Текст книги "Великолепная пятерка. Официальная новеллизация"

Глава 8
Ловушка

На сцене заканчивался третий акт спектакля. Анастасия, слегка запыхавшись, спешила в гримёрную комнату за украшением.

Тем временем Марго и компания сломя голову неслись по улице, пытаясь успеть ко времени. Часы на здании показывали ровно 21:00.

– Третий акт сейчас закончится, – пропыхтела Марго. Эта беготня окончательно её истощила.

– Марго, прыгай на спину Голиафа, – скомандовал Самсон.

Голиаф лёг на землю, чтобы Марго было легче забраться. Как только он удостоверился, что она держится крепко, побежал так быстро, как мог. Только снег летел из-под лап.

* * *

Анастасия вбежала в гримёрную и в ужасе застыла: ящик стола был выдвинут, футляр открыт, а драгоценности нет!

– Что? Где диадема? – не веря своим глазам, спросила она пустоту. – Марго? Ты здесь?

Не обнаружив своей любимицы, балерина окончательно растерялась.

Повернувшись к двери, она уже собралась бежать и звать на помощь, как вдруг заметила, что в кресле, рядом со входом, положив лапку на диадему, сидит и улыбается Марго.

– Ты моя красавица! Охраняешь сокровище? Молодец!

Анастасия взяла украшение и побежала за кулисы, не заметив изменений в прежде идеальной внешности болонки. Впрочем, можно ли её винить? Впереди четвёртый акт!

Самсон, Напёрсток, Голиаф, Красавчик и Марго вместе устроились неподалеку от занавеса, чтобы понаблюдать за спектаклем. Анастасия сияла на сцене, и диадема только подчёркивала её невероятную красоту. Она двигалась, как настоящий лебедь, – будто вот-вот полетит. Все взгляды были устремлены только на неё. Дебют удался!

Когда стихли последние аккорды мелодии, зал взорвался аплодисментами.

– Браво! Браво!

Артисты вышли на поклон. Одетте несли целые охапки цветов.

– Ну, мне пора встречать хозяйку, – радостно глядя на успех, сказала Марго. – Спасибо вам, что помогли.

Её сияющие глаза остановились на Самсоне:

– Особенно тебе. Хоть я и злилась поначалу, но теперь… беру свои слова назад. Приходи, если захочешь… я всегда здесь.

Рыжая морда Самсона, казалось, стала ещё рыжее. Тройка друзей переглянулась за его спиной.

– Я приду. Обязательно. Завтра. А сейчас нам пора! – поборов смущение, ответил пёс. – Есть кое-какие планы на утро.

Попрощавшись с Марго, четвёрка устремилась к своему складу.

– Я смотрю, Самсон, красотка из театра украла твоё сердце, – подколол друга Красавчик.

Все засмеялись, а Самсон отвёл взгляд, но твёрдо произнёс:

– Да.

– Не слушай его, он просто завидует, – вступился Голиаф.

– Я? – возмутился было Красавчик, но помолчал и честно признался: – Хотя так и есть.

– Да хватит вам! Я вот что скажу… – остановился Напёрсток посреди дороги, – только не смейтесь. Если бы я такие спектакли в детстве видел, – он тяжело вздохнул, – я бы совсем другой собакой вырос.

Самсон хотел подбодрить друга, но не успел – сверху на всех неожиданно упали сети. Тяжёлые и крепкие, они прижали собак к земле. Каждый бился и рвался изо всех сил, но всё было бесполезно.

– Самсон, что нам делать? – взвыл Красавчик.

Самсон поднял глаза и увидел искажённое злостью лицо Тёмного офицера, нагнувшегося над ним.

– Я… не знаю.

Ловец внимательно оглядел брыкающуюся добычу:

– Ну что? Попался, герой?

Самсон молча смотрел негодяю в глаза.

– В сани их!

Коренастый и тощий – помощники Тёмного офицера – потащили собак в сани. Самсон не сдавался и дёргался в сети, как рыба. А потом заметил в окне гримёрной Марго, которая смотрела прямо на него.

Глава 9
На волю!

Марго в ужасе смотрела на улицу, не в силах отвернуться. Её друзья! Её… Самсон!

В голове прозвучало:

– Знаешь, как это называется?

– Совпадение?

– Совпадение? Нет. Это не совпадение. Это судьба!

Марго в отчаянии смотрела на уезжающие сани, на которых лежал её обессиленный друг.

– Самсон… – прошептала она.

Из коридора донеслась мелодия. В комнату вбежала Анастасия с огромной охапкой цветов, напевая себе под нос. Она расслабленно плюхнулась в кресло и подбросила цветы вверх. Лепестки разлетелись по всей гримёрной.

– Марго, это было прекрасно! Такой приём! Если бы ты только видела! И спасибо, что сохранила для меня диадему!

Повернув счастливое, смеющееся лицо к своей любимице, балерина осеклась: казалось, Марго плачет.

– Марго? Ты обиделась? Не стоит. Я знаю, ты скучала, моя девочка! Иди, расчешу тебя.

Она опустила руки, приглашая малышку запрыгнуть к себе в объятия. Но собачка была как будто в смятении – смотрела то на хозяйку, то на дверь. И наконец вскочив на лапы, выбежала из комнаты.

– Марго? Ты куда?

Но болонка не обернулась.

Она решительно выскочила в ночь и помчалась тем же маршрутом, по которому они вдвоём с Самсоном догоняли господина в чёрном. Кажется, это было так давно!

– Только бы успеть! – в отчаянии шептала Марго, с дрожью вспоминая ту жуткую тюрьму. Мимо мелькали прохожие, загорались и гасли огни фонарей, дома сменяли друг друга.

– А на этом повороте я сказала, что он грязнуля и грубиян, – припомнила болонка и свернула за угол. – А вот тут он меня поймал, – произнесла она со слезами на глазах, увидев большую арку, под которой вились рельсы, блестящие в свете фонарей. – А здесь он сказал, чтобы я меньше считала ворон, если хочу вернуть диадему…

Повернув ещё раз, она оказалась в тёмном квартале.

– А вот тут… – хотела припомнить Марго, но поняла, что не узнаёт эту улицу.

Неужели она свернула не туда?..

Бедняжка лихорадочно оглядывалась, сердце стучало как бешеное. Собачка чувствовала, как её охватило отчаяние.

– Так, Марго, успокойся. В крайнем случае ты вернёшься и начнёшь заново, поэтому…

Вдруг где-то рядом раздался лай. Болонка повернулась и увидела её – ту самую тюрьму для собак. Вот она!

* * *

В мрачном каменном коридоре, освещённом только одним газовым рожком, вдоль стен располагались камеры несчастных пленников. Каждая была надёжно закрыта металлической решёткой с толстыми прутьями – не перегрызть и не вырваться. Почти все каморки заняты. Кто-то спит, кто-то меряет шагами свою клетку. Впрочем, шагов получалось не так уж и много.

Красавчик, Напёрсток и Голиаф сидели в одной камере, тесно прижавшись друг к другу, Самсон был отделён от них решёткой.

– Кажется, на этот раз мы точно пропали, – грустно заметил Красавчик.

Самсон подал голос из соседней камеры:

– Выше нос. Мы что-нибудь придумаем.

– Да, перестань ныть, даже я не скулю! – напустился Напёрсток на друга.

Голиаф уверенно пробасил:

– Самсон всегда придумывает, и сейчас придумает.

– Конечно! – наигранно весело воскликнул рыжий предводитель. – Мы увидели такое чудо – балет! Я… то есть мы познакомились с Марго! Она кстати видела, что нас схватили.

– Что-то я сомневаюсь, что она явится сюда нас спасать… – вздохнул Красавчик, ничуть не убеждённый всей этой бравадой.

* * *

Марго крадучись подбиралась к ограде тюрьмы. Заглянув за решётку, она испуганно замерла: во дворе сидели два бультерьера.

– Ну и денёк сегодня выдался. Я уж думал, не выберусь из-под земли, так и останусь там, – произнёс первый пёс.

– Да… И я так думал, пока тебя тащил из этого лаза, – хмыкнул второй.

Решив, что мимо двух охотников она ни за что не проберётся, Марго обежала тюрьму с другой стороны, протиснулась между прутьями ограды и короткими перебежками добралась до растущего во дворе дерева. Раскидистая крона склонялась над крышей здания.

– Давай, Марго, – подбодрила она сама себя. – У тебя всё получится!

Подпрыгнув изо всех сил, собачка зацепилась за нижнюю ветку, затем за ветку выше. Стараясь не смотреть вниз, прижалась к самой толстой и длинной ветке, которая заканчивалась прямо над крышей, и поползла.

* * *

К решётке камеры, расположенной у противоположной стены коридора, подошли два уже знакомых Самсону пса: волкодав Шустрый, который устраивал беспорядок в очереди за едой, и пёстрый пёс, его собеседник.

– Эй, Самсон! Как ты здесь очутился?

– Привет, Шустрый! Попался, как видишь. Но это ненадолго! – рыжий улыбнулся с показной уверенностью.

– А что это за штука такая, балет? Расскажи, – поинтересовался пёстрый.

– О! Этого не расскажешь, это показывать надо…

– Показывай, нам теперь торопиться некуда.

* * *

Тем временем Марго потихоньку ползла по ветке. Лапу вперёд, потом вторую, подтягиваемся! Вниз не смотрим!

Ветка становилась всё тоньше и склонялась всё сильнее. У Марго захватывало дух от каждого движения. Но вот наконец показалась крыша. Собрав все силы, собачка последний раз подтянула трясущееся тело и спрыгнула вниз. БУХ! Приземлившись в снег, она немного помедлила, переводя дух, затем поднялась на лапы и осмотрелась.

Неподалёку Марго заметила трубу вентиляции. Подбежав, заглянула внутрь. Узкий тоннель уходил вниз, а потом резко сворачивал в сторону.

– Ну, что за день такой сегодня… Ух, ладно! – она вспомнила карие глаза Самсона и почувствовала прилив решимости.

Спрыгнув вниз, собака почувствовала, как труба сжала её со всех сторон.

– Однако тут тесновато. И тебе, Марго, нужно прекратить есть пирожные перед сном. Это явно… – она запыхтела, с трудом протискиваясь вперёд, – …плохо влияет на твою фигуру!

Наконец чуть дальше замелькал тусклый свет.

– Ну, похоже на выход. Конец моим мученьям. Возможно…

Добравшись до источника света, Марго поняла, что это вентиляционное отверстие, ведущее в комнату. Она высунула морду и огляделась.

Комнату заливал синеватый ночной свет, у стен стояли две кровати. На каждой храпел человек. Один – мощно и грозно, а второй тоненько и с присвистом. Марго прижала уши и прикинула расстояние между отверстием и занавеской. Решив, что дело верное, она примерилась и прыгнула. В последний момент уцепившись когтями за ткань, она взмолилась, чтобы та не порвалась.

Ей повезло – ткань и даже карниз держались крепко. Осторожно спустившись, она замерла и прислушалась. Храп не прервался, никто не ворочался. Можно идти дальше.

Болонка сделала шаг и….

СКРИП!

Половица предательски скрипнула, Марго в ужасе застыла. Ловец, который пискляво храпел, замолчал. И вдруг:

– Лови их, лови! Справа заходи, ну… Эх…

Бедняга сжалась в комок.

Человек перевернулся на другой бок и снова захрапел. Лысина блеснула в лунном свете.

– Говорил я, справа надо было заходить… – снова забормотал он во сне, и, наконец, затих.

Марго беззвучно выдохнула, подождала несколько секунд и бесшумно вышла через приоткрытую дверь в тускло освещённый коридор. Оглянувшись, она заметила поднятый крючок на дверном косяке и хитро улыбнулась. Тихонько закрыв дверь, она подпрыгнула и поддела его носом. Крючок упал точно в петлю. Готово! По крайней мере двое на какое-то время обезврежены.

Пробежав по коридору, болонка заметила ведущую вниз лестницу. Спустившись на несколько ступенек, она снова замерла: бультерьеры!

– Пойду, проведаю нашего гостя, – зевнул первый.

– Смотри, не напугай его до смерти, – буркнул второй.

Оба охотника противно засмеялись.

Марго, стараясь не дышать и надеясь, что никому из них не придёт в голову поднять глаза на лестницу, аккуратно поднялась обратно в коридор. Под задней лапой скрипнула ступенька.

За одной из дверей раздался до ужаса знакомый голос:

– Ну, кто там ещё?!

Послышались тяжёлые шаги.

Собачка начала было метаться, но заметила ещё одну дверь, к счастью, незапертую. Юркнув за неё, затаилась. Вокруг был завал хозяйственной утвари: вёдра, строительные лестницы, сети, змеи верёвок.

Пол дрожал под шагами Тёмного офицера. Приближается! Забившись в комок сетей, она закрыла глаза и приготовилась к худшему.

Дверь открылась:

– Наверное, мыши… – пробормотал голос, и дверь закрылась. Не веря своему счастью, Марго открыла глаза, и тут услышала щелчок засова. Не может быть!

Она подобралась к двери и тронула её лапой – заперто.

На глаза навернулись слёзы. Столько всего преодолеть и остаться умирать в грязном чулане! Она легла на пол, закрыв мордочку лапками. Погрузившись в мысли о своей бесполезности, она не сразу услышала тихие голоса, гуляющие по полу, как сквозняк. Подскочив, болонка бросилась разгребать и раскидывать вещи. Так и есть: в полу зияло отверстие, сквозь которое виднелся коридор первого этажа и ряды каких-то жутких клеток.

* * *

Самсон беззаботно напевал мелодию, которую запомнил на спектакле, крутил фуэте на одной лапе и замирал в позиции, но каждый раз терял равновесие и обидно шлёпался на пол.

– Ха! Не ушибся, артист?

Рыжий оскалил клыки – к клетке приближался знакомый бультерьер.

– А, старый приятель! Тебе всё-таки удалось оттуда выбраться? Интересно, как? Кто-то подтолкнул или тебе пришлось экстренно похудеть? – Самсон встал с пола и демонстративно окинул охотника взглядом. – Хотя, вроде бы не похоже…

– Всё шутишь? Ну что ж, только знай, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Знаешь, что с тобой сделают завтра?

– Наверное, то же, что сделали с тобой? Превратят в такого же тупицу? – издевательски засмеялся храбрец.

Бультерьер зло прищурил крошечные глазки и встал в боевую стойку.

– Что ты сказал?!

Самсон захохотал:

– Ой, держите меня! Ты не слышишь? У него ещё и со слухом плохо!

Бультерьер рычал и рыл лапами пол в приступе бессильной злобы.

– Порву на куски!

Рыжий притворно испугался, но через секунду уже залился смехом:

– Если допрыгнешь, мой мальчик, если допрыгнешь!

Соседи по несчастью тоже смеялись из своих клеток.

Бультерьер потерял контроль над собой. Его глаза налились кровью, с клыков закапала слюна. Ни то, ни другое не добавило очарования его вытянутой морде.

– Что, всё? Пыл угас? Тогда можешь идти и спокойно отдыхать.

– Ладно, неудачники, посмотрим, как вы запоёте завтра! – задрав голову, бультерьер двинулся к двери.

Самсон громогласно заявил:

– Ну, я же говорил вам – ему духу не хватит сразиться со мной!

Пёс прошёл ещё пару шагов, но остановился, не стерпев оскорбления. Оглушительно зарычав, он развернулся к клетке и подпрыгнул, повернув рычаг, торчащий из стены рядом с камерой обидчика. Решётка отворилась.

– Выходи!

Самсон боязливо выглянул наружу.

– Давай же!

Еле передвигая лапы, донельзя испуганный пёс вышел из клетки.

– Сл-лу-шай, я, в об-щем-то, н-не… – вдруг начал заикаться рыжий.

Бультерьер, рыча, прыгнул на Самсона. Но противник резво подпрыгнул вверх и вбок, оттолкнулся задними лапами от решётки и вдруг оказался у охотника за спиной. Тот не успел понять, что произошло.

– Ха! Неужели ты подумал, что я так прост, рычалка ты зубастая?

– Вот я тебе сейчас! – бультерьер развернулся и снова кинулся на нахала. Тот ловко увернулся, как тореадор от быка.

– Але! Але!

Бультерьер нападал снова и снова, но Самсон сражался как настоящий акробат. Он делал прыжки, кульбиты, пируэты[4]4
  Движения в балете и акробатике.


[Закрыть], и бультерьер всё время проносился мимо.

– Ты ещё не устал, мой мальчик? – успевал ехидничать циркач.

– Р-р-а-з-з-о-р-в-у!

– Вперёд, смелее!

Самсон стоял в глубине своей камеры, когда охотник разбежался и полетел на него со скоростью снаряда. В последний момент пёс увернулся, и незадачливый боец врезался лбом в стену.

БАМ!!!

Какое-то время бультерьер стоял, замерев, а потом медленно упал на бок.

А Самсон вылетел из камеры как пробка из бутылки, подпрыгнул и надавил на рычаг. Решётка была заперта.

– Ну что, приятель? Допрыгался, наконец?

Запертый надзиратель стал кидаться на решётку, грызть её, но всё тщетно. Самсон не удержался и спародировал хриплый голос бультерьера:

– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Знаешь, что с тобой будет завтра, когда Тёмный Офицер увидит, что мы все сбежали?

– Эй, Самсон, хватит болтать, давай, вытаскивай нас отсюда! – не выдержал Красавчик.

– Да, давай побыстрее! – поддержал друга Голиаф.

– Да иду я, иду! – слегка рисуясь своей смелостью, насвистывая мелодию из балета, Самсон приблизился к камере друзей, как вдруг за спиной раздались шаги Тёмного офицера. Тот зловеще усмехнулся, глядя на Самсона, который растерял всю храбрость.

– Хм… А ты и впрямь не так прост, пёсик! Пожалуй, такого экземпляра мне ещё не попадалось.

– Самсон, беги! – взвизгнул Напёрсток.

– Куда?! – поинтересовался рыжий, не отрывая взгляда от приближающегося негодяя. Он стал пятиться, не заметив, что прямо за ним из отверстия в потолке упала верёвка, а по ней вниз скользит Марго.

Тёмный Офицер поднял руку с сетью, но тут на него сверху прыгнула Марго. Растерявшись, злодей сделал шаг назад и потерял равновесие. Падая, он попытался схватиться за стену, но вместо этого задел ящик с рычагами от камер. Одновременно раздалось жужжание многочисленных механизмов и гулкий звук падения Тёмного офицера на каменный пол.

Камеры открылись одна за другой, и пленники высыпали наружу.

– Ура! Мы свободны! – ликовали счастливцы.

Тёмный Офицер попытался отползти к лестнице, но повреждённый ящик сорвался со стены и упал прямо ему на макушку. Негодяй отключился.

– Марго, ты откуда взялась? С неба свалилась? – улыбаясь, подбежал Самсон к своей спасительнице.

– Можно и так сказать!

* * *

Когда Тёмный офицер пришёл в себя, он обнаружил, что все камеры опустели, и пришел в ярость. Весь труд насмарку! Пошатываясь, он встал и подошёл к двери. Дёрнув ручку, мужчина удивился – заперто! Может, заело?

Но не успел он ещё раз нажать на ручку, как за спиной послышалось глухое рычание. Офицер обернулся. Из дальних камер вышли два крупных пса: серый волкодав и пёстрый двортерьер.

Волкодав довольно оскалился и сделал шаг вперёд.

* * *

Крик Тёмного офицера разнёсся по окрестностям. Из-за звуковой волны от дерева отвалилась сухая ветка и упала на сидящего немного ниже голубя. Встряхнувшись и расправив крылья, тот лишь произнёс:

– Точно, какая-то странная зима в этом году…

Москва,

осень 1899 года

Вот так всё и было! Правда-правда! Ну, а если я что-то и придумал, то самую малость. Тёмного офицера больше никто не видел. По слухам, он уехал куда-то на юг и там ловит бабочек.

Бультерьеры теперь приходят к нам за едой и смирно стоят в очереди, как и все.

Ну, а мы с Марго… Мы с Марго теперь семья! Наш сын любит балет точно так же, как и мы.

А что до хозяина мясной лавки?.. Он всё время грозится, что мы пожалеем. Возможно, он сможет придумать что-нибудь, чтобы остановить наши набеги, но это будет совсем другая история!..