Текст книги "Дневник. 1914–1920"

Вчера уехал Леня в Воронежскую губернию к ратникам ополчения.

Ужасное впечатление произвел расстрел Либкнехта.[61]61
  См. коммент. 12.


[Закрыть] О Драчевском гов. все, говорят, что у него нашли массу прокламаций с призывом к забастовке в Петербурге, то же и в немецком посольстве якобы! Говорят, что граф Клейнмихель схвачен на вокзале в момент отправки сведений.[62]62
  Сведения не соответствуют действительности.


[Закрыть]

Гимназии заняты солдатами, говорят, не будет ученья.

Бороздин рассказывал Вишнякову, что Кассо порядком побили немцы, когда он, чтобы выехать (из Германии) заявил, что он министр. Бороздину это передавал сам попечитель округа. Вишняков говорил, что мобилизация в Орехове-Зуеве проходит спокойно, с сознанием дела, и что запасные идут спокойно; со знанием дела, он видит у них сочувствие к «братьям-славянам», а С. видит нелюбовь к «немцу» на экономической почве (наша Ольга и др.), думают, что он здесь наживается и ходу русским не дает совсем. Губский получил телеграмму от жены – выбралась из Германии, в Торнео теперь.

В «Русских Ведомостях» вчера собрание пайщиков установило, ввиду войны, сместить (из редакторов) Игнатова, а на его место – Мануйлова, а Игнатов должен был еще до 1 сентября быть редактором.

Цены начинают повышаться. (Ессентуки бутылка стоила 15 к., теперь 18).

Извозчики безумствуют.

28 июля

Коля говорит, что всех нелюбимых офицеров перетасовали, боятся за их сохранность. Звягинцев[63]63
  Евгений Николаевич Звягинцев – известный педагог.


[Закрыть] сегодня сказал, что 120 городских учителей из 160 взяты в солдаты. Ученье, говорят, будет. Говорят (Волк[64]64
  Волк-Карачевский Василий Васильевич – народный социалист.


[Закрыть]), что немцы завлекли отряд наших в жестокое заграждение (ров с кольями и др.), тогда остальные наши пришли в ярость и перебили их полк. Вчера все австрийцы и немцы приглашались градоначальником явиться к воинскому начальнику в качестве военнопленных.

Два раза уже слышала о бабьих бунтах против вздорожания.[65]65
  Рост цен на хлеб и другие продукты питания начался сразу с началом войны. Этот процесс был обусловлен следующими обстоятельствами: выросший объем бумажной денежной массы (с 1 июля 1914 г. по 1 января 1915 г. она составила 180 %), дезорганизация внутреннего рынка вследствие блокады балтийских и черноморских портов, беспорядочное регулирование рынка со стороны государственных структур. Особенно резкий скачок цен на хлеб произошел в Центральном промышленном районе России, что вызвало упомянутые социальные конфликты. См.: Тагирова Н. Ф. Хлебная торговля в России 1914–1917 гг.: коллизии рыночного и государственного регулирования // Россия и Первая мировая война: экономические проблемы, общественные настроения, международные отношения: Сборник статей. М., 2014. С. 62–75.


[Закрыть] Один был у Сухаревой башни – видел Чилин швейцар – пятьдесят баб напали на телеги с картофелем и все опрокинули, п[отому] ч[то] цены поднялись с 60 копеек до 1 рубля 20 копеек за меру. Торговцы перепугались и разбежались. Другой у Курского вокзала – Ольге говорила ее родственница – было то же самое.

Водка не продается, а вчера я видела совершенно пьяного солдата – вокруг толпа, городовой нежно уговаривает его встать и идти, тот собрался с силами – встал, да как замахает руками, видно, воображая, что кругом враги, и тут же опять бухнулся, так его и оставили.[66]66
  В связи с началом войны правительство 16 сентября 1914 г. запретило продажу алкогольной продукции. Статистика показала снижение употребления алкоголя. Однако, помимо дневника Мельгуновой-Степановой, имеются свидетельства об отравлениях нелегально произведенным спиртом. См.: Бельгард А. В. Воспоминания. М., 2009. С. 563.


[Закрыть] Видела еще двух пьяных мужиков, державшихся за нетвердо стоявшего на ногах солдата, очень хмурого, верно, от сознания своей вины.

Сегодня Живмерев[67]67
  Александр Иванович Живмерев – член «Задруги».


[Закрыть] говорил, что масса призванных солдат гибнет под трамваями, на которых их возят даром. Они очень рискуют и попадают под вагоны, – случаи эти повторяются ежедневно.

У С. был Сватиков из-за границы. Говорил, что в Берлине виделся с Либкнехтом, который утверждал, что рабочие против войны. В пограничных местечках страшная паника, п[отому] ч[то] ждут вторжения русских, а у нас паника в Польше (в Германии уже б[ыли] плакаты о взятии Варшавы). Он везде всего добивался, хотя и с трудом; везде толпы. От Бреста везли окольным путем – Брянск, Орел, Елец, Москва – кажется, так.

Жена Губского вернулась через Швецию, лишений было много, но немцы не были грубы, а было противно, п[отому] ч[то] они относились с презрением и ни в чем не помогали. С Балтийского моря все едут со страшным трудом. От Коли письмо из Твери. Вчера звонила Прасковья Андреевна Генкина, спрашивала, как телеграфировать Эрисманам, п[отому] ч[то] ее сын Митя пропал в Лейпциге. Должен был выехать 17-го, и нет ни его, ни вестей, она думает, что из Швейцарии можно что-либо узнать.

Странный Василий Иванович Семевский – на С. запрос об изменении номера «Голоса минувшего», с тем, чтобы верстать туда статьи, близкие к переживаемому моменту, – он отвечает, что в августовской книжке ни в каком случае нельзя ничего менять, да ничего и нет – почта ходит (это к нему на дом), в Петербурге, где он провел 16 часов, все спокойно. Можно еще в сентябре в книжку что-нибудь вставить, и предлагает заказать статьи: одну в Италии Шредеру (который просит немедленно выслать деньги за предыдущую – очевидно, не подозревая, что и телеграммы-то пропадают, а денег и совсем не принимают), а вторую – в Австрии (!) какому-то его знакомому поляку – будет поляк писать! – и как Семевский ему предложит?

1 августа

Да, Сватиков еще говорил, что в Пруссии, ближе к границе, паника перед ожидаемыми казаками, а у нас – в Польше. Аня говорит, что у них некоторые крестьяне утверждают: «все француз портит, его надо усмирить», и никакие доводы не помогают, вот и говори, что «немец» – синоним «врага», а, может быть, это результат неподходящей клички, данной войне какой-то газетой: «вторая отечественная война».

Тихон Иван[ович] вчера вечером был и говорил, что, по его мнению, к ней у всех сосредоточенно-серьезное отношение. А мне все кажется, что народ очень против войны. Коля уже пишет из Бреста. Куда-то он попадет? Пожалуй, в самое пекло.

Говорят, что теперь план изменен, и не Ковно – Брест будут отстаиваться, а Варшава, п[отому] ч[то] боятся скверного впечатления от ее сдачи.

Тих[он] Ив[анович], со слов сына Мануйлова, говорит, что в «Русск[их] Ведомостях» прямо революция против Игнатова и Розенберга. Розенберг в заседании отказался от всякой редакторской работы, а Игнатов – еще неизвестно.

У Шубертов Мария Андреевна говорила, что пошла в один из частных лазаретов и вынесла очень тяжелые впечатления: дамы веселятся! Да и в попечительствах по-разному: у Чили работают вовсю, записывают и уже опрашивают жен взятых на войну, а в Пресненском – пришла Татьяна Архиповна Окулич, видит толпу женщин, осаждающих вход, а внутри сидит барышня, читает что-то и посылает им сказать, что через полчаса она будет их записывать. Когда Т. А. предложила свои услуги, то ответ был: «Да нет, зачем, дела нет!» – и все предложения разбивались, как о стену, так и ушла она, только адрес и записала. Тихон Иванович говорил, что В. А. Маклаков поехал к Кривошеину (теперь вершитель всего) и заявил ему, что теперь, когда царь переезжает в Москву, ей нельзя быть без городского головы, на что Кривошеин ответил: «Да, ваш брат задал нам задачу», потом дал понять, что теперь всякого утвердят, но что им приятнее всего Гучков. На частном совещании левые гласные вчера решительно высказались против Гучкова. Кн[язь] Г. Львов, как главноуполномоченный общеземских организаций, получил личную телеграмму от царя[68]68
  Телеграмма не обнаружена. (Примеч. ред.)


[Закрыть] – Маклаков, министр, опять обойден.

Сегодня у нас был Филатов, идет добровольцем на войну «для впечатлений». Много болтал. Говорил, что Петергоф не вырублен, а за 10 верст от него. Говорил, что разгром германского посольства был ужасен. 10-тысячная толпа по науськиванию «оратора» из «Вечернего Времени», вышедшего к ней, когда она громила какой-то магазин, бросилась туда и буквально все разнесла и на площади сожгла все вещи.[69]69
  «Вечернее время» – газета националистического толка, 1911–1917 гг. Издателем в 1911–1912 гг. был А. С. Суворин, затем газета стала называться товариществом «Новое время» (редактор – Б. А. Суворин, сын). По словам французского посла Мориса Палеолога, «чернь наводнила здание, била стекла, протыкала обои, выбросила в окно всю мебель, в том числе мрамор и бронзу эпохи Возрождения, которые составляли прелестную личную коллекцию Пурталеса» (Палеолог М. Дневник посла. М., 2003).


[Закрыть] От 9 ч. вечера до 3 ч. ночи полиция отсутствовала, а тут только начала усмирять – теперь пойманных судят. Ренненкампф велел высечь и послать на передовые позиции солдата, который в трамвае говорил против войны и которого публика высадила. Приказ об этом опубликован. Это очень глупо.

У «Русского слова»[70]70
  «Русское слово» – ежедневная либеральная газета, 1895–1918 гг. С 1897 г. издавал И. Д. Сытин.


[Закрыть] 600 тысяч подписчиков.

2 августа

Филатов говорил про разгром германского посольства в П[етер]б[урге], который сам видел. Громили колбасную, вышел кто-то из «Вечернего Времени» и сказал, что уже если громить, то громить посольство. Толпа в 10 тысяч двинулась туда, ворвалась и начала все выбрасывать из окон и все бить; там видны были и дамы, и студенты, громившие вместе с хулиганами, потом зажгли костер из вещей. Полиция явилась только в 3 ч. ночи, а погром начался в 9 ч. вечера. Про манифестацию он говорил, что сначала были одни хулиганы, потом к ним присоединились лавочники, прислуга и, наконец, рабочие. Симсон вчера говорил, что Ренненкампф велел в Вильно высечь одного солдата и послать его на передовые позиции за то, что он говорил в трамвае против войны. Приказ об этом там расклеен. Очень это плохая мера, чтобы не сказать больше.

Вернулся М. М. Шуберт, претерпел то же, что и жена Губского. Во Франции уверяли, что войны не будет. В Германии не было ничего особенного; по совету кого-то из посольства он взял билет на Эйдкунен, взял, сел в вагон, едут, и вдруг оказываются в Торне, и здесь всех высаживают: «Идите, если хотите, но мы будем стрелять», потом: «Сейчас по станции начнут стрелять русские, но мы вас защитим», и ставят две пушки, оцепив всех солдатами. После долгих мытарств и переговоров повезли, набив битком и сказав, что везут в Берлин как военнопленных. В вагон поставили солдата, который, прицелившись, объявил: «Если пошевелитесь, буду стрелять», окна закрыли и везли сутки без еды и питья, только раз сжалились и дали ведро воды. Солдат лег спать, попросив разбудить его, когда придет лейтенант. Привезли к морю в маленький городок, загнали на площадь и в свинарник и стали втридорога продавать тухлую колбасу. Потом отделили мужчин от женщин, и повели «расстреливать», но только попугали. Наконец, все были взяты шведским пароходом, и в Швеции были встречены очень тепло, их кормили и поили. Ехал он от Парижа 12 дней. От Стокгольма до Торнео три дня на пароходе, на палубе, п[отому] ч[то] все битком набито. Страшно удручен. От Торнео до Петербурга на площадке III класса. Вещи все ухнул вплоть до ручных. Отмечает трогательное братство всех (шталмейстер и еврей в лапсердаке держались как братья).

Была сегодня у швейцарского и французского консула для отправки писем своим. Первый сказал, что, может быть, на днях будет отправка (были уже две отправки и вторая, кажется, не пропущена через Турцию), и просил зайти дня через два-три. А французский говорит, что отправил массу, но не уверен, что их пропустят через Босфор. Посоветовал телеграфировать через Индию – попробую. А то ничего нет и телеграмм, после полученной 22-го, нет совсем. Есть надежда, что сообщение установится, п[отому] ч[то] сегодня в первый раз в «Русские Ведомости» пришли французские и бельгийские газеты.

3 августа

Сегодня у Надежды Федоровны видели старшего сына Александра Федоровича Грушецкого; его шлют на войну, он все спрашивал, каждого (по глупости): «Как ты думаешь, убьют меня или нет», – очевидно, боится. Рассказывал, как он ехал из Германии, тоже с мытарствами, сперва – на Торн, потом – в Штеттин, на Рюген и в Швецию – всего 12 дней. Вечером были у Губских. Она выглядит недурно, хотя проехала с муками 12 дней. Уже 12 июля слышала она в поезде разговор одного офицера с его отцом – отец ужасался войне, а офицер говорил: «Мы давно ее ждали, сегодня в ночь уж все должны быть на местах, теперь самый благоприятный момент – в России голод, холера, пожары, забастовки; во Франции – смены министров, полный развал и нет денег; Англия не страшна – ее флот далеко – это самый удобный момент». Губская после этого хотела моментально ехать, но знакомые ее уговорили остаться. Двинулись 18-го, дачные поезда прекращены были постепенно, по округам уже 18-го с 12 ч. дня. Ехала она часть пути на автомобиле. Настроение в их местечке характеризовал аптекарь, прощаясь с ними: «До свидания в Москве». В Берлине переехали с вокзала на вокзал. Она пошла в справочное бюро, п[отому] ч[то] кругом все говорили, что война объявлена, спросила, как лучше уехать, и в ответ получила: «Вот еще, станем мы вам помогать выезжать от нас!», – все это сопровождалось руганью. Билеты выдали. Поезд прямо осадили. В Торне им скомандовали: «heraus»,[71]71
  Вон (нем.) (Примеч. ред.)


[Закрыть] – и мигом потушили свет. Там уже была масса народу, некоторые сидели три дня; хлеба не давали, потом дали по крошке. Сидели долго. Им говорили, что русские их к себе не принимают, что путь сломан. Наконец загнали в 60 вагонов, главным образом IV класса, и повезли, чуть не сутки, в Штеттин, заявив, что они военнопленные и будут жить по отдаленным курортам. Дорогой воды не давали, пить тоже, но конвой был добрый, из поляков. Один из них хотел достать для ее девочки воды, но не успел и предложил кофе из своей фляжки, но это увидел офицер, разбранил его и отослал; другой на остановке принес воды из канавы – и пили. Толпа везде была враждебна «Verfluchte Russen»[72]72
  Проклятые русские (нем.) (Примеч. ред.)


[Закрыть] и кулаки.

На Рюгене, когда их высадили, к ним подошли три офицера-шведа и заявили, что их возьмут на пароход, всех, кто хочет, остальные же будут военнопленными, п[отому] ч[то] это последний пароход. Толпа бросилась к нему, часть влезла; когда он отошел, паника охватила оставшихся, одна мать, дети которой попали на пароход, бросилась в воду… Потом за оставшимися пришел еще пароход. В Швеции были очень внимательны и любезны. Прислуга в отеле в Стокгольме отказалась от чаевых: «вам еще понадобятся». Везли через Торнео в ужасных условиях, но на душе было спокойно. В Финляндии чувствовалась враждебность, но молчаливая.[73]73
  Высказанные предположения о враждебности части финского населения в целом соответствовали действительности. Доказательством тому может служить тот факт, что в организованное на территории Германии подразделение финляндских сепаратистов (в 1915 г.) – 27-й Королевский прусский егерский батальон – записалось 1897 человек. (Новикова И. Н. «Между молотом и наковальней». Швеция в германо-российском противостоянии на Балтике в годы Первой мировой войны. СПб., 2006. С. 322).


[Закрыть] По ночам там поезд стоял; часто бывали крушения, но никто на это не обращал внимания. За все 12 дней М. А. раз обедала и раз спала в Стокгольме. В Швеции они встретили 10 поездов с уезжавшими из России немцами, которые поголовно хвалили отношение всех к себе. У Губских много говорили о воззвании Николая Николаевича к полякам,[74]74
  Воззвание было опубликовано в газете «Русские ведомости» от 2 августа 1914 г. (С. 2): «Поляки! Пробил час, когда заветная мечта ваших отцов и дедов может осуществиться. Полтора века тому назад живое тело Польши было растерзано на куски, но не умерла душа ее, она жила надеждой, что наступит час воскресения польского народа, братского примирения его со всей Россией. Русские войска несут вам благую весть этого примирения. Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части польский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром русского царя. Под скипетром воссоединится Польша, свободная в своей вере, языке, самоуправлении. Одного ждет от вас Россия – такого же уважения к правам тех национальностей, с которыми связала нас история. С открытым сердцем, с братски протянутой рукой идет к вам великая Россия. Она верит, что не заржавел меч, разивший врага при Грюнвальде. От берегов Тихого океана до северных морей движутся русские рати. Заря новой жизни занимается для вас. Да воссияет в этой заре знамение Креста – символа страдания и воскресения народа. Верховный главнокомандующий, генерал-адъютант Николай. 1 августа 1914 г.» (см. также: Первая мировая война в оценке современников: власть и российское общество, 1914–1918 гг. М., 2014. Т. 1. С. 103). Не исключено, что публикация воззвания стала реакцией на статью «Нужда не знает принципов» главного редактора германской газеты «Мир в понедельник» («Die Welt am Montag») Хельмута фон Герлаха. Журналист считал, что из всех противников Германии Россия является самым хрупким государством. Жестокое самодержавие повсюду создало, по мнению автора, врагов, а «враги наших врагов есть наши друзья». К таковым он относил поляков, финнов, украинцев и мусульман. При этом первых Герлах считал самыми способными по организации беспорядков. Эта публикация вызвала общественный резонанс (Новикова И. Н. Указ. соч. С. 295).


[Закрыть] теперь кадеты уже поверили и этому и очень ликуют. Вообще мы с С. совсем безнадежно смотрим на людей. «Речь» запретили, потом разрешили, и она разразилась такой верноподданнической статьей, что ужас; то же и с этим воззванием – кто ему поверит? – ведь не было его, пока поляки не были нужны! А все ликуют, и пресса особенно. «Русские ведомости» прямо тают. Австрия тоже поляков подкупает, обещает дать короля, пишут, что уже назначила его.

Встретили Никитиных – у нее очень-очень плохой вид – все следы переезда.

4 августа

Сегодня видела на заседании «Задруги» Л. С. Козловского – вчера вернулся из Галиции; Ф. ехал свободно через Австрию и Румынию. Выехал из Галиции накануне объявления войны Германией России. Говорит, что у Австрии совсем нет враждебного чувства к русским, только боятся шпионов и арестовывают подозрительных. В Галиции поляки враждебны к русским, а чехи выжидают, пока молчат и неохотно идут в солдаты, готовы восстать при первом же случае. В Румынии весь народ против Австрии. С. думает, что Козловский говорил о враждебности польской интеллигенции к русским, а не низших слоев. К[озловский] сам очень русофильски настроен и стоит за присоединение поляков к русским. Воззвание Ник[олая] Ник[олаевича], удручающее нас как фальшивое, привело его в умиление, а он и не знает, что Ник[олай] Ник[олаевич] выдавливает пальцами глаза у провинившихся охотничьих собак (гов[орил] Г. Е. Львов, его сосед по имению).[75]75
  Сведения князя Г. Е. Львова не соответствуют действительности.


[Закрыть] Козловский пишет лирическую статью о поляках в «Русские ведомости».

Сегодня приезд царя в Москву. «Русские Ведомости» объединили царя с народом, а «Русское слово» закончило статью «царь-обновитель».[76]76
  Приезд императора Николая II в Москву 4–9 августа 1914 г. широко освещался в прессе. В «Русских ведомостях» (1914. 5 авг. С. 2) была опубликована речь и. д. городского головы В. Д. Брянского, которая начиналась такими словами: «Ваше Императорское Величество! По Промыслу Всевышнего России ниспосланы великие испытания. Но никакие испытания для русского народа не страшны. История русского народа свидетельствует, что народ в единении со своим Царем выходит из испытаний только с обновленными силами».


[Закрыть]

По-моему, там стояли в два ряда солдаты с ружьями, и было порядочно конной и пешей полиции, народ занимал тротуары, а Волк-Карачевский говорит, что полиции не было. Царь (гов[орят] Коля и Аня) был бледен (белый) как скатерть.[77]77
  Император пишет о своем визите в Москву: «В 2 ч. прибыли в первопрес. Поч. кар. от Александровского военного училища. На Тверской – масса народа и войск шпалерами; запасные батальоны и несколько второочередных дивизий. Помолившись у Иверской, приехали в Кремль и поместились в старых комнатах. Пили чай и обедали с Эллой. Писал телеграммы». (Дневники императора Николая II. М., 2013. Т 2, ч. 2. С. 50–51). Никаких данных о его плохом самочувствии не обнаружено.


[Закрыть]

6 августа

Козловский вчера рассказывал, что пошел из «Задруги» в «Рус[ские] Ведом[ости]» взять свою лирическую статью обратно под влиянием моих слов о том, что все эти обещания вздор. Там ему вдруг говорят, что всех редакторов вызвали к градоначальнику, и там Белгард сказал им, что они совершенно напрасно так пишут об обещаниях Польше, что будет дано только земство. Тогда они спросили, можем ли это разъяснить? – Нет, это не для разъяснения, а им, редакторам, в назидание.

Приходят письма из-за границы, из Италии, вскрытые военной цензурой, она же требует подписи фамилии на телеграммах. Я посылала, ответ получила 4-го – телеграмма шла шесть дней. Была у швейцарского консула, он говорит, что был у почт-директора, и тот сказал ему, что через Швецию, Норвегию и Англию сношения восстановлены. Оставила у него письмо для отправки, если кто-то поедет.

Аня вчера интересно рассказывала о подруге Марии Андреевны – ехала всего 18 дней через Германию из Парижа; интересно то, что ехала она отдельно от партий; ехало их всего шесть человек. Массу видели интересного. Солдаты разговаривали с ними и говорили, что они не хотят войны, а что ее хотят офицеры. У них она видела положительно поразительную посадку на поезда: солдат являлся на станцию с карточкой, что у нее обозначен номер перрона, вагона и места в нем – приходят и прямо садятся. Михаилу Михайловичу солдат-немец штыком провел по шее, проткнув висевший на спине пакет. М. М. до сих пор в ужасном состоянии. Знакомая Лидии Андреевны видела в толпе таких русских, как одна женщина с ребенком нечаянно толкнула немецкого офицера, он выхватил ребенка и бросил под ноги толпы. Тихон Иванович возмущен передовицей в «Русских Ведомостях» по поводу выезда царя, – а редактор Мануйлов.

Некрасов пригласил С. редактировать еженедельный[78]78
  Слово исправлено. Ранее было: ежедневный. (Примеч. ред.)


[Закрыть] военный журнал, т. е. журнал о войне. Абрам Соломонович[79]79
  Д-р Залманов, состоявший затем при большевиках.


[Закрыть] сообщил сегодня сведения из петербургского штаба Ник[олая] Ник[олаевича], что Франция умоляет о помощи, п[отому] ч[то] Германия и Австрия двинули на нее подавляющую массу войск, а мы можем двинуться в Галицию только через десять дней (подвоз к границе по 30 тысяч человек в день).[80]80
  В дневнике французского посла Мориса Палеолога от 5 августа есть такая запись о своем визите к императору: «Французской армии придется выдержать ужасающий натиск двадцати пяти германских корпусов. Потому я умоляю Ваше Величество предписать вашим войскам немедленное наступление – иначе французская армия рискует быть раздавленной, и тогда вся масса германцев обратится против России» (Палеолог М. Дневник посла. М., 2003). Во Франции контрнаступление против германских войск действительно тесно связывали с операцией в Пруссии. О желательном нанесении удара русскими войсками по направлению Варшава – Познань просил также военного агента в Париже полковника А. А. Игнатьева французский военный министр А. Миссими. Ставка Верховного главнокомандующего генерала от кавалерии великого князя Николая Николаевича стремилась выполнить союзнические обязательства перед Антантой, прежде всего перед Францией. Согласно Высочайшим указаниям от 1 мая 1912 г., в случае войны предусматривалось два плана развертывания вооруженных сил: 1) для направления большей части наших сил против Австро-Венгрии (план А); 2) против Германии (план Г). Так возник план наступательной операции в Восточной Пруссии, несмотря на то что российская армия еще не была готова вести наступательные операции. В письме начальника штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Янушкевича на имя главнокомандующего Я. Г. Жилинского от 28 июля 1914 г. говорилось: «Принимая во внимание, что война Германией была объявлена сначала нам и что Франция как союзница наша считала своим долгом немедленно же поддержать нас и выступить против Германии, естественно необходимо и нам, в силу тех же союзнических обязательств, поддержать французов ввиду готовящегося против них главного удара немцев» (Мировые войны ХХ века. 2-е изд. М., 2005. Кн. 2: Первая мировая война. С. 160–164).


[Закрыть] Сейчас там меньше миллиона. План Вильгельма II ясен: сперва Франция, потом Россия,[81]81
  План поочередного молниеносного удара Франции и России был разработан генерал-фельдмаршалом графом А. фон Шлиффеном. См.: Мировые войны ХХ века. Кн. 2. С. 138–140.


[Закрыть] а мы будем брать только измором и временем; полагают, что война на восемь месяцев. Характерная черта: вел[икого] кн[язя] Павла и его полк лишили амуниции – не хватает для отправляемых. День нам стоит 35 миллионов рублей! Ник[олай] Ник[олаевич] просил царя об амнистии, но ничего не добился. У нас ввели таксу на съестное, и потому Белов перестал продавать ветчину, а Елисеев вешает с кожей (дешевле их обычной цены).[82]82
  В дневнике, вероятно, ошибка. В магазине купца 2-й гильдии П. Г. Белова продавали изделия из кожи, главным образом обувь, а не ветчину. Он располагался на улице Остоженка (дом № 6) – напротив редакции «Русских ведомостей» (дом № 7). В 1901 г. состоялось торжественное открытие «Магазина Елисеева и погреба русских и иностранных вин». Магазин располагался в здании на Тверской улице, построенном в XVIII в. по проекту архитектора М. Ф. Казакова. Его владельцем был крупный предприниматель, глава Торгового дома «Братья Елисеевы» Г. Г. Елисеев (1864–1949), владевшие также крупными продовольственными магазинами и предприятиями в Петербурге.


[Закрыть] Говорят, царь едет в армию. Козловский видел поляков из Калиша и Ченстохова, – описывают зверские насилия при занятии, особенно Ченстохова.

8 августа

А. А. Титов представлялся царю, съездил его встречать и т. д. (нар[одный] соц[иалист]). Он чрезвычайно патриотичен.

6-го вечером прямо сердился за пессимистические взгляды С. С. отказался от ведения некрасовского журнала, слишком строга стала военная цензура, чтобы можно было сделать то, что хочется; если пойти против «бряцания и единения» и постараться дать передовой взгляд на войну, наверное, закроют, а Некрасову хочется наживаться. Сегодня С. был на заседании по поводу открытия народной газеты. Денег нет, хотят тоже против шовинизма – вряд ли что выйдет. А сотрудники «Русских Ведомостей» организуют еженедельный журнал, С. звали сотрудники, но и Абрам (Залманов) хочет туда вступить.

Тих[он] Ив[анович] в земской организации с головой. Сперва на них возложили только эвакуацию от Москвы, теперь и 2-й пояс эвакуации (после полевого) переходит к ним, а денег нет. Они думают, что потом им передадут все. Надо устраивать госпитали в земствах по карте, размеченной военным ведомством.[83]83
  Карты сохранились в коллекции документов Царскосельского дворца: ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 446. Л. 12, 13.


[Закрыть] Они собрали 6 миллионов, а им надо 100 м[иллионов]. Львов говорил об этом с царем, он все одобрил, но денег пока не дали, как дальше, не знаю.[84]84
  Всероссийский земский союз, согласно отчету Верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца А. П. Ольденбургского за период с 3 сентября 1914 по 3 сентября 1915 г., получил из казны 90 947 553 руб., причем весь размер оказываемой организацией помощи составил 110 886 руб. (ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 447, т. 1. Л. 6 об.).


[Закрыть] Полнер с комиссией изобрели койки, чтобы раненых не трясло; сегодня, очевидно, поехали испробовать[85]85
  Слово вписано над зачеркнутым: осматривать. (Примеч. ред.)


[Закрыть] их.

Татьяна Архиповна Окулич говорила про сельского учителя, никогда не служившего, взяли его – амуниции нет, не учат, а уговаривают сдать экзамен на офицера – не хватает 25 000 офицеров.

Настроение удручается постепенно. У нас с С. совсем плохое и мало надежд – во всех случаях будет плохо. Но еще «бряцание» сильно. Шаховской, например, за полное объединение всех, и многие верят, как ни странно, не верят только радикалы. Пешехонов написал, что, лишившись имущества, люди привыкнут к социалистическому строю, а «Новое Время» подхватило и говорит: «Почему же не привыкнуть к осадному положению?»

10 августа

У Тихона Иван[овича] все еще не выяснен вопрос о деньгах для эвакуации. Но их дорожные койки оказались очень хороши[86]86
  Слово вписано над зачеркнутым: практичны. (Примеч. ред.)


[Закрыть] – они сами на испытании ездили в них до Подольска. Тихон Иванович очень хорошо дома у нас на заставе отвечал на патриотическое «бряцание» Титова: «Все плохо, – если нас побьют, то немцы нам себя покажут, а если мы побьем, то нас придавит правительство». А Титов-то, так Сергею сказал Князев, был на встрече царя, – прямо опозорился совсем, ему даже неловко стало, он почувствовал, что у нас пересолил с «Гром победы раздавайся» и на другой день звонил Сереже и, конечно, говорил, что его уже очень огорчили С. минорные сообщения. Князев тоже говорит, что надо действовать для охлаждения «единения царя с народом», но как? Собрание левых, главным образом кооператоров, на котором был С., хочет тоже издавать газету, для выяснения, но денег наверняка не будет; да и закроют. А сотрудники «Русских Ведомостей» хотят издание еженедельное, – не знаю, выйдет ли что-нибудь. Вчера звонил Михаил Семенович Генкин, что Михайлов с Аркадакским и еще трое выехали через Италию в Россию. Думаю и надеюсь, что наши не поехали. Звонила Орлова, ее beau frère[87]87
  Это слово может означать нескольких родственников: зять или деверь, или шурин, или свояк (фр.). (Примеч. ред.)


[Закрыть] взят, и опять та же путаница – не инженер и не сапер, он взят в саперы; все время пугают – это плохой знак. А амуниции совсем не хватает. Был Обнинский, ждет разрешения ехать корреспондентом в штаб Иванова от «Русского Слова». Уже и шестерым разрешено. Он будет получать за первые два месяца по 3000 руб., потом за остальные по 2500 р. и по 30 к. за строку. А «Русские Ведомости» даже не ответили на его предложение быть их корреспондентом. Он настроен оптимистично. Говорит, что так и было решено соглашениями, что каждая страна отбивается за себя, а мы двинемся, когда выровняем линию по всей границе, что и делаем, причем, будто бы, для нас условия блестящи. Не знаю, в чем? Иванов имеет, по его словам, полномочия вторгнуться в Галицию и идти на Силезию, если Румыния не ввяжется. Был у С. Игнатов, С. сказал ему, что находит, что «Русские Ведомости» не очень-то хорошо поступили, вдавшись в «бряцание», он был, наверное, рад, п[отому] ч[то] заявил, что этого больше не будет, что это недопустимо. Вечером я была у Шубертов. Мария Андреевна увлечена госпиталем, это для нее, очевидно, забава, страшно озабочена вышиванием ручной перевязи, шитьем на фартуках и т. д.! – и боится, что привезут действительных раненых. Аня смотрит очень пессимистично, вроде нас, и не знает, что делать. Я предложила свои услуги Тихону Ивановичу, но пока, очевидно, не надо, – он молчит. А раненых и больных начинают везти. Самсоновы выбрались очень удачно, миновав Берлин, прямо на Гамбург, там никаких эксцессов не было; было всего шесть русских; они уже вне Германии и попали в желдор и проехали 16 дней. Никто из приезжающих не рассказывает ничего подобного тем фантастическим зверствам, которые описывает Немирович-Данченко, – насмешки, грубость – это[88]88
  Слово это вписано над зачеркнутым: вот и. (Примеч. ред.)


[Закрыть] все.[89]89
  Автор дневников ошибочно полагает, что со стороны германской армии и оккупационных властей не было нарушений правил ведения войны, жестокостей и зверств. Помимо упомянутого в дневнике частного свидетельства есть, например, объективные статистические данные о бомбежках санитарных поездов, вследствие чего пострадало 142 человека. Столь же бесчеловечными были условия плена в Германии и Австро-Венгрии, где часто практиковали расстрелы перед фронтом, мучили голодом и пр. (Отчет верховного начальника санитарной и эвакуационной части за время с 3 сентября 1914 г. по 3 сентября 1915 г., 3 октября 1915 г. // ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 447, т. 1. Л. 12 об.; Керсновский А. А. История русской армии. М., 1994. Т. IV. С. 169–170).


[Закрыть] Знакомая Басаниных, Лаврова, говорила, что в их поезде двое сошли с ума и один умер. Теперь все говорят и говорят.

12 августа

Сняты с репертуара Вагнер и все немецкие пьесы[90]90
  Слово пьесы вписано над зачеркнутым: оперы. (Примеч. ред.)


[Закрыть] – вот глупость-то! Ольга Ивановна приезжала на несколько дней и говорила, что настроение в деревне самое удрученное – все считают, что нас бьют, что никто с войны не вернется, что крови будет столько, что «теленок утонет»; бабы упорно говорят, что убьют трех царей, и тогда Бог выпустит Антихриста, который у него заперт; и Антихрист даст хорошую жизнь мужикам, когда же Бог это заметит, то запрет его опять! Ей говорила кузина, что масса баб приходит к Бобринскому и просить взять их на черные работы на войну – пока их записывают. Вчера от Сони Петерсен узнала, что убит младший брат Сони Колокольцовой, убит в деле под Гумбиненом,[91]91
  Сражение в районе г. Гумбинен стало первым на восточном фронте Первой мировой войны в ходе Восточно-Прусской операции (4(17).08.–2(15).09.1914). Основная задача, которую ставило командование перед русскими войсками в Восточной Пруссии, – разгром 8-й германской армии (командующий – генерал-полковник М. фон Притвиц), насчитывающей 15 пехотных и одну кавалерийскую дивизии, 1044 орудия, 56 самолетов, два дирижабля. Ему противостояли 1-я и 2-я армии и конный корпус генерала хана Нахичеванского, со 1104 орудиями, 54 самолетами. 7(20) августа на фронте Гумбинен – Гольдап между главными силами 1-й русской армии (63 800 штыков, 408 орудий, 252 пулемета; командующий – генерал П. К. Ренненкамф) и германской (74 400 штыков, 452 орудия, 224 пулемета) произошло встречное сражение, в результате которого Притвиц приказал отступить в центральные районы Пруссии, за левобережье Вислы. См.: Олейников А. В. Театры военных действий русской императорской армии в кампании 1914 г. в оперативно-тактическом контексте // Исторический вестник. 2014. Т. 8 [155]. C. 50–67.


[Закрыть] при очень диких условиях: конно-гвардейский отборный полк пустили в атаку брать пушки на открытом 6-верстном расстоянии, т[ак] ч[то] их прямо косили из этих пушек, почти все легли, взяв 12 пушек. Это прием Ренненкампфа. Говорят, что его смещают по донесению полкового командира о зряшном загублении полка и по жалобам высокопоставленных лиц, дети которых при этом убиты.[92]92
  В заключениях комиссии по рассмотрению обстоятельства «дела Ренненкампфа», созданной по приказу Главнокомандущего фронта генерала Н. В. Рузского, было, в частности, отмечено: «Механизм управления армией из-за ненормального отношения к своему собственному штабу оказался не налаженным. Работа штаба была слишком нервная. Приказы выходили не соображенными с обстановкой». И далее: «Отношение генерал-адъютанта Ренненкампфа к командирам корпусов и другим генералам было некорректное, иногда оскорбительное». (Цит. по: Золотарев В. А. Уроки прибалтийской драмы // Первая мировая война. Пролог ХХ века. М., 1998. С. 573, 574). См. также: Доклад генерал-адъютанта Баранова императору Николаю II по делу генерала Ренненкампфа, 1915 г. // ГА РФ. Ф. 6230. Оп. 1. Д. 21 б. Л. 1–62.


[Закрыть] Полк этот был украшением армии. Очевидно, французы терпят поражения, это чувствуется в неопределенности сообщений.[93]93
  Речь идет о поражениях англо-французских войск в ходе так называемого пограничного сражения, начавшегося 7 августа 1914 г. После захвата германскими войсками Бельгии французское командование было вынуждено стремительно перемещать армии из Эльзаса. В результате к моменту соприкосновения с германскими войсками их фронт находился в беспорядке. Британский экспедиционный корпус, 3-я, 4-я и 5-я французские армии, рассредоточенные в разных провинциях, потерпели поражение. Германские войска начали стремительно продвигаться к Парижу.


[Закрыть]

Аня прямо возмущена Nicolas, который вопит о необходимости уничтожения всей германской науки, литературы, о непреподавании немецкого языка в училищах. Мишель (М. И. Штуцер) взят в артиллерию на передовые позиции военным врачом. Взят Борис Михайлович Селицкий… Наконец-то открытка от своих, шла с 22 июля до 12 августа. Неужели они пойдут в эту кашу, только бы не ехали. И еще этот страх голода в Цюрихе!

14 августа

М[ои] едут – телеграмма из Одессы! Уже поскорей бы!

Воззвание градоначальника об устройстве частных лазаретов. Места не хватает. Раненых масса. Живмерев говорил, что стоят в вагонах с 1 часа ночи до 8 ч. утра, ожидая разгрузки.

15 августа

Семевский на все согласился относительно отклика журнала на войну, может быть, потому что побывал в Петербурге, повидал всех, услышал о военной цензуре и проехал назад дорогу стоя – это тоже существенно.

Кончают свое существование «Задруга» и «Современный мир». Кузина Ольги Ивановны говорила, что Львов в диком восторге от царя после того, как он его поцеловал. Шуберты устраивают лазарет в пустой квартире на 30 кроватей. Сидоров (Н. П.) молчит, совсем солидарен с С. А Житков правеет, п[отому] ч[то] царь будто бы сказал, что счастлив войной, п[отому] ч[то] она обновит Россию. Сидоров говорит, что «Земщина» восхваляет Вильгельма – настоящего державного вождя, соединяющего самодержавные принципы с умом и талантом. Кто наши союзники – «Франция и Англия».

17 августа

Вчера вечером Шаховской говорил С., что почт-директор сказал Львову, что Кёнигсберг взят русскими при содействии английской эскадры.[94]94
  Слухи не соответствуют действительности.


[Закрыть] Еще слух, что Львов взят, у нас вчера завтракал Каррик, говорил, что в Самарской губернии были единичные случаи протеста против набора, но потом шли все, а в Астраханской бабы собрались перед домом губернатора и просили сказать им о пособии; одна ударила городового, были вызваны войска и дали залп – результатов он не знает. На воззвание градоначальника о даче помещений под раненых, оказывается, масса предложений платных помещений и комнат – это удивительно. Шуберты устраивают лазарет в старой квартире. Хочу принять участие. Тихон Иванович не берет интеллигентных в санитары – правило. У них все еще ничего не устроено. Титов говорит, что уже 17 000 раненых, но это скрывают. Кругом мало кто «бряцает», только «Русские Ведомости» взяли такой тон, да Титов.

19 августа

Приехали вчера мои. Через Константинополь. Ехали две недели. Условия были очень гадкие: от Константинополя до Одессы на переселенческом пароходе, в трюме, на нарах, на соломе. Устали очень. И как это их там отпустили. Изумительно! М. писала все время дневник. Долго должны будут поправляться и отдыхать. С ними ехали Романовы (Николай Ильич с женой и сыном) – всю дорогу вместе. Там невыносимо было оставаться, и грозило выселение всех иностранцев в случае голода. Немецкая Швейцария на стороне немцев, а французская – за Францию. Вся Швейцария вооружена.

Сегодня из «Русских Ведомостей» сказали конфиденциально: есть телеграмма, что два корпуса наши погибли совсем на Висле, попали в ловушку, как и надо было ожидать: бросились они брать крепость на Висле, а на них обрушились силы огромные – даже штаб погиб.[95]95
  Победу российской армии в ходе боя около г. Гумбинен (см. коммент. 38) командующий 1-й армией генерал П. К. Ренненкампф не обеспечил оперативное преследование противника. В результате германское командование смогло перегруппировать свои силы и нанести удар по левому флангу 2-й русской армии генерала А. В. Самсонова. Мельгунова-Степанова, по-видимому, имеет в виду телеграмму генерал-адъютанта Николая Николаевича императору Николаю II от 19 августа. В ней, в частности, говорилось: «Командированный главнокомандующим генерал-квартирмейстер Северо-Западного фронта ген. Леонтьев приехал с роковой вестью: 13-й и 15-й корпуса, части 23-го, а именно – 2-я дивизия и Кексгольмский полк, были окружены и погибли. Ген. Самсонов при отступлении застрелился, командир 15-го корпуса ген. Мартос и весь штаб, за исключением начальника штаба, убиты, также убит начальник штаба 13-го корпуса ген. Пестич». См.: Мировые войны ХХ века. Кн. 2. С. 170.


[Закрыть] Подробности неизвестны. С австрийцами переменное счастье. Радко-Дмитриев отличается, а Иванов, будто бы, смещен.

По помощи раненым полная неразбериха, особенно во многих местах, где готовят белье, – ничего не добьешься, никто не спешит, а заготовлено плохо и не то, что требуется (халатов-рубашек нет).[96]96
  Аналогичные оценки звучали не только от общественных деятелей, но и от участвовавших в Первой мировой войне представителей правящей династии. Так, великая княгиня Мария Павловна вспоминала: «Узнала о вопиющих нарушениях в этих военных госпиталях я вскоре после прибытия в Псков. Поскольку у меня не было официальных полномочий, я могла провести лишь поверхностную инспекцию. Стала наведываться в военные госпитали без предупреждения, стараясь появиться в неожиданное время. По испуганным лицам начальства я могла догадаться, что у многих совесть нечиста». И далее: «Проведя несколько таких проверок, я пришла к выводу, что военным госпиталям требуется помощь – пусть даже она будет заключаться лишь в поставке белья и перевязочного материала». (Великая княгиня Мария Павловна. Мемуары. М., 2014. С. 168). «Вся эта система, – писал генерал-адъютант принц А. П. Ольденбургский, – от высших военно-санитарных организаций до малых лазаретов, показала свою полную несостоятельность» (Отчет верховного начальника санитарной и эвакуационной части за время с 3 сентября 1914 г. по 3 сентября 1915 г., 3 октября 1915 г. // ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 447, т. 1. Л. 2 об.). Об организационном развале см. также: Кравцов В. П. Война без ретуши. Записки корпусного врача. М., 2014. С. 24–25.


[Закрыть]

22 августа

Русские взяли Львов и Галич.[97]97
  В результате наступления 3-й и 8-й русских армий во время Галицийской битвы (5 августа – 8 сентября 1914 г.) г. Львов был взят (3 сентября), став центром Галицийского генерал-губернаторства. На следующий день был взят Галич.


[Закрыть] Страшно за Колю – он в самом бою теперь, с австрийцами. Вчера и третьего дня была продажа флагов в пользу раненых. По-моему, продавало много подозрительных личностей, благодаря объединению всех, включая правые организации. Вечером был Пичета, говорил, что Вильгельм написал царю, что, несмотря на войну, они останутся друзьями, подпись: «твой Вилли». Говорил о немецком шпионстве, но я не очень верю ему. Французы все отступают. Ждут осады Парижа. Воздушный флот действует только у немцев.[98]98
  Сведения ошибочны. Авиацию весьма активно использовали уже в первых сражениях войны, как в России, так и во Франции. Подробнее см.: Офицерская школа авиации (1914–1920). Сводная летопись: часть 2. М., 2010. Кн. 6; Бахурин Ю. А. Русская военная авиация в 1914 году // Исторический вестник. 2014. Т. 8 [155]. С. 102–123.


[Закрыть] Карпов едет из плена. Приехал Луковников через Швейцарию, Голландию, Англию, в Германии миновал Берлин.

Военная цензура (сведения из «Русских Ведомостей») задерживает все известия, где говорится о гуманности немцев, – а случаи есть: унтер, бывший в плену в гостинице, сам говорил Титову, что там с ним прекрасно обращались, а с другой стороны, по сведениям «Русских Ведомостей» Эйдкунен поголовно вырезан казаками. У Рессера в госпитале солдат, кроме раны, проколотый штыком, – и тот же немец – солдат, который проткнул его, лежавшего, принес ему пряников потом и т. д.

Странно, что в Швейцарии уже 15-го (ст. ст.) знали, что война Германией объявлена! У нас, наверно, скрывали.

23 августа

С. был вчера на заседании Пироговского о[бщест]ва.[99]99
  Хирургическое общество было образовано 25 мая 1881 г. по случаю 50-летия врачебной деятельности Н. И. Пирогова. Председателем организации стал Н. В. Склифосовский. В 1883 г. с целью привлечения врачей других специализаций общество реорганизовали, и оно получило название «Московско-Петербургское медицинское общество», а еще через три года – «Общество русских врачей в память Н. И. Пирогова». Неофициально его называли Пироговским обществом. Его цель – научно-практическая разработка врачебных, санитарных и врачебно-бытовых вопросов соединенными силами русских врачей, медицинских обществ и других медицинских коллегиальных учреждений.


[Закрыть] Оказывается, полная дезорганизация царит везде. В Москву уже привезли 35 000 раненых: 5000 из них отправлено дальше, 10 000 кроватей приготовил город, а больше ничего нет. Вчера ждали 1000, а привезли 6–8 тыс. – девать некуда: свалили в университете Шанявского[100]100
  Московский городской университет им. А. Л. Шанявского был открыт в 1908 г. на средства, пожертвованные генералом Шанявским (1837–1905). Действовал до 1919 г. как общедоступное учебное заведение с программой высшего и общего среднего образования.


[Закрыть] на полу на соломе: город ссорится с Земским союзом, не знают ничего, отказывают, говоря, что не от них зависит. Ссорятся за первенство. Земский союз получил 100 тысяч рублей, и город в претензии. Пироговское общество хочет организовать Союз Союзов из всех обществ и выдвинуть общественную инициативу, а то Земский союз – цензовики, которые нанимают служащих. Хорошо работают только добровольцы-студенты на вокзале, даже комендант относится к ним с почтением. Ничего не готово.

Говорят, отставлен не Иванов, а Плеве, который чуть не погубил все дело под Львовом.[101]101
  Генерала П. А. Плеве не увольняли. За действия во время Галицийской битвы его наградили орденом Св. Георгия 4-й степени.


[Закрыть]

25 августа

Вчера была у Ани на заседании об их госпитале – все готово, но управа не дает доктора вот уже четыре дня. Наконец, сегодня назначили, но такого зверя, который накричал на Аню, что он желает весь персонал иметь платный, а у нас бесплатный. Попросили дать другого – назначили, но неизвестно, что будет. Масса желающих работать обращаются прямо ко мне, п[отому] ч[то] я решила приниматься за устройство нового лазарета через Никитину; надо шире все организовать.

У Ани рассказывали, что в Управе стоят столько желающих взять раненых на дом и не могут добиться ордеров в больницы, без которых раненых не выдают, а тянется это без конца. Когда дадут раненого, то берут обязательство, что его одного не будут пускать на перевязку и не выпускать на улицу, т[ак] ч[то] держать их у себя надо, вроде как под арестом – не очень-то это приятно и очень затруднительно. Вообще город ставит массу затруднений и злится. Ему отпущено 38 миллионов на помощь раненым, а он все старается даром спихнуть раненых, но когда что-нибудь наконец дает, приходится благодарить. Бестолочь ужасная!