Текст книги "Речи, которые изменили Россию"

Александра Коллонтай
Женщина сможет защитить свои права

Александра Михайловна Коллонтай (урожденная Домонтович) родилась в Санкт-Петербурге в 1872 году в семье генерала, принадлежавшего к старинному дворянскому роду. Профессиональная революционерка. Народный комиссар государственного призрения. Секретарь Международного женского секретариата при Коминтерне. С 1945 года – советник Министерства иностранных дел СССР. Умерла в 1952 году в Москве, похоронена на Новодевичьем кладбище.

Александра Домонтович получила блестящее домашнее образование. Владела английским, немецким, французским, шведским, норвежским и финским языками, в 1888 году сдала экзамен на звание народной учительницы. Обладая привлекательной внешностью, она всегда была в центре внимания мужчин и могла составить партию даже самым знатным и влиятельным из них, но все они получили отказ. По меньшей мере двое из ее обожателей покончили с собой из-за неразделенной любви. Александра же предпочла скромного инженера по фамилии Коллонтай, вышла за него замуж в 1893 году и вскоре родила сына.

В 1896 году, сопровождая мужа в командировке, Александра была потрясена условиями труда ткачих на Кренгольмской мануфактуре. Она оставляет мужа и сына, чтобы посвятить свою жизнь политической борьбе, борьбе за освобождение женщин. Идеи Александры Коллонтай и ее взгляды на роль женщины в новом обществе были близки революционерам, и она вступает в их ряды, занимается агитацией и пропагандой. В частности, она выступала на Первом всероссийском женском съезде, проходившем в Санкт-Петербурге с 10 по 16 декабря 1908 года. Разумеется, ее деятельность не могла оставаться без внимания властей, против нее были выдвинуты обвинения в публикации призывов к вооруженному восстанию; от ареста Александра спасается, эмигрировав в самом конце 1908 года в Европу. Она переезжает из страны в страну, выполняя личные поручения Ленина. За антивоенную пропаганду в годы Первой мировой войны ее неоднократно арестовывают и высылают.

Однако главным смыслом ее жизни остается идея о роли и месте женщины в жизни. В 1913 году Александра Коллонтай опубликовала статью «Новая женщина», в которой развивала взгляды на женщину нового, передового общества. Новая женщина, по Коллонтай, стремится стать полноправным членом социума и потому руководствуется следующими принципами:

1. Победа над эмоциями, выработка самодисциплины.

2. Отказ от ревности, уважение свободы мужчины.

3. Требование от мужчины не материального обеспечения, а бережного отношения к своей личности.

4. Новая женщина – самостоятельная личность, ее интересы не сводятся к дому, семье и любви.

5. Подчинение любовных переживаний разуму.

6. Отказ от фетиша «двойной морали» в любовных отношениях. Новая женщина не скрывает своей сексуальности.

Портрет Александры Коллонтай (из семейного альбома). 1900-е гг. Автор съемки неизвестен.

Эту мысль Александра развивала в многочисленных статьях и выступлениях. Ее перу принадлежат и несколько повестей, в которых находит отражение мировоззрение автора. В 1917 году Коллонтай вернулась в Россию и вошла в состав исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов от партии большевиков. Постоянно выступала на митингах. Ее призывы к радикализму и свободной любви имели большой успех.

Коллонтай была инициатором создания и заведующей (с 1920 года) женотделом ЦК РКП(б), целью которого была борьба за уравнение в правах женщин с мужчинами и борьба с неграмотностью среди женского населения. В том же году стала заведующей отделом межведомственной комиссии по борьбе с проституцией. В первом советском правительстве лично Лениным была назначена наркомом государственного призрения (социального обеспечения).

А. М. Коллонтай в рабочем кабинете. 1918 год. Автор съемки неизвестен.

Усилиями Александры Коллонтай после революции были приняты два важнейших декрета. Эти законы были гораздо прогрессивнее, чем в большинстве европейских стран. Декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» объявлял о признании государством лишь гражданского брака (церковный брак объявлялся частным делом супругов) и уравнивал в правах внебрачных детей с законнорожденными, а декрет «О расторжении брака» упрощал процедуру развода, инициировать который мог любой из супругов.

Большинство же идей Александры Коллонтай не получили развития, а некоторые признаны утопическими и даже порнографическими. Однако другие в существенной мере повлияли на отношение к женщине в России и определили ее роль как полноправного члена общества. Женщины получили небывалый доступ к образованию, к участию в управлении страной, к выстраиванию карьеры в областях, прежде считавшихся исключительно мужскими.

С 1923 года Александра Коллонтай находилась на дипломатической работе – в Норвегии, Мексике и Швеции. Перед Второй мировой войной в ее обязанности входила нейтрализация дипломатических действий фашистской Германии в Скандинавии. В 1944 году она вела успешные переговоры с Финляндией о ее выходе из войны. В 1945 году группа депутатов норвежского парламента выдвинула кандидатуру Александры Коллонтай на получение Нобелевской премии мира, но Нобелевский комитет не поддержал эту инициативу.

Выступление А. М. Коллонтай на I Вcероссийском женском съезде в 1908 году

Женский вопрос, – говорят феминистки, – это вопрос «права и справедливости»». «Женский вопрос, – отвечают пролетарки, – это вопрос «куска хлеба»». Женский вопрос и женское движение, убеждают нас буржуазные женщины, возникли тогда, когда сознательный авангард борцов за женскую эмансипацию выступил открыто на защиту своих попираемых прав и интересов. Женский вопрос, отвечают пролетарки, возник тогда, когда миллионы женщин властью всемогущего Молоха – капитала – оказались выброшенными на трудовой рынок, когда, послушно спеша на унылый призыв фабричного гудка, миллионы женщин стали толпиться у фабричных ворот, перехватывая заработок у своих собственных мужей и отцов. Этих женщин гнал из дома плач голодных детей, скорбные взгляды истощенных родителей, болезнь кормильца семьи, собственная необеспеченность, нищета. Все шире и шире раскидывал капитал свои сети. Стремительно бросалась женщина в гостеприимно открывающиеся перед нею двери фабричного ада.

Пока женщина не принимала непосредственного участия в товарном производстве, пока деятельность ее ограничивалась изготовлением главным образом «продуктов домашнего потребления», до тех пор не могло быть и речи о женском вопросе в современной его постановке. Но с той поры как женщина вступила на трудовую дорогу, как труд ее получил признание на мировом рынке, как женщина приобрела для общества значение самоценной трудовой единицы, прежнее вековое бесправие в обществе, прежнее порабощение в семье, прежние путы, сковывавшие свободу ее движений, стали для нее вдвое горше, вдвое невыносимее.

Женский труд стал крупным и необходимым фактором хозяйственной жизни: целая треть ценностей, поступающих на мировой рынок, изготовляется руками женщин. Капитал нуждается в дешевых рабочих руках и притягивает к себе все новые и новые трудовые силы женщин. Но в то время как буржуазная женщина с гордо поднятой головой вступает в открывающиеся перед ней двери интеллигентных профессий, пролетарка с тяжелой покорностью судьбе идет к новому станку. Пролетарка уже давно успела проклясть ту хваленую свободу труда и профессий, которой все еще добиваются буржуазные женщины. В те времена, когда буржуазка еще ютилась в своей домашней скорлупе, благоденствуя за счет отца и мужа, пролетарка уже долгие годы несла тяжелый крест наемного труда. В середине XIX столетия буржуазная женщина делает свои первые робкие шаги на пути к своему экономическому освобождению; она настойчиво стучится в двери университетов, художественных мастерских, контор. А ее «младшая сестра», пролетарка, изведавшая до дна весь ужас капиталистической эксплуатации наемного труда, требует от государства вмешательства в область «свободы договора» между трудом и капиталом. Не свободы труда добивается она, а нормировки рабочего дня, запрета ночной работы и других постановлений, ставящих предел алчному использованию капиталом ее трудовых сил. Пролетарка не только первая вступила на трудовую дорогу, она продолжает и по сию пору господствовать на ней по своей численности.

Но при современной капиталистической системе производства труд не явился освободителем для работницы: он взвалил на ее слабые плечи еще новую тяготу, он прибавил к ее обязанностям хозяйки и матери еще новое бремя – бремя наемного труда. Под тяжестью этой новой непосильной ноши склоняются и гибнут сотни тысяч женщин. Нет такой отталкивающей работы, такой вредной отрасли труда, где бы в изобилии не встречались женщины-работницы. Чем хуже обставлен труд, чем ниже его оплата, чем длиннее рабочий день, тем больше там занято женщин. Менее притязательная, чем мужчина, забитая веками, гонимая голодом женщина соглашается на самые возмутительные, самые кабальные условия труда. Надо ли описывать тот промышленный ад, в который при современных условиях производства ввергается женщина?.. Надо ли рассказывать о том, как миллионы женщин изо дня в день подвергаются разрушительным влияниям ядовитых веществ?.. Как непомерно длинный рабочий день выматывает из них здоровье, губит молодость и саму жизнь. Фабричный ад с его грохотом и лязгом машин, с его носящимися в воздухе облаками пыли, с его атмосферой, пропитанной невыносимыми, тяжелыми запахами, с грубыми окриками мастеров и оскорбительными для женщины предложениями фабричной администрации, с обысками и штрафами – перед этим ужасом все ужасы дантовского ада покажутся заманчивой фантазией поэта. А дома?.. Что ждет работницу вне губительного влияния мастерской?.. Быть может, мягкая кушетка в уютной комнате, либеральный журнал на столе, билет на премьеру Комиссаржевской?.. Тесное, переполненное жилицами помещение, с гробовым количеством воздуха на человека, с докучливым плачем голодных соседских детей, несвежая пища и долгая, кошмарная ночь в узкой «койке на двоих». Так отдыхает пролетарка, так восстанавливает она свои силы, израсходованные на создание новых ценностей для господ капиталистов.

А если на руках семья. Если дома ждут малые дети. Не успев разогнуть спину после фабричного станка, женщина принуждена браться за кропотливую домашнюю работу. Ноют усталые члены, опускается отяжелевшая голова. Но нет отдыха для профессиональной работницы-матери.

«Все шире и шире раскидывал капитал свои сети. Стремительно бросалась женщина в гостеприимно открывающиеся перед нею двери фабричного ада…»

История борьбы работниц за лучшие условия труда, за более сносную жизнь есть история борьбы пролетариата за свое освобождение. Что, как не страх перед грозным взрывом недовольства пролетариата, в целом заставляет фабрикантов повышать расценку труда, сокращать рабочее время, вводить более сносные условия работы? Что, как не опасение «рабочих бунтов», понукает правительства ставить законодательным путем предел эксплуатации труда капиталом?..

Освященный церковью, оформленный у нотариуса или построенный на принципе свободного договора, брачный и семейный вопрос лишь в том случае утратил бы свою остроту для большинства женщин, если бы общество сняло с нее все мелочные хозяйственные заботы, неизбежные сейчас при ведении расчлененных, единоличных хозяйств, если бы оно переняло на себя заботу о подрастающем поколении, охраняло бы материнство и вернуло бы мать ребенку в первые месяцы его жизни.

«Брак – лицевая сторона медали полового вопроса, – говорит Бебель, – проституция – обратная». Она – неизбежный придаток современной буржуазной семьи, она – необходимое порождение эксплуататорского строя, строя, при котором миллионы женщин вынуждены существовать на заработок – достаточно высокий, чтобы не умереть с голоду, но слишком низкий, чтобы жить человеческой жизнью. Проституция в наши дни достигает таких колоссальных размеров, каких никогда не знало человечество, даже в периоды наибольшего своего духовного упадка. Надо ли описывать все ужасы вынужденной продажи женщинами своего тела? Надо ли еще и еще доказывать, что причины проституции глубоко зарыты в экономике, что эта страшная язва современного классового общества всецело кроется в растущей необеспеченности женских трудовых сил. Страшно подумать: к проституции привлекаются не одни одинокие, заброшенные своими любовниками девушки, как это принято считать, но весьма нередко и законные жены рабочих, крестьян и ремесленников, которые только этим оказываются в состоянии поддерживать существование своих близких. В Москве из 957 опрошенных проституток одна начала свою профессию с одиннадцати лет, пять – с двенадцати лет.

«С той поры как женщина… приобрела для общества значение самоценной трудовой единицы, прежнее вековое бесправие в обществе, прежнее порабощение в семье стали для нее вдвое горше, вдвое невыносимее».

Загнанная в подполье или нагло выставляющая себя напоказ, проституция будет продолжать отравлять общественную атмосферу, служа источником наслаждения для одних, неся болезнь, отчаяние и горе другим. В этом вопросе, как и во всех остальных темных проблемах ее жизни, женщине приходится ждать своего освобождения только от растущей мощи рабочего класса. Только ему под силу будет справиться с этой стоглавой гидрой наших дней. Бороться с проституцией – значит не только уничтожить ее современную регламентацию, нет, это значит бороться против основ капиталистического строя, значит стремиться к уничтожению классового деления общества, значит очищать путь к новым формам человеческого общежития.

Женский мир, как и мир мужской, разделен на два лагеря: один по своим целям, стремлениям и интересам примыкает к классам буржуазным, другой тесно связан с пролетариатом, освободительные стремления которого охватывают также решение женского вопроса во всей его полноте. И цели, и интересы, и средства борьбы различны у той и другой категории борющихся за свое освобождение женщин.

Пусть же не зовут в свои буржуазные ряды женщин рабочего класса, пусть не рассчитывают их руками завоевать себе те социальные блага, что сейчас являются достоянием одних лишь мужчин буржуазного класса. Оторванные от своих товарищей, отказавшиеся от своих классовых задач, пролетарки перестанут быть социальной силой, с которой сейчас считается даже «реальная политика». Только оставаясь в рядах своего класса, только сражаясь за общерабочие идеалы и интересы, сможет женщина-работница защитить и свои женские права и интересы.

И тогда одновременно со всем рабочим классом сможет она в преобразованном на новых трудовых началах обществе наконец отпраздновать двойную, великую победу: свое освобождение как продавца рабочей силы от цепей и рабства капитализма и свое всестороннее раскрепощение как личности и человека.

Коллонтай А. Новая женщина // Современный мир. – 1913. – № 9. – С. 162163.

Труды I Всероссийского женского съезда. – СПб., 1909.

Павел Милюков
Глупость или измена?

Павел Николаевич Милюков родился в 1859 году в Москве в семье архитектора, выходца из дворян. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов пошел добровольцем в санитарный отряд, действовавший в Закавказье. Лидер Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). В 1917 году занимал пост министра иностранных дел во Временном правительстве. Умер в эмиграции во Франции в 1943 году. Похоронен в Париже.

Павел Николаевич Милюков был известен не только как политик, но и как историк и публицист. Он окончил историко-филологический факультет Московского университета и получил степень магистра истории. Став преподавателем Московского университета в должности приват-доцента, написал ряд важных работ историко-культурной направленности. Однако власти сочли его политически неблагонадежным, потребовали увольнения и выслали в Рязань. Научная, преподавательская и политическая деятельность Милюкова продолжилась за границей: в Болгарии, Македонии, Великобритании, Канаде и США. Узнав о Кровавом воскресенье 1905 года, вернулся в Россию и стал председателем оппозиционного объединения профессиональных организаций «Союз союзов», а в октябре 1905 года вошел в число основателей партии кадетов, которую возглавил в марте 1907 года. С 1907 по 1917 год был членом Государственной думы.

Речь «Глупость или измена», произнесенную в Думе 1 ноября 1916 года, либеральные круги считали «штурмовым сигналом», приведшим к падению царского режима. В этой речи Милюков сознательно использовал клевету с целью подготовки к государственному перевороту, о чем впоследствии сожалел, признавшись в письме бывшему члену Совета монархических съездов И. В. Ревенко, что «твердое решение воспользоваться войною для производства переворота было принято нами вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты которого сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».

Портрет П. Н. Милюкова. 1917 год. Автор съемки неизвестен.

О каком перевороте писал Милюков? Позднее лидер партии октябристов А. И. Гучков рассказывал, что осенью 1916 года «родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику». Само существование заговора особенно не скрывалось его организаторами, что придавало заговору некоторую несерьезность, опереточность. Вполне возможно, что эта несерьезность и ввела царя Николая II в заблуждение.

Член ЦК кадетской партии А. В. Тыркова писала: «В партии было много незаурядных людей. Милюков поднялся над ними, стал лидером прежде всего потому, что крепко хотел быть лидером. В нем было редкое для русского общественного деятеля сосредоточенное честолюбие. Для политика это хорошая черта». Милюков прекрасно знал, что грядет государственный переворот, и решил упредить события и заявить о своем твердом намерении стать у кормила власти в недалеком будущем. Что же, с марта по май 1917 года он был министром иностранных дел в первом составе Временного правительства, только и всего.

Оценить в полной мере все последствия своего выступления в Думе, как, впрочем, и своего обращения с нотой к союзникам 18 апреля 1917 года, он оказался не в состоянии. Следует отметить, что эта недальновидность была характерна для него и прежде. Еще Троцкий писал о нем в газете «Луч» в 1912 году: «Мудрость Милюкова, которою так сытно питается его самодовольство, состоит в органическом презрении к «утопии». Он живет сегодняшним и еще немножко – завтрашним днем. Утопия же – это все то, что относится к послезавтрашнему или еще более далекому дню. А попытайтесь его спросить: что же дальше? какие у него дальнейшие перспективы?.. – г-н Милюков пожует глубокомысленно губами и ответит: «Об этом мы поговорим в следующий раз»».

Речь П. Н. Милюкова на заседании Государственной думы 1 ноября 1916 года (в сокращении)

Господа члены Государственной думы! С тяжелым чувством я вхожу сегодня на эту трибуну. Вы помните те обстоятельства, при которых Дума собралась больше года тому назад, 10 июля 1915 года. Дума была под впечатлением наших военных неудач. Она нашла причину этих неудач. в поведении военного министра Сухомлинова.

Вы помните, что страна в тот момент под впечатлением грозной опасности, ставшей для всех нас очевидной, требовала объединения народных сил и создания министерства из лиц, к которым страна могла бы относиться с доверием. Вы помните, что власть пошла тогда на уступки. Ненавистные обществу министры были тогда удалены до созыва Думы. Был удален Сухомлинов, которого страна считала изменником.

…Мы говорим правительству: мы будем бороться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не уйдете. Говорят, что один член совета министров, услышав, что на этот раз Государственная дума собирается говорить об измене, взволнованно вскрикнул: «Я, быть может, дурак, но я не изменник».

В нем было редкое для русского общественного деятеля сосредоточенное честолюбие. Для политика это хорошая черта.

Когда со все большею настойчивостью Дума напоминает, что надо организовать тыл для успешной борьбы, а власть продолжает твердить, что организовать – значит организовать революцию, и сознательно предпочитает хаос и дезорганизацию – что это, глупость или измена? Мало того. Когда на почве общего недовольства и раздражения власть намеренно занимается вызыванием народных вспышек. путем провокации и притом знают, что это может служить мотивом для прекращения войны, – как это делается, сознательно или бессознательно?..

Мы имеем много, очень много отдельных причин быть недовольными правительством. И все частные причины сводятся к одной этой: неспособность и злонамеренность данного состава правительства. Это наше главное зло, победа над которым будет равносильна выигрышу всей кампании. Поэтому, господа, во имя миллионов жертв и потоков пролитой крови, во имя достижения наших национальных интересов, во имя нашей ответственности перед всем народом, который нас сюда послал, мы будем бороться, пока не добьемся той настоящей ответственности правительства, которая определяется тремя признаками нашей общей декларации: одинаковое понимание членами кабинета ближайших задач текущего момента, их сознательная готовность выполнить программу большинства Государственной думы и их обязанность опираться не только при выполнении этой программы, но и во всей их деятельности на большинство Государственной думы. Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной думы и должен уйти.

«Мы имеем много, очень много отдельных причин быть недовольными правительством… И все частные причины сводятся к одной этой: неспособность и злонамеренность данного состава правительства».

«Александр Иванович Гучков рассказывает.». Воспоминания председателя Государственной думы и военного министра Временного правительства. – М.: Редакция журнала «Вопросы истории», 1993.

Коняев Н. М. Гибель красных Моисеев. Начало террора: 1918 год. – М.: Вече, 2004.

Мультатули П. В. «Господь да благословит решение мое.». Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов. – СПб.: Держава, Сатисъ, 2002.

Резанов А. С. Штурмовой сигнал П. Н. Милюкова. – Париж, 1924. – С. 45–61. Троцкий Л. Д. Милюков. // Луч. – 1912. – 22–23 сентября. – №№ 6–7. Тыркова-Вильямс А. В. На путях к свободе. – Лондон, 1990.