Текст книги "Связующая партия"
Автор книги: Ричард Карр
Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Вообще-то я так и сказала, – пожал плечами Кред, – а почему ты так удивляешься? Ты что, ее раньше не видела?
– Видела, когда ей было двенадцать, – с неохотой ответила Си-диез. И в самом деле, какому барду захочется признаваться в том, что он не знает в лицо всех членов королевской семьи, – но она с тех пор немного выросла.
– Ты так редко бывала в столице? – сделал круглые глаза шпион.
– Нет, – обиженно буркнула Рапсода, – просто не всех бардов приглашают во дворец, – и продолжила, переходя к интересующему ее вопросу, – но если эта девушка – Алана, то она, как хозяйка бала, должна приветствовать гостей или что-то в этом роде…
– Я же, кажется, уже говорил, что Алана бунтарка. Она всегда делает не то, что должна. Кроме того у Драумана есть жена, которая вполне может выполнить роль хозяйки бала за его дочурку.
– Да что же это за бунт такой? – поразилась певица, – она же просто сидит в одном из кресел и говорит только с теми, кто сам к ней подходит. Причем вполне вежливо говорит. Вот если бы она, к примеру, ругалась как сапожник или едой бросаться начала – это был бы бунт.
– Наша принцесса бунтарка, но не невоспитанная же дура, – возразил ей Кред, – она отлично знает, как нужно себя вести в том или ином обществе. В данный момент она находится среди светских львов, а в этом кругу для того, чтобы бросить вызов окружающим, достаточно не делать то, что обязывает делать этикет. Делать же то, что этикет запрещает – уже перебор.
– Даже так, – Рапсода просто диву давалась, сколькими условностями опутали себя эти люди. Причем по доброй воле. Неужели все эти противоречащие друг другу правила можно помнить и при этом жить, не нарушая ни одно из них?
Проходящий мимо лакей учтиво предложил Рапсоде и Креду поднос, уставленный бокалами с вином. Девушка протянула было руку, но спутник поспешно шепнул ей на ухо:
– Вина не пей.
– Почему? – с удивлением спросила девушка, но руку все же отвела.
– Дурной тон. Уважающие себя барды не пьют на работе, – и уже громче, так чтобы услышал лакей, – благодарим, но не нужно.
Парень поклонился и продолжил свой путь.
«Ну вот, только подумала, сколько же много правил в этом мире высшего общества, и на тебе, еще одно».
Не успела Рапсода додумать эту мысль, как к ней подошел молодой человек в темно-вишневом камзоле.
– Разрешите пригласить Вас на танец, – произнес он, вежливо кланяясь Рапсоде.
– Я… Эээ… – замялась девушка.
– Моя подопечная устала, – спас ситуацию Кред, – этот танец она пропустит…
«Пронесло», – благодарно подумала Рапсода.
– …но следующий танец ваш, – закончил бард, благосклонно улыбаясь темно-вишневому.
«Не пронесло».
А молодой человек кивнул в знак согласия и, поклонившись, покинул дам.
– Не смей отказываться, если тебя приглашают, – начал Кред очередное нравоучение, – отказавшей даме подсознательно будет приписываться все плохое, что только сможет вспомнить обиженный кавалер. Дама же, с охотой согласившаяся потанцевать, оставит только приятные впечатления. Делай то, что нравится людям, и они запомнят только твой поступок, порадовавший их. Сделаешь что-то, что человеку не понравится, и он запомнит тебя до малейшей черточки. Такова психология. Люди по природе своей злопамятны. Ты же понимаешь, к чему я клоню?
– Разумеется, – ответила девушка, постепенно начавшая вникать в логику, – делая нечто неприятное для человека, я рискую, во-первых остаться им запомненной, а во-вторых стать в его глазах злодеем местного масштаба.
– Вот именно, – просиял Кред, обрадовавшись успехам своей ученицы, – а когда выяснится, что пропала принцесса, кого заподозрят в первую очередь? Ну конечно же злодея местного масштаба. Благо и автопортрет его бережно хранится в памяти. Так что будь умничкой и танцуй. И не забывай улыбаться кавалеру во время танца, смеяться над его шутками, стрелять глазками… Ну ты меня поняла. Только не перебарщивай…
– Знаю-знаю, дурной тон.
– Какая умница, – подначил ее шпион, – еще годик-другой и можно будет в люди выводить.
Пока они общались, танец-отсрочка закончился.
– Забыла спросить, – осведомился Кред у Рапсоды, отыскав взглядом темно-вишневого кавалера, направляющегося к ним, – ты танцевать-то умеешь?
– Вовремя Вас это начало интересовать, госпожа, – саркастически заметила девушка, – сказать, что я упражнялась в танцах каждый день, было бы преувеличением, но основы знаю, – закончила она совсем тихо и лучезарно улыбнулась подошедшему кавалеру. Тот поклонился в ответ на улыбку и подал девушке руку. Певица оперлась на нее, и пара поспешила занять место в круге танцующих.
На счастье Рапсоды по программе был падеграс: танец медленный и не требующий особого мастерства. Единственное, что смущало, так это то, что фигуры предполагали постоянную смену партнера. Таким образом, к моменту, когда музыка стихла, и танец окончился, девушка не только успела перетанцевать с доброй половиной кавалеров, но еще и закончила танец совсем не с тем молодым человеком, который ее приглашал. Кавалера же это ничуть не смутило. Он вежливо поинтересовался, куда проводить девушку, и когда та указала на Креда, подвел ее к нему и, раскланявшись, удалился.
– Развлекаетесь? – осведомился Дар, подходя к товарищам, – как тебе высшее общество, Вива?
– Великолепно, – отозвалась та, рассудив, что «Вива» все-таки намного лучше, чем «Рапи», – вот если бы оно ко мне еще не подходило, было бы вообще замечательно.
– Не хочешь танцевать?
– Не то, чтобы не хочу. Как бы поточнее выразиться… Для меня каждый танец – экзамен. Пусть Терпсихора[4]4
Терпсихора – муза танца.
[Закрыть] не обижается, но я служу совсем другой музе со всеми вытекающими последствиями.
– Уговорила, устрою тебе передышку, – улыбнулся Дар и направился к сцене. Достигнув ее, он перекинулся парой слов с музыкантами, и те уступили ему место.
– Уважаемые дамы и господа! – возгласил давешний распорядитель, – Высокочтимые гости! Сейчас своим талантом с нами поделится знаменитый бард, пришедший к нам из самых глубин эльфийских лесов. Бард, чье имя всем давно известно. Зеленая Песня! Прошу, маэстро.
Дар церемонно поклонился публике, дождался, пока гости рассядутся и только после этого взял в руки инструмент. Он заиграл тихо-тихо. О грусти, что витает в ночи. О соловьях, что щебечут в садах. О ломкой и нежной печали и еще чем-то таком, что может понять только сердце.
Все притихли, прислушиваясь к музыке, льющейся из-под пальцев музыканта, и вот, когда вся публика, затаив дыханье, достигла наивысшей точки сосредоточения, все поменялось в один миг. Резкое форте разорвало тишину. Буйная, неудержимая мелодия взвилась ввысь, вдохновляя, зовя за собой, побуждая к подвигам. Она огненным вихрем пронеслась по залу, и вдруг исчезла, сменившись отголосками первой мелодии.
Гитара вздохнула в последний раз и смолкла, а публика все еще не смела шелохнуться, боясь спугнуть послезвучие. Спустя полминуты на барда обрушились рукоплескания и восклицания «Восхитительно», «Бесподобно!».
Дар поднялся на ноги, с достоинством поклонился и сошел со сцены.
Рапсода хлопала, что было сил.
– Молодца, Зелененький, показал им класс, – похвалил приятеля Кред, когда тот вновь подошел к друзьям.
– Потрясающе, просто потрясающе, – повторяла Рапсода, не находя других слов.
Правда, ее восторг поубавился, когда распорядитель громогласно объявил следующий танец. Девушка умоляюще посмотрела на Дара.
– Что мог, я уже сделал, – виновато развел он руками, – сегодня здесь полно музыкантов, и каждый хочет выступить. Меня бы не поняли, задержись я на сцене.
– А может мне хватит уже оставлять хорошее впечатление и пора уже пообщаться с принцессой? – с надеждой в голосе спросила она, опасливо поглядывая на снующих мимо кавалеров.
– Можешь попробовать, – благосклонно разрешил Кред, – тем более что во время выступления Дара она как раз вышла во-о-он в те двери.
Девушка кивнула и двинулась было в указанном направлении.
– … но я бы все-таки советовал отложить этот разговор на ночь и перенести его в покои ее высочества, – продолжил шпион.
– Ну и как я туда попаду? Тем более ночью, – Рапсода возмущенно обернулась к собеседнику.
– Ночью действительно будет сложновато, – беззаботно ответил тот, – а сейчас, когда почти все слуги вьются вокруг бального зала, пробраться туда достаточно просто.
– Но я представления не имею, в какой части дворца эти покои находятся.
– Так уж и быть, я провожу, – снисходительно согласился Кред.
– Нет, – возразил Дар, – с Вивой пойду я.
– Это еще почему? – в голосе шпиона прозвучала нотка ревности, – это моя ученица.
– Потому что парочка, блуждающая по темному пустому замку в поисках укромного уголка не вызовет ни у кого подозрений.
– Тоже мне парочка, – фыркнул шпион, – ну иди уже. Забирай свою Джульетту и двигайте.
Получив такое благословение, Рапсода оперлась на предложенную Даром руку, и они неспешно двинулись по краю зала по направлению к выходу.
За дверьми царил полумрак. То ли предполагалось, что во время всего бала гости неотлучно должны были находиться в зале, то ли они попали в служебный коридор, который предназначался для слуг.
Как только дверь, ведущая в бальный зал, закрылась за их спинами, Дар приобнял девушку за талию и зашептал ей на ухо:
– Мы пойдем самой короткой дорогой. По пути мы можем столкнуться с кем-нибудь из гостей. В этом случае ничего не бойся. Просто помни: мы – любовники, – и веди себя соответственно. Да, и если кто-нибудь что-нибудь у нас спросит – молчи. Говорить буду я. Все поняла?
Девушка утвердительно кивнула.
– Тогда вперед, – и Дар увлек Рапсоду вглубь полуосвещенного коридора.
Глаза Рапсоды прекрасно видели в сумерках и погуще чем эти, и девушка не преминула воспользоваться представившимся ей случаем, разглядывая все, мимо чего они проходили. Она сразу подметила, что этот коридор был декорирован ничуть не хуже тех, по которым она проходила днем – значит, он вряд ли использовался лишь в служебных целях. На стенах висели портреты прежних королей и королев, помещенные в массивные золотые рамы. Их перемежали гобелены, изображающие сцены охоты на дикого кабана. После гобелена, на котором собаки почти загнали лесного зверя, Дар свернул направо, Рапсода последовала его примеру. В этом коридоре портретов не было. Стены здесь тут и там были завешены драпировками, и пару раз девушка готова была поклясться, что слышала тихий смех, доносящийся из-за одной из них. Благо она быстро сообразила, что за тканью скрываются проходы в ниши, и не стала задавать лишних вопросов. Но когда из-за одной из таких портьер, смеясь и волоча кого-то за руку, выпорхнула слегка растрепанная дама, Рапсода смутилась окончательно. Дама же, не замечая бардов, продолжала азартно вытягивать кого-то из ниши.
– Ну пойдем же, – Жеманясь, капризным голоском захныкала она, – душа моя, наше отсутствие могут заметить. Нам пора возвращаться в бальную залу, шалунишка. Ну не упрямься. У нас впереди целая ночь, мы еще все успеем.
Она в последний раз дернула изо всех сил, и из-за портьер вылетел давешний темно-вишневый кавалер. По инерции он пробежал несколько шагов и буквально врезался в Дара с Рапсодой. Узнав его, певица отчаянно покраснела и спряталась за своего спутника. Темно-вишневый тоже покраснел, но прятаться ни за кого не стал. Растрепанная же дама, заметив, что в коридоре они не одни, захихикала и кокетливо поправила прическу.
– О, кого я вижу. Господин Зеленая Песня. Вы великолепно сегодня играли, просто нет слов. О! Я вижу, Вы с дамой, – воскликнула она, как будто только что заметила, что рядом с Даром есть кто-то еще. Восклицание, кстати говоря, получилось довольно ненатуральным, – Вы тоже решили прогуляться? – она интонационно выделила последнее слово и продолжила, – мы так устали от той толчеи, что творится в зале, что решили сбежать оттуда ненадолго и насладиться тишиной полупустого дворца, но, боюсь, нам пора возвращаться.
И, все так же мило улыбаясь, она ухватила своего остолбеневшего кавалера под локоть и уволокла по направлению к залу, все еще томно мурлыча ему что-то.
– Что это было? – только и спросила Рапсода.
– Не обращай внимания, это здесь обычное дело, – отозвался бард, – светские люди, настолько чопорные и благовоспитанные в бальной зале или в кабинете для переговоров, становятся распущенной и вульгарной своей противоположностью сразу же за его порогом.
И двое музыкантов зашагали дальше, а Рапсода все думала:
«Интересно, если бы этот хлыщ предложил бы мне прогуляться по полупустым дворцовым коридорам, я, по мнению Креда, тоже должна была бы согласиться? А то вдруг обидится и запомнит…»
– Пришли, – вырвал ее из раздумий шепот Дара. Они остановились напротив высоких двойных дверей.
– Сейчас здесь вряд ли заперто, – продолжил бард, не повышая голоса, – твоя задача спрятаться в одной из комнат, дождаться Алану и поговорить с ней, причем так, чтобы она не подняла крик, когда обнаружит постороннего в своей комнате.
– Ага, – задумчиво ответила Рапсода. Ей как-то и в голову не приходило, что все это будет так трудно.
– Ну, я пошел обратно. Тебе правда придется немного поскучать: бал начался совсем недавно. Так что принцесса, скорее всего, появится здесь нескоро. Но остаться и составить тебе компанию я не могу. Мое отсутствие могут заметить.
– Иди конечно, – обреченно вздохнула девушка.
– Мы обязательно свяжемся с тобой, когда вы с Аланой выйдете отсюда, и обсудим дальнейший план действий. А теперь удачи, – шепнул ей на прощание Дар.
Рапсода дождалась, когда его шаги затихнут в отдалении, а затем глубоко вдохнула (была не была!) и решительно толкнула дверь.
4. О том, как правильно составлять психологический портрет, а так же о сказках, побеге и рынке
Первым, что Рапсода узнала об апартаментах ее высочества было то, что их входная дверь открывалась на себя и что толкать ее как минимум бесполезно, потому что войти все равно не удастся, а как максимум даже вредно, потому что лишний шум обычно привлекает стражу.
– Ну что ж, эксплозивная экскурсия по покоям одной из представительниц правящего дома официально началась, – провозгласила Рапсода, входя внутрь и закрывая за собой дверь, – убедительнейшая просьба: экспонаты руками не лапать. Кстати слюнями на них капать тоже крайне не рекомендуется. Итак, переступив порог, мы сразу попадаем…
Певица попала прямиком в гостиную. По крайней мере, просторное помещение, заставленное всевозможными креслами, креслицами, пуфами и диванами, наводило именно на такие ассоциации.
– Ну что мы тут видим? – продолжала развлекать себя болтовней девушка, – да все как обычно: парча, хрусталь, мебель из дорогих сортов дерева, диковинные статуэтки, картины… Нет, тут язык оббить можно, если все это каждый раз перечислять. Это же дворец, здесь куда не плюнь, везде статуэтки картины и мебель. Похоже, стоит сменить тактику и говорить о том, чего в комнатах нет.
Поразмыслив, Рапсода заключила, что в гостиной не было трех вещей: пыли, света и живых существ, кроме нее самой, разумеется, если этот пункт конечно можно отнести к «вещам». И если первое и второе девушку совсем не волновало, то третье ее крайне обрадовало. Ей запоздало представилось, что бы с ней сталось, если б в покоях принцессы кто-то находился, когда она вломилась сюда и начала вещать самой себе что-то об эксклюзивах.
Да, стоит вести себя поосторожнее. Скучно конечно, зато безопасно. Но не сидеть же на одном месте в ожидании ее высочества. Одному богу известно, когда ей взбредет в голову отправиться баиньки, так что же теперь – помирать с тоски?
Решив для себя, что смерть, пусть даже в переносном смысле этого слова, в ее ближайшие планы не входит, девушка принялась за активное исследование апартаментов. Кроме входной двери в гостиной или лучше, наверное, сказать в приемной была еще только одна. За нею обнаружился небольшой коридор. Вот тут-то дверей было в достатке: по несколько справа и слева и еще одна в противоположном конце. Недолго думая, Рапсода решила сунуть свой нос в каждую.
За первой дверью справа обнаружилось что-то вроде столовой. Вероятно, тут наследная принцесса трапезничала, когда хотела побыть одна.
«Тут нас ничего не интересует, – сказала про себя Рапсода. Ведь если нельзя разговаривать вслух, то думать-то никто не запрещал, – я же сюда не столовое серебро красть пришла. Хотя может стоит захватить хотя бы вилку? Исключительно для самообороны – вдруг кто нападет?»
Отметя последнюю мысль, как бредовую, Рапсода решительно закрыла дверь столовой, и открыла первую дверь слева. Здесь оказалась комната для рукоделия и отдыха. Вдоль стен стояли шкафы с пухленькими книгами. Певица взяла одну, вторую…
«Если исходить из того, что библиотеку Алана собирала самостоятельно, то она типичная женщина: сплошные любовные романы. Правда есть и сборники стихов».
Кроме книг принцесса увлекалась еще и вышиванием. А может и не увлекалась, а просто вышивала, потому что так положено. В любом случае в комнате обнаружились пяльцы с незавершенным рисунком, небрежно оставленные в кресле перед столиком, на котором в беспорядке лежали спутанные разноцветные нити. Были здесь и законченные работы. Преимущественно вышитые подушечки, но две вышитых картины были помещены в рамки и повешены на стены. Видимо они были предметом гордости рукодельницы. Одна изображала русалку, плещущуюся под лунным светом в ночном прибое, – вторая – гибкую дриаду, пляшущую среди деревьев.
«Работы выдают романтичную натуру, – сделала Рапсода вывод, как заправский психоаналитик, – да и предрасположенность к женскому полу на лицо. Ну что, поглядим, чем наша принцесса еще занимается».
В дальнем углу комнаты обнаружилась лютня. Пылью она конечно не заросла, но по всему было видно, что инструмент давно не брали в руки.
«Музыка либо совсем Алану не интересует, либо она просто посредственно играет. Кстати недурно было бы выяснить наверняка, а то мало ли как она относится к бардам».
Больше в этой комнате Рапсода ничего интересного не нашла, а потому направилась в следующую. Она решила продолжить двигаться змейкой и вошла во вторую дверь справа. Эта комната была оборудована, как рабочий кабинет: большой письменный стол, удобное кресло да небольшой шкафчик с ящиками. И бумаги, бумаги, бумаги.
Рассудив, что ее стопроцентно примут за шпионку (интересно, а кем она себя мыслила в этот момент?), если застукают в комнате, где хранятся важные государственные бумаги, девушка поспешно покинула кабинет.
Вторая комната слева тоже не сильно заинтересовала певицу. Помещение было сплошь уставлено ларцами и шкатулками. Замков на них конечно не было, но Рапсода просто кожей чувствовала, что над всем этим складом висит магическая охрана. Тронешь – и в ту же секунду сработает сигнализация. В лучшем случае. В худшем в тебя полетит огненный шар. В общем, рисковать своим здоровьем ради того, чтобы заглянуть в один из ларцов, Рапсоде не захотелось. И так любому дураку понятно, что там лежат драгоценности.
Осмотр подходил к концу. Неисследованными остались только три комнаты. Рапсода открыла последнюю дверь справа.
«О! Тут я, пожалуй, задержусь подольше».
Это была гардеробная. Платья всевозможных цветов и тканей, рядами развешанные на длинных, из одного конца комнаты в другой, металлических вешалках, поражали воображение. Ну разве может девушка остаться равнодушной, когда ей предоставляется шанс побывать в гардеробной самой принцессы? Нет, таких нарядов больше нигде не увидишь.
Рапсода зачарованно прохаживалась вдоль рядов одежды, затаив от восхищения дыхание. Пару раз она даже позволила себе благоговейно коснуться самыми кончиками пальцев длинного рукава с разрезом, поблескивающего пуговками жемчужин.
«Сколько же здесь нарядов? – думала девушка, окидывая взглядом комнату, – этого богатства должно хватить как минимум на год, при условии, что каждое платье будет надето всего один раз. А ведь с большинством из них, скорее всего так и было. Сшили к какому-нибудь празднику, покрасовалась в нем принцесса один вечер и все – в гардеробную на дальнюю вешалку. Уже не модно».
Рапсоде от этих мыслей аж обидно стало за все эти шедевры портняжьего искусства. В расстроенных чувствах, она направилась к выходу в коридор, но вдруг настороженно замерла на месте. Чуткий слух музыканта уловил какой-то странный звук, доносящийся откуда-то спереди.
«Неужели кто-то пришел, пока я тут прогуливалась? Или еще хуже, кто-то был здесь с самого начала».
Девушка крадучись подобралась к двери и, осторожно выглянув наружу, бросила взгляд сначала в одну сторону потом в другую, но в коридоре было пусто.
«Неужто мне померещилось? Раньше слух меня никогда не подводил. Старею. И это в двадцать-то лет».
Но тут странный звук раздался снова. В апартаментах принцессы действительно был кто-то кроме Рапсоды.
«Лучше бы уж мне показалось».
Звук доносился из-за двери напротив. Глубоко вдохнув, девушка решительным шагом пересекла коридор и распахнула дверь.
«Надо было все-таки взять вилку».
Но комната была пуста. По крайней мере, на виду никого не было, а спрятаться здесь было негде. Вся обстановка состояла из нескольких декоративных кустов, хаотично расставленных по комнате, пары-тройки подушек, валяющихся в углу, и… миски с водой?
Не успела девушка что-либо понять, как из-за одного из кустов выскользнула маленькая юркая тень и метнулась к ней. Испугаться Рапсода попросту не успела. Маленькое нечто нырнуло ей под подол и ткнулось в ногу мокрым холодным носом.
«Это же зверинец ее высочества, – догадалась певица, – а раз это животное находится не в клетке, то оно наверняка не опасное».
– Ну-ка, малыш, идем ко мне, я на тебя посмотрю, – тихонько заговорила она со зверьком, осторожно присаживаясь на корточки. Принцессин любимец завозился, щекоча ноги девушки мягкой шерсткой.
– И кто это у нас? – продолжила ласково разговаривать со зверюшкой Рапсода, аккуратно извлекая ее из-под подола. Разглядев животное и поняв, кто же сидит у нее на руках, девушка изумленно ахнула. Это был маленький лисенок. Зверек обнюхал руки Рапсоды и дружелюбно, совсем как щенок, махнул пушистым хвостом. Он явно был ручным.
– Какой ты хорошенький.
Лисенок фыркнул и ткнулся носом в ладони девушки в поисках угощения.
– Прости, дружок, у меня ничего с собой нет, – виновато прошептала Рапсода, – если бы я знала заранее, что у принцессы такой славный сосед, я обязательно бы что-нибудь прихватила.
Разочарованный зверек покрутился у ног гостьи и гордо удалился в угол, где улегся на горку подушек.
– Намек поняла, мешать не буду. Спокойной ночи, ваша пушистость, – и Рапсода, улыбаясь, покинула владения зверька.
Теперь оставалась только одна дверь, в которую девица еще не заглядывала.
«А завершится наша экскурсия в святая святых, в опочивальне ее высочества наследной принцессы Аланы», – подвела про себя итоги Рапсода, останавливаясь на пороге. Вид огромной кровати с толстыми перинами и массой маленьких симпатичных подушечек, окутанной облаком полупрозрачного балдахина, поставил все на свои места, и девушка наконец поняла, как вымотал ее этот день.
«Главное сейчас думать не об отдыхе, а чем-нибудь отвлеченном и, желательно, активном, как там лисенок? Он же активный, о нем думать можно. Только он сейчас скорее всего дрыхнет, свернувшись поуютнее на своих подушках… Стоп, так не пойдет. Может пойти в столовую да чего-нибудь поесть? Людей именно это обычно посреди ночи от сна отвлекает. Нет, тоже не годится. А вот интересно, насколько мягко стелют королевской дочке? Ну так, исключительно ради любознательности, можно же проверить. Просто осторожно прилечь на минутку, ощутить, как пушистая перина нежно обнимает тебя, прочувствовать, какое это блаженство, и ни в коем случае не спа-а-ать…»
Девушка на минутку, всего на одну, закрыла глаза, и перед ней поплыли солнечные картины с ароматом детства. Вот она гуляет по летнему лесочку и собирает ягоды, а вот перед ней вырастает избушка.
«Да я же в сказке, – догадалась Рапсода, – вот только в какой? В большинстве сказок домики, стоящие посреди леса, ничего хорошего путникам не сулят, хотя иногда встречаются и вполне безобидные теремки».
Решение пришло само собой. Чтобы узнать, что это за домик – хороший или плохой – достаточно выяснить, кто в нем живет. Благо избушка была исправно оснащена окнами, а значит любой дурак мог подглядеть за его обитателями. Хотя нет, дурак бы пошел стучаться в дверь.
Но Рапсода себя обделенной умом и сообразительностью не считала, поэтому тихонько подкралась к дому и осторожно заглянула в окошко. Комнатка, которую она увидела, была спальней, но хозяев в ней не оказалось.
«Н-дя, маловато как-то сведений», – скептически скривилась девушка.
И не успела Си-Диез додумать эту мысль, как из глубин дома донесся грозный голос.
– Кто ел из моей тарелки? Кто сидел на моем стуле? – Сурово вопрошал некто, а потом, как бы даже смутившись, продолжил, – ох, нет, извиняюсь. Никто не ел и не сидел, это я погорячился. Но кто-то же дрыхнет на моей кровати!
«Но никто же на ней не спит, – возмутилась про себя Рапсода, – я же видела, в спальне пусто. Да даже если б и был кто-то, хозяин же туда не заглядывал. Откуда он может знать, есть там кто-то или нет».
Додумывала это девушка уже лежа в постели в спаленке терема. Только комната эта оказалась совсем не такой, какой выглядела через оконное стекло. Какая-то слишком большая, да и стены не бревенчатые, а обтянутые бархатом. Неплохо нынче живется отшельникам, ищущим уединения в лесной глуши.
– Ага! Я же говорил, что кто-то тут дрыхнет, – раздался уже знакомый голос хозяина помещения над изголовьем кровати. – А не, тут по-другому надо, – и голос тут же поменялся, – Очнись! Очнись, спящая царевна!
«Это уже другая сказка, – подумала Рапсода, – но я против такого поворота событий ничего не имею. Принц однозначно лучше того, кто жил в той странной избушке. Только вот почему у принца такой высокий голос? Прямо как у молодой девушки».
А принц, которому по всей видимости осточертело понапрасну сотрясать воздух, принялся с остервенением трясти Рапсоду за плечо.
«И куда вся деликатность подевалась? Нет, перевелись принцы на свете. Может, если по крови и титулу судить, то остались, конечно, но разве ж это в настоящем принце главное? Ух, и выскажу же я ему, вот только проснусь сейчас и все сразу выскажу», – с досадой подумала певица, разлепляя глаза.
Было темно. Рапсода села на кровати и осмотрелась. Вокруг просторная спальня, а по правую руку стоит девушка со свечой в руках.
– Хм, так не честно! Я такой сказки не знаю, – сонно пробормотала Рапсода и попыталась лечь снова.
– А ну быстро рассказывай, кто ты такая и что делаешь в моих покоях. Ты конечно лапочка, а когда спишь, так и вообще просто ангел, но если ты сию же секунду не объяснишь мне, что тут происходит – стражу вызову. Такую сказку знаешь? – ласково-преласково промурлыкала девушка со свечой в руках.
«Так. Похоже, не спать не получилось, – хмуро подумала Рапсода, медленно приходя в себя, – но это бы полбеды. А то ведь еще и проснуться вовремя не удалось. Точнее проснуться-то удалось, а вот понять, что проснулась – не очень».
Певица начала было выпутываться из покрывал, но Алана, а девушка, разбудившая Рапсоду, была именно Аланой, остановила ее:
– Оставь. Сначала объяснения, потом этикет. Так кто ты такая, черт возьми?
– Бард, – пожала плечами певица, оставив все как есть, – Рапсода Скерцанда Вивач… А! – она досадливо махнула рукой, – просто Вива.
– И для чего тебе понадобилось пробираться в мои покои?
– Для того, чтобы помочь Вашему высочеству совершить побег, – пошла напролом Вива. Ей сейчас было не до шпионских игр в полунамеки.
– Даже так? – озадаченно хмыкнула Алана, аккуратно присаживаясь на край кровати, – а зачем мне бежать из собственного дома?
– Ну хотя бы за тем, чтобы не выходить замуж за того, на кого покажет Ваш отец. Ведь любой нищий Ниариса знает, что этот бал, по сути, смотрины, вслед за которыми должно последовать венчание, – начала вокалистка, понимая, что без игры все-таки не обойдется, и прибавила, – его величество, безусловно, человек мудрый, но я могу допустить, что иногда, в крайне редких случаях, Вы не вполне разделяете его точку зрения. Не бывает же двух людей с совершенно одинаковыми взглядами на жизнь.
– Предположим, что как раз сейчас мы с отцом смотрим на вещи с несколько разных точек зрения, и я очень заинтересована в том, чтобы укрепить свою позицию и настоять на своем. Но какая тебе с того корысть?
– Я всего лишь Ваша верноподданная, служащая королевской семье, Ваше высочество. Вы – прямая наследница трона и имеете право на свое мнение. Я же, случайно узнав о том, что Вас этого права лишают, незамедлительно отправилась к Вам, чтобы предложить свою помощь.
– И много ли ты знаешь? Об ущемлении моих прав? – поинтересовалась Алана, испытующе глядя на Виву.
– Ну, мне известно, что в планы Вашего высочества скорое замужество не входит. Думаю, этого достаточно, чтобы без опаски явиться в Ваши покои и поджидать Ваше высочество в будуаре. Вы же не откажете хорошенькой девушке в коротенькой ночной аудиенции? – произнесла певица, хлопая ресницами.
«Иериаль! Неужели я сказала это вслух?» – подумала она.
Но принцесса ничего плохого в последней фразе не нашла. Напротив, ее гораздо сильнее расстроило упоминание о скорой свадьбе неизвестно с кем.
«В конце концов, я и сама подумывала о побеге. Так почему бы не сегодня?» – решила про себя принцесса.
– Хорошо. Предположим, я согласна на побег, – перешла она к делу, – и как все будет происходить?
– Ну, – замялась Вива, – для начала нам надо незаметно покинуть дворец, а потом выехать из столицы, причем чем скорее, тем лучше. Но и этим я бы на вашем месте не ограничилась и отправилась бы куда-нибудь в глушь, подальше от Ниариса.
«Поближе к границе с Баланией то бишь, – договорила она про себя, – что по сути одно и то же. Разница только в том, что одна формулировка лучше звучит для Аланы, а другая – для меня».
– И что я буду делать в этой глуши? – капризно надула губки принцесса.
– Поначалу укрываться от агентов тайной королевской службы, которые несомненно будут Вас разыскивать, ну а потом видно будет, – расплывчато закончила свою мысль певица.
Алана помолчала с пару минут, прикидывая, что лучше: богатство и невозможность принять собственное решение или свобода действий при, скажем так, немного меньшей финансовой поддержке.
– Подожди минуту, – наконец бросила она Рапсоде, поднимаясь с кровати и двигаясь по направлению к двери.
– Вы куда? – всполошилась девушка.
– Переодеться, конечно же, – фыркнула та, – я как-то слабо себе представляю, как можно осуществить побег и скрываться в этом платье.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
