Текст книги "Святитель Иоанн, Шанхайский и Сан-Францисский чудотворец. Жизнь и чудеса"

О чудесной помощи святителя Иоанна в 2010 году из Германии написала некая раба Божия, подписавшаяся инициалами А. С.: «У меня, как и у многих девушек, была проблема – в 32 года не было ни семьи, ни детей. Понимала, что это последствия наделанных раньше ошибок, – я долго имела отношения с женатым мужчиной, разбила его семью, но и с ним счастья, конечно, не было. Когда осознала, что веду греховную жизнь, ушла от него и жила несколько лет одна, избегая блуда. В 32 года я посетила один монастырь и была настолько потрясена высотой монашеской жизни, что стала подумывать об уходе в монастырь. Однако полной решимости не было. Тогда, по совету своего духовного отца, я стала читать сорок акафистов Иоанну Чудотворцу с просьбой показать мне правильный путь. Читала, конечно, не всегда старательно, иногда с душевной холодностью и маловерием, за что прошу у владыки прощения.

Не прошло и нескольких дней после того, как я прочитала последний акафист, меня вдруг среди буднего дня невероятно потянуло в храм. Бросила работу и отправилась туда. При входе заметила незнакомого мужчину презентабельного вида. Наш батюшка тут же меня с ним познакомил, а незнакомец пригласил меня выпить с ним кофе. Оказалось, он работает в крупной фирме. Я дала ему визитки и журнал с рекламной информацией обо мне и с моей фотографией.

Прошло два дня, и на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы мне позвонил мой будущий муж. Оказалось, что встреченный мною незнакомец был его подчиненным, и он передал ему информацию обо мне. Через пару месяцев мой муж крестился, и мы венчались в нашем храме.

О нашей семейной жизни скажу одно, что даже не могла представить себе, насколько счастливой можно быть в православном браке. Я молилась владыке с душевной болью и со слезами, чтобы у нас были дети. Нужно ли говорить, что я сейчас жду малыша, который появится на свет через четыре месяца? Святитель Иоанн и сегодня “служит” в Европе» – так закончила свое письмо благодарная женщина.

Архиепископ Иоанн в Америке

В конце 1962 года Синод назначил архиепископа Иоанна архиереем Западно-Американской епархии, и он переехал в США, где местная русская община переживала глубокий раскол. Архиепископ Сан-Францисский Тихон из-за болезни ушел на покой, строительство кафедрального собора прекратилось. Владыка Иоанн принял решение продолжить возведение собора. И обратился к верующим с такими словами: «Не время строить храм. Так говорят люди, из которых многие приобретают себе дома, живут в своих домах в полном достатке или перепродают свои дома, переходя из лучшего в лучший, все увеличивая свое имущество. Понятно, когда такие слова слышатся из уст неверующих. Понятно, когда безбожники, ненавидя все, что напоминает о Боге, разрушают церкви, построенные нашими благочестивыми предками. Но как это могут повторять люди верующие, сами посещающие церковь?

Церковь есть место освященное, святое, в котором вечно пребывает благодать Божия. При освящении храма Соломонова слава Господня в виде облака наполнила дом Божий. Так было в ветхозаветном храме. Во сколько же сильнее действует благодать Божия в храмах новозаветных, в которых подается истинное очищение от грехов, в которых приобщаемся Тела и Крови Христовых, в которых постоянно Дух Святой сходит во время литургии на освящаемые Дары и на предстоящих людей! Храмы нужны не Богу, Престол Которого – небо и подножие – земля, а нам они нужны. Пройдут десятки лет, истлеют наши тела, быть может, и от костей ничего не останется. А души наши будут вечно жить. Благо тому, кто приготовил для души своей обитель в чертогах небесных!»

Это обращение архиепископа Иоанна сдвинуло дело с мертвой точки. Обильно потекли пожертвования, и строительство собора возобновилось. Но, к сожалению, раскол оставался. Владыка столкнулся с интригами со стороны некоторых церковных деятелей, которые вскоре после его назначения на кафедру стали ходатайствовать о возбуждении против него дела по обвинению в финансовых нарушениях при строительстве кафедрального собора.

В Синод полетели доносы, организовалась коалиция противников владыки, к которой примкнули и влиятельные духовные лица «консервативной» синодальной партии. Они настаивали, чтобы владыка вернулся в Западную Европу. Но, по просьбе верующих, Синод их просьбу не удовлетворил.

Однако противники владыки не унимались. На него написали лжесвидетельство и довели дело до суда. Обнищавшего ради Христа архиепископа Иоанна обвинили в растрате церковной казны и сместили с поста правящего архиерея Сан-Франциско. Следуя монашескому принципу не искать самооправдания, на протяжении всего судебного процесса архиепископ Иоанн не произнес ни единого слова. Обвинений в адрес святителя было столько, что судья объявил: если рассматривать каждое из них, то дело никогда не закончится.

После суда газеты вышли с фотографиями архиепископа в зале суда и обвинениями в его адрес. Православные люди соблазнялись этой информацией. Одна девочка вспоминала: «Я была с мамой, а она с другими женщинами бежала за владыкой Иоанном, ругала его и плевала вслед. Я видела, как моя мама плюнула ему прямо в лицо! И это сразу после церковной службы!»

После длительного всестороннего изучения Сан-Францисской смуты,13 августа 1963 года Собор архиереев РПЦЗ принял решение утвердить на Сан-Францисской кафедре архиепископа Иоанна (Максимовича). Но в ответ на это через пять дней в Сан-Франциско было созвано чрезвычайное собрание инициативной группы противников архиепископа Иоанна. На нем группа, стоящая за чистоту Синода, заявила, что они не одиноки и что на окружение архиепископа Иоанна уже обратил внимание Американский союз Церквей, который обещал поддержку. Стоит сказать, что Американский союз Церквей состоит в основном из представителей протестантских деноминаций.

Противники владыки не скупились на клевету. Его обвиняли даже в том, что он «уже полгода ведет переговоры с Греческой и Сербской Церквями, чтобы перейти в одну из них, для чего и стремится завладеть имуществом Скорбященского собора». Молодой американец, духовный ученик архиепископа Иоанна по имени Юджин – будущий иеромонах Серафим (Роуз) – был на всех слушаниях вместе с паствой владыки Иоанна и той частью епископата, которая выступала в его защиту. Он стал свидетелем события, которое ускорило кончину владыки. Некоторые из епископатов не только не старались остановить беззаконие, но и активно его поддерживали. Русская община в Сан-Франциско гудела, как пчелиный рой. Суд длился три дня. Каждый день зал заседаний был полон до отказа.

Во время судебных заседаний в сознании Юджина возникло видение. Ему представился владыка Иоанн, следующий за Христом на Голгофу. Как и Господь, владыка был предан на суд архиереями Церкви. Как и Господь, он простил им их грех, не сделав ни одной попытки оправдать себя. Этот образ Юджин запомнил до конца своих дней. Лидия Николаевна Ионина добавляет, что вообще владыку обижали часто, а он все переносил с улыбкой, говорил, что это от диавола, никого не осуждал и зла не держал. Люди, которые с ним судились, потом все серьезно заболели. Архиепископ Иоанн навещал их в больницах, и они просили у него прощения.

Духовный сын архиепископа Иоанна Владимир Н., помогавший владыке в эвакуации большинства его паствы в Америку, во время ужасного судебного процесса над владыкой находился в госпитале в реанимации. Кости его сильно болели, он не мог ни есть, ни пить, ни спать. В эти тяжелейшие дни болезни к нему вошел с чудотворной Курской иконой архиепископ Иоанн и произнес: «Все в порядке – завтра почувствуете себя лучше». «На следующий день боль прошла, как если бы ее никогда и не было и я не болел, – говорит Владимир. – Вспоминаю изумление моих врачей. Они продержали меня в больнице еще три дня, а затем отпустили домой. Это было поразительное чудо! Так благодать Божия коснулась меня по молитвам нашего великого молитвенника».

Суд, признав себя некомпетентным в церковных делах, подал запрос на проверку финансовых отчетов прихода. Только после этого решили назначить независимую от Синода бухгалтерскую ревизию, которая и сняла с владыки Иоанна все обвинения. Синод окончательно утвердил его на Сан-Францисской кафедре.

Сегодня документы по делу архиепископа Иоанна находятся в мэрии Сан-Францисско и доступны для публичного осмотра.

На следующий год после суда самый большой кафедральный собор Русской Церкви на американском материке, освященный в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», еще при жизни архиепископа Иоанна был достроен и увенчан шестью золочеными куполами. Для водружения крестов на новый собор владыка, казалось бы, выбрал неудобный месяц – ноябрь, когда в Калифорнии льют дожди. Верующие пытались ему объяснить, как плачевно будет выглядеть крестный ход во главе с митрополитом и епископами под калифорнийской грозой. Владыка коротко ответил: «Мы договоримся!»

После полудня процессия из двух тысяч верующих собралась под дождем. Архиепископ Иоанн показался на крыльце, и сразу же на небе появилась радуга. Засияло солнце. Черные тучи ушли за город. Но по окончании крестного хода, как только был дан последний возглас, ураган налетел с новой силой.

В крипте этого Скорбященского собора святитель Иоанн и был впоследствии похоронен.

Свидетельства о помощи святителя Иоанна в США

Семья Бориса Т. знала владыку Иоанна еще в Шанхае. Они жили в лагере беженцев на Филиппинах, а потом переехали в Америку. Их сын Виталий с одиннадцати лет болел астмой. Его наблюдал врач, с которым была договоренность, чтобы при сильных приступах болезни мальчика он приходил днем и ночью.

Узнав о прибытии архиепископа Иоанна в Сан-Франциско, родители несчастного ребенка захотели увидеть владыку. Всей семьей они отправились в храм. Когда владыка Иоанн вышел из машины, народ бросился к своему любимому архиепископу. Он тоже приветствовал каждого. У Т. спросил, как у них дела. Они ответили, что все хорошо, за исключением того, что у мальчика астма. Владыка опечалился этим известием. Он взял мальчишку за волосы (его дружеский жест в адрес мальчиков, прислуживающих ему в храме) и сказал: «У него не было астмы и не будет». Посмотрев на мальчика, спросил: «Не правда ли?» И Виталий ответил: «Да, правда». С того времени астма у него прошла бесследно.

Вот рассказ одной женщины: «В 1964 году рука у меня начала страшно болеть. Я обратилась к врачам. Разные врачи использовали разные методы, но ничего не помогало. Рука перестала сгибаться в локте, и я не могла продолжать работать. Веря в силу молитв нашего блаженного Иоанна, я несколько раз просила его помолиться обо мне. Но он, по всей видимости, испытывал мою веру в Бога. “Молитесь Богу”, – говорил он, давая мне благословение.

Прошел год. Я поняла, что становлюсь калекой, так как все способы лечения не помогали. Тогда я снова обратилась к владыке, чтобы он попросил Господа и коснулся моей болящей руки. Он, как всегда, стал очень серьезным, обратил глаза к небу, положил свою руку на больное место и начал молиться. С сильной верой и надеждой я также обратилась к Господу Богу. Прошло несколько дней. Моя искривленная рука начала сгибаться, и я возобновила работу».

Цитируем рассказ из письма Нины М.: «Я работала на электронном предприятии и должна была шлифовать мельчайшие детали на электрическом шлифовальном ремне, около трех тысяч деталей в день. Для моих пальцев это было большой нагрузкой, и суставы стали “выскакивать”, что было и неприятно, и болезненно. Врачи вначале пробовали лечить специальным прогреванием, но это не помогло. Затем сделали операцию на двух пальцах, но они продолжали “выскакивать” из суставов, как и прежде. Через два месяца снова попробовали хирургический метод – состояние осталось прежним. Я была в отчаянии.

В то время Лос-Анджелес должен был посетить архиепископ Иоанн, и я пошла его встречать. Народу было много: каждый хотел получить его благословение. Я же стояла в стороне со своими забинтованными пальцами; трудно было пробиться через такую толпу. Отец Борис Критский спросил меня: “Почему вы не просите святых молитв архиепископа Иоанна?” Я указала ему на толпу, окружавшую блаженного

Иоанна. Отец Борис взял меня за руку и начал энергично продвигаться через толпу, прося дать больной дорогу.

Приблизившись к блаженному архиепископу, я кратко рассказала ему о своем недуге, со слезами прося его молитв. И по его молитвам совершилось чудо. Спустя немного времени я пошла к отцу Борису. Он спросил: “Как ваши пальцы?” – “Пальцы?” Я даже удивилась его вопросу, совершенно забыв о них. Мои пальцы были здоровы! Велика сила нашего незабвенного архиепископа Иоанна!»

Ивану Никитовичу Л. архиепископ Иоанн снял болезненный нарост с пальца. Это было уже после его блаженной кончины. У Ивана Никитовича около четырех лет был нарост на суставе безымянного пальца размером с зерно абрикоса и сильно мешал. Доктор сказал, что резать опасно, так как можно задеть нерв и тогда палец перестанет сгибаться. Иван Никитович пошел в усыпальницу владыки Иоанна.

«Нельзя сказать, чтоб специально шел к нему просить помощи, – вспоминает он, – а так: больно дорог он мне. Приложился, поставил свечку, поцеловал митру. Помолился у владыки и как-то затем позабыл об этом. Через два дня палец зачесался. Вижу, шишка размякла и недели через полторы ушла совсем!»

В журнале «Русский дом» от 2010 года за номером 10 описан случай, о котором игумен Варсонофий (Подыма) услышал в русском монастыре США. Русская женщина, родители которой попали в Америку из Китая, любила ходить в Сан-Франциско в собор, где покоятся мощи Иоанна Чудотворца. Но там смущало ее одно обстоятельство. После молебна с акафистом открывали раку с мощами, и люди с умилением и благоговением прикладывались к ним. А она не могла себя заставить целовать руки умершего человека. Отец Павел даже делал ей замечание: «Что же вы от святых мощей отворачиваетесь? Это не по-православному».

Дальнейший рассказ приведем с ее слов: «Наверное, для вразумления и постигло нас великое горе. Дочка моя серьезно заболела, состояние все ухудшалось. В больнице предложили сделать операцию, иначе могло произойти непоправимое. Я колебалась и впала в уныние. Меня старались утешить: “Ведь в соборе чудотворец лежит, просите у него молитв за девочку!” Рассказывали случаи о помощи святителя Иоанна. Да я уже давно все предубеждения преодолела ради доченьки своей, но было сомнение: простит ли меня святой Иоанн?

Вечером позвонил доктор: “Шансов остаться в живых у вашей дочери очень мало. Решайтесь на операцию или готовьтесь к самому худшему.” Врачи-то уже считали, что шансов нет, и лишь хотели не лишать матери последней надежды. Моя девочка уже еле веки открывала. Я оставила иконку святителя Иоанна у нее на тумбочке, подписала все необходимые документы и побежала в банк за деньгами. Операцию назначили на восемь утра. В это время я уже обливала слезами раку со святыми мощами святителя Иоанна, целовала его нетленные ручки.

Прошел час, два, три. Из последних сил я уже молила святого помочь моей доченьке. Наконец меня подняли за руки и сообщили, что был звонок из больницы. Я мчалась по улицам Сан-Франциско на своем автомобиле, продолжая молиться Господу, Богородице и всем святым.

В глазах врача светилось изумление:

– Знаете, операция прошла просто замечательно. Ваша дочь выздоровеет однозначно. Только, пожалуйста, скажите родственнику, чтобы не заходил в операционную и не мешал нам. И кто его впустил?

– Какому родственнику? У нас нет родственников.

– Тому, что на фотографии возле вашей дочки стоит.

Я сразу вспомнила иконку святителя Иоанна на тумбочке и опять залилась слезами. Слезами радости!»

Блаженная кончина и канонизация

«Хотя я умер, но я жив». Так сказал архиепископ Иоанн одной из своих духовных чад, уже пребывая в блаженной вечности. Как непредсказуемо он жил, так удивительно и умер. Его кончина стала полной неожиданностью для окружающих, но не для него самого – сам он предвидел и время, и место. За месяц до смерти он сказал благочестивой женщине, которую знал с двенадцати лет: «Я скоро умру, в конце июня» (нового стиля он не признавал). И что ее еще больше поразило, добавил: «Умру не в Сан-Франциско, а в Сиэтле – туда приеду и там умру».

Ближайшие помощницы владыки Иоанна Лидия Николаевна Ионина и Мария Александровна Шахматова о дне отъезда его в Сиэтл вспоминают, что он попросил их прийти в церковь в 6 часов утра. Начал служить литургию: босиком ходит, кадит, возгласы дает. Потом пришли еще люди, и он надел свои сандалии. Когда служба кончилась, он попрощался и пошел вниз. Там его ждала машина, чтобы везти в Сиэтл. Вдруг владыка забежал обратно в церковь, взял одну икону и поставил на аналой. А потом побежал за второй, тоже поставил на аналой. И только тогда вышел.

Женщины не понимали, зачем он поставил эти иконы, – они не должны были там стоять. И решили, что владыка, наверное, устал. Одна икона была святого апостола Иуды, память которого празднуется в день, когда владыка Иоанн умер, другая – Божией Матери, праздник которой совершается в день его похорон.

Почил архиепископ Иоанн 2 июля 1966 года по новому стилю. С утра отслужил литургию в Свято-Николаевском соборе (храме-памятнике царю-страстотерпцу Николаю II) в Сиэтле, после чего три часа молился в алтаре. Затем поднялся в свою келью и попросил двух своих прислужников подождать его внизу, так как он, дескать, собирался ехать на кладбище. Через несколько минут они услышали шум и, поднявшись в келью, увидели владыку лежащим возле двери. Подняв, они посадили его в кресло и позвонили в службу «Скорой помощи». Но святой уже дух свой предал Господу. Как сказал позднее епископ Нектарий Сиэтлский, «святитель умер со Святыми Дарами на груди, так как собирался идти причащать одного больного». Скончался архиепископ Иоанн без предварительных признаков какой-либо болезни или скорби.

Скорбь переполняла сердца многих людей во всем мире, любивших великого архипастыря. Свет его любви горел в душах христиан Сербии, Китая, Франции, Бельгии, Нидерландов, Италии, Туниса. Один голландский православный священник после кончины владыки сокрушенно сказал: «У меня нет и не будет больше духовного отца, который звонил бы мне в полночь с другого континента и говорил: “Иди теперь спать. То, о чем ты молишься, получишь”».

Как вспоминал духовный сын святителя Евгений Роуз, по прошествии суток тело владыки перевезли в собор Сан-Франциско, строительство которого он завершил сам. Когда гроб владыки Иоанна перевезли на самолете в Сан-Франциско, уличное движение было повсюду остановлено полицией. Перед новым кафедральным собором стояла огромная толпа. Соборный клир встретил почившего архиепископа, как при его жизни.

Сразу же по прибытии гроба отслужили панихиду, и началось четырехдневное молитвенное бдение. Каждый день после вечерних и утренних богослужений служилась торжественная панихида, а в течение оставшегося дня до полуночи епархиальное духовенство читало Евангелие. После полуночи служители и чтецы собора читали всю ночь Псалтирь.

Святитель и после смерти был окружен молодыми людьми, в которых принимал такое участие при жизни. Все это время шел непрерывно народ, чтобы проститься с любимым пастырем. 3 июля владыка Нектарий Сиэтлский призвал присутствующих на службе «приложиться к мощам» архиепископа Иоанна. На следующий день епископ Савва Эдмонтонский назвал архиепископа Иоанна блаженным и чудотворцем и признался, что уже молится ему как святому.

Гроб с телом владыки находился в соборе шесть дней. И все шесть дней днем и ночью прощался народ с владыкой Иоанном. Один из присутствовавших тогда в соборе написал: «С первого же дня бдения было очевидно, что это не обычное прощание с усопшим, даже и иерархом. Было ощущение присутствия тайны – тайны святости. Пришедшие были твердо убеждены, что пришли хоронить святого. Все эти дни происходило необычайное излияние любви. Каждый внезапно ощутил себя сиротой».

Отец Герман Подмошенский видел, как у гроба владыки Иоанна громко каялись и рыдали те, кто осуждал и бранил его. «Я помню одну женщину, – говорит он, – которая, как я сам видел, плюнула на него при всем честном народе в соборе, а теперь громко каялась и выла на весь собор. Главный зачинщик его травли Гирилович, подавший иск на владыку, тоже долго стоял у гроба на коленях, а потом, придя к нам в магазин, почему-то нам каялся. Рядом со мной стоял архиепископ Леонтий; держа меня за плечи, он рыдал навзрыд, как дитя».

Митрополит Филарет свидетельствует: «Достойно внимания уже то, что мы его отпеваем на шестой день. Гроб стоял открытый, и не только не было никаких признаков разложения тела, но владыка лежал, как спящий, руки имели обычный цвет и вид, мягкие, теплые… Явное нетление».

Заметила это и Лидия Николаевна Ионина. «Я помню, что дотронулась до руки мертвого владыки, и она была как живая, – вспоминает она. – Его тело так и оставалось нетленным, несмотря на страшную жару, от которой плавились свечи. Отпевание шло долго, а со мной было трое малышей, и я должна была уйти. Петя, мой муж, остался до конца и принес мне цветы от гроба владыки, которые я положила рядом с иконой. Там у меня другие цветы стояли в воде. Через неделю цветы, которые стояли в воде, завяли, а цветы без воды, которые принес Петя от владыки, были как живые».

Погребальная служба завершилась троекратным обходом вокруг собора. Гроб несли только бывшие дети из приюта, которых владыка спас и воспитал в Шанхае. Людям казалось, что они присутствовали не на похоронах умершего епископа, а при открытии святых мощей новопрославленного святого.

Тело святителя Иоанна погребли в подвале под алтарем собора «Всех скорбящих Радость». Однажды владыка со своей духовной дочерью Галиной Троян осматривал стройку собора. Проходя мимо маленького подсобного помещения в полуподвале, владыка остановился и сказал: «Здесь будет место моего упокоения». Когда он скончался, прихожане хотели похоронить его в этом самом месте под храмом. Но законы Сан-Франциско не позволяли устройство кладбища в черте города. И только ради архиепископа Иоанна городские власти за четыре дня внесли поправку в закон, по которому архиереев разрешалось хоронить в храмах. Так маленькая подсобка в Скорбященском соборе превратилась в единственное разрешенное «кладбище» в черте города.

Усыпальница владыки стала местом, где верующие получали помощь и утешение. По воспоминаниям отца Германа Подмошенского, когда закрыли крышку гроба, люди долго не расходились, а трое прислужников, получив на это благословение, притащили матрасы и улеглись спать тут же, не желая расставаться с любимым владыкой. «Мы принесли нашу братскую Псалтирь, – говорит отец Герман, – поставили ее на аналой, и, с благословения епископа Нектария, я начал сорокадневное чтение Псалтири.

Спустилась глубокая ночь. Я читал Псалтирь, а мальчики спали. На сердце у меня была неизреченная радость, я ощущал всем своим существом, что владыка как живой находился в этой усыпальнице. Недаром Мария Александровна Шахматова вскоре видела сон, в котором он сказал: “Скажите народу: хотя я и умер, но я жив”.

В эту ночь я стал свидетелем того, с какой силой веры почитают владыку Иоанна как святого. В усыпальнице были окошки, через которые можно было видеть саркофаг, покрытый архиерейской мантией, а возле митры горела неугасимая лампада. Но меня не было видно. И я отчетливо видел, как появлялись лица, освещенные утренней зарей, видел людей с пламенной верой в святого человека, уста, шепчущие молитву, и глаза, устремленные к владыке, источающие надежду и радость».