Текст книги "Боец 5: Лихие 90-е"

Глава 19

Да, насчет «перемкнуло» – это я верно заметил! По ходу, либо у парня случались серьезные черепно-мозговые, либо он в какие-то моменты переставал себя контролировать, как это бывает у контуженных. Его глаза налились кровью, дыхание стало тяжелым. На окрики тренера он реагировать перестал, как будто не слышал. Другие участники отбора стали коситься на нас, словно предвкушая что-то интересное.

Я почувствовал, что сейчас он будет атаковать. Есть у меня такое… черт его знает, чутье это или что-то другое. Я как-то безошибочно отличаю устрашающие понты или шуточные нападения вполсилы от реальной опасности. Причем даже в тех случаях, когда внешние детали совпадают полностью. Так вот, на этот раз все было всерьез. Гена начал размахивать левым кулаком на уровне моих глаз. «Ага, внимание отвлекает. Проходили, тоже не вчера родился», – успел подумать я. И, не дожидаясь его нападения, я бросился в проход, крепко обхватив Генины ноги. Гена, явно не ожидавший такого поворота, неловко скользнул левой ногой по полу. Я не стал его разочаровывать: легкий бросок – и пытавшийся всех перехитрить кандидат уже лежал на спине. Я присел ему на грудь, упершись коленями в пол. Фулл Маунт!

Взгляд Гены выражал что-то среднее между изумлением, страхом и растерянностью. Ну не добивать же такого! Да мы и не на поле боя. И вообще по другому поводу здесь собрались.

Я примирительно хлопнул его по плечу:

– Парень, пойми, это другой спорт. Все эти тесты придуманы не для того, чтобы нам можно было поразвлекаться, а для вашей же безопасности. Вот ты решил схитрить. Уж не знаю почему: может, поберечь силы захотел, а может, чувствуешь себя сегодня не очень. Но в таком случае лучше вообще откажись от участия – и сам целее будешь, и репутацию свою не посрамишь. А беречь силы, сокращая себе нагрузку, если ты здоров – вообще плохое решение. Уж если выходишь – надо каждый раз работать как в последний. Потому что в реальном бою я бы тебя сейчас добил, причем особо не напрягаясь. Сечешь?

Гена смущенно молчал. Я встал на ноги и протянул ему руку, помогая подняться. Тот взялся за нее и тоже встал, отворачивая голову в сторону. Затем, виновато оглядев меня, Сергея и Степаныча, вздохнул:

– Да, согласен… что-то я… видимо, не в форме сегодня… Пойду, наверное… как-нибудь в другой раз…

Гена ушел, а я, глядя ему вслед, подумал: «Хорошо, что это случилось здесь, когда есть кому остановить такого горячего парня, и никаких последствий не будет. А если бы он начал так выступать во время прямой трансляции? Нет, зрелище, конечно, было бы ого-го – рейтинги у телевизионщиков взлетели бы до небес. Только потом хрен кому докажешь, что единоборства – это хоть и зрелищный, но серьезный вид спорта, а не тупое битье морд, как на рынках или у пивных ларьков…»

Однако пора было возвращаться к делу. Потенциальные участники телетурнира как раз заканчивали последний круг. Время переходить к спаррингу.

– Встали по парам! – скомандовал я.

Ребята разбились на пары и приступили к спаррингам. Занятно было наблюдать за ходом этого боя у разных пар. В принципе, опытный профессионал после двух-трех минут наблюдения может примерно описать уровень любого спортсмена. Опыт, предпочтения в спорте, шансы в реальном соревновании – все это видно. Ближайшая к нам пара бойцов, например, уделяла внимание в основном боксу. И получалось у них вроде бы неплохо. Только хотелось бы посмотреть их и в других направлениях работы.

Еще двое участников предпочли сделать упор на борьбу. Тут, конечно, шансов показать разнообразные умения было больше. И все-таки, все-таки… Меня не оставляло ощущение, что показухи у многих было через край, а вот с пониманием происходящего оставались проблемы. Понятное дело: раз ты находишься «на смотре», перед каким-никаким, а жюри – охота продемонстрировать все, на что способен. Да и молодость делает свое дело: кому из пацанов не хочется выступить так, чтобы про всех остальных на его фоне забыли?

Но здесь одними внешними эффектами было не обойтись. Мы все-таки готовились к спортивному турниру, а не к дискотечным пляскам. А значит, и думать стоило прежде всего о спорте. В конце концов, именно его мы выбрали делом своей жизни, а не мелькание на экране почем зря. Как бы все это донести до наших участников?

«Да, парни, конечно, сырые», – думал я, наблюдая, как участники спаррингов нет-нет да и покосятся глазом на нас. Мол, видим ли, какие они крутые и сколько всего умеют? «Насчет владения приемами – вопросов нет, видно, что учили. И, судя по всему, учили крепко. Но ведь каждый прием должен быть встроен в тактику боя. Тот же проход в ноги очень хорош, когда ты четко знаешь, для чего конкретно ты его применяешь. А еще – в какой именно момент это происходит и что ты делаешь потом. Как раз это, по-моему, объясняли не всем. А без такого понимания любой поединок превращается в беспорядочное размахивание конечностями».

– Ну что, Боец, как тебе кандидаты? – иногда создавалось впечатление, что Степаныч умел читать чужие мысли. Хотя с его опытом это было неудивительно.

Я повторил вслух то, о чем только что размышлял сам.

– Понимаешь, это же все-таки не перед зеркалом крутиться и не перед девкой крутизну демонстрировать. Тут, помимо кулаков и мышц, еще и головой работать надо. А многие сначала делают, потом соображают. Вон, смотри! Вот для чего он прыгнул на него сверху, когда ежу понятно, что тот его попросту отвлекал? Ну это же совсем детская ошибка! – я кивнул головой на незадачливого спортсмена чуть сбоку от нас. За пару секунд до моей реплики тот «купился» на отвлекающие маневры противника, попытался запрыгнуть на него всем весом и теперь лежал пластом на полу, недоуменно озираясь вокруг. Противник оказался хитрее – тут же повалил прыгуна и сам зафиксировал его собой сверху.

– Да, – кивнул Степаныч. – Это он сглупил. От таких вещей еще задолго до всяких турниров избавляться надо, если по-хорошему.

– Да они еще волнуются сегодня, – примирительно сказал Серега, внимательно следя за своими ребятами. – Не каждый же день на такие мероприятия отбирают. Вот и бегут у некоторых эмоции впереди башки.

– Ну, слушай, если у тебя эмоции впереди башки – на хрена тогда вообще выходить? – сердито отозвался Степаныч. – Тогда ты по этой своей башке быстрее всех и получишь. Вот, помню, был один чудик в 1983 году…

– Степаныч, ты еще Куликовскую битву вспомни, – весело прервал я. Работы, конечно, с этими пацанами было еще предостаточно, но и совсем уж сгущать краски тоже ни к чему. – Идеала мы все равно не дождемся. А ребята талантливые. Потенциал-то уж точно есть – и для боя, и для зрелища.

– Да есть, кто ж спорит-то, – не обиделся мудрый Степаныч. Он вообще с пониманием относился к дружеским «подколкам». – Обидно просто, когда видишь такие просчеты. Ну не первый же год занятий, в конце-то концов!

– Тут некоторые, можно сказать, готовые профи, – не успокаивался Сергей. Ему явно хотелось показать своих в наилучшем свете. – Только чуток им насчет тактики объяснить – и все…

– Так ведь в нашем деле тактика – самое главное и есть, – возразил я, наблюдая, как участники самой дальней спарринг-пары отрабатывают друг на друге боксерские удары. – Технику-то отработать – дело практики. А вот понимание тактики и стратегии боя и отличает суперпрофи от середнячка.

Пока мы спорили, у меня появилась еще одна мысль. А что, если этот минус ситуации обратить в плюс? Ведь наши будущие участники, можно сказать, пока что бриллиант без огранки. Значит, как следует поработав с ними, мы сможем добиться от них именно того, что будет нужно для нашего телевизионного проекта. И не придется переделывать то, что до нас сделали другие тренеры, воспитывая бойцов для совсем других целей. Это, пожалуй, действительно плюс! Да такой весомый, что на некоторые недостатки можно пока что закрыть глаза.

– Во, смотрите, смотрите! – Степаныч уставился на одного из бойцов. – Парень похож на бразильца, с которым наш на Играх Содружества выступал! Движения, техника! Вот прям лицо его подставить – и точно он! Гляди, как красиво от удара уходит, паразит!

Что ни говори, а профессия все же накладывает свой отпечаток на личность. Хирурги помнят своих пациентов по диагнозам: фамилия ни о чем не скажет, а назови, какой был перелом и когда – мгновенно сообразит. Педагоги могут спустя десятилетия забыть и имя ученика, и внешность, а назови тему диплома – и он сразу перед глазами. А Степаныч вот помнил спортсменов, с которыми ему доводилось сталкиваться, по их выступлениям.

– Ладно, хватит лирики, – сказал я. – Думаю, мы увидели уже достаточно? Можно отбирать?

Степаныч и Сергей пожали плечами.

– Стоп! – объявил я.

Ребята тут же прекратили спарринг. По их лицам было заметно, что они выложились как следует. Потные, разгоряченные, тяжело дышащие, они стояли и выжидательно смотрели на нашу троицу.

– Сейчас мы немного посовещаемся и объявим результаты – сообщил я.

Конечно, за время теста я про себя уже определил, кто нам точно подойдет. В таких испытаниях со стороны видно даже то, что сами спортсмены могут не замечать. Так что я практически без колебаний сделал свой выбор. Но посоветоваться с Сергеем и Степанычем все равно было нужно. Каким бы специалистом ты ни был, а «сверить часы» с коллегами никогда не помешает. Полагаться на личное мнение – ненадежно, а иногда и опасно. Да и потом, у нас все-таки общее дело, а не единоличное предприятие.

Впрочем, то ли мы уже настроились на одну волну, то ли наши спортсмены действительно показали себя ярче некуда, но мой выбор ни у Степаныча, ни у Сергея особых возражений не вызвал. Поэтому мы почти сразу перешли к оглашению результатов.

– Так, – начал я. – Думаю, все уже поняли, что нам нужны бойцы разных стилей. И то, что сегодня кто-то из вас не пройдет, не говорит о том, что вы плохие спортсмены. Просто отбор идет под конкретную цель. Чтобы не путаться, начнем с тех, кто стоит ближе. Итак, что касается пары номер один…

Совместным решением мы с коллегами отобрали пятерых ребят, которые, на наш взгляд, будут наиболее выигрышно смотреться в телепоединке. Помимо классной техники боя, у этих парней было еще умение держаться на ринге. За такими хочется следить даже тем, кто в спорте не понимает вообще ничего.

– Поздравляем вас, ребята! – объявил я победителям. – Ваши координаты у нас есть. Через некоторое время с вами свяжутся и сообщат, когда и где состоится сбор участников.

Участники удалились в раздевалку. Те, кто прошел наш тест, были возбуждены и радостно обсуждали предстоящие события. Для них это казалось интересным приключением, веселой авантюрой – да, по правде сказать, именно так дела и обстояли. Ни я, ни Глеб, ни тем более Алина с ее Покровителем или Сергей со Степанычем – никто не мог точно предсказать, во что все это выльется и чем обернётся. Азарт первопроходцев редко совмещается с четким представлением конечного результата. Гораздо чаще мечтается о Нью-Васюках. Впрочем, мы все-таки были профессионалами. Так что от реальности мы не отрывались.

Те же, кого мы отсеяли, огорченно пытались выяснить друг у друга, какие ошибки они сегодня совершили. Один из претендентов, кажется, был раздосадован больше других. Даже переспросил, точно ли его не берут.

– А чего ты его не взял-то, Боец? – спросил Степаныч, когда тот ушел достаточно далеко. – Классный же парень. И работает хорошо, и держится эффектно. Мне сказали, его на чемпионат Европы даже готовят.

– А того и не взял, Степаныч, – пояснил я. – Я тоже вижу, что у него несомненный талант. Но раз идет на Европу, то пусть туда и готовится. Зачем парня с пути истинного сбивать? Ну ты представь: вот начнет он готовиться и туда и сюда, распылять усилия – что будет? И потом: как начнут его по ящику показывать, почует, мол, «я – звезда» – и все! Уже никакие чемпионаты будут не нужны! Чего же парнишке карьеру ломать с самого начала? Пусть уж едет на чемпионат, покажет себя, а потом уж видно будет – в шоу пойдет или еще куда!

– Тоже верно, – согласился Степаныч. – Сколько я таких видел, которые на этом ломались…

– Ну вот именно, – поддакнул я. – Слушай, Степаныч, а что за бразилец такой? Ну, который с нашим на Играх Содружества бился? Ты говорил…

Глава 20

– Бразилец-то? Да это член нашей сборной. Очень толковый парень. Сейчас он, правда, в Штаты перебрался, но тренера его, Сантоса, я очень хорошо знаю. Он стольких чемпионов воспитал – можно свою аллею спортивных звезд открывать!

– Сантос, говоришь? – задумчиво произнес я. – А у тебя выходы на этого гениального тренера есть?

– А чего ж не быть-то, конечно, есть! – усмехнулся Степаныч. – Сейчас ведь мир-то какой стал? Это только кажется, что все мы по планете разбросаны, а на самом деле находимся друг от друга на расстоянии одного телефонного звонка. Ну или максимум двух.

– Слушай, Степаныч, а ты можешь с ним связаться, а? – спросил я. – Не может быть, чтобы у такого мощного наставника не оказалось желающих выступить в далекой России. Им приключение и опыт работы в других условиях, а у нас будет полная дружба народов и интернационализм. Проведем мероприятие международного уровня!

– Хм… Это, конечно, можно… – задумался Степаныч. – Только ты уверен, что кто-то сюда загорится желанием тащиться просто так? У тебя бюджет-то какой? Это мы здесь вроде как альтруисты, а они там на деньгах помешаны, про гонорар первый вопрос будет, даже у молодых. Да и даже если без гонорара – их же нужно сюда везти, билеты покупать, гостиницу, кормить, а это все расходы…

– Ну уж голодными-то точно не оставим, – парировал я. – Ты, главное, спроси. Как бы они ни были помешаны на деньгах – вопросы-то пока еще и бесплатно задавать можно.

Степаныч несколько секунд чесал затылок, потом вопросительно посмотрел на Сергея, который все это время стоял поодаль, размышляя о чем-то своем:

– Слушай, Серега, у тебя здесь есть телефон? Позвонить надо.

– Да есть, конечно. У меня в кабинете. Куда звонить-то собрался?

– Да так… Сначала одному хорошему человеку, потом в Бразилию.

Войдя в кабинет, Степаныч достал записную книжку, полистал ее и, найдя, наконец, нужную страницу, набрал номер. Длинные гудки шли долго – я уже успел подумать, что за этим «хорошим человеком» нам тоже погоняться придется.

– Салам пополам, Рикардо, как сам? – бодро поприветствовал Степаныч невидимого собеседника заготовленной прибауткой. – Узнал? Ага, я, конечно. Как жив-здоров, как семья? Ух ты! Ну молодцы, рад за вас! Слушай, я чего звоню-то. У тебя есть номер Сантоса? Ну естественно, а какого же еще, у тебя их миллион, что ли?

Степаныч потряс в воздухе сложенными пальцами, показывая, что ему нужна ручка. Сергей протянул ему карандаш, лежавший на столе.

– Да, я записываю… девять-шесть, ага. Ну все, спасибо, родной. Давай, Ленке твоей привет большой, карапузам вашим тоже. Счастливо!

– А кто такой Рикардо? – не удержался я. Имена, названия, даты, события могли сыпаться из Степаныча как из рога изобилия. Ему бы мемуары написать…

– Да парень один. Приехал сюда переводчиком поработать – типа практики языковой пройти, понял? Ну вот. А потом встретил нашу русскую девчонку, женился на ней – да так здесь и остался. Говорит, теперь я русский, корни здесь пустил и свою русскую династию здесь основывать буду. Чудик! – Степаныч с усмешкой цокнул языком.

– У тебя не знакомые, а какой-то сплошной латиноамериканский сериал, – засмеялся я. – Потом еще, глядишь, между собой все перепутаются – и можно будет кино многосерийное снимать. Начнем с телетурнира, закончим мыльными операми. Разбогатеем!

– Жизнь, Боец, такие фортеля иногда выкидывает – все сериалы мира отдохнут, вместе взятые, – Степаныч назидательно поднял палец вверх. – Если бы мне, к примеру, в школе рассказали, как моя жизнь сложится, со всеми ее перипетиями, встречами, достижениями и провалами – я бы в лицо расхохотался и сказал «хорош заливать». Потому что если просто рассказать – любой скажет, что такого не бывает, что это только в книжках сочиняют, для остроты сюжета. А теперь думаю – у меня-то еще не самый закрученный вариант…

– Ладно, Степаныч, потом пофилософствуем, звони своему Сантосу, – перебил я старика. Я знал, что, несмотря на исключительно практичный ум и рациональное мышление, рассуждать на тему смысла и течения жизни Степаныч иногда был готов часами. Что поделать – возраст берет свое…

– Вы давайте только побыстрее, а то мне директор потом весь мозг выклюет, – вмешался Сергей. – Цены на международные звонки знаете. Мне и так потом отчитываться, куда да зачем, когда счет придет.

– Не боись, – подмигнул Степаныч. – Сериалы пересказывать не будем.

Он набрал номер. Сантос, в отличие от Рикардо, взял трубку почти моментально, как будто сидел и ждал нашего звонка с самого утра.

– Сантос? Здравствуй, дорогой! – Степаныч разулыбался, как будто бразилец на том конце провода мог его видеть. После обмена любезностями и вопросов о здоровье он сразу перешел к делу. – Слушай, у тебя сейчас бойцов много? Как уровень? Да у нас тут турнир один интересный наклевывается, можно поучаствовать. А? Перспективы открываются широкие, да. Платить, правда, не платят, но зато уже есть договоренность с телевидением, они будут это транслировать в прямом эфире, потом еще в записи покажут. А может, и на кассетах выпустят. То есть прикинь: это сразу бой в прямой трансляции на всю Россию как минимум, имя уже прогремит! Плюс будет профессиональная съемка боя. И ты уже не просто спортсмен, а звезда видео и телевидения! Да я понимаю, что гонорар… Но у нас же сейчас, сам знаешь… Ага. Ну ты поинтересуйся у пацанов, вдруг кто… Телефон?

Степаныч вопросительно взглянул на Серегу. Тот протянул ему визитку, лежавшую на столе. Степаныч продиктовал Сантосу номер телефона, попрощался и положил трубку.

– Ну что там твой бразилец? Чем порадует? – спросил я.

– Пока не знаю. Говорит, все более-менее толковые посваливали в Америку, там им выгодные контракты предлагают. И просто так никто никуда не поедет. Тем более по их условиям, если ты подписал договор, то все «сторонние» выезды надо согласовывать с компанией, которая тебя наняла. А там тоже смотрят – выгодно им это или нет. Короче… – Степаныч махнул рукой, давая понять, что на этот вариант лучше ставку не делать.

Все это я, конечно, понимал и без Степаныча. Я знал, что в современных российских соревнованиях, независимо от их уровня, всегда платят немного. Иногда на кону вообще стоит спонсорский товар: победитель получает, допустим, автомобиль или какую-нибудь супернавороченную технику для дома, проигравший – утешительный приз. Что-нибудь вроде набора шампуней или сковородок. Этим, конечно, иностранных гостей сюда не заманишь.

Но, с другой стороны, если вдруг найдется бразилец, который будет готов поехать, да еще и сидящий на американском контракте – то есть в рекламе его страной можно будет написать США – это же совсем другое дело! Под такое событие уже можно будет попробовать выбить у Покровителя и гонорар участнику. Шутка ли – телесостязание двух держав, России и Америки! Да это же реально международное спортивное событие века!

Я поделился этими мыслями со Степанычем и Серегой.

– Ну ты, Боец, прямо круто берешь, – улыбнулся Серега. – Тебе еще Чака Норриса с Ван Даммом на афишу поставить – и будет полный набор.

– Дело тут не в Норрисах и Ван Даммах, – проворчал Степаныч. – Дело в том, что в такое мало кто вложиться захочет. Денег ухлопаешь немеряно, а будет ли какой-то выхлоп – еще очень большой вопрос. Еще и в долгах останешься. Если сейчас с американцами заморачиваться – туда уйдут еще минимум два таких же бюджета, как сейчас выделили.

– Да будет выхлоп, как же не будет-то, – горячился я. Успех нашего предприятия мне казался все более очевидным. – Это же шоу! Зрелище! Картинка! А для нашего зрителя любимая картинка какая? Борьба двух равных врагов! Ну, вспомните – Иван-царевич и заморское чудище! У нас все сказки на этом строятся – встретился наш богатырь с ихним драконом, схватились они и наш победил.

– Боец, ты сказки перечитывать начал? У врача-то давно был? – с саркастическим смешком спросил Степаныч. – Хрюшу со Степашкой на ночь смотришь?

– Да при чем тут Хрюша! – возмутился я. – Ты пойми, Степаныч, здесь же то же самое может получиться! Это же психология! Ну вот представь, что твой бразилец из США прилетит. Так мы можем все это обставить как соревнование через океан – ну то есть давайте, дорогие зрители, узнаем, кто все-таки круче: наш Илья Муромец или их заморский Чак Норрис! Да тут все мальчишки к экранам сбегутся! Причем всех возрастов, – с улыбкой добавил я. – Это же получится совсем другой продукт, чем просто два боксирующих мужика, которых и так везде навалом!

– Вообще-то твой Боец прав, – отозвался Сергей. – Сейчас же видишь как – под привычное рядовое мероприятие публику не собрать, даже если там суперкрутые ребята будут участвовать. Слишком много развлечений появилось, зритель ищет, что поинтереснее, понепривычнее да поострее. А вот если это как-нибудь обставить так, чтобы… – Серега сделал рукой в воздухе неопределенный заковыристый жест.

– Да понимаю я, – проворчал Степаныч. – «Что» – уже мало кому интересно, главное – «как». Но и излишним прожектёрством тоже не надо увлекаться. А то напридумываем сейчас себе межгалактический шахматный турнир, а в итоге получится сельская драка…

Наш спор прервался трелью телефонного звонка. Трубку снял Степаныч – это произошло как бы само собой, словно это был уже его кабинет и никому, кроме него, сюда никто позвонить и не мог.

– Да? Я, конечно. Ну что, спросил? И что? – лицо Степаныча нахмурилось. Он повернулся к нам и многозначительно посмотрел на нас, как бы подтверждая: «Ну я же говорил!» – Понятно. Ну спасибо за информацию, дорогой, да, мы будем иметь в виду. Если что, я позвоню. Спасибо!

Степаныч положил трубку и развернулся в нашу сторону с таким видом, как будто мы вместе с ним слышали все, что сказал Сантос и ничего нам сообщать было не надо.

– Ну что там, Степаныч, не томи! – не выдержал я.

– Как я и говорил, – победно сверкнул глазами тренер. – Есть ребята, согласные приехать, но бесплатно никто не хочет.

– Так а сколько им нужно-то? Если самолет, гостиницу и…

– Не-не-не, – перебил Степаныч, – ты про эту благотворительность вообще забудь. Там дикий мир капитализма, это у них вообще за оплату не считается, как сопутствующие карманные расходы идет. Когда говорят о деньгах, речь идет только о чистом гонораре, а это все само собой разумеется.

– Ну и сколько они хотят чистым гонораром? Да говори уже напрямик, что ты все вокруг да около-то! – я начал заводиться. Театрально держать интригу Степаныч, конечно, умел, и иногда это выглядело эффектно. Но в некоторых случаях – как, например, сейчас – начинало просто бесить.

– Минимальный вариант – пять тысяч долларов. Напоминаю, это без учета перелета, проживания и питания.

Мы с Серегой присвистнули одновременно. Видимо, для нас обоих эта сумма казалась одинаково заоблачной. В кабинете воцарилась тишина.

– Мда, – протянул Серега. – Вот это размах у ребят.

– У них-то размах, – отозвался Степаныч. – А мы вот что делать будем?

– С ними – видимо, ничего, – тяжело протянул я. – Спонсоры – они, знаешь, тоже деньги считать любят. Если он тебе дал сумму, а ты потом просишь еще, потом еще, потом еще раз двойную – он тебя пошлет. И скажи спасибо, если жизнь не сократит.

– Ну да, бразильцы, значит, отпадают, – кивнул Степаныч.

– Естественно, – подтвердил я. – Тут мы не то что ничего не заработаем – в минус уйдем, потом еще пару лет долги отбивать. Смысла нет в это ввязываться.

– А жаль, – сказал Серега. – Я, если честно, уже проникся: Россия – Америка, турнир через океан… А через годик, глядишь, они бы нас в ответ пригласили. Скатались бы на этот их Манхеттен или как там его, мир посмотрели…

– Телевизор включи и смотри, – огрызнулся я. – Я бы тоже много чего хотел, да только кто за все это платить будет? Я же говорю – они умеют считать деньги. Это мы тут – душа нараспашку. И, кстати, их можно понять. Вот если ты разводишь куриц, чтобы продавать яйца или цыплят – с какой стати ты будешь эти самые яйца раздавать бесплатно?

– Ну уж на стол-то раз в год выставить меня жаба не задушит, – проворчал Серега.

– А ты за свой стол кого попало приглашаешь? – возразил я. – Мы им вообще-то не родня и не школьные корефаны, чтоб подарки нам делать.

– Главное, чтобы нам самим кого попало за свой стол звать не пришлось. – Степаныч, кажется, тоже расстроился не меньше нашего. – Как нам теперь внимание-то к турниру привлекать? Надо придумать что-то… не менее интересное, чем соревнование с американцами. А что может быть таким же интересным и масштабным – я не знаю…

Степаныч был прав. Когда мысленно стал, пусть и на несколько минут, обладателем «Мерседеса», даже бесплатно подаренная «Лада» воспринимается уже как оскорбление. Хотя до этого ты о ней, может быть, вообще только мечтал. Теперь нам обязательно нужно было придумать для нашего мероприятия что-то равнозначное бою с настоящим американцем. Стоп! Настоящим! А что, если…

– Слушайте, – вдруг осенило меня. – А как вы посмотрите, если мы немножко смухлюем?

– Это как? – подозрительно сощурился Степаныч. – «Куклу» бразильцу отдадим как гонорар? Ты давно в канаве по частям не валялся?

Ну и шуточки у старика. Все-таки годы работы на бандитов меняют сознание, кто бы что ни говорил.

– Да я не в этом смысле, – отмахнулся я. – Вот смотрите. Мы же делаем прежде всего шоу, верно? Это же не протокольное мероприятие с заверением у нотариуса.

– Ну и? К чему ты клонишь?

– А к тому, что для зрителя важна прежде всего красивая привлекательная картинка. Он не будет проверять паспорта у участников – ему оно на фиг не сдалось!

– Ты хочешь сказать, что… – удивленно приподнял бровь Серега.

– Вот именно! – радостно закончил я за него. – Ну ведь никто нам не помешает взять какого-нибудь Ваню Смирнова из Тобольска и написать, что это – Джон Смит из Колорадо! Кто проверит-то? Поставим его под американский флаг, и если он случайно не брякнет что-нибудь по-русски – ни один «ценитель единоборств» в упор не отличит!

– А что, это мысль, – поддержал Степаныч. – Только надо, чтобы он английским хорошо владел. Им же еще потом интервью давать и все такое…

– Да найдешь, Степаныч, ну что у тебя, мало знакомых, что ли? – сказал я. – Ну в крайнем случае, оплатим ему несколько уроков с преподавателем – это все равно копейки по сравнению с приглашением настоящего иностранца. Легенду ему сочиним насчет биографии – не думаю, что кто-нибудь поедет в американские архивы раскапывать, что за спортсмен такой.

– Ребята, но нужна же еще атрибутика. Американские флаги там, форма… – неуверенно вставил Сергей.

– Вот уж этого-то добра сейчас везде навалом! – рассмеялся Степаныч. – За это как раз можно не волноваться. В крайнем случае любой арбатский художник за магарыч и мелкую премию тебе такую атрибутику изобразит – не хуже, чем в Нью-Йорке!

– Ага, а арбатский музыкант под это дело и гимн Америки выучит! – подхватил я. – Будет турнир «Арбат – Бродвей»!

Мы дружно захохотали, представив этот цирк. Но наше веселье было прервано еще одним телефонным звонком. На этот раз трубку снял уже Серега.

– Может, цену сбросят? Ну, подумали и вошли в положение, – неуверенно предположил я, взглянув на Степаныча. Тот в недоумении пожал плечами.

– Слышь, Боец, это тебя, – протянул мне трубку Серега.

– Меня??! – изумился я. – Кто может меня искать у тебя в кабинете?

– А хрен его знает, – сказал Сергей, – баба какая-то, я сам не понял. Она не представилась.

– А ты не спросил, что… – я нехотя протянул руку за трубкой.

– Слушай, ты бы лучше ее расспрашивал, а не меня, – перебил Сергей. – И, наверное, лучше побыстрее – видимо, что-то случилось. Она там плачет.