Текст книги "Неподходящий муж"

Глава 8

– Что значит – он задерживается? – требовательно спросил Колин, виконт Грантем, когда Гриффин, первый герцог Эйвон, объявил, что Джарред прислал письмо, где предупреждал, что задержится. Грифф подчеркнутым жестом приложил руку к уху, потому что часы как раз пробили половину.

– Всегда для каждого бывает свой первый раз. Сегодня он наступил для Джарреда. Он опоздает.

– И он не один такой. – Колин огляделся. «Свободные братья» собирались на очередную встречу в клубе «Уайтс». В гостиной уже были приготовлены кофе, напитки и сигары на шестерых человек: трех основателей лиги – Гриффина, Колина и Джарреда и трех новичков – Дэниела, герцога Суссекса, Джонатана Маннерза, герцога Баркли, и Александра, маркиза Кортленда. Баркли расположился в кресле у огня, Кортленд занял угол массивного кожаного дивана. Но обычное место Суссекса пустовало.

– А где его светлость? Разве он еще не вернулся с континента?

Гриффин кивнул:

– Вернулся вчера, должно быть, поздно вечером, потому что я видел его на балу у его матушки. Не имел, правда, возможности с ним поговорить в этой толпе. Но видел его точно.

– Я тоже его видел, – подхватил Баркли.

– Ну и где же он тогда? – поинтересовался Колин.

Кортленд пожал плечами и потянулся к низенькому столику, чтобы налить себе кофе из серебряного кофейника.

– Я тоже вчера был на балу у герцогини, но приехал уже поздно и Дэниела не видел.

– Это не похоже на Суссекса, – сказал Колин. – Он знает, что мы сегодня утром встречаемся. Ему предстоит отчитаться перед нами о результатах поездки.

– Шеппердстон опаздывает, Суссекс вообще пропал, – суммировал Баркли. – Какое странное утро, господа.

Возникшая как тайное общество школьников, лига росла и менялась по мере того, как росли и менялись ее члены. Теперь ее главной задачей была борьба с Бонапартом, и действовала лига в тесном сотрудничестве с министерством иностранных дел и военным министерством. Секретная работа, которую осуществляли Колин, Джарред и Суссекс, велась под патронажем руководства Королевской военной коллегии и лично подполковника Гранта. Сам Грант собирал данные о военных действиях на Пиренейском полуострове, а Джарред, Колин и Суссекс занимались информацией более широкого охвата. Она анализировалась, шифровалась и дешифровывалась и включалась в состав донесений, которые ложились на стол отца Гриффина, герцога Уэймота.

Когда Гриффин стал национальным героем, принц-регент и премьер-министр предложили ему выйти в отставку с действительной службы в кавалерийском полку, и он согласился. Но отставка не означала уход от борьбы с врагом. И тогда как звание национального героя сделало его знаменитым, остальные «свободные братья» оставались по-прежнему не известными никому, кроме ближайших соратников.

Видное положение, которое занимали в обществе Джарред, Гриффин и Суссекс, требовало от них исполнения множества общественных обязанностей и большей щепетильности, чем от остальных членов лиги. Так, они не имели права финансировать и планировать акции тайной войны против Бонапарта, но, несмотря на это, были активными ее участниками. Все трое продолжали время от времени ездить на континент с важными поручениями. Только Колин, будучи всего лишь не особенно богатым виконтом, а потому не слишком заметной фигурой, мог действовать свободнее и рискованнее.

Но все изменилось, когда Колин женился на богатой наследнице. После того как вступили в брак двое из членов лиги, ей потребовались свежие силы. Пока Гриффин сражался в своем кавалерийском полку на Пиренейском полуострове, Джарред и Колин приобщили к своей деятельности Суссекса. Позднее, пока Колин совершал свадебное путешествие, остальные вовлекли Баркли и Кортленда. Таким образом, общество со вступлением в него еще двух новых членов – Джонатана Маннерза, одиннадцатого герцога Баркли, и Александра, второго маркиза Кортленда, – несколько расширилось. Но Джарред, Гриффин и Колин могли быть спокойны за сохранность своих секретов: новенькие были вполне надежными людьми.

Баркли и Кортленд вскоре частично разгрузили Колина, взяв на себя ряд его обязанностей. А Суссекс и Джарред совершали все секретные поездки, чтобы женатые члены лиги могли, оставаясь в Лондоне, заниматься общественными делами и уделять больше времени молодым женам.

Суссекс провел предыдущие два дня во Франции, выполняя очередное тайное задание. Он рассчитал время так, чтобы непременно успеть на бал, который ежегодно устраивала его мать. Гриффин и Баркли видели его на этом балу. Но ни Суссекс, ни Джарред до сих пор не объявились в клубе.

Джарред хотя бы прислал записку, что задержится. А о Суссексе вообще не было ни слуху ни духу. Это было на него не похоже и потому вызывало тревогу.

– А ты уверен, что видел именно Дэниела на балу у герцогини? – спросил Гриффина Колин.

– Абсолютно, – ответил тот.

– Говоришь, там была уйма народу? – Колин принялся по примеру Джарреда расхаживать взад и вперед по комнате.

– Просто тьма. – Гриффин хмуро взглянул на Колина. – Я за весь вечер так и не смог вас разыскать.

– Это потому, что нас с Джиллиан не пригласили, – ответил Колин.

– Как это – не пригласили? – удивленно воскликнули Кортленд и Баркли.

– Я всего лишь виконт.

– Да там были дюжины виконтов и виконтесс, – возразил Баркли.

– И твоя семья – одна из старейших и уважаемых в Шотландии, – добавил Грифф. – Грантемы и Макелриты получили свои титулы еще во времена Макбета.

– Это так. Но все это шотландские титулы, а разве англичане когда-нибудь – я не говорю о присутствующих – уважали шотландские титулы? – спросил Колин, по привычке грассируя. – Кроме того, всем известно, что за этими титулами нет ни гроша.

– Это когда-то так и было, – напомнил ему Гриффин. – Но твоя работа и женитьба на Джиллиан дали тебе возможность подкрепить титул деньгами. Большими деньгами. – Грифф провел рукой по волосам. Колин женился на Джиллиан Дэвис, дочери барона Картера Дэвиса, владельца льняных мануфактур, нескольких кораблей и приносящих баснословную прибыль торговых путей по всему миру. Отец Джиллиан стал одним из богатейших людей Англии, и за заслуги перед короной ему был пожалован титул барона. Но до сих пор его жену и дочь не слишком-то привечали в высшем свете.

– Конечно, одни только деньги для вдовствующей герцогини Суссекс мало что значат, ведь она всегда отличалась страшным снобизмом. Но не беспокойся ты из-за этого. Ты оказался в неплохой компании. Меня с Алисией пригласили потому только, что я герой сражения при Фуэнтес-де-Оньоро и его высочество наградил меня титулом герцога. – Он пристально взглянул на друга, пытаясь прочесть его сокровенные мысли. – И потом, узнай Дэниел, что его мать не включила тебя в список приглашенных, он пригласил бы тебя сам.

– Да знаю я, – рассмеялся Колин. – И не нуждаюсь в утешении, Грифф, можешь мне поверить. Мне приятней провести спокойный вечерок вдвоем с Джиллиан, чем продираться сквозь толпу светских львов и львиц во дворце Суссексов. И можешь быть уверен, что и Джиллиан чувствует то же самое.

Когда-то пренебрежение герцогини задело бы Колина, но теперь он совсем не чувствовал себя обойденным. Жаль только, что Дэниел расстроится, когда узнает, что его мать проявила неуважение к одному из его друзей. Но близилась первая годовщина их с Джиллиан свадьбы, а они испытывали слишком большое удовольствие от общества друг друга, чтобы страдать оттого, что пропустили главное светское событие года.

– Если Джиллиан и презирает что-то, так это снобизм, который царит в кругу герцогини.

Гриф вскинул руки в знак того, что сдается.

– Зато мы с Дэниелом нуждаемся в утешении. Считай себя счастливчиком, потому что твоя теша не вхожа в кружок герцогини, как моя, – улыбнулся он. – Мы с Алисией тоже предпочли бы остаться дома, как и вы с Джиллиан, да и Дэниел не любитель суеты, но… ему не повезло. Герцогиня – его мать. Он никак не смог бы отвертеться.

– Не представляю, как можно, вернувшись из подобной поездки, явиться прямиком на бал! – кивнул Колин.

– Со мной все то же самое, – мрачно заявил Джонатан. – Тетка не простила бы мне, не приди я на ее праздник. А если тетка расстроится, моя мать тоже расстроится. Эти две сестрицы похожи, как две горошины в стручке, и вместе они способны сделать мою жизнь невыносимой.

«Свободные братья» в самом деле, чувствовали себя братьями, но из них в родстве состояли только Суссекс и Маннерз. Их матери были сестрами. Мать Дэниела вышла замуж за герцога. Мать Джонатана – за младшего сына графа. До тех пор пока Джонатан неожиданно для себя не унаследовал титул своего дяди, он был всего лишь бедным кузеном, и тетка ограничивала его общение с собственным сыном.

Герцогиня позаботилась, чтобы Джонатан и Дэниел учились в разных школах. Джонатана отправили в Найтсгилд-Скул вместе с Гриффином, Колином и Джарредом, а Дэниел по примеру отца пошел в Итон. К счастью для Джонатана, Дэниел сам изо всех сил стремился к общению с ним и щедро платил Джонатану за сведения о Лиге свободных братьев. Джонатан спал на соседней с Джарредом кровати и неоднократно слышал обрывки разговоров о таинственной лиге и трех мальчиках, которые создали ее по образцу Круглого стола короля Артура. Он охотно делился информацией с Дэниелом, за что Дэниел отсыпал ему пригоршнями монеты и безделушки. Подвиги лиги вызывали восторг в кузенах, и оба мальчика мечтали сделаться ее членами.

На это потребовались годы, но вот, наконец, Суссекс и Баркли были приняты в общество и получили секретные прозвища. Так, Шеппердстон назывался Мерлином. Эйвон был Ланселотом, Грантем – Галаадом. Суссекс стал Артуром. Баркли сделался Бедивером, а Кортленд – Тристрамом.

– Как подумаю об этом, просто в дрожь бросает, – произнес Алекс.

– Знаю. Я же сам там побывал, – сказал Колин. – Уже сбился со счета, сколько раз, и даже если все проходит гладко, преодолеть одно только расстояние до побережья Франции и назад за два дня – это, я вам скажу, не шутка.

– Дэниелу пришлось гнать так, словно его преследовал весь ад, чтобы только успеть вовремя на маменькин праздник. Опоздать было никак нельзя. Он ведь герцог, и бал должен был состояться в его доме. – Грифф широко улыбнулся. – Представьте себе, как он плутал между экипажами, чтобы подъехать к собственному дому. Нет ничего странного в том, что он проспал.

За их спинами раздался протестующий возглас, и четверо «свободных братьев», обернувшись, увидели стоящего в дверях Джарреда.

– Шеппердстон!

– Я задержался вовсе не потому, что проспал, – возмущенно произнес Джарред. – Я вообще не ложился этой ночью и опоздал всего на четверть часа.

– Мы говорили о том, что проспал Суссекс, – сказал Колин. Он подошел к столику с кофе, наполнил чашку из серебряного кофейника и вернулся с ней к Джарреду. – А вовсе не о твоей бессоннице. – Он протянул Джарреду чашку. – Выпей-ка, а то вид у тебя в самом деле неважный.

И это было правдой. Карие глаза Джарреда покраснели, под ними залегли темные круги.

– Спасибо, – сказал он, с благодарностью принимая кофе.

– А чем ты занимался, Шеппердстон? Заглянул на бал к герцогине, а потом вернулся домой и засел за почту? – осведомился Баркли.

Джарред покачал головой:

– Не угадал. В отличие от всех вас я отклонил приглашение. – Он с улыбкой встретился глазами с Колином. – Как прошел праздник у ее светлости? Ты хорошо провел время с твоей очаровательной виконтессой?

– Мы просто отлично провели время, но только не во дворце Суссексов, – ответил Колин.

– Вы не пошли на бал? – нахмурился Джарред. Ежегодный бал герцогини был гвоздем сезона. Никому не приходило в голову отказаться от приглашения, кроме завзятых холостяков наподобие Джарреда, которым не нужно было завоевывать симпатию герцогини для того, чтобы укрепить свое положение в обществе. Напротив, постоянные отказы Джарреда почтить своим присутствием балы герцогини Суссекс делали его все более желанным гостем в лондонских салонах.

– Колин остался дома с Джиллиан, – ответил Грифф, чтобы избавить друга от повторных объяснений.

– Почему? – спросил Джарред. – Она, часом, не заболела?

– Нет, она прекрасно себя чувствует, – сказал Колин.

– Тогда какого черта ты не повел ее на бал к герцогине? Джиллиан там понравилось бы. Это самый грандиозный бал сезона и самый изысканный.

– Слишком изысканный, – ответил Колин.

Джарред нахмурился.

– Колин и Джиллиан не получили вовремя приглашений, – уклончиво ответил Грифф.

– Это почему? – Джарред посмотрел на кресло, в котором обычно располагался Суссекс.

Джонатан перехватил его взгляд.

– Ведь ты знаешь герцогиню…

– Да, я знаю герцогиню, – вздохнул Джарред. – Потому-то я и отказался. Она приглашает меня на свои торжества только потому, что я не женат и могу составить пару юным барышням, которым она покровительствует.

– Она приглашает тебя потому, что ты считаешься неуловимым, – поправил Алекс. – И она хочет во что бы то ни стало заполучить тебя.

– Она неплохо сохранилась, – сказал Джарред, делая вид, что не совсем верно его понял. – Но, на мой вкус, она все же старовата и чересчур деспотична. Она занимает более высокое положение в свете и никогда не позволит мне забыть об этом.

Кортленд даже поперхнулся кофе при мысли о том, что герцогиня Суссекс может разделить с кем-то ложе, пусть даже с Джарредом. По его мнению, рождение Дэниела было результатом непорочного зачатия.

Джарред взглянул на Колина и не смог удержаться от того, чтобы подколоть его.

– А ведь когда-то нас обоих считали неуловимыми. Очевидно, герцогиня решила наказать тебя за то, что ты связал себя брачными узами без ее помощи и одобрения, не то непременно пригласила бы тебя.

– Я предпочел брак с Джиллиан приглашениям герцогини, – хмыкнул Колин.

– А я предпочитаю оставаться свободным, – подмигнул Джарред Баркли и Кортленду. – В отличие от этих двоих, которые, конечно же, ухватились за ее приглашения и вчера вечером отважились шагнуть в пасть ко льву. – Он отхлебнул кофе и обвел взглядом присутствующих. – А я вот сидел дома и почти всю ночь занимался дешифровкой.

– И как, все успел? – спросил Колин.

– К сожалению, мне помешали. – Но Джарред не стал рассказывать подробностей, а друзья не стали его выспрашивать.

– Я полагал, донесения следует сегодня же утром передать в военное министерство, – осмелился напомнить Грифф.

– Так и есть. – Джарред повернулся к Колину: – Как ты думаешь, Джиллиан согласится?..

Вскоре после свадьбы Колин случайно узнал, что его молодая жена весьма искусна в разгадке всяческих головоломок, а также в дешифровке секретных кодов, и Джарред ничего не имел против, чтобы обращаться к Джиллиан за помощью в случае необходимости. Он ни минуты не сомневался в ее надежности.

– Она будет только рада помочь, – улыбнулся Колин.

Это была чистая правда. Жена Колина не знала истории создания Лиги свободных братьев и не была в курсе всей ее деятельности, но знала, что ее муж и его друзья занимаются серьезными и важными делами, связанными с войной на континенте. У Джиллиан был подлинный талант к расшифровке цифровых кодов. И она скорее умерла бы, чем предала мужа или другого члена лиги. За несколько месяцев Джиллиан сделалась тайным оружием Лиги свободных братьев и была счастлива, что имеет возможность внести свой вклад в борьбу с Бонапартом.

Джарред достал из кармана сюртука ключ от ящика стола.

– Бумаги я запер в верхнем ящике. – Он протянул ключ Колину. – Буду очень тебе признателен, если ты сам возьмешь их и передашь виконтессе. Позже я забегу к вам и заберу их по пути на встречу со Сковеллом. Скажи Хендерсону, что это я тебя послал.

Колин, кивнув, спрятал ключ в карман.

– Ну, так что же? – продолжал Джарред. – Где же, в самом деле, Суссекс? Хотелось бы узнать, почему он не пригласил Колина с его виконтессой на бал, а также послушать его отчет о проделанной работе.

– Не тебе одному этого хочется, – заметил Гриффин. Джарред сдвинул брови.

– Видишь сам, что Дэниела пока нет, – добавил Кортленд. – Последнюю четверть часа мы ожидали вас обоих.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал Джарред. – Но возникло одно непредвиденное обстоятельство. И я написал его светлости… – он кивнул на Гриффа, – что меня задержало неотложное дело. Но Суссекс, по-видимому, не прислал никакой записки?

Грифф покачал головой. Он и Суссекс являлись самыми титулованными членами лиги, но Джарред был лидером, и оба герцога признавали его превосходство.

– Пока нет.

– Вы виделись с ним?

– Только прошлой ночью, – объяснил Грифф. – И то я видел его лишь мельком, в толпе гостей. Но пока я к нему пробирался, он исчез. – Он повернулся к Джонатану. – Вот и Баркли тоже его видел.

– Значит, он, по крайней мере, вернулся благополучно, – облегченно вздохнул Джарред. Он очень не любил посылать с секретными поручениями герцога Суссекса – случись с ним что, так потом хлопот и объяснений не оберешься.

– На этот счет ты можешь быть спокоен, – кивнул Грифф. – В Лондон его сиятельство вернулся целым и невредимым.

– Но где же он тогда? – спросил Джарред, обводя взглядом присутствующих.

– Никто не знает. Разве что проводил какую-нибудь леди домой после бала и остался у нее на ночь, а потом проспал, – ответил Баркли.

– Надо узнать, – решил Джарред. – У меня сегодня утром очень жесткий график. Возникли личные дела, не терпящие отлагательств. Через несколько часов я встречаюсь в военном министерстве с людьми, которым должен представить подробную информацию о перемещениях французских войск на побережье. – Он залпом допил кофе и поставил пустую чашку на серебряный поднос. – Поскольку нам нет смысла здесь задерживаться, давайте попробуем отыскать нашего странствующего Короля Артура прежде одиннадцати.

– С чего начнем? – спросил Кортленд.

– С чего угодно, только не с мадам Теодоры, – ответил Джарред.

– Почему? – спросил озадаченный Баркли. Все знали, что заведение мадам Теодоры было некогда излюбленным местом развлечений «свободных братьев».

– Потому что туда я направляюсь сам, – ответил Джарред. – Вечером снова встретимся здесь в обычное время.

– Ладно, – произнес Колин вслед покинувшему комнату Джарреду. – Наш Мерлин спешит по личному делу, не терпящему отлагательств.

Глава 9

– Что это значит? – Джарред швырнул потертую визитку на элегантный стол мадам Теодоры с позолоченной столешницей.

– Лорд Шеппердстон! – Мадам оторвала глаза от учетной книги и тепло, радушно улыбнулась. – Что, за чудный сюрприз. Если вы ищете лорда Мейхью, то он сейчас беседует с девицами в Зеленой гостиной. – Она доверительно подалась вперед. – Похоже, милорда интересуют рыжие девственницы втрое младше его.

– На самом деле, – процедил Джарред, – я ищу здесь пансион мисс Джонс для неустроенных женщин. – Он постучал карточкой по золоченой поверхности стола. – Согласно указанному здесь адресу, он расположен в доме двадцать семь на Портмен-сквер. Кажется, это ваш адрес, сударыня?

Слегка побледнев, Теодора протянула задрожавшую руку к карточке:

– Где вы это взяли?

– Ее обронили на пол в моем кабинете, – ответил Джарред.

– Но этого никак не может быть! – воскликнула Теодора. – Эти карточки мы рассылаем исключительно… – Недобрый блеск в глазах Джарреда заставил ее замолчать.

– Неустроенным женщинам? – предположил Джарред обманчиво мягким тоном.

– Да, – с вызовом подтвердила Теодора. – Мы рассылаем эти карточки женщинам, попавшим в трудные обстоятельства. Женщинам, которым некуда пойти.

– И вы по сердечной доброте встречаете таких женщин в вашем заведении с распростертыми объятиями.

– Я обеспечиваю им крышу над головой, кормлю их и одеваю, – проинформировала его Теодора. – И даже обучаю, если требуется. Я даю им домашний очаг, семью и дружеское общение.

– «Дружеское общение», как я понимаю, исключительно с мужчинами!

Бледно-голубые глаза Теодоры ярко вспыхнули.

– Как вы смеете судить меня, лорд Шеппердстон? Ведь вы были нашим чуть ли не самым частым и щедрым гостем.

– Клиентом, – поправил ее Джарред. – Будем называть вещи своими именами. Да, я был одним из ваших постоянных клиентов и исправно платил за предоставляемую мне возможность «дружеского общения».

– А я предоставляла вам возможность самого изысканного общения, достойного ваших денег, – парировала она.

– К моему большому удовольствию, – согласился Джарред. – Но, к своему стыду, я никогда не задавался вопросом, как мои партнерши пришли к тому, чтобы ими стать.

– В этом вы истинный сын своего класса, милорд.

Джарред вопросительно вскинул брови.

– Вы джентльмен, – пояснила Теодора. – А редкий джентльмен, привычный к удовольствиям, станет интересоваться, каким образом это удовольствие ему доставляется.

– Но теперь-то я знаю, что вы доставляете его, вовлекая неустроенных женщин в проституцию.

– Это экономика чистой воды, – не растерялась Теодора. – Если есть спрос, будет и предложение. Вы платите, я поставляю женщин, которые удовлетворяют потребности богатых джентльменов вроде вас. А вы как думали, откуда берутся эти женщины?

– Наверное, я был достаточно наивен и полагал, что эти женщины здесь потому, что им нравится быть здесь. Я не ожидал, что вы станете вербовать в свои ряды дочерей недавно умерших приходских священников.

– А почему бы мне и не вербовать дочерей священников? – Оттолкнув позолоченный стул, Теодора встала. – Я сама дочь священника. Мой отец – викарий.

– Вы? – опешил Джарред.

Мадам Теодора была миловидной, элегантной и искушенной дамой с льняными волосами и светло-голубыми глазами. Джарред знал, что она старше его лет на шесть, но и цвет лица, и фигура у неё были словно у юной девушки. Невысокого роста, она казалась выше благодаря безупречной осанке, а манера одеваться с исключительным вкусом еще больше усиливала иллюзию.

Она бегло говорила по-французски и еще на нескольких иностранных языках и гордилась тем, что приветствует своих посетителей на их родном наречии. Еще она была искусной музыкантшей и нередко услаждала слух гостей игрой на арфе или клавесине. Неизменно изящная и грациозная, Теодора обладала способностью заставить каждого своего гостя почувствовать себя самым желанным и значительным. Как в постели, так и вне ее. И этому же она учила своих девиц.

Ее дом на Портмен-сквер был не просто домом наслаждений, он был убежищем от неурядиц повседневной жизни. В этом месте мужчины отдыхали физически и морально.

Джарред несколько раз делил с Теодорой постель и был в курсе ее талантов, но его поразило открытие, что он совсем ничего не знает о ее прежней жизни.

– Я предполагал, что вы француженка, дочь французских эмигрантов…

– Ничего подобного. – Теодора расправила шелковое платье. – Во мне английского не меньше, чем в самой Темзе.

– …но чтобы вы оказались дочерью викария!

– Вы бы сильно удивились, узнав, сколько дочерей викариев здесь работает. Сколько их предпочло грех лицемерию. Священники с колыбели учат своих дочерей послушанию, почитанию и угождению. Из них получаются идеальные гетеры. – Она подошла вплотную к Джарреду и доверительно коснулась его руки. – Что вам непонятно, милорд? Как случилось, что мы сошли с пути истинного? Но кто-то из нас мог сделать это и по доброй воле.

– А вы? – спросил он.

Но она, вместо того чтобы ответить на его вопрос, задала встречный:

– Как вы полагаете, милорд, что происходит с теми женщинами, которые получили изысканное воспитание и образование, а потом остались без приданого и без средств к существованию?

– Если я и задумывался над этим, – ответил Джарред, – то скорее всего полагал, что они выходят замуж за тех мужчин, которых не интересует приданое.

Теодора фыркнула совсем как простая кухарка.

– Наверное, вы правы, лорд Шеппердстон, и некоторые из нас и правда выходят замуж. Но меньшинство. А незамужние часто кончают тем, что становятся гувернантками, компаньонками, экономками. И теряют целомудрие, когда хозяева дома решают с ними поразвлечься. Да, мы можем обзавестись покровителем, который поселит нас в уютном домике. Но обычно эти отношения длятся недолго. Джентльмены сплошь и рядом разоряются, а многие просто непостоянны. Лишь некоторые счастливицы способны, утратив покровителя, сами заняться бизнесом и сохранить за собой жилье.

– Но вы предпочли другую жизнь, – сказал он. – Видимо, в своих рассуждениях вы основываетесь на личном опыте?

– Может быть, – слегка усмехнулась Теодора. – Может быть, меня лишили целомудрия, когда я служила гувернанткой в семействе, отца которого я бы сюда на порог не пустила. – Она улыбнулась Джарреду. – Может быть, и я сначала отвергала такую жизнь, но, в конце концов, пришла именно к ней.

– Вы с ней примирились, – поправил ее Джарред. – Вы не пришли к ней добровольно.

– Я предпочла использовать то, что имею, наилучшим образом, – продолжала Теодора. – Я создала блестящий уголок отдыха и наслаждения. Изысканное место, куда охотно устремляются джентльмены с деньгами, чтобы разделить постель со мной или моими девицами. Я предпочла сделаться хозяйкой своей жизни. Клиенты в моем заведении проходят строгий отбор, и подонкам сюда путь заказан.

– А как же девушки, которых вы нанимаете? Разве вы даете им возможность выбирать, когда они приходят к вам в поисках крыши над головой? Ведь вы не предупреждаете их о характере вашего заведения? Разве это не обман?

– Я охотно принимаю всех желающих.

– И заставляете их зарабатывать на жизнь проституцией?

– Это одна из сторон нашей жизни, – напомнила Теодора. – И не бросайте в меня камень из-за того, что я извлекаю из нее выгоду. Я-то как раз и предлагаю девушкам выбор, и, поверьте, лорд Шеппердстон, он много лучше, чем место компаньонки, гувернантки или экономки, которыми по нескольку раз в неделю пользуются отцы, или взрослые сыновья, или их приятели и которым платят меньше двенадцати фунтов в год. И которых беспощадно выбрасывают на улицу без рекомендаций, если им вдруг случится забеременеть. Мои девочки зарабатывают в десять раз больше, кроме того, им позволено принимать подарки и денежные суммы непосредственно от джентльменов. Покуда они подчиняются правилам, они могут оставаться здесь сколько хотят или уйти, когда им вздумается. Они получают здесь необходимую медицинскую помощь, а их детей я пристраиваю в хорошие места.

– Если все обстоит так замечательно, почему вам приходится заманивать к себе новеньких?

– Потому что многие девочки находят постоянного покровителя. Другие уходят, чтобы самим устроить подобные дома, а некоторым необходимо время, чтобы оправиться после родов. – Она твердо встретила суровый взгляд Джарреда. – И потому что всегда находятся клиенты вроде вашего друга лорда Мейхью, которому требуются только рыжеволосые девственницы.

Оставив без ответа колкость мадам, Джарред решил, наконец, перейти к сути вопроса.

– Каким путем вы нанимаете девушек?

– Вам уже известно, как. Мы рассылаем карточки.

– Но как вы узнаете, кому именно их присылать?

– А это вас не касается, лорд Шеппердстон.

– Нет, касается, после того как такую карточку уронили на пол моего кабинета.

– И кто же ее уронил? – требовательно спросила Теодора.

– А вот это не касается вас, мадам, – вернул он ей ее слова. – Но вы мне расскажете, как карточки находят своих адресатов.

Она пожала плечами изящным движением, рассчитанным на то, чтобы привлекать внимание мужчин.

– Тут нет большого секрета. Я читаю некрологи, лорд Шеппердстон.

– Некрологи? – повторил он с таким выражением, словно слышал это слово впервые.

– Да, – подтвердила она. – Я выписываю несколько газет и журналов и обращаю особенное внимание на те заметки, где говорится о чьей-либо кончине. Особенно на извещения о смерти священников, имевших дочерей. И еще я внимаю слухам, которыми земля полнится. Стоит мне услышать о каких-нибудь молоденьких женщинах, которым некуда деваться, и я посылаю им письмо и визитную карточку. Я вовсе не убеждаю их прийти ко мне, я просто предоставляю им возможность сделать свой выбор.

– И вы, конечно, сразу же предупреждаете их о том, что от них потребуется? – Голос Джарреда сделался острым как бритва.

– Конечно, нет, – возразила дама. – Я даю им время привыкнуть к нашему распорядку, а уж потом ввожу их в курс дела.

– И сколько времени вы им даете?

– Вполне достаточно, – расплывчато ответила Теодора.

– И все-таки?

– Две недели.

– Две недели? – ужаснулся Джарред. – Вы даете им две недели на то, чтобы они смирились с потерей добродетели? – Он взглянул на Теодору так, словно видел ее впервые, затем повернулся и взялся за ручку двери. – Да простит вас Бог.

– Я не нуждаюсь в Божьем прощении, – резко ответила Теодора. – Это Он нуждается в моем.

– Я надеюсь, что вы оба получите то, в чем нуждаетесь, – проговорил Джарред, стоя в дверях.

– А как насчет вас, лорд Шеппердстон? – спросила она вызывающе. – В чем нуждаетесь вы?

– В глотке свежего воздуха, – ответил он. – Мне сказали, что этого лучше всего искать в Зеленой гостиной пансиона мисс Джонс для неустроенных женщин.

– В Зеленой гостиной вы не найдете ничего такого, что могли бы получить прямо сейчас, – предупредила она.

– Я найду там моего друга лорда Мейхью. Он, видите ли, пришел сюда вовсе не затем, чтобы подыскать себе девственную партнершу. Он пришел по моей просьбе, чтобы опередить других мужчин.

– Зачем?

– Видите ли, у меня вдруг появилась прихоть спасать рыжеволосых девственниц.

– Ты слишком задержался, – посетовал лорд Мейхью, когда Джарред переступил порог Зеленой гостиной. – Эти девицы оказались крепкими орешками. Счастье мне пока что не улыбнулось, а мадам Теодора за общение с каждой берет с меня принятую здесь почасовую плату.

Открывшаяся Джарреду картина заставила его рассмеяться. Лорд Роб играл в вист с тремя рыжеволосыми девушками, ни одна из которых даже отдаленно не напоминала Сару Экерсли. Он облегченно вздохнул.

– Познакомься, это Минна, Филлис и Джоан. – Представленные девицы кивнули Джарреду. – А это мой крестник. Лорд…

Но Джарред быстро покачал головой.

– Икс, – усмехнулся Роберт. – Икс, мой мальчик. Я уже час как играю в вист с этими дамами и сильно проигрываю.

– Проигрываете?

– Да и кто способен сосредоточиться на картах, когда вокруг такой цветник, – хмыкнул лорд Мейхью.

– Разве что святой, – предположил Джарред.

– Прямое попадание, мой мальчик, – признал Мейхью. – Но дело в том, что барышни отказываются принимать расписки, а наличные у меня на исходе.

Джарред вынул кожаный кошелек.

– Осторожно! – вскрикнул Роберт. – Спрячь кошелек, пока эти прелестные создания не придумали, как разлучить тебя с ним.

– Мне это не грозит. – Джарред вынул несколько фунтовых бумажек, передал их лорду Мейхью, после чего показал крестному пустой кошелек и повернулся к девицам: – Леди, все мои деньги теперь у него.