Текст книги "Если бы смерть спала (сборник)"

Выйдя из парадного, я остановил такси и в четверть десятого уже поднимался по ступенькам старого особняка на Западной Тридцать пятой улице. Вульф, разумеется, был в оранжерее со своими орхидеями, как всегда по утрам, с девяти до одиннадцати.

Цепочка оказалась накинута, и мне пришлось позвонить. Дверь открыл Орри Кетер. Он протянул руку:

– Взять ваш портфель, сэр?

Я отдал ему портфель, прошел через холл и толкнул дверь на кухню. Фриц обернулся от мойки:

– Арчи! Вот радость-то! Вернулся?

– По крайней мере, к завтраку успел. Господи, как же я проголодался! Даже апельсинового сока не успел выпить. Пожалуйста, дюжину оладий.

Я осилил всего семь.

Глава седьмая

Я вошел в кабинет свежий и сытый, как раз поспев к десятичасовой сводке новостей. Сказали почти все то же самое, что слышал Джарелл два часа тому назад.

Валявшийся на кушетке Орри спросил:

– Ну и как? Я ведь круглый невежда, поэтому и приходится задавать вопросы. Тебя что интересует? Проект национального бюджета?

– Да, ведь мне его подписывать. К тому же я сейчас работаю над книгой по криминологии. Прошу прощения, я занят.

Я набрал номер «Газетт», который знал на память, попросил соединить меня с Лоном Коэном, и через минуту последний был на проводе.

– Лон? Арчи. Я соби…

– Я занят.

– Я тоже. Я собираю сведения для своей новой книги. Из чего ты застрелил Джеймса Л. Ибера? Из аркебузы?

– Нет, моя аркебуза в закладе. Я стрелял из кремневого ружья. Тебе-то что?

– Да просто полюбопытствовал. Если удовлетворишь мое любопытство, я в один прекрасный день удовлетворю твое. Пуля обнаружена?

Лон – замечательный парень, отменно играет в покер, но страдает профессиональной болезнью всех журналистов: прежде чем ответить на какой-либо вопрос, непременно должен задать свой. Так было и сейчас.

– Что, Вульф уже приложил руку к этому делу?

– Не руку, а ногу. Нет, это не для огласки. Если что, ты, как всегда, будешь первым. Пуля нашлась?

– Да. Об этом стало известно всего несколько минут назад. Тридцать восьмого калибра. Вот пока и все. Кто клиент Вульфа?

– Директор ФБР. Кого-нибудь арестовали?

– Нет. Господи, дай копам время посидеть спокойно и подумать! Прошло всего двенадцать часов. Услышав сейчас твой голос, я сразу же подумал вот о чем: в участок вчера вечером позвонил ты, и я на тебя в обиде. Должен был сперва позвонить мне.

– Да? В следующий раз так и сделаю. Вы с копами уже напали на какой-нибудь след?

– На след убийцы? Нет. Пока самый интересный факт из тех, что попали полиции в руки, – это то, что он всего пару недель назад работал у одного деляги, некоего Отиса Джарелла. Черт побери! Да ты ведь совсем недавно меня про него расспрашивал!

– Точно, было такое дело.

– Что, Джарелл – клиент Вульфа?

– Я же объяснил тебе, кто наш клиент. Именно поэтому я тебе и звоню. Решил, вдруг ты случайно вспомнишь, что намедни я расспрашивал тебя о мистере Джарелле, и хотел предупредить тебя, чтобы ты не слишком доверял своей памяти и на всякий случай помалкивал, пока не получишь дальнейших указаний. Валяй раскапывай свои новости и служи верой и правдой общественности. В один прекрасный день ты, вероятно, кое-что от меня услышишь.

– Заходи ко мне. Угощу ланчем.

– Извини, Лон, никак не могу. И не стреляй больше деревянными пулями.

Когда я повесил трубку, Орри спросил:

– А что такое аркебуза?

– Сам догадайся. Гибрид арки с бусами. Земноводное.

– Вот что, с меня хватит. – Он сел на кушетке. – Согласен, я не должен вмешиваться в твои так называемые дела, но имею я право знать, что такое аркебуза. Ты хочешь, чтобы я отсюда ушел?

Я сказал, что не хочу и что у меня в его присутствии согласно закону контрастов лучше работает голова. Однако Орри все равно прогнали из кабинета, когда там в одиннадцать появился Вульф. Я уже позвонил ему из кухни по внутреннему телефону и доложил, что нахожусь на месте, поэтому он мне не удивился. Вульф подошел к моему столу, просмотрел утреннюю почту, которая оказалась на редкость скудной, поправил пресс-папье и уставился на меня в упор.

– Ну?

– По-моему, подоспело время дать исчерпывающий ответ.

Его взгляд скользнул поверх моего плеча в сторону кушетки.

– Если ты, Орри, понадобишься нам по этому делу, мы снабдим тебя всей необходимой информацией. Но это не к спеху.

– Слушаюсь, сэр.

Орри встал с кушетки и вышел. Когда за ним закрылась дверь, я приступил к докладу:

– Я звонил Лону Коэну. Пуля, которой был убит Ибер, оказалась тридцать восьмого калибра. Джарелл не знал об этом сегодня утром, когда влетел в мою комнату, правда предварительно постучав, но не дождавшись разрешения войти. Он знал только то, что передавали в восьмичасовой сводке новостей. Надеюсь, вы тоже ее слыхали. Все равно он был страшно взволнован. Когда я перейду к подробному докладу, вам станет известно, что он говорил. Все кончилось тем, что он велел мне поскорее убраться, пока не появились полицейские. Он просил передать, что остается вашим клиентом, что сам свяжется с вами и что молчание может обернуться для вас целым состоянием. И для меня тоже. Мое молчание стоит не дешевле вашего. Теперь, когда я узнал, что это была пуля тридцать восьмого калибра, у меня лишь две альтернативы: либо пойти в полицию и раскрыть все карты, либо ознакомить вас с партитурой и текстом. Дабы вы всё выслушали и вникли в дело. Если меня упрячут за решетку за сокрытие улик, вы так или иначе окажетесь отрезанным от всего мира, так что вам придется последовать за мной.

– Ха! Я уже сказал вчера вечером, что нет надобности сообщать в полицию о том, что может оказаться обычным совпадением. – Вульф вздохнул. – Однако я допускаю, что мне придется тебя выслушать. Что касается того, вникать мне в дело или не вникать, то это мы еще посмотрим. Приступай.

На рассказ у меня ушло два часа. Не могу сказать, что я донес до босса каждое слово, которое было произнесено за истекший период времени, но я постарался передать все как можно точнее. Я опустил кое-что из беседы между мною и Лоис во вторник вечером в «Колонн» – из того, что обычно говорится в перерыве между танцами, когда оркестр прекрасен, а ваша партнерша и того лучше. Все остальное я до его сведения довел, а он это к сведению принял.

Уж если Вульф слушает, то слушает по-настоящему. Мне пришлось прерваться всего лишь раз, когда вошел Фриц с двумя бутылками пива, которые мой патрон заказал по телефону. Последние полчаса он слушал, откинувшись в кресле и закрыв глаза, но это не значило, что он отключился.

Я встал, потянулся и снова сел.

– Итак, из всего сказанного можно сделать вывод, что нам нужно выжидать: то есть сложить руки и только есть, спать и обдумывать, какую назвать сумму, – подытожил я.

– Не такой уж и тяжкий у нас удел, Арчи.

– Но вы прекрасно знаете, что нам остается одно из двух. Либо порвать с Джареллом, рассчитаться с ним и передать дело Кремеру. Он бы это оценил.

Вульф скривил физиономию и открыл глаза:

– Либо?

– Либо вам самому взяться за это.

– За что? За расследование убийства Ибера? Меня никто не нанимал для этого.

Я ухмыльнулся:

– Это вас не спасет. Вы называете это уклонением от ответственности, я – уклонением от удара. Убийство касается нас лишь в определенной степени, если его мог совершить кто-то из домочадцев Джарелла, воспользовавшись его револьвером. Спрашивается: сообщим ли мы о револьвере Кремеру? Нам этого делать не хочется. Клиенту тоже. Но в том случае, если мы решим доложить об этом Кремеру, нам необходимо выяснить, верно ли, что Ибера убил один из тех, кто живет в доме мистера Джералла. Разумеется, нужно сие не для того, чтобы сделать приятное судье и жюри присяжных, а для того, чтобы позаботиться о самих себе. Если окажется, что все они ни при чем, то пускай Кремер катится ко всем чертям. Если же убийца действительно кто-то из домочадцев, тогда будем действовать по обстановке. Но все это возможно выяснить лишь при том условии, что к делу подключаетесь вы, а если вы к нему подключаетесь, то мне придется позвонить Джареллу и сказать, что сегодня в шесть вечера я собираю всех у нас в кабинете. Что-нибудь не так? Не в порядке?

– Ты не в порядке, – проворчал Вульф.

– Да, сэр. Конечно, в связи с этим возникают кое-какие осложнения: ведь для них я – Ален Грин, а потому никак не могу находиться здесь в качестве Арчи Гудвина, но ведь это так просто уладить. В Арчи Гудвина может превратиться Орри и посидеть за моим столом, я же снова побуду Аленом Грином. Поскольку я был в доме, когда обнаружилось исчезновение револьвера, мое присутствие обязательно. – Я посмотрел на настенные часы. – Через восемь минут подадут ланч. Я должен немедленно позвонить Джареллу.

Я не спеша повернулся в кресле, потратив на это секунд десять, придвинул к себе телефон, снял трубку и стал набирать номер, давая Вульфу время меня остановить. Он этого не сделал. Да и с какой стати ему было меня останавливать, если я припер его к стене своей железной логикой? Он даже не пошевелился, чтобы взять трубку.

В ухе раздалось:

– Офис мистера Джарелла.

Это была не Нора, а какой-то мужчина. Мне показалось, будто я его узнал. Я сказал, что звонит Ален Грин и что мне нужен мистер Джарелл. Через секунду тот был у телефона.

– Я вас слушаю, Грин.

Я понизил голос:

– Нас кто-нибудь подслушивает?

– Нет.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Трубку брал Уимен?

– Да.

– Он с вами в библиотеке?

– Да.

– Тогда говорить буду я, а вы только отвечайте «да» или «нет». Я сейчас нахожусь у мистера Вульфа. Известно ли вам, что пуля, которой убит Ибер, оказалась тридцать восьмого калибра?

– Нет.

– В таком случае довожу это до вашего сведения. Были посетители?

– Да.

– Что-нибудь чрезвычайное?

– Нет.

– Перезвоните мне позже и, если желаете, расскажите подробнее. Я звоню по поручению мистера Вульфа. Теперь, когда нам стало известно, что пуля тридцать восьмого калибра, он считает, что я должен уведомить полицию относительно вашего револьвера. Иначе нам могут пришить дело за сокрытие улик. Он самым решительным образом настроен это сделать, однако может и отложить, но только при одном условии. Условие следующее: сегодня в шесть вечера вы соберете всех в его кабинете, и он будет задавать вам вопросы. Под всеми мистер Вульф подразумевает: вас, вашу жену, Уимена, Сьюзен, Лоис, Нору Кент, Роджера Фута и Корея Брайэма. Я буду присутствовать в качестве Алена Грина, вашего секретаря. За моим столом будет сидеть другой человек, которого представят как Арчи Гудвина.

– Я не понимаю, каким образом…

– Помолчите. Вижу, вам не терпится высказаться, но придется помолчать. Можете сказать им, что мистер Вульф все объяснит сам, что он, кстати, и сделает. Вы говорили кому-нибудь из домаших, что пропал револьвер?

– Нет.

– И не говорите. Вульф объяснит им, что, когда вы узнали о том, что Ибер был застрелен из револьвера тридцать восьмого калибра – теперь это наверняка уже сообщалось по радио и, разумеется, появится в вечерних выпусках газет, – то, естественно, обеспокоились и наняли Вульфа расследовать это дело. Он же настаивает на встрече со всем семейством. Знаю, у вас имеются возражения, но вам придется их проглотить. Если же вам непременно нужно высказаться, отделайтесь от Уимена и Норы и позвоните мне. Если от вас не будет звонка, ждем вас всех в шесть вечера.

– Я вам перезвоню.

– Договорились. Буду рад вас видеть. – Я повесил трубку и повернулся к Вульфу: – Вы слышали всё, кроме его «нет» и «да». Довольны?

– Нет, – буркнул он; по-моему, это у него уже просто-напросто превратилось в рефлекс.

Вульф, как вы знаете, терпеть не может, когда прерывают чью-то трапезу, реагируя на это почти так же болезненно, как если бы прервали его собственную. В этом доме заведено следующее правило: когда мы сидим за столом, на звонки отвечает Фриц из кухни (разумеется, в том случае, когда не происходит ничего из ряда вон выходящего); если же дело оказывается срочным, трубку беру я. Конечно, случись что-нибудь эдакое, Вульф тоже мог бы встать из-за стола. Но я, признаться, не припомню такого экстраординарного случая.

В тот день Фриц кормил нас блюдом, которое Вульф прозвал «ежиным омлетом» и которое на вкус куда приятнее, чем на слух. Зазвонил телефон. Я сказал Фрицу, чтобы он не беспокоился, и сам прошел в кабинет. Звонил Джарелл, у которого, как выяснилось, нашлись и другие аргументы, кроме «да» и «нет». Я позволил клиенту выпустить пар, но вскоре спохватился, что омлет либо остынет, либо высохнет, и твердо заявил, что, если он сегодня в шесть часов не соберет в кабинете Вульфа всех своих домашних, мы поступим так, как посчитаем нужным.

Вернувшись за стол, я обнаружил, что благодаря стараниям Вульфа и Орри омлет не успел ни высохнуть, ни остыть. Мне пришлось довольствоваться крохами.

Только мы принялись за авокадо, взбитое с сахаром, лимонным соком и ликером шартрез, как раздался звонок в дверь. Во время трапез дверь тоже открывает Фриц, но я подумал, что это мог примчаться Джарелл, чтобы продолжить начатый по телефону разговор, поэтому вышел из-за стола и отправился в холл взглянуть через одностороннюю стеклянную панель, кто пожаловал.

Вернувшись в столовую, я доложил Вульфу:

– Один из фигурантов уже здесь. Стенографистка Нора Кент.

Он проглотил авокадо.

– Что за ерунда. Ты ведь назначил им на шесть?

– Да, сэр. Но она могла прийти по собственной инициативе. – Снова раздался звонок. – И хочет войти. – Я ткнул большим пальцем в сторону Орри. – Арчи Гудвин может проводить ее в кабинет и закрыть дверь.

– К черту! – Бедняга Вульф, придется ему начать шевелить мозгами раньше, чем он того ожидал. – Ты – Арчи Гудвин, – бросил он Орри.

– Слушаюсь, сэр. Это понижение, но я приложу все усилия, чтобы снова выбиться в люди. Я ее знаю?

– Нет. Ты никогда не видел ее и не слышал о ней. – Снова раздался звонок. – Проведи даму в приемную, вернись и доешь ланч.

Орри вышел, прикрыв за собой дверь, но приемная находится напротив столовой. Нора же могла встревожиться, если бы, проходя мимо, услышала голос Алена Грина, так что свой рот я решил использовать исключительно для поглощения авокадо.

Орри вернулся на место и сказал:

– Вы не оговорили, чтобы я специально подчеркнул тот факт, что я – Арчи Гудвин. Она меня об этом не спросила, поэтому я никак ей не представился. Посетительница назвалась Норой Кент и пояснила, что пришла к мистеру Вульфу. Как долго мне быть Арчи Гудвином?

– Мистер Вульф никогда не говорит за столом о деле, и ты, Орри, это знаешь, – не выдержал я. – Тебе еще не сказали, но ближе к вечеру тебе придется побыть какое-то время мной, так что репетиция не повредит. Просто сиди за моим столом с хитрым видом, вот и все. Я буду следить за тобой через свой «глазок». Если, конечно, у мистера Вульфа нет иных планов.

– У меня нет никаких планов, – буркнул Вульф.

«Глазок» диаметром в десять дюймов находится в стене на уровне глаз в двенадцати футах справа от стола Вульфа. Со стороны кабинета он прикрыт, казалось бы, просто чудесной картиной, изображающей водопад, но с наружной стороны, то есть со стороны холла, ничем не прикрыт, так что через него можно не только видеть, но и слышать. Моей самой длинной вахтой возле этого «глазка» было одно ночное бдение, когда четыре человека ожидали в приемной появления Вульфа (он тем временем болтал на кухне с Фрицем), а мы рассчитывали, что один из них проберется в кабинет и вытащит кое-что из стола Вульфа. В нашу задачу входило узнать, кто именно это будет. Я проторчал возле «глазка» около трех часов, но дверь из приемной так и не открылась.

Орри подождал, пока я займу место на наблюдательном пункте, и лишь тогда распахнул перед Норой дверь из приемной, поэтому я видел представление с самого начала. Он, можно сказать, провалил роль Гудвина, представляя посетительницу Вульфу, а когда уселся за мой стол, стало еще хуже. Придется отрепетировать с ним в преддверии шестичасовой встречи. Его и Нору я видел хорошо, а Вульфа мог видеть, лишь засунув нос в самую дырку и прижавшись лбом к верхнему краю, да и то в профиль. Ниже приводится протокол беседы.

Вульф. Прошу прощения, мисс Кент, что заставил вас ждать. Мисс Кент, если не ошибаюсь?

Нора. Да. Я служу у мистера Отиса Джарелла стенографисткой. Надеюсь, вы его знаете.

Вульф. Что ж, никто не может запретить надеяться. Право надеяться должно охраняться как зеница ока. Я вас слушаю.

Нора. Вы знаете мистера Джарелла?

Вульф. Моя дорогая леди, у меня тоже имеются свои права. К примеру, право уклоняться от расспросов незнакомых людей. Вы пришли ко мне без предупреждения.

(Это было задумано как удар. Если Вульф и достиг своей цели, посетительница перенесла этот удар стойко.)

Нора. У меня не было времени вас предупредить. Я должна была повидать вас немедленно. Я хочу спросить у вас: почему вы направили своего доверенного помощника Арчи Гудвина на службу к мистеру Джареллу в качестве секретаря?

Вульф. Не припомню, чтобы я это делал. Арчи, я посылал тебя работать секретарем у мистера Джарелла?

Орри. Нет, сэр, что-то я такого не припомню.

Нора (не глядя на Орри). Это не Арчи Гудвин. Я узнала Арчи Гудвина с первого взгляда. Я веду специальный альбом, куда наклеиваю вырезки из газет и журналов, в том числе и фотографии людей, которыми восхищаюсь. Там есть три ваших фото, мистер Вульф (два из газет и одно из какого-то журнала), и снимок Арчи Гудвина. Он был опубликован в прошлом году в «Газетг», когда вы задержали этого убийцу… как его… Патрика Дигана. Я узнала Гудвина сразу же, как только увидела. А когда заглянула в свой альбом, у меня исчезли последние сомнения.

(Орри обратил свой взор на чудесную картину, изображающую водопад, и, хотя он не мог меня видеть, его глаза, как я заметил, налились кровью. Я ему посочувствовал. Ведь бедняге дали понять, что его роль провалена окончательно по причинам, от него не зависящим, а он сидит там как дурачок.)

Вульф (не подавая виду, что обескуражен). Я польщен, мисс Кент, что попал в ваш альбом. Мистер Гудвин, разумеется, тоже. Однако же…

Нора. С какой целью вы подослали его к мистеру Джареллу?

Вульф. Прошу прощения, однако нам потребуется гораздо меньше сил и времени, если в дальнейшем мы будем разговаривать с вами, исходя из определенных предположений. И без всяких предвзятостей. Вы, как я понял, убеждены в том, что мистер Гудвин нанялся секретарем к мистеру Джареллу и что это я его туда послал, в чем вас было бы бесполезно разубеждать. Предположим, вы правы. Я с этим не соглашаюсь, а просто допускаю во избежание дальнейших дискуссий. Итак, что дальше?

Нора. Так, значит, я права! И вы не можете это отрицать.

Вульф. Нет, я допускаю это в качестве предположения, а не факта. Какая вам разница? Что, мистер Гудвин поступил на это место под своей фамилией?

Нора. Нет, конечно. Вы сами об этом знаете. Мистер Джарелл представил мне его как Алена Грина.

Вульф. А вы сказали мистеру Джареллу, что это вымышленная фамилия? Что вы узнали в этом человеке Арчи Гудвина?

Нора. Нет.

Вульф. Почему?

Нора. Потому что тогда я еще не разобралась в ситуации. Я решила, что мистер Джарелл мог нанять вас по какой-либо причине и что он прекрасно знает, кто такой этот Грин, но не хочет, чтобы об этом узнал кто-то еще. Я рассудила, что в таком случае мне лучше всего молчать. Теперь все изменилось. Теперь я считаю, что вас мог нанять не мистер Джарелл, а кто-то другой, тот, кому нужно кое-что разузнать о делах мистера Джарелла. Думаю, вам удалось каким-то образом устроить Гудвина к нему секретарем, а сам мистер Джарелл его настоящей фамилии не знает.

Вульф. Для того чтобы выяснить это, вам незачем было приходить ко мне. Достаточно было спросить у самого мистера Джарелла. Вы у него не спрашивали?

Нора. Нет. И я уже сказала вам почему. К тому же… Существуют причины…

Вульф. Причины существуют почти всегда. Или же мы выдумываем их сами. Вы только что произнесли фразу: «Теперь всё изменилось». Что именно?

Нора. Сами знаете что. Произошло убийство. Убили Джима Ибера. Арчи Гудвин наверняка вам об этом доложил.

Вульф. Я бы желал, чтобы все оставалось лишь на уровне гипотезы. А теперь, мадам, вам следует сказать, с какой целью вы ко мне обратились, разумеется принимая во внимание высказанные вами предположения.

(В понедельник днем я отметил, что Нора не выглядит на свои сорок семь лет. Сейчас ей спокойно можно было дать ее возраст. Серые глаза по-прежнему светились живостью и умом, плечи она держала все так же прямо, но теперь оказалось, что у Норы есть морщинки и складки, которых я раньше не заметил. Конечно, все зависит от того, под каким углом падает свет, а может, всему виной были эти струи водопада.)

Нора. Если мы предположим, что я права, то этот человек (в сторону Орри) никак не может быть Арчи Гудвином. Я не знаю, кто он такой. Его фотографии в моем альбоме нет. Я скажу, зачем пришла. Но только вам лично.

Вульф. Резонно. Арчи! Боюсь, тебе придется оставить нас вдвоем.

(Бедный Орри! Его сегодня дважды изгоняли из кабинета как Орри Кетера, а теперь выгоняют как Арчи Гудвина. У него оставалась единственная надежда – получить роль Ниро Вульфа. Когда за Орри закрылась дверь, наша гостья заговорила.)

Нора. Хорошо, я вам признаюсь. Сразу же после ланча я отправилась по одному поручению, а когда вернулась домой, мистер Джарелл сказал мне, что пуля, сразившая Джима Ибера, оказалась тридцать восьмого калибра. И я знаю, почему он мне это сказал. У моего шефа есть револьвер, тоже тридцать восьмого калибра, который он обычно держит в ящике своего стола. В среду днем револьвер был на месте. В четверг утром, то есть вчера, его там уже не оказалось. И нет до сих пор. Мистер Джарелл не спрашивал у меня насчет этого револьвера, даже разговора о нем не заводил. Я не знаю…

Вульф. А вы сами не заводили разговора на эту тему?

(Орри был уже рядом со мной.)

Нора. Нет. Я подумала: а вдруг мистер Джарелл сам взял револьвер? В таком случае он бы решил, что я лезу не в свое дело. Я же не знаю, сам он его взял или нет. Только вчера днем человек из охранного агентства «Хорланда» принес фотографии: у нас установлен аппарат, делающий автоматические снимки, когда открывается дверь в библиотеку. В тот момент, когда были сделаны снимки, часы на стене показывали шестнадцать минут седьмого. На них запечатлелось, как открывается дверь и входит коврик, просто коврик, плоский, перпендикулярно полу. Разумеется, за ним кто-то прятался. Арчи Гудвин видел эти снимки и, конечно, обо всем вам доложил.

Вульф. Допустим, что так.

Нора. Итак, фотоаппарат сработал в среду вечером, в шестнадцать минут седьмого. В это время я обычно нахожусь в своей комнате, принимаю душ и переодеваюсь к коктейлю. Все остальные тоже расходятся по своим комнатам. А теперь сопоставим факты. В понедельник в доме под видом нового секретаря и под вымышленной фамилией появляется Арчи Гудвин. В среду вечером исчезает револьвер мистера Джарелла. В четверг днем приносят фотографии, сделанные в то время, когда я была в своей комнате, одна. В пятницу утром, то есть сегодня, становится известно, что Джима Ибера застрелили. В то же утро исчезает Арчи Гудвин, и мистер Джарелл говорит, что отправил его в деловую поездку. Сегодня днем мистер Джарелл сообщает мне, что Джим был убит из револьвера тридцать восьмого калибра. (Серые глаза Норы сохраняли спокойное выражение. Мне показалось, обрати она их в мою сторону, и они увидят меня сквозь струи водопада.) Я не боюсь, мистер Вульф. Меня вовсе не так просто испугать. К тому же мне известно, что вы не станете подтасовывать факты, чтоб обвинить меня в убийстве. Арчи Гудвина тоже. Однако, сопоставив между собой все факты, я решила не сидеть сложа руки, ожидая, что произойдет дальше. С мистером Джареллом на эту тему говорить бесполезно. Я полностью в курсе его бизнеса, здесь же затронуты дела сугубо личные, семейные, и мне в них лучше не соваться. Хорошо, если бы он не узнал, что я была у вас, хотя в общем-то мне все равно. Итак, Арчи Гудвин находился у нас в доме в связи с тем, что вас нанял мистер Джарелл. Да?

Вульф. Даже принимая во внимание наши с вами предположения, мадам, я не смогу ответить на ваш вопрос.

Нора. Я на это и не рассчитываю. Но так как Гудвин сегодня исчез, вы, по всей вероятности, расстались со своим клиентом. За те двадцать два года, что я проработала у мистера Джарелла, у меня было много возможностей, особенно в последние десять лет. Так что на сегодня мой капитал превышает миллион долларов. Знаю, вам платят высокие гонорары, но мне это по карману. Повторяю, я не боюсь (и это не просто слова), но с кем-то непременно должно что-то случиться – я в этом уверена. Так вот, я не хочу, чтобы это случилось со мной. Я хочу, чтобы вы предотвратили нависшую угрозу. Разумеется, я выплачу вам аванс, любой, назовите только сумму. М-м-м… Формулировка следующая: «Для защиты моих интересов».

Вульф. Мне очень жаль, мисс Кент, но мне придется отклонить ваше предложение.

Нора. Почему?

Вульф. Я выполняю работу по заданию мистера Джарелла. Он…

Нора. Так, значит, он вас все-таки нанял! Значит, ему известно, что это был Арчи Гудвин!

Вульф. Нет. Это остается все в той же стадии предположения. Он нанял меня затем, чтобы провести с вами сегодня встречу. Нанял по телефону. Мистер Джарелл понимает, что обстоятельства требуют вмешательства опытного сыщика, поэтому в шесть часов вечера, то есть ровно через три часа, он зайдет ко мне со всеми своими домочадцами, а также прихватит с собой человека по фамилии Брайэм. Корей Брайэм. Вы тоже приглашены.

Нора. Он вам звонил сегодня?

Вульф. Да.

Нора. Но вы работаете на него не с сегодняшнего дня. Я убеждена: это вы подослали Арчи Гудвина.

Вульф. У вас есть право иметь свои убеждения, мадам, но я попрошу вас не утомлять меня их изложением. Если вы присоединитесь к нам в шесть вечера, а я вам советую это сделать, то обнаружите, что здесь будет мистер Гудвин, который покинул мой кабинет по вашему приказанию. Он будет сидеть вот за этим столом (жест в сторону моего стола). А также Ален Грин, секретарь мистера Джарелла. Все остальные, я полагаю, в отличие от вас, удовольствуются моими объяснениями. Подумайте, выиграете ли вы хоть что-нибудь от того, что поднимете этот вопрос.

Нора. Нет. Я понимаю. Но я не… Выходит, мистер Джарелл тоже этого не знает?

Вульф. Как бы вам не запутаться в собственных предположениях. Если вы пожелаете вернуться к этому после встречи, ради бога. Теперь же прошу отплатить мне взаимностью. У меня тоже есть свои гипотезы. За основу нашей дискуссии мы взяли одно из ваших предположений, теперь давайте обратимся к моему. Оно состоит в следующем: никто из тех, кто будет присутствовать вечером на нашей встрече, не сделал того выстрела, которым был убит мистер Ибер. Ваше мнение на этот счет?

(Серые глаза сузились.)

Нора. Вы знаете о том, что я не стану обсуждать этот вопрос с вами. Я служу у мистера Джарелла.

Вульф. Тогда поступим иначе. Мы допустим обратное и возьмем в оборот их всех. Начнем с самого мистера Джарелла. Он спрятал свой револьвер, инсценировав его похищение, и застрелил из него мистера Ибера. Что скажете на это?

Нора. Ничего не скажу. (Она встала.) Я знаю, мистер Вульф, что вы человек умный. Вот почему в моем альбоме есть ваш снимок. Может, я и не обладаю таким умом, как вы, но тоже не дура. (Она направилась к двери, на полпути остановилась и обернулась к Вульфу.) Я буду здесь в шесть вечера, если мне прикажет мистер Джарелл.

Она вышла. Я шепнул Орри:

– Арчи, проводи даму.

Он ответил тоже шепотом:

– Сам проводи, Ален.

В результате даму так никто и не проводил. Услышав, как хлопнула входная дверь, я вышел из своего закутка и бросился к стеклянной панели. Увидев, что Нора благополучно спустилась с лестницы и ступила на тротуар, я вернулся в кабинет.

Вульф сидел, выпрямившись в кресле и положив ладони на стол. Орри развалился в моем кресле. Я остановился у стола Вульфа и спросил, глядя на босса сверху вниз:

– Прежде всего: кто есть кто?

Он хмыкнул.

– Черт бы побрал эту женщину! Когда тебя представили ей в понедельник днем, ты наверняка смотрел на нее и, провалиться мне на этом месте, даже не заподозрил, что она тебя узнала.

– Тут дело не во мне, сэр. Женщина, способная заработать собственными стараниями целый миллион, знает, как скрыть свои чувства. К тому же я считал, что газетные вырезки с моими фотографиями собирают одни лишь девчонки. Так, значит, программа на вечер остается прежней?

– Да. У тебя разве есть основания ее менять?

– Нет, сэр. За программу отвечаете вы. Пожалуйста, прошу меня извинить. – Я повернулся к Орри: – Ты опять будешь мной в шесть вечера, я ничего не могу поделать, но сейчас ты – не я.

И, сделав молниеносный бросок, я ухватил его за лодыжки. Рывок – и Орри вылетел из моего кресла и прокатился по ковру примерно шесть футов. Словом, он позорно удрал, а я вновь занял свое законное место. Возможно, я не знаю, как вести себя с убийцей, зато уж с самозванцем расправиться сумею.