Текст книги "Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом"

Мурад I. Взятие Адрианополя и Косовская битва

Султан Мурад I, третий суверен Османской империи (ок. 1359–1389), был сыном Орхана и византийки. Ловкий и твердый политик, при этом страстный воин, он видел бессилие, в котором оказался христианский мир Балкан вследствие своих раздоров. Удивительные победы, отметившие его царствование, на пять столетий вперед определят судьбу Востока. Но не стоит забывать, что его победы, какими бы поразительными они нам ни казались, объясняются балканской анархией и, в более общем плане, европейской анархией того времени: с одной стороны, раздоры между Византийской империей, Сербской державой и Болгарским царством; с другой – соперничество, периодически переходящее в открытую войну, между морскими республиками Генуей и Венецией; наконец, конфессиональная пропасть, более чем когда бы то ни было непреодолимая, между римской церковью и греческим православием. В этих условиях Балканы ждали хозяина. Осколки Византийской империи, в частности, были бесхозными землями. Вопрос заключался в том, кто ими завладеет. Большая Каталонская компания в 1305 г. готова была захватить Константинополь, но она находилась слишком далеко от своей родной Испании, чтобы завоевание это стало прочным, и, даже если бы оно удалось, она быстро растворилась бы в своей победе, как это произошло в Аттике после ее триумфа на озере Копаис. Точно так же за сто лет до того исчезла латинская Константинопольская империя. Сербский рывок к Эгейскому морю, казалось, имел больше шансов, и при выдающемся сербском царе Стефане Душане (1331–1355) можно было ожидать, что он дойдет до Константинополя и Салоник. Но южнославянская анархия уже на следующий день после смерти Душана остановила этот порыв, казавшийся неудержимым. Наконец, победили именно османы, поскольку они находились близко к месту действия, на берегах Мраморного моря, а еще потому, что судьба последовательно ставила во главе их нескольких выдающихся военачальников, знавших, чего они хотят, стремящихся к завоеваниям и не имеющим другой цели.

Мурад I начал завоевание Фракии, захватив у византийцев Цурулон (Чорлу) и Дидимотихон (Демотику), но событием огромной важности, решившим будущее Балкан, стало взятие, около 1362 г., крупного византийского города Адрианополя (Эдирне)[350]350
  Турецкие и западные источники противоречат друг другу, но письмо Мурада I, сообщающее о его победе и датированное началом месяца зуль-каада, то есть концом августа 1362 г., дает хронологический ориентир.


[Закрыть], за которым последовало взятие Филиппополя. Здесь стоит отметить, что среди военачальников Мурада насчитывалось немало примкнувших к нему греков, начиная со знаменитого Эвреноса, завоевавшего для своего повелителя добрую часть побережья Фракии и Македонии[351]351
  В частности, Ипсалу (1361), Ксанти и Маронею (1371), а также Серес в Македонии (1382 или 1385).


[Закрыть]. Османская армия представляла собой мусульманскую кондотту[352]352
  Кондотта (итал. condotta) – в средневековой Италии договор о найме на военную службу отряда наемников, заключавшийся обычно с его командиром; в данном случае, скорее, собственно отряд таких наемников. (Примеч. пер.)


[Закрыть], пополнявшуюся за счет различных встречаемых элементов; янычарский корпус, который обеспечит ей победу над христианством, не имел другого назначения. Отметим, что Большая Каталонская компания действовала так же: поначалу состоявшая из барселонцев и арагонцев, она приняла в свои ряды множество иностранцев, начиная со своего первого командира, немца Роже де Флора (Рутгера Блюма). Благодаря присоединению множества ренегатов, рекрутированию христианских мальчиков на военную службу, похищению множества греческих и славянских девушек, предназначенных стать матерями для новых османских поколений, «турецкая кондотта» завоевала Балканы силами самих жителей Балкан. Но эта Большая мусульманская компания имела над предшествовавшими ей христианскими Большими компаниями – Каталонской и Наваррской – двойное преимущество, будучи институтом монархическим и идеологическим, порожденным, с одной стороны, энергичной династией, которая выродилась лишь после завершения своих завоеваний, а с другой – движимая мусульманским фанатизмом, вернувшимся к своим истокам и возобновившим первую священную войну сподвижников Мухаммеда.

Теперь, когда Византия, приведенная в состояние беспомощности (ибо падение Адрианополя после утраты Демотики привело к окружению Константинополя), вышла из игры, дунайские державы почувствовали опасность. Сербы, боснийцы и венгры заключили между собой союз, но были разбиты турками на реке Марице (1363). Мурад извлек урок из этой победы, перенеся в 1366 г. столицу в Адрианополь, город, который вплоть до 1453 г. останется столицей османов. Теперь ему противостояли болгары, у которых Мурад для начала отнял портовый город Созополь (Ичтехол, или Сизеболу, возле Бургаса).

Перед масштабом турецкой угрозы папа Урбан V (1362–1370) попытался организовать всеобщий крестовый поход, но ни итальянские государства, разобщенные более чем когда-либо, ни Франция и Англия, вовлеченные в Столетнюю войну, не ответили на его призыв. Единственным, кто отозвался, был граф Савойский Амедей VI по прозвищу Зеленый граф. Отправившись из Венеции около 20 июня 1366 г., он 16 августа высадился на Галлиполийском полуострове и отбил у османов город Галлиполи, по праву считающийся ключом к Дарданеллам. В начале сентября он прибыл в Константинополь, а оттуда достиг берегов Черного моря, где отбил у турок еще и Созополь. Но здесь он остановил свой крестовый поход. Вернее, был вынужден вернуться выручать византийского императора Иоанна V Палеолога, взятого в плен болгарским царем Шишманом, ибо, даже несмотря на угрозу со стороны турок, греки и болгары продолжали воевать друг с другом. Амедей хотя бы добился освобождения Иоанна V (21 декабря 1366 г.). По возвращении в Константинополь он еще отобрал у османов два форта, Евеакассия и Коловейро на берегу Мраморного моря (14 мая 1367 г.), а потом, сочтя свой обет исполненным, возвратился в Италию. Очевидно, что для остановки османского завоевания требовалось нечто другое, чем такие слабые экспедиции.

В 1371 г. сербская армия[353]353
  После смерти великого сербского царя Стефана Душана (1331–1355) Сербия при его преемнике Стефане Уроше (1355–1371) разделилась на несколько частей с различными правителями. Принц, который в 1371 г. выступил против турок, – это Вукашин, правитель Западной Македонии.


[Закрыть] вновь выступила в поход, чтобы изгнать османов из Фракии, но была разгромлена возле Черномена на Марице (26 сентября 1371 г.). Эта победа обеспечила османам владение сербской Македонией, в глубине территории Сереса.

Как и его отец, Мурад I не упустил случая вмешаться во внутренние распри в Византийской империи. Напомним, что эта империя оказалась урезанной до пяти кусков территории, отделенных один от другого: 1. Константинополь с его дальними пригородами; 2. Несколько черноморских портов, вроде Месембрии (Мисиврии) и Анхиалоса, к северу от Бургаса; 3. Фессалоники (Салоники) с частью Халкидикии; 4. Деспотат Мистра, или Морея, в Пелопоннесе; 5. Город Филадельфия (Алашехир) во внутренней части Лидии, город совершенно изолированный и окруженный турецкими владениями в Малой Азии. В 1275 г. византийский император Иоанн V Палеолог уступил островок Тенедос, один из последних клочков своего государства и при этом один из «ключей от проливов», Венецианской республике, после чего генуэзцы объявили войну венецианцам и сблизились с султаном. По соглашению с Мурадом, они помогли византийской оппозиции свергнуть императора Иоанна V и заменить одним из его сыновей, Андроником V (1376). В 1379 г. Мурад, перейдя в другой лагерь, помог реставрации Иоанна V. Таким образом, последних василевсов назначали и смещали по капризу султана. Но в качестве платы за свою поддержку Мурад потребовал от Иоанна V уступить ему Филадельфию Лидийскую (Алашехир), последнюю крепость, еще удерживаемую византийцами в Малой Азии.

С другой стороны, Мурад начал собирание турецких земель в Малой Азии. Его отец Орхан в 1354 г. отобрал у эмира Карамана город и район Анкару в древней Галатии. Сам он заставил эмира Гермиана отдать ему район Кютахьи во Фригии в качестве приданого за гермианской принцессой, на которой женился его сын Баязид (ок. 1381 г.). Вскоре после этого он купил большую часть эмирата Хамид в Писидии и завоевал часть эмирата Теке (Ликия и Памфилия). Наконец, Мурад напал на самый могущественный из туркоманских эмиратов Малой Азии, Караман, который оспаривал у него наследство Сельджукидов: от последних эмиры Карамана получили при разделе их столицу Конью. Именно под Коньей в 1385–1386 гг. османская армия разгромила армию Карамана Ала ад-Дина. В силу их семейных связей Мурад согласился оставить Ала ад-Дину его княжество при условии уплаты дани.

На Балканах турецкое продвижение было не менее молниеносным. В Болгарии османы взяли Софию (ок. 1385 г.), а в Сербии Ниш (ок. 1386 г.). Сербский князь Лазарь Хребелянович[354]354
  Сербия всегда была разделена между многими правителями. Лазарь, властитель Рудника, был наиболее могущественным из них. Он царствовал над всем регионом Моравы от Дуная до Ново-Бродо.


[Закрыть] и болгарский правитель Шишман хотели объединить свои силы, но Мурад опередил их. Его визирь Али-паши выступил на болгар, взял Шумлу и Тырново (1388) и принудил Шишмана бежать в Никополь. Вновь побежденный и взятый в плен, болгарский царь вынужден был уступить половину своих владений. Что же касается сербов, против них двинулся сам Мурад. Сражение произошло на Косовом поле 20 июня 1389 г. Сербской армией командовал Лазарь, помощниками у него были его зять Вук Бранкович и еще один южнославянский князь Твртко, бан Боснии. Столкновение двух сильных в военном отношении народов было ужасным, и в какой-то момент Лазарь начал брать верх. Но в конце концов сербы были разбиты, однако и Мурад был убит посреди своей победы. Лазарь, попавший в руки турок, был казнен.

Баязид Йилдырым и Никопольский крестовый поход

При султане Баязиде I – Баязете, как его называют у нас, – по прозвищу Йилдырым, то есть Молниеносный (1380–1402), османское завоевание стало неудержимым. Провозглашенный султаном после гибели отца, прямо на Косовом поле, Баязид пожал плоды победы. Сербия была сокрушена. Он завершил ее покорение. Сербский князь Стефан, сын Лазаря, побежденного на Косовом поле, признал себя его вассалом и в этом качестве сохранил подобие автономии. В Константинополе Баязид спровоцировал дворцовый переворот. По его подстрекательствам старый император Иоанн V Палеолог был в 1390 г. свергнут своим родным внуком Иоанном VII[355]355
  Сыном Андроника VII.


[Закрыть]. Тем не менее через несколько месяцев Иоанн V был восстановлен на троне благодаря действиям своего младшего сына Мануила. Старику пришлось пережить последнее унижение. Ввиду турецкой угрозы он приказал реставрировать стены Константинополя и построить новые оборонительные сооружения. Баязид приказал ему их разрушить, угрожая в случае отказа выколоть глаза его сыну Мануилу, находившемуся в тот момент при османском дворе. Несчастный император был вынужден подчиниться. Хуже того: Баязид потребовал, чтобы Мануил прибыл с византийским вспомогательным корпусом для участия в одном из османских походов в Малую Азию. Рассказ об этой кампании, оставленный нам самим Мануилом, позволяет прикоснуться к картине опустошения древних эллинских земель, превращенных в новый Туркестан. Он пишет по поводу разрушенных городов, которые встречал повсюду в Малой Азии: «На мои вопросы о названиях этих городов, мои спутники отвечали: „Подобно тому как мы уничтожили их, время уничтожило их имена“»[356]356
  Письма императора Мануила Палеолога, опубликованные Э. Леграном. 1893.


[Закрыть].

Здесь мы видим двойной характер турецкой оккупации Малой Азии в эпоху, до которой мы дошли: с одной стороны, дезурбанизация, сопровождавшая расселение еще полукочевых туркоманских кланов в древних византийских провинциях, процесс, который с небольшими исключениями превратил множество античных городов в жалкие городишки; с другой – комплексная тюркизация в ономастике, навязывающая городам, горам и рекам совершенно новые названия, что сегодня так затрудняет идентификацию географических объектов. Таким образом, разрыв с прошлым становился полным. Как и Мануил Палеолог, любой путешественник, проезжавший по Анатолийскому плато, счел бы, что скорее находится в окрестностях Ташкента или Кашгара, чем на месте древних городов Василия Цезарейского или Григория Назианзина[357]357
  Василий Цезарейский, он же Василий Великий (330–379) – святой, богослов, греческий епископ Цезареи в Каппадокии (Малая Азия, ныне Турция). Григорий Назианзин либо Григорий Назианзин Старший (ум. 374) – епископ города Назианз Каппадокии (Малая Азия, ныне территория Турции) либо его сын, тоже Григорий, также называемый Григорий Богослов (ок. 325–389), святой, один из Отцов Церкви. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Несмотря на приказ, вырванный Баязидом у слабого и несчастного Иоанна V, комендант Филадельфии Лидийской (нынешнего Алашехира), последней византийской крепости в Малой Азии, героически отказался ее сдать. Византийский контингент, предоставленный Иоанном V султану, был вынужден помогать туркам овладеть городом, действуя против своих соотечественников (1391).

Иоанн V умер 16 января 1391 г. Его сын и наследник Мануил II находился в этот момент при дворе Баязида. Ему удалось бежать и добраться до Константинополя, где он был коронован императором. Но город, полностью и плотно окруженный, был не более чем осажденной крепостью.

На Балканах османское завоевание больше не встречало преград. Турецкий полководец Эвренос-бей разбил последнего греческого кесаря Фессалии (Великой Влахии) Мануила Ангела Филантропена и остался в этой провинции. В конце 1392 г., возможно даже, уже в 1387 г., он вмешался в дела Мореи, страны, за которую боролись, с одной стороны, византийский деспот Мистры Феодор Палеолог (брат императора Мануила II), а с другой – предводитель наваррских наемников Бордо де Сен-Сюперан. В борьбе против деспота Сен-Сюперан не побоялся заключить союз с турками, а в 1394 г. даже нанести визит Баязиду. Таким образом, путь в Пелопоннес был открыт для турок. Эвренос-бей в 1395 г. опустошил греческий деспотат Мореи, в частности, разорил Леонтарион (Велигости или Велигур франков, возле древнего Мегалополя) и Акову в Аркадии, а потом с добычей вернулся в места постоянной дислокации в Фессалии.

Еще больше были успехи в Болгарии. В июле 1393 г. болгарская столица Тырново окончательно попала в руки турок. Болгарский царь Шишман был взят в плен или убит. Вся Болгария, вплоть до крепостей на правом берегу Дуная – Силистрии, Систово, Никополя, Виддина – была аннексирована. В 1394 г. Баязид отнял у византийцев столицу приморской Македонии, крупный город Фессалоники, или Салоники.

Теперь угроза нависла над Венгрией. Ее король Сигизмунд обратился к христианскому миру, и был организован крестовый поход, получивший название Никопольского и ставший в то время самой значительной попыткой оставить турецкое завоевание.

Большая часть крестоносцев прибыла из Франции и Германии. Французская знать выставила великолепный контингент под командованием Жана Бесстрашного, наследника герцога Бургундского, маршала Бусико и адмирала Жана де Вьенна. Весной 1396 г. крестоносцы выступили в направлении Венгрии. Король Сигизмунд, знавший, что султан готовится напасть на Венгрию, разумно советовал дождаться его там, но франко-бургундская знать в своем неуместном пыле сделала выбор в пользу наступления. Армия двинулась вниз по течению Дуная, по правому берегу, через Виддин и Рагову. 12 сентября 1396 г. она подошла к Никополю, который осадила. Она не смогла им овладеть к тому моменту, когда появился Баязид с войском в сотню тысяч человек. Численность крестоносцев была примерно такой же, но турецкое войско многократно превосходило их своей дисциплиной, в силу чего являлось лучшей военной машиной своего времени. А среди французских сеньоров недисциплинированность была полнейшей. В крестовый поход они отправились как на увеселительную прогулку, с самыми безумными надеждами: дух Креси и Азенкура.

Вопреки благоразумным советам короля Венгрии и маршала Бусико, похоже не разделявшего всеобщего энтузиазма, крестоносцы атаковали противника (25 сентября 1396 г.). С безумной отвагой франко-бургундское рыцарство бросилось на штурм турецких позиций, защищенных рядами кольев. В своем порыве оно смогло прорвать две первые линии турок, потерявших около 5000 человек; но, плохо поддержанное венграми, контакт с которыми утратило, оно не проявило разумной осторожности и не вернулось к главным силам армии. Когда его атака выдохлась, Баязид отдал приказ контратаковать. Эта массированная контратака, осуществляемая 40 тысячами воинов, в том числе элитными османскими войсками – янычарами, – смела все на своем пути. Французское рыцарство очень скоро оказалось окружено, задавлено числом и разделено на мелкие группки, погибавшие в одиночестве. Основная масса венгров была втянута в водоворот. Предводители босняков, трансильванцев и валахов из-за старых политических обид обратились в бегство или перешли на сторону турок. Ядро из 12 тысяч человек под командованием венгерского палатина с богемскими и германскими контингентами тем не менее продолжало сопротивление и в какой-то момент заставило янычар дрогнуть. Король Сигизмунд с частью венгерской знати и немецкими и польскими крестоносцами предпринял последнее усилие, чтобы вызволить французских рыцарей. Те перестроились, и, казалось, все еще можно спасти, как вдруг сербские контингенты турецкой армии под командованием князя Стефана Лазаревича, до сих пор остававшиеся неподвижными, несмотря на требования султана, решились выполнить его приказ. Вступление в бой свежих 5000 бойцов окончательно склонило чашу весов в пользу турок.

Так жители Балкан сами помогли окончательному порабощению Балкан.

Французская знать, окруженная, разделенная на небольшие группки, по крайней мере, дорого продавала свою жизнь. Адмирал Жан де Вьенн, державший знамя Богоматери, погиб, как герой. Маршал Бусико, проявивший чудеса героизма, попал в плен, так же как и наследный принц Бургундский, который как раз в этот день и заслужил свое прозвище Жан Бесстрашный. Те, кто не погиб, были пленены. Однако Сигизмунд, который отважно сражался и чьими разумными советами пренебрегли, сумел уйти на лодке по Дунаю.

Баязид одержал полную победу, но он понес столь же тяжелые потери, как и христиане. В ярости он приказал перебить всех пленных, за исключением самых знатных – около четырех десятков, за которых мог надеяться получить богатый выкуп. Этих последних перевезли в Адрианополь, потом в Бруссу, где продолжались долгие переговоры об их выкупе. В июне 1397 г. Баязид наконец решился освободить их за 200 тысяч флоринов. Главный из пленников, Жан Бесстрашный, вернулся в Дижон 23 февраля 1398 г.

Разгром крестового похода оставил византийцев беззащитными. Император Мануил Палеолог в Константинополе и его брат Феодор, деспот Мистры, чувствовали, что пропали. Первый удар турки нанесли по Греции, защищенной намного хуже. В 1397 г. турецкий правитель Фессалии Эвренос-бей и его коллега Якуб во главе 50 тысяч воинов прорвали стену Гексамилиона, защищавшую Коринфский перешеек, взяли штурмом и разрушили город Аргос, принадлежавший тогда венецианцам, и опустошили страну вплоть до Модона и Корона, двух венецианских портов в Мессении. 21 июня 1397 г. они разгромили войска деспота Мистры Феодора при Леонтарионе, или Леондари (Мегалополе), в Аркадии, принудили его признать себя данником султана и ушли из Пелопоннеса с огромным выкупом, который доставили в Фессалию.

Что же касается Константинополя, Баязид признавал силу его стен. На следующий день после своего триумфа при Никополе он заставил императора Мануила передать ему ключи от города. Венецианская Синьория спешно поручила Томмазо Мочениго, командующему одной из ее эскадр в Леванте, спасти Константинополь. Мочениго, усилив свою эскадру кораблями родосских рыцарей и Гаттилузио, генуэзских сеньоров Лесбоса, успел вовремя, чтобы спасти латинские торговые фактории в Пере, которую турки плотно обложили и которая без его помощи вынуждена была бы капитулировать (1396). Тогда Баязид отложил штурм, ограничившись плотной блокадой. В то же время он попытался внести раздор в византийское общество, поддерживая против императора Мануила II его племянника, антиимператора Иоанна VII, деспота Селимбрии, став на его сторону и предоставив ему турецкую армию для осады Константинополя[358]358
  Иоанн VII был сыном бывшего антиимператора Андроника IV.


[Закрыть].

Император Мануил не сдавался. Без военных сил, без денег, имея на своей стороне только право, престиж и высокий моральный авторитет, он внушал как друзьям, так и врагам уважение благородством души, достоинством, готовностью использовать все возможности для спасения города-империи, постоянством и тем, что никогда не отчаивался. На следующий день после катастрофы при Никополе он направил к западным дворам Николая Нотараса вымаливать помощь (1397). Лучше всего у Нотараса это получилось при дворе Карла VI, во Франции. Карл VI поручил маршалу Бусико, несчастному герою Никополя, доставить в Константинополь контингент из 400 латников и 400 вооруженных слуг, не считая лучников.

Бусико отплыл из Эг-Морта 26 июня 1399 г. Прибыв к Дарданеллам, защищаемым турецким фортом Галлиполи[359]359
  Баязид действительно оценил важность Галлиполи для «удушения» Константинополя и приказал построить на входе в порт, на европейском берегу, большую башню. По приказу его сына Сулеймана генуэзец из фамилии Негро, перешедший на службу к османам, построил подобную башню на азиатском берегу, в Лампсаке, напротив Галлиполи.


[Закрыть], маленький флот Бусико столкнулся с турецкой эскадрой из семнадцати кораблей. Бусико, отправивший на разведку своего заместителя Жана де Шатоморана с двумя галерами, вынужден был ввести в бой все свои корабли, чтобы спасти Шатоморана, и ему повезло прогнать неприятеля. На следующий день возле Тенедоса к нему присоединилась венецианская эскадра, две галеры родосских рыцарей и галера Франческо Гаттилузио, генуэзского сеньора Лесбоса. Пройдя проливы, не подвергнувшись новой атаке со стороны турок, он был встречен Мануилом II как спаситель Константинополя.

Бусико тут же начал активные боевые действия против турок, но с несколькими сотнями людей, бывшими в его распоряжении, он не мог вступать в бой с огромными армиями Баязида. Ему пришлось ограничиться несколькими операциями на побережье. Так, он осуществил в Никомедийской заливе высадку у городка Даскили, который сжег, но не сумел овладеть самой Никомедией (Измитом). Затем он взял штурмом замок Рива-Калеси на азиатском берегу Босфора. Эти акции, какими бы ограниченными они ни были, тем не менее позволили несколько ослабить турецкую хватку на горле Константинополя. Тогда Бусико, оставив охрану города на Жана де Шатоморана и маленький французский контингент, привезенный с собой, 10 декабря 1399 г. отбыл на Запад. С собой он взял императора Мануила II. Прежде он помирил Мануила с его племянником, антиимператором Иоанном VII. Бусико сам ездил к Иоанну в Селимбрию и привез, раскаивающегося, к Мануилу. Тот настолько полно простил племянника, что оставил его регентом на время своего путешествия.

Мануил II, как и Бусико, понял, что для спасения Константинополя необходимо не несколько контингентов западных рыцарей и арбалетчиков, а массовый подъем на Западе, отправка настолько же крупного крестового похода, каким был Никопольский, но более серьезно организованного. Чтобы добиться этого, Мануил в героическом самоотречении заявил, что готов уступить Константинополь тому, что поклянется его защищать, например, Венецианской республике или королю Франции Карлу VI. С таким настроем августейший посол предпринял дипломатическое турне по латинским государствам.

Мануил всюду встречал самый радушный прием, сначала в Венеции, где и Синьория, и народ соперничали в любезностях в его адрес, затем в Милане, где он стал гостем герцога Джан Галеаццо Висконти, в Париже, где Карл VI устроил ему великолепный прием (3 июня 1400 г.) и поселил в Лувре, в Англии, где король Генрих IV устроил ему не менее роскошный прием (декабрь 1400 г.), и, наконец, на обратном пути, в Генуе, городе, в котором его друг, маршал Бусико, стал губернатором. Но Мануил не получил ничего, кроме обещаний. Запад предоставлял обломки Византийской империи их неизбежной участи.

Казалось, Византия обречена, но тут произошло совершенно непредвиденное событие, которое дало ей неожиданную отсрочку длиной в полвека. В то время, когда Мануил II находился на Западе, Тамерлан разгромил Османскую империю в битве при Анкаре.

Битва при Анкаре или спасенная Византия

Истоки конфликта между Тамерланом и Баязидом следует искать в анатолийских завоеваниях последнего. Османский султан, дойдя в Европе до Дуная и Мореи, в Малой Азии довершил аннексию других турецких государств. В 1390 г. грозный султан сверг эмира Айдына в Ионии, Ису[360]360
  Иса, по исследованиям его монет, правил в Айдыне с 1347 по 1390 г. (и снова с 1402 по 1421 г.).


[Закрыть]. Затем (1390 или 1391) пришел черед Хидр-шахбека[361]361
  Хидр-шах-бек, последний эмир из семьи Сарухан, царствовал с 1386 по 1391 и вновь с 1402 по 1410 г.


[Закрыть], последнего потомка Сарухана, чьи владения находились в бассейне Эрмоса (Гёдиз-Чай) в Лидии и Ионии. Также в 1391 г. Баязид низложил последнего эмира Хамида в Писидии, Мустафу. В том же году та же участь постигла эмира Ментеше в Карии и Дориде, Музаффара ад-Дин Ильяса[362]362
  Ильяс был свергнут Баязидом в год своего восшествия на престол (1391). Он вновь будет царствовать в Ментеше с 1402 по 1421 г.


[Закрыть]. В 1392 г. Мухаммед-бек, эмир Теке в Ликии и Памфилии, тоже потерял свое княжество, включенное в состав Османской империи[363]363
  Его сын Осман Челеби будет восстановлен на престоле в 1402 г. и процарствует до окончательной аннексии в 1424 г.


[Закрыть]. Все эти мелкие эмираты были аннексированы без труда, поскольку ни один из них не мог меряться силами с османами. А вот эмир Карамана Ала ад-Дин Али (ок. 1350–1390), чьи владения включали Ликаонию, часть Фригии и юго-запад Каппадокии[364]364
  В принципе Караман-оглы владел во Фригии Акшехиром, в Ликаонии Коньей (древним Иконием), Ларандой, городом, переименованным в их честь в Караман, в Киликии Трахее Эрменеком, в Каппадокии Нигде и Аксераем. Остальная часть Каппадокии с Кесарией, Сивасом и Амасией принадлежала другой тюркской династии, Артена-оглы, царствовавшей там приблизительно с 1335 по 1380 г. Артена-оглы были заменены в Сивасе и Кесарии тюркским правителем-поэтом Бурхан ад-Дином.


[Закрыть], встретил бурю грудью. Он даже принял превентивные меры и вторгся на османскую территорию, совершил набег в направлении Анкары и Бруссы и вернулся, приведя пленного османского генерала Тимурташа. Но Тимурташ, тут же выкупленный своим повелителем, возобновил наступление, окончательно разгромил Ала ад-Дина на равнине Аксарая (на бывшей территории Гермиана), взял в плен и тут же приказал повесить. Большой эмират Караман был тогда аннексирован Баязидом (1390–1391). Около 1392–1393 гг. другая туркоманская династия, Исфендияр-оглы, которая, как мы помним, царствовала с последней декады XIII в. в Пафлагонии, то есть в Кастамуни и Амасии, также была низложена[365]365
  Османские и византийские источники не согласны в том, был ли султаном Баязидом низложен его тезка, эмир Кастамуни Джелал ад-Дин Баязид Котурум, или сын того Сулейман-бек.


[Закрыть].

Северо-восток Каппадокии, то есть область Сиваса и Кесарии, некоторое время принадлежал блестящему авантюристу, тюркскому поэту Бурхан ад-Дину (ок. 1380–1396). Он был убит (ок. 1397 г.) другим туркоманским вождем, Кара-Юлуком, главой орды Белого Барана, или Ак-Коюнлу. Однако жители Сиваса, рассказывает нам хронист Арабшах, отказывались повиноваться Кара-Юлуку. Против него они призвали султана Баязида, который, счастливый получить предлог для расширения своих владений в направлении Каппадокии, приказал своему сыну Сулейману оккупировать город. Наконец, направив свои взоры на верховья Евфрата, Баязид принудил туркоманского вождя Тахертена, эмира Эрзинджана, признать себя его вассалом.

Все эти правители, изгнанные османским завоеванием, по крайней мере те, кого Баязид не приказал казнить или заточить в тюрьму, бежали к «амиру Тимуру», известному в нашей классической истории под именем Тамерлан.

Тамерлан, как известно, не был, что утверждали еще совсем недавно учебники, монголом, а так же, как и Баязид, был тюрком. Он был правителем тюрок Трансоксианы, то есть страны между Самаркандом и Бухарой, который, пока Баязид расширял свою империю от Дуная до Тавра со своей стороны, создал еще более обширную империю, включавшую в себя Туркестан, Афганистан, Иран, Месопотамию, Закавказье, а затем перенес свое победоносное оружие из Кашгарии в Сирию, от Индии на верховья Евфрата. Тамерлан принял при своем дворе семьи анатолийских эмиров, лишенных власти османским султаном, со своей стороны Баязид предоставил гостеприимство другому туркоманскому эмиру, изгнанному уже Тамерланом, – Кара-Юсуфу, вождю орды Кара-Коюнлу, или Черного Барана.

Тамерлана, как рассказывают мусульманские историки Шараф ад-Дин и Арабшах, подталкивали к выступлению против османов все свергнутые эмиры Малой Азии, бежавшие к нему. А также – хотя мусульманские авторы этим вовсе не гордятся – христианские державы. Иоанн VII, регент Константинополя, и генуэзский подеста Галаты вошли с ним в контакт через посредничество греческого императора Трапезунда и заявили о своей готовности, в случае если он нападет на османов, выплачивать ему ежегодную дань в таком же размере, в каком они до сих пор платили ее Баязиду. Со своей стороны, король Франции Карл VI ходатайствовал перед трансоксианским завоевателем об интервенции в пользу своего друга императора Мануила II.

После обмена оскорбительными нотами, показавшими, что никакое примирение между ними невозможно, два тюркских завоевателя перешли к военным действиям. В 1400 г. Тамерлан двинулся походом на Малую Азию. Приняв в Эрзеруме и Эрзинджане присягу на верность от своего вассала Тахертена, он в начале сентября вступил на османскую территорию и осадил Сивас, который сдался дней через двадцать. Еще более фанатичный мусульманин, чем Баязид, он пощадил «правоверных», но приказал похоронить заживо или бросить в колодцы 4000 армянских воинов из османского гарнизона. Довольный этим примером, он на сей раз не пошел дальше и возвратился в Месопотамию. Баязид воспользовался этим, чтобы отобрать у Тахертена Эрзинджан и захватить в плен семью эмира.

Только в июне 1402 г. Тамерлан начал полномасштабную войну против османов. Восстановив Тахертена в Эрзинджане, он пошел по Кейсарийской дороге на Анкару, где, как ему было известно, находился Баязид. Решающая битва произошла к северо-востоку от этого города, у Чибукабада, 20 июля 1402 г. Баязид привел с собой контингенты, набранные среди покоренных им народов. Если сербы остались ему верны, тюрки из Айдына, Ментеше, Сарухана и Гермиана, видя своих эмиров в рядах армии Тамерлана, перешли на сторону того. На закате солнца поражение Баязида стало очевидным. Он попытался бежать, но конь под ним был убит, и он попал в плен. Хотя Тамерлан обращался с ним гуманно, он умер в плену от горя 9 марта 1403 г.

После разгрома османской армии и пленения султана завоевание Западной Анатолии стало для Тамерлана легкой прогулкой. Он разорил Бруссу, первую столицу османов, в то время как его военачальники доходили до Никеи (Изника), «убивая и грабя все, что встречалось на их пути».

По всей Малой Азии Тамерлан восстановил туркоманские княжества, недавно аннексированные османами (1402). Так, он вновь посадил на трон в Ликаонии и Восточной Фригии наследника эмиров Карамана Мухаммеда II. Точно так же в Западной Фригии он вернул трон эмиру Гермиана Якубу II, в Лидии потомку Сарухана, эмиру Хидр-шах-бека, в Ионии бывшему эмиру Алдына Ису, в Карии эмиру Ментеше Музаффар ад-Дину Ильясу, в Ликии и Памфилии наследнику эмиров Теке Осману Челеби и, наконец, в Пафлагонии наследнику Исфандияр-оглы Мубариз ад-Дина Исфандияра. Таким образом, владения османов в Малой Азии сократились до тех размеров, которые они имели на момент смерти Орхана (1359), то есть до Северо-Западной Фригии, Вифинии и Мизии.

Каково же было отношение Тамерлана к христианскому миру? Вопрос этот встал буквально на следующий день после битвы при Анкаре. Как мы уже сказали, в мусульманском фанатизме он, возможно, превосходил Баязида. Перед тем как покинуть Малую Азию, он приказал отобрать Смирну у родосских рыцарей (декабрь 1402 г.). Тимуридский историк Шараф ад-Дин, автор «Зафар-наме»[366]366
  «Зафар-наме» (перс. Книга побед) – написанная на фарси в середине XV в. Шараф ад-Дином биография Тамерлана. (Примеч. пер.)


[Закрыть], придает большое значение этой победе. Ведь она служила оправданием Тамерлана от возможных упреков приверженцев ислама. Действительно, мыслящие мусульмане не могли не упрекнуть трансоксианского завоевателя за то, что, разгромив Османскую империю, он нанес страшный удар делу ислама. Напротив, взятие Смирны и последовавшая за этим массовая резня христиан реабилитировали деятельность Тамерлана в глазах его единоверцев. «Смирну, которую османский султан безуспешно осаждал семь лет, Тамерлан завоевал менее чем за две недели!.. Мусульмане вступили в город, славя Аллаха, в благодарность которому они поднесли головы его врагов» («Зафар-наме»). Затем тимуридское войско осадило Фокею (Фоджию), генуэзскую концессию, важность которой в торговле квасцами мы отмечали выше, но генуэзцы вовремя откупились, согласившись на выплату дани. «Магона», генуэзская коммерческая компания, владевшая островом Хиос и эксплуатировавшая его мастичные плантации, с которых вывозила мастику, неожиданно принесла Тамерлану вассальную присягу на верность. Наконец, в Константинополе Иоанн VII, регент Византийской империи на время пребывания на Западе своего дядюшки, императора Мануила II, в свою очередь получил от Тамерлана предложение покориться и платить дань, как, впрочем, и генуэзская колония в Пере.