Текст книги "Ночные ястребы"

– Здесь живут боги, – сказал он. Они посмотрели вверх. Вершины гор были освещены первыми лучами солнца. Белые облака окутывали пики Небесных Столбов, завернув их влияющую дымку, сверкающую на солнце белыми и серебряными огнями.

– Как высоки эти вершины? – спросил Паг.

– Никто не знает. Никто из смертных не достигал их. Мы беспрепятственно позволяем пилигримам проходить здесь, если они держатся южнее наших границ. Из тех, кто пошел в горы, никто не вернулся. Боги предпочитают одиночество. Идемте.

Он повел их в овраг, который спускался в глубокое ущелье.

– Еще ниже ущелье уходит к равнине у подножия гор. Там находится Город Мертвых Богов. Сейчас он весь зарос деревьями и плющом. В городе стоит большой храм забытых богов. За ним жилище ушедших. Я не пойду дальше, древний повелитель. Ты и твой товарищ, умеющий колдовать, может, и спасетесь, но для смертных это путешествие только в одну сторону. Войти в Палаты Мертвых – значит покинуть пределы жизни.

– Ты нам больше не нужен. Иди с миром, – согласился Томас.

– Доброй охоты тебе, древний повелитель.

Туан скачками убежал.

Не говоря ни слова, Томас и Паг вошли в ущелье.

Они медленно шли через площадь. Паг мысленно отмечал все удивительное, что встречалось им на пути. Здания странной формы – шестиугольные, пятиугольные, ромбовидные, пирамидальные – все они были расположены совершенно бессистемно, но так, что казалось: еще немного, и смысл такой планировки станет понятен. По углам на площади стояли четыре обелиска странной формы – огромные колонны из черного янтаря и слоновой кости с незнакомыми Пагу руническими надписями. Это был город, но город, в котором не было даже самых простых хижин, где могли бы жить люди. Со всех сторон их окружали только надгробия. И на каждом было написано имя.

– Кто же построил этот город? – удивился Паг вслух.

– Боги, – ответил Томас. Паг посмотрел на своего спутника и увидел, что он не шутит.

– Разве такое может быть?

Томас пожал плечами.

– Даже для таких, как мы, некоторые вещи остаются загадкой. Какая-то сила воздвигла эти склепы. – Он показал на одно из зданий неподалеку от площади.

– Вот на том начертано имя Исанды. – Томас помолчал. – Когда мое племя восстало против богов, я остался в стороне. – Паг заметил, что Томас говорит о валкеру, как своем племени; раньше, упоминая Ашен-Шугара, он отзывался о нем, как о другом. Томас продолжал:

– Боги тогда были молодыми, только входили в силу, а валкеру уже одряхлели. Старый порядок уходил, и рождался новый. Но боги были могущественны, по крайней мере, те, кто выжил. Из сотни рожденных Ишапом выжили только шестнадцать: двенадцать младших богов и четверо старших. Остальные лежат здесь. – Он опять показал на здание. – Исанда была богиней танца. – Он медленно обвел площадь глазами. – Это случилось во время Войн Хаоса.

Томас прошел мимо Пага, не желая продолжать этот разговор. На другом здании было написано «Онанки-Тит». Паг спросил:

– А это что?

Томас тихо говорил на ходу:

– Радостный Воин и Планирующий Битвы оба были смертельно ранены, но, объединив остатки своих сущностей, они частично выжили как одно божество, Тит-Онанки, бог войны с двумя лицами. А здесь лежит то, что умерло.

Паг мягко заметил:

– Сталкиваясь с подобным, я каждый раз думаю, что видел чудо, удивительнее которого нет ничего на свете… Это позволяет мне увидеть свое ничтожество.

Пойле долгого молчания, пока они проходили мимо десятков зданий с неизвестными Пагу именами, маг спросил:

– Как же бессмертные умирают, Томас?

Томас ответил, не глядя на своего друга:

– Ничто не вечно. Паг. – Затем он повернулся к нему, и маг увидел в глазах Томаса странный огонек, как будто тот вел внутренний спор. – Ничто. Бессмертие, власть, господство – все это иллюзии. Разве ты не видишь? Мы просто пешки в игре, которую нам не дано понять. – Паг обвел глазами древний город, необычные здания, полузаросшие лианами. – Именно это и доказывает мне мою ничтожность.

– Нет, нам нужно найти того, кто понимает эту игру. Макроса. – Паг показал на огромное здание, рядом с которым все остальные казались карликами. На нем было написано четыре имени: Сариг, Друсала, Эортис и Водар-Хоспур. Томас сказал:

– Это монумент забытым богам.

Он стал указывать на каждое имя по очереди:

– Забытый Бог Магии, который, по легенде, унес свои тайны с собой. Может быть, именно поэтому в мире людей стала известна лишь Малая Тропа. Друсала, богиня Исцеления, чей падающий жезл подхватила Санг и хранит его до дня возвращения сестры. Эортис, бог с дельфиньим хвостом, настоящий бог моря. Килиан теперь царствует в его владениях, теперь она мать всей природы. И Водар-Хоспур, хранитель знаний, который единственный из всех потомков Ишапа знал Истину.

– Томас, откуда ты все это знаешь?

Глядя на друга, тот ответил:

– Я помню. Я не участвовал в восстании против богов, Паг, но я был там. Я видел. И помню.

В его голосе слышалась нотка глубокой горечи, которую он не сумел скрыть от друга детства.

Они продолжили путь, а Паг понял, что Томас не хочет больше говорить об этом, по крайней мере сейчас. Томас провел Пага в просторный зал четырех забытых богов. Несколько мерцающих свечей освещали храм, наполняя огромный зал янтарным блеском. Теней не было даже в высоких сводах потолка. По обе стороны от прохода в зале стояли по два гигантских каменных трона, которые пустовали в ожидании хозяев. Напротив входа начиналась широкая пещера, ведущая во тьму. Указав на пещеру, Томас сказал:

– Палата Мертвых.

Не говоря ни слова, Паг пошел вперед, и вскоре их обоих поглотила тьма.

Только что они были в реальном, хотя и чуждом мире, и вот уже переместились в царство духов. Их словно пронзил невероятный холод, каждый ощутил мгновение острейшего невыразимого сожаления и одновременно мгновение высочайшего чистейшего восторга. И они воистину вошли в Палаты Мертвых.

Формы и расстояния не имели здесь значения: путникам казалось, что они то стояли в узком туннеле, то на бескрайнем залитом солнцем лугу. Потом они прошли через цветущий сад с журчащими ручьями и пышными деревьями, ветви которых ломились от фруктов. Дальше они шли под замерзшим водопадом, бело-голубые ледяные струи которого низвергались из скалы, увенчанной огромным залом, а из него доносилась радостная музыка. Затем они, казалось, шли по облакам. И вот, наконец, друзья попали в темную и просторную пещеру, древние своды которой уходили во тьму, проникнуть сквозь которую не дано было человеческому глазу. Паг провел рукой по стене – ее поверхность была скользкой на ощупь, как у мыльного камня, однако на руках не осталось никаких следов. Паг отбросил любопытство. Путь им пересекла широкая река, медленно несущая тяжелые воды. Сквозь плотный туман они едва видели другой берег. Затем из тумана появился ялик; на корме сидела одинокая фигура, закутанная в тяжелые одежды, она управляла лодкой с помощью короткого весла. Когда лодка мягко стукнулась о берег, фигура подняла весло из воды и жестом пригласила Томаса и Пага на борт.

– Лодочник? – спросил Паг.

– Это общеизвестная легенда. По крайней мере, здесь она верна. Идем.

Они взошли на ялик, и фигура протянула заскорузлую руку. Паг вынул из кошелька две медные монеты и положил в протянутую руку. Он сел и поразился тому, что лодка сама развернулась и теперь плыла к противоположному берегу. Ощущения движения не было. Позади раздался какой-то звук, и Паг обернулся. За спиной он увидел смутные тени, оставшиеся на берегу, быстро исчезающем в тумане.

– Это те, кто боится переплыть через реку, – пояснил Томас, – или те, кто не может заплатить лодочнику. Они вечно пребывают на том берегу, или, по крайней мере, так считается.

Паг смог только кивнуть. Он посмотрел в воду и был еще больше удивлен, увидев, что река слегка светилась желто-зеленым светом, исходящим снизу. А в глубине стояли фигуры, которые следили за проходящей мимо лодкой. Они слабо махали руками или пытались дотянуться, как будто хотели зацепиться за нее, но лодка проплывала слишком быстро. Томас сказал:

– Это те, кто попытался пересечь реку без разрешения лодочника. Теперь они навсегда останутся там.

– А на какой берег они хотели попасть? – тихо спросил Паг.

– Это знают только они сами, – ответил Томас.

Лодка стукнулась о дальний берег, и лодочник молча указал им путь. Они сошли. Паг оглянулся и увидел, что ялик исчез.

– Это путешествие только в один конец. Идем, – позвал его Томас.

Паг заколебался, но вдруг понял, что вернуться уже невозможно и сомнения бесполезны. Он бросил последний взгляд на берег, помедлил еще немного и быстро пошел за Томасом.

Путники остановились. Только что они шли по пустой серо-черной долине, и вдруг перед ними выросло здание, если это, конечно, было здание. Оно простиралось во всех направлениях, скрываясь за горизонтом, более похожее на стену невероятных размеров. Оно поднималось в ту странную серость, которая служила небом в этом мрачном месте, так высоко, что глаз не мог рассмотреть его конца.

Паг оглянулся и увидел за собой лишь пустую равнину. С тех пор, как они с Томасом отошли от реки неизвестно сколько времени назад, они мало разговаривали. Говорить было не о чем, и казалось неуместным нарушать тишину вокруг. Паг опять взглянул на стену и заметил, как Томас махнул рукой, Паг кивнул, и они поднялись по каменным ступеням к открытой двери. Переступив через порог, они остановились – так поразил их открывшийся вид. Во всех направлениях, даже позади них, раскинулся мраморный зал с рядами катафалков,

– и на каждом из них лежало тело. Паг подошел к ближайшему и заглянул в лицо покойника – это была девочка лет семи. Казалось, что она спит, так как лицо было не тронуто смертью, однако грудь оставалась неподвижной.

А вокруг, в этом бесконечном зале, лежали мужчины и женщины всех слоев общества – от нищих в заношенных лохмотьях до властителей в царских одеяниях. Старые и истощенные тела, разбитые и обгоревшие до неузнаваемости лежали рядом с неповрежденными; дети, умершие при рождении, лежали бок о бок с древними стариками. Они действительно попали в Палаты Мертвых.

– Похоже, идти можно в любую сторону, – тихо произнес Томас.

Паг покачал головой:

– Мы в вечности. Думаю, нам надо найти верный путь, иначе мы будем блуждать здесь веками. Не знаю, имеет ли здесь значение время, но если да, то мы не можем терять его попусту.

Паг закрыл глаза и постарался сконцентрироваться. Над его головой появилась сияющая дымка. Вскоре она превратилась в пульсирующий шар, который начал быстро вращаться. Внутри его был виден слабый белый свет. Потом шар исчез, но глаза Пага оставались закрытыми. Томас молча ждал. Он звал, что Паг использует мистическое видение. Паг открыл глаза и показал, в каком направлении им надо идти.

Казалось, уже много часов они идут прямо на яркий свет. Тысячи умерших молча стояли друг за другом, повернувшись липом к источнику света, и никто не проявлял нетерпения. Паг и Томас шли мимо них, Паг заметил, как время от времени одна из очередей делала шаг вперед и снова застывала в терпеливом ожидании. Приблизившись к источнику света, Паг обернулся и увидел, что умершие не отбрасывают тени. Еще одна из особенностей этого мира, подумал он. Наконец они подошли к ступеням, ведущим к трону, окруженному золотым сиянием.

Паг поднял глаза и увидел сидящую на троне богиню. Черты ее лица являли образец совершенства, но оно устрашало; красота богини манила и одновременно пугала. Она смотрела на подходивших к трону, некоторое время изучая каждого, затем указывала на умершего и делал взмах рукой. Чаще всего покойник просто исчезал, отправляясь навстречу тому, что определила им богиня, но иногда поворачивался и начинал долгий путь обратно к бескрайнему залу катафалков.

Через некоторое время она обернулась и посмотрела на двух путников, и взгляд Пага встретился с глазами цвета потухшего угля или бездонного гагата без намека на тепло или свет – глаза смерти. Однако, несмотря на пугающую манеру держать себя и лицо белее мела, богиня была невероятно соблазнительна: зрелые формы, казалось, были созданы для любви. Паг почувствовал жгучее желание ощутить объятия этих белых рук, приникнуть к пышной груди. Ему при шлось призвать на помощь свою силу, чтобы подавить это желание, и он устоял. Тогда женщина на троне засмеялась, и это был самый холодный, убийственный звук, который Паг когда-либо слышал.

– Добро пожаловать в мое царство, Паг и Томас. Ваше прибытие сюда необычно.

В сознании Пага все крутилось и вертелось. Каждое слово этой женщины ледяной болью пронзало его мозг, как будто само осознание существования богини смерти лежало за пределами его возможностей. Он понимал, что не будь долгих лет его обучения и мистического наследства Томаса, они были бы ошеломлены, сметены и скорее всего убиты силой первого же произнесенного ею слова. Однако они выдержали и это испытание.

Первым заговорил Томас.

– Госпожа, ты знаешь, что нам нужно.

Богиня кивнула.

– Действительно знаю, и, наверное, даже лучше, чем вы сами.

– Тогда не скажешь ли ты нам то, что нам нужно знать? Нам не по душе оставаться здесь так же, как наше присутствие раздражает тебя.

Опять послышался замораживающий до костей смех.

– Вы меня совсем не раздражаете, валкеру. Я давно хотела взять себе в услужение кого-нибудь из вашего рода. Но мне не позволяли время и обстоятельства. И Паг однажды придет сюда, – в свое время. Но когда это случится, он будет таким же, как стоящие здесь, терпеливо ожидая, когда подойдет его очередь узнать приговор. Бессмысленно пытаться уйти от него: некоторые вернутся, чтобы сделать еще один круг на Колесе; другие будут осуждены на конечное наказание – забвение, и лишь немногие добьются последнего экстаза – единения с Абсолютным. – Богиня помолчала, раздумывая.

– Однако, – продолжала она, – его время еще не пришло. Нет, будем действовать, как было предопределено. Тот, кого вы ищете, еще не пришел ко мне. Из всех живущих в смертном мире он всегда хитрее всех отклонял мое гостеприимство. Нет, Макроса Черного вам следует искать в другом месте.

Томас задумался.

– Можем ли мы узнать, где он?

Женщина на троне наклонилась вперед:

– Есть предел, валкеру, даже моим возможностям. Подумай, и ты поймешь, где находится черный волшебник. Ответ может быть только один. – Она обратила свой взгляд на Пага:

– Ты молчишь, маг? Ты еще ничего не сказал.

– Я изумляюсь, госпожа, – тихо ответил Паг. – И все же, если можно, скажи, – он махнул рукой в сторону тех, кто стоял позади, – есть ли радость в этом царстве?

Какое-то время властительница смотрела на молчаливые ряды людей, стоящих перед нею. Казалось, такой вопрос был нов для нее. Потом она сказала:

– Нет, радости нет места в царстве мертвых. – Она опять посмотрела на мага. – Но подумай, ведь здесь нет места и печали. А теперь вам надо идти. Живые могут пребывать здесь лишь очень короткое время. В моем царстве много тех, увидев которых, вы исполнились бы страдания. Вам пора уходить.

Томас кивнул и, поклонившись, повел Пага обратно. Они шли мимо длинных рядов, а блеск богини затухал позади них. Казалось, они идут уже много часов. Вдруг Паг остановился, потрясенный тем, что узнал лицо одного из ожидавших. Молодой человек с вьющимися каштановыми волосами, глядя вперед, молча стоял в очереди. Почти шепотом Паг позвал его:

– Роланд!

Томас остановился, глядя в лицо их товарища из Крайди, который умер три года назад. Тот не замечал своих бывших друзей. Паг сказал громче:

– Роланд, это я – Паг.

Опять никакой реакции. Паг закричал, упомянув название Тулана, и в глазах Роланда мелькнул еле уловимый блеск, как будто он услышал зов издалека. Пагу стало больно, когда друг его детства, с которым они соперничали за внимание Каролины, сделал шаг вперед вместе с длинным рядом тех, кто ожидал последнего суда. Паг хотел сказать ему что-нибудь приятное и, наконец, крикнул:

– У Каролины все хорошо, Роланд. Она счастлива.

Какое-то время никакой реакции не было, но потом почти незаметно уголки рта Роланда на мгновение приподнялись. Пагу даже показалось, что его умерший друг стал более спокойным, хотя и продолжал неотрывно смотреть вперед. Затем Паг обнаружил, что Томас взял его за руку и оттащил от Роланда. Паг пытался сопротивляться, но безрезультатно, и зашагал рядом с Томасом. Через минуту Томас отпустил его и мягко сказал:

– Они все здесь, Паг. Роланд, герцог Боуррик и его жена леди Кэтрин. Те, кто погибли в Зеленом Сердце, и те, кого не стало в Мак Мордейн Кадале. Король Родрик. Все, кто погиб во время Войны Врат. Они все здесь. Вот что имела в виду Лимс-Крагма, когда сказала, что в ее владениях находятся те, кто заставит нас страдать, если мы повстречаемся с ними.

Паг кивнул. Он заново ощутил боль утраты тех, с кем разлучила его судьба. С трудом возвращаясь к предмету их поисков, он спросил:

– Куда же мы направимся теперь?

– Не ответив нам, богиня Смерти дала ответ. Есть только одно место, недосягаемое для нее: это то, что лежит за пределами известной нам вселенной. Мы должны найти Город Вечности, место, которое не подвластно времени.

Паг остановился. Оглянувшись, он заметил, что они пришли в огромный зал, заполненный покойниками на катафалках.

– Вопрос в том, как найти его?

В этот момент Томас протянул руки и закрыл ладонями глаза Пага. Пронизывающий до костей холодный поток пронесся сквозь его тело, а грудь взорвалась, изрытая огонь, когда он попытался вдохнуть немного воздуха. Зубы стучали, и Паг дрожал и извивался в приступах невыносимой боли. Он махнул рукой и обнаружил, что лежит на мраморном полу. Паг открыл глаза. Он лежал на полу храма Забытых Богов, прямо перед входом в темную пещеру. Томас, задыхаясь, поднялся рядом с ним. Паг заметил, что. лицо его друга было бледным, а губы посинели. Он посмотрел на свои руки: его ногти тоже посивели. Встав, он почувствовал, как тепло медленно вползает в его дрожащее и стонущее тело. Он заговорил, но из его горла вырывались звуки, похожие на сухое карканье.

– Это было на самом деле?

Томас посмотрел вокруг, на его лице ничего не отражалось.

– Из всех смертных в этом мире, Паг, ты лучше всех должен знать, насколько тщетен твой вопрос. Мы видели то, что мы видели. Произошло ли это в действительности или только в нашем сознании, неважно. Мы должны действовать, исходя из того, что испытали, и с этой точки зрения, да, это было на самом деле.

– А теперь?

– Я должен позвать Райата, если только он не слишком крепко заснул. Нам опять придется лететь между звездами.

Паг лишь кивнул в ответ. Его мозг оцепенел, и он смутно удивился: неужели есть чудеса, которые могут превзойти то, что он видел?

Глава 8. ВАБОН

В трактире было тихо. До заката оставалось целых два часа, и лихорадка вечернего гулянья еще не началась. Арута был рад этому. Его стул стоял в глубокой тени, а другие стулья занимали Роальд, Лори и двое сквайров. Коротко остриженные волосы, которые принц всегда носил до плеч, и густая борода придавали ему зловещий, вид – вполне подходящий для наемных солдат. Джимми и Локлир купили в Вершине Квестора более подходящую для их новой роли одежду и сожгли форму сквайров. В целом все пятеро выглядели как обыкновенная группа наемных солдат, ищущих службу. Даже Локлир смотрелся убедительно, так как он был не моложе тех, кто проезжал по окрестностям в поисках молодых воинов, стремящихся попробовать себя в бою.

Вот уже три дня, как они ждали Мартина, и Арута начал беспокоиться. Учитывая время отправления послания, он ожидал, что Мартин приедет в Илит первым. Кроме того, каждый день, проведенный в городе, увеличивал риск, что кто-нибудь вспомнит их прошлое столкновение. Шумная ссора, закончившаяся убийством, была хоть и не исключением, но достаточно редким явлением, чтобы лица участников запомнились.

На стол легла тень: перед ними стояли Мартин и Бару. Арута медленно поднялся, и Мартин спокойно протянул ему руку. Они молча обменялись рукопожатием, и Мартин сказал:

– Приятно видеть тебя здоровым.

Арута криво улыбнулся.

– Мне тоже приятно.

Улыбка Мартина была отражением улыбки брата.

– Тебя не узнать.

Арута лишь кивнул в ответ. Затем все поздоровались с Бару.

– А как он сюда попал? – указал Мартин на Джимми.

– А как его можно остановить? – спросил Лори. Мартин посмотрел на Локлира и поднял бровь.

– Это лицо мне знакомо, хотя не могу припомнить имени.

– Это Локи.

– Протеже Джимми, – добавил с усмешкой Роальд.

Мартин и Бару переглянулись. Герцог спросил:

– Выходит, теперь их двое?

– Это долгая история, – вздохнул Арута. – Нам не следует задерживаться здесь.

– Согласен, – кивнул Мартин. – Но нам нужны новые лошади. Наши очень устали, а я полагаю, впереди у нас долгий путь.

Арута прищурился и промолвил:

– Да. Очень долгий.

Поляна представляла собой не более, чем расширение дороги. Для Аруты и его спутников придорожный постоялый двор был желанным местом. В каждом окне на обоих этажах приветливо горел веселый желтый свет, прорезавший гнетущую ночную тьму. Они ехали без происшествий весь путь от Илита, мимо Занна и Вабона, и достигли этого последнего аванпоста цивилизации там, где дорога сворачивала на восток к Тайр-Согу. Ехать прямо на север означало ступить на землю хадати, а дальше на север по линии гор проходила граница Королевства. И хотя особых причин для этого не было, все радовались при виде постоялого двора.

Мальчик-конюх услышал, как они подъезжали, и спустился с сеновала, чтобы открыть конюшню. Мало кто отваживался ездить по лесной дороге после захода солнца, и он уже собирался ложиться спать. Путники быстро расседлали лошадей, при этом Джимми и Мартин все время поглядывали на лес.

Когда все было готово, они подхватили свои сумки и направились к гостинице. Перейдя через полянку между конюшней и основными постройками. Лори мечтательно сказал:

– Хорошо бы съесть чего-нибудь горяченького.

– Может, это будет наша последняя горячая еда, – шепнул Джимми Локлиру.

Добравшись до входа в дом, они разглядели вывеску над дверью: на ней был изображен человек, спящий в тележке, а его мул, порвав постромки, собрался убежать.

– Горячий ужин нам обеспечен, – заявил Лори. – «Спящий Возчик» – одна из лучших придорожных гостиниц, хотя временами здесь можно встретить довольно странную компанию.

Толкнув дверь, они вошли в ярко освещенную и уютную комнату. В большом открытом камине ревел огонь, и перед ним стояло три длинных стола. Напротив двери у стены была стойка бара, за которой располагались большие бочки с элем. Навстречу к ним с улыбкой на лице вышел владелец гостиницы, человек средних лет и представительной наружности.

– Добро пожаловать, дорогие гости. – А когда он подошел поближе, его улыбка стала еще шире. – Лори! Роальд! Разрази меня гром! Сколько лет! Как я рад видеть вас!

– Приветствую тебя, Джеффри, – ответил менестрель. – Это мои друзья.

Джеффри взял Лори под руку и проводил его к столу около стойки бара.

– Твоим друзьям я рад, как и тебе. – Он усадил их за стол. – Как я ни рад вас видеть, жаль, что вас не было здесь два дня назад. Мне бы очень пригодился хороший певец.

– Проблемы? – улыбнулся Лори.

По лицу хозяина пробежала тень беспокойства.

– Как всегда. Тут была вечеринка гномов, и они пели свои застольные песни весь вечер. И, чтобы держать ритм песен, стучали по столам всем» что попадется под руку: чашками, бутылками, топориками. Теперь у меня всюду осколки посуды и порубленные столы. Только сегодня вечером я смог навести подобие порядка в общей комнате, и мне пришлось починить половинку того стола. – Он посмотрел на Роальда и Лори с наигранной суровостью:

– Так что не начинайте здесь ссор, как в прошлый раз. Одного разгрома в неделю вполне достаточно, – Он оглядел комнату. – Сейчасто тихо, но я ожидаю торговый караван в любую минуту. В это время года здесь всегда проезжает купец Амброс.

– Джеффри, мы умираем от жажды, – напомнил Роальд.

Хозяин спохватился:

– Простите великодушно. Вы прямо с дороги, а я стою, тут я болтаю как сорока. Чего изволите?

– Эля, – ответил Мартин, остальные согласились с ним.

Джеффри быстро ушел и через минут вернулся с подносом с оловянными кружками, до краев наполненными холодным элем. После первого глотка Лори спросил:

– А что привело гномов в такую даль от дома? Хозяин присел к ним за стол, вытирая руки передником.

– Вы что, не слышали новости?

– Мы идем с юга, – ответил Лори. – Какие новости?

– Гномы собираются к Каменной Горе, на встречу в длинном зале главы клана Харторна в деревне Делмория.

– А для чего? – спросил Арута.

– Ну, гномы, что были здесь, шли из самого Доргина, и из разговора было ясно, что в первый раз за много веков западные гномы решились прийти на встречу со своими братьями с востока. Старый король Хэлфдан из Доргина послал своего сына Хогна и его буйных спутников присутствовать при реставрации рода Тоулина на западе. После возвращения молота Тоулина во время Войны Врат, западные гномы донимали Долгана из Калдары, чтобы тот стал королем. Гномы из Серых Башен, Каменной Горы, Доргина и других мест, о которых я никогда и не слышал, собираются, чтобы сделать Долгана королем западных гномов. Хогн сказал: если Долган согласился на встречу, то заранее ясно, что он примет корону. Но вы же знаете, какие они, гномы. Что-то они решают быстро, а иногда думают многие годы. Наверное, это оттого, что они долго живут.

Арута и Мартин переглянулись и улыбнулись. Оба с любовью вспоминали Долгана. Арута познакомился с ним много лет назад, когда ехал с отцом в Восточные земли к королю Родрику с новостями о вторжении цурани. Долган провел их тогда через старую шахту Мак Мордейн Кадал. Мартин познакомился с ним позднее, во время войны. Глава гномов исповедовал высокие принципы, обладал острым и живым умом, был храбр и силен. Они знали, что из него получится хороший король.

Попивая эль, путешественники постепенно снимали с себя снаряжение, откладывали в сторону шлемы, оружие – спокойная атмосфера гостиницы действовали на них расслабляюще. Джеффри не уставал подносить эль, а через некоторое время принес великолепный ужин: мясо, сыры, горячие овощи и хлеб. Разговор шел о разных мелочах, и Джеффри пересказывал истории, услышанные от проезжающих.

– Что-то у тебя сегодня тихо, Джеффри, – заметил Лори.

– Да, кроме вас, у меня только еще один постоялец, – ответил хозяин, и показал на человека, сидевшего в самом дальнем углу, и все с удивлением повернулись к нему, но Арута знаком показал, чтобы они продолжали ужин. Незнакомец, казалось, не обращал на вновь приехавших внимания. Это был простой с виду человек средних лет, ничем не выделявшийся ни в одежде, ни в манере поведения. На нем был тяжелый коричневый плащ, скрывавший кольчугу или кожаные доспехи. Около стола стоял щит, причем герб был закрыт кожаным чехлом. Аруту это удивило, так как только лишенные наследства или отправляющиеся в паломничество по святым местам рыцари скрывали свои гербы – если речь шла о честных людях, добавил про себя Арута. Он спросил Джеффри:

– Кто он такой?

– Не знаю. Зовут его Кроу. Живет уже два дня, прибыл сразу после отъезда гномов. Тихий человек. Все больше молчит. Но он платит по счетам и ничего не затевает. – Джеффри начал убирать со стола.

Когда хозяин гостиницы ушел на кухню, Джимми перегнулся через стол, как будто хотел достать что-то из узла, лежавшего на другой стороне, и тихо сказал:

– Он хорошо прикидывается. Старается не показывать, но прислушивается к нашему разговору. Следите за тем, что говорите. Я присмотрю за ним.

Вернувшись, Джеффри спросил:

– И куда же ты направляешься, Лори?

– В Тайр-Сог, – ответил Арута.

Джимми показалось, что он заметил вспышку интереса в глазах гостя, сидевшего за дальним столом, но он не был в этом уверен.

Джеффри похлопал Лори по плечу:

– Ты не собираешься навестить свою семью, а, Лори?

Лори покачал головой:

– Да нет, не совсем. Слишком много лет прошло. Слишком уж мы разные.

Все, кроме Локлира и Бару, знали, что отец отказался от Лори. Мальчика больше увлекали мечты и песни, чем фермерское хозяйство. Поскольку отцу приходилось кормить большую семью, он выгнал Лори из дому в тринадцать лет.

– Твой отец проезжал здесь два, нет, почти три года назад, – продолжал Джеффри. – Перед самым концом войны. Он и еще несколько фермеров отвозили зерно для армии в Ламут. – Он внимательно посмотрел на Лори. – Он спрашивал о тебе.

На лице бывшего менестреля появилось выражение, которое сидящие рядом не знали, как понять.

– Я сказал ему, что в последний раз ты проходил здесь Много лет назад, и он ответил: «Ну что ж, надо же как нам повезло. Этот бездельник и меня многие годы не беспокоил».

Лори засмеялся. К нему присоединился Роальд.

– Узнаю отца. Надеюсь, у старого мошенника все в порядке.

– Думаю, да, – ответил Джеффри. – Похоже, что у него и твоего брата дела идут хорошо. Если смогу, я пошлю ему весточку, что ты был здесь. Последний раз, когда мы слышали о тебе, ты был где-то в армии, и было это лет пять-шесть тому назад. И откуда ты идешь сейчас?

Лори бросил взгляд на Аруту. Они оба подумали о том же: Саладор находился далеко на Востоке, и слух о том, что выходец из Тайр-Сога женился на сестре короля и стал герцогом, еще не дошел до границы. Оба успокоенно вздохнули.

Арута постарался, чтобы его ответ звучал естественно:

– Да, в общем, отовсюду. Сейчас вот из Вабона.

Джеффри присел за стол. Забарабанив пальцами по дереву, он сказал:

– Может, вам стоит дождаться Амброса? Он тоже направляется в Тайр-Сог. Уверен, что он не отказался бы от лишних охранников, а по здешним дорогам лучше путешествовать большим отрядом.

– Опасно? – спросил Лори.

– В лесу? – ответил вопросом на вопрос Джеффри. – Как всегда, но в последнее время особенно. Уже много недель все рассказывают о гоблинах и больших бандах разбойников. Тут нет ничего нового, но кажется, будто в последнее время их стало больше, чем обычно. И что странно, так это то, что почти все уверяют, будто гоблины и, бандиты идут на Север. – Он замолчал. – Да и гномы рассказали кое-что, когда приехали. Это уж было совсем странно.

Лори притворился, будто его это не интересует:

– Гномы любят все необычное.

– Но это было действительно странно, Лори. Они говорили, что столкнулись в дороге с темными братьями, и, будучи гномами, решили устроить небольшую драку. Они погнались за этими темными братьями и убили одного, или, по крайней мере, считали, что убили. А это существо и не подумало умирать, гномы клянутся в этом. Может эта гномья молодежь решила немного подшутить над доверчивым владельцем постоялого двора, но они сказали, что они этого темного братца почти разрубили надвое топором, а тот, можно сказать, собрал половинки и ускакал за своими спутниками. Гномы были так напуганы, что встали столбами на дороге и позабыли о погоне. Это одно. А еще гномы говорили, будто никогда не встречали банды темных братьев, которые так норовили бы убежать, словно куда-то торопились и у них не было времени на драку. Они вообще-то подлый народ и гномов не любят, может, чуть больше, чем всех остальных. – Джеффри улыбнулся и сощурил глаз. – Я знаю, что старые гномы – Народ угрюмый и лгать не станут, но эта молодежь, думаю, решила меня разыграть.