейри пришла в ужас, осознав, как быстро сдалась, как легко и охотно покорилась его воле. На аудиенции у королевы Мейри сумела не потерять самообладание – нелегкое дело, ведь в комнате находился Коннор, а его единственный взгляд лишал ее покоя. Мейри никогда бы не призналась ему, что была рада его присутствию. И не потому, что боялась королевы, а из-за родственников – она не сумела бы защитить их. Коннор поддержал ее, как делал много раз, когда ей приходилось отвечать перед отцом за какую-нибудь шалость, совершенную вместе с ним и Тристаном.

Коннор мог предать Шотландию, но ее клан он не предаст. Глупо было думать иначе. Кроме того, он уже знал, что дочь короля увезли в Кэмлохлин. Именно он сообщил об этом отцу Мейри. Тем не менее она предпочла бы, чтобы во время разговора с королевой Коннор остался за дверью.

Сражение началось снова, когда он стал рассказывать королеве о падчерице, которую та никогда не видела. Его улыбка, медлительная, как летний закат, волновала ей кровь, сердце стучало сильнее. Его профиль на фоне каминного пламени, казалось, был выкован с античного образца: прямой нос, упрямый подбородок, золотистые пряди, – все в нем было воплощением мужской силы. Рядом с ним Мейри чувствовала себя хрупкой и женственной. К моменту, когда Мария Моденская закончила расспросы, Мейри была готова вскочить с места и бежать к себе в комнату.

– Мисс Макгрегор?

– Да? – Мейри повернулась к своему кавалеру. Ну почему она не может влюбиться в милого, приятного молодого человека, такого как, например, Генри?

– Вы спросили меня о графе Эссексе, но как будто не слышали ни слова из того, что я говорил. У вас горят щеки. Вы себя плохо чувствуете?

– Возможно, нам и правда лучше вернуться под крышу. – Образ Коннора, склонившегося над ней для поцелуя, в очередной раз выбил ее из колеи.

– Боюсь, дорогая леди… – Генри умолк, поклонившись пожилой паре, которая прогуливалась по газону. – Боюсь, в помещении окажется еще более душно.

– Но солнце…

– Посмотрите! – Он указал на своего отца и молодую леди рядом с ним. – Это моя сестра Элизабет. Вы помните, я говорил вам, что она сегодня должна приехать? – Разве говорил? Мейри не могла припомнить ничего подобного, но Генри уже тянул ее за руку. – Пойдемте. Я хочу вас познакомить.

Милый мальчик, а был бы еще милее, если бы не тащил ее с такой скоростью по этой жаре. И если бы не носил такой огромный парик. Должно быть, ему кажется, будто на голове у него целая овца!

– Наверное, вам страшно жарко со всеми этими волосами на голове? – Голова самой Мейри опять слегка закружилась.

– Лиззи! – Лорд Оксфорд отпустил ее так неожиданно, что Мейри едва не упала. – Когда ты приехала?

Мейри привела себя в порядок, стянула с шеи арисад и обмахнулась веером. Она отдала бы все на свете, чтобы оказаться сейчас под дождем, как было после того, как Коннор заставил ее танцевать с ним… Черт подери, и тут не обошлось без капитана Гранта!

Генри, Элизабет и их отец смотрели на девушку и как будто чего-то ждали. Мейри захлопала глазами. Неужели Генри представил ее, а она не слышала?

– Милорд. – Мейри отвесила поклон графу, пытаясь сгладить неловкость. Голова снова закружилась. – Леди Элиза… – Колени ее подогнулись, и она, правда, оставаясь в сознании, повалилась на руки леди Элизабет де Вер. На самом деле сестрица Генри выставила руки вперед не для того, чтобы подхватить Мейри, а чтобы заслониться от нее.

– Оставьте меня, – взвизгнула леди Элизабет и оттолкнула Мейри. – Генри, она что, пьяная?

– Лиззи, конечно, нет. Она…

– Это жара, – прошептала Мейри, пытаясь заглянуть в лицо новой подруге, но солнце светило ей прямо в глаза и почти ослепляло.

– Мне все равно, что это. – Безупречные кудряшки леди Элизабет возмущенно подпрыгнули, когда она обернулась к отцу. – Я не позволю, чтобы меня касалась еретичка!

Мейри молилась, чтобы не потерять сознание прямо на месте. На нее упала чья-то прохладная тень. На мгновение ей стало легче, но потом она подняла взгляд и увидела, чья это тень.

– А это кто, скажи же скорее! – Выпуклые золотистые глаза леди Элизабет смягчились при взгляде на Коннора и внимательно проследили, как его рука ложится на спину Мейри, чтобы поддержать ее.

– Капитан Грант, – представился Коннор с легким поклоном.

– А, сын графа Хантли.

Мейри хотелось вцепиться в золотые кудряшки леди Элизабет. Если она знает отца Коннора, то знает, что он горец. Как удобно! Его она почему-то не сочла еретиком. А вдруг Коннор действительно стал протестантом?

– Ну, этот титул получен в браке, – сухо заметил Генри.

Мейри почувствовала, как напрягся Коннор, но когда подняла на него взгляд, то увидела все ту же безмятежную улыбку.

– Этот титул получил мой отец, когда помог королю Карлу Второму вернуть трон.

– Да-да, – заулыбалась леди Элизабет. – Вы кузен короля. Может быть, вы покажете мне сады? Я только что прибыла и…

– Лучше в другой раз, миледи, – прервал ее Коннор, к тайной радости Мейри. – Сначала я заберу мисс Макгрегор с солнцепека. – И, не добавив больше ни слова, он нагнулся и подхватил Мейри на руки.

Такой быстрый взлет почти разрушил ее решимость оставаться в сознании. Но нет, черт возьми! Она не позволит себе упасть в обморок на глазах у Элизабет де Вер. Правда, когда уносят на руках, это не многим лучше.

– Коннор, ради Бога, опусти меня.

Мейри надеялась, что он не подчинится. И дело было даже не в том, что у него на руках она чувствовала себя как дома, и не в том, что держал он ее удивительно нежно, хотя это тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Главное то, что она задыхалась в своем шерстяном арисаде, а кости словно превратились в густой мед. Мейри боялась, что если Коннор послушается ее, то она не устоит на ногах и упадет на газон, как куль с мукой. Правда, сейчас ее уносят, как инвалида, под взглядом этой золотоволосой ведьмы. От этого у любого вскипит кровь. Проклиная яркое солнце и свою слабость, Мейри стала обмахиваться веером.

– Со мной все в порядке, я сама могу о себе позаботиться.

– Вовсе не в порядке. – Коннор опустил на нее глаза. Его лицо было всего в нескольких дюймах от нее, и Мейри невольно подумала, что эта близость воздействует на нее не лучше, чем жаркое солнце. – Прекрати упрямиться и поблагодари меня за то, что я спас тебя от этой занудной троицы.

– Благодарю тебя, – тихонько произнесла Мейри. Коннор удовлетворенно улыбнулся, а Мейри посмотрела на сестру Генри, которая все еще не сводила с них глаз. Мейри не понравилась эта девица. Интересно, а Коннору понравилась?

– Похоже, ты произвел впечатление на леди Элизабет.

Коннор пожал плечами, и Мейри всем телом ощутила движение его мускулов.

– Я не заметил.

Черт возьми, что означает такой ответ? Он что, слепой? Лучше бы он опустил ее на землю! Тогда, обозвав его лжецом, она не будет чувствовать себя ребенком.

– Она очень красивая, Коннор. – И Мейри прищурилась, ожидая ответа.

Молодой человек обернулся, чтобы еще раз взглянуть на упомянутую девицу.

– Ты так думаешь?

Думает ли она? Даже когда эта леди визжала на нее, Мейри не могла не видеть, как красиво ее лицо и как хороша фигура. Такой нужно только похлопать ресницами, и любой мужчина упадет к ее ногам. А если женщина не слепа, то не может не захотеть Коннора.

– Мне нет дела до того, какого ты о ней мнения. – Мейри сложила руки на груди и отвернулась от его ироничной улыбки, а уже через минуту захотела спрятать лицо на его груди, ибо навстречу им шла большая группа королевских гостей, которые с сочувствием и некоторым презрением разглядывали Мейри.

– Почему ты не охраняешь королеву? – спросила Мейри, пытаясь выбраться из его объятий.

– Она уже сообщила об отъезде короля в Эдинбург. Больше я ей не нужен.

– Я тоже. Так что поспеши, пока я не воткнула в тебя другой кинжал.

В ответ Коннор весело рассмеялся и теснее прижал ее к себе. Сердце Мейри забилось быстрее от раскатов этого смеха, который как будто проникал в каждую клеточку ее тела.

– Как я вообще выжил, женщина? Ты помнишь, когда мы были маленькими – тебе-то было всего пять лет, – я выхватил куклу, с которой ты играла, так ты носилась за мной как угорелая, а потом разревелась, потому что не смогла догнать?

Черт его подери совсем! Ну зачем он вспоминает их детство?

– Коннор, если ты не возражаешь, я предпочла бы…

– Я расстроился, что так ужасно поступил, подошел к тебе и вернул твою драгоценную куклу. Ты так осторожно взяла ее, поцеловала в голову, а потом как размахнулась и швырнула ее мне в лицо!

– Я никогда не била тебя куклой, – запротестовала Мейри, отказываясь пускаться в совместное путешествие в прошлое. – Ты врун, и всегда был вруном.

– Ты выбила тогда мне два зуба.

– Вот как? Но у тебя выросли новые. А меня из-за тебя отправили спать без ужина.

– Этого я не знал, – с раскаянием произнес Коннор. Мейри показалось, будто он сейчас начнет извиняться. – Тогда я отмщен. Эта дурацкая кукла была из дерева, и у меня так распухли губы, что я не мог есть, а пару дней почти не говорил.

Мейри невольно улыбнулась – чуть-чуть, но острые глаза Коннора это заметили.

– Значит, ты тоже это помнишь.

– Не помню. Я соображала, есть ли у меня в комнате что-нибудь из дерева, чтобы швырнуть в тебя при случае. Если ты снова лишишься дара речи, я буду в восторге.

Его открытая, широкая ухмылка показалась ей порывом прохладного северного ветра. Она завораживала. От нее теплело на сердце. Черт бы его побрал!

– Да ладно, Мейри, – прошептал Коннор ей на ухо низким, рокочущим голосом, от которого у нее дрогнуло сердце. – Если бы я и правда перестал разговаривать с тобой, на ком бы ты оттачивала свой острый язычок?

– Все равно жертва того стоит.

– Ты шутишь.

Но Мейри не шутила. Она не желала вспоминать долгие летние дни, заполненные его смехом. Когда он принадлежал ей. Тренировался ли он в поле, загонял ли с ее братьями стада овец, при возвращении его глаза всегда находили ее, молчаливо и ласково говорили, что он предпочел бы быть с ней, а не с кем-то другим.

Все это оказалось ложью, и Мейри не хотела ничего вспоминать. Глупые, невинные дети. Зачем она лежит у него на руках? Зачем прижимается к его сердцу? Она должна быть в Шотландии, за много миль отсюда. Должна забыть его. Но как же хорошо в его объятиях, пусть разум и восстает против этой слабости.

– Черт побери, Коннор, что случилось?

Голос Клер выручил Мейри, иначе она совсем бы расчувствовалась, но облегчение тут же сменилось расстройством. Выглянув из-за плеча Коннора, Мейри увидела своего дорогого друга леди Клер в обществе королевы, которую явно шокировало странное восклицание леди Хантли.

– Ничего страшного, – успокоил Коннор обеих приближающихся дам. – Мисс Макгрегор просто перегрелась на солнце.

Мейри заметила, как королева с понимающей улыбкой переводит взгляд с Коннора на нее и обратно.

Черт возьми, ей нравится молодая жена короля – умная, страстная, но при этом очень уравновешенная. Самой Мейри совсем не хотелось выглядеть в ее глазах слабой и беспомощной.

– Благодарю вас, капитан Грант. – Мейри попыталась вывернуться из его рук. – Мне уже значительно лучше. Вы можете поставить меня на ноги.

Коннор даже не замедлил шаг, а, бросив на своих почтенных спутниц разочарованный взгляд, заметил:

– Упрямая, что тут поделаешь.

Видит Бог, Мейри была готова убить его прямо на месте!

– Ты и правда несколько бледна, дорогая. – Клер коснулась ее горящей щеки.

– Ей надо сменить это тяжелое шерстяное одеяло, которое она на себе носит, – заметила королева. – Отведите ее в мои покои. Я прикажу портнихе сшить ей несколько платьев.

– Нет, ваше величество, – отказалась Мейри. – В этом нет необходимости.

Она ни за что не наденет английское платье. Краешком глаза она заметила ямочку на щеке Коннора. Ублюдок! Он наслаждается ее унижением.

– Возможно, – с вызывающей ухмылкой произнес молодой человек, – мисс Макгрегор предпочитает, чтобы я каждый день уносил ее в дом на руках.

Мейри чуть не лопнула от злости.

– Пусть меня лучше сварят в кипящем масле, – пробормотала она, уже не заботясь о том, кто ее может услышать.

Коннор расхохотался, и Мейри со всей силы толкнула его локтем в живот, а потом беззвучно взмолилась, чтобы Господь послал ей силы не убить Клер и старшего сына Грантов, чтобы всегда помнить несчастья, которые он ей принес, и чтобы противостоять его непобедимому очарованию.

Глава 12

Мейри стояла абсолютно неподвижно, а одна из камеристок королевы застегивала бесконечные пуговки на спинке взятого взаймы платья. Мейри предпочла бы одеться сама, как делала у себя в замке, но королева настояла на том, чтобы прислать ей помощницу. И оказалась права. Английские платья устроены таким образом, что их невозможно надеть без лишней пары рук, по крайней мере одной.

Одеваясь, Мейри не испытывала никакого удовольствия. Она казалась себе разряженной и самодовольной куклой, но все же не могла отрицать, что ткань оказалась прекрасна – мягче, чем шерсть ее пледа, и куда тоньше.

Мейри пробежалась пальцами по мягким складкам своих юбок и стиснула зубы. Что она делает?! Позволяет нарядить себя как англичанку! Одно дело – симпатизировать королеве, и совсем другое – позволить Англии изменить себя. Коннора покорили величественные залы и элегантный образ жизни. С ней этого не случится. Но тогда почему она здесь, а не у себя в комнате? Почему наряжается в чужое платье, а не скалывает брошью свой плед? Ей не хочется даже думать, что она делает это ради Коннора, ради надежды, что понравится ему в этих английских тряпках! Нет, все дело в жаре. Ее горский арисад слишком тяжело носить под южным солнцем. Конечно, дело в погоде и только. Она вовсе не желает быть похожей на женщин, которых предпочитает Коннор.

Мейри положила ладонь себе на талию и попыталась вдохнуть.

– Может, оставить несколько пуговиц незастегнутыми? Слишком утягивает.

– Но, миледи, тут вовсе не тесно, даже свободно.

Мейри хмуро посмотрела в лицо помощнице. Конечно, платье тесно. Ей трудно дышать. Неужели она будет терпеть это ради Коннора? Когда девушка опустила глаза, Мейри стала ее рассматривать. Девчонка на несколько лет моложе, чем она. Платье шафранового цвета из хорошей ткани, но простого покроя. Золотистые волосы спрятаны под простой сеточкой – ни украшений, ни модных кудряшек. Совсем не похожа на других фланирующих по залам девиц.

– Как тебя зовут?

– Джудит, миледи. – Она привычно сделала книксен. – Я вторая дочь виконта и леди Астор.

Титул не произвел на Мейри должного впечатления.

– Джудит, – произнесла она, – я Мейри Макгрегор. Ты не моя служанка, так что прекрати называть меня «миледи». От этого я чувствую себя старой и немощной.

Дверь распахнулась, и Мейри была спасена – по крайней мере от жемчужных шпилек, за которыми уже потянулась Джудит.

– Чего бы это ни стоило… – Голос Клер влетел в комнату вместе с самой дамой.

– Мейри, ты чудесно выглядишь!

– Я знала, что алый шелк будет ей к лицу, – улыбнулась королева Мария, входя в комнату вслед за Клер. – Посмотрите, как он ей идет.

Мейри не удивилась, что обе дамы держатся вместе, после того как днем встретили ее и Коннора по дороге в дом. Клер, как и сама королева, была сильной женщиной. Она привыкла распоряжаться своей жизнью, своим сердцем и счастьем. Мейри понимала, почему они сблизились, особенно если учесть, что у королевы скорее всего во дворце не было ни единого друга, хотя до сего дня Мейри не замечала между ними особой дружбы.

Королева подошла и попробовала на ощупь шелк на бедре у Мейри. Девушка улыбнулась. И все равно, они все не правы: платье слишком тесно.

– Меня до сих пор удивляет, что она согласилась надеть его. – Клер стала от Мейри с другой стороны и двумя пальчиками заправила выбившийся из прически локон.

– Возможно, это очаровательный лорд Оксфорд заставил ее расстаться со своими мешковатыми и менее выигрышными нарядами? – Королева насмешливо подмигнула леди Клер и взялась застегивать оставшиеся пуговки.

Мейри стиснула зубы и спрятала глаза, избегая нежной улыбки Клер. Мать Коннора так хотела, чтобы она вышла замуж за ее сына, – может быть, не меньше, чем сама Мейри. Все эти годы она защищала его, но говорить на эту тему становилось все труднее, и они замолчали.

– Лорд Оксфорд уже просил разрешения сопровождать вас сегодня в театр, – заметила королева. – Как видно, вы ему очень нравитесь.

– В театр? – тупо переспросила Мейри. Еще один из английских соблазнов, которого она пыталась избежать. – Я еще никогда не была на спектакле.

– Ну что же, мисс Макгрегор, теперь вам часто придется посещать их. – Королева взяла ее за плечи и развернула к себе лицом. – Если бы вы не сообщили мне, куда уехал мой муж, я проводила бы все дни и ночи в страхе. Думала бы, что враги похитили его и, возможно, убили. Вы доверились мне. Я ваша должница. Если вам нравится лорд Оксфорд, я только слово шепну мужу, когда он вернется, и все будет решено.

– Благодарю вас, ваше величество. – Мейри покачала головой и отвела глаза. – Но мне не нужен муж.

– Глупости. – Королева щелкнула языком. – Вы не становитесь моложе, моя дорогая. Сколько вам лет?

– Двадцать два.

Огромные глаза королевы распахнулись еще шире.

– Мы должны подыскать вам мужа, и быстро! Может быть, сын баронета Эйлсфорда? Забыла, как его зовут. – Она заглянула за спину Мейри, чтобы обратиться к Клер: – Леди Хантли, вы не помните?

– Капитан Николас Седли. Он очень хорош собой.

Мейри пораженно взглянула на Клер. Она что, рехнулась? Капитан Седли был офицером на флоте принца Вильгельма. Хуже партии для нее быть не может.

– Ах да, Седли. – Королева отступила назад, чтобы как следует рассмотреть девушку и решить, что еще нужно изменить в ее внешности. – Мне говорили, он из очень хорошей семьи, – сказала она скорее Клер, чем Мейри. – Но, разумеется, если объявят о помолвке с ним или с лордом Оксфордом, она должна прекратить общаться с вашим сыном, леди Хантли. Его вольное обращение с ней недопустимо. – Королева в упор посмотрела на Мейри. – Особенно после того, как вы определенно заявили, будто он вам не нравится. Вы согласны?

Мейри растерянно заморгала. Совсем не общаться с Коннором по королевскому приказу? Именно это ей и нужно. Она должна радоваться.

– Нет-нет… Я не хочу выходить замуж ни за одного из этих дворян.

Но, черт возьми, она действительно становится все старше. До нынешней встречи с Коннором Мейри совсем не думала о замужестве. Она была счастлива жить вольной жизнью у себя в замке. Там она была воином. По крайней мере втайне от всех. Такая жизнь, как у матери, не казалась ей больше прекрасной. Мейри хотела быть такой, как Клер. Но даже Клер вышла замуж за человека, которого любила и который любил ее.

– Тебе надо закончить туалет. – Клер поцеловала ее в щеку и сделала знак Джудит продолжить работу. – Только не возись слишком долго, моя милая, – добавила она, направляясь к двери вслед за королевой. – На ужин сегодня мороженое; оно растает, если ты опоздаешь.

Когда они вышли, Джудит взялась за гребенку и занялась длинными волосами Мейри.

– Королева права, миледи, – заметила девушка у нее за спиной.

– Мейри.

– Алый цвет действительно вам к лицу… Ну хорошо, Мейри. Вы чудесно выглядите, но… вы позволите сказать, что я думаю?

– Разумеется.

– Боюсь, люди заметят только ваше мрачное лицо.

О Боже, неужели каждый может читать ее мысли? Она не хочет выходить замуж лишь потому, что становится старше, и никто не заставит ее это сделать. А хочет она вернуться домой, возможно, выйти замуж за горца, который никогда не предпочтет ей Англию. Если же такого не найдется, она продолжит сражаться за свою религию и за сохранение горских обычаев.

– Мы с Сарой – это дочь барона Пемброка – наблюдали за вами, – смущенно призналась Джудит, потянувшись за жемчужной заколкой в тон одолженным королевой жемчужным серьгам.

– Ах вот как? – Мейри удивленно приподняла бровь.

Джудит кивнула, не отрывая зеленых глаз от волос Мейри. Она никак не могла решить, с чего начать работу, и наконец всплеснула руками:

– Они такие густые и длинные! До самой талии. Так вот, мы заметили, что вы не как другие гостьи.

– Ты тоже.

И они улыбнулись друг другу.

– Вы не пудрите лицо, не красите губы. Ваши наряды не яркие и не новые. И вы не целуетесь с чужими мужьями.

– И никогда не буду, – заявила Мейри и поразилась перемене в своей помощнице. Только что она была тихой мышкой, и в мгновение ока превратилась в дерзкую болтушку. Мейри почти жалела, что позволила ей так свободно держаться. Зато смелая болтовня Джудит позволила ей отвлечься от беспокойных мыслей о том, как Коннор воспримет ее новую прическу. – Понадобится очень много шпилек, – заметила она Джудит, которая без остановки закалывала пряди. – Боюсь, на это нет времени. И, Боже, как же они колются!

– Вам посчастливилось, что королева предложила на выбор двух мужчин, и оба молодые. Позвольте заметить, капитан Седли настоящий красавец. Но в нем, как и в его отце, сидит дьявол. К тому же он постоянно живет в Голландии. На вашем месте я выбрала бы лорда Оксфорда, даже несмотря на изуродованное лицо. – Джудит тяжело вздохнула. – Боюсь, для меня она выберет какого-нибудь старика.

– А кого бы ты сама выбрала? – спросила Мейри, чувствуя жалость к молоденькой девушке, которой предстояло выйти замуж за развалину благородных кровей. – Мой друг леди Хантли, похоже, имеет на королеву большое влияние. Может, я смогу что-нибудь шепнуть ей, а она передаст королеве.

– О, чудесно! Я буду вам так благодарна. – Казалось, Джудит ее сейчас расцелует. – Сейчас-сейчас. Я пока об этом не очень-то задумывалась. – Она постучала гребенкой по подбородку и вдруг счастливо улыбнулась: – Капитан Грант подойдет прекрасно!

Мейри с трудом сглотнула, хотела было вздохнуть поглубже, но проклятое платье ее душило.

– Капитан Грант? Но ты же наверняка слышала, как он переменчив. К тому же он никогда не будет любить тебя больше, чем долг. И он бесконечно красивее капитана Седли, у него, безусловно, была масса женщин.

– Ну и что? Я их не знаю. Он долго был в Гленко. А раньше я не слышала, чтобы он так уж сильно волочился за фрейлинами. Но вы правы: он очень предан своему долгу. Безопасность короля – во всяком случае, пока был жив король Карл, – заботит его куда больше, чем очередная подружка в его постели. За других не скажу, но он никогда не пытался соблазнить ни меня, ни Сару. Знаете, если подумать, – Джудит многозначительно посмотрела на Мейри, – то вы, пожалуй, единственная леди, которой он действительно оказал внимание.

К счастью, Мейри не покраснела, но ладони у нее повлажнели, а комната вдруг показалась особенно жаркой и душной. Он и правда все время держался рядом. Следил за ней, когда она думала, что одна. Не хотел уходить, когда поцеловал ее. О Боже, тот поцелуй…

– Он просто повеса, который непременно хочет получить то, что недоступно. Поверьте мне, Джудит. Я очень хорошо его знаю. Капитан Грант – настоящий дьявол. Он не удовлетворится тем, что просто затащит девушку в постель, – он похитит ее сердце, заставит его биться сильнее, а потом бездумно оставит, как солдат оставляет на поле боя убитого врага. На твоем месте я бы держалась от него как можно дальше. И давай прекратим говорить о нем. Лучше скажи, какое мороженое подадут на ужин.

Через четверть часа Мейри вышла из личных покоев королевы и в одиночестве зашагала по вестибюлю. Она не смотрела на лица фланирующих лордов и леди, не хотела видеть, как они смеются над ней, слышать, как шепчутся про дикарку с гор, которая хочет походить на благородных созданий. Черт возьми, в шелковом платье она чувствовала себя куда хуже, чем в шотландском наряде. К голеням и бедрам было привязано всего два кинжала, и это тоже лишало самообладания.

Заметив в дальнем конце зала лорда Оксфорда и его сестру, Мейри собралась с духом и решительно двинулась вперед.

– Мисс Макгрегор! – Генри взял ее руки и поднес к губам, окинув восхищенным взглядом наряд Мейри. – Вы потрясающе выглядите. Правда, Лиззи?

Леди Элизабет бросила на нее беглый взгляд и тут же уставилась на свои ногти.

– Я и не знала, что у горцев тоже носят шелк, но если он не даст ей больше свалиться на меня, я буду весьма благодарна тому, кто одолжил ей это платье.

Мейри ответила ей холодной улыбкой. Встретиться бы с этой леди Элизабет на тренировочном поле отца!

– Тогда можете поблагодарить королеву, когда ее увидите.

Этот ответ произвел нужное впечатление на сестру Генри. Она поперхнулась, а Мейри повернулась к брату этой мегеры.

– Лорд Оксфорд, вы проводите меня на ужин, или вам придется увести сестру? Мне кажется, ей несколько нездоровится.

– О, Лиззи, правда? – Оксфорд попытался взять сестру за руку, но та оттолкнула его.

– Да нет же, идиот! Можешь идти с ней. А меня оставь. Я найду себе кавалера.

Боже, эта женщина просто котел с кипящей смолой! Удовлетворенная своими успехами, Мейри взяла Генри под руку, улыбнулась и позволила себя увести.

– Пожалуйста, не обижайтесь на Лиззи, – извиняющимся тоном проговорил Оксфорд. – Иногда она бывает очень нервной.

Удар кинжалом вылечит кого угодно.

– Я не обижаюсь, – солгала Мейри и любезно улыбнулась. Черт возьми, надо поговорить с Клер. Генри, конечно, неплох, но если королева заставит ее выйти за него замуж, дело кончится тем, что Мейри зарежет его сестру. И, кстати, ей совсем не понравилось, что он едва не задрожал, когда эта змея на него заорала. Вот Коннор бы даже не дрогнул. Но она не должна снова пускать его в свои мысли. И даже когда они вошли в банкетный зал и Мейри не нашла его взглядом, не позволила себе задуматься, куда он делся.

Генри был очень любезен с отцом Коннора, который, в отличие от отца Мейри, был не готов встретить его кулаками за дерзость, с которой молодой человек снова уселся за его стол. Оксфорд почти час говорил о том, как римский император Нерон приказывал доставлять лед с гор и смешивал его с кусочками фруктов. Потом граф перешел на калифов Багдада, которые первыми стали использовать молоко и сахар для приготовления мороженого.

Мейри мечтала, чтобы он заткнулся и наконец поел.

Когда ужин закончился и гости вслед за королевой поднялись, чтобы идти в театр, Мейри обнаружила, что страшно скучает по Коннору и его острому языку.

Будь он проклят! Будь он проклят совсем!