Текст книги "История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству"

Котловина в среднем течении Аракса

Следует уделить особое внимание котловине в среднем течении Аракса и находящимся в ее центральной части, на возвышенности, долинам Акуриана, Арпа-Чая (р. Ани) и Карс-Чая (р. Карс). Аракс, спускаясь с высоты 1500 м на Ереванскую равнину, принимает еще притоки – Силав, реку Карпи-Чай, она же Абаран-Су, которая омывает резиденцию патриархов – город Эчмиадзин (в древности Вагаршапат), и Зенги-Чай[11]11
  Зенги-Чай – тюркское название р. Раздан. (Примеч. пер.)


[Закрыть] – реку, на которой стоит Ереван и которая протекает по землям вокруг озера Севан. Таким образом, снега Арарата и Алагеца так же, как вершины армянского «малого Кавказа», участвуют в наполнении водой этой хорошо развитой речной сети. Так рождаются «тысячи ручьев и речек, которые в сильную летнюю жару сохраняют прохладу в этих больших и малых долинах, обеспечивают водой поля и фруктовые сады и соединяются с Араксом только в дни больших весенних дождей».

В доисторическую эпоху и, конечно, в Античности тоже этот край был покрыт лесами, но здесь, как и в других местах, пастушеское скотоводство уничтожило лес в долинах и на склонах. Долины, по крайней мере, нисколько не утратили своего плодородия благодаря обилию воды и солнечным лучам, количество которых заставляет нас вспомнить, что этот край находится хотя и на большой высоте, но на одной широте с Южной Италией. Де Морган[12]12
  Морганде Жак Жан Мари (1857–1924) – французский инженер, геолог, нумизмат, археолог, вел раскопки в Иране, Закавказье, Египте, Индии и других странах. (Примеч. ред.)


[Закрыть] отмечает: «В долинах растительность развивается быстрее, чем в ближайших окрестностях Еревана, потому что эта широкая равнина меньше защищена от зим, которые на ней бывают очень суровыми. Однако на равнине растут виноград и фруктовые деревья, а из урожая с виноградников горы Масис (Арарат) делают прекрасное вино». Дальше к востоку армянские поселения, которые возникли или удержались на своих местах между Джульфой и Шушой, на границе Карабаха («Чёрного сада») и вдоль нижнего течения Аракса, тоже процветают на берегах этой реки. В ущельях Аракса, ниже Джульфы по его течению, «пшеница растет с удивительной силой, виноградные лозы обвивают побегами самые высокие деревья, добираются до верхушек ореховых деревьев с чудовищными стволами и вытягиваются гигантскими гирляндами над многовековыми зарослями. Деревни скрыты в зелени, спрятаны в настоящих лесах из фруктовых деревьев – в несравненных плодовых садах, где теснятся друг к другу персики, сливы, абрикосы, смоковницы, гранаты, яблони и груши».

Кстати, об этом плодородии писал уже Страбон: «Тот, кто проникает внутрь Армении, обнаруживает там много гор и засушливых плоскогорий, где даже виноград растет с трудом, но есть также и много долин… которые невероятно плодородны. Такова, например, Арксена – равнина, которую Аракс пересекает по всей ее длине перед тем, как влиться в Каспийское море. Мы даже могли бы упомянуть Гогарену[13]13
  Гогарен – в Средние века армянский округ Гугарк у северо-западной оконечности оз. Севан.


[Закрыть], поскольку достоверно известно, что вся эта равнина изобилует злаками и плодовыми деревьями…»[14]14
  Страбон, I, XI, гл. XIV, § 4.


[Закрыть]

Позже армянский летописец Лазарь из Парпи[15]15
  Чаще летописца называют Лазарь Парпеци. Парпи – название его родного селения. (Примеч. пер.) Лазарь Парпеци – армянский историк V в., написавший продолжение истории Фавстоса Бузанда (Византийского, армянского историка IV в., первым сделавшего попытку периодизации истории Армении) по просьбе князя Вагана Мамиконяна. (Примеч. ред.)


[Закрыть] тоже прославил этот край – «великолепную провинцию Арарат, столь плодородную и урожайную. Ее равнины огромны и с избытком полны дичью. Горы вокруг них приятно расположены, богаты пастбищами и населены жвачными животными. С вершин этих гор текут воды и орошают поля, которые человеку не нужно удобрять. Сильный запах ароматных цветов укрепляет здоровье охотников и пастухов, которые живут под открытым небом. Плодородные поля исполняют желания народа пахарей»[16]16
  Лазарь Парпеци, гл. VI.


[Закрыть].

Ванская область

У юга Армении есть преимущество над ее севером: он находится на меньшей высоте, а плодородие земель такое же. Например, равнина вокруг города Муш, главного города старинной области Тарон (которая у греческих географов носила название Тараунитида), самой природой предназначена быть одновременно садом и зернохранилищем. Добавим к этому еще одно преимущество юга Армении – тепло: в Харпуте летом бывает до плюс 34 градусов. А потому в этом краю, который в античную эпоху назывался Софена, а в Средние века – Ханзит, растут виноград и те же плодовые деревья, что и в Европе, а позже стали внедрять шелководство. Особое внимание в этом отношении мы должны уделить озеру Ван (по-армянски Дзов-Вана), которое у Страбона и Птолемея называется Тоспитис. «Возникшее из-за естественной плотины, которая в сравнительно недавнюю эпоху была создана вулканом Нимруд» и оставшееся слабосоленым, оно благотворно влияет на свои окрестности. Эта большая водная поверхность (Ван по площади в шесть раз больше Женевского озера) регулирует и смягчает климат, делая возможным возделывание множества самых разных культур. Именно поэтому в котловине вокруг Вана можно увидеть уже настоящую средиземноморскую растительность: например, в Хлате (Ахлате), на северном берегу озера, в средневековом округе Бзнуник, процветают плантации олив.

Ванская область играла в истории действительно важную роль. В доармянской древности она была центром царства Урарту. В раннем Средневековье вокруг озера Ван располагались многие из самых процветающих провинций феодальной Армении: на севере – провинция Туруберан, в которую входили исторические округа Ахиовит (к югу от Маназкерта) и Бзнуник (вокруг города Хлат); на западе – провинция Ахцник, в которую входил округ Хойт (между озером и равниной Муш); на юге – провинция Мокк, иначе Мокс, в древности Моксоэна, в которую входил прибрежный округ Рештуник, и, наконец, на востоке очень важная провинция Васпуракан, у византийских географов Аспракания, в которую входили (по порядку с севера на юг) округа Арберани, Мардастан, Ахацовит и Тосп, в котором находилось само озеро. При династии Арцруни Васпуракан стал сильным и влиятельным царством, которое изменяло судьбу великих царей из рода Багратидов, правивших в Карсе и Ани. Добавим к этому, что города Ванской области – Ван на востоке, Маназкерт и Хлат на севере, Битлис на юге – играли важнейшую роль в истории Армении, не говоря уже о святых местах на юго-восточном берегу озера – Нарек, Остан, Сурб-Хач и островок Ахтамар.

Но как бы ни велико было культурное значение Ванской области, значение Араратского края (древней провинции Айрарат) остается наибольшим. В ней находились исторические округа Вананд (район Карса), Ширак (район Ани), Ашоц (окрестности нынешнего Ленинакана), Арагадзотн (к востоку от Ани) и Аршаруник (к югу от Карса); не забудем также Котайк (вокруг нынешнего Еревана) и собственно Айрарат, в который входит Двин[17]17
  Иначе Дуин, французы произносят «Девин».


[Закрыть], древняя столица страны. Это – сердце Армении, место ее средневекового величия.

Глава 2. Доисторическая Армения

Неолитические и энеолитические ремесла

Известно, как велика была роль обсидиана в доисторической «индустрии» эпохи неолита. А лучшие в Передней Азии месторождения обсидиана находятся на древних вулканах Армении, особенно на Арагаце, он же Алагёз. Эти месторождения разрабатывались уже в глубокой древности. Ж. де Морган, как и следовало ожидать, обнаружил много обсидиановых инструментов (диски, наконечники и пробойники, скребки, ядрища[18]18
  Ядрища – камни, от которых откалывали куски – заготовки для изделий. (Примеч. пер.)


[Закрыть] и ударники) на отрогах Арагаца, главным образом в Хаджи-Багере, Кипчаке, Бугути-Даги и Чам-Мёри. Часть этих инструментов Жак де Морган отнес к среднему или позднему палеолиту (мустьерские, ориньякские и мадленские формы), остальные – к неолиту или даже энеолиту. И судя по заключительным замечаниям этого автора, именно изделия последней из перечисленных эпох значительно превалируют над остальными. «Неолитические изделия преобладают в обсидиановых мастерских Чам-Мёри и Кипчака», – утверждает также А. Калантар[19]19
  Калантар А.А. (1859, Эриванская губерния – 1937, Ереван) – исследователь в области животноводства и молочного дела. Основатель Вологодского молочного института, профессор, заслуженный деятель науки и техники РСФСР. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. С другой стороны, в 1925 году на берегах реки Занги, возле Кипчака был обнаружен человеческий скелет и при нем – кремневые инструменты, которые в первых монографиях были названы палеолитическими, но при более подробном осмотре были отнесены к неолиту.

Впрочем, во многих местах на территории Армении была обнаружена развитая цивилизация с изделиями из полированного камня, а материальные достижения и технологии этой цивилизации достаточно долго применялись и позже, в эпоху металлов. Среди самых важных таких мест можно упомянуть Эйлар, в 15 км к северо-востоку от Еревана, где в 1927 году вел раскопки Е. Лалаян[20]20
  Лалаян Е.А. (1864–1931) – армянский этнограф, археолог, кавказский краевед и фольклорист, член Московского археологического общества. Один из организаторов Армянского этнографического общества. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Обнаружив там сорок курганов и внутри них погребения, в основном круглой формы, покрытые большими плитами, он нашел в них ножи и скребки из обсидиана, топоры и молоты из базальта, пестики и дробилки, тоже каменные, костяные пробойники, а также черепки керамики, слепленной вручную. Рядом находятся курганы Култулпы, в которых были найдены человеческие скелеты со следами сожжения, осколки керамики, а также снова обсидиановые ножи и каменные топоры. В других местах поблизости найдена чернолощеная керамика. Отмечено наличие в этом регионе циклопических стен. В Кульпи, на расстоянии 80 км к западу от Еревана, найдены красивые каменные топоры с желобками. Подобные же открытия сделал г-н Лалаян в 1913 году в Шреш-Блуре, возле Эчмиадзина, а также возле солевых шахт Нахичевани, а именно на холме Кюль-Тепе, где была обнаружена красная узорчатая керамика. Холм Шреш-Блур – искусственный курган, служивший некрополем с эпохи полированного камня до железного века. Из предметов эпохи неолита г-н Лалаян нашел там каменные молотки, каменный топор с выемкой, куда вставлялась рукоять, базальтовые молоты и глиняные сосуды ручной лепки. В окрестностях этого кургана он обнаружил остатки циклопических стен и подземных жилищ, а поблизости – могилы, в которых был найден обычный набор инструментов – каменные молотки и ножи, обсидиановая пила и т. д. В Хеленендорфе, к югу от Гянджи, тоже есть следы жизни первобытных людей, и доказано, что они относятся к энеолиту. Это место богато бронзовым и даже железным оружием, но там был обнаружен также весь перечисленный выше набор инструментов из полированного камня – лезвия, скребки, пилы и прочее. И наконец, в Шамирамалти возле озера Ван раскопки, которые произвел В. Белек, дали, кроме обычных находок – обсидиановых лезвий и ядрищ, каменных пробойников, скребков и ножей и т. д., красивую лакированную керамику с трехцветным орнаментом.

Коротко говоря, жители этих поселений были скотоводами и земледельцами; это доказано наличием у них и домашнего скота – быков, свиней, овец, собак, даже лошадей и семян пшеницы и ячменя. Франц Ганчар[21]21
  Ганчар Франц (1893–1968) – австрийский археолог, специалист широкого профиля, автор многих трудов по палеолиту, неолиту, эпохе бронзы и железному веку Евразии. (Примеч. ред.)


[Закрыть], один из специалистов в этой области, полагает, что этот народ практически достиг стадии энеолита.

Мегалитические монументы на Арагаце

Мегалитические монументы в Армении были обнаружены очень давно. Особенно результативной в этом отношении была научная экспедиция, проведенная в 1925–1927 годах советскими учеными Т. Тороманяном[22]22
  Тороманян Т.А. (1864–1934) – армянский архитектор и археолог, исследователь истории архитектуры Армении. (Примеч. ред.)


[Закрыть] и А. Калантаром в местности между горами Арагац (Алагёз) на севере и Эчмиадзином на юге. Назовем только поле кромлехов в Хаджхаре, поле дольменов к востоку от Ошакана и получившие название «жилища огузов»; большие кромлехи возле селения Ахтамур, о которых говорят, что это постройки великого Кера; кромлехи в Лазраване, или Азреване к северу от селения Парпи; поля кромлехов и дольменов поблизости от Перси; другие поля кромлехов между Котуром и Тикматашем, между Сев-Лером и Амбердом; менгиры, дольмены и кромлехи на холме Курд-Тепе по дороге из Амберда в Дехер; группы кромлехов в местности между селением Кош и горой Шамирам; сотни кромлехов и менгиров на самой горе Шамирам (см. карту «Мегалитические памятники севернее Эчмиадзина», с. 33).

А. Калантар считает, что кромлехи северо-восточней горы Шамирам, которые изогнуты с внешней стороны и из-за этого становятся похожи на курганы, отражают последний этап развития таких сооружений и являются самыми поздними. Один из камней, установленных на горе Шамирам, даже представляет собой бюст человека, к несчастью поврежденный, и это, несомненно, памятник бронзового века. Однако большинство мегалитов Арагаца относятся к каменному веку. А самые ранние памятники в этой местности – даже к началу неолита, потому что возле них находят скребки, молотки, дробилки и топоры, которые отполированы лишь частично и даже не имеют отверстий для рукояти.

Так же как южный склон Арагаца, его северный склон, исследованный Торосом Тороманяном, оказался уставлен рядами дольменов, главным образом возле Хапели, Корбулаха и Сен-Кара. В другой местности, в Зангезуре, между городом Горис и селением Веришен, Калантар с 1920 года обнаружил интересную группу архаичных дольменов.

Некоторые конструкции круглой формы на этих холмах, вероятно, были храмами – например, те, которые расположены на холме Ардар Давид в Хаджхаре, на Курд-Тепе, на небольшом холме между Кошем и Ахвнатуном и т. д. «У этих конструкций есть особенность, которую трудно объяснить: от внешней стены этих храмов расходятся, как лучи, стены, которые спускаются по склону до равнины».

Многие следы прошлого в этой местности указывают на существование настоящих доисторических городов или крепостей. Среди этих центров советская экспедиция называет памятники старины в Ошакане, Ахтамуре, Парпи, Гяур-Кала (на склоне Арагаца), в Перси (Халайчи), в Амберде, на Курд-Тепе и на горе Шамирам.

Вишапы и доисторическая ирригация

Вишапы – каменные «памятники культа воды», они моложе этих мегалитических монументов, но тоже созданы в доисторическую эпоху. Н. Марр[23]23
  Марр Н.Я. (1864–1934) – российский и советский востоковед и кавказовед, филолог, историк, этнограф и археолог. (Примеч. ред.)


[Закрыть] с 1909 года обнаружил их не меньше двадцати пяти на вершинах холмов Гехама и в озере Тохмахан возле Гегарда. Эти вишапы «похожи на менгиры, но лучше обработаны; можно предположить, что они изображают рыбу, божество воды». Советская экспедиция 1924–1927 годов нашла еще два вишапа – один в Тикматаше (между Котуром и Сев-Лиджем), другой между Сев-Лиджем и Амбердом. То, что эти вишапы находятся возле Арагаца и возле Гехама, свидетельствует о важной роли оросительных каналов. В местности, где расположены Котур, Тикматаш и Сев-Лидж, можно обнаружить много древних озер или водохранилищ – остатки этой оросительной системы. «Ручьи начинают свой путь из искусственных озер и получают питание от других ручьев. Озеро Халач является истоком для трех ручьев, а само питается водами, которые стекают с вершины Арагаца». Эта система доисторических каналов накапливала воду, а затем разумно распределяла ее по земельным участкам, покрывая землю очень густой и очень сложной гидравлической сетью.

Советская экспедиция 1924–1927 годов тоже нашла важные следы культа воды на северном склоне Арагаца, а также обнаружила там высохшие теперь искусственные озера Кирк-Дагирман и Хаджи-Халиль. Не менее важные открытия были сделаны в округе Лури: «В пяти различных местах экспедиция обнаружила храмы божества воды. Один из них примыкает к группам мегалитов в долине Хавневан, два находятся возле селения Акори, четвертый – в долине Айгехад, все на Дзорагете, пятый – в селении Ардви. Все эти храмы – искусственные пещеры, которые имеют форму зала, то есть одной стены у них нет. Перед храмом протекает река, или к нему искусственно подведена вода. Местные жители поклонялись этой воде и называли ее „Пупок Змея“». Большая пещера в старом Горисе – тоже храм культа воды, обращенный передней стороной к реке, такой же храм – вырубленная в скале пещера в долине Гехард, в месте слияния Гехардаджура и ручья, текущего от Тохмахана; и, наконец, подземная пещера Айреванк, тоже в Гехарде, облик которой полностью изменен христианской архитектурой, до сих пор бережно хранит в себе святую воду.

Советская экспедиция 1926 года также обнаружила на высоком мысу восточного берега озера Севан пять вишапов в форме рыб, что тоже свидетельствует о древности культа воды и оросительных работ.

Металлургические печи. Лелварская группа

Армения была одним из главных металлургических центров предыстории человечества. В качестве центров производства и обработки меди (где были рудники, плавильные печи и литейные мастерские) можно упомянуть группу Аллаверди и другие места на реке Борчалу; группу Дилижана (северо-западная оконечность оз. Севан), группу Гянджи-Кедабега (Гянджа имеет также названия Гандзак и Елизаветполь), Нагорно-Карабахскую группу и, наконец, группу в районе Зангезура и Мегри (или Мигри) восточнее города Ордубад на Араксе, не говоря уже о Карадагской группе в Азербайджане, которая находится за пределами Армении. Но река Борчалу, которая течет у подножия горы Лелвар и вскоре впадает в Куру, протекает по округам, богатым не только медью. Эти земли столь же богаты минералами, содержащими свинец, серебро, цинк и железо. Поэтому не стоит удивляться, что экспедиция Моргана обнаружила так много бронзовых украшений и железного оружия в районе горы Лелвар, а именно в Актале, Мучи-Йери, Аллаверди, Садако, Уч-Килиссе, на Шайтан-Даге и в долине реки Храм, притока Куры.

Доисторическая Армения. Металлургические центры

По словам Жака де Моргана, погребения, обнаруженные в этих местах, делятся на две категории: 1. Захоронения в ящиках из грубо обработанных материалов. Их этот археолог считает «туземными», то есть характерными для коренного населения этих мест – для земледельцев, которые имели старинные бронзовые орудия, а керамику украшали с помощью лощила и никогда не делали на ней надрезов. 2. Могилы из частично обработанных глыб мягкого камня. В них, очевидно, хоронили людей из народа-завоевателя, который пришел, возможно, из Талыша (прибрежной области Ленкоранского края), где были обнаружены похожие предметы); эти люди имели длинные железные мечи, украшали керамику надрезами на еще мягкой глине и любили изображения животных. Например, погребение на Шайтан-Даге состоит только из «туземных» могил, а в захоронении на Мучи-Йери есть могилы обеих категорий. На самом деле два народа, должно быть, уже смешались один с другим, потому что мы видим там много железного оружия – прямые кинжалы, заточенные с двух сторон, наконечники копий в форме листа ивы, более или менее изогнутые ножи, часть которых могли использоваться как серпы. В некоторых случаях при оружии сохранились ножны – кожаные чехлы, обернутые тонким листом меди. На «чужеземном» оружии можно увидеть на передней луке седла или оправе ножен различные орнаменты. У мечей – длинные железные лезвия, узкие и с более прочным слоем посередине по всей толщине. В Мучи-Йери мечи часто имеют богато украшенные рукояти, как в Талыше.

В захоронениях обеих категорий есть украшения. В «туземных» могилах Лелвара – это шейные гривны из бронзы, реже – из железа или свинцовые ожерелья в форме подвесок, а в могилах «завоевателей» – ожерелья из сердоликовых бус или круглых бусинок из синего стекла. В погребении из Акталы найдены бронзовые браслеты с геометрическим узором. В могилах «завоевателей» (особенно в Мучи-Йери) обнаружены довольно красивые диски для причесок. Что касается фибул, то в некрополях Лелвара обнаружены две разного типа – «брошь из одного куска, целиком бронзовая, хорошо известная в Хальштате, и фибула с железной иглой, характерная для этого региона», не говоря о большом количестве булавок с большими головками, которые выполняли функцию фибул и удерживали скрещенные края одежды на груди. К некоторым булавкам прикреплены цепочками все предметы полного туалетного набора. Отметим также подвески, иногда прикрепленные цепочкой к кольцу и служившие нагрудным украшением. Серьги могли быть из бронзы или серебра или быть медными с круглой сердоликовой бусиной.

Отдельное место среди лелварских находок принадлежит металлическим поясам, то есть тем, которые украшены листовым металлом. Ж. де Морган отмечает: «В „туземных“ могилах эти пояса украшены примитивным геометрическим гравированным узором, а в могилах „чужеземцев“ они – настоящее произведение искусства». На поясах, найденных в Актале, изображены сцены охоты (погоня лучников за оленями, косулями и горными козлами), люди на колесницах, запряженных двумя лошадьми, или сцены сельскохозяйственных работ (быки, которые, видимо, тянут телегу).

«Туземная» керамика представлена, например, на Шайтан-Даге, кружками и кувшинами для вина, горшками и блюдами из коричневой или черной глины, изготовленными на гончарном круге. «Горизонтальные линии на них прочерчены в глине, а геометрические узоры нанесены лощилом». Керамика «завоевателей», как и керамика Талыша, украшена вычерченными узорами и свидетельствует о любви к «звериным» чертам в форме как самого сосуда, так и его ручки.

Гянджинско-Карабахская группа

Другая группа – та, которой Франц Ганчар дал название Гянджинско-Карабахская. В сущности, это две группы объектов – одна, уже упомянутая, у Хеленендорфа (к юго-западу от Елизаветполя, т. е. древней Гянджи) и около Ходжали; вторая возле Шуши; в этой группе можно выделить Калакент, Кедабег, Давшанли-Арчандзор, Ванк и Карабулак. Ж. де Морган старается включить в эту группу и некрополь у Редькин-Лагеря, северо-западнее озера Севан, и относит многие находки, обнаруженные там, к тем же типам изделий, что и вещи из Хеленендорфа. В дольменах Редькин-Лагеря были найдены бронзовые кинжалы и интересные подвески в форме колокольчиков и птиц. В Хеленендорфе тоже были найдены бронзовые кинжалы того же типа, что и железные, наконечники стрел из обсидиана и кремня, подвески, браслеты и фибулы того же типа, что и в Лелваре. На керамике из Хеленендорфа, как отмечает Ж. де Морган, «нет тех глубоко прорезанных узоров, которые характерны для Лелвара, она украшена рядами довольно грубых рисунков, вычерченных на глине острием. В этих рядах геометрические фигуры чередуются с фигурами людей и животных, которые изображены очень неумело и в очень грубой манере». Эти изображения оленей, ланей, горных козлов, птиц, танцующих женщин и охотников с луками окружены двумя чертами и заполнены узором из маленьких кругов и горошин, а в искусстве Лелвара нет ни одного из этих приемов. Зато, как в Лелваре, здесь встречается свастика. Несомненно, это искусство состоит в родстве с искусством Лелвара, но имеет меньшую художественную ценность. Это же можно сказать о найденных в Шуше, Калакенте и Ходжали металлических поясах, на которых изображены в основном антилопы, газели и грифоны. Они тоже по технике родственны искусству Лелвара; силы и мощности в этих рисунках меньше, зато в движениях животных больше скорости и энергии.