Текст книги "Искусство разговаривать с детьми. Как найти время для важных разговоров с ребенком и грамотно их вести"

Глава 3
Как с помощью разговора развить эмпатию

Сочувствие – это нахождение эха другого человека в себе.

Мохсин Хамид, писатель

Наша квартира была наполнена детским визгом и сладким запахом торта с голубой глазурью. Это было субботнее утро в начале ноября, выходные после седьмого дня рождения Софи, и я руководила мероприятием по приготовлению слаймов[34]34
  Слайм или лизун – это игрушка, которая состоит из вязкого желеобразного материала, обладающего свойствами неньютоновской жидкости. – Прим. ред.


[Закрыть]: это был выбор Софи. Она и большинство ее подруг были помешаны на слаймах. Когда восемь девочек деловито смешивали сухие блестки и глиттер в «слайм единорога», волнение было ощутимым. Убрав пиццу и разложив торт, я направилась к девочкам и прислушалась.

– Мы можем забрать слаймы домой? – спросила Фрэнсис, одна из подружек дочери, когда они уселись на полу.

– Конечно, – сказала Софи. – У нас их намного больше, чем я использую.

– Круто, спасибо.

Софи спросила, как им лучше поделить слаймы, и Фрэнсис предложила, чтобы каждая забрала тот, который делала до этого.

Девочки согласились, и я пошла на кухню за пластиковыми пакетиками. Но вернувшись, я обнаружила, что одна из девочек, Элизабет, крутит в руках крошечный шарик слайма. Я чувствовала ее досаду.

Девочки посмотрели на нее, потом друг на друга: у них было гораздо больше материала, чем у Элизабет. На секунду повисла тишина. Потом Фрэнсис вышла вперед и положила на стол кусочек своего слайма.

– Давайте, каждая даст немножко от своего, – предложила она. – Тогда никто не потеряет много, а у Элизабет будет столько же, сколько у нас.

Без нареканий остальные девочки согласились и разделили блестящий серый слайм, который Элизабет приняла, широко улыбаясь.

– Спасибо, девочки, – сказала она. – Это то, что мне было нужно.

Скоро вечеринка закончилась, девочки ушли, унося свои серые слаймы в пакетиках. Перед тем как попрощаться, они тепло обнялись.

Эта сцена, какой бы незначительной она ни была, засела у меня в голове. Сначала я не до конца понимала почему. Девочки, казалось, вообще не думали об этом. Для них это не имело большого значения. Но потом я осознала, что именно их легкость в устранении проблемы сделала этот момент незабываемым. Они не ссорились и не вели долгих обсуждений. Вместо этого они проявили сочувствие, думая и чувствуя умом и сердцем, и их реакция была основана на том, что они заметили.

Так как же им удалось так легко справиться с ситуацией? Во-первых, они были хорошими школьными подругами. Этот общий опыт, несомненно, облегчил задачу. Но помимо того они научились сопереживать и действовать в соответствии со своими чувствами таким образом, чтобы помочь своей подруге. Это не значит, что они всегда будут чуткими, но в тот момент они смогли проявить сочувствие.

Беседы могут возбудить любопытство детей и помочь им научиться учиться. Но мы хотим, чтобы дети не только учились. Мы хотим, чтобы они учитывали точку зрения друг друга, осознанно взаимодействовали и помогали друг другу. Как этого добиться? Ребенок может прочитать слова, которые означают эмоции, в словаре, или выиграть конкурс по правописанию. Но если он ничего не делает, когда его друг падает, или стоит и смотрит, когда кто-то издевается над его братом, его знания мало что значат. Ребенок должен уметь сопереживать, чтобы понимать точку зрения других, делиться и помогать.

Но тот разговор на вечеринке в честь дня рождения и бесчисленное множество других, которые я слышала с тех пор, заставили меня задуматься. Это согласуется с наблюдениями, которые я сделала за годы исследований и работы, а также с моим опытом воспитания двоих детей. В течение этих лет я с радостью наблюдала, как многие дети удивительным образом проявляют сочувствие к друзьям, родственникам и незнакомым людям. Воспитать в детях эмпатию возможно – и нам не нужно нависать над ними, чтобы добиться этого. Дети могут укрепить свои мышцы эмпатии, понимая и чувствуя точку зрения других людей все более тонкими способами. Чтобы помочь, нам нужно начать с четкого понимания того, что такое эмпатия.

Эмпатия важнее, чем вы думаете

Понятие эмпатии может казаться вам расплывчатым или запутанным. Очень много людей используют этот термин как что-то, что хотят видеть у детей, но никогда не определяют его значение. Другие объединяют эмпатию с похожими качествами, такими как доброта или забота. Возможно, вы часто слышали фразу: «Поставьте себя на место другого человека». Это неплохое начало. Но что это за место и что вы делаете, когда встаете на него?

Мы склонны думать об эмпатии как о чем-то хорошем; это качество, которое связывают с добротой или с участием в благотворительности. Еще мы воспринимаем эмпатию как что-то приятное и милое – эмоциональный эквивалент наблюдения за телевизионным кукольным шоу «Соседство мистера Роджерса». Но эмпатия – это нечто гораздо более захватывающее и мощное. Воспринимайте ее как открытость миру. Вместо того чтобы выстраивать вокруг себя высокие стены, вы впитываете все как губка. Эмпатия связана не только с негативными эмоциями. Можно сопереживать счастью человека. И это ключ к тому, чтобы чувствовать себя причастным, понятым и любимым как полноценное человеческое существо. Эмпатия позволяет детям быть общительными и избегать жестокости, одновременно выводя из их индивидуальных пузырей. Когда дети сопереживают, они настроены на гораздо более глубокие и ценные отношения.

Вообще, дети обладают естественной способностью к сопереживанию, которую нужно развивать. Это как бензобак, который необходимо пополнять. Остро чувствуя, ребенок распознает, что на самом деле ощущает человек, и выражает себя таким образом, чтобы его можно было полностью узнать. Он понимает, кем на самом деле являются другие, и в то же время они узнают его. А способность чувствовать и проявлять сочувствие развивается на протяжении детства и впоследствии. Даже став взрослыми, большинство из нас все еще работают над тем, чтобы овладеть эмпатией. Вспомните хамство на дороге или просто раздражение из-за того, что кто-то слишком долго задерживается на кассе, собирая очередь. Мы часто позволяем своему гневу, раздражению или разочарованию взять верх над нами, не задумываясь о том, почему другой человек ведет себя определенным образом. Наша естественная способность к сопереживанию отключается.

Эмпатия – это наш ключ к тому, чтобы чувствовать себя причастными, понятыми и любимыми.

Но откуда у нас эмпатия? В течение десятилетий ученые считали, что это связано с зеркальными нейронами, или синапсами мозга, которые срабатывают, когда вы выполняете какое-то действие и когда вы наблюдаете, как это делает другой человек. Это понятие «обезьянка видит, обезьянка делает», которое появилось буквально благодаря изучению обезьян. Но теперь мы считаем, что эмпатия включает в себя гораздо больше, чем изолированную систему клеток мозга. Это набор взаимосвязанных навыков, который может начинаться с зеркальных нейронов, но включает в себя гораздо больше.

Эмпатия, согласно определению психологов Дэниела Гоулмана и Пола Экмана, делится на три части: принятие точки зрения другого человека, навык, известный как когнитивная эмпатия; ощущение того, что чувствует другой человек, известное как эмоциональная или аффективная эмпатия; и желание помочь, или сострадательная эмпатия.

Девочки на вечеринке в честь дня рождения использовали все три составляющие. Они поставили себя на место Элизабет, используя когнитивную эмпатию, чтобы понять, что у нее не так много слайма, как у них. Ее разочарование они почувствовали, используя аффективную эмпатию. И они действовали так, чтобы помочь ей, и так, чтобы это не причинило неудобств никому из них, что позволила им сделать сострадательная эмпатия. Более того, они применяли эти навыки независимо друг от друга, так что все чувствовали себя принятыми и счастливыми. Чтобы вырасти заботливым, ребенку нужны все три составляющие. Наличие только одной или двух не означает, что он будет проявлять заботу. Как показали исследования, дети, которые отлично оценивают последствия, могут быть более жестокими по отношению к одноклассникам, так как понимают, какие действия причинят самую сильную боль.

Также недостаточно понимания эмпатии в целом. Детям необходимы практические навыки применения их знаний о чувствах. Им надо воспринимать заботу как что-то важное. Надо чувствовать, что их забота необходима. Временами это получается само собой, но не всегда. Наши беседы с детьми играют большую роль в том, чтобы помочь им осознать свои сильные стороны в эмпатии и развивать слабые, и одновременно с этим помочь понять их моральную ответственность. По сути, в диалоге с детьми мы помогаем им восполнить пробелы в эмпатии. Обучая их понимать и выражать эмоции, а не подавлять их, мы развиваем навыки сопереживания с самых ранних лет.

К счастью, мы все от природы настроены на то, чтобы понимать других, и с младенчества хотим общаться. Нам доставляет удовольствие вместе переживать положительные и отрицательные эмоции. Представьте, что вы смотрите фильм ужасов и перенимаете напряженное ожидание героя. Но просто наличие способности к сопереживанию не означает ее развитие. Нам необходимо помочь детям – и мы можем это сделать.

Эмпатия в повседневной жизни

Легко заметить, что в повседневной жизни у детей возникают проблемы с сопереживанием. Когда Софи было около четырех лет, я привела ее на вечеринку по случаю дня рождения другой четырехлетней девочки, Лейлы. Две недели назад нам пришло приглашение от мамы Лейлы со словами: «Пожалуйста, никаких подарков – мы настроены серьезно».

Есть веские причины такой просьбы: у детей уже достаточно игрушек, и мы должны уделять особое внимание людям, а не подаркам. Не на каждой вечеринке должны быть подарки. Тем не менее, когда мы пришли на вечеринку, я увидела стоящую на дорожке именинницу в слезах, спрашивающую: «Где мои подарки?»

Скоро к ней подошли другие дети и спросили: «Что случилось?»

Ее мама подошла и объяснила, что вместо подарков они отдадут деньги на благотворительность. Но Лейла не переставала плакать. Через пару минут мама позвала девочку в дом со словами: «Мы найдем для тебя несколько подарков или сразу после вечеринки купим их».

Мама хотела научить дочку сопереживанию. Идея пожертвования на благотворительность имела под собой лучшие намерения. Но Лейла была слишком мала, чтобы понять концепцию благотворительности без конкретных примеров, не видя получателей ее подарков. Сравните отправку чека, скажем, с тем, чтобы принести еду в благотворительную столовую. Обсуждение благотворительности можно было бы начать с конкретного места.

Мы хотим научить наших детей эмпатии, но при этом очень легко не попасть в их стадию развития. Мы хотим, чтобы наши дети заботились о других, но в наших речах обычно содержится либо слишком много, либо слишком мало информации. Эта глава поможет вам усовершенствовать разговоры так, чтобы они откликались у детей и были полезными в их пути развития эмпатии. Это хороший способ помочь детям развить свои навыки сопереживания и понять, что такое сочувствие, и, самое важное, как применять эти знания. Мы не можем всегда находиться рядом, так что важно научить их самостоятельности[35]35
  Исследования показывают, что родители и воспитатели могут улучшить мышление детей, рассказывая истории, беседуя о событиях в будущем и прошлом, и обсуждая «психические состояния», то есть то, что мы чувствуем и что могут чувствовать другие люди.


[Закрыть].

Почему мы не можем вести более конкретные беседы? Во-первых, мы не всегда замечаем простые способы формирования навыка сопереживания, которые существуют в повседневной жизни. Эти способы не обязательно должны быть яркими или сложными. Например, дарение подарков стимулирует каждую из трех составляющих эмпатии, поэтому это хороший способ тренировки. Вам нужно время, чтобы подумать о том, что хочет другой человек и как он воспримет ваш подарок. Книга о спорте или фиолетовая рубашка – прекрасные подарки, но, если ваш друг переживает по поводу своего лишнего веса или ненавидит фиолетовый цвет, эти варианты могут показаться жестокими. Сопереживая, вы думаете о значимом подарке и действуете, основываясь на своем ощущении. Получить «правильный» подарок приятно, и вы чувствуете, что человек вас понимает. Такой подарок укрепляет вашу дальнейшую связь.

Но сопереживание – это не только поступки или подарки. Все начинается с того, что вы открываетесь другим и узнаете их такими, какие они есть на самом деле.

Вскоре после дня рождения Лейлы я читала Софи книжку из популярной серии «Тигренок Даниэль и его соседи»[36]36
  Becky Friedman and Jason Fruchter, Daniel Tiger’s Neighborhood: Daniel’s New Friend (New York: Simon Spotlight, 2015).


[Закрыть]. Эта серия рассказывает о тигренке по имени Даниэль и его друзьях. В той книжке мы познакомились с новой подругой тигренка – Крисси, которая ходила с костылями. Даниэль хотел быть дружелюбным и постоянно спрашивал Крисси, не нужна ли ей помощь. Они не стали играть в догонялки, что нравилось тигренку, потому что он считал, что она не может быстро бегать. Он считал, что ведет себя мило и заботливо, но Крисси говорит тигренку, что хочет поиграть в игру, просто по-другому. Более того, ей не нужна помощь, а когда будет нужна, она обязательно попросит.

Как и Даниэль, дети часто предполагают, что могут думать или чувствовать другие. Они даже могут иметь самые лучшие намерения. И все-таки дети забывают, что у каждого человека есть свое мнение и каждый хочет, чтобы его принимали таким, какой он есть. Таким образом, эмпатия не связана с заботой в прямом понимании этого слова. Она связана с тем, чтобы узнать мир другого человека, понять его мысли и чувства, и увидеть, что этот человек очень сложный и его нельзя подписать под какую-то одну группу или категорию. Зерна этой способности можно посеять в раннем возрасте, но часто требуется долгий путь до ее полного развития.

Как развивается эмпатия?

Сочувствие не появляется у детей, когда им исполняется шесть или тринадцать. Проблески сопереживания возникают еще в раннем возрасте. Даже в младенчестве многие дети плачут, когда слышат плач другого ребенка. Это «вирусный плач», который практически заразен. Они уже разделяют чужую боль. Восприятие ситуации с точки зрения другого человека также проявляется рано, но развивается постепенно. Дети в возрасте от одного до двух лет начинают проявлять признаки беспокойства по отношению к окружающим, особенно к тем, кто о них заботится, и к младенцам, которым больно. Интересно, что примерно в это же время дети начинают лучше понимать и использовать символы, и начинают отличать других от себя[37]37
  Другие исследования обнаружили, что некоторые признаки когнитивной и эмоциональной эмпатии проявляются еще раньше, у младенцев в возрасте от восьми до десяти месяцев. Детям требуется немного больше времени, чтобы проявить заботливое поведение.


[Закрыть]. В возрасте полутора лет дети уже пытаются успокоить других простыми способами, например, обнимая или говоря: «Все будет хорошо»[38]38
  За последнее десятилетие были обнаружены серьезные связи между эмпатией и просоциальным поведением у детей. Например, в одном исследовании как пятилетние, так и трехлетние дети демонстрировали повышенное просоциальное (помогающее) поведение по отношению к другим, когда их учили проявлять сочувствие.


[Закрыть].

С возрастом у детей развивается понимание эмоций, ключ к основам эмпатии. Уже в дошкольном возрасте многие дети разделяют эмоции персонажей. Они стремятся распознать эмоции, наблюдая радость другого человека, прежде чем оказываются готовы описать эти эмоции. Широкие мазки появляются раньше, чем детали. У маленьких детей ограниченная эмоциональная палитра: злость, радость и грусть. Их способности понимать и говорить о «смешанных эмоциях», например, о сочетании радости и тревожности, развиваются позже. Многие трехлетние дети могут связать свои чувства и желания, например, сказать, что маленький ребенок будет рад получить воздушный шарик. В возрасте от четырех до пяти лет многие дети начинают понимать точку зрения другого человека. Они признают, что кто-то может верить в то, что на самом деле не является правдой. «Она думает, что мы идем на пляж», – может сказать ваша дочка о своей подруге, которой вы устраиваете вечеринку-сюрприз. Ваша дочь видит, что подруга не знает, чем занимаются присутствующие на вечеринке.

Примерно в возрасте с семи до восьми лет детям легче распознавать чувства, но они склонны делать выводы, основываясь на том, что они чувствуют. Допустим, если им было бы грустно пропустить школьную экскурсию, они предполагают, что их друзья тоже расстроятся. В более старшем возрасте они лучше представляют себе, что мог бы чувствовать персонаж книги, основываясь на том, что он или она говорит и делает. Благодаря этому дети начинают проще понимать разные истории. Например, почему персонаж прячется за кулисами на шоу талантов? Может, потому, что стесняется или не хочет выступать. Или, возможно, потому, что он недостаточно хорошо подготовился. Когда дети объясняют эти предположения, они выстраивают свое понимание того, что думают и чувствуют другие.

С возрастом они также учатся задавать встречные вопросы, то есть вести полноценный диалог. Если я спрошу: «Как прошли ваши выходные?», вы, скорее всего, ответите, а затем спросите: «А ваши?» Я ищу эту способность, особенно при тестировании детей в средней школе и старше, поскольку она показывает, что дети понимают, что не все такие, как они. То же самое касается понимания того, что мир не вращается вокруг них. Этот навык развивается со временем, часто с трудом. «Что вы обо мне говорите?» – я слышала, как семилетняя девочка спросила своих родителей, которые в тот момент говорили о финансах. Таким детям нужно объяснить, как много вещей не имеет к ним отношения.

И все-таки, даже все знания о детском развитии не дадут вам полного понимания развития именно вашего ребенка. Исходя из своего опыта, могу сказать, что развитие эмпатии – наиболее сложный этап. Он зависит отчасти от темперамента ребенка, а также от его окружения. Я встречала много детей среднего школьного возраста, которым было сложно понять позицию другого человека, и детей помладше, которые справлялись с этим блестяще. Я поняла, что мы не можем определить уровень эмпатии ребенка лишь по его возрасту или этапу развития. Для этого нужно знать больше.

У каждого ребенка есть зачатки эмпатии

Несколько лет назад я преподавала в начальной школе. Там я работала с детьми над их пониманием прочитанного и навыками письма индивидуально и в небольших группах. Часто я заходила в классы, чтобы забрать какого-то ребенка, а затем приводила обратно – обычная модель занятий во многих школах. Благодаря этому у меня была возможность увидеть, как дети взаимодействовали со своими одноклассниками и как они возвращались в класс. Одним январским утром я вышла на улицу и увидела, что детская площадка вся в снегу. В тот день я выводила на улицу группу третьеклассников на время перемены. Один девятилетний мальчик, Дариус, бежал передо мной и тянул своего друга Робби к игровой площадке. У Робби был удрученный вид.

– Разве это не потрясающе? Поиграем в снегу? – спросил Дариус и повернулся к другу. – Давай!

– Да, ладно, – ответил Робби, явно без энтузиазма.

– Что сначала: качели или турники? – спросил Дариус, перегоняя друга и дергая его за руку.

– Мне кажется, что твой друг не хочет идти, – сказала я Дариусу.

– Конечно, он хочет.

Вскоре Дариус побежал на игровую площадку. Найдя участок с чистым снегом, он набрал полную ладошку и сказал:

– Эй, давай поиграем в снежки.

– Нет, спасибо, – угрюмо ответил Робби и отошел подальше.

Еще более взбудораженный Дариус слепил снежки и начал шутливо бросать их в Робби и еще в нескольких детей. В то время как другие дети смеялись и отбивались, Робби сидел неподвижно. Минуту спустя я заметила, что по его лицу текут слезы. Когда я подошла, он уткнулся лицом в куртку и сказал, что все в порядке. Но потом я села рядом с ним и позволила ему поплакать. Я мягко спросила, не хочет ли он поговорить. Через минуту он поднял лицо и сказал, что через месяц переезжает и ему придется сменить школу. Его родители сообщили ему об этом утром.

Слушая его, я снова и снова вспоминала, как важно замечать чувства. Это и есть путь к сопереживанию. Очевидно, Дариус не заметил, что чувствовал Робби, или заметил, но эти сигналы не заставили его передумать. Хотя, возможно, Дариус хотел поднять настроение Робби, отвлекая его, но он не уловил более тонких признаков того, что чувствовал его друг, и не изменил свою реакцию, основываясь на этих сигналах. Вообще, он сталкивался с подобными проблемами и во время чтения. Он хорошо читал слова, но ему было трудно делать выводы или «читать между строк».

Чтение между строк – ключевая часть сопереживания. Редко бывает, чтобы кто-то во время встречи с вами просто сказал: «Я волнуюсь» или «Мне грустно». Вместо этого чувства проявляются в языке тела, тоне и выражении лица, а также в том, как человек говорит. Чтобы чутко сопереживать, дети должны настроиться на эти сигналы. Им нужно лучше распознавать свои и чужие эмоции, но это не значит, что надо учиться быть более непреклонными. Совсем наоборот: именно становясь более открытыми и гибкими в отношении эмоций, они учатся воспринимать более широкий эмоциональный диапазон. Дети распознают чувства и знают, как выглядят и звучат эмоции. Они встречают их как желанных гостей. Марк Брэкетт, директор Центра развития эмоционального интеллекта Йельского университета и автор книги «Разреши себе чувствовать», говорил со мной о необходимости воспитывать «специалистов по эмоциям», а не «судей эмоций»[39]39
  Marc A. Brackett, Permission to Feel: Unlocking the Power of Emotions to Help Our Kids, Ourselves, and Our Society Thrive (New York: Celadon Books, 2019).


[Закрыть]. Вы вдумчиво исследуете эмоцию, замечая, что за ней стоит. Вы признаете и принимаете это, а затем исследуете, как бы вы могли наилучшим образом ее выразить. Вы непосредственно переживаете свои эмоции, что позволяет вам их обдумывать, а не подавлять.

Чтение между строк – основная часть сопереживания. Чтобы овладеть эмпатией, необходимо понимать, что ощущает человек, даже если он об этом не говорит прямо.

Брэкетт создал учебную программу, известную как RULER, которая направлена на обучение именно таким навыкам детей, родителей и учителей. Учебная программа состоит из пяти основных блоков: детей учат распознавать (recognize – R) свои эмоции, понимать (understand – U) их, затем обозначать (label – L) или называть их. После этого детям помогают выражать (express – E) свои эмоции для других, регулировать (regulate – R) или управлять ими, используя различные стратегии. Например, ребенок, который чувствует, что его расстраивает проект, учится распознавать и понимать свое разочарование, рассказывать другим о своих чувствах и, возможно, останавливаться и делать несколько глубоких вдохов.

Когда я использовала подход Брэкетта с детьми и их учителями, я обнаружила, что в нем есть свои трудности. Во-первых, при этом подходе детей просят называть и выражать свои чувства. Тем не менее детям, особенно младшего возраста, бывает трудно сопоставить чувства со словами. Публичное высказывание чувств также ставит детей в уязвимое положение, особенно тех, кто постарше. Если все остальные увлечены и заинтересованы, хотите ли вы быть единственным ребенком, который признается, что чувствует подавленность? Если вы посмотрите на сопереживание как на тему для беседы, вы можете узнать настоящие эмоции ребенка, даря ему ощущение безопасности. Это особенно важно для переживания негативных эмоций.

Такая беседа играет большую роль, потому что эмпатия для каждого ребенка выглядит и звучит по-разному. Некоторые дети естественным образом чувствуют эмоции другого человека, улавливают малейшее изменение выражения лица и спрашивают: «Все в порядке?» Другие чрезмерно сопереживают или пытаются отделить то, что они чувствуют, от того, что чувствуют другие. Я встречала очень чувствительных детей, которые глубоко переживают или плачут, когда видят своих друзей в слезах. И все же некоторые дети с трудом читают выражения лиц или принимают точку зрения других. Особая проблема возникает у детей с расстройством аутического спектра (РАС).

В результате многие люди ошибочно полагают, что дети с аутизмом не заинтересованы в дружбе или не умеют сопереживать. Однако чаще всего дети с РАС стремятся наладить отношения, но не понимают, как это сделать. Они сопереживают, но с трудом могут это выразить. На самом деле, у большого процента людей с РАС есть алекситимия – сложность с пониманием и обозначением чувств. Люди с алекситимией «могут испытывать грусть, злость, тревожность или, возможно, просто перевозбужденность, – говорит исследовательница Ребекка Брюер, – но они не уверены, что именно чувствуют». Алекситимия есть у десяти процентов населения, и у 50 процентов людей с аутизмом. Из-за нее им трудно выражать свои чувства и общаться, а нам – трудно общаться с ними. Не существует единого подхода для всех детей, чтобы привить им умение сопереживать. Очень важно видеть сильные и слабые стороны вашего ребенка по мере того как они развиваются со временем в своем темпе. Также важно понимать, откуда берутся эти слабости. На самом деле, они могут быть более распространенными, чем кажется.