Текст книги "Отдел «Восток». Тайные операции западных спецслужб против СССР"

События на Дальнем и Ближнем Востоке

Когда Верховный Совет и Центральный Комитет КПСС выносили свой приговор Хрущеву, они уже знали, что вскоре предстоит взрыв первой китайской атомной бомбы. Но китайцы предоставили мировой общественности возможность заниматься в течение двух дней сенсацией – отстранением Хрущева, прежде чем взорвать 16 октября свой атомный заряд. Тем самым Китайская Народная Республика вошла в число ядерных держав. Но это событие не явилось неожиданностью для западных правительств.

В течение достаточно долгого времени натовские службы занимались китайской атомной бомбой, пытаясь определить ее характеристики. Поскольку информация поступала весьма скудно, потребовалась интенсивная работа аналитиков, чтобы точно и своевременно закончить предварительные расчеты. В свое время было установлено, что народному Китаю без помощи Советского Союза не удастся быстро присоединиться к двум великим ядерным державам. Этот прогноз подтвердился. КНР, как атомной державе второго ранга, остается лишь надеяться, что «великие», заключив договор о контроле за ядерным оружием, взаимно сократят свои ядерные арсеналы, в результате чего она несколько сократит свое отставание. Понятно, что Китай в таких условиях не подпишет договор об ограничении ядерного оружия.

Внимание федерального правительства и ФРС в начале 1965 года было обращено в сторону Москвы и Пекина. Но вскоре интересы крупных разведок вновь привлек к себе Ближний Восток. Федеративная Республика, которую ближневосточные события поначалу касались лишь косвенно, теперь, когда произошло ухудшение немецко-арабских отношений, была вынуждена активизировать деятельность своей разведки в этом регионе.

Поставки ФРГ оружия в Израиль – в их целесообразности в самой Западной Германии были разноречивые мнения – вызвали острую реакцию и даже угрозы со стороны арабских государств. Более того, начал проявляться опасный фанатизм, что объясняется складом ума арабов, населяющих этот регион. И хотя федеральное правительство прекратило в феврале 1965 года поставлять оружие Израилю, нежелательное развитие событий остановить было уже невозможно.

С 24 февраля по 2 марта в Каире находился Ульбрихт, подливший масла в огонь. Он был принят с высочайшими почестями и использовал любую возможность во время своего затянувшегося визита, чтобы противопоставить себя «империалистической Федеративной Республике, покровительствующей политике диктата Израиля». Однако проходивший с блеском визит, что объясняется в первую очередь традиционным арабским гостеприимством, принес Насеру немало разочарований. Наши агенты сообщали с берегов Нила, что хозяева обманулись в своих надеждах на ГДР, которая была не в состоянии удовлетворить все запросы арабов. Знаю, что это прозвучит несколько неожиданно, и все же добавлю: ряд проблем был обусловлен личностью самого Насера, его динамичным характером и упорством в достижении поставленной цели. Глава Египта всегда умел точно оценивать своих партнеров. Я еще вернусь к этому вопросу, когда буду рассматривать события 1967 года, в частности июньскую войну. По отношению к Ульбрихту, выступавшему чопорно, без улыбки, Насер держался еще более сдержанно и подчас педантичнее, чем во время контактов с многочисленными посланцами из ГДР, лебезившими и пресмыкавшимися перед ним.

Весною 1965 года верх взяла «реальная политика». Арабы уже не выражали, как прежде, свои искренние чувства по отношению к советской оккупационной зоне и были полны презрения и пренебрежения, хотя и скрывали их вежливыми улыбками. А федеральное правительство приняло решение установить дипломатические отношения с Израилем в мае, прояснив окончательно свою позицию.

ФРС не раз докладывала канцлеру, что дипломатическое признание Израиля де-юре повлечет за собой в качестве ответной меры немедленный разрыв отношений с ФРГ большинством арабских государств. В этом не было никакого сомнения, хотя некоторые боннские политики считали: есть, мол, определенные шансы противостоять такому нежелательному развитию событий. Однако все эти надежды, как мы и предсказывали, оказались напрасными.

Как только 13 мая были установлены дипломатические отношения с Израилем, свою окончательную форму приобрело важнейшее звено в политике, запланированной Аденауэром. Но одновременно ФРГ, к сожалению, потеряла традиционные связи и дружбу со странами арабского региона.

* * *

После ужесточения боевых действий во Вьетнаме прошло всего несколько месяцев, когда в Индонезии власти вскрыли, что зреет государственный переворот, который готовился коммунистами. В частности, ими были созданы специальные вооруженные группы для молниеносного захвата и ликвидации большинства старших офицеров, чтобы обезглавить армию, основную силу государства, и лишить ее руководства. Так коммунисты рассчитывали решить долголетнее противостояние с вооруженными силами в свою пользу. Для достижения этой цели заговорщики собирались использовать нерешительность президента Сукарно, который уже долгое время пытался избежать применения силы при выяснении спорных вопросов между армией и коммунистической партией и, балансируя, сохранить мир в стране.

В действительности дела обстояли еще хуже. Некоторые факты свидетельствовали, что Сукарно втайне делал благое дело для китайских коммунистов, стоявших за спиной индонезийских товарищей. Те пообещали президенту, что он, если путч удастся, возглавит Народную Республику Индонезию. На самом же деле Пекин собирался предложить этот пост лидеру Индонезийской коммунистической партии Айдиту, а Сукарно убрать.

В ночь с 30 сентября на 1 октября 1965 года особые команды коммунистов в соответствии с планом жестоко расправились с группой высших офицеров. Однако широко задуманная попытка переворота не удалась, так как другие акции были сорваны. В результате пользовавшийся популярностью народа главнокомандующий вооруженных сил страны генерал Насутион и нынешний глава государства генерал Сухарто во главе оставшихся верными правительству войск подавили попытку государственного переворота.

Особо следует упомянуть, что среди убитых высших офицеров было двое истинных друзей Германии – командующий сухопутными войсками генерал Джани и бывший в течение ряда лет и высоко нами ценившийся военный атташе в Бонне бригадный генерал Панджаитан.

Наша служба, использовав отличные источники, проинформировала правительство не только своевременно, но и подробно о событиях тех дней в далекой Индонезии. Успех индонезийской армии, которая в последующем запретила коммунистическую партию, решительно и настойчиво преследовала ее членов, по моему мнению, оценивается до сих пор еще недостаточно высоко.

* * *

Последний год моего руководства службой ознаменовался еще одним успехом, отмеченным не только в стране, но и за рубежом, причем с редким единодушием и признательностью. В своем докладе я за несколько дней до начала боевых действий на Ближнем Востоке подчеркнул: в первых числах июня следует ожидать, что израильтяне нанесут превентивный удар по Египту. А это означало начало новой ближневосточной войны. Мы были настолько уверены в неизбежности такого развития событий, что поставили об этом в известность группу депутатов бундестага, находившихся в то время в Пуллахе. Позже они откровенно признались, что посчитали нашу оценку развития событий и обстановки с неизбежным выводом о предстоящей войне чересчур «пессимистической»: мы, мол, изображаем положение дел в мрачном свете.

Этот прогноз ФРС – типичный образец конечного продукта деятельности разведслужбы, результат тесного взаимодействия подразделений по добыче разведывательной информации и ее обработке.

А о том, что этот прогноз, несмотря на всесторонний анализ, был все же рискованным, свидетельствует следующее обстоятельство: дружественные нам западные разведывательные службы в то время не располагали достаточной информацией о назревавшей схватке израильтян с арабами. Даже ЦРУ, имевшее отличные связи с израильской разведкой, было, по-видимому, убеждено, что США удастся предотвратить возникновение вооруженного конфликта.

Подготовку египтян к войне мы начали прослеживать сразу же после визита Громыко в Каир в период с 29 марта по 2 апреля. Из поступавшей информации следовало, что он и не собирался приглушать воинственные голоса в арабском лагере. Наоборот, некоторые сведения указывали на то, что советский министр иностранных дел в своих беседах с Насером не стал открыто ссылаться на соотношение сил, которое приводилось в аналитических обзорах советской разведывательной службы. Речь там шла о том, что арабам не удастся противостоять качественному превосходству израильских вооруженных сил. Остается загадкой, почему Громыко не охладил воинственные намерения арабских лидеров, а, наоборот, даже побудил их усилить военные приготовления.

Израильская разведка «Моссад», которая за двадцать лет своего существования превратилась в одну из самых эффективных разведывательных служб мира, оказалась и на этот раз на высоте. С большой точностью она вскрыла военные приготовления в пограничных арабских странах и представила своему военному руководству ценные сведения, которые позволили определить наиболее целесообразное использование израильских вооруженных сил. Израиль принял решение нанести своими отлично оснащенными и подготовленными военно-воздушными силами превентивный удар, чтобы упредить нападение арабов.

Точные данные, представленные разведкой, позволили израильскому верховному командованию неожиданно ударить со стороны моря по важнейшим египетским аэродромам и уже в первый же день (5 июня 1967 года) почти без всякого противодействия уничтожить на земле большое число стоявших в готовности самолетов. Последовавшие вслед за этим концентрированные танковые удары на главном направлении закрепили начальные успехи и предрешили судьбу арабских противников. Израильтяне добились победы в ходе «молниеносной войны», длившейся всего шесть дней. Такого успеха можно было бы ожидать, с учетом военно-технического развития последних лет, только при применении атомного оружия.

После прекращения военных действий, достигнутого в результате вмешательства великих держав, Израиль удержал оккупированные им арабские территории, чтобы гарантировать подписание мирного договора. В то же время Советы взяли на себя обязательство не только восстановить потерпевшим арабским странам материальные потери, но и поставить им достаточное количество современного оружия. В результате Советский Союз укрепил свое влияние в Египте. В свете этих событий следует вспомнить о визите туда Громыко за несколько недель до начала войны. Видимо, советское дипломатическое ведомство и разведка Кремля недостаточно информировали египетское правительство о реальном положении дел и не предупредили арабов своевременно. Скорее всего, Москва рассчитывала, что, потерпев поражение, они будут вынуждены пойти на любую форму зависимости и Советский Союз во всех случаях окажется в выигрыше, как бы ни закончилась арабо-израильская война.

Несколько тысяч советских военных советников и технических специалистов были направлены в Египет. Гордые и националистически настроенные арабы приветствовали их на своей земле скорее как помощников, а не друзей. Между иностранными инструкторами, высокомерие которых вызывало лишь проклятия, и их учениками постоянно происходили трения и ссоры. Сам Насер и высшие египетские офицеры восприняли свое поражение как позор, а советскую опеку – как оскорбление собственного достоинства.

Мир на Ближнем Востоке полностью еще не обеспечен. Поэтому внимание мировой общественности в ближайший период будет приковано к этому кризисному району. ФРС с самого начала уделяла много времени и сил Ближнему Востоку. Так было при мне, и эта линия продолжается до настоящего времени.

Часть 4. Особенности западных разведывательных служб

Разведывательная служба. Общие положения

«Узнать о будущем нельзя ни от богов, ни от демонов; нельзя этого сделать и копируя настоящее путем измерений и расчетов. О противнике же узнать можно с помощью человека.

Для этого используются пять категорий шпионов: шпионы из числа местных жителей; шпионы, находящиеся в стане противника; шпионы-маршрутники, засылаемые к противнику и возвращающиеся назад после выполнения задания; шпионы, идущие на смерть, и шпионы, приносящие жизнь.

Если будут задействованы все эти пять видов шпионов, никто не сможет узнать, каким путем получены сведения. И назовут это божественной тайной. И станет она самым ценным сокровищем властителя.

Правитель должен лично руководить работой шпионов. Возвращающиеся после выполнения задания шпионы дают ему возможность познать противника. Поэтому правитель должен быть с ними особенно щедр».

Это – цитата из трактата о военном искусстве Сунь-цзы. Жил он с 550-го до 479 года до Рождества христова. Его трактат – самый древний теоретический труд по военному искусству, на 130 лет старше «Анабазиса» Ксенофена. То есть относится примерно к временам битвы под Фермопилами, исход которой был решен в пользу персов из-за предательства (кстати, предательство – негативная сторона шпионажа). Труд Сунь-цзы прокомментирован не одним десятком военных авторитетов, высказывания которых наряду с положениями автора до сих пор могут быть руководством в том, что касается задач, структуры, организации и управления службы внешней разведки. Поэтому разведку по праву называют одним из старейших видов государственной деятельности.

Общим для всех старых рассказов о деятельности лазутчиков, разведчиков и шпионов, а также получении и сборе разведывательной информации является то, что эта деятельность рассматривается как нечто необходимое и само собой разумеющееся. Незаслуженную репутацию «сомнительного занятия» разведка приобрела в результате того, что ее без всякого на то основания стали тесно увязывать с предательством. Измена родине, в отличие от государственной измены, всегда рассматривалась как позорное деяние.

Мой личный опыт привел к пониманию того, что, с одной стороны, следует быть весьма осторожным с проклятиями, а с другой – нужно, по мере сил и возможностей, помочь устранить такие эпитеты, как «сомнительная» и «двуличная», которые столь часто связывают с разведывательной службой. Измена родине и шпионаж рассматриваются в каждой стране как преступления, заслуживающие сурового наказания. Мне приходилось сталкиваться, как я упомянул, со случаями предательства в собственных рядах. Я предпринимал все возможное, чтобы досконально разобраться в происшедшем и усилить меры безопасности. Конечно, я понимал, что полностью исключить измену в нашей службе, видимо, не удастся, но принять меры к ее предупреждению, помешать изменническим действиям нужно было обязательно.

Естественно, случаи предательства и шпионажа должны предотвращаться и строго наказываться, так как они нарушают безопасность любого государства.

С юридической точки зрения, лица, представшие перед судом как предатели, а также уличенные в шпионаже, не могут рассчитывать на милосердие судей. Они должны нести ответственность за свои деяния, независимо от того, поступали ли так из идейных соображений или же из-за корысти. Однако мой жизненный и профессиональный опыт приводит меня к выводу: следует весьма осторожно подходить к моральному осуждению таких случаев, даже в недавней истории. Ведь мотивы, побудившие людей к подобным действиям, играют решающую роль и абсолютно не зависят от юридической оценки. Деяние, совершенное из идейных убеждений, независимо от того, идет ли здесь речь об интересах противника или же нашего государства, не заслуживает, какими бы ни были его последствия, нравственного осуждения. А в таком случае не только Олег Пеньковский, но и другие лица, приговоренные коммунистическими режимами к строгим и даже высшей мере наказания, могут заслужить наше признание и симпатии.

С учетом этого следует оценивать и деятельность советских шпионов, например Клауса Фукса, Розенбергов, Зорге и других. Они сознавали, что совершают деяния, заслуживающие наказания, но тем не менее продолжали действовать, исходя, насколько я могу судить, из своих коммунистических убеждений. Лично я рассматриваю коммунизм как смертельную опасность и полностью отрицаю его основы. Тем не менее надо расценивать по-разному, подвергают ли люди свою жизнь опасности из идейных убеждений или же ради наживы и корыстолюбия. Первые – наиболее опасны; большинство работает длительное время, пока не попадает в поле зрения контрразведки. Однако нравственный критерий не должен оказывать влияния на юристов.

Я написал о своих размышлениях, чтобы способствовать устранению предвзятости в отношении разведывательной службы. Ведь сколько людей, желая выполнить свой долг перед народом и предотвратить агрессию тоталитарной коммунистической системы, рискуют своей безопасностью, здоровьем и даже жизнью в интересах Федеративной Республики.

* * *

Об истории разведки написано много. Поэтому я не буду вдаваться в подробности прошлого. Утверждают, что разведка в древности, в Средние века и в более поздние времена, вплоть до современности, служила главным образом военным целям. Такая оценка, по моему мнению, неправильна, так как против нее говорит хотя бы тот факт, что, не считая Византии, после распада великой Римской империи в шестом веке после Рождества христова, то есть в течение почти 900 лет, не было регулярных армий, против которых был смысл заниматься шпионажем. Исключение составляли разве что периоды напряженности отношений между странами, нечто вроде нынешней «холодной войны». Разведка, которая в те стародавние времена, о чем свидетельствуют дошедшие до нас документы и исторические хроники, служила в основном политическим целям. Не было, разумеется, еще четкой организации шпионажа, но управлялся он централизованно из канцелярий королей и князей, так, как это рекомендовал Сунь-цзы. Нам известно, что французский король Людовик XI (правил в 1461–1483 годах), нарушив положение о привилегиях родовитого дворянства, создал одним из первых на европейском континенте постоянную, правда, небольшую армию (шотландские лучники) и многочисленную агентурную сесть в важнейших городах Европы. Агенты выполняли две задачи: собирали секретные сведения и вели среди населения разных стран, выражаясь современным языком, подрывную профранцузскую пропаганду. Таким образом, даже так называемый агент по психологическому воздействию или влиянию не является изобретением наших дней. Один такой лазутчик по кличке Дурной, родом из Гента, возвысился до тайного секретаря короля. В книге «Сатана» Роберта Ноймана, пользовавшейся большим успехом в двадцатых годах, описаны похождения этого агента (правда, автор сильно преувеличил его историческую роль).

Другие европейские монархи, особенно английские короли, поступали так же, как Людовик XI. А Фридрих Великий, король Пруссии, содержал в европейских королевских и княжеских дворах, наряду с официальными дипломатическими представителями, и секретных агентов, докладывавших ему о положении дел, независимо от аккредитованных посланников. Впрочем, в Средние века и в начале периода современной истории нередко отмечались случаи тайного сбора разведывательной информации политического характера. Это относится прежде всего к итальянским городам-государствам Венеции и Генуе, создавшим тайные службы.

Секретные донесения дипломатических представителей и иных эмиссаров по своему содержанию, форме, а зачастую и технике исполнения (использование шифров и симпатических чернил) можно по праву рассматривать как продукцию первых секретных служб, из которых выросли современные разведки. Надо сказать, что у Великобритании, как и у упомянутых приморских городов-государств, тоже богатые традиции тайной добычи разведывательных сведений. Начало их прослеживается около 600 лет назад. Островное положение королевства ограничивало сообщение и транспорт, являвшиеся основными путями получения информации. По-видимому, это обстоятельство и побудило английскую корону обеспечить себе поступление дополнительных сведений с мест событий любыми возможными способами. В этих целях использовались прежде всего высокопоставленные лица, имевшие связи со знатью континентальных государств, что облегчало доступ к источникам информации.

Как и во многих других областях жизни английского общества, традиции в британской разведывательной службе остались неизменными до сих пор. Я полагаю, что именно по этой причине британская секретная служба не самая многочисленная в Европе. Зато она одна из наиболее работоспособных и эффективных. Сравниться с ней могут лишь разведывательные службы США и Израиля. Для британской разведки характерна минимальная прослойка бюрократии. Может быть, именно из-за этого Сикрет интеллидженс сервис – Секретная разведывательная служба – пользуется большим доверием парламента и правительства. Ее проблемы рассматриваются с величайшим тактом, и общественности неизвестна даже фамилия ее шефа. Секретность соблюдается, естественно, и английской прессой – будь то газеты, рассчитанные на массового читателя, или серьезные издания, ориентированные как на лейбористов, так и на консерваторов. В связи с этим необходимо упомянуть о так называемых бюллетенях Д, предназначенных для ориентации средств массовой информации: публикация каких материалов нежелательна правительству. На сей счет между правительством и изданиями заключено специальное соглашение. И пресса выполняет взятые на себя обязательства. Возможно ли такое у нас?..

* * *

Многие авторы посвятили свои труды истории немецкой разведки. Среди них полковник в отставке Николаи – начальник германской разведслужбы периода Первой мировой войны – и доктор Герт Буххайт. Становление других секретных служб европейских государств не сильно отличается от немецкой разведки, если не считать того, что она у себя дома была вынуждена бороться с недооценкой своей значимости и сталкиваться с фактами невнимания к себе. В этом отношении ее можно сравнивать с разведывательными службами США в период между обеими мировыми войнами.

Первая мировая война показала, что роль разведки по сравнению с недавним прошлым значительно возросла. В эпоху, когда война, охватив все сферы общественной жизни, поставила в качестве главной задачи полный разгром противника, военная цель, говоря словами Клаузевица, возвысилась до цели политической. Теперь было недостаточно вскрывать в первую очередь военные секреты, все больший интерес проявлялся к своевременному получению сведений о внешней политике противника, его экономическом потенциале, психо-политическом состоянии армии и населения, другими словами, воле к победе и других политических факторах.

Рассмотрим пример времен Первой мировой войны. Установлено, что верховное немецкое командование не получило сведений, насколько низко упало настроение во Франции после неудавшегося наступления французских войск в 1917 году. Точные данные о критическом положении в этой стране, возможно, побудили бы наше командование к наступательным операциям на Западном фронте, вместо того чтобы активизировать действия на второстепенном театре военных действий в Италии и организовать переброску Ленина из Швейцарии в Россию. В результате Франция получила столь необходимую передышку. С другой стороны, союзники были хорошо осведомлены о настроениях народа в Германии. Они правильно оценили крупнейшую забастовку рабочих заводов по производству боеприпасов и выступление военных моряков как свидетельство ослабления воли немецкого народа и его нежелания вести дальше войну, и отклонили наши мирные инициативы в 1917 году. Не имей союзники разведывательных сведений, дело могло бы выглядеть совсем иначе.

Во всяком случае, Первая мировая война показала со всей очевидностью, что в области разведки необходимо добиваться если не единого руководства всей деятельностью, то, по крайней мере, хорошо скоординированной работы во всех направлениях. В Великобритании такая практика существовала уже до войны. Во Франции координирующая функция была возложена на «второе бюро» генерального штаба. Германии же по Версальскому договору было запрещено создавать собственную разведывательную службу. Оставили лишь военную контрразведку – абвер. Берлин попытался выйти из положения, насколько это было возможно, путем создания высокоэффективного абвера, начальниками которого были последовательно Гемп, Патциг и Канарис.

Период между обеими мировыми войнами и особенно второй мировой вооруженный конфликт подтвердили эти выводы. Они были дополнены опытом, полученным союзниками в результате совместной деятельности и нами, немцами, в ходе контрразведывательных мероприятий против Советов. В итоге к сфере деятельности разведывательных служб стали относить диверсии и контрдиверсионные мероприятия, психологические акции и меры против них.

Разведка берет на себя большую ответственность, передавая правительству полученные ею данные. Особенно, если речь идет о таких объектах, как коммунистические государства. Наши аналитики должны обладать глубокими знаниями всех сторон жизни в советском блоке. Важную роль играют вопросы: насколько сильно влияет идеология на деятельность коммунистических правительств; в какой степени она используется лишь как «дымовая завеса»; как коммунистическая партия воздействует на внешнюю политику. Хочу подчеркнуть, что сотрудникам разведслужб нельзя подходить со своими, западными, мерками к действиям противника. Иначе они непременно придут к ложным выводам.

Само собой разумеется, правительство должно быть заблаговременно обстоятельно и возможно точнее проинформировано о том, с чем ему необходимо считаться и чего ожидать. Исключительно важно при этом указывать точное время, когда будет проводиться операция. Упреки, что служба, мол, вновь оказалась не на высоте, связаны в большинстве случаев с событиями, явившимися неожиданными для широкой общественности. Ведь, по сути дела, разведывательные сообщения и оценка политических и отчасти военных вопросов – это специальный прогноз, который может оправдаться, а иногда и нет. Более того, каждая политическая или военная акция подразделяется, как правило, на три части. Первая часть – принятие решения о проведении акции, вторая – ее подготовка и третья – выполнение. Разведывательная служба в большинстве случаев может распознать лишь вторую часть, то есть период подготовки, и по визуальным данным сделать выводы о ходе акции и окончании подготовительного периода, о чем и доложить.

Конечно, бывают и так называемые звездные часы, когда разведке крупно повезет и ей удается выявить готовящуюся акцию еще в стадии решения или узнать дату ее начала. Например, Федеральная разведывательная служба была в состоянии своевременно доложить правительству о решении Хрущева сорвать в 1960 году встречу в верхах. Но подобные случаи поистине дар фортуны. И не они определяют ценность разведки. Главное в разведывательном деле – это достоверность, высокое качество информации и непрерывность ее поступления. Только это – гарантия того, что правительство, для которого работает разведслужба, будет в состоянии своевременно принять правильное решение.

Ценность разведывательного прогноза состоит не только в том, сбудется ли он на самом деле. Вполне возможно, что изложенные в донесении планы противника действительно имели место в период, когда были получены эти сведения. Однако затем от этих намерений отказались, хотя бы потому, что они получили огласку. Так, в конце октября 1940 года в руки бельгийцев попали документы о запланированном Гитлером на 12 ноября наступлении против западных держав. Фюрер был вынужден изменить свои планы. К сожалению, более часто происходит обратное: высшее руководство уделяет сведениям разведки недостаточно серьезное внимание, так как они не вписываются в ту картину положения дел, когда желаемое принимается за действительное. Кое-что из своего опыта, касающегося подобных случаев в период войны, я описал в первой главе – наступление русских в ноябре 1942 года с целью окружения сталинградской группировки наших войск и операция «Цитадель».

* * *

Деятельность секретной службы в представляющих для нее интерес государствах ныне охватывает следующие сферы:

– внешнюю политику,

– внутреннюю политику,

– настроения населения,

– военный потенциал,

– экономический потенциал (прежде всего военно-технический),

– уровень науки и техники.

К этому добавляются и другие задания и поручения, в зависимости от того интереса, который представляет та или иная держава. Разведывательные службы государств с коммунистическим режимом, например, располагают крупными структурами для активного воздействия на политическое сознание населения Запада. Они не имеют ничего общего с имеющимися там партийными и государственными отделами «агитпропа» – они их просто дополняют. И нужно отметить: до сих пор эти структуры действовали довольно успешно во всех западных странах, включая Федеративную Республику. В круг задач разведывательных служб входят также контршпионаж и мероприятия по обеспечению собственной безопасности.

Организация разведслужб должна соответствовать поставленным перед ней задачам: добывать информацию, обрабатывать ее и оценивать. Этим задачам подчиняется все остальное, в том числе и управление, которое должно создать необходимые предпосылки, чтобы служба была свободна от бюрократических препон и действовала с максимальной эффективностью.

Разведка принципиально отличается от других государственных служб, в которых, например в министерстве финансов, министерстве внутренних дел и других, главенствующую роль играют управленческие и регулирующие функции. Следует иметь в виду: для разведывательных служб, как и для вооруженных сил, чрезмерная бюрократия неминуемо приведет к значительному снижению их эффективности и в конечном счете к полному параличу их деятельности. Не допустить такое – одна из главных задач руководителя службы.

Учитывая все это, западные разведывательные службы с санкции своих правительств несколько лет назад заменили управленческий персонал, работавший до того в других государственных структурах и не имевший разведывательного опыта, на специально подготовленных сотрудников.

Следующую проблему, что касается организации разведывательных служб, представляет собой соотношение между эффективностью и безопасностью. Разведывательная работа требует строгой секретности. Она ведется скрытно. Отсюда – необходимость отказа от принятой в других государственных структурах, на этот раз включая и вооруженные силы, так сказать, «прозрачности» их организации и деятельности. В качестве основного принципа можно сформулировать следующее: если любая другая организация имеет четкую структуру, которую можно найти в любом справочнике, и всем известно, чем занимается ее персонал, то построение разведывательной службы, равно как и обязанности ее сотрудников составляют государственную тайну. Следует иметь в виду: если разведывательная служба будет «прозрачной» для постороннего глаза, то противник очень скоро изыщет возможности для проникновения в нее.