Текст книги "Россия XX века. Вехи и судьбы"

Н. Гумилев и А. Ахматова

Николай Гумилев (1886—1921) был основателем акмеизма. Он родился в Кронштадте, в семье морского врача. С самого раннего детства и вплоть до пятнадцати лет Николай был болезненным ребенком: страдал головными болями, был легко возбудим, очень впечатлителен. «Меня очень баловали в детстве, – вспоминал он. – Больше, чем моего старшего брата. Он был здоровый, красивый, обыкновенный мальчик, а я – слабый и хворый. Ну, конечно, мать жила в вечном страхе за меня и любила меня фантастически».

Стихи и рассказы Гумилев начал писать очень рано, впервые в печати его стихотворение появилось в газете «Тифлисский листок» в Тифлисе, где семья поселилась в 1900 году. Через три года Гумилев возвращается в Царское Село и поступает в 7 класс Николаевской гимназии, директором которой был замечательный поэт и педагог И. Ф. Анненский, оказавший большое влияние на своего ученика.

В конце 1903 года Николай познакомился с гимназисткой А. А. Горенко, будущей поэтессой Анной Ахматовой и влюбился в неё с первого взгляда. Учились они вместе, поэтому к огромному счастью поэта виделись часто. Аня позволяла ему с собой общаться, но лишь играла с ним, а влюблена была в другого (им был её репетитор Владимир Голенищев-Кутузов). Гумилёв сделал девушке предложение, но получил отказ.

В 1906 году, окончив гимназию, поэт уезжает в Париж, где слушает лекции в Сорбонне, изучает французскую литературу, живопись, театр. В 1908 году выходит второй сборник, «Романтические цветы», посвященный А. А. Горенко. В мае 1908 года Гумилев возвращается в Россию, начинает выступать как критик в газете «Речь».

Интересом к Востоку вызвана двухмесячная поездка осенью 1908 года в Египет. Тогда же он поступил на юридический факультет Петербургского университета, а в 1909 году переводится на историко-филологический факультет. Публикует стихи, рассказы, критические заметки. В рубрике «Письма о русской поэзии», которую он вел постоянно, Гумилев высказывал мнения почти обо всех значительных поэтических сборниках, вышедших в 1909 – 1916 годах, причем большинство его отзывов и прогнозов оказались точными.

Ходасевич вспоминал: «Он был удивительно молод душой, а может быть, и умом. Он всегда мне казался ребенком. Было что-то ребяческое в его под машинку стриженной голове, в его выправке, скорее гимназической, чем военной. То же ребячество прорывалось в его увлечении Африкой, войной, наконец – в напускной важности, которая так меня удивила при первой встрече и которая вдруг сползала, куда-то улетучивалась, пока он не спохватывался и не натягивал ее на себя сызнова. Изображать взрослого ему нравилось, как всем детям».

В декабре 1909 года Гумилев на несколько месяцев уезжает в Абиссинию. Вернувшись в Петербург, издает сборник стихов «Жемчуга» (1910), который приносит ему широкую известность. Именно в это время разгорелась полемика вокруг символизма, которая выявила его кризис. Как реакция на это возникло новое литературное течение – акмеизм, созданное Н. Гумилевым. Название «акмеизм» – имеет отчасти «горное происхождение», ведь в его основе – «акме», «вершина» по-гречески. Первым акмеистическим произведением Гумилева считали поэму «Блудный сын», написанную в 1911 году и включенную в первую «акмеистическую» книгу стихов «Чужое небо» (1912).

В 1910 году Ахматова, наконец, приняла предложение руки и сердца поэта и они поженились. Первая мировая война сломала привычный ритм жизни. Николай Гумилев добровольцем пошел на фронт. Юношу долго не хотели брать из-за дефекта зрения – косоглазия, но он добился своего. Его храбрость и презрение к смерти были просто легендарны. Редкие для прапорщика награды – два солдатских «Георгия» – служат лучшим подтверждением боевых подвигов.

Гумилева называли поэтом-воином. Он изнутри видел и сознавал ужасы войны, отражал их в прозе и стихах. Однако некоторая романтизация боя, подвига была особенностью Гумилева – поэта и человека с ярко выраженным, редкостным, мужественным началом и в поэзии, и в жизни.

В конце 1915 года выходит сборник «Колчан», свидетельствующий, как и драматическая сказка «Дитя Аллаха» (1917), и драматическая поэма «Гондола» (1917), об усилении в творчестве Гумилева повествовательного начала. В «Колчане» же начинает рождаться новая для Гумилева тема – «о России».

Октябрьская революция застала Гумилева за границей. Он жил в Лондоне и Париже, занимался восточной литературой, переводил, работал над драмой «Отравленная туника». Он мог бы и не возвращаться в Россию, где происходили странные и страшные события, но это была его Родина, и он не мог жить без нее. В мае 1918 года он вернулся в Петроград. Гумилев был сразу привлечен М. Горьким к работе в издательстве «Всемирная литература», преподавал в литературных студиях, читал лекции в институтах. Его захватила тогдашняя напряженная литературная атмосфера.

Николай всегда с искренним уважением отзывался о государе. Даже когда власть в стране переменилась, его мировоззрение осталось прежним. Он, не задумываясь, продолжал публично называть себя монархистом и осенять себя крестным знамением.

«Он совсем особенно крестился перед церквами, – вспоминал Чуковский. – Во время самого любопытного разговора вдруг прерывал себя на полуслове, крестился и, закончив это дело, продолжал прерванную фразу». И это был не эпатаж, а естественное и искреннее проявление собственных убеждений. Он не изменял своим убеждениям в угоду новым властям и установленным ими жестким порядкам.

В 1919 году издает сборник стихов «Костер», который считался одним из самых прекрасных и волнующих. В 1921 году выходит книга «Огненный столп», посвященный второй жене Гумилева – А. Н. Энгельгард.

Жизнь Гумилева оборвалась в августе 1921 года, когда он был расстрелян по приговору ЧК. «Преступление» Гумилева заключалось в том, что он «не донес органам Советской власти, что ему предлагали вступить в заговорщицкую офицерскую организацию, от чего он категорически отказался». Никаких других материалов, которые изобличали бы Гумилева в антисоветском заговоре, нет. Мотивы поведения Гумилева зафиксированы в протоколе допроса: пытался его вовлечь в антисоветскую организацию его друг, с которым он учился и был на фронте. Предрассудки дворянской офицерской чести, как он заявил, не позволили ему явиться «с доносом».

«Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев». Эти слова остались на стене камеры на Шпалерной, откуда на расстрел увели поэта и офицера. Ему было всего 35 лет.

Прекрасный художник, он оставил интересное и значительное литературное наследие, оказал несомненное влияние на дальнейшее развитие русской поэзии.

 
Когда из темной бездны жизни
Мой гордый дух летел, прозрев,
Звучал на похоронной тризне
Печально-сладостный напев.
 
 
И в звуках этого напева,
На мраморный склоняясь гроб,
Лобзали горестные девы
Мои уста и бледный лоб.
 
 
И я из светлого эфира,
Припомнив радости свои,
Опять вернулся в грани мира
На зов тоскующей любви.
 
 
И я раскинулся цветами,
Прозрачным блеском звонких струй,
Чтоб ароматными устами
Земным вернуть их поцелуй.
 

***

Жена Гумилева Анна Ахматова (настоящая фамилия Горенко) родилась 1889 году. Окончила гимназию в Евпатории и поехала в Севастополь для лечения в грязелечебнице доктора Шмидта. Здесь свою обожаемую девушку навестил Гумилев и к своему ужасу узнал от нее, что его любимая не столь невинна – еще в гимназии у нее был возлюбленный. Для него это было страшным потрясением, он не вернулся уже в Царское Село, а отправился, куда глаза глядят, морским путем. Сначала на пароходе «Олег» в Константинополь, где пробыл неделю, потом в античную Смирну, и после этого в Марсель, где пережил столкновение с уличными хулиганами. Видимо, сам искал «приключений». Добрался до Парижа почти без денег.

Впервые он плыл морем, побывал в экзотических местах. Однако это никак не отвлекло его от тягостных мыслей и приступов отчаяния. Много позже он будет вспоминать:

 
Я женщиною был тогда измучен,
И ни соленый, свежий ветер моря,
Ни грохот экзотических базаров,
Ничто меня утешить не могло.
О смерти я тогда молился Богу
И сам ее приблизить был готов.
 

Несмотря на потрясение, жгучую обиду и чувство оскверненности любви, Гумилев продолжал писать Анне и слал письма со стихами с дороги и из Парижа. Высокая, бледная, худая, с крючковатым носом, и как будто всегда уставшими глазами, она не обладала классической красотой. Однако по воспоминаниям современников, от нее взгляд невозможно было отвести.

Николай был очарован и трижды делал Анне предложение руки и сердца, но лишь на третий раз получил ее согласие. В 1910 году в Киеве состоялось их бракосочетание, после которого они отправились в свадебное путешествие в Париж. Однако там, в Париже, Анна познакомилась с художником Амедео Модильяни, и опять увлеклась.. По возвращении в Россию продолжалась между ними переписка.

Одно из писем Модильяни к жене увидел потрясенный Гумилев. А в июне 1911 года Анна уехала в Париж, уехала к Модильяни, в которого влюбилась во время своего свадебного путешествия.

Гумилев по вечной своей привычке страдал молча. Терпел, мучился, но не требовал объяснений и не закатывал скандалов. Не считая себя вправе унижаться до ревности в семейной жизни, поэт отразил свои муки в стихах:

 
Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?
 
 
Отвернулась печальной и гибкой…
Что я знаю, то знаю давно,
Но я выпью, и выпью с улыбкой
Все налитое ею вино.
 
 
А потом, когда свечи потушат
И кошмары придут на постель,
Те кошмары, что медленно душат,
Я смертельный почувствую хмель…
 
 
Я приду к ней, скажу: «Дорогая,
Видел я удивительный сон,
Ах, мне снилась равнина без края
И совсем золотой небосклон
 
 
Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду, далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.
 
 
Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко – не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня.
 

Их семейная жизнь не заладилась с самого начала. «Я взял не жену, а колдунью…» – говорил об Анне Ахматовой Гумилев. Наверное, Анна в душе осуждала себя за постоянные измены, но ничего с собой не могла поделать. Она была натурой увлекающейся. А вот Гумилев любил за двоих – страстно, искренне, самоотверженно.

В 1912 году супруги посетили Италию. В том же, 1912 году, родился их единственный сын – Лев Гумилев, в будущем известный историк и этнограф. Сыном занималась свекровь. О себе же Анна Ахматова говорила: «Я дурная мать». До 16 лет Лев рос с бабушкой, которую называл «ангелом доброты», а мать видел редко. Анна Ахматова обожала лежать в постели, провести весь день в горизонтальном положении для неё было совершенно естественно. В воспоминаниях разных людей регулярно встречаются описания, в которых Ахматова принимает своих гостей лёжа. Своеобразный она была человек, могда сказать: «Я вчера опять сама мыла пол. И сегодня весь день чищу и убираю. Это – первый признак того, что мне худо. Когда мне хорошо, когда я пишу стихи, например, мне беспорядок не мешает, и я могу жить в чудовищной грязи».

Рождение сына не спасло супружеских отношений. Позже Анна Андреевна призналась: «Скоро после рождения Лёвы мы молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга». Однажды Гумилев предложил Ахматовой развод. Она немедленно согласилась, поставив условие: Левушка останется с ней. Тогда до разрыва не дошло.

Когда Николай Гумилёв ушел на фронт, у Ахматовой завязывается роман с поэтом Борисом Анрепом, но его обрывает эмиграция последнего в Англию. Ахматова посвящает Анрепу три или четыре десятка любовных стихотворений. При этом, Анреп был далеко не единственным возлюбленным поэтессы в то военное время.

После войны Николай Гумилёв посетил Париж, и когда вернулся домой, то Анна встретила его новостью – она полюбила другого, поэтому они должны расстаться навсегда. Оставив сына у свекрови, поэтесса ушла к поэту и востоковеду Вольдемару Шилейко, близкому другу Гумилёва.

Несмотря на то, что у Ахматовой с Гумилёвым все большую часть их супружеской жизни складывались весьма прохладные отношения, для поэта это решение стало ударом. Оказалось, что он всё еще любил свою лирическую героиню Аню Горенко. Однако в 1918 году они развелись и Анна вышла замуж за Шилейко.

Тому, что Ахматова стала известной поэтессой, во многом способствовал Гумилев. Первое стихотворение Ахматовой было напечатано в 1907 году в парижском журнале «Сириус», издававшемся Н. С. Гумилевым. Ахматова примкнула к поэтическому движению основанному ее мужем – акмеизму. В марте 1912 года Н. Гумилев отобрал лучшие стихи Ахматовой для ее первого сборника «Вечер», сразу сделавшего ее известной. Успех имел и ее следующий сборник стихов «Четки» (1914).

 
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу,
 
 
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
 
 
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни,
 
 
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
 

Свое отношение к большевистскому перевороту 1917 года Ахматова открыто не высказывала, возможно, сыграла роль элементарная осторожность. Хотя многие критики настаивают на неприятии ей революционных событий. Надо заметить, что ее родители поддерживали революцию. Мать Ахматовой училась на Бестужевских курсах, где «ее считали членом ячейки «Народной воли», так как она финансировала, эту террористическую организацию (Кралин М. Младший брат // Звезда, 1989, №6, С. 151. Отец тоже считался неблагонадежным, а его преподавание в Морском училище министр внутренних дел М.Т.Лорис-Меликов счел подрывающим устои.

После расстрела Гумилева 26 августа 1921 года, Ахматова сохранила у себя его рукописи, пыталась издавать его сборники, но безуспешно. В декабре 1921 года она посвятила бывшему мужу строки:

 
Что ты бродишь неприкаянный,
Что глядишь ты не дыша?
Верно, понял: крепко спаяна
На двоих одна душа.
 

Сын звездной пары Лев в 9-летнем возрасте узнал о том, что отца расстреляли по обвинению в контрреволюционном заговоре. В том же году его навестила мать, а потом опять пропала на 4 года. «Я понял, что никому не нужен», – вспоминал Лев.

***

В 1918 – 1923 годах поэзия Ахматовой пользовалась большим успехом, ее стихи многократно переиздавались. Однако в середине 20-х годов началось многолетнее молчание, длившееся до середины 30-х годов.

Отношения Ахматовой с Шилейко длились недолго, примерно до 1921 года. Правда, развод оформили только в 1926-м, когда востоковед захотел жениться на другой. После расставания оба оставались близкими людьми: до смерти Шилейко они переписывались, а до 1926 года Ахматова периодически жила в его квартире, когда он находился в Москве, и присматривала за подобранным ими сенбернаром Тапой. Однажды Шилейко сказал Мандельштамам о псе: «У меня всегда найдётся приют для бродячих собак, – так было и с Аничкой».

Примерно с 1922 года начался роман Ахматовой и очередного деятеля культуры – искусствоведа Николая Пунина. Последний был женат, имел дочь. С женой расходиться не хотел. С 1924-го по 1926-й Ахматова жила «на два дома»: то у Пунина с его семьёй в Фонтанном доме, то у Шилейко. Затем окончательно перебралась к Пунину. Это считают третьим, гражданским браком Ахматовой. Официальным он так и не стал. Жили вчетвером в одной квартире: Анна Аренс-Пунина, Николай Пунин, их дочь Ирина и Ахматова.

Так продолжалось до 1938 года. Отношения Ахматовой с Ириной и её матерью были далеко не дружественными. Николай Пунин писал в своем дневнике об Ахматовой: «Аня, честно говоря, никогда не любила. Все какие-то шуточки: разлуки, грусти, тоски, обиды, зловредство, изредка демонизм. Она даже не подозревает, что такое любовь..»

В 1935 году были арестованы Н. Н. Пунин и сын Ахматовой и Гумилева– Лев. Лев Гумилев провёл в советских тюрьмах и лагерях 14 лет. Анне Андреевне пришлось выстаивать подолгу в тюремных очередях, посылая передачи мужу и сыну (сын арестовывался трижды – в 1935, 1938 и 1949 годах). Когда одна из женщин, стоявших рядом с ней, спросила шепотом: «А это вы можете описать?», то Ахматова ответила: «Могу». Так родились стихотворения, вместе составившие «Реквием». В 1955 году вернулся из последнего лагеря сын, но они с Анной Андреевной последние годы не ладили и почти не общались.

***

Важнейшим рубежом на творческом пути Ахматовой стал 1941 год – начало Великой Отечественной войны. Война застала Ахматову в Ленинграде, который к осени стал фронтовым городом, и поэтесса оказалась в блокаде. В 1942 ей помогли эвакуироваться в Ташкент Ольга Бертгольц и Жданов.

Лидия Чуковской, достаточно подробно описала жизнь Ахматовой в эвакуации в своей книге. В Ташкенте Ахматова подружилась с Раневской и обычное времяпрепровождение этих дам сопровождалось застольями, пьянками, писательскими интригами и восхитительным бездельем:

«Вечером. Поздно, зашла к NN (Ахматовой). У нее застала Раневскую, которая лежала на постели NN после большого пьянства. NN, по-видимому, тоже выпила много. Она казалась очень красивой, возбужденной и не понравилась мне. Она говорила не умолкая и как-то не скромно: в похвалу себе…»

«Жили хорошо. В комнаты заходила педикюрша, Радзинская жарила утку, Раневская приносила вино, и дамы частенько злоупотребляли им, после чего «Раневская в пьяном виде кричала во дворе писательским стервам: «Вы гордиться должны, что живете в доме, на котором будет набита доска».

В книге Чуковской можно найти множество подобных сцен. По свидетельству современников в эвакуации Ахматова снова собралась замуж, о чем оповестила всех своих подружек. Еще в 1937 году, незадолго до окончательного расставания с Пуниным, Ахматова познакомилась с врачом Владимиром Гаршиным, племянником известного писателя. Знакомство перешло в очередное увлечение. Война разделила их: Ахматову эвакуировали в Ташкент, Гаршин остался одним из главных патологоанатомов Ленинграда.

В Ленинград Ахматова вернулась после снятия блокады в 1944 году. Она планировала жить с Гаршиным, но этого не случилось. Поэтесса неожиданно столкнулась с холодным отношением со стороны потенциального супруга. Как потом объяснил Владимир, его покойная жена предупредила его не связываться с «этой ведьмой». Анна была шокирована, начала кричать и скандалить, из-за чего Гаршин выбежал из квартиры, убеждаясь в истинности слов покойницы. Доктор немного позже женился на другой. Ахматова же решила, что он просто сошёл с ума.

***

После войны в 1946 году вышло знаменитое постановлении ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». Речь шла о послевоенном «наведении порядка» в литературе. Ахматова и Зощенко попали в поле зрения ЦК в связи с идеологическими особенностями их произведений. Ахматову в этом постановлении назвали «полумонахиней-полублудницей» и предложили запретить печатать. О ее творчестве в постановлении говорилось так:

«Журнал „Звезда“ всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, – „искусстве для искусства“, не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».

В марте 1949 года бывший гражданский муж Ахматовой Н. Н. Пунин был уволен из университета, и арестован. Спустя два с половиной месяца арестовали сына Ахматовой Льва Гумилёва. Ахматова, наверняка, предполагала подобное развитие событий в отношении себя, и в 1950 году написала цикл стихов под общим названием «Слава миру», в которых имеется много строк, восхваляющих Сталина. Позднее она возмущенно оправдывалась: оды Сталину писали все, а Пастернак был первым.

Вот некоторые из ахматовских стихов цикла «Слава миру», например, панегирик, написанный ко дню рождения Сталина:

 
Пусть миру этот день запомнится навеки,
Пусть будет вечности завещан этот час.
Легенда говорит о мудром человеке,
Что каждого из нас от страшной смерти спас.
Ликует вся страна в лучах зари янтарной,
И радости чистейшей нет преград, —
И древний Самарканд, и Мурманск заполярный,
И дважды Сталиным спасенный Ленинград.
В день новолетия учителя и друга
Песнь светлой благодарности поют, —
Пускай вокруг неистовствует вьюга
Или фиалки горные цветут.
 

Или следующее стихотворение:

 
И Вождь орлиными очами
Увидел с высоты Кремля,
Как пышно залита лучами
Преображенная земля.
И благодарного народа
Вождь слышит голос:
«Мы пришли
Сказать, – где Сталин, там свобода,
Мир и величие земли!
 

Параллельно с «правильными» стихами Анна Андреевна пишет письмо И. Эренбургу, в котором делает публичное заявление о своей лояльности. В те же годы Анна Андреевна пишет автобиографию, где есть такие слова: «Исторические постановления ЦК ВКП (б) о литературе и искусстве помогли мне пересмотреть мою литературную позицию и открыли мне путь к патриотической лирике».

Отношение к Анне Андреевне потеплело – ее восстановили в Союзе советских писателей. Возвращение Ахматовой в официальную советскую литературу завершилось подготовкой её новой книги, предназначенной для издательства «Советский писатель». «В эту книгу она включила всё, что, по её разумению, могло убедить литературных чиновников, от которых зависела судьба сборника, что в нём перед читателем предстанет новая, перестроившаяся, очищенная от скверны, воистину советская Ахматова.

В последние годы жизни около Ахматовой сформировался кружок молодых поэтов: Дмитрий Бобышев, Евгений Рейн, Иосиф Бродский, Анатолий Найман. Это были по преимуществу дружеские или наставнические отношения. Все они вспоминали Ахматову как замечательного поэта и сильного человека, который оказал на них неоспоримое влияние.

Умерла Ахматова, как и Сталин, 5 марта, но в 1965 году. Ушла в иной мир в 76-летнем возрасте, в санатории в Домодедове (Подмосковье) в присутствии врачей и сестёр, пришедших в палату, чтобы осмотреть её и снять кардиограмму.