Книга: Темная комната - Рейчел Сейфферт

Мяса с салом раздобыть не удается, зато у нее в руках две половинки, даже больше, хлеба, четыре яйца и кувшин молока, мешочек муки и еще по кошелке моркови и яблок.

. И вот тут меня перекрыло, потому что... мяса с салом у них не было! А столярного клея не пробовали? А жмыха-дуранды, от которой кровь из кишок идёт? А обои не варили? Я из Ленинграда, господа, не надо мне про ваш немецкий голод, пожалуйста. И, знаете, ещё вспомнилось: Все видевший, на все готовый, По грудь проваливаясь в снег, Бежал к своим русоголовый Десятилетний человек. Десятилетний человек, родителей которого, возможно, убил фати Лоры. Но это, господа, ещё не всё. Я вам сейчас расскажу то, что в русском языке именуется странным словом myakotka. Русские убивают немецкого ребёнка просто за то, что он бежал, где не нужно. Русские бессовестные. Они грабят, поджигают дома и обижают женщин. Ну да. И живьём едят немецких младенцев. Я не говорю, что такого не было, но знаете что, господа? Чудо в том, что это были единичные случаи. После того, что довелось пережить нашим предкам, чудо, что они оставили камень на камне. Война, господа, безусловно, трагедия, но всегда одни приходят в дом других - за нефтью, чернозёмом или рабочей силой, и если они оттуда не уходят (по причине того, что навсегда остаются под берёзовыми крестами на окраине деревни Алексино Новгородской области), это их собственная вина. И, наконец, заключительный аккорд этой свистопляски, которую написала, чтобы получить денег и прославиться, фрау Сейфферт. Сказочка про Миху, который избавился от нацистских предрассудков и живёт с девушкой по имени Ясмин. Однажды Михе приходит в голову, что его опа (дед), оказывается, был эсэсовец и, лелея надежду, что пока все расстреливали, дед просто стоял рядом, Миха едет в загадочное государство Беларусь, где ведёт долгие задушевные беседы с бывшим полицаем Колесником. Даже опуская тот момент, что по реалистичности эта новелла стоит где-то между "Красной жарой" и "Рождёнными американцами", у неё (новеллы) в принципе очень странный посыл. Никто не отрицает, что бывший эсэсовец мог быть прекрасным человеком в кругу семьи, но он воевал, и не просто в Вермахте, а в СС, Карл! (Михаэль!)

Люди творили ужасные вещи. Шла война. Я их не оправдываю. Отнюдь нет. Но шла война, время было жестокое и непонятное, он не мог различить добро и зло и поступал дурно.

И партизаны, оказывается, приходили насиловать и грабить. Так и просится мем «не все так однозначно». И вот Михаэль колоссально нравственно страдает, думая о прошлом, ходит на место массового расстрела евреев и приезжает на могилу Колесника. Что я должна вынести из всего этого? Что немцы раскаиваются? Не отрицаю. Хотя виденные мною молодчики в традиционных кожаных баварских штанах на Майской ярмарке так задорно орали: "Дойчланд убер аллес!", что генная память запустила целый батальон мурашек по моей спине.

– Знаете ли, это, в общем-то, было в порядке вещей. В порядке вещей то, что русские не выпускали немецких солдат по стольку лет. Некоторые вообще вернулись только в конце пятидесятых. – Понятно. – Их использовали для рабского труда.

Рабского, чтоб его, труда. Это про восстановление наших городов, да? Про Сталинград и Воронеж, про Ленинград и Торжок, про... Да перед кем я распинаюсь? Так вот, господа. Мне двадцать семь лет (на два года больше, чем было Людмиле Павличенко, самую знаменитую реплику которой я сейчас перефразирую), и я прочитала очень много книг об этой войне, в том числе Ганса Фалладу и Гюнтера Грасса . Не кажется ли вам, господа, что вы слишком долго оправдываетесь незнанием? "Не знали, недоглядели, нас обманывали, нам концлагеря впервые показали на фотографиях союзников". Так? А вывод, господа, будет неожиданный. Книга не плохая, она просто заточена под другого читателя. Не под русского, которому (если он, конечно, не пресловутый Коля) в детстве рассказывали, зачем к нам приходили нацисты (явно не за раздачей шоколадок). Под читателя, для которого все жертвы нацистов - евреи или цыгане (каждый четвёртый белорус и 20 млн русских не в счёт!), а войну выиграли американцы с англичанами, которые, конечно, не Жуков с его степными ордами (цитата, между прочим, дословная). Под читателя, который не задаёт лишних вопросов, но подавай ему скользкие темы, всеобщую скорбь и жестоких русских, которые едва ли не хуже нацистов. На этом заканчиваю. Спасибо за внимание, господа.

P.S. Сколько можно называть идеологию Третьего Рейха фашизмом? Сколько можно называть тех людей фашистами? Это был нацизм и люди были нацистами! Уже просто противно сталкиваться с этим невежеством. Фу

Вторая героиня - Лора. Дочь офицера эсесовец, одна из пятерых детей. Ее родители отправлены в лагеря, бабушка где-то в Гамбурге в большом доме с белым крыльцом и к ней нужно добраться. Путь Лоры будет непростым, она своим глазами увидит и поймет, что сделал ее отец и ему подобные. В самом начале, еще не веря, ей будет казаться, что замученные люди на снимках и горы трупов - всего лишь актеры-союзники, подстава американцев специально для снимков, позже правда откроется ей во всей своей жестокости и боли. А помощником и защитником в пути будет тот, кого она еще недавно считала врагом. Еврей, бежавший из тюрьмы, после прихода союзников.

Третий герой - Миха. Его дед был в составе Waffen SS и ему за это стыдно. Он не знает как совместить в голове образ доброго опа (дедушки) и убийцы. Михаэль совершает поездку в Беларусь, в местность, где воевал его дед до того, как попал в плен. Он боится и, вместе с тем, жаждет знать правду. И в итоге Михаэль ее узнает. Эта правда, хоть Миха о ней и догадывался, все-таки сбивает его с ног.

К чему написан этот роман? Чтобы понять и простить? Понять можно до определенной степени. Нормальные люди, жертвы кровавой мясорубки и чужих амбиций были с обоих сторон. Но простить общую массу - никогда. Это глубоко внутри. И, к слову, в "Темной комнате" как-то так все сводится к тому, что война была в варианте "немцы против евреев" и все. А еще к тому, что американцы молодцы, а русские гады. Отдельного внимания достойна фраза "Надвигается Жуков, а с ним – огромная Советская Армия и монгольские степные орды".

За первую историю я бы поставила четыре звезды, за вторую - три с половиной. За третью - две. Поэтому, в общей сложности вышло три звезды и за них на сердце кошки скребут, вот честно. Неудобоваримая пропаганда, прикрытая очень неумело, надо отметить, идеей, что люди они везде людьми бывают. И по ту, и по другую сторону фронта. Вот эту бы идею и развивать госпоже Сейфферт, а не скатываться в бог весть куда. В самом начале романа, мне казалось, что это книга о человеке, кем бы он ни был по национальности, остающимся таковым в условиях страшных и немилосердных. Жаль, что я ошиблась.

"Темная комната"стала приятным исключением. Три небольших рассказа, объединенные темой немецкого взгляда на Вторую мировую войну, разные настолько, что сложно поверить, что все они принадлежат перу одного и того же автора. Пронизанная меланхолией история молодого фотографа, пытающегося запечатлеть войну так как она выглядит через объектив фотоаппарата - пустые улицы, переполненные поезда, развалины на фоне рассветного неба, военные мундиры, оттененные цыганскими юбками цвета заката. Его попытки спрятаться за громоздким аппаратом, скрыться в темной комнате с красным светом от постоянного рефрена "Ты не такой как все, ты не такой как все". И пусть эти все умирают сами и убивают других, белая ворона готова на все лишь бы ее приняли в стаю. По крайней мере в мыслях. История немецких детей-беженцев, полная надрыва, трагизма, непонимания и безысходности. Все изменилось в один миг и вчерашние малыши вынуждны стать взрослыми пусть и сломав в своей душе невидимые преграды, оберегающие нас от преждевременного входа в суровый мир. Птенцы выпавшие из гнезда или учатся летать или падают, третьего не дано, и чем раньше они отбросят мечты чудом взлететь обратно или же зависнуть в воздухе, тем больше у них шансов на спасение. А о спасении выгоревшей души они подумают позже. И гонка за правдой внука эссесовца, горящего желанием узнать правду о преступлениях деда. Но слишком тяжел хомут чувства вины, вины за поступки другого человека, которые подчас режут больнее своих. С таким обвесом человек заранее обречен на проигрыш, слепая злость не дает оценить ситуацию, подстоиться под соперника и резкие повороты дороги. А без этого верная гибель, и только выстраданная мудрость может помочь спастись.

Рейчел Сейфферт подняла темы, обсуждению которых, наверно, никогда не будет конца. Вся жизнь немецкой нации до сих пор квинтэссенция нет, не просьбы об оправдании, но мольбы о прощении. И пока они сами не отстранятся от этой ситуации, не погребут под гнетом прошлого ошибки отцов и дедов изменить это будет ой как непросто. Осуждая, легко перейти от общего к частному, но это пусть в никуда. На войне свои законы и стоит молиться лишь о том, чтобы нам никогда не пришлось по ним жить. Те, кто заполучили в свои руки перо вершения истории, победив, получили право подвергнуть свои поступки затмению и умолчанию. И новые поколения благодарны им за это.

Но я всегда буду помнить историю моей бабушки, жившей во время войны в деревушке недалеко от Вязьмы, на пути солдат обоих армий, в большом, "купеческом" доме, обещающем запасы продовольствия и ночлег для высокопоставленных чинов. Каждый раз ее семья завидев на горизонте подходящим к ним военных молились только об одном - лишь бы это были немцы, как бы странно и страшно это не звучало. Русские были не в пример суровее, агрессивнее и невоздержаннее. Немцы же видя семью из восьми детей вседа оставляли им немного еды. А тогда каждое немного было на вес золота. Она навсегда вбила мне в голову мысль, что все субъективно. И те, кто кажутся своими, могут в любую секунду махнуться местами с противником и оказаться на другой стороне баррикады, направляя тебе в лицо дуло пистолета. Ведь на войне все средства хороши.

Вторая история от лица девочки. Она старшая из пяти детей. Отец эсесовец, мать американцы забирают в лагерь. А девочка с детьми пробирается из Баварии в Гамбург. Тяжко должно быть. Но, автор не способен передать те испытания, что выпали детям. Автор не свидетель. Поэтому вот нет правды, нет. Дети голодали: покупали на деньги и ценности яйца, молоко, хлеб. Бедненькие. А коры с деревьев не пробовали, а ботву варить, а клей? Просто я параллельно читаю книгу «Последние свидетели». Читаю по чайной ложке, между другими книгами, потому что очень тяжело, страшно. И, конечно, на фоне воспоминаний белорусских детей войны, описания в этой книге ну совсем не трогают.

Третья история была вроде как всем интересна. В девяностые немец ищет сведения о своем деде, который в составе Waffen SS служил в Белоруссии. Эта история уж действительно апофеоз всего. И по накалу, и по интересу, и по глупости. Что делал дед в Белоруссии? Оказывается, он убивал! Кого? Евреев! Евреев и их детей! Внук беседует с бывшим полицаем. Узнает, что среди полицаев были белорусы, украинцы, литовцы. И что делали полицаи? Вы не поверите. Они убивали евреев! Этот вот полицай пошел убивать, чтобы отомстить за отца, которого арестовали коммунисты. Конечно, среди этих коммунистов не было евреев, это вот он так свою совесть обманывал. Его жена рассказывает, как партизаны приходили из леса и грабили, насиловали.

Основной вывод, к которому подводит автор: войну вели фашисты против евреев. Еврейская тема очень популярна в современных книгах о войне. Так популярна, что вот Буккера дают. Лично у меня этот еврейский шовинизм вызывает отвращение. Подчеркну, что против евреев ничего личного не имею. Меня просто бесит, когда извращают историю, когда плюют на могилу моих предков. Мой дед, славянин, с первых дней воевал. Дважды был в немецком плену. О войне не говорил, не хотел вспоминать. Он не еврей. Он что, как бы не пострадал от войны? Цитирую, что автор пишет о советских войнах: «Надвигается Жуков, а с ним – огромная Советская Армия и монгольские степные орды.» «Американцы лучше, чем русские. Русские бессовестные. Они грабят, поджигают дома и обижают женщин. А американцы приезжают с бумагами и даже не заглядывают в дом».

Мой дед оставил на войне здоровье, ничего не воровал, женщин не обижал. Почему о нем такое пишут? Он был высоким синеглазым блондином. «монгольские степные орды», это про него?

Я была в Дахау. Это образцово – показательный лагерь под Мюнхеном. Не в экспозиции, ни на экскурсии нет речи о том, что лагеря существовали для евреев. В Дахау сидели и чистокровные арийцы, даже эсесовцы, с которых «сорвали погоны». Было там много славян: чехи, поляки, югославы. Хотя это совсем не то место, где был мой дед, но все равно жутко. Там очень страшно. Война она всегда бесчеловечна. На мой взгляд, самый большой подвиг на войне - остаться человеком. Не важно, какой ты национальности. Не важно на какой стороне. Остаться человеком. В этой книге нет такой простой мысли. Книга политична. Должна хорошо продаваться, потому что поддерживает современную пропаганду: в войне победили американцы. А жертвы этой войны – евреи. Остальные не в счет.

P.S. О немцах и евреях. Один немецкий парень, мой ровесник выдал мне гневную фразу: «А что ваш Сталин сделал с евреями?». Я упала под стол. От куда это? Думаю, проблема в том, что немцы, которые помнят войну, молчали и молчат. А их внуки воспитываются на американской пропаганде. Так было и после первой мировой, когда свидетели молчали, а их детям прочистили мозги «мы дети пораженцев, мы должны отомстить. Мы должны всем доказать, что немцы сильные». К чему это привело, всем известно. К чему привела пропаганда среди внуков наци? Им настолько вбили комплекс вины перед евреями, что боясь обвинения в расизме, они пали ниц перед турками. Вот такой парадокс. Они целуют этих турок во все места, и турки им за это отплатят. Я бывала в Германии, жила немного среди немцев, вижу как меняется ситуация. Мне жаль немцев, искренне жаль. Хотя, когда читаю подобную книгу, уже не жаль.

Годы и поколения. Не поправить. Ни раскаяния, ни прощения.

В романе три истории, три главы. Каждая из них - о человеке, о поступке, о ситуации, о нравственном выборе... Все так или иначе связано с событиями второй мировой войны.

Герой первой истории - Гельмут. Он родился уже инвалидом. Но физической ущербности своей не чувствовал ни в семье, ни со сверстниками. Сложности с самооценкой начались сперва в школе, - когда врач запретил ему играть в командные игры с остальными мальчишками, а "прописал" оздоровительную гимнастику. А еще бОльшие сложности пришли в его жизнь с началом войны. Всех мужчин, мальчишек забирали на фронт, все соседи получали похоронки, а он ходил себе живой, и никакой фронт ему не грозил. Гельмут жил с родителями и подрабатывал в фотостудии в качестве помощника. Дела его в общем складывались неплохо: работа ему нравилась, да и со временем он сам стал делать хорошие фотоснимки, вызывая похвалу и искреннее восхищение от своего хозяина-работодателя. Но... война, увы, диктовала свои условия...

"Люди приучились экономно питаться; расточительство порицается; запасы должны идти на общее благо. На семейных портретах, которые вставляет в рамки и упаковывает Гельмут, женщины часто одеты в черное. На свадебных фотографиях жених почти всегда в форме".

"Начинают показываться люди – карликовые, серые тени на черных стенах домов. Они прибывают и прибывают, запруживая улицы. Люди бегут прочь от разгромленных зданий, потерянно и слепо тычутся в темноте, среди непонятных каменных нагромождений. Небо горит отблесками пожаров, и чем ближе подходит Гельмут к дому, тем на улицах светлее. Звоня в колокольчики, пожарные машины пробираются сквозь толпы растерянных людей в разорванной и обгоревшей одежде; многие из них ходят по развалинам босиком. Куда бы Гельмут ни свернул, всюду слышен детский плач".

"Гельмут достает камеру из темной комнаты и никогда с ней не расстается, снимая все подряд. Он хочет запомнить каждый момент этого счастливейшего периода своей жизни. Надвигается Жуков, а с ним – огромная Советская Армия и монгольские степные орды. Они подступят к Берлину, отрежут город, как отрезали и уничтожали немецкие укрепления от самого Сталинграда, но Гельмут уверен в победе, в грандиозном триумфе, коего станет участником и фотографом."

"Гельмут идет рядом с поездом, выставив напоказ нашивку на рукаве. Он говорит в окна и двери цитатами из речей Führer’a, толкует беженцам о судьбе, доблести и славе Götterdämmerung’a. Кто-то плюет, кто-то матерится и орет, некоторые соглашаются – все-таки кто-то да соглашается... Беженцы идут через Берлин и пешком. Этих безжизненных людей гонит вперед опасность с востока. Идет, говорят они, армия, огромная, как континент, грозная, лютая, не ведающая жалости. Говорят о наказании, вроде бы заслуженном. Проходят и рассказывают небылицы о жутком истощении и печах, зловонном дыме и ямах, наполненных телами".

Вторая глава посвящена маленькой девочке, Лоре, которой довелось испытать столько всего, сколько и не каждый взрослый переживет. Отец Лоры - нацист, где-то на фронте. Она с матерью, младшими братьями и сестрами скитается от дому к дому, кто приютит. В итоге семья останавливается на одной ферме. Однако советские войска, войска союзников стремительно наступают, и мать Лоры спешит уничтожить все фотографии мужа в военной форме. Это не помогло. Вскоре за ней приходят и забирают в лагерь. В последние минуты расставания с детьми она отдает Лоре деньги, что-то из драгоценностей и наказывает ехать к бабушке. На поезде ехать нельзя, так как у Лоры нет разрешения от американцев, (они находились в маленьком городке на юге Германии). Приходится идти пешком. А это почти через всю страну, на север, так как бабушка живет в Гамбурге. Дорога дальняя... Но другого выхода, увы, нет.... Да и есть ли он вообще, этот выход?!

"Томас говорит, что русские нас ненавидят. Нас все наши враги ненавидят, и никто нам теперь не верит, поэтому Германии больше не будет, а будут только чужие территории".

Доверять нельзя никому: даже своим...

"– Американцы хотят посадить вашу мать в тюрьму. – Вовсе нет. Они уже приезжали. Даже в дом не зашли. – Она весь город обегала, просила хоть кого-нибудь взять вас к себе, да только никто не согласился. – Врешь! Деревенщина! Ты ничего не знаешь. – Вы здесь никому не нужны. И мы вас прогоним, увидишь. Как только вашу несчастную мать-нацистку упекут в тюрьму".

"– Думаю, нам лучше никому не рассказывать о мутти и фати. (от нем. "мать", "отец") – Никому-никому? – Даже тем, кто не американцы? – Да. – Почему? – Так будет надежнее, Йохан".

Герой третьей главы - молодой человек по имени Михаэль. События разворачиваются уже после войны. Михаэль, зная, что его дед во время войны служил в войсках СС, пытается разобраться, был ли он преступником, сколько убил невинных людей, испытывал ли чувство вины тогда, когда война уже закончилась. Ради того, чтобы знать всю правду, Михаэль едет на последнее место службы деда, - в Белоруссию... Как его там встретят? Найдет ли он ответы на все свои вопросы?

В семье Михаэля "о войне, о холокосте не говорили; они вообще не говорили о прошлом. Только о вехах семейной истории: рождении детей, свадьбах, смертях".

"Фотография. Глядя на нее я могу сказать: это мой покойный опа. Помимо прочего, муж моей ома. И отец моей матери, а впоследствии мой дед. И вместе с тем убийца. Откуда я знаю? Друг рассказал. Где доказательства? У меня нет причин этому не верить. Да, у меня нет фотографии, где бы он приставлял автомат к чьей-нибудь голове, но я не сомневаюсь, что такое было. И курок спускал..."

Через всю главу так или иначе проходит тема, как жить дальше с чувством вины...

"– А ты смогла бы восхищаться Гиммлером? – Нет, но я ведь знаю, что он сделал. Мне он противен, потому что он фашист. – Да, но опа ( дедушка) мне не противен. – Это совсем другое. – Как так? – А вот так. Он твой дед. Если бы Гиммлер был тебе дедом, он бы не был противен. И, увидев его мертвым, ты расстроился бы, а не разозлился".

"Просто мне кажется, что людям стоит читать и о тех, кто это совершал. О реальных, обычных людях. Понимаешь? Не только о Гитлере, Эйхмане и кто там был еще? То есть о всякой мелкой сошке. Ученикам необходимо читать о жизни тех, кто по-настоящему убивал".

"Я люблю своего деда, Мина. Не знаю, как еще это сказать. Наверное, он сделал что-то ужасное. Мне важно это знать. – Ты будешь любить его, даже если он убивал людей? – Не знаю".

Самое интересное для меня - это последняя повесть, про внука - моего почти сверстника, пытавшегося установить, расстреливал ли его дед людей, и если да, то что он при этом испытывал, почему и все такое. Что-то мне кажется не так у современных немцев с этой темой. Вот я согласна с его девушкой-турчанкой - нормальное здоровое отношение. И права она, что эти мучения ее френда - во многом эгоизм и ханжество. Хотя не он в этом виноват. Я уж не знаю, что они творят со своей историей, но современные немцы действительно, загнали эту тему в разряд бессмысленных табу. А ведь любому мало-мальски в психологии подкованному человеку понятно, что проблема не решается тем, что ее загоняют в темные углы. Тогда вот и действительно, если кто-то делает попытки в эти углы посветить фонариком, на него, бедного, вываливаются жуткие тени прошлого, сваливаются на его неподготовленную к таким испытаниям голову.

Как это так - человек расстреливал людей, а потом мог спокойно жить? - А что ему оставалось делать? И что значит - спокойно? Спокойно - это если головой об стенку не бился? Чего главный герой ожидал? Особенно от своей бабушки? Ах, мой муж - сс-совец, а у меня от него уже дочка, так я его теперь что?

В общем, тараканов в голове полно, и чем больше они загоняют эту тему в темные углы, тем дольше будут эти тараканы. Да, я знаю по опыту, что тема для них болезненна. Они не читают про войну, не знают, кто такой Ремарк. Это если бы мы не читали бы Солженицына, например.

И еще в чем ханжество - это постоянная попытка свести все к тому, что расстреливали только евреев. Главный герой был потрясен когда узнал, что белорусов тоже убивали. Можно подумать, что при этом русских не убивали. Вообще, деление какое-то уже ханжеское. Дальше, упоминается полтора-два миллиона убитых. Что-то у кого-то не так с цифрами. Может быть, они только считали мирных жителей? Или только мирных жителей Белоруссии? Но я не знаю, сколько у нас погибло мирных жителей, всего, как в школе нас учили, 20 млн. Хотя суть не в этом, конечно.

Это "другая правда", да. И лагеря были, и полицаи, и предатели, и многие немцы были убиты на нашей земле. Но! Не наша страна начала эту войну и я не понимаю "правды" в этаком изложении!

P.S. Я не буду спорить о том, правильно ли я поняла идею книги. Я ее прочитала именно так. И мне больно за миллионы погибших моих соотечественников. А оценку я все-таки оставила положительную — надо читать книге о войне, нельзя забывать!