Текст книги "Святитель Иоанн, Шанхайский и Сан-Францисский чудотворец. Жизнь и чудеса"

Свидетельства чудесной помощи от гроба святителя

Усыпальница святителя Иоанна под алтарем собора почиталась как святыня ХХ века. Ежедневно там читалась Псалтирь; по субботам и воскресеньям, а иной раз и в будние дни служились литургии. Вскоре здесь стали происходить чудеса. Ближайшие ученики архиепископа Иоанна Евгений Роуз и Глеб Подмошенский их записывали. Вот некоторые из них.

У русской медсестры внезапно ослеп один глаз. Врачи сказали, что он омертвел и его придется удалить, чтобы не воспалился второй. Женщина истово молилась в усыпальнице владыки Иоанна, и через несколько дней зрение восстановилось.

Вспоминает Тамара Т. из Австралии: «Моя мама дома потеряла сознание, упала, и я на “скорой помощи” ее увезла в госпиталь. У нее был обширный инсульт и повреждены оба полушария. Шанс на выздоровление очень маленький, к тому же ей 81 год. Мне разрешили остаться с ней на всю ночь. Я сразу стала молиться архиепископу Иоанну Шанхайскому и просила продлить ее жизнь. Приходил католический священник и меня морально успокаивал.

Мама не могла ни говорить, ни глотать; не узнавала нас. Дома мы молились об упокоении архиепископа Иоанна Шанхайского и просили, чтобы мама была в своем уме и памяти. Через месяц мама возвратилась домой. Все доктора были поражены ее выздоровлением. Научили ее говорить, ходить и обслуживать себя. Вот уже пошел четвертый год, как по молитвам архиепископа Иоанна мама живет».

Вскоре после кончины владыки Иоанна Евгений Роуз вернулся в соборный храм, откуда, по совету владыки, ушел несколько лет назад. Теперь, уступив настойчивым просьбам регента (хору не хватало теноров), он согласился помочь. Но стоило ему несколько раз спеть, как во сне ему явился архиепископ Иоанн и напомнил: «Твое место не на хорах, а на клиросе». Евгений почувствовал, что от этих слов владыки на душе у него сразу полегчало. Ему и самому было неуютно высоко на хорах, в отдалении от молящихся. Там частенько велись праздные разговоры.

Однажды, уже в монастыре в Платине, Евгений присел отдохнуть на складном стуле. И вдруг увидел на пороге печатной мастерской архиепископа Иоанна в черном монашеском одеянии. Не понимая, сон это или явь, Евгений решил заговорить с владыкой, хотя отлично знал, что тот два года назад скончался:

– Будете ли вы с нами?

Блаженный кивнул, и видение исчезло.

Вспоминает Екатерина К.: «Сколько себя помню, я всегда испытывала физические страдания и боли: иногда несколько слабее, иногда очень сильные. Потом боль стала почти невыносимой, когда шейные и спинные мышцы скручивались судорогой, а тело деревенело и наполнялось болью. Диагноз был весьма пессимистичным. Но я не смогла себя заставить начать трехнедельные лечебные сеансы – до конца бы я их все равно не довела, а стоило это очень дорого.

В конце концов, я решила или предоставить Богу исцелить меня, или рассматривать свое страдание как следствие моих грехов, как оно и должно быть. Но, несмотря на страх, что я могу стать калекой и инвалидом, я все еще не приступала к тому, что, как сама знала, должна была делать, – начать серьезную молитвенную жизнь».

Однажды Екатерина листала журналы «Православная Америка». В них было очень много о блаженном епископе Иоанне (Максимовиче). С интересом и вдохновением она прочитала о нем все, а закончив читать, ощутила сильную боль, особенно в ступнях, бедрах, ногах, спине и плечах, и пришла в отчаяние.

«Я не знала, сколько еще смогу противостоять этому, – продолжает Екатерина. – На столике с крестом и иконами стояла бутылочка масла из лампады при гробе блаженного Иоанна, которым пользовался мой муж, помазывая своего больного брата. И как раз, только что прочитав о блаженном Иоанне, я подумала, что могу в моем положении испробовать и это.

Не скажу, что это было сознательным делом веры, но скорее актом отчаяния. Помазала все, что болело (кроме ступней, так как думала, что масло там только сотрется от хождения). Помолилась блаженному Иоанну, надеясь, что он поможет мне и что я не слишком дерзка, так как вполне осознавала свое маловерие. Потом пошла спать. На следующее утро проснулась очень рано в изумлении и недоумении – боли не было! Сделала круговое движение – все равно нет боли, нет напряженности, нет одеревенения нигде. Это было чудо, я могла стоять и совершать поклоны во время службы и носить тяжелые вещи!

Я боялась кому-либо об этом рассказать. Но я должна была рассказать об этом мужу – отчасти от радости, а отчасти потому, что использовала масло без разрешения. Тогда он и велел мне записать это сообщение и послать его в “Православное слово”. Хвала нашему Господу и благодарение блаженному Иоанну!»

У Валентины Д. после удара на груди образовалась опухоль величиной с кулак. Врач, осмотрев ее, сказала, что после серии уколов она должна рассосаться. Но после нескольких уколов опухоль затвердела. Тогда Валентина пошла к отцу Митрофану и рассказала, что произошло. Он сказал: «Пойдем в усыпальницу нашего дорогого блаженного Иоанна и отслужим панихиду по “владыченьке”, как ты называешь его. Возьмем немного масла от его лампады, и ты трижды помажешься, говоря: “Молитвами святого архиепископа нашего Иоанна, Боже, дай здравие рабе Божией Валентине во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь”».

«Я помазала себя четыре раза, как он велел, и опухоль, как он и предполагал, рассосалась. Тем временем доктор созвала консилиум, чтобы решить, как быть со мной, и позвонила мне. Я сказала, что больше у меня опухоли нет. Но она мне не поверила и велела прийти к ней, чтобы лично удостовериться в этом. Она меня осмотрела и была поражена, что опухоли действительно нет.

Тогда она спросила меня, может ли она посетить со мной то святое место. Я ответила: “Конечно. Мы пойдем и помолимся владыке”. Доктор напомнила, что она еврейка. Но я возразила, что к владыченьке идут люди всех вер и исповеданий. И мы пошли. Усердно помолившись, она сказала: “У меня болит сердце, но я почувствовала себя гораздо лучше”».

Акт Комиссии по освидетельствованию останков святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского[1]1
  Приводится с незначительными сокращениями. 1 39


[Закрыть]

В связи с предстоящим в июле 1994 года прославлением архиепископа Иоанна, с благословения архиепископа Антония Западно-Американского и Сан-Францисского, была вскрыта гробница владыки Иоанна в его усыпальнице под кафедральным собором Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» в городе Сан-Франциско. Всего в освидетельствовании приняло участие трое [священнослужителей] в архиерейском сане, семь в пресвитерском, три в диаконском, один чтец и один мирянин. Все участники этого святого дела соблюдали строгий пост в этот день. Некоторые подготовились к этому делу Таинством исповеди, а другие в этот день совершили Божественную литургию и причащались Святых Христовых Таин.

После вечерни и утрени в кафедральном соборе участники освидетельствования мощей постепенно начали спускаться в крипту с гробницей владыки Иоанна. Все архипастыри и священники по очереди читали у гробницы Святое Евангелие. Ровно в 9 часов вечера преосвященными была отслужена панихида по владыке Иоанну. После панихиды архиепископ Антоний произнес краткое слово, призывая всех участников этого святого дела быть примиренными, и затем, сделав земной поклон, испросил у всех прощения.

С благоговением, облаченные в епитрахили, при пении тропарей «Помилуй нас, Господи, помилуй нас» приступили к открытию саркофага. Крышка саркофага была снята без каких-либо затруднений. Продев ленты под гроб, духовенство вынуло его и поставило на подложенную на саркофаг доску. Оказалось, что в очень многих местах гроб совершенно проржавел, в том числе и дно. Иеромонах Петр достал хранившийся им в течение двадцати семи лет ключ от гроба владыки Иоанна, но из-за ржавчины не смог гроб открыть. Владыка Антоний, увидев, что есть затруднения, запел «Не имамы иныя помощи», и почти сразу замок был открыт. Все отодвинулись в сторону, пропустив архиепископа Антония к отпертой крышке гроба.

В 10 часов 10 минут вечера владыка Антоний с трепетом и страхом Божиим открыл гроб с честными останками приснопамятного архиепископа Иоанна. Лицо владыки Иоанна было закрыто, и все первым долгом обратили внимание на его светлые нетленные руки. Перекрестившись и читая 50-й псалом, владыка Антоний снял с лица владыки Иоанна воздух, и все увидели нетленный лик приснопамятного иерарха.

Кожа на лице владыки светлая. Борода полностью сохранилась. Видны ноги – они темные; известно, что у владыки Иоанна были очень больные ноги и еще при его жизни были темными от ран. Заметно пятно на ноге владыки – место, где была кровавая рана. Не было ни благоухания, ни неприятного запаха, однако слегка слышался запах сырости.

После открытия лица владыки Иоанна стояла необычайная тишина, затем все начали внимательно осматривать святые останки и тихими голосами отмечать состояние как останков, так и облачения, креста… По очереди все приложились к нетленным останкам владыки Иоанна.

Было решено переложить мощи в новый деревянный гроб. Уже в новом гробу духовенство начало очищать останки владыки Иоанна от истлевшей подкладки (и подушки) гроба. После открытия лица владыки Иоанна [всеми присутствующими] ощущалось какое-то необыкновенное духовное спокойствие, необыкновенная благоговейная тишина. Никто не удивлялся, не разговаривал, а всем было так хорошо, так благодатно стоять у мощей владыки! Не было никакой спешки, никакой суеты – никому не хотелось отходить от мощей, а просто у них стоять, молиться и к ним прикасаться.

Затем владыка Антоний поведал всем, что у одного священнослужителя епархии, священника Ярослава Беликова, двухлетний сын очень сильно болен и что он поблизости от собора с сыном ждет, чтобы приложиться к мощам. За отцом Ярославом послали, и вскоре он с младенцем на руках спустился в усыпальницу и приложил своего сына Всеволода к нетленным рукам владыки Иоанна[2]2
  Следует сказать, что мальчик получил полное исцеление от своей болезни. Как потом напишет о нем отец Александр Шмеман: «Сейчас он совершенно здоров, на полметра выше меня и играет в регби». 1 43


[Закрыть].

Деревянный гроб был перенесен и опущен в очищенный от ржавчины саркофаг, закрыт, запечатан и покрыт мантией. Была внесена крышка саркофага и установлена на прежнем месте. Духовенство запело святительский тропарь «Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты…». Отслужена заупокойная лития. Все приложились к гробнице владыки Иоанна и были помазаны елеем от лампады на гробнице. В 11 часов 15 минут вечера все начали расходиться, благодаря Господа Бога за Его милость к нам, явленную нетлением останков приснопамятного святителя Иоанна, чему все мы, нижеподписавшиеся, стали свидетелями.

Сан-Франциско, Калифорния

28 сентября (11 октября) 1993 года

Канонизация

Путь к церковному прославлению архиепископа Иоанна начался снизу. Со дня кончины святителя совершилось столько чудес, народное почитание его было столь велико, что церковное решение о его прославлении людей не удивило.

В то время Русскую Зарубежную Церковь возглавлял митрополит Виталий (Устинов), который не был почитателем владыки Иоанна. Но когда на заседании Архиерейского Синода в Нью-Йорке робко предложили начать сбор материалов к прославлению, митрополит ответил: «Прославим!»

После прославления святителя Иоанна Чудотворца, состоявшегося 2 июля 1994 года, его мощи были перенесены на почетное место в соборе. А в усыпальнице, где они находились до этого, стали совершаться Крещения и молебны.

Портрет пастыря

«Владыка был особенным, второго такого нет»; «в нем не было ничего от обычного человека» – так говорили чада святителя Иоанна о своем духовном отце. Хотя не только духовные чада, но и все, кому посчастливилось хотя бы ненадолго встретиться с Иоанном Чудотворцем, пишут о нем как о редком святом, особенно необходимом для нашего времени.

Один голландский православный священник отметил характерную черту архиепископа Иоанна: каждый, кто встречался с ним взглядом, ощущал себя самым любимым существом на земле. Даже когда владыка должен был проявить строгость, на его лице проявлялось выражение детской чистоты и незлобивости, сердечности и внутренней мягкости. В его светлом образе было столько потаенной радости и умиления! Архиепископ Иоанн любил людей сердцем, а не устами. Его еще при жизни считали «неотложной скорой помощью».

«Я видел, например, как его лицо иногда буквально преображалось во время литургии, особенно в дни Великого поста, сияя неземным светом, а глаза, всегда полные Божественной любви, излучали невыразимую радость, недоступную грешникам. И то было знаком присутствия Святого Духа, – вспоминает отец Георгий Ларин. – Но что было самое удивительное, так это его дар видеть человеческое сердце и привлечь его к Христу. А как поразительно было его предсказание о том, что должно было случиться с нами! Всегда вознося благодарения Господу за то, что Он удостоил меня быть свидетелем жизни Его величайшего святого, чьими молитвами я не утонул окончательно в тщете этого мира, не сомневаюсь, что придет день, когда земная Церковь прославит архиепископа Иоанна».

Ничего для себя

По мирским меркам, у владыки было все «не как у людей». Вместо сверкающей, украшенной камнями, как у других епископов, митры он носил складную шапку с иконами святых, вышитыми его чадами – сиротами. Рясу он донашивал до такой ветхости, что она была больше похожа на одежду нищего.

Владыка Иоанн не желал, чтобы ему было удобно и хорошо в этой жизни. Поражал его строгий аскетизм, схожий с подвижничеством древних отцов. Он спал краткими урывками, по ночам – несколько часов, сидя на стуле. Ходил босиком, даже по жесткому гравию Версальского парка, что шокировало «культурных» европейцев. После очередной жалобы на это первосвятителю Анастасию (Грибановскому) владыке Иоанну подарили ботинки. Он поблагодарил за подарок, но не надел их, а носил под мышкой. Зинаида Юлем, наблюдая, как блаженный Иоанн, всегда босой, спускался с лестницы по цементному полу, пыталась постелить небольшой коврик под его ноги. Но он всегда становился возле коврика, а не на нем.

Питался архиепископ Иоанн раз в сутки, ближе к полуночи, когда кто-нибудь за этим следил, а если не следили, мог пропустить и эту трапезу. Чаще ел одну чашку каши или овощей, не переставая молиться по четкам. Настаивал, чтобы суп ему подавали очень горячим, чтобы лишить себя удовольствия ощутить вкус.

Такая аскеза глубоко удручала тех, кто любил владыку. Он всегда чувствовал эту любовь. Слегка улыбался своей мягкой улыбкой, чтобы показать, что ценит наше отношение к нему. А потом махал рукой, показывая, что его должны оставить в покое. Воспитанница приюта в Шанхае Лидия Николаевна Ионина думала даже, что владыка – это Ангел, потому что в нем ничего не было от обычного человека. «Это мы бегаем, кушать хотим, а он – нет. В приюте девочек учили готовить, и я относила владыке еду. Когда я приходила к нему в келью, он сидел за письменным столом и отвечал на телефонные звонки. А мальчики-приютяне на полу лежали или играли. Владыка посадит меня и говорит: “Кушай”. И я даже не спорила, садилась и съедала его обед. А он в это время по телефону говорил. Помню, в то время говорили, что у одного мальчика был менингит, и владыка молился по телефону и его исцелил.

В приюте обычно люди сидели на лестницах, на полу, на диванах – ждали, чтобы с владыкой поговорить. Раньше двенадцати часов ночи он не освобождался. Я им говорила: “Господа, вы уже три раза покушали и чай пили, а владыка еще нет”. И так каждый вечер люди собирались. Своим примером владыка нам очень многое показал в жизни: что такое православная вера, как жить в Церкви, как относиться к людям, как любить, как прощать».

Архиепископ Иоанн не заботился об одежде, не следил строго за своей внешностью. В спешке кое-как нахлобучивал на себя клобук. Из-за этого выглядел несообразно своему высокому сану. Но глаза его сияли, как звезды! Его глубоко трогало малейшее внимание к нему, если оно проявлялось тактично и сдержанно.

Воспитанница приюта, монахиня Марина с Елеона, прилетев на прославление архиепископа Иоанна в лике святых, удивилась: «Владыка в нашем детском сознании был простой и доступный. Мы знали, что он много молится и у него нет времени спать. Его жизненная обстановка была бедная. Поэтому, когда я прилетела в Сан-Франциско в 1994 году, увидела собор и благолепие даже в его усыпальнице, я подумала: “Это для владыки? Нет, владыка так богато не жил, он всегда был как бы на чемоданах”. Размер усыпальницы напоминал размер его кафедрального собора в гараже Парижа!»

Епископ – это прежде всего пастырь

В речи по случаю своего наречения во епископа владыка Иоанн обрисовал портрет архипастыря, как он его понимал и как понимали его святые отцы. «“Аще любиши Мене, паси агнцы Моя, паси овцы Моя” (см. Ин. 21, 15–17). Святой Иоанн Златоуст, объясняя настоящее место Евангелия, обращает внимание на то, что в доказательство любви Господь потребовал не иного подвига, а именно пастырства. Что может быть более великим, чем воссоздать создание Божие? Какую бо́льшую пользу можно принести своему ближнему, чем подготовка его к вечной жизни?

Велико должно быть самопожертвование пастыря и велика любовь к своему стаду! Он должен быть готов перенести все ради пользы, и каждая овца должна найти место в его сердце, к каждой должен он применить соответствующее врачевание, сообразуясь с особенностями характера и обстоятельствами каждого.

Если же столь трудны и сложны обязанности обычного пастыря и велика его ответственность за спасение им пасомых, что можно сказать об архипастыре? Взыщется с него за каждого грешника, которого вовремя не образумил, за каждого, кто шел путем правды, но совратился с него. Долг его – болеть болезнями своих овец и тем исцелять их, подобно Пастыреначальнику Христу. Нет у него личной жизни, весь должен он отдаться делу спасения душ человеческих и водительству их в Царство Небесное».

Святитель Иоанн прожил свою жизнь именно так, как говорил. О том, как он болел с болящими, свидетельствует множество чудес, которые он совершил при жизни. И до сих пор он продолжает подавать нам помощь из блаженной вечности.

Архиепископ Иоанн почитается основателем Православной Церкви в Нидерландах, и первое его житие после его блаженной кончины было опубликовано на голландском языке в периодическом издании этой Церкви. Там же было опубликовано и воспоминание о владыке игумена Адриана, который говорит о нем так: «Владыка Иоанн, называемый Шанхайским, был человеком, которого жаждешь встретить хотя бы раз за всю жизнь. Он был личностью в буквальном смысле уникальной и совершенно своеобразной, ибо множество свойств, редких и самих по себе, соединялись в нем исключительным образом.

Внешне он сильного впечатления не производил: маленькая коренастая фигурка, неправильное лицо в обрамлении беспорядочно спутанных волос и бороды. Серьезный дефект речи затруднял понимание его, хотя он мог общаться на немецком, французском и английском языках. Но он был немногословен.

Нидерландскую Церковь он принял под свой омофор. Это означало, что он берет нас под свою защиту. И он защищал нас от всех ударов, которые по злой воле были направлены на молодую и уязвимую общину».

Монахиня Надежда из Сиэтла задается вопросом: «Неужели святость зарезервирована только для апостолов и святых прошлых времен, а не для нас? Может ли не быть современных святых? Да запретит Бог эти мысли! Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8). Но что же такое святой? Разъезжает ли святой в роскошных автомобилях или посещает собрания, где будет иметь почетное кресло, имеет ли он постоянную популярность, приток денег, отсутствие болезней, печалей и забот, вечную молодость и хорошую внешность? Ложь, отступничество! Не верьте этому! Святой обычно не видит, что он таковой, ибо слишком занят нуждами других».

Каким должен быть священник

Некоторые свои лекции по пастырскому богословию отец Иоанн записывал для студентов в специальные тетради. Есть в них страницы и о священниках. Он писал, что священник как идеальный пастырь показан у апостола Павла: он должен быть образцом для верных в слове, в житии, в любви… в вере, в чистоте… (1 Тим. 4, 12). «Священник – это духовный отец своего прихода, – писал святитель Иоанн, – и в соответствии с этим он должен действовать, а его приход – большая семья, которая не может существовать без пастырской любви и ежедневной молитвы. Где только возможно он должен приходить на помощь, чтобы соучаствовать в их радости и в печали».

Будучи архиереем, владыка Иоанн заботился об образовании клириков. В курсе пастырского богословия он подчеркивал, что «в исключительные времена, когда люди не имеют возможности обычным способом получать знания, Бог дает исключительные дары. Но в мирные времена, когда нет никаких помех, Бог требует от людей самим потрудиться, чтобы достичь всего необходимого с помощью Божией. Готовящимся стать священником и пастырем Христовой Церкви нужно знать богословские науки и вспомогательные дисциплины, необходимые для того, чтобы их труд был полезен. В противном случае на них исполнится пророчество Осии: Так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною (Ос. 4, 6)».

Каждый четверг в Шанхае бывали пастырские совещания. На них больше всего времени уделялось богослужебным вопросам. Владыка спрашивал духовенство об особенностях некоторых предстоящих служб, проверяя знания священнослужителей. У отсутствующих требовал рапорт – объяснение.

Владыка Иоанн говорил, что священнослужитель не смеет отвлекаться от своих прямых обязанностей, заниматься даже полезными мирскими делами, помня, что он страж душ человеческих и даст ответ на Страшном Суде Божием за каждую овцу, погибшую по его нерадению. Но когда нужно спасать людей в бедствиях, когда необходимо участие пастыря, чтобы наставить их на правый путь, пастырь не смеет оставаться безучастным и должен прийти на помощь. Долг священнослужителя – указывать нравственные основы, на которых должна строиться жизнь общества, и вдохновлять его деятельность, напояя ее духом Христова учения. Наивысший же и важнейший дар священнослужителя обществу есть призвание на него и низведение благословения и благодати Божиих, для чего пастырь должен быть особенно усердным в молитве и, памятуя, что прежде всего он является служителем Божиим, быть образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12), молитвою, примером и наставлением ведя пасомых к Царствию Божию.

В одном из своих указов архиепископ Иоанн напоминал священнослужителям о том, что они обязаны изучать правила, касающиеся совершения богослужения, и все время развивать свои знания.

В каждой епархии священнослужители должны были вести две книги. Первая – синодик, куда записывали имена всех живых и усопших, которых постоянно поминали на всех службах, а также тех, кто скончался недавно и кого, следовательно, нужно было поминать за каждой литургией и на общих панихидах. Вторая книга – богослужебный журнал храма. В ней должны были отмечаться дни служения, какая служба, кто служил, кто и о чем проповедовал. Эти две книги предоставляли владыке Иоанну во время его архипастырских поездок.

В напутственном слове своему викарию по Западно-Европейской кафедре Антонию, епископу Женевскому, архиепископ Иоанн сказал: «Перед тобой часто будет стоять искушение делать попущения и послабления, широко распространенные ныне и становящиеся словно правилом жизни. Однако если иногда бывает полезно несколько ослабить узды, то в других случаях это может принести вред тому, для кого это сделано, и для окружающих. Нельзя заставить ускорить шаг отстающих по слабости; но делающих это по беспечности и лености необходимо побудить, хотя бы потребовалось иногда употребить жезл пастырский. Нельзя уподобляться врачу, боящемуся причинить боль при нужном лечении и тем лишающему больного возможности поправления».

Владыка Иоанн подчеркивал разницу между плохими и ложными пастырями. Первые – это те, которые исполняют священнические обязанности на законных основаниях, но являются плохими пастырями. Таких нужно слушать, когда они проповедуют слово Божие, но не следует брать с них пример. Плохие пастыри будут строго осуждены, так как они пренебрегли данным им от Бога даром пастырства. Бог их призовет к ответу за каждую душу, которая была соблазнена ими или вследствие их нерадивости сошла с правильного пути.

Ложные пастыри – те, которые, будучи лишены сана законной церковной властью, продолжают служить. Потеряв имеющийся у них дар пастырства, они не могут принести пользу своим последователям, так как не имеют благодати Божией.