Текст книги "Хрустальный Дракон"

Волшебник крепко вцепился в седло и заставил себя поднять голову. Покидая поле битвы, Темный Конь расчищал себе дорогу среди нападавших. Несколько человек лежали убитыми, но все равно казалось, им не будет конца. Стрелы летели как в волшебника, так и в бессмертного, но заклинание Кейба все еще действовало, а Темный Конь есть Темный Конь.

Посреди тумана и хаоса, на вершине груды камней теряющий силы волшебник заметил очень странную фигуру. Толпы арамитов, словно проплывающие совсем рядом с ней, не обращали на нее никакого внимания. Туман частично скрывал фигуру, но Кейб сумел различить его длинные тонкие руки и ноги и безобразно круглое туловище. На голове его была высокая широкополая шляпа, которая скрывала большую часть лица… если у этой странной пародии таковое вообще было.

Паук – было первое впечатление. – Человек-паук.

Затем все, что он видел, пришло в движение, но совсем не из-за состояния Кейба. Было такое ощущение, как будто по всей земле прокатилась волна, встряхнувшая и лошадь и всадника и ввергнувшая преследующих их рейдеров в еще большую сумятицу.

Кейб узнал это, хотя до сих пор он не часто испытывал подобное чувство и уж, конечно, такой сильной волны он не встречал. Неукротимая Магия. Название было не совсем подходящее, но это было наиболее точное объяснение того, что произошло.

Ближайшая к ним скалистая возвышенность расплавилась. То, что только что было абсолютно ровной поверхностью, у них на глазах начало приподниматься. Волшебник услышал визг и, когда понял, откуда исходит этот звук, увидел, что один из рейдеров сложился, как телескопическая труба, и исчез. Несколько арамитов пытались высвободиться из земли, которая стала жидкой. Пустые, частично заржавевшие доспехи говорили о том, что произошло и что-то еще, но Кейб спешил, ему некогда было разбираться, что же в точности это было.

– Что… что… что… – Темного Коня била дрожь. Казалось, что у демона-скакуна начался какой-то припадок, к тому же он начал изменяться, он стал вытягиваться и все больше и больше начинал походить на настоящий призрак. Кейб почувствовал, что седло из-под него куда-то уходит. Он посмотрел вниз и увидел, что оно начало тонуть, погружаться в туловище его друга.

Волшебник еле успел выпрыгнуть из седла. Седло исчезло внутри Темного Коня, как будто его никогда и не было. Неукротимая Магия, однажды высвобожденная, может вызывать землетрясения, пожары – все, что угодно. В ее присутствии сама реальность развертывается в другую сторону, случиться может буквально все, на что способно волшебство, все зависит от силы волны. Она может сконцентрироваться и где-то в одном месте, и оно станет своего рода колодцем, в который кто бы ни вошел – станет частью ее безумства.

Иногда это происходит из-за нарушения взаимодействия природных сил мира. Но в основном это происходит из-за небрежности какого-нибудь волшебника. Беспечные волшебники могут вытащить и объединить силы, которые превзойдут границы безопасности. Иногда мир после этого постепенно самостоятельно восстанавливается, а временами старается приспособиться к новым видам сил, и тогда могут возникнуть явления ряби и волн чистой энергии. Голой, ненаправленной энергии. С этим ничего невозможно было поделать. Кейб надеялся только на то, что волна сама собой утихнет и оставит их в покое.

– Ты! Хранитель!

Он понял, что кто-то обращается именно к нему. Волшебник обернулся. Грубый, бородатый арамит в плаще командира шел в его направлении, в его огромных руках был боевой топор. Кейб почувствовал какое-то жужжание у себя в голове, а потом увидел маленький кристалл, висящий на шее у арамита. Талисман квелей, очевидно, один из тех, которые были предназначены для того, чтобы отвести волшебство.

– Прекрати издеваться над моими людьми, Хранитель, или я избавлю инквизиторов от труда допрашивать тебя!

Титул, с которым обратился к нему рейдер, сначала озадачил Кейба Бедлама, но потом он вспомнил, что волшебники арамитов относились к касте Хранителей.

– Это не я!

– Врешь!

Арамит взмахнул топором, и тот просвистел на расстоянии вытянутой руки от груди Кейба.

– Даю тебе последний шанс! Прекрати! И не думай, что сможешь со мной справиться! Твои заклинания на меня не действуют. Я защищен!

– И сейчас тоже? – послышался монотонный голос. Кейбу показалось, что он уже слышал его, буквально минуту назад. – Или пет!

Этот голос достиг ушей Кейба, прорезавшись сквозь нагромождение других звуков, и приковал к себе все внимание. Арамит, который все еще стоял и ждал, чтобы волшебник подчинился ему, казалось, его слышал. И тут они оба взглянули на кристалл, внутри которого внезапно вдруг запылал огонь.

Командир арамитов взревел.

– Что ты сделал? – Он потянулся к талисману рукой. – Ты не можешь…

Талисман квелей сделал в нагруднике дыру, расплавив его прежде, чем арамит успел закончить фразу. Командир бросил топор и попытался схватиться за талисман, но тот был уже слишком глубоко, и достать его таким способом было уже невозможно. Глаза рейдера расширились. Он попытался нащупать веревку и сорвать с себя талисман, но боевые перчатки у него на руках мешали ему.

Кейб пытался помочь ему еще до того, как тот начал дико кричать, но командир не мог стоять на месте, а заклинания волшебника на него не действовали. Затем почувствовался запах горелого мяса.

Все закончилось относительно быстро. Кристалл очень быстро и беспрепятственно прожег ему грудь. И когда все уже было кончено и талисман показался с другой стороны арамита, у того хватило времени только на то, чтобы испустить дух прежде, чем он превратился в бесформенную кучу, лежащую на этой негостеприимной земле.

– Нет, не очень сильная эта штука была. Сильной она определенно не была.

– Кто ты?

Кейб искал обладателя монотонного голоса, твердо уверенный, что он принадлежит странному существу с круглым туловищем и длинными паучьими конечностями.

– Кейб…

Сначала он подумал, что голос решил подшутить над ним, но это был уже другой голос. Запутавшемуся в цепи внезапных событий Кейбу потребовалось несколько секунд, чтобы узнать голос демона-скакуна.

Темный Конь все еще стоял на том же самом месте, но теперь он мог слегка двигать головой. Кейб бросился к нему и хотел обнять своего друга, но тот неистово затряс головой.

– Не трогай меня! Я еще не затвердел. Тебя может затянуть внутрь. А этого я себе никогда не прощу!

– С тобой все в порядке?

– Не совсем, Кейб! Я теперь узнал это безумие! Я думал, это невозможно. Я думал, последние следы исчезли вместе с Сумраком, но то, что происходит, слишком реально. Во всем этом есть привкус враада… привкус проклятого мира по имени Нимт. – Они оба знали про некогда существовавший Нимт – место, откуда бесконечно много лет назад в Драконье царство сбежала раса волшебников, именующихся враадами. Сегодняшние люди были потомками враадов, хотя после того, как Кейб кое-что откопал из их темного прошлого, он не рискнул бы назвать эту темную расу своими предками. Они недолго процветали в этом мире, а исчезли полностью как культура еще до того, как сменилось первое поколение, если, конечно, высокомерие и надменность можно назвать культурой.

И все же говорят, что их мир еще жив, несмотря на тот урон, который они ему нанесли своим небрежным отношением к волшебству. Сумрак не раз намекал на это, и, как потом выяснилось, он был одним из них. Темный Конь даже был знаком с ними, хотя и отказывался говорить об этом времени и не мог или не хотел вспоминать об этом. Некоторые враады, как выяснилось, имели пристрастие к пыткам.

Земля опять поднялась под ними, но ненамного. Криков теперь было меньше. Большинство волков-рейдеров или опять исчезли в тумане, или были мертвы. Осталось совсем немного. Это были либо наиболее упрямые, либо попавшиеся в капкан все время меняющейся реальности. Теперь никто из них не обращал никакого внимания ни на коня, ни на всадника.

Одни пытались помочь сбитым с ног товарищам, другие просто старались выжить.

– Не может быть, чтобы это был Нимт, Черный Конь! Нимт потерян, закрыт от всего!

– Не очень-то закрыт. Сумрак постоянно имел с ним связь. Я говорю тебе, что Нимт… или какое-то его самое малое проявление.

– Но как?

– Это я не могу…

Какой-то ночной кошмар, дикая смесь из растений, животных, минералов возникла из пустого пространства. Без всякого предупреждения оно напало на волшебника до того, как приняло какой-то законченный вид. У него были сотни тоненьких, как виноградные лозы, ног; сотни рук, напоминающих лапы рептилий, которые заканчивались когтями, очень похожими на когти краба, и овальное тело, которое выглядело просто, как кусок гранита. В центре всего этого проглядывало то, что на первый взгляд казалось неким подобием грубого человеческого лица, но нефритовые глаза, уставившиеся на волшебника голодным взглядом, и огромная открывающаяся и закрывающаяся пасть, обнажающая ряд за рядом острые зубы, выглядели достаточно внушительно. Оно двигалось с невероятной скоростью, к тому же каждая нитеобразная ножка вносила свой вклад в движение. Постоянно перемещаясь с места на место, она разбрызгивала вокруг себя зеленоватую жижу. Кейб со страхом заметил, что след, остающийся за движущимся монстром, прожигает твердую почву. Без сомнения, эта конструкция была порождением волшебства, потому что ни одно существо просто не может таким родиться.

– Отойди в сторону, Кейб, – потребовал Темный Конь, вставая стеной между другом и монстром. – Я сам разберусь с этой мерзкой тварью.

Волшебник отступил в сторону, но совсем не для того, чтобы быть в безопасности. И хотя отговаривать Темного Коня от попытки защитить его было бесполезно, он тоже был не из тех, кто наблюдает за битвой со стороны.

Отвратительное волшебное существо, приблизившись к Темному Коню, замедлило движение. Оно стало двигаться вбок, словно хотело обойти бессмертного с фланга. Темный Конь старался постоянно держать монстра в поле зрения, и поэтому Кейб невольно все время оказывался позади призрачного жеребца. Волшебник начал было двигаться влево, но и монстр переместился в другую сторону, и опять Кейб оказался стоящим позади своего соратника.

Два левиафана старались выбрать себе наиболее выгодную позицию. Кейб знал, что Темный Конь пытается оценить возможности монстра. Когда дело касалось чего бы то ни было, имеющего отношение к Нимту, демон-скакун был до крайности осторожен. У него была долгая череда горьких воспоминаний о вещах, порожденных этим несчастным королевством.

Волшебник еще раз попытался присоединиться к Темному Коню, и снова эта отвратительная сорвиголова начала двигаться, и опять Кейб оказался в той же позиции, с которой и начал. События развивались от плохого к еще более худшему: вдобавок к появлению монстра начал еще больше сгущаться туман. Теперь уже оба, и Темный Конь, и его противник, были наполовину укрыты от его глаз туманом, и это при том, что Кейб находился всего в двух-трех ярдах позади черного жеребца. Если они будут биться вслепую, то результат предугадать будет невозможно. Темный Конь не был неуязвим, а у Кейба шансов было еще меньше.

Но тем не менее отвратительный туман продолжал густеть… нет, пожалуй, на данный момент больше подходило слово затвердевать. Монстр, это порождение волшебства, обрел теперь более или менее определенную форму. Не желая внезапно обнаружить себя и оказаться один на один с противником в тот момент, когда он тебя видит, а ты его – нет, Кейб решил рискнуть и подойти к Темному Коню сзади. Если он и не сможет встать рядом с призрачным жеребцом, то по крайней мере будет достаточно близок к нему, чтобы не потерять его.

Однако только он сделал шаг вперед, как монстр тут же отступил на такое же расстояние. Не стоит и говорить, что Темный Конь следовал за своим противником. Как и Кейб, он не собирался терять его из виду. К несчастью, с каждым его шагом его очертания, казалось, стирались.

– Темный Конь… Темный Конь! Не ходи за ним! Подожди меня!

То ли Темный Конь решил проигнорировать его просьбу, что было мало вероятно, то ли он просто не расслышал слов волшебника, но тем не менее он не только ничего не ответил, а даже побежал рысью вперед, все дальше и дальше. Теперь Кейб не только не мог разобрать смутный силуэт волшебного монстра, он с большим трудом мог разобрать очертания массивного жеребца.

Забыв про свое достоинство, испуганный волшебник бешено закричал:

– Темный Конь! Это ловушка! Нас хотят разлучить! Вернись!

Он попробовал бежать, но в то время как он делал один шаг, его товарищ успевал сделать уже четыре. Мало-помалу Темный Конь превратился в тонкую, едва различимую тень в сыром тумане. Крики Кейба остались без внимания. Даже когда он попробовал послать вспышку волшебной энергии в направлении призрачного жеребца, магический огненный шар пролетел только полпути и на середине полета превратился в ничто.

Ноги Кейба в чем-то запутались, и он упал. Он несколько секунд катался по земле, стараясь распутать то, что поймало его в ловушку. Но что бы это ни было, оно исчезло так же быстро, как и появилось. Выругавшись именем лорда Дразери, он вскочил на ноги и сразу же бросил взгляд в ту сторону, где последний раз видел Темного Коня.

Ни Темного Коня, ни его противника не было видно. Кейб вообще ничего не видел, даже земли под ногами. – Темный Конь!

Он и не надеялся, что тот его услышит, поэтому, не получив ответа, нисколько не удивился. Практически он был здесь погребен так же надежно, как если бы он был зарыт на глубине нескольких миль под поверхностью Легара.

Как бы ни было опасно телепортироваться, находясь в этой магической трясине, Кейб знал, что ему все же придется рискнуть. Он должен вернуться к подножию холмов Исиди. Кейб очень надеялся, что и Темный Конь, как только обнаружит, что потерял своего друга, тоже направится туда. А там уж они решат, как быть дальше с Легаром.

Когда Кейб стал телепортироваться, он все делал взвешенно и осторожно, чтобы быть уверенным, что ошибки не произойдет. Заклинание, которое обычно требовало от него одной быстрой мысли, на этот раз превратилось в тщательно продуманную цепочку ментальных упражнений, от каждого из которых зависел успех предприятия. И хотя все это заняло столько времени, что он не успел и глазом моргнуть, для волшебника это была целая вечность.

Но что оказалось еще хуже, так это то, что, когда все было сказано и сделано, оказалось, что он по-прежнему стоит, потерявшийся, все в том же смертельном красновато-зеленом тумане.

– Тук, – послышался монотонный голос у него за спиной. – Не самое мое лучшее. Одним из моих лучших это определенно не было.

Он обернулся, пытаясь определить, откуда доносится звук.

– Кто ты? Где ты?

– Хотя достаточно хорошо. Достаточно, чтобы было хорошо.

Кейб прищурился. Неужели видимость немного улучшилась? Он убедился в этом, заметив, что теперь на расстоянии вытянутой руки он может разглядеть клочок земли. Туман продолжал таять прямо на глазах. Становилось вполне очевидным, что тот, чей голос он только что слышал, и был причиной их разлуки с Темным Конем. Сжав кулаки, волшебник обернулся вокруг, ища глазами, ушами и своим волшебным чувством признак, который бы выдал местонахождение злодея. Это не было делом рук Хрустального Дракона, по крайней мере Кейб так думал, и это, кажется, не то оружие, которое предпочитают волки-рейдеры.

Тогда остается только…

Тогда Кейб увидел огромный камень, смутный миниатюрный холм, как раз слева от себя. На вершине холма, сложив на груди тоненькие ручки и поджав ножки, сидело на корточках диковинное существо, которое он видел раньше, существо, как он был уверен, ответственное за ужасную смерть командира-рейдера.

Туман медленно, но уверенно отходил от камня и его одинокого обитателя. Кейб увидел, что фигура была более-менее человеческая, но имела уж слишком странный вид. Он никогда раньше таких не видел. Загадочная личность была одета в странного покроя алый с черным костюм придворного, который на другом бы выглядел клоунским, но каким-то образом к данной фигуре подходил как нельзя лучше, и не только из-за ее такого странного вида. Поля шляпы все еще закрывали большую часть лица. Все, что он мог видеть, это был подбородок, который сужался до размеров точки.

Его голова слегка приподнялась, и он увидел кривую линию, что должно было бы подразумевать рот.

– Я Плул Великий, – отрывисто объявила паукообразная личность. Она только чуть приподняла голову и сидела, не двигаясь, даже не сняла шляпу. – Плул Великий – это я.

Кейба Бедлама передернуло, когда он понял, кто сидит перед ним. Этот вонючий туман был для Плула его домом. Он манипулировал им как хотел, он делал это так, как делает человек, давно привыкший к этому занятию. И в то же время Темный Конь сказал, что туман – это порождение извращенного погибающего Нимта, адского места, из которого родом были собственные предки волшебника.

Ему никогда и в голову не приходило задуматься над тем, что, может быть, кто-то и не убежал из Нимта. Он никогда не задумывался, кем могли стать они и их потомки, живя в мире, в котором все законы природы разорваны в клочья, а необузданное волшебство постоянно беспрепятственно проникает повсюду.

Плул мог быть только враадом, а теперь он затерялся в Драконьем царстве.

Послание Кейба совершенно не успокоило Гвен. Она ходила взад и вперед по спальне, проклиная обстоятельства, не позволяющие ей быть с ним рядом. Это была ее собственная идея, чтобы один из родителей все время оставался дома. Ее собственные родители, давно, о, очень давно, уже умершие, внушали, что необходимо чье-нибудь постоянное присутствие рядом с детьми. Кейб придерживался того же мнения, хотя волшебница ни на минуту не сомневалась, что сам бы он также воспротивился этому, если бы такая задача стояла перед ней, а не перед ним.

Все это не делало ожидание более легким. Волшебное послание, которое она получила, кратко описывало события, которые произошли с Кейбом в Зуу. Но леди Гвен прекрасно знала своего мужа и была абсолютно уверена, что об этих событиях можно было бы рассказать еще много того, чего он не написал. Его рассказ о том, как король Ланит довольно насильственным способом набирает для себя волшебников, очень напомнил ей те дни, когда Меликард выискивал волшебников, талисманы и даже демонов, ставя перед собой задачу искоренить расу дрейков. Амбициями Ланита следовало бы кому-нибудь заняться, но только не ей. Вполне возможно, Меликард и Тооз уже все знают об этом, что ее несколько злило, так как у них, казалось, не было ни малейшего желания поделиться этими знаниями. Никто никогда не мог быть уверен, сколько информации утаивается на «советах» у монархов, на двух из которых они с Кейбом присутствовали.

Но больше всего ее беспокоил вовсе не тот факт, что кто-то там набирает себе волшебников. Она не могла отогнать мысль о том, что же еще могло произойти в Зуу. У нее было ощущение, что, наверное, Кейб и Темный Конь не просто прибыли в Зуу, провели гам какое-то время и удалились. Из-за этого ощущения Гвен постоянно гадала, что же ее муж оставил недосказанным, и какая еще опасность может ему грозить.

Мое беспокойство ему не поможет, – сердито напомнила она себе. Но от этого Гвен лучше себя чувствовать не стала. Она вздохнула. Были другие заботы, которыми надо заняться. Возможно, надеялась Гвен, они наконец прекратят скрывать от нее, что в действительности может угрожать человеку, которого она так любит.

Когда Гвен выходила из спальни, она чуть было не наткнулась на кого-то, стоящего сразу за дверями. Он привлек ее к себе и задержал только на секунду дольше, чем это приличествовало, на ее взгляд, существу, занимавшему его положение в их доме. Она высвободилась и сделала шаг назад, прежде чем сообразила, что этим она только еще больше его раззадоривает.

Он был высокий и худой, с надменными, но изящными чертами лица, что многих женщин, как людей, так и дрейков, заставляло обращать на него внимание и что ему, в общем-то, нравилось. Его узкие глаза, в которых горел огонь, могли своим взглядом околдовать и заставить человека чуть ли не встать на колени. На нем был плотно облегающий костюм, сочетающий изумрудный и золотой цвет и напоминающий костюмы, которые было принято носить при королевском дворце в Гордаг-Аи. Гвен знала, что он выбрал именно этот костюм большей частью из-за того, что он соответствовал ее вкусу. Кил, да и другие молодые дрейки носили настоящие костюмы, которые носят люди, а не волшебные конструкции из своей собственной шкуры, как это часто делали старшие дрейки. Цвет костюма не совсем соответствовал цвету его шкуры, в нем с большей элегантностью сочетались зеленый и золотой цвета, и все же он привлекал внимание. Хотя, возможно, Кил мог бы сотворить, если бы захотел, прекрасный дубликат, соответствующий шкуре. Его умения были гораздо разнообразнее, чем даже у его старших собратьев. Иногда Янтарной Леди казалось, что они слишком обширны. – Что ты здесь делаешь, Кил?

Он одарил ее преисполненной лукавства, приобретенной длительной практикой улыбкой, которая вскружила головы многим девушкам, но Гвен достаточно было посмотреть на слегка заостренные зубы, чтобы вспомнить, что перед ней стоит настоящий дрейк, а не человек.

– Из-з-звините, леди Гвендолин, мне не с-с-следовало бы так торопиться. Но я надеюсь, что никоим образом не побеспокой.] вас.

Ей очень хотелось посмеяться над ним, но она сдержала улыбку. Кил при всех своих достоинствах очень часто забывался и начинал по-дрейковски пришепетывать, причем гораздо чаще, чем его братья и сестры. И чаще всего это с ним случалось в ее присутствии.

– И что заставило тебя так поспешить сюда?

– Я пришел сказать, милостивая леди, что в Мэноре гости.

– Это мне могли сказать и слуги.

Она старалась, насколько можно, не проявлять особой теплоты в обращении с Килом. Он всегда старался быть рядом с ней или, что ее очень тревожило, с Валеей. Молодой наследник трона Дракона-Императора всегда хорошо относился к ее дочери, но его постоянные «случайности», которые каждый раз в какой-то мере касались и Гвен, заставляли ее беспокоиться о будущем. Не за горами то время, когда Валея будет достаточно взрослой, чтобы по-настоящему обратить на себя внимание молодых людей. Она уже сейчас была довольно хорошенькой.

– Тебе не стоило так беспокоиться.

– Но это ос-с-собые гости, моя леди. А особые гости требуют и особого обхождения.

– Кто они?

Гвен не могла припомнить, чтобы она кого-то ожидала.

– Они одеты так, чтобы их невозможно было узнать, но один из них показал мне кольцо, данное ему с-с-самим Синим Драконом.

Леди Гвен не обратила внимания на то, как зажглись его глаза при упоминании другого Короля-Дракона. Послы из Ириллиапа? Но тогда почему скрывать это?

– Веди меня к ним.

Кил провел ее через весь Мэнор к главному входу. В другое время волшебница получила бы удовольствие от такой прогулки. Но близость Кила и загадочность визита, не говоря уж о том положении, в котором сейчас был Кейб, исключали всякое удовольствие.

Два посетителя действительно больше напоминали монахов, чем послов. Плащи скрывали их полностью, но она решила, что тот, кто повыше, и есть тот самый, о котором только что упомянул дрейк. Незнакомая пара стояла как раз перед невидимым барьером, защищающем земли Мэнора от непрошеных гостей и зверей-мародеров, которые часто бывали и тем и другим в одном лице.

– Я леди Гвендолин Бедлам. Прежде, чем вы что-либо скажете, дайте мне посмотреть на кольцо, которое вы здесь предъявили этому мальчику.

Она услышала, как Кил чуть слышно зашипел. Может быть, теперь, когда Гвен его так принизила, он наконец прекратит с ней заигрывать. Было хорошо напомнить ему при случае, что, хотя он и является наследником трона, он в то же время находится здесь под их попечительством.

Ей показалось, что тот, к кому она обратилась со своей просьбой, хотел что-то сказать, но только пожал плечами и протянул ей руку. Из-под широченного рукава показалась рука. Волшебница взглянула, чтобы рассмотреть кольцо.

Однако, когда она увидела руку, на которой было кольцо, весь интерес к дару Синего Дракона пропал.

Рука была покрыта шерстью, что уже само по себе было довольно необычно, но ближе к запястью она увидела еще и краешки перьев. Изумленная, она взглянула на посетителя. Свободной рукой он откинул капюшон. Оказалось, под капюшоном было скрыто благородное, но усталое лицо птицеподобного. Сзади и по бокам перья уступали место шерсти. Это выглядело так, словно кто-то скрестил вместе льва, хищную птицу и человека.

– Очень рад видеть вас, моя леди, – вежливо прошептал Грифон.

Она могла только раскрыть рот от удивления. После такого долгого…

– Вы не изменились, леди Гвен, – добавил Грифон, когда от волшебницы не последовало никакого ответа. – Такая же прекрасная, как всегда.

– Ты… Ты здесь!

– Ну вот мы и здесь.

В том, как монарх Пенаклеса произнес это, было что-то грустное, но Гвен была еще слишком поражена, чтобы заметить это.

Она кивнула в сторону другого путника.

– А это, должно быть…

Путник, что был пониже, тоже откинул капюшон. И опять это волшебницу застало врасплох. Она никогда раньше не видела избранницу Грифона, только переписывалась с ней. Видеть Тройю для волшебницы было лишним доказательством, что воображение вряд ли может соперничать с действительностью. Она была, как Грифон и говорил с самого начала, женщиной-кошкой.

Больше женщиной, чем кошкой, – не могла не отметить Гвен. Даже плащ не мог до конца скрыть под собой ее изящное тело. Любое ее движение, даже самое незначительное, было плавным. Черты ее лица были довольно экзотичны. Темные, захватывающие дух глаза, действительно кошачьи, были полузакрыты. У нее был крошечный, изящный носик, вздрагивающий время от времени, и довольно полные губки, такие призывные, когда она улыбалась. Цвет ее коротко остриженных волос переходил от черного, как смоль, до темно-каштанового. Если внимательно приглядеться, то можно было заметить, что рыжеватая полосатая окраска была вовсе не цветом ее кожи, а цветом короткой густой шерсти, которая, если волшебница правильно предположила, покрывала все ее тело.

Встретившись с ней в первый раз, Гвен не смогла сдержать чувства некоторого облегчения, что Тройя явилась сюда как жена Грифона, а не как одинокая женщина. Аурим уже вырос и был довольно чувствителен к женскому очарованию.

Одна только вещь портила внешний вид Тройи – это ряд шрамов на правой стороне лица. Они не лишали красоты ее лицо, но вызывали любопытство. Грифон мог бы легко убрать их. Его волшебные способности были вполне соизмеримы со способностями Бедламов. Гвен сообразила, что она так до сих пор и не поприветствовала женщину-кошку.

– Я так долго ждала, чтобы наконец увидеть тебя, Тройя!

– А я тебя, леди Гвен!

И опять, теперь уже в голосе Тройи, прозвучали печальные нотки, которые волшебница заметила еще в голосе Грифона. Что случилось?

– Можем мы войти? – спросил птица-лев. – Я не уверен, пропустит ли барьер меня, и точно знаю, что не пропустит Тройю. К тому же вежливость требует, чтобы мы спросили разрешения войти.

Он взглянул на свою избранницу, как будто это был единственный незначительный факт, свидетельствующий о различии между ними. Но еще в их письмах Гвен дали понять, что бывают моменты, когда Тройя в отличие от него может сделать гак, что она будет выглядеть, как увядшая фиалка.

– Где же моя вежливость! Конечно же, входите!

Они осторожно шагнули вперед. Барьер по-разному обходился с теми, кто приходил сюда, многое зависело от их собственных намерений. Однако, получив разрешение войти от хозяйки этого дома, ни Грифон, ни его супруга не почувствовали никакого воздействия.

Гвен повернулась к Килу.

– Кил, будь добр, предупреди кого-нибудь, что у нас особые гости. К тому времени, как мы придем на террасу в саду, пусть принесут туда что-нибудь из еды и напитков. Сделай это, пожалуйста, для меня.

Наследник дрейк, преисполненный чувством собственного достоинства, грациозно поклонился как своей наставнице, так и обоим гостям.

– Буду счастлив, моя леди. Простите меня, ваше величество. Грифон постарался сдержать любопытство, которое чуть было не изменило его грустного лица.

– Да конечно, пожалуйста.

Бросив украдкой взгляды на Гвен и на Тройю, молодой наследник удалился. Все трое проследили за ним взглядом, пока он не скрылся из виду, затем вернулись к разговору.

Грифон покачал головой. Гвен так и не поняла, счел ли он поведение Кила просто смешным, или оно вызвало у него раздражение.

– Я и не задумывался, что наследник трона уже, считай, взрослый. Аурим тоже, наверное, уже совсем мужчина.

– Почти что совсем, хотя мальчишества в нем еще предостаточно. Но это вполне приемлемо для его возраста.

Что-то все время крутилось в памяти красноволосой волшебницы, и тут она наконец вспомнила, что именно.

– А где…

Глаза Тройи расширились, а Грифон поднял руку, прося тишины. Гвен с ужасом заметила, что два пальца на руке у Грифона, мизинец и безымянный, отсутствуют.

Грифон!

Он вздохнул.

– Я думаю, нет причин скрывать.

– Расскажи ей, Гриф, – прошипела женщина-кошка. – Расскажи ей, почему мы сражались с пиратами и боролись со штормами, чтобы добраться до нее.

Птица-лев обнял жену, которая тряслась так, как будто каждая клетка в ней хотела кричать на весь мир. Лицо Гвен помрачнело, она уже догадывалась, каков будет ответ на вопрос, который не дал ей договорить Грифон.

«Риина, пожалуйста, пусть это будет не правдой! Пусть я буду не права!»

– Ты хотела спросить нас о нашем сыне Демионе, не так ли?

– Да, но…

Застывшие глаза Грифона не дали ей договорить.

– Демион в Сирвэк Дрэготе, леди Бедлам. Это теперь его дом навсегда. – Его голос был бесцветным. – Он умер от рук волков-рейдеров.