Текст книги "Последний поезд в Москву"

Макс Кауфман считает, что национализм и антисемитизм в Латвии возросли по примеру Германии после государственного переворота 1934 года[159]159
  Мах Kaufmann: Churbn Lettland, The Destruction of the Jews of Latvia (1947), 2010, c. 32; Press, c. 10, 20.


[Закрыть]. Валентина Фреймане говорит, в свою очередь, скорее о юдофобии в предвоенной Латвии. “Антисемитизм”, по ее мнению, слишком политически окрашенное слово, между евреями и латышами не было вражды как таковой. Это подтверждают и фон Раух, и фундаментальное исследование Андриевса Эзергайлиса, посвященное Холокосту в Латвии[160]160
  Von Rauch, c. 88.


[Закрыть]. Напряженные отношения были скорее с немцами, которые в XIX веке противостояли переселению в Ригу торговцев-евреев. По мнению Фреймане, мудрой пожилой женщины, еврейство – не национальность, а судьба[161]161
  Интервью с Валентиной Фреймане 08.11.2013 в Берлине. Фреймане, с. 170, 254.


[Закрыть]. О том же задумывается и Тевье-молочник: “Зачем Богу понадобилось создать евреев и неевреев?”[162]162
  Scholem Aleichem, с. 81.


[Закрыть]

В отличие от Финляндии, правительство Латвии предоставило убежище тысячам евреев, бежавших из Австрии в 1938 году после аншлюса, когда латвийское еврейское общество взяло на себя необходимые материальные расходы.

Образование занимало важное место в семье Абрама и Леи Тукациер. Мать, Лея, окончила гимназию, что само по себе было явлением исключительным. Старшая кузина моей матери, Маша, ходила в классическую частную русскую гимназию. Для еврейских учащихся школа организовывала отдельные уроки религии. Машин муж, Йозеф Юнгман, учился в немецкой школе. Машина сестра, Хася, – в еврейской, однако немецкоязычной гимназии. У младшей, Мэри, был домашний немецкоязычный учитель.

Машина дочь, моя племянница Лена, вспоминает, в какой ужас пришла ее мать от уровня преподавания русского языка и литературы в советской школе послевоенной Риги: “Какой же ереси они вас учат!” В отношении чистоты русского языка Маша была строга.

По примеру Польши Литва в 1926 году отказалась от парламентской демократии и перешла к авторитарной системе, при которой политические партии были запрещены, а над печатными органами нависала цензура. Эстония и Латвия присоединились к такой модели в 1934-м. Латышский президент Карл Ульманис, эстонский – Константин Пяц и литовский – Антанас Сметона были диктаторами своего времени. По мнению Эзергайлиса, правление Ульманиса было “фашизмоподобным плюрализмом”[163]163
  Ezergailis, с. 67.


[Закрыть].

И тем не менее положение, в котором пребывали страны Балтии в межвоенный период, с полным правом можно назвать спокойным[164]164
  Ruhe und Gelassenheit, Press, c. 9.


[Закрыть], особенно если учесть, что за ним последовало. Страны быстро развивались и богатели. Хаос и разрушения в Советской России давали о себе знать, но все же оставались по большей части по ту сторону границы. Как говорила моя мать, “livet var gott i Riga”.

“Немецкую оккупацию мы переживали и раньше”

Отказ от парламентской демократии и последовавшие за ним шесть лет авторитарной власти ослабили страны Балтии еще до войны. Разница с Финляндией была огромной, поскольку управляемая левоцентристами Финляндия на момент получения приглашения в Москву в 1939 году была сплочена изнутри и сильна. Когда Германия в марте 1939-го вынудила Литву отказаться от Мемеля (Клайпеды), Советский Союз объявил о том, что считает сохранение независимости Эстонии и Латвии важным фактором. Таким образом Советский Союз в одностороннем порядке взял Латвию и Эстонию под свою “защиту”.

Решение о сближении с Москвой созрело у эстонского президента Константина Пяца и главнокомандующего генерала Йохана Лайдонера еще до пакта Молотова-Риббентропа и приглашения на переговоры в Москву[165]165
  Martti Turtola: Kenraali Johan Laidoner ja Viron tasavallan tuho 1939–1940. 2008, c. 131,169.


[Закрыть].

Печально читать о попытках Латвии и Эстонии справиться с ситуацией, созданной пактом Молотова-Риббентропа. Советские войска находились на условленных базах вплоть до оккупации лета 1940-го. Культурный уровень красноармейцев шокировал местную публику – это были “всклокоченные мужики”. Они неуклюже падали с впервые увиденных велосипедов. Кто пробовал на вкус зубную пасту, кто принимал нижнюю юбку за вечернее платье[166]166
  Turtola, с. 189–190, Snyder, с. 139.


[Закрыть].

СССР и Германия в одну ночь сделались союзниками, и Финляндия и страны Балтии попали в сферу интересов Советского Союза. Юкка Рислакки в своей книге “Судьбоносные годы Латвии” высказывает мнение, которое на 20 лет раньше высказал и фон дер Гольц: “Русские были меньшим злом. Немцы уничтожили бы и народную культуру, и самих латышей”[167]167
  Jukka Rislakki: Latvian kohtalonvuodet, 2005, с. 189.


[Закрыть]. Этого, в свою очередь, не понимали финны, поскольку финская история во многом отличалась от путей развития Латвии и Эстонии.

Эстонская ненависть к немцам была для финнов непостижимой, и финнам даже в голову не приходил московский вариант, к которому пришли лидеры Латвии и Эстонии[168]168
  Turtola, с. 164.


[Закрыть].

Однако лидеры Латвии и Эстонии исходили из опыта быстрого падения Польши в результате совместного натиска Германии и СССР осенью 1939-го. Еще не было примера финской Зимней войны. Генерал Лайдонер считал, что якобы Финляндия предала Эстонию, не пожелав решить проблему посредством переговоров[169]169
  Turtola, с. 188.


[Закрыть].

Отношения между Латвией и Эстонией были натянутые. Министр иностранных дел Латвии Вильгельм Мунтерс и министр иностранных дел Эстонии Карл Селтер наперегонки спешили в Москву на переговоры с Молотовым. Генерал Лайдонер жестоко осудил политику Чехословакии и высказал к ней презрение в марте 1939-го, однако сам повел себя точно так же летом 1940-го.

По мнению Мартти Туртола, оборонная способность Эстонии была на тот момент недостаточной. Осенью 1939 года ни у Эстонии, ни у Латвии не было намерения браться за оружие. Главнокомандующий Эстонии придерживался взглядов “государственного дефетизма”, то есть пораженчества[170]170
  Turtola, с. 267, Rislakki, с. 182–184.


[Закрыть]. В то же время латышская электронная разведка всю Зимнюю войну транслировала Финляндии захваченные и расшифрованные ею сообщения, имевшие оперативную ценность[171]171
  Rislakki, с. 199–202.


[Закрыть]. Когда в конце концов Советский Союз оккупировал Прибалтику летом 1940-го, ни один эстонский самолет, военный корабль или офицер не попытались просить убежища в Финляндии, хотя на той стадии подобное было осуществить еще несложно[172]172
  Turtola, с. 250, 277.


[Закрыть]. Эстонское и латышское офицерство погибло от рук Сталина.

В рядах финской армии во время Советско-финской войны 1941–1944 годов сражалось около 3 тысяч эстонских добровольцев, они образовали собственный полк JR200 (“Финские парни”). Сражаться на стороне Финляндии – это третий вариант, которого не было у остальных прибалтов. Всех граждан Прибалтики забрали принудительно или же записали добровольцами либо в Красную армию, либо в войска Waffen SS. В начале войны больше латышей воевало в Красной армии, чем в немецких войсках. Польша и Литва – единственные оккупированные Германией страны, в которых не создавались местные войска СС.

По мнению Туртола, Пяц и Лайдонер не спешили объявлять в Эстонии всеобщую мобилизацию, так как опасались реакции населения. Население благодаря жестокой цензуре держалось в неведении, а парламенты – Рийгикогу и Сейм – не обладали реальной властью. Мобилизация могла привести к непредсказуемым последствиям. Войны диктаторы боялись меньше, чем собственного народа. Латвия тем не менее обдумывала возможность мобилизации.

Финляндия провела всеобщую мобилизацию под видом экстренных военных сборов в октябре 1939-го. Работы по укреплению Карельского перешейка начались уже летом по инициативе Карельского академического общества. Так сформировалось народное движение, организованное шюцкорами[173]173
  Turtola, с. 185. (Шюцкор – от швед, skyddskär – охранный корпус; гражданская гвардия – существовавшая в 1917–1944 годах в Финляндии полувоенная организация-ополчение.)


[Закрыть].

Согласие стран Балтии с требованиями Советского Союза привело к созданию осенью 1939-го советских военных баз, однако еще не к оккупации. Генерал Лайдонер после начала Зимней войны показательно нанес визит в Москву, где был принят Сталиным. Лайдонер получил в подарок белого арабского скакуна, за что шведские газеты прозвали эстонского главнокомандующего “генералом на белом коне”. Однако благородный скакун был дан лишь взаймы, после оккупации летом 1940-го он вернулся к исконному владельцу.

Лайдонер провел в СССР 10 дней и даже посетил затемненный из-за Зимней войны Ленинград. Советские самолеты в это время бомбили Финляндию. Часть из них взлетала с эстонских аэродромов. Во время официального визита в Хельсинки в 2007 году президент Эстонии Тоомас Хендрик Илвес высказал сожаление по поводу того, что эстонские территории использовались в военных действиях против Финляндии[174]174
  http://www.presiden t.eelenlm edia/press – releases/1354 – presiden t-ilves – i – am-sad-that-estonia-was-too-weak-to-stand-alongside-finland-that-was-defending-itself/.


[Закрыть].

Все три прибалтийские страны воздержались во время голосования, когда Лига Наций в декабре 1939-го осудила нападение Советского Союза на Финляндию и лишила его своего членства[175]175
  Alenius, c. 238.


[Закрыть].

В речи перед эстонскими офицерами 1 января 1940 года Лайдонер говорил об эгоизме Финляндии[176]176
  Turtola, c. 188.


[Закрыть].

Латышский коллега Лайдонера, генерал Кришьянис Беркис, которого в сталинском Советском Союзе постигла та же судьба, что и Лайдонера[177]177
  Йохан Лайдонер в июле 1941 г. был арестован НКВД; в апреле
  1952 г. направлен во Владимирский централ, где умер 13 марта
  1953 г. Кришьянис Беркис в июле 1940 г. был арестован НКВД; умер в заключении в Пермском лагере 26 июля 1942 г.


[Закрыть], отправился в Москву только в мае 1940-го. На обратном пути он увидел из окна поезда скопления красноармейских формирований на границе – мизансцена, судя по всему, была специально подготовлена хозяевами [178]178
  Rislakki, с. 219–222.


[Закрыть].

Молотов намекнул министру иностранных дел Литвы в июне 1940-го, что в будущем малые народы исчезнут. Он уточнил, что имел в виду и финнов[179]179
  Rislakki, с. 233.


[Закрыть].

Летом 1940-го страны Балтии были оккупированы и присоединены к Советскому Союзу. Операцией в Латвии руководил недавний обвинитель на московских открытых процессах Андрей Вышинский (ранее он участвовал в присоединении Западной Украины). В Риге находились также секретарь Центрального комитета Георгий Маленков и нарком внутренних дел Украинской ССР Иван Серов[180]180
  Von Rauch, с. 214.


[Закрыть]. Коллегой Вышинского в Эстонии был первый секретарь Ленинградского обкома партии Андрей Жданов, которого финны запомнили, поскольку осенью 1944-го он возглавил Союзную контрольную комиссию в Финляндии. Глава Карело-Финской ССР Отто Куусинен, в свою очередь, поприветствовал в августе 1940-го “усердный, мудрый и мужественный эстонский народ в качестве нового члена советской семьи”[181]181
  Седьмая сессия Верховного Совета СССР, Петрозаводск, 1940, с. 153.


[Закрыть].

Оккупация стала шоком, поскольку, как описал происходящее Бернхард Пресс, “хорошо управляемая Латвийская Республика превратилась в хаотическую советскую республику”[182]182
  Wohlgeordnete lettische Republik – chaotische sowjetische Republik. Press, c. 27.


[Закрыть].

Фреймане рассказывает о майоре медицинской службы Красной армии, попытавшемся, несмотря на большой риск, предупредить семью, в которой его разместили: “Вы даже не представляете, что вас ждет”. По свидетельству Фреймане, ни один человек на Западе не может понять, что творилось в Латвии в 1940 году. “Мы знали, что в Советском Союзе существуют законы, но никто даже не пытался их соблюдать. Все было фальшивкой и показухой”[183]183
  Фреймане, c. 234, 243.


[Закрыть].

Судебная реформа Александра Второго 1864 года была неизбежным продолжением отмены крепостного права и одной из самых удачных реформ в истории России. Развитие правового государства открыло для революционеров возможность бороться против царской власти правовыми методами. У большевиков был иной фундамент. Поскольку власть находилась в руках партии, правовые институты также должны были служить партии и любой установленной ею линии.

Правовое государство было для Ленина “средством классового доминирования”[184]184
  Stephen Kotkin: Stalin /, 2014, c. 410.


[Закрыть]. Равенства перед лицом закона партия не знала. Советские законы были в итоге лишь тем, чем их хотели видеть в каждом конкретном случае. “Социалистическая справедливость” существовала только на уровне слова[185]185
  Figes, с. 348.


[Закрыть]. Строгие нормы создавали поле искривленного кодекса права, с помощью чего партия управляла народом. Отсутствие традиции гражданского права и общий правовой нигилизм – однозначное объяснение того, что путь к правовому государству после распада СССР был для России столь тернист.

Летом 1940-го советские власти закрыли еврейские школы, организации и театры. Новая власть резко отрицательно относилась помимо буржуазии к сионистам и ортодоксальным евреям. Тем не менее евреев допускали к руководству советской Латвией, что увеличило неприязнь к ним латышей. Евреи, как правило, владели русским языком, что облегчало коммуникацию с оккупантами.

Настроения жителей Латвии и остальных стран Балтии трудно сейчас воссоздать, однако искра надежды жила. Было желание верить обещаниям Вышинского: например, в то, что сельское хозяйство в Латвии не подвергнется коллективизации. Фреймане говорит о “лавине ужаса”, когда 14 июня 1941-го внезапно начались депортации[186]186
  Фреймане, с. 246.


[Закрыть].

Возглавляя восточный отдел Министерства иностранных дел Финляндии, я посетил Ригу летом 1999-го и встретил там российского посла Александра Удальцова. Едва войдя в кабинет, я поинтересовался, где балкон Вышинского, с которого тот в свое время общался с латышским народом. Словоохотливый Удальцов указал на балкон своего кабинета и с улыбкой добавил, что закрыл этот балкон навеки[187]187
  Я познакомился с Удальцовым поближе в Москве в2000-м, он тогда возглавлял отдел Министерства иностранных дел и отвечал за связи со Скандинавскими странами. В 2013-м Удальцова назначили послом в Вильнюсе. Кстати, оппозиционер Сергей Удальцов приходится Александру Удальцову племянником.


[Закрыть].

В целом из Латвии в июне 1941-го выдворили более 15 тысяч жителей. Евреев среди них было больше всего, 11,7 %, причем высылке подлежали в первую очередь зажиточные семьи. В Риге арестовали 3900 человек, из которых 1100 были евреями. Процент евреев в Латвии составлял на тот момент 4,8.

Переселяемых забирали целыми семьями и увозили в товарных вагонах с той самой товарной станции Шкиротава, куда спустя полгода немцы будут привозить своих евреев. Под них в декабре 1941-го было освобождено рижское гетто. В 1949-м с той же станции в Сибирь[188]188
  Press, с. 28.


[Закрыть] отправили следующую партию латышей. Мужчин разлучали с семьями и отправляли в ГУЛАГ, детей и женщин – на север России, в Сибирь и Среднюю Азию. Смертность среди попавших в лагеря мужчин была выше, чем среди живших в относительно свободных условиях женщин и детей[189]189
  Письмо куратора Еврейского музея в Латвии Маргерса Вестерманиса от 10.11.2013.


[Закрыть].

Компаньона Машиного отца, Элиаса Биркханса, с семьей выслали летом 1941-го, однако Абрама Тукациера не тронули. Биркханс погиб, жена и дети вернулись в Латвию после амнистии и реабилитации в 1955 году. Маша часто думала о том, что если бы ее отца сослали, то, возможно, мать или кто-то из сестер мог остаться в живых.

Президент Эстонии Леннарт Мери, чей отец выжил в лагерях, а мать с братьями – в ссылке в Кирове, попытался проследить логику высылок. Он пришел к выводу, что целью было обезглавливание (декапитация), уничтожение элиты. Правда, он замечает с иронией, что ссылать следовало всех, чьи имена можно было найти в телефонном справочнике. В советское время телефон был мало у кого, и по наличию домашнего телефона легко было опознать “элиту”. На самом деле выбор был делом случая.

По мнению Леннарта Мери, методику систематических депортаций (мужчины в лагеря, остальная семья в ссылку) разработал осенью 1939-го нарком внутренних дел Украинской ССР Иван Серов во время оккупации Западной Украины[190]190
  Andreas Oplatka: Lennart Meri, Ein Leben für Estland, 1999, c. 76–77.


[Закрыть]. Серов был одним из основных организаторов массового убийства пленных польских офицеров в Катыни зимой 1940-го. По мнению Снайдера, Сталин и Гитлер в Польше также имели своей целью декапитацию, и это означало, увы, что польская интеллигенция выполнила свое историческое предназначение [191]191
  Snyder, c. 153–154.


[Закрыть].

Германия начала войну 22 июня 1941 года, Ригу захватили 1 июля. Кари Алениус описывает начало войны как “восстание балтийского народа против Советского Союза”[192]192
  Alenins, с. 243.


[Закрыть]. Впервые латыши встретили немцев с энтузиазмом. За один шоковый год все было забыто [193]193
  Фреймане, с. 256.


[Закрыть]. Латышское радио передало сначала гимн Латвии, а затем “Хорст Бессель” – знаковую песню Третьего рейха. После этого немцы уже не позволяли ни исполнять латышский гимн, ни поднимать латышский флаг.

Изначальную атмосферу надежды характеризует утверждение: мы ведь и раньше переживали немецкую оккупацию[194]194
  Press, с. 28.


[Закрыть]. По мнению Солженицына, евреям свойственно полагаться на собственный жизненный опыт. Они помнили, что в прошлую войну немцы относились к ним даже лучше, чем к остальным[195]195
  Солженицын, II, с. 352–353.


[Закрыть].

Те же доводы использовал Абрам Тукациер, рассказывая о собственном опыте предыдущей немецкой оккупации старшей дочери Маше и ее мужу, скрипачу Йозефу Юнгману, которые решили не дожидаться немцев. Машины родители не стали мешать отъезду юной пары. Мать поддержала молодых и посоветовала Йозефу взять с собой скрипку. Она хотела отдать Маше свои бриллиантовые серьги, но Маша отказалась, так как это был отцовский подарок матери. Маша собиралась взять с собой и младшую сестру Мэри (Мерхен), но 18-летняя Мэри была простужена. Мать прижала младшую дочь к себе и отказалась отпускать ее. В гибели Мэри, оставшейся в Риге, Маша винила себя до конца жизни, мучаясь знанием, что не спасла младшую сестру. Сестра Йозефа, ее муж и их семилетний сын должны были ехать тем же поездом, но опоздали. Следующий поезд уже не смог пересечь границу, вернулся в Ригу, и семья погибла.

В “Черной книге” Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана описывается хаос, царивший на вокзале Риги перед приходом немцев. Поезда отходили, те, кто не смог попасть в них, бросали вещи и спасались как могли[196]196
  Ehrenburg, с. 379–80.


[Закрыть].

Поезд Маши и Йозефа был последним выбравшимся из Латвии. Это было, судя по всему, воскресенье, 29 июня 1941 года. Прямой дороги на Москву через Даугавпилс и Резекне уже не было, поскольку немцы захватили Даугавпилс 26 июня.

Поезд Маши и Йозефа шел из Риги через Валку и Псков к Ленинградской железной дороге. Привез он их, однако, не в Ленинград и не в Москву – спустя несколько недель путь завершился в Казахстане, в Алма-Ате.

Примерно 4 тысячи латышских евреев смогли бежать в Россию. Советского паспорта было достаточно, но об эвакуации не было и речи, так как наступление было стремительным. Вместо этого советские власти успели выслать “немцев”, то есть немецких и австрийских евреев, получивших убежище в Латвии. Их объявили врагами, и это спасло им жизнь![197]197
  Kaufmann, с. 34, Ezergailis, с. 77.


[Закрыть]

Перед отступлением из Прибалтики НКВД уничтожил всех заключенных в тюрьмах. Обвинить евреев в жестокостях НКВД было удобно немцам, поскольку это усилило бы представление о “еврейско-большевистском Советском Союзе”.

Среди тех, кто перед началом немецкой оккупации пытался выбраться из Латвии, были и те, кто успел посотрудничать с советской Латвией. Но, как замечает Снайдер, коллаборация с немцами заставила стереть из памяти взаимодействие с советскими оккупантами[198]198
  Snyder, с. 193–196.


[Закрыть]. Трем коллаборациям – одной за другой – посвящена книга Софи Оксанен “Когда исчезли голуби”[199]199
  Софи Оксанен. Когда исчезли голуби. Пер. с финского А. Сидоровой. – М.: ACT: CORPUS, 2014.


[Закрыть].

Немцы уничтожили более 90 % латышских евреев – это больше в процентном соотношении, чем во всей остальной Европе. Из попавших к немцам латышских евреев в живых осталось менее тысячи[200]200
  Modrins Eksteins. Walking sine daybreak, 1999, с. 154. Snyder, с. 193.


[Закрыть]. Убийства начались немедленно, основным исполнителем стала латышская добровольческая команда Hilfspolizei-Kommando, возглавляемая Виктором Арайсом, хотя все происходило по приказам немцев. Команда Арайса сожгла в том числе Большую Хоральную синагогу с укрывшимися в ней мирными жителями.

Собственно айнзацгруппа “А” СС, на которой лежит ответственность за убийство прибалтийских и белорусских евреев, насчитывала всего около 1800 человек. В целом у дублера Гиммлера, Рейнхарда Гейдриха, руководившего Главным управлением имперской безопасности, количество подчиненных составляло около 3 тысяч. Согласно приказу Гейдриха, участие немцев не следовало афишировать, и евреи должны были исчезать “бесследно”. “Акциям” надлежало иметь вид спонтанных и осуществляемых местным населением.

При отступлении в 1944 году немцы пытались замести следы: выкапывали трупы из общих могил и сжигали. Снайдер холодно замечает, что у айнзац-групп хватало энергии на убийство, но недоставало опыта и искусности НКВД. К тому же айнзацгруппы в отличие от НКВД не любили бумажной работы[201]201
  Snyder, с. 126–127.


[Закрыть]. Ответственный за уничтожение рижского гетто обер-группенфюрер и генерал войск СС Фридрих Еккельн ответственен также за убийства на Украине, в том числе в Бердичеве и киевском Бабьем Яре. Еккельн был повешен на площади Свободы в Риге в феврале 1946-го[202]202
  Ehrenburg, с. 415.


[Закрыть].

По свидетельствам, хранящимся в Ядва-Шем, израильском мемориале Холокоста в Иерусалиме, данным под присягой, Абрам Тукациер был убит во внутреннем дворе тюрьмы в числе 6 тысяч прочих мужчин почти сразу, в начале июля 1941-го[203]203
  Ehrenburg, с. 416.


[Закрыть]. По сохранившимся документам, у Абрама Тукациера в Рижской центральной тюрьме изъяли “часы из белого металла” и “обручальное кольцо из желтого металла”[204]204
  Немецкий Bundesarchiv, копия из Еврейского музея в Латвии.


[Закрыть].

Свидетельство принадлежит рижскому врачу – врачам сохранили жизнь[205]205
  Kaufmann, с. 128.


[Закрыть]. Вторая свидетельница, бывшая в гетто с матерью и сестрами Маши, рассказывает, что мать и сестры Маши были убиты айнзац-группой в конце ноября – начале декабря.

Зачистка рижского гетто происходила 30 ноября и 8 декабря 1941-го. Около 28 тысяч заключенных рижского гетто открыто провели по городу от Московского форштадта[206]206
  Московский форштадт – от немецкого Vorstadt – предместье, в народе просто Маскачка – исторический район в центре Риги, где с XVII в. селились русские купцы.


[Закрыть] к месту казни, расположенному в 10 километрах в Румбульском лесу. Этот лес был известен как место казни участников революции 1905 года. Целью было освободить место перемещаемым из Германии примерно 25 тысячам евреев, убивать которых начали только в Риге. Румбула стала рижским Бабьим Яром.

Впечатляющий исторический труд Снайдера “Кровавые земли” повествует об убийствах по обе стороны линии Молотова-Риббентропа до и во время войны. Он приходит к выводу о том, что первоначальный план как Сталина, так и Гитлера потерпел неудачу и видоизменялся под влиянием ситуации.

Сталин обещал коллективизировать сельское хозяйство в течение нескольких месяцев. Когда это не удалось, началась кровавая насильственная коллективизация, которая в конце концов вылилась в Большой террор и перевернувшую Советский Союз “вторую большевистскую революцию”[207]207
  Orlando Figes, Revolutionary Russia, 1891–1991, 2014, с. XV Snyder, с. 185.


[Закрыть].

Целью Гитлера было уничтожить Красную армию и советское руководство задолго до наступления зимы. Согласно немецкому “Плану голода”, предполагалось, нимало не заботясь о судьбе населения СССР, конфисковывать продовольствие и топливо для обеспечения немецкого тыла. Сталин вплоть до начала войны поставлял в Германию в том числе зерно. “План голода” провалился, и в конце концов обеспечение продовольствием Вермахта на оккупированных территориях стало соперничать с нуждами немецкого тыла.

Снайдер вновь сравнивает “коэффициент полезного действия” Сталина и Гитлера и приходит к выводу, что отвечавший за коллективизацию на Украине Лазарь Каганович действовал эффективнее, чем вступивший во владение ресурсами Украины Герман Геринг. Методы же в обоих случаях привели к голоду. По мнению Снайдера, в оккупации Бельгии для снабжения Германии было больше смысла, чем в оккупации Советской Украины[208]208
  Snyder, с. 185.


[Закрыть]. Стоит упомянуть, что Германия поставляла Финляндии зерно из Дании.

К великому разочарованию Гитлера, Сталин не пожелал в 1940 году принять 2 миллиона евреев. Гитлер хотел воспользоваться созданной Сталиным сетью ГУЛАГа “на Ледовитом океане и в Сибири”[209]209
  Snyder, с. 144, 161,185.


[Закрыть]. Поскольку евреев не получилось отправить ни в Сибирь, ни из-за ведущейся на Западе войны на Мадагаскар (таково было одно из намерений Гитлера), их оставалось только уничтожить. План “Окончательного решения еврейского вопроса” (Endlösung der Judenfrage), то есть план уничтожения евреев, менялся в процессе. В конце концов все пошло не по плану, поскольку для Восточного фронта и военной промышленности нужна была рабочая сила. “Окончательное решение” заключалось в изнурении трудом и убийстве. Требуемый планом логистический заряд в значительной мере поглощал ресурсы ведущей войну Германии[210]210
  Snyder, с. 185–186.


[Закрыть].

Захватив Польшу, Прибалтику и Украину, Германия получила в распоряжение регионы, в которых проживала большая часть евреев всего мира – около 5 миллионов. Ни в одной стране (если не считать Российской империи) не имелось до этого такого количества еврейского населения. Окончательное уничтожение евреев стало для Гитлера, по мнению Снайдера, недостижимым эрзацем победы. Этим объясняется также особенность Холокоста с точки зрения как географии, так и человеческих судеб.

Гитлер обратил свою ненависть против евреев, которых в Германии было, в сущности, относительно немного. Как утверждает Снайдер, в одной только Лодзи евреев жило больше, чем в Берлине или Вене. Сталин к ноябрю 1938-го, еще до погромов Хрустальной ночи, уничтожил евреев больше, чем Гитлер. Не потому что они были евреями, но поскольку они были гражданами уничтожаемой державы[211]211
  Snyder, с. 111.


[Закрыть] – СССР.

Третий рейх пытался избавиться от собственных евреев всеми возможными способами, в том числе унижениями и вытеснением из страны. Если в 1933 году количество евреев составляло менее 1 % от всего населения Германии, то к 1939 году их стало около четверти процента [212]212
  Число евреев в Германии: 1910 – 535 000, 1933 – 500 000, 1939 – 250 000, 1955 – 16 000, 2005 – 195 000. Wohlffsohn, с. 42, 53–54, 290.


[Закрыть]. Остались те, у кого не было средств, чтобы уехать. Их решено было свезти на восток, и освободившееся рижское гетто оказалось подходящим местом.

По правде говоря, Гиммлер запретил убивать немецких евреев, но тут уж получилось то, что получилось, и первая партия была уничтожена вскоре после прибытия в Ригу.

Кстати, отношение к западноевропейским евреям отличалось от отношения к евреям польским, прибалтийским и русским. Последних убивали на месте, первых же отправляли в лагеря, часть из них спустя некоторое время стала подобными Освенциму фабриками смерти, а потом – символом Холокоста.