Текст книги "Пылающий бог"

Ее не нашли. Даже не пытались.

Рин хотела выпрямиться, но ничего не вышло. Мышцы не слушались. Она даже не могла толком сидеть. Полученные в драке раны вдруг разом дали о себе знать, все тело охватила боль, удерживая на земле, словно крепкие руки.

Рин лежала на боку, свернувшись клубком, беспомощная и неподвижная, и кричала от ярости. Она проморгала свой шанс. И второго уже не будет. Нэчжа скрылся, а она осталась в одиночестве – в грязи, темноте и дыму.

Глава 10

Она проснулась, отплевываясь от грязи. Видимо, потеряла сознание, и на лице запеклась корочка глины. Рин не могла дышать и ничего не видела, она судорожно терла глаза, нос и рот, испугавшись, что их оторвало взрывом. Грязь отваливалась колючими струпьями, кожу под ней защипало, и паника улеглась.

С минуту Рин лежала неподвижно и глубоко дышала, а потом медленно поднялась.

Стоять ровно не удавалось, ее пошатывало. Опиумный дурман отступил. Рин хорошо знала эту стадию опьянения – знакомую сухость во рту и слабый, сбивающий с толку гул в висках. Пройдут часы, прежде чем мозг полностью очистится, но сейчас она хотя бы может ходить.

Все болело. Рин не хотела останавливаться, чтобы осмотреть раны. Не хотела знать весь список повреждений, сейчас ей было не до того. Она может двигать руками и ногами. Она видит, дышит, слышит и способна ходить. Этого достаточно. Остальное подождет.

Рин побрела обратно в город, морщась при каждом шаге.

Только что взошло солнце. Бомбардировка началась сразу после полуночи. Это значит, Рин пролежала в лесу как минимум пять часов. Слишком много. Если армия уцелела, то первым делом начнет искать своего генерала, свою спирку.

Однако никто не появился.

Рин понимала, что они проиграли. Вывод очевидный – хотя бы потому, что у них не было противовоздушной обороны. Но насколько велики повреждения?

Городская площадь встретила ее тишиной. То тут, то там в обугленных воронках от бомб потрескивали затухающие пожары. По улицам бродили солдаты, прочесывая развалины и вытаскивая из-под обломков тела. Лишь очень немногие пострадавшие еще шевелились. Повсюду, куда ни посмотри, валялись оторванные части тел – то рука, то туловище без головы, то пара маленьких ножек на грязной тропе.

У Рин даже не хватило сил на рвоту. Еще одурманенная, она сосредоточилась на дыхании, пытаясь собраться с мыслями и подумать, что делать дальше.

Следует ли им спрятаться? Может, она должна собрать всех выживших и отправить их в ближайшие пещеры? Или пока они в безопасности, раз дирижабли улетели? Катай знал бы, что делать…

Катай.

Где же Катай?

Пытаясь добраться до Феникса, Рин наткнулась на стену молчания и постаралась подавить нарастающую волну паники. Если черный ход закрыт, это значит, что Катай спит или без сознания. Но жив. Он не мог умереть.

– Где Катай?

Она задавала этот вопрос каждому встречному. Трясла за плечи истощенных солдат и находящихся в полуобморочном состоянии выживших и выкрикивала вопрос им в лицо. Но никто не мог ответить, ее мольбы встречали с молчанием и остекленевшим взглядом.

Она выкрикивала его имя четыре часа кряду, хромая по Тикани между израненными телами, осматривая развалины в поисках всклокоченных кудрей и тощих веснушчатых рук. А когда нашла чудом уцелевшую Венку, они принялись искать вместе, проверяя каждую улицу, каждый переулок, каждый тупик, даже в далеких от центра районах, незатронутых бомбардировкой. Они проверили дважды и трижды.

Он должен быть где-то здесь. Должен быть цел. Рин искала его, как в Голин-Ниисе, где шансы найти Катая живым были куда меньше. Но тогда он откликнулся, и Рин надеялась, что так будет и сейчас, она опять услышит голос Катая в неподвижном воздухе.

Она знала, что Катай жив. Знала, что он не может быть серьезно ранен, не серьезнее, чем она, иначе Рин бы это почувствовала. Он должен быть где-то здесь. Она не осмеливалась задуматься о других вариантах, все они были слишком кошмарны, ведь без Катая она просто…

Она просто…

Она задрожала всем телом. О боги!

– Его здесь нет, – наконец объявила Венка, произнеся вслух то, что они обе знали, и крепко обхватила Рин за талию, словно боялась, что Рин может что-то с собой сделать. – Его забрали. Он не погиб, только пропал.

Рин покачала головой:

– Нужно продолжать поиски.

– Мы дважды обошли каждый клочок в радиусе мили, – сказала Венка. – Его здесь нет. А у нас много других забот, Рин.

– Но Катай… Мы не можем…

– Возможно, он еще жив, – сказала Венка с несвойственной ей нежностью, пытаясь приободрить Рин. – Мы не нашли тело.

Конечно, они не нашли тело. Если бы Катай погиб, Рин сейчас не стояла бы на ногах. А значит, оставался лишь один вариант.

Нэчжа взял его в плен.

В качестве заложника он ценится на вес золота. Катай слишком умен, а потому уязвим перед любым, кто имеет хоть малейшее представление о том, кто он и как работает его мозг. Королева пиратов Муг однажды заперла Катая и велела ему вести счета Анхилууна. Инь Вайшра назначил его главным стратегом.

Как использует Катая Нэчжа? Насколько он жесток?

И все это – ее вина. Нужно было убить Нэчжу, а она не сумела, и теперь Нэчжа захватил Катая.

– Успокойся. – Венка схватила ее за плечо. – Ты должна успокоиться, ты вся дрожишь. Давай я отведу тебя к лекарю…

Рин вырвалась из ее объятий – резче, чем намеревалась.

– Не трогай меня.

Венка вздрогнула и отпрянула. Рин побрела прочь. Она бы побежала, но левая лодыжка протестующе стонала при каждом движении. Рин решительно пошла дальше, стараясь глубоко дышать и не разреветься. Что бы она ни делала, Рин не могла просто забыть эти трупы и этот дым, головешки, умирающих и мертвых.

Венка за ней не последовала.

Рин была уже на полпути к полям смерти, одна на пыльной равнине. Ни одного солдата поблизости, ни одного шпиона или свидетеля.

Она подняла голову к небу, закрыла глаза и вызвала огонь.

Ну давай же. Давай…

Конечно же, пламя не появилось. Рин знала, что так и будет, и хотела лишь убедиться, как будто ощупывая пальцем дыру на месте вырванного зуба, чтобы оценить масштаб потерь. И когда она устремлялась в бездну, пытаясь добраться до Пантеона, как прежде с легкостью проделывала много раз, то не получала ответа.

Она натыкалась только на Печать, вечно манящую и завораживающую, и хохот Алтана звучал все громче, в тон ее отчаянию.

«Катай?» Рин попыталась послать ему мысленное сообщение. Но якорная связь так не работает – они не могли разговаривать телепатически, лишь чувствовали боль друг друга. Однако вне зависимости от разделяющего расстояния их души по-прежнему связаны. Разве это ничего не значит?

«Пожалуйста. – Рин пропустила мысли через барьер разума, молясь, чтобы они каким-то образом достигли Катая. – Пожалуйста, ты мне нужен. Где ты?»

Ответом была только оглушительная тишина.

Рин схватилась за голову и раскачивалась, лихорадочно вздыхая. А когда до нее дошло, что все это значит, ее охватил ужас.

У нее больше нет огня. Больше нет огня.

Катай исчез, действительно исчез, а без него она беззащитна. Беспомощна. Просто девчонка без правой руки и без способностей шамана, которые заменяли меч. Не спирка, не воин, не богиня.

Разве теперь она может повести за собой армию?

Рин в отчаянии схватила нож и вырезала на правом бедре неровный знак вопроса, достаточно глубокий, чтобы белый шрам такой же формы появился на коже Катая. Однажды они уже так переговаривались, должно получиться и теперь. Потом она вырезала еще один знак. И еще один. Рин уже исполосовала все бедро, но Катай не отзывался.

Когда она вернулась с полей смерти, Тикани был погружен в саван молчаливого ужаса. Никто, похоже, не знал, что делать. То тут, то там Рин замечала судорожные попытки кого-то спасти и что-то восстановить. На месте праздничных костров, куда попало больше всего бомб, устроили полевой лазарет, но там работали только два лекаря с одним помощником – слишком мало, чтобы помочь раненым, растянувшимся по площади в очередь. Солдаты разбирали завалы или безуспешно пытались соорудить временные укрытия над неглубокими воронками на месте зданий. Но большинство выживших, и горожане, и солдаты, просто тупо стояли вокруг, словно не могли поверить в происходящее.

Никто не отдавал приказы.

Командовать должна была Рин. Но и она просто безучастно бродила вокруг. Она не знала, что говорить. Любой приказ и любое действие казались бессмысленными. Как можно из этого выбраться?

Она не могла обратить время вспять. Не могла вернуть мертвых. «Не будь такой жалкой, – сказал бы Алтан. Его голос звучал все громче и четче, словно он стоял совсем рядом. – Хватит вести себя как ребенок. Да, ты проиграла. Но еще жива. Так собери осколки и сообрази, как начать все сначала».

Она сделала глубокий вдох, расправила плечи и попыталась хотя бы притвориться, будто знает, что делает.

Нужно вернуться к основам. Разобраться, что имеется в наличии и что потеряно. Определить, что осталось от армии. Собрать офицеров.

Рин схватила за руку первого попавшегося Железного волка:

– Где Суцзы?

Рин не удивилась бы, скажи он, что понятия не имеет. Железные волки по большей части слонялись поблизости в таком же замешательстве и отупении, как и остальные. Но она не была готова к отразившемуся на его лице ужасу.

Он выглядел так, будто она грозилась его прикончить.

– Он… Его здесь нет, – ответил он после паузы.

– Это я и так вижу, – огрызнулась Рин. – Так найди его. Скажи ему, что я хочу его видеть. Сейчас же.

Железный волк как будто пытался принять какое-то решение. Он странно на нее косился, но Рин так и не поняла, что это значит. Вызов? Смущение? Она уже собиралась спросить снова, но тут солдат кивнул и ушел в сторону руин.

Рин вернулась в генеральскую штаб-квартиру – одно из немногих зданий, которое уцелело благодаря каменному фундаменту. Она села за стол, вытащила из ящика стопку планов и расстелила их на столе. И задумалась.

В ее крови почти не осталось следов опиума. Вернулась прежняя ясность ума. И разум снова вернулся к холодному, логическому планированию, неподвластному мелким колебаниям войны. Знакомые действия успокаивали. У нее получится. Ведь ее к этому готовили.

На мгновение она забыла об ужасах происходящего, забыла о боли, раздирающей все тело, и погрузилась в планирование следующих шагов. Начала с задач, для которых ей не понадобится Суцзы. Перво-наперво Рин собрала группу надежных и быстроногих бойцов и велела им как можно скорее оценить потери. Нужно узнать, сколько осталось людей, пересчитав пациентов полевого госпиталя и трупы. Рин составила список необходимого для восстановления армии – что нужно найти или соорудить в ближайшие сутки: транспорт, запасы провизии и кров. Перечитала донесения лазутчиков о последних известных позициях республиканской армии. Разведданные явно устарели, но лучше знать о пробелах в них.

Потом она попыталась придумать способ, как уничтожить треклятые дирижабли.

С аркебузами она могла разобраться – это всего-навсего более быстрые и более смертоносные арбалеты. Но треклятые дирижабли меняли весь пейзаж битвы, добавляя лишнее измерение, ей неподвластное. Нужно найти способ с ними разделаться.

Рин начала зарисовывать по памяти их конструкцию. Вот бы удалось сбить хоть один, чтобы изучить, но пока что придется удовольствоваться воспоминаниями. Картинки в голове были туманны, пришлось сосредоточиться, продираясь сквозь дым и грохот, чтобы вспомнить, где расположены пушки, где сидят пассажиры и как гондола крепится к аэростату с воздухом.

Рин точно знала одно – воздушные корабли раздражающе хорошо сконструированы. Снизу они хорошо защищены, без единой видной глазу прорехи для прицела, и летают слишком высоко в воздухе, вне досягаемости стрел и пушек. Заманчивой целью выглядели аэростаты, поддерживающие дирижабли в воздухе. Если продырявить их, весь дирижабль рухнет. Но они, похоже, покрыты каким-то легким металлом, который не проткнуть наконечником стрелы, а пушечное ядро не пошлешь на такую высоту, так что Рин никогда не видела, чем это может кончиться.

Может, ракеты? Возможно ли рассчитать правильную траекторию? Какая нужна взрывная мощность? И где взять артиллерию?

Она раздраженно смяла рисунок. Все подобные задачи были вотчиной Катая. Он был ее инженером, специалистом по решению технических задач. Рин строила грандиозные планы, а Катай разбирался с деталями. Он наверняка бы уже все придумал, уже прилаживал бы к пушке какое-нибудь замысловатое изобретение, и все это каким-то чудом сработало бы.

В грудь вонзилась боль, не имеющая отношения к ранам, терзающая сердце зазубренными лезвиями тысячи кинжалов. Она охнула и зажала рот рукой.

По пальцам потекли слезы. Она не справится в одиночку.

Боги, как же его недостает!

«Прекрати! – потребовал Алтан. – Не будь ребенком. Катая нет. Стенания и злость этого не исправят».

Но Рин могла думать лишь о том, как его вернуть.

Она отложила рисунки. Сейчас она все равно не в состоянии ничего придумать. Главное теперь – просто выжить, собрать остатки армии. А для этого нужен Суцзы, который так и не появился.

Рин нахмурилась. А почему он не появился? Прошло больше часа. Она не видела его после атаки, но вряд ли он погиб или попал в плен, об этом уже было бы известно. Рин встала и направилась к двери. И подскочила от неожиданности, увидев по ту сторону все того же Железного волка. Он уже поднял руку, собираясь постучать. Но никаких следов Суцзы.

– Где он? – спросила Рин.

Железный волк откашлялся.

– Суцзы хочет встретиться с тобой в своем шатре.

Рин тут же одолели подозрения. Суцзы устроился в генеральской штаб-квартире, как и все остальные старшие офицеры. Что он делает в шатре?

– Это что, шутка? Я жду его уже больше часа, а он вообразил, что может вызвать меня к себе?

Лицо Железного волка осталось все таким же бесстрастным.

– Это все, что он сказал. Могу отвести, если хотите.

Рин уже почти решила отказаться. Да что он о себе возомнил? Она выше по званию. Он должен подчиняться. Как он посмел заставить ее ждать, как посмел…

Она прикусила язык, чтобы не брякнуть ничего сгоряча.

Не будь такой дурой. Сейчас она не могла позволить себе показывать, кто тут главный. Катай пропал, а вместе с ним и огонь. У нее не осталось рычагов. А для блефа время неподходящее. В кои-то веки придется прибегнуть к дипломатии.

– Ладно, – процедила она сквозь зубы и пошла вслед за Железным волком.

В шатре ее ждал не Суцзы.

У входа Рин резко остановилась.

– Ты?!

Наместник провинции Обезьяна поднялся с кресла.

– Здравствуй, Рунин.

– Что ты… – охнула она, но потом взяла себя в руки. – Вон отсюда.

– Почему бы тебе не присесть? – Он пригласил ее жестом к столу. – Нам нужно многое обсудить.

– Вон отсюда, – повторила Рин.

Удивление уступило место злости. Она не понимала, зачем здесь появился Гужубай, да и не хотела этого знать – она желала только, чтобы он убрался. Ему нечего здесь делать. Не он победил в сражении, не его войска истекали кровью в Лэйяне, Рин просто невыносимо было видеть его здесь, в провинции Петух, где умирал ее народ, пока Гужубай отсиживался в Рюйцзине. Если бы она могла вызвать огонь, то испепелила бы его, не сходя с места.

– Тебе следовало бы порадоваться нашему прибытию, – сказал он. – Именно мои войска занимаются спасательными работами. Ты что, не заметила? Без нас трупов было бы на несколько сотен больше.

Она разразилась резким смехом.

– Так вот в чем был твой план? Прятаться в горах, пока я побеждаю, последовать за нами и присвоить себе победу?

Гужубай вздохнул:

– Это трудно назвать победой.

Прежде чем она успела ответить, полотнище у входа качнулось, и в шатер вошел Суцзы. Его сопровождали три Железных волка и несколько младших офицеров Чжуденя.

Рин удивленно посмотрела на них. Она прождала этих офицеров почти столько же времени, сколько ждала Суцзы. Почему никто не появился? Они что, все это время были вместе? И чем же они занимались?

– Отлично, – произнес Суцзы. – Все здесь.

– И где вы все были, чтоб вам пропасть? – потребовала ответа Рин. – Я жду вас с полудня.

Суцзы вздохнул и покачал головой:

– Ох, Рин.

– В чем дело? Что происходит?

Никто из офицеров Чжуденя не смотрел ей в лицо.

Суцзы неловко улыбнулся. Его пальцы сомкнулись на рукояти меча.

– Ты еще не поняла?

Рин слишком поздно сообразила, что она одна. И без огня.

Ее рука метнулась к ножу. Суцзы бросился вперед. Рин вытащила нож, неуклюже отбила нападение, но все это не продлилось и трех секунд. Суцзы выбил нож из ее руки годящимся для новичка приемом и отшвырнул подальше.

– И где же твой огонь? – издевательски поинтересовался он.

Рин набросилась на него. И Суцзы снова с легкостью ее одолел. Когда она была в лучшей форме, Рин устроила бы ему хорошую взбучку, выцарапала бы глаза или ударила в пах. Но Суцзы был крупнее и тяжелее и имел обе руки. Он в два счета пригвоздил ее к земле.

– Так, значит, это правда, – заметил он. – У тебя больше нет огня.

Рин с воплями пыталась вырваться.

– Тс-с. – Суцзы сжал ее горло. – Не так громко. В ушах звенит.

– Что это значит? – выдохнула Рин. – Какого хрена…

– «Он велел сказать тебе, что я выйду на свободу, как только ты появишься в Новом городе», – громко произнес Гужубай.

Он держал в руках свиток. Рин ошеломленно уставилась на него. Разум был настолько затуманен паникой, что она не сразу узнала слова. И где она их читала…

Ох…

О нет.

– «Он сказал, что нет нужды в кровопролитии, он просто хочет поговорить. И не хочет воевать. Он готов помиловать всех твоих союзников. Ему нужна только ты», – продолжил Гужубай. Он отложил свиток. – Довольно безжалостно – пожертвовать единственным членом семьи.

– Вот змея, – прошептала она.

Ему наверняка донесли шпионы, проклятые вездесущие шпионы, которые подслушивали во всех углах, даже когда она находилась на расстоянии многих миль от Рюйцзиня. Кто они? Часовые? Охрана у полога палатки? А может, Гужубай прочитал и скопировал письмо еще до того, как она его получила?

Рин решила, что переиграла его, наконец-то взяла верх. Но все это время он вел свою игру, с дальним прицелом.

– И когда ты собиралась нам сообщить о предложенном перемирии? – спросил Гужубай. – До или после того, как пожертвовала нами в ненужной войне?

– Нэчжа просто лжец, – просипела она. – Ему не нужны переговоры…

– Напротив, – отозвался Гужубай. – Он настаивает на своем предложении. Видишь ли, мы не хотим умирать. И без колебаний пожертвуем тобой, тем более раз ты готова поступить с нами в точности так же.

– Да ты не в своем уме! Я нужна вам…

– Ты была нужна нам на юге, – сказал Гужубай. – Мы получили юг. Теперь ты обуза, единственное препятствие для мирного договора с Республикой.

– Если ты думаешь, что заключишь перемирие, то заслужил смерти за глупость, – выплюнула Рин. – Семья Инь никогда не держит слово. Клянусь богами, если ты отдашь меня, ты труп.

– А если не отдам, мы точно погибнем, – ответил Гужубай. – Так что мы рискнем. Суцзы?

Суцзы сильнее сжал ее горло.

– Прости, принцесса.

Рин брыкалась так яростно, что Суцзы пришлось навалиться на нее всем телом и прижать к земле. Но при этом его запястье оказалось в опасной близости от ее рта. Рин вцепилась в него зубами и прокусила кожу, ощутив на языке вкус меди и соли. Суцзы вскрикнул и отпустил ее горло. Она почувствовала удар по виску.

Рин снова упала. В голове у нее звенело, по подбородку стекала кровь. Над ней склонились сразу два Суцзы, и оба выглядели такими возмущенными, что Рин не удержалась от смеха.

– А ты неплох на вкус, – сказала она.

Он ответил пощечиной. Потом еще одной. Удары казались вспышками молний, голова поплыла, в ушах звенело. Рин больше ничего не могла сделать, только лежать неподвижно, как труп, смирившись с происходящим.

– Ну что, больше нет желания болтать?

Она прохрипела что-то нечленораздельное. Суцзы снова занес кулак, и больше она ничего не видела.

Очнулась Рин на том же месте. Все болело. Когда она пошевелилась, то ощутила и раны на спине, хотя не помнила, чтобы ее били по спине. Наверное, Суцзы избивал ее и после того, как она потеряла сознание.

Дышать было мучительно больно. Рин пришлось удовольствоваться мелкими вдохами, явно недостаточными, но так легкие хотя бы не врезались в сломанные ребра.

Через несколько секунд страх уступил место замешательству. Она должна была умереть.

Почему она до сих пор жива?

– Ну вот, пришли, – раздался голос Суцзы. Рин увидела в нескольких шагах от себя его сапоги. – Полагаю, нет нужды подтверждать ее личность.

С кем он говорит? Рин попыталась повернуться, чтобы разглядеть, но распухшие веки мешали что-либо увидеть, да и голову не удавалось повернуть больше чем на тридцать градусов. Рин лежала на боку, свернувшись клубком, и поле зрения было ограничено земляным полом и стенкой шатра.

Рядом с головой раздались шаги. Кто-то поставил сапог ей на горло.

– Молодому маршалу она нужна живой, – произнес незнакомый голос.

Рин оцепенела. Молодой маршал. Этот человек – эмиссар Нэчжи.

– Он приказал привезти ее живой, если получится, или мертвой, если она будет драться, – сказал эмиссар. – Как я вижу, мы избавлены от сопротивления. Я видел, на что она способна.

– Мы можем постоянно давать ей опиум, – сказал второй голос, где-то в глубине шатра. – У нас достаточно опиума для всего пути. С ним она станет безобидной.

– И вы готовы рискнуть жизнью? – спросил Суцзы. – Давай, нажми посильнее, никто возражать не будет.

Рин зажмурилась, приготовившись к удару. Но его не последовало – внезапно сапог с ее горла убрали и человек отошел в сторону. Зашуршал полог шатра.

– Вы не можете ее убить.

Рин вытаращила глаза. Дацзы?

– Это еще что за карга? – спросил Суцзы. – Вышвырните ее отсюда.

Раздался шум борьбы и звон стали, а потом громкое клацанье упавшего на землю оружия.

– Не смейте меня трогать, – очень медленно и спокойно сказала Дацзы. – А теперь расступитесь.

Стало тихо.

– Боги избрали ее как свое воплощение. – Голос Дацзы зазвучал громче – она пересекла шатер, направляясь к Рин. – Ее тело – мост между нашим миром и Пантеоном. Если вы тронете ее, бог напустится на наш мир со всей силой своего гнева. Вы когда-нибудь встречались с Фениксом? Моргнуть не успеете, как превратитесь в пепел.

Это неправда, в замешательстве думала Рин. Все происходит совсем по-другому. Если они убьют ее сейчас, когда рядом нет Катая, Феникс ничем ей не поможет.

Но никто этого не знал. И возражать они не стали. Все притихли, внимая каждому слову Дацзы.

Рин представляла, что происходит. Она уже попадала под гипноз Дацзы. Ярко-желтые, змеиные глаза Дацзы манили и парализовали, ее зрачки превращались во врата тьмы, навевали и прекрасные видения крыльев бабочек, и неизбывную тоску. Гадюка заставляла своих жертв желать ее. Стремиться к ней. Страдать.

Когда Суцзы наконец заговорил, его голос звучал по-другому: ошеломленно, неуверенно.

– И что же нам делать?

– В провинции Змея есть одна гора, – сказала Дацзы. – Недалеко отсюда. Добраться туда не так-то просто, но…

– У нас есть дирижабль, – сообщил один из эмиссаров Нэчжи. Он говорил пылко, будто старался произвести впечатление. Если бы Рин не была так напугана, она бы рассмеялась. – И топливо есть. Можем прилететь туда меньше чем за день.

– Прекрасно, – проворковала Дацзы.

Никто не стал возражать. Дацзы загнала их в ловушку.

Вот и хорошо, решила Рин. А теперь выпотроши их.

Но Дацзы не сдвинулась с места.

– Я слышал про эту гору, – произнес Суцзы после паузы. – Ее невозможно найти.

– Это касается только тех, кто не знает, куда идет, – ответила Дацзы. – А я бывала там много раз.

– А кто ты? – спросил Суцзы.

В его голосе не было дерзости. Скорее смущение, как будто он проснулся после глубокого сна в незнакомом лесу и продирался сквозь туман, отчаянно пытаясь прояснить мысли.

Дацзы только хохотнула.

– Всего лишь старая женщина, которая кое-что на свете повидала.

– Но ты не…

Суцзы умолк. Вопрос повис в воздухе. Рин пожалела, что не видит его лицо.

– Сначала ее захочет увидеть молодой маршал, – сказал первый эмиссар Нэчжи, который топтал сапогом горло Рин. – Захочет узнать, как она…

– Молодой маршал будет доволен вашим докладом, – вставила Дацзы. – Вы его преданные офицеры. Он доверяет вашим словам. А промедлите еще чуть-чуть, и она может очнуться.

– Но нам велели…

– Инь Нэчжа слаб и болен, – сказала Дацзы. – Он не в состоянии сейчас встречаться со спиркой. Как, по-вашему, он ответит, если она на него набросится? Она может сжечь его прямо в постели, а вы прославитесь как люди, которые привели к его ложу чудовище. Вы готовы убить собственного командующего?

– Но он сказал, что она больше не может вызывать пламя, – возразил солдат.

– И вы ему доверяете? – не унималась Дацзы. – Готовы рискнуть жизнью маршала, положившись на слова какого-то командира партизан?

– Нет, – пробормотал солдат. – Но мы…

– Не размышляй, – прошептала Дацзы похожим на тончайший шелк голосом. – Зачем размышлять? Не тревожь себя такими мыслями. Гораздо проще подчиниться, ты ведь знаешь. Тебе лишь нужно делать, как я скажу, и все будет прекрасно.

Шатер снова погрузился в смиренную тишину.

– Вот и хорошо, – проворковала Дацзы. – Молодцы.

Рин не видела глаза Дацзы со своего места, но все равно ощущала навевающие дремоту, манящие и утешающие модуляции ее голоса.

Дацзы склонилась над Рин и откинула волосы с ее лица. Пальцы Дацзы задержались на ее щеке.

– А теперь усыпите ее на время поездки.

Поездки.

Значит, это не просто уловка. Ее и впрямь отвезут в Чулуу-Корих. В каменную тюрьму, адское место внутри горы, где запирают лишившихся рассудка шаманов, навсегда замуровывают в камне, и они не могут вызвать богов и не могут умереть.

О боги, только не это! Только не туда.

Однажды Рин уже бывала в Чулуу-Корихе. От одной мысли о возвращении туда ей казалось, что она тонет.

Она попыталась поднять голову. Что-нибудь сказать или сделать. Но шепот Дацзы смыл все мысли, словно прохладный очищающий ручей.

– Не размышляй.

Рин уже едва различала слова, они слились в мелодию, звенящие ноты, убаюкивающие как колыбельная.

– Не сопротивляйся, милая. Поверь, так гораздо проще. Гораздо проще.