Текст книги "Книжный фургончик Арии"

Глава 7

На старой рыночной площади над нами висят огромные золотые часы, которые привлекают наше внимание. Рози указывает на них, а затем достает свой путеводитель.

– Я про них читала. – Она находит нужную страницу. – Они называются «Gros Horloge», были изготовлены вручную в четырнадцатом веке.

Меня поражает, как эти реликвии все еще существуют после стольких лет.

– Сколько глаз восхищенно смотрели на них на протяжении веков? Тысячи людей, многие уже покинули этот мир, а часы все еще тикают.

– Боже, тебе бы песни писать, – невозмутимо говорит она.

– Очень смешно, Рози. – Я смеюсь, пока мы идем к церкви.

– Эта церковь в честь Жанны д’Арк была недавно построена по французским канонам, ее закончили в 1979 году. Разве не захватывает дух?

– Это должно быть чем-то вроде огнедышащего дракона?

Эта церковь не похожа ни на одну из тех, что я когда-либо раньше видела. Она современная и выразительная, и я влюбилась в нее с первого взгляда.

– Это должно отражать пламя, которое поглотило ее.

– Ого. Ее здесь сожгли на костре?

– Рядом, на той маленькой клумбе в саду. Люди иногда думают, что там, где стоит крест в церкви, но это не так.

Мы находим место и мемориальную доску, которая это подтверждает, и меня пробирает дрожь, когда я представляю кончину Жанны. Как же храбро она защищала свою страну!

– Она была такой смелой. Можешь себе представить?

Рози качает головой.

– Женщина, ведущая французскую армию к победе… в то время это было почти неслыханно. Интересно, как ей это удалось? Но потом… такая потеря. Ей было всего девятнадцать.

– Она оставила чертовски большое наследие.

Мы возвращаемся и осматриваем церковь, а также выслушиваем урок истории, на котором мы узнаем больше о Жанне д’Арк и о том, как много ей удалось за такую короткую жизнь.

– Мне нужно почитать о ней побольше, – говорю я Рози, пока мы ждем начала интерактивного показа.

Как только мы заканчиваем с церковью, я запасаюсь биографиями Жанны в сувенирном магазине. Потом мы оправляемся бродить по старой городской площади, восхищаясь древним городом, богатым на истории и красоту.

– Пообедаем? – говорит Рози.

– Еще спрашиваешь!

Мы находим маленькое кафе под названием «La Couronne», которое, по словам Рози, было основано в 1345 году.

– Там висят фотографии Сальвадора Дали и Брижит Бардо с автографами: они в нем бывали, – соблазняет меня она, но мне достаточно просто запаха сливочной французской еды.

На места нас провожает метрдотель, одетый в элегантный черный костюм с галстуком-бабочкой. Он выдвигает для нас стулья и кладет льняные салфетки нам на колени. Когда он убегает за чем-то, я наклоняюсь и шиплю Рози:

– Ты уверена, что это место соответствует нашему бюджету? Обычно мы не едим в заведениях с тканевыми салфетками…

Посетители шикарно одеты, и я чувствую себя совершенно убогой по сравнению с ними. Дело в том, что жизнями путешественников в фургонах правят деньги. Мысли о них всегда где-то на периферии сознания, каждый пенни на счету. Еда – это всегда последнее, на что мы тратимся, все равно нас всех кормит Рози. И я только что просадила зарплату за несколько дней на новые книги, что для меня типично.

Рози кивает и поднимает глаза, когда официант возвращается с двумя меню в тисненых кожаных переплетах.

– Я уже проверила. Основное обеденное меню из трех блюд стоит двадцать пять евро, и я выделила на это статью в своих ежедневных расходах, так как это для исследования и все такое.

– Хорошо. Думаю, мы можем разориться, если это пойдет на пользу твоему бизнесу.

Моя сила воли тоже довольно слаба, и если будет весело, я последую за кем угодно и куда угодно, будь прокляты деньги.

В меню представлен широкий выбор аппетитных блюд, рот наполняется слюной.

– Ассорти нормандских сыров… Насколько же восхитительно звучит.

Я понятия не имею, что это за сыры и как произносить их названия, но, на мой взгляд, любой сыр всегда хорош.

– Что за нев…

– Невшатель, – заканчивает Рози за меня. – Восхитительно пикантный сыр, у тебя просто крышу снесет.

– Что ж, нам лучше начать с закуски и основного!

Мы медленно поглощаем ароматную французскую еду, а у Рози назревает очередной допрос. Я ее читаю, словно книгу: сперва она садится чуть ровнее, мнет свою салфетку, смотрит куда угодно, только не на меня, явно ведя внутреннюю борьбу, думая, с какой стороны подступиться к разговору.

– Говори уже, Рози.

Она притворяется, что не понимает, о чем я, но лгунья из нее никакая.

– Ты ведешь себя так, будто у тебя муравьи в штанах, а это может значить лишь одно. Выкладывай.

Ее рот протестующе приоткрывается, но она замечает мой стальной взгляд и бросает всякое притворство.

– Ну, если хочешь знать, я просто надеялась, что ты будешь не против встретиться с Джонатаном в какой-то момент? Мы вполне можем найти его в сети, мы же теперь знаем, как его зовут.

– Зачем?

– Мне кажется, что купидон где-то поблизости и может рассыпать на тебя немного любовной пыли. Не стреляй. – Она, словно сдаваясь, поднимает вверх руки.

Вздохнув, я говорю:

– Если честно, я не могу выбросить его из головы. Отчего меня преследует просто ужасное чувство вины, потому что Ти Джей все еще со мной, – я дотрагиваюсь до своего сердца. – Как я могу даже думать о таких вещах?

– Просто… не пойми превратно, но я чувствую твою печаль, Ария. Она окружает тебя, как аура. Иногда я переживаю, что ты идешь по жизни с такой широкой улыбкой на лице, но внутри себя ты кричишь. Можешь сказать мне, чтобы я замолчала, но так мне кажется.

А мне казалось, что я убедительна.

– Ты права, Рози, – вздыхаю я.

– Это же я, Ария, – мягко говорит Рози. – Ты знаешь, что можешь поделиться со мной чем угодно.

Разве не все думают, что их история любви – особая и уникальная, будто никто больше не любил настолько же сильно и крепко?

– Любовь Ти Джея была ощутимой. Я чувствовала ее, когда он заходил в комнату. У меня появлялась эта дрожь внутри, которая никогда не утихала. Он заставлял меня верить в то, что каждый человек на планете бледнеет в сравнении со мной. Это была такая дурманящая любовь. Надеюсь, я заставляла его чувствовать то же самое. Для меня он был наградой, и я ощущала себя невероятной счастливицей. Потому что он выбрал меня.

– Звучит, будто он был невероятным человеком.

– Так и есть. Он был лучшим. Настолько полным жизни, что казалось невероятно жестоким, что она оборвалась. Кто сможет с ним сравниться? Да мне и не хотелось бы этого. Разве не было бы глупостью с моей стороны ожидать, что кто-то сможет снова полюбить меня так же?

– Почему глупостью? Почему бы тебе не придерживаться высоких стандартов в любви? Нам всем бы стоило их иметь! Если один мужчина смог полюбить тебя так сильно, тогда почему не сможет другой? У нас нет пожизненной квоты, Ария. Не то чтобы ты использовала купон, и теперь он уже непригоден.

В сознании вспыхивает лицо Ти Джея, а затем и лицо Джонатана. Оба они похожи своей нежностью и задумчивостью, неспособностью прятать эмоции на своих выразительных лицах. Мне нравятся такие люди – не закрытые, которые отражают каждую мысль и настроение чертами лица, выражением глаз, страстными движениями рук, намеренными или нет.

– Да, я понимаю, Рози. И я рада за тех, кому удается влюбиться вновь, найти покой после потери. Но у меня такое чувство, что я просто сравниваю двух мужчин, и хоть Джонатан и очень мил, я все равно выберу Ти Джея. Кто бы не выбрал? И это нечестно с моей стороны.

– Даже в качестве друга?

Я жму плечами.

– Думаю, да. Может, это из-за того, что появился дневник, но мне кажется, будто Ти Джей рядом со мной, гуляет по вымощенным улочкам, восхищаясь то тем, то этим. Это так неправильно, что он лишен всех этих впечатлений. Словно их отняли. Я ощущаю такую горечь по отношению к этому миру. Я так стараюсь не скатываться в эту черную дыру, но иногда она меня просто поглощает, и мне кажется, что я никогда из нее не выберусь. Без него… – я обрываюсь, когда в глазах начинают собираться слезы. Я молча успокаиваю себя, но они уже срываются, и их не остановить. Словно прорывает плотину, слезы и эмоции вырываются наружу… Жизнь уже не та.

– Я понимаю, – говорит Рози, кладя ладонь поверх моей.

Я давлю всхлип, надеясь, что посетители отвернутся и не будут на нас глазеть. Как по волшебству, они отводят взгляды.

– Просто наша жизнь вся была распланирована, понимаешь? Мы хотели отремонтировать дом, чтобы начать готовиться к той ораве детей, которую хотели завести. Ти Джей бы рано или поздно ушел с должности учителя и открыл центр для детей с особенностями, чтобы сфокусироваться только на них. Представь, сколько жизней он смог бы изменить. Ти Джей видел своих учеников как детей с бесконечным потенциалом, словно они были загадкой, которую можно было разгадать. Если бы он смог понять, что им нужно, он смог бы помочь им устроить лучшее будущее. Особенно для тех деток, которые не могли говорить.

– Хотелось бы мне, чтобы он смог воплотить свою мечту.

– И мне. Это был его приоритет номер один, и мне это так в нем нравилось. Мы хотели путешествовать. – Я беру салфетку и протираю под глазами. – Взять с собой только самое необходимое, как сейчас. Ходить по горам, помогать строить колодцы в развивающихся странах, показывать нашим детям настоящий мир, не отели и тематические парки. А в один прекрасный день уйти на пенсию, сидеть на крыльце на садовой качели. Над нами сверкали бы звезды, а мы бы вспоминали нашу наполненную счастьем жизнь, думали о том, что наши дети выросли добрыми людьми. Ведь о чем еще можно мечтать? Но ничего из этого не случится без Ти Джея. Не пойми неправильно, я благодарна и за то время, что мне удалось с ним провести, но это испортило меня для любого другого мужчины. Я признаюсь, я раздумывала о том, чтобы снова влюбиться, но потом я поддаюсь страху и понимаю, что этого не случится. Для меня существовал только один человек, и любовь, которую мы разделяли, останется в моем сердце навсегда. И будет меня поддерживать – ведь так?

Глаза Рози наполняются слезами, и она сглатывает.

– Так.

Я расстроила Рози, но чувство такое, будто камень упал с груди. Я объяснила, насколько муж был важен для меня и почему я не могу просто продолжать жить, как будто все в порядке.

– Прости, Рози. Я не собиралась вываливать это все на тебя.

Я рассказывала ей что-то и раньше, но то были обрывки, никогда еще я не делилась подобным.

Она промакивает глаза, отчаянно пытаясь собраться.

– Не извиняйся. Я плачу, потому что по-своему это красиво, хоть и невероятно трагично. Не многие находят любовь настолько сильную, и это душераздирающе, что тебе пришлось ее потерять. Наверное, я никогда не думала о том будущем, что ты тоже потеряла. Когда я думала о Ти Джее, я думала о мужчине, который сопровождал бы тебя по жизни, я не думала о нем как об отце, о наставнике для целого поколения детей, о дедушке. О парне, который повзрослеет и будет седым мужчиной, будет сидеть на крыльце с любовью всей его жизни, которая, как всегда, будет читать очередную книгу. От этого мне хочется плакать. За тебя.

Рози краснеет. Она не привыкла проявлять эмоции, всегда надежно держит их в себе. Я пытаюсь утешить ее, понимая, как непросто все это переварить. Скорее всего, она представляет себя без Макса и благодарит звезды за то, что ей повезло.

– Да, в этом вся суть, Рози. Джонатан заставил меня понять, что мое сердце работает как должно, но это все. Просто понимание. Разбитые кусочки никогда не склеятся, они едва держатся вместе. И этого достаточно, правда, просто знать, что я привлекла внимание Джонатана, что на какое-то мимолетное мгновение, которое мы разделили, я была для него важна. Поверь мне, если бы я не была замужем – не была вдовой, – если бы я была кем-то другим, я бы уже обивала его порог. Но это нечестно по отношению к нам обоим: начинать что-то, если в конце концов я от этого сбегу. Я уже приняла несколько нерациональных решений под влиянием совиньон блан.

– Какой ужас… Я не могу с тобой спорить, ты подергала мое сердце за ниточки и заставила робота расплакаться.

Я смеюсь.

– Ну, в жизни всегда есть место чуду, да?

На нас опускается тишина, так что мы делаем то, что сделал бы на нашем месте любой миллениал, – достаем телефоны. Настроение улучшается, когда мы заходим в соцсети, чтоб посмотреть, чем там занимаются наши товарищи-путешественники с тех пор, как наши пути разошлись в Лондоне. Как и было обещано, они разлетелись по всему миру. Рози проверяет родителей Макса, Нолу и Спенсера, которые теплые месяцы решили провести в Чехии. Они отметили нас на нескольких фотографиях, в том числе на фото инсталляции «Идиомы»[17]17
  Инсталляция «Идиома» – цилиндрическая башня книг в стиле дженга, которая кажется бесконечной.


[Закрыть], цилиндрическом колодце книг, собранных в башню, как в «Дженге». Он впечатляюще высок, и дыхание перехватывает, когда я думаю о его глубине.

– Голова Кафки! Вращается целую вечность! – восклицает Рози, впечатленная движущейся скульптурой. – Она должна отражать его терзания. Тут написано, что он был тяжелым человеком.

– Как и большинство писателей, разве нет?

Она приподнимает бровь.

– Я знаю одного, у которого можно поинтересоваться…

– Отличный способ начать разговор.

Но тяжелый ли человек Джонатан? Есть в нем что-то ужасно загадочное. Он полон вымышленных историй, но что насчет его собственной? Есть ли смысл размышлять об этом? Наверное, нет.

Мы добираемся до третьего блюда и стонем, когда уходит официант.

– Мы слишком много заказали.

– Слишком много не бывает, – говорит Рози, протыкая засахаренную клубнику.

– Ну, попробовать, наверное, можно.

– Было бы грубо отказаться.

Есть ли что-нибудь лучше, чем поглощать количество французской еды, равное твоему весу? Думаю, нет. Особенно когда любовь не в меню…

* * *

После того как я помогаю Рози сделать инжирный джем для будущего фестиваля, я наконец уединяюсь в своем фургоне.

Натянув пижаму, я заползаю в кровать и достаю из ящика дневник. Что он содержит? Сердце стучит от одной мысли, но я знаю моего Ти Джея, и я верю, что он написал это не просто так.

Если бы меня спросили год назад, я бы сказал, что дневник – странная затея для мужчины в возрасте тридцати с лишним лет. В конце концов, кому интересны мои тайные мысли, страхи, секреты? Я всего лишь обычный парень с обычной работой, который, так вышло, женился на девушке своей мечты.

Так почему сейчас? Зачем заключать что-то в эти страницы? Нет ничего конкретного, что я мог бы описать. Несколько дней назад я проснулся от неясного сна со странным чувством, что я просто обязан записать эти строки на бумагу для моей любительницы слов. Забавно, да? Надеюсь, это не означает, что меня собьет автобус или поразит молния! Единственное, что я знаю, так это то, что я должен написать ей и выразить свою любовь так, как ей будет понятней всего. Что сказать женщине, которая боготворит такие вещи? Если бы меня похитили инопланетяне, наверное, я хотел бы поделиться с ней, что она освещала мою жизнь и мое сердце. Не всем достается такая любовь…

Он мог бы быть спасен, если бы он только знал, что означал тот сон! Но физически с ним было все в порядке, пока не стало слишком поздно. Его слова, его прощальный подарок, восхищают мое сердце, будто бы он стоит со мной рядом. Я так благодарна, что мне довелось быть великой любовью Ти Джея, даже если наше время оказалось так немилосердно урезано.

Я быстро пишу Рози:

Прочитала первую запись в дневнике… Я в порядке, хотела просто дать знать.

Через несколько секунд телефон пикает в ответ.

Хочешь об этом поговорить?

Могу сделать горячий шоколад —

он обладает целительными свойствами… xxx

Я в порядке, Рози, но спасибо xoxo

Я отключаю свет и сижу в темноте. Время не может отобрать ту любовь, которую мы разделяли. Не может отобрать воспоминания. Я прижимаю дневник крепко к груди, воскрешая образ Ти Джея в памяти. Его парфюм «Oceana» остался заключен в этих страницах, оживляя его в моем сознании. Я закрываю глаза, наши лица разделяет лишь один вздох…

Глава 8

Руан

Пару дней спустя я просыпаюсь, квелая от запойного ночного чтения, и, как и почти каждое утро, жалею, что не удалось поспать подольше. Чтобы отвлечься от дневника и чувств, которые он всколыхнул во мне, я начала книгу Джонатана, полностью увлеклась и отчаянно хотела закончить, но глаза все закрывались и закрывались, так я и уснула. #ПроблемыКниголюбов

Не уверена, что я что-то ожидала от его текста, но в любом случае он оказался противоположен моим ожиданиям. У него душа была нараспашку, по крайней мере, мне так показалось. Я знаю, что это вымысел, но я все равно представляю его главным героем.

Как и любой книголюб, я отсчитываю часы до того момента, как смогу вернуться к чтению и узнать, чем закончится история его влюбленных.

После долгого горячего душа я одеваюсь и отправляюсь на улицу, чтобы отыскать настоящих влюбленных, Рози и Макса. Они сидят на пледе у реки и купаются в лучах утреннего солнца. Рози наливает мне чай из чайничка и протягивает кружку, пахнущую цветами – ее домашние смеси настоящие бестселлеры, они у нее на каждый случай жизни. Бодрящие, успокаивающие и даже чай для разбитых сердец.

– Она жива! – шутит Рози. Мой режим сна в лучшем случае хаотичен, тогда как Рози просыпается каждое утро в одно и то же время или даже на два часа раньше, если ее обуревает беспокойство.

Я зеваю.

– Могла бы весь день проспать, но вытащила уж свое бренное тело. Только ради вас.

– Хэштег божье благословение, – шутит она. – Макс сегодня рано утром сходил на охоту и добыл нам круассаны и багеты. Угощайся.

– Спасибо. О, и фрукты есть!

– Нельзя же питаться лишь воздухом, – ухмыляется Макс. Очевидно, он слышал, какие мы про него шутим шутки.

– Мужчине твоей комплекции – уж точно.

Я потягиваю чай, пытаясь распознать, что в нем за цветы и какими целебными свойствами они обладают.

– Что-то расслабляющее, да? – спрашиваю я, странно убаюканная. Рози, несомненно, настоящий алхимик, но я осмотрительна на случай, если она подсунула мне какое-то любовное зелье, и в следующую минуту я объявлю о своей любви к какому-то загадочному французу. С этой торговкой чаем надо всегда быть начеку.

Пошевелив бровями, она говорит:

– Это тайный рецепт, я все еще с ним экспериментирую. Он должен дать тебе ясность на целый день, только и всего.

– Тогда выпью еще, – говорю я. – А от мозолей защитит?

От приключений страдают мои ноги, потому что я люблю бродить до тех пор, пока не заблужусь, а потом пытаться отыскать обратную дорогу. Времяпровождение, любовь в которому Рози не разделяет.

Она смеется.

– Для этого я еще сбор не делала. Но, наверное, смогу придумать какую-то микстуру…

– Ты говоришь как кто-то, кому нравится обнимать деревья, Рози.

Она хохочет.

– Послушай, я обняла то чертово дерево, но не думаю, что это чему-то помогло. Еще и босая! Заземление. – Она качает головой. – Что за чушь.

Когда мы только познакомились с Рози, мы отправились в Магический лес, и я заставила ее – практически силой – обнять волшебное дерево, которое хорошо известно своими целебными силами. Она притворилась, что оно не излечило ее с ног до головы, хотя, разумеется, излечило.

Она списывает все эти нью-эйджевские штучки на сумасшествие, но я действительно думаю, что наш маленький скептик на пути к превращению.

– Врушка.

– Широко известно, – влезает Макс, – что волшебное дерево исполняет желания тех, кто обнимает его правильно. – Его лицо изображает искренность, но сложно сказать, дразнится он или нет. – Но не зря говорят: если не веришь, то и не получишь…

– Вот видишь! – я выразительно смотрю на нее. – Ты загадала желание, Рози?

Отворачиваясь, она что-то бессвязно бормочет, и тут я вспоминаю наш разговор в тот день и то, как дерево напоминало Макса своими размерами и крепкостью.

– Рози? – подталкиваю я.

– Я не помню.

Она отводит взгляд.

– Мне кажется, мы говорили о каком-то сексуальном мужчине, но могу ошибаться…

Макс издает низкое рычание, как будто он дикарь, и хватает Рози в объятия, роняя ее на плед для пикника.

– Это правда? Кто этот горячий мужчина, о котором вы говорили?

Она отталкивает его, не желая уступать.

– Прекратите, вы оба ведете себя временами, как дети.

– Скажи мне его имя! – голосит он в шутку, привлекая удивленные взгляды других отдыхающих, проходящих мимо.

– О боже мой! Ладно, я, возможно, мельком подумала о тебе, когда обнимала это чертово дерево, но я очень сомневаюсь, что эта чертова штука исполнила мое единственное желание, дав мне тебя. Как нелепо!

– Даже не знаю, Рози, ты должна признать, что все это отдает волшебством.

– Ага, если ты веришь в сказки…

Какая же между ними была история! Дерево и вправду волшебное, это уж бесспорно.

– Ну, я собирался изобразить из себя настоящего мачо, но тогда я тоже случайно остановился в Магическом лесу и загадал желание.

На этот раз Рози прыгает на него сверху и щекочет, чтобы он признался.

– Да неужели?

Они борются вполсилы, и это довольно зрелищно, поскольку Макс ростом два метра, а Рози примерно вдвое меньше его.

– Попросил волшебное дерево, чтобы оно подарило мне мою собственную Рози, сделанную на заказ.

– Ну, может быть, это все-таки не такая уж и сказка… – допускает Рози, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

– А что ты загадала, Ария? – спрашивает Макс, когда Рози ложится рядом с ним на ковер.

Они оба обращают свои любопытные взгляды на меня.

Я сглатываю.

– Эм… мир во всем мире.

Рози прыгает на меня, отклоняясь.

– У тебя правда врунянка!

Я отталкиваю ее и остаюсь лежать ничком, мы обе хохочем, пока не начинают болеть животы. Придя в себя, мы с Рози жуем слоеные круассаны и уничтожаем свежие багеты, соленые и жирные от масла. Как может такая простая еда быть такой великолепной на вкус?

– Я тут забыла рассказать Максу о том открытии, что мы совершили пару дней назад… – Она качает головой. – Честно говоря, меня по вечерам настолько вырубало, что я засыпала еще до того, как прибралась в фургоне.

– О? – Я прикидываюсь дурочкой. – Что за открытие?

Моя ложь настолько шита белыми нитками, что даже Макс приподнимает бровь.

– Что Джонатан на самом деле литературная легенда.

– А, ты об этом… – говорю я.

– Как тебе, Макс? Среди нас был известный писатель, а никто и не понял.

Макс краснеет, но подозрительно притихает.

– Что?.. – спрашивает Рози, пристально глядя на Макса.

– Макс, ты все это время знал, кто он такой? – спрашиваю я. – Еще тогда, когда мы познакомились на музыкальном фестивале в прошлом году?

– Ага. – Он пожимает плечами в своей раздражающей манере, мол, а что такого. – Я думал, это все знают.

– Что?! Это ошибка Создателя, что мужчины такие скрытные, – говорит Рози, зачем-то делая пометку в своем блокноте. – Они не думают о том, что нужно знать женщинам. Я имею в виду, что это же очень важно, Макс, и тебе никогда не приходило в голову упомянуть об этом даже мимоходом?

Он, извиняясь, поднимает ладони, но не может скрыть улыбку. У него совсем не такой склад ума, как у нас, и временами приходится об этом вспоминать.

– Простите. Наверное, я предполагал, что вы разговаривали с ним о работе, когда общались, Ария. Я с тех пор тоже поддерживаю с ним связь. Но разве это не хорошая новость? Ты будешь видеться с ним чаще; ты сможешь читать его книги… – Он замолкает, когда видит откровенную панику на моем лице. – Или нет? Я не уверен, что сказать или сделать. Почему вы обе так на меня смотрите? Я чувствую, что меня в чем-то обвиняют, и я не против, но я просто не уверен, в чем?

– Бедный Макс, – со вздохом говорит Рози. Она делает необычайно глубокий вдох, а затем начинает вещать голосом телеведущей. – Ария дала себе обещание, что никогда больше не будет влюбляться. Тем не менее она неравнодушна к нашему горячему писателю Джонатану, и, сам того не желая, ты практически свел их вместе на лето, когда все, что Ария хочет сделать, это спрятаться. Разве ты не понимаешь?

Его глаза расширяются, но мне кажется, он боится, что застрял с двумя женщинами, которые, по его мнению, говорят нечто непонятное.

– Почему бы тебе просто не сказать ему о своих чувствах? – спрашивает у меня Макс.

Рози усмехается и захлопывает свой блокнот.

– Ты вообще слушаешь хоть слово из того, что мы говорим, Макс?

Он отклоняется назад.

– Я слушаю, но я немного сбит с толку, вот и все. Не проще ли быть честной с этим парнем?

Я закатываю глаза.

– Макс, любовь так не работает. Ты это должен знать, вам с Рози пришлось преодолеть множество препятствий, прежде чем вы оба признались в своих чувствах.

– Понятно, – говорит он, явно ничего не понимая.

– Ты не должен говорить ему ничего из того, что мы обсуждаем, – предупреждает Рози.

– Но…

Она поднимает руку, как инспектор дорожного движения.

– Никаких «но», ты в священном круге, но мы вышвырнем тебя, если ты не сможешь хранить наши секреты.

Он очень старается выглядеть искренним и прижимает ладонь к сердцу.

– Я торжественно клянусь, что не обману доверия священного круга.

Рози снова открывает свой блокнот.

– Распишитесь здесь.

На это уж Макс, не сдержавшись, принимается хохотать, и тяжело не расхохотаться вслед за ним. Рози тоже смеется, так что, наверное, она пошутила, но сложно сказать: в том, что касается ее блокнота, она порой крайне серьезна.

– И все равно мне это кажется странным. Что он ничего мне не сказал, – говорю я.

Макс качает головой, его львиные локоны развеваются на ветру.

– Просто он не любит хвастаться.

– Но это же не хвастовство, если разговариваешь с кем-то, для кого книги – это вся жизнь.

– Это не его, – загадочно говорит Макс.

Макс сам человек немногословный, да и наверняка придерживается какого-то братского кодекса. Я знаю, что от него я ничего не добьюсь.

– Ясно, – говорю я. – Ну, в любом случае, мы упустили возможность с ним пересечься. Ужасно жаль.

И – ура, я могу остаться незамеченной.

– Не переживай, – усмехается Макс. – У него во Франции грандиозный книжный тур, так что мы увидим его еще не раз. – Рози пихает Макса локтем, а меня тихо пошатывает от ужаса.

Теперь понятно, почему Джонатан так удивился, когда я объявила в «Визжащем поросенке», что мы отправляемся во Францию. Он знал, что мы окажемся там в одно и то же время!

– Надо переодеться, – говорю я. – У меня все джинсы в пятнах от травы, и на меня насыпалось больше крошек от круассана, чем я съела. – Я говорю бессвязно, потому что внезапно вдруг сильно нервничаю. – И сегодня нас ждет сюрприз от Макса!

Рози стонет и прячет голову в руках.

– Зачем ты ему напомнила?

Вот и сменила тему!

– Как будто я бы забыл, – говорит он, обхватывая ее руками. – Я все тут уберу. Встретимся у моего фургона через пятнадцать минут?

– Какой джентльмен.

– Стараюсь.

– Пойдем, Рози.

Я беру ее за руку, и мы идем к нашим фургонам.

– Как думаешь, что это за сюрприз такой? – спрашивает она, выглядя измученно.

Мое внимание привлекает легкая рябь на Сене, и я указываю на воду.

– Может, будем ходить под парусом? Летать на параплане?

Глаза у нее расширяются.

– Ладно, не паникуй. Причин паниковать нет.

– Вообще нет. Ты же знаешь, Максу можно доверять.

– Но он же ничего не говорил про спасательные жилеты, да? Я просто провела небольшое исследование, и не все спасательные жилеты делают одинаково, так что некоторые особенности безопасности…

Я прерываю ее взволнованое бормотание, подталкивая в спину, чтобы она поднялась в Поппи и сфокусировалась на том, что нужно сделать в данный момент.

– Мы же не хотим опоздать.

– Нет, точно нет. Особенно если будет инструктаж…

Я бегу обратно к себе, натягиваю чистую пару джинсов и завязываю на макушке хвост. Когда я возвращаюсь к Рози, она уже успокоилась и укладывает вещи в рюкзак.

– Это что?

– Перекус, фонарик, очки и небольшой надувной спасательный жилет. Все как обычно.

Я качаю головой и вытягиваю ее на улицу прежде, чем она успеет упаковать свою аптечку и парашют. Макса мы обнаруживаем в его фургоне, он сидит и слушает какой-то фолк.

– Чертов хиппи.

– Это да, – улыбается он. – Залезайте. Время начинать приключение.

Мы едем с полчаса, а потом останавливаемся у аэродрома.

– Пресвятой тофу, пожалуйста, не говори мне, что надо будет лететь на самолете! – паника пропитывает каждое слово Рози.

– Нет. На вертолете.

– Что? – ее голос разносится по всему фургону.

– Ты будешь просто пассажиром, Рози. Не пилотом.

Она морщит нос.

– Почему мы не можем просто ходить на дегустацию вин, как нормальные парочки?

– Разве это весело? – он дьявольски ухмыляется.

– Слегка пьянеть под весенним солнцем, конечно, неплохо, – говорю я. – Но это гораздо лучше, Рози! Представь, какие виды нам откроются сверху!

– Ага, увидим наше отражение в реке, когда будем…

Я закрываю ей рот рукой, чтобы не дать закончить предложение.

– Готова? – спрашивает Макс.

– Готова, – мычит она сквозь мою ладонь.

Мы встречаемся с пилотом, он проводит инструктаж, и Рози послушно конспектирует его слова. Когда мы поднимаемся на борт, нам выдают шумоподавляющие наушники, чтобы мы могли слышать пилота и друг друга во время полета.

– Вам понраффится, – говорит мужчина с чувственным французским акцентом.

– Oui, – пищит Рози, словно мышка.

Он заводит вертолет. Даже с шумоподавляющими наушниками ужасно громко, рев винта отдается по всей кабине, от чего мое тело вибрирует.

Рози поднимает вверх дрожащие большие пальцы, и я улыбаюсь в ответ. Мы поднимаемся в воздух, и мой желудок делает сальто.

Вид просто невероятный. Город становится все меньше и меньше по мере того, как мы забираемся в голубое небо. Пилот поворачивает вертолет и показывает на любопытные места. Город выглядит средневековым даже с такой высоты.

Мы прижимаем носы к стеклу, не желая пропускать ни малейшей детали.

– Вау, – говорит Рози. – Это даже лучше, чем спускаться на веревке, потому что можно просто сидеть и наслаждаться прекрасными видами и не нужно насиловать свое бедное тело.

Макс поворачивается в своем пассажирском сиденье впереди.

– Ты сказала, что хочешь спуститься по веревке?

Она бросает на него наигранно мрачный взгляд.

– Виктор Гюго назвал Руан «городом сотни колоколен» в одном из своих стихотворений, – беззаботно подмечаю я. – Думаю, отсюда мы могли бы их пересчитать.

Пилот еще раз облетает вокруг города. С такой высоты он кажется совсем крошечным.

Я не хочу, чтобы этот полет заканчивался, но он быстрее, чем мне хотелось бы, подходит к концу. Мы приземляемся так же громко, как и взлетали.

– Давайте еще раз! – восклицает Рози, ее лицо светится. Для человека, настолько боящегося всего подряд, она определенно быстро адаптируется, уж слишком привыкла к сумасбродной натуре Макса.

– Да, – говорю я. – Но надо бы самим научиться управлять этим красавцем.

– Давайте вот не сходить с ума! – выговаривает мне Рози.

Мы благодарим пилота и направляемся обратно в город, но я все еще чувствую себя невесомой, как будто все то, что тянуло меня к земле, осталось высоко в небе. Я буду вечно благодарна за то, что отыскала Рози и Макса в своем кочевническом путешествии. Они открыли мне глаза на то, насколько удивительной может быть жизнь, если ты просто воспользуешься шансом. Даже Рози теперь умеет говорить «да», когда ее разум кричит «нет».