Текст книги "Красная Тара. Женская форма будды силы и магнетизма"

Во всех традициях тибетского буддизма Красная Тара ассоциируется с классом притяжения / подчинения, на который явно указывает её красный цвет. Ритуалы притяжения проводятся для привлечения партнёров, покровителей или правителей с целью поддержки практики Дхармы. Партнёры выступают как супруги в тантрических практиках; покровители предоставляют необходимую поддержку для практики Дхармы, в том числе финансовую, а правители обеспечивают сохранение и распространение Дхармы. Притяжение к практикующим всевозможных позитивных вещей позволяет им успешно продолжать практику.

Почти все предметы, перечисленные в текстах Красной Тары, – красного цвета: от одеяния, которое должно быть на практикующем, до используемых ритуальных объектов. Цвет этих предметов символизирует подчиняющую силу богини. В своей работе, посвящённой Таре, Шераб и Донгьял объясняют отношения между Красной Тарой и подчинением:

Например, Красная Тара занимает особое место в активации постижения и преодолении цепляния за эго и невротических состояний. С её помощью мы освобождаемся от ограничений своего эго, чтобы иметь возможность распространить бодхичитту на всех живых существ¹⁶¹.

Ясно, что эти действия легко могут быть неверно использованы сбившимися с пути практикующими. Однако традиция текстов предостерегает от такого неправильного использования. В связи с «четырьмя взглядами подчинения» Тары Дэвид Снеллгроув пишет:

Упомянутые ритуалы лишения жизни и т. п. предназначены для внушения страха существам с целью подчинить их, тем самым направив на верный путь. С другой стороны, если бы практикующий действительно убил их, это было бы нарушением Великого символа и он бы попал в ад Авичи¹⁶².

Тенгьюр содержит один текст, который отражает подчиняющую роль Тары уже в своём названии: «Садхана подчиняющей Тары»; её полный перевод приведён в приложении 1¹⁶³. Однако здесь Тара не красного цвета – как правило, ассоциирующегося с подчиняющими активностями, а изображена в своей более обычной зелёной форме. Этот текст также интересен тем, что связывает Тару с семейством Амогхасиддхи, несмотря на тот факт, что обычно Тара встречается в лотосовом семействе Амитабхи. Тенгьюр также содержит отдельный текст, связанный именно с подчиняющей Красной Тарой, о котором пойдёт речь позже, в главе о Красной Таре традиции сакья.

Подчиняющие действия также выполняют другие божества, отождествляемые с Тарой, например Курукулла. По сути, Курукулла считается в тибетской традиции выдающейся богиней подчинения. В строгом смысле Курукулла является не формой Тары, а проявлением Тары, носящим другое имя, и в этом заключается ключевое различие. Как было сказано в главе 1, некоторые авторы разделяют эманации Тары с мантрой ом таре туттаре туре сваха и других богинь, связанных с Тарой, но имеющих иные мантры. Кинсли пишет:

Похоже, что одно из предположений, лежащих в основе ритуалов подчинения Тары Курукуллы, заключается в том, что если некто захочет установить власть над другим человеком или защитить себя от сверхъестественных существ, эффективнее всего призвать такое божество, которое будет грозным и пугающим. Видится, что такие существа, как Тара Курукулла, ярко выражающие агрессивные эмоции, должны сопровождать ритуалы подчинения, а также успокаивать человека, который ищет защиты от не менее грозных и враждебных демонов¹⁶⁴.

Самостоятельный культ Курукуллы будет исследован более подробно в следующей главе.

Цель этой книги – привлечь внимание как к исчезнувшим, так и к продолжающимся по сей день линиям преемственности Красной Тары, которые можно обнаружить в Тибете, в тибетских сообществах в изгнании и за их пределами. Оставшаяся часть главы содержит полный список доступных на момент написания книги текстов Красной Тары, упорядоченный по месту и школе тибетского буддизма и позволяющий практикующим сразу обращаться к сведениям о тех формах богини, которые интересуют их больше всего.

К сожалению, получить все известные тексты, в которых упоминается Красная Тара, оказалось невозможно. В некоторых случаях, хотя к определённым текстам, например из Буддийского центра цифровых ресурсов (Buddhist Digital Resource Center, BDRC), не удалось получить доступ, они включены в список с целью отразить текущее знание об известных текстах. Тайный характер тантрической традиции также не позволил получить информацию, связанную с некоторыми из более эзотерических передач. Кроме того, некоторые линии исчезли, а их тексты, вероятно, были утрачены либо во время «культурной революции» в Тибете, либо даже раньше. В результате этого список можно считать лишь предварительным. Возможно, существует или существовало множество других линий практики Красной Тары, которые до сих пор остаются тайными.

В традиции индийского буддизма возникли различные формы Красной Тары, тексты которых сохранились в переводе в тибетском Тенгьюре. Для начала давайте вкратце рассмотрим этих богинь.

Питхешвари

В пантеоне индийского буддизма Красная Тара предстаёт как гневное божество Питхешвари, или Уддияна Тара, танцующая тантрическая богиня. Линия преемственности Питхешвари пришла в Тибет из Индии, на что указывает её включение в тибетский Тенгьюр. Практика и линия передачи Питхешвари, а также важность для её культа мандалы тела и мест-питх более подробно исследованы в главе 7.

Чунда Тара

Тексты, связанные с красной богиней Чунда Тарой, можно найти в работах нескольких тибетских авторов, включая Таранатху, Панчен-ламу VII Тенпей Ньиму (1781–1853/4) и Лобсанга Норбу Шераба (1677–1737)¹⁶⁵. Однако ни одна из этих работ не содержит информации об исторической линии передачи данной практики.

В тексте Панчен-ламы (см. перевод в приложении 2) Чунда Тара предстаёт как красная богиня, сидящая под деревом кхадира, чем напоминает Кхадиравани Тару. Она держит плод пичула подобно богине Васудхаре (в тибетском языке носящей имя Норгьюнма), а на её лотосе лежит книга. Эксперт по тибетской иконографии Роберт Бир объясняет, что книга, которая обычно находится в левой руке богини, символизирует речь Будды¹⁶⁶.

Имя этой формы Тары носит ещё одна буддийская богиня, известная просто как Чунда. В своей обычной форме Чунда белого цвета с четырьмя руками. Она держит чашу для подношений (патру), книгу на лотосе, чётки и выполняет мудру даяния. Книга символизирует её способность даровать мудрость. Хотя Миранда Шоу утверждает, что имя Чунда – единственное, что объединяет двух богинь¹⁶⁷, похоже, что другой общей характеристикой является книга на лотосе.

Однако из текста не ясно, выполняет ли Чунда Тара подчиняющие действия, являющиеся функцией других Красных Тар, о которых здесь идёт речь. По этой причине и ввиду отсутствия сравнительных литературных источников и информации о линии преемственности здесь в дальнейшем мы не будем обсуждать Чунда Тару.

Двадцать одна Тара

В зависимости от традиции в группе Двадцати одной Тары могут встречаться несколько разных Красных Тар. Школа гелуг предлагает посвящение Красной Тары, фокусом которого является первая Тара из этой группы – богиня, чья иконография напоминает Красную Тару Митрайогина, описанную ниже. Более подробное исследование этой богини и других форм Красной Тары, присутствующих в различных иконографических линиях Двадцати одной Тары, будет представлено в главе 9.

В школе сакья сохраняется цикл учений Красной Тары, известной на санскрите как Ракта Тара, датируемый ранним периодом почитания Тары в Тибете. Этот цикл текстов носит название «Сущностные наставления по благородному циклу сакья о подчиняющей Красной Таре с йогическим применением, посвящением и садханой» и входит в «Собрание всех садхан» («Друбтхаб кунту»)¹⁶⁸, составленное Джамьянгом Кхьенце Вангпо и Джамьянгом Лотером Вангпо (1847–1914)¹⁶⁹. Об этой практике, а также о другой сакьяпинской практике Красной Тары, сочинённой учёным школы джонанг Бамда Гелегом (он же Тхубтен Гелег Гьяцо, 1844–1904), речь пойдёт в главе 8.

В разделе «Садхана Тары» текста Митрайогина «Друбтхаб гьяца», также известного как «Митра гьяца», мы встречаем ещё один сакьяпинский текст Красной Тары, «Садхану Красной Тары школы сакья»¹⁷⁰. Дальнейший анализ этой эманации Красной Тары невозможен без доступа к «Митра гьяца», однако информация об иконографии богини была предоставлена библиотекой Гималайских художественных ресурсов¹⁷¹. У этой Красной Тары два глаза и восемь рук, в которых она держит ваджру и колокольчик, лук и стрелу, колесо Дхармы и пику, а также меч и прут. Она облачена в драгоценные украшения и сидит в лотосовой позе на цветке зелёного лотоса.

Эта форма богини почти идентична первой Таре из группы Двадцати одной Тары линии Сурьягупты, известной как Рабту Павей Дролма, за тем исключением, что в этом аспекте богиня вместо пики держит раковину. В силу этих иконографических связей и того, что данное изображение крайне схоже с Красной Тарой из её индивидуального посвящения школы гелуг, мы ненадолго вернёмся к этой форме богини, когда будем обсуждать Двадцать одну Тару (глава 9). Однако следует заметить, что иконография этой богини значительно отличается от её иконографии в других традициях школы сакья.

В школе ньингма есть несколько форм богини, связанных с различными людьми и местами.

Апонг Тертон

Вероятно, самая известная на Западе форма Красной Тары относится к «Терчо» («Текстам-откровениям») Апонга Тертона¹⁷². «Терчо» – это цикл из двадцати шести текстов, открытых Апонгом Тертоном, появившихся в форме собрания в Индии, Непале и Бутане после его кончины около 1945 г. В них Красная Тара предстаёт в различных иконографических формах. В главе 10 речь пойдёт не только об этом цикле учений Красной Тары, но и о линии практики, распространявшейся в США Чагдудом Тулку и ставшей важной практикой центров фонда «Чагдуд Гомпа» в Северной и Южной Америках.

Падма Намгьял

Другой ньингмапинский текст, написанный Гьюрме Падма Намгьялом (1871–1926) и входящий в его «Собрание трудов», – это «Молитва-призывание цветка аннато, восхваляющее Красную Тару»¹⁷³ длиной в четыре страницы. Шечен Гьялцаб IV Падма Намгьял считался духовным наследником Джу Мипама Намгьяла Гьяцо, великого мастера риме и ученика Джамьянга Кхьенце Вангпо.

Трактунг Тулку

«Гирлянда цветов бимба» – это современный текст по практике Красной Тары, сочинённый американским ламой Стюартом Киркпатриком, утверждающим, что этот текст был открыт им как сокровище-терма¹⁷⁴. Он состоит примерно из четырёх страниц и доступен только на английском языке¹⁷⁵. Киркпатрик известен под именами Трактунг Ринпоче, Трактунг Кхепа, Трактунг Тулку и Оргьен Дордже Чанг, и последователи считают его воплощением До Кхьенце Еше Дордже, знаменитого тертона из Голога, хотя он и не входит в число общепризнанных известных воплощений До Кхьенце¹⁷⁶. Сам Киркпатрик утверждает, что начал медитировать после того, как ему явились видения Еше Цогьял и его коренного ламы Тинлея Норбу (1931–2011)¹⁷⁷. Текст Красной Тары, открытый Киркпатриком и включающий зарождение-визуализацию божества перед собой, практику которого можно выполнять без предварительного посвящения, раньше был доступен на его сайте¹⁷⁸.

Это описание Красной Тары во многом напоминает встречающееся в текстах Апонга Тертона, однако есть и несколько отличий. Во-первых, Тара Киркпатрика стоит, а не принимает более распространённую позу сидя с опущенной вниз правой ногой и согнутой в позе царственной лёгкости (раджалиласана) левой ногой, также обычную для Зелёной Тары. Существует и несколько других примеров Красной Тары в положении стоя, и в традиции Апонга Тертона изображение стоящей Красной Тары относится к более гневной форме богини. Однако позу стоя богини Киркпатрика с загнутым вверх пальцем правой ноги можно также встретить у таких божеств, как Еше Цогьял и Ваджрайогини в линии Дуджома.

В тексте говорится, что из правой руки Тары изливается цветочный нектар, а левая рука держит лотос, на котором лежат лук и стрела. Этим данная Красная Тара также похожа на Тару линии Апонга Тертона, однако остаются и примечательные отличия. В тексте Апонга Тертона говорится, что Тара в правой руке держит сосуд, наполненный нектаром, а в левой – красный лотос, на котором лежат лотосовый лук и стрела. Предметы, которые мы видим в тексте Апонга Тертона, являются обычными элементами буддийской иконографии: цветочный лук и стрела – это символы Курукуллы, с которой связана Красная Тара Апонга Тертона, а наполненный нектаром сосуд часто встречается у буддийских божеств, особенно у божеств долгой жизни. Как мы видим, символы Двадцати одной Тара в традиции ньингма также представлены лежащими на лотосе. Однако в тексте Красной Тары Киркпатрика сказано, что нектар течёт прямо из её руки, и это довольно необычно для буддийской традиции.

В тексте Киркпатрика говорится о трёх глазах Тары, «погружающих всех существ в мудрость». Как в линии Апонга Тертона, так и в школе сакья у богини также три глаза. В тексте сказано, что её волосы умащены благоуханной водой и украшены месяцем, и это напоминает об индуистском божестве Шиве и буддийском божестве Чакрасамваре, однако не является распространённым элементом изображений Тары.

После зарождения Тары перед практикующим в тексте приведена молитва богини, за которой следует мантра ом таре тум со ха. Эта мантра крайне напоминает традицию, представленную Апонгом Тертоном, где используется мантра ом таре там сваха. В мантре Апонга Тертона содержится семенной слог там, общий для Тары во всех её формах – Зелёной, Белой, Красной, а также Двадцати одной Тары. тум, напротив, не кажется семенным слогом и явно не распространён в практиках Тары ¹⁷⁹.

Практика направлена на достижение «непревзойдённого состояния Драгоценной Красной Тары» и часто продолжается ещё одной семистрочной молитвой Таре¹⁸⁰. Она заканчивается привычной мантрой Тары ом таре туттаре туре сваха, за которой следует краткий колофон, объясняющий происхождение текста. Колофон сообщает нам, что эта работа возникла в уме тертона, когда он гулял в лесах Пылающей драгоценной горы. Текст рассказывает, как перед ним возникла женщина, предложившая ему красный плод, и в результате этой встречи в его уме возникла садхана¹⁸¹.

Содержание данного текста и иконография его центрального божества имеют некоторые необычные аспекты, включая то, что на Таре юбка западного фасона, нектар течёт из её руки, в её волосах месяц и местами текст имеет явно сексуальный тон. Эти факторы говорят о значительном отклонении от установленных буддийских норм традиционных садхан Тары.

Миндролинг

Миндролинг – один из основных монастырей школы ньингма в Тибете, а его представительство в изгнании расположено в Дехрадуне, Индия. 20–21 сентября 2005 г. монахи монастыря в изгнании прибыли в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы создать песочную мандалу Красной Тары в здании Международной кампании за Тибет. Это событие проводилось в честь семидесятого дня рождения Далай-ламы XIV и сопровождалось освящением картины-свитка (тханки) Красной Тары. Описание этого события гласит:

Иконография Красной Тары опирается на древние тексты тибетского буддизма, предсказывающие рождение Далай-ламы XIV и включающие особую молитву призывания Красной Тары на помощь Далай-ламе XIV для преодоления наиболее серьёзных внешних и внутренних препятствий, которые могут возникнуть при его жизни. Медитация на Красной Таре, одном из божеств буддийского пантеона в женской форме, защищает от страха¹⁸².

Эта связь с защитой от страха нечасто приписывается Красной Таре, являющейся подчиняющим божеством: обычно в роли защитницы от страхов выступают Зелёная Тара или Тара, Защищающая От Восьми Страхов. Возможно, Красная Тара, о которой в данном случае идёт речь, входит в группу Двадцати одной Тары или является Курукуллой¹⁸³.

Несмотря на многочисленные посещения монастыря Миндролинг в изгнании в Дехрадуне и электронные письма в Миндролинг и Международную кампанию за Тибет, получить текст, на который мы здесь ссылаемся, и дополнительную информацию о событии или связанной с ним форме богини не удалось. Таким образом, в данный момент невозможно дать подробное описание линии преемственности и практики, однако я надеюсь на возможность в будущем исследовать иконографию и функцию данной богини, в частности её особую связь с Далай-ламой XIV.

Рангриг Дордже

В «Учениях терма» («Терчо») Рангрига Дордже (1847–1903), ньингмапинского тертона из округа Гардзе в Кхаме, содержатся три труда, связанных с Красной Тарой. Эти тексты принадлежат к более крупному циклу учений, связанных с четырьмя цветами Тары – белым, жёлтым, красным и чёрным, – соответствующими четырём действиям. Этот цикл учений выходит за рамки фокуса данной книги, и поэтому его перевод и анализ здесь не представлены, однако заинтересованные читатели могут обратиться за информацией к самим текстам «Терчо»¹⁸⁴.

Цеванг Норбу

Текст Красной Тары ньингмапинского ламы Цеванга Норбу «Ритуальное сочинение Красной Тары, подходящее для начитывания и устраняющее все раздоры» встречается как в его «Собрании сочинений», так и в «Сокровищнице драгоценных терма» («Ринчен тердзо») – составленном Джамгоном Конгтрулом сборнике основных терма, открытых в его время. Поскольку у меня не было доступа к этому тексту для перевода и анализа, к сожалению, обсуждение содержащейся в нём формы Красной Тары здесь невозможно¹⁸⁵.

Школе гелуг приписывается несколько текстов Красной Тары, однако у меня не было доступа ни к одному из них. В связи с этим ниже представлено лишь их краткое описание.

Лобсанг Чангчуб Тенпей Дронме

Лобсанг Чангчуб Тенпей Дронме – автор текста «Полные разделы ритуала Красной Тары. Железный крюк, притягивающий три мира»¹⁸⁶. Хотя я получила доступ к этому произведению, к сожалению, перевод и дальнейший анализ оказались невозможны в силу неразборчивости текста, отпечатанного ксилографическим способом.

Джамьянг Тринле

Джамьянг Тринле, учёный школы гелуг XIX в., также известный как Тхоньон, сочинил одностраничный текст, посвящённый богине, под названием «Дролма Мармо» («Красная Тара»), однако я не смогла получить к нему доступ¹⁸⁷.

Джигме Тринле Гьяцо

«Краткая ежедневная практика подчиняющей Красной Тары»¹⁸⁸ включена в третий том «Собрания работ» Джигме Тринле Гьяцо (1866–1948), ламы из монастыря Каринг. Он также был известен как Алаг Лакхо Джигме Тринле Гьяцо и считался воплощением Джамьянга Гьяцо, пятнадцатого держателя трона монастыря Лабранг Таши Кхьил¹⁸⁹, где сам Джигме Тринле Гьяцо был пятнадцатым настоятелем (денраб).

Нгаванг Гедун Гьяцо

Нгаванг Гедун Гьяцо (1839–1905) – автор «Огненной пуджи Красной Тары»¹⁹⁰ на трёх листах. Он был уроженцем Амдо, признанным воплощением Гьякхарвы Кончога Тенпей Ньимы. В 1845 г. он получил должность в монастыре своего предшественника Гьякхар Гон Ганден Шедруб Даргье Линг в провинции Ганьсу и позже реконструировал этот монастырь. До 1885 г. он учился в монастырском колледже Лабранг Таши Кхьил Тхосам Линг Чодра, где в 1889 г. был возведён на трон. В 1895 г. он был возведён на трон монастыря Демотханг Ганден Чокхор Линг, также расположенного в провинции Ганьсу.

Джампел Друбпей Дордже

База данных Буддийского центра цифровых ресурсов содержит ещё один текст огненного подношения (пуджи) – «Подчиняющая огненная пуджа Красной Тары»¹⁹¹. Согласно приведённой информации, он был написан в XVIII в. гелугпинским учёным по имени Джампел Друбпей Дордже, точные даты жизни которого не приведены. Один из его титулов, Чепа Гьякхарва Джампел Друбпей Дордже, указывает на тесную связь с линиями преемственности Чепа и Гьякхарва упомянутого выше Нгаванга Гедуна Гьяцо. В базе данных отмечено, что он родился в Докхаме и с 1802 г. занимал трон Лабранг Таши Кхьил.

Красная Тара в монастыре Гьякхар

Очевидно, что между автором «Огненной пуджи Красной Тары» Нгавангом Гедуном Гьяцо и автором «Подчиняющей огненной пуджи Красной Тары» Джампелом Друбпей Дордже существовала тесная связь. Оба автора связаны с гелугпинским монастырём Гьякхар¹⁹² в округе Ганьнань провинции Ганьсу, основанным в 1424 г. Оба автора носили титулы Гьякхарва¹⁹³ и Чепа и оба ушли из монастыря Гьякхар, чтобы стать держателями трона в монастыре Лабранг Таши Кхьил – Джампел Друбпей Дордже в 1802 г., а Нгаванг Гедун Гьяцо в 1889 г.¹⁹⁴

У Гьякхарвы Еше Монлама, жившего в XIX в., был один ученик, некий Самдруб Тензин, другим основным учителем которого назван Джамьянг Тринле, автор «Красной Тары». Таким образом, похоже, что между Джамьянгом Тринле и авторами текстов Красной Тары монастыря Гьякхар существовали и другие связи ¹⁹⁵.

Красная Тара в монастыре Лабранг Таши Кхьил

Похоже, что между линиями Красной Тары в школе гелуг и монастырём Лабранг Таши Кхьил в Амдо существует прочная связь¹⁹⁶. Джигме Тринле Гьяцо (1866–1948) учился в монастыре Лабранг Таши Кхьил – где оба автора огненных пудж, Джампел Друбпей Дордже (XVIII в.) и Нгаванг Гедун Гьяцо (1839–1905), были держателями трона – и написал «Краткую ежедневную практику подчиняющей Красной Тары». Джампел Друбпей Дордже был возведён на трон в 1802 г., а Нгаванг Гедун Гьяцо стал пятьдесят первым настоятелем в 1889 г. Считается, что Нгаванг Гедун Гьяцо был учителем Джигме Тринле Гьяцо¹⁹⁷. Эти связи указывают на то, что высокопоставленные монахи монастыря Лабранг в Амдо выполняли практику Красной Тары, а держатели трона и настоятели монастыря между XVIII и серединой XX в. написали различные тексты, посвящённые богине.

Параллельно с этим такие мастера школы ньингма, как Апонг Тертон и Рангриг Дордже, открывали тексты-терма Красной Тары в Амдо и соседнем Кхаме. Похоже, что период с XVIII до середины XX в. был плодотворной эпохой в истории сочинения текстов, связанных с практикой Красной Тары.