Текст книги "Освобождение души. Как я боролся с концом света"

Человеческая популяция так же, как и большая часть флоры и фауны Земли, практически вымрет. Невыносимые страдания, грозящие человечеству, охватили меня, никогда я не испытывал подобного ужаса.

Не выучив всех уроков, которые необходимы для окончания этой школы, череду испытаний в физической оболочке не прервать. Смерть тела не станет выходом, раз за разом мы будем рождаться во плоти и переживать необходимый нам опыт до тех пор, пока цель учебы не будет достигнута. Даже если наша планета по какай-то причине перестанет быть пригодной для обитания, мы переродимся на другой планете, которая выступит в той же функции. Каждому из нас даны свои испытания, причем случайностей здесь не бывает. Наши прошлые инкарнации создали мир, в котором мы родились, ровно, как и сейчас, мы создаем мир, в котором суждено родиться нашим будущим инкарнациям.

Мы получаем тот опыт, который необходим нам для духовного роста. Наше бесконечное стремление к удовольствиям, власти, безопасности, комфорту, одобрению и развлечениям в конечном счете перестанет нас удовлетворять, и в этот самый момент мы начнем извлекать максимальную пользу из предлагаемых нам уроков, постепенно осознавая нашу истинную гармоничную природу.

Еще никогда раньше на планете не было столько людей, готовых перейти на новый духовный уровень, как сегодня. Мне объяснили, что первый человек, достигший просветления, сможет указать путь многим другим. Население Земли ждет великое просветление.

Негативно мыслящие и эгоистичные люди, не пожелавшие изменить свое отношение к миру, вымрут и переродятся на другой планете, земляне же за следующую тысячу лет достигнут такого высокого уровня сознания, что практически каждый будет способен выучить свой жизненный урок. Можете ли вы представить себе мир, в котором все люди мыслят позитивно, стремятся к пониманию своего предназначения, где Христос/Будда воспринимается не как отдельная личность, а как образ мышления, доступный каждому? Как прекрасен был бы такой мир.

Правильный настрой является ключом к освобождению, и всякий ученик, успешно окончивший школу Земли, вырабатывает его по-своему. Нам не следует ждать избавителя, который изменит нас или спасет. Каждый человек должен пройти свой путь осознанно, решительно, искренне желая полностью открыться навстречу Бытию. Однако это не означает, что идущему по пути освобождения нельзя учиться или принимать помощь от других. Учителя и проводники могут быть чрезвычайно ценны и полезны, все зависит лишь от правильного подхода. Учиться можно, но ничего не перенимая слепо, избегая излишней зависимости от их мнения и уж тем более не превознося их.

При правильном подходе человек сможет многому учиться у других, проверяя чужие идеи на себе и определяя свое к ним отношение. Главное – открыть сердце Бытию и черпать знания прямо от него. Мы, люди, больше не будем воспринимать окружающий мир и себе подобных лишь с точки зрения пользы для себя. Вместо этого мы сонастроимся со всем сущим и узрим его первозданную ценность и красоту. Мы поймем, что даже обычный сбор урожая может сыграть важную роль для здоровья экосистемы – если выполнить его правильно и с должным настроем.

Указали мне и на то, что следовало сделать, чтобы исполнить свою миссию на Земле. Объединив принципы айки и сотай-го в единое целое, мы с моим учителем боевых искусств создадим новое искусство. Оно будет одновременно целительным и защитным и станет своеобразной дорогой к просветлению, пройдя по которой, многие смогут окончить школу Земли.

Когда видение закончилось, Ларри отвел меня обратно в хижину шамана. Уложив меня на стол, шаман с помощью пера и собственного дыхания провел обряд очищения. Затем меня вывели на улицу и предложили прилечь на расстеленные под открытым небом одеяла. Следующие несколько часов я провел, разглядывая звезды и ожидая, когда же рассеется туман в голове, вызванный натемом.

Часа в четыре утра я проснулся от смеха, раздававшегося снаружи. Я вылез из палатки посмотреть, в чем дело. Вокруг хижины шамана собралось почти все племя ачуаров. Старые и молодые сидели кружком и рассказывали свои сновидения. Ачуары верят, что сны – это послания из мира духов, которыми нужно делиться с остальными. Поэтому каждое утро они собираются вместе и, попивая очищающий чай, рассказывают свои сны племени. Этот чай заставляет желудок извергнуть содержимое, очищая его тем самым от непереваренных веществ – что, по мнению ачуаров, препятствует развитию многих заболеваний.

Старые и молодые сидели кружком и рассказывали свои сновидения. Ачуары верят, что сны – это послания из мира духов, которыми нужно делиться с остальными.

Мне хотелось присоединиться к ним, но это было бы неуместно, поэтому я вернулся в палатку и продолжил слушать их смех и разговоры на местном наречии перемежаемые отрыжкой.

Я размышлял над тем, имели ли мои предки в древности подобный обычай рассказывания сновидений и, если имели, то когда и почему они его забросили. Мне подумалось, что дух делящийся переживаниями общины, сегодня помог бы многим людям, страдающим от депрессии и одиночества.

Где-то к десяти часам утра мы уже вернулись на каноэ в свою деревню. Весь оставшийся день мы обдумывали увиденное. Тем же вечером нашу группу навестило еще одно племя ачуар, проживающее в более отдаленной части леса. Разделив с нами трапезу, они продемонстрировали нам свои умения и рассказали об особенностях жизненного уклада. Я же все еще находился под впечатлением того, что увидел, поэтому предпочел остаться в своей хижине, пытаясь осмыслить и записать все то многое, что мне было открыто.

Я полагаю, тогда со мной случилось небольшое посттравматическое стрессовое расстройство[13]13
  Тяжелое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций (участие в военных действиях, тяжелая физическая травма, сексуальное насилие и т. д.). Оно может длиться более месяца и проявляется в навязчивом воспроизведении в сознании психотравмирующего события (кошмарные сны, непроизвольные воспоминания). – Прим. перев.


[Закрыть]. Увиденное мною грядущее разрушение и все то, что мне предстояло сделать, чтобы реализовать свою миссию, были тогда еще выше моего понимания. Мой мозг был перегружен, я просто не знал, как справиться с таким гнетом. И хотя физически со мной было все в порядке, все оставшееся путешествие я был погружен в себя и безучастен ко всему вокруг. Многих ребят из нашей группы беспокоило мое состояние, но мне казалось совершенно неуместным делиться с ними своими переживаниями.

Много лет я размышлял и пришел к заключению, что обязательным условием полного принятия истины является искреннее желание человека избавиться от ложных убеждений. В современном же обществе далеко не все желают отказываться от фальшивых установок, к которым так прикипели. В этом смысле все действительно очень непросто. Но я стараюсь больше особо об этом не думать, ведь я не могу повлиять на точку зрения других людей. Моя главная цель – исполнить свою роль в этой истории. Тем не менее я уверен, что в мире многие уже усвоили свой жизненный урок и теперь стараются сделать все возможное, чтобы исполнить свое предназначение в этом невероятном приключении под названием жизнь.

Глава 9
Открытие Пути

По возвращении в Японию я навестил моего учителя по боевым искусствам, сенсея Сидзена Осаки, намереваясь рассказать ему о своем видении, о его роли в нем и о той подготовительной работе, которую мне надлежало теперь проделать. Конечно, он мог подумать, что я рехнулся, и отвернуться от меня, но я, несмотря на свои опасения, поведал ему все. О том, что мне суждено объединить боевое и целительное искусство, создав тем самым принципиально новое направление, которое станет простым и ясным путем к просветлению. Я спросил его, готов ли он встать на этот путь исследования вместе со мной.

К моему удивлению, идея привела его в восторг. До моего отъезда на Амазонку он повредил колено, что сильно мешало его тренировкам. С помощью сотай-го я помог ему восстановиться, после чего он тоже стал интересоваться принципами работы с человеческим телом.

Медитируя, мы научились легко определять зоны болезненной тяжести в теле и, касаясь травмы лишь силой разума, освобождать ее от негативной энергии.

Из ниспосланного мне на Амазонке видения я узнал, что в момент, когда я достигну на пути просветления достаточной глубины, мне откроется некое энергетическое поле, которое станет защитой от всякого злого умысла. Тогда же – объяснял я учителю – мы сможем практиковать все наши навыки боевого искусства без какого-либо усилия и даже лишней мысли, то есть, по сути, основой наших тренировок станет медитация.

Мы начали с того, что стали медитировать после сеансов сотай-го, которые мы по очереди проводили друг на друге. Оказалось, что в подвергшемся лечению теле остается особое чувство, которое нам, в конце концов, удалось вызвать в себе при помощи одной лишь медитации. Настроившись на это чувство, мы лечили друг друга без каких-либо физических манипуляций. Таким образом, практикуемое нами лечение освободилось от всяких техник. Медитируя, мы научились легко определять зоны болезненной тяжести в теле и, касаясь травмы лишь силой разума, освобождать ее от негативной энергии.

В процессе медитативного исследования самих себя мы наткнулись на неожиданную реакцию тела: стоило нам лишь приблизиться к обнаруженному скоплению низкочастотной энергии, тело начинало двигаться само. Поначалу это было довольно жутко, поскольку движения являлись очень резкими, как бывает, когда тело естественным образом растягивается, открывая пути движению энергии. Ранее мое тело двигалось само по себе лишь при самозащите, в экстремальных ситуациях вроде той, когда лошадь пыталась ударить меня копытом в затылок. Теперь же это происходило легко, причем мне ничто не угрожало.

В ходе наших медитаций мы вскоре обнаружили в себе новое чувство, которому стали уделять больше внимания. Концентрируясь на нем, мы научились вызывать вокруг себя особое защитное поле. Я заметил его однажды после медитации, когда, взглянув на сенсея, увидел, что он будто светится изнутри. Учитель попросил меня атаковать его, но, как бы я ни старался, я не смог его даже коснуться, словно между нами стояла стена. Ощущение было довольно странным, я даже гадал, не обманываю ли я сам себя. Он, невредимый и расслабленный, довольно долго стоял передо мной, пока эффект не закончился. Так я получил первое подтверждение предсказанного мне в видении на Амазонке.

На следующий день мы начали нашу практику с медитации, стараясь снова найти то чувство. Спустя некоторое время сенсей опять преуспел и стал неуязвимым. Я же, едва нащупав его, хотя и смог без труда провести приемы, которые раньше мне не давались, так и не добился возникновения защитного поля. Несколько недель кряду мы упорно тренировались: я так ни разу и не овладел полем, тогда как сенсей Осаки делал этот вновь и вновь. На момент, когда со времени моей поездки на Амазонку прошло уже около года, наша лечебная практика, медитации и боевое мастерство достигли весьма значительного уровня.

Нам нужно было подвергнуть поле серьезной, но безопасной для участников проверке, поэтому мы задействовали шлем. Один из нас должен был надеть его и, сидя на полу, погрузиться в медитацию, другой – попытаться ударить напарника по голове бамбуковым мечом, обитым мягкой кожей. До сих пор только учителю удавалось вызывать поле, я же так в этом и не преуспел. До того случая, когда на испытании учитель решил ударить меня в полную силу. Его меч уже почти коснулся меня, как вдруг его нога ударила в пол, отталкивая тело назад, а меч застыл в воздухе. Казалось, ему было больно. Медленно он опустил меч и сел передо мной, скрестив ноги.

«Знаешь, – признался он, – до сих пор я думал, что ты не можешь закончить свои атаки ударом, потому что убедил себя, что я неприкасаемый. Я же, устав от этих бесполезных тренировок, хотел заставить тебя оставить это занятие, поэтому замахнулся так сильно, как только мог, чтобы раз и навсегда отбить у тебя желание продолжать все это. Мне хотелось уже работать с чем-то осязаемым, но на этот раз, к моему удивлению, я будто напоролся на кирпичную стену. Я так сильно ударился ногой об пол, что у меня пятка болит. Это работает. И правда работает. Давай прервемся на чай. Я хочу немного обдумать произошедшее». После такого успеха мы стали упражняться с еще большим энтузиазмом. Я начал лучше понимать особенности медитации и добился значительных успехов в создании поля. Каждое занятие приносило нам все новые и новые открытия. Мы занимались часами напролет. Наше новое знание мы смогли применить в традиционных боевых искусствах, когда сенсей знакомил меня с продвинутыми техниками рукопашного боя, боя с мечом и шестом. Медитация и лечебная практика стали своего рода мотором для всех этих дисциплин. Мое боевое мастерство настолько выросло, что через несколько лет я получил лицензию инструктора по всем четырем самурайским искусствам, которым обучал меня мой сенсей.

В последний год моего пребывания в Японии я бросил работу и полностью сфокусировался на частных занятиях с учителем. Каждый день я приходил с новыми идеями относительно того, как должна проходить тренировка, чтобы быть еще более успешной. Не знаю, откуда я брал эти знания, они просто были. Наши занятия обычно начинались в час дня и длились до шести вечера, затем был перерыв на ужин, затем с семи вечера до девяти-десяти я занимался уже с основной группой. В целом я занимался пять дней в неделю как минимум по шесть часов и делал большие успехи.

Тем не менее я все еще довольно часто испытывал проблемы с вызовом защитного поля, поскольку совсем не понимал, что же именно в этот момент происходит. И чем больше я думал об этом, тем сложнее мне это давалось. Во время тренировок и я, и учитель сильно уставали даже после пары часов занятий, поэтому нам приходилось все время прерываться, чтобы выпить кофе и восстановить силы. Мне начало казаться, что для создания поля мы слишком сильно задействуем силу воли. Из амазонского видения я помнил, что поле должно возникать без всякого усилия и, если нужно, быть постоянным. Мы же никак не могли этого добиться. Время и усилие, которые требовались для активации поля, делали всю затею крайне непрактичной в реальных ситуациях, когда требуется немедленная реакция.

Я знал, что нам еще многое предстоит открыть, однако так же я знал и что мне срочно нужно в Америку. В этом не было никакой логики, но где-то глубоко внутри я ясно осознавал, что пришло время мне сделать следующий шаг в своем путешествии – вернуться в Америку. Прошло полгода с тех пор, как я получил лицензию Мастера, и с благословения сенсея я решил начать преподавать.

Учитель помог мне подобрать имя для нашей новой практики и предложил «Синкайдо», что означает «Путь открытого сердца». Синкайдо – скорее описание нашего метода, чем его название, поскольку именно через раскрытие нашего сердца происходит процесс нашего освобождения.

Я обосновался в маленьком городке на юге штата Орегон и начал преподавать нескольким глубоко увлеченным людям. Преподавание было для меня в новинку, я нервничал и поэтому поначалу преподавал только технику боя, еще с год не решаясь вводить практику медитации. Много энергии уходило на то, чтобы правильно выстроить урок и доступно донести материал, поэтому расслабиться настолько, чтобы ввести практику синкайдо, мне не удавалось. С одной стороны, я, разумеется, боялся неудачи и не хотел опозориться. С другой стороны, я страшился того, что ошеломляющий эффект от новой практики только отпугнет людей.

Учитель помог мне подобрать имя для нашей новой практики и предложил «Синкайдо», что означает «Путь открытого сердца».

Постепенно я начал привыкать к роли учителя и даже познакомил учеников с базовыми принципами медитации, предложив им практиковать ее по 10 минут перед началом занятия. Медитация настолько пришлась ребятам по душе, что я включил ее в основную тренировку. Перед этим мы полгода отрабатывали довольно сложную для новичков технику, которая никак им не давалась. Медитация же позволяла правильно настроиться, и они без особого труда и лишней мысли выполняли необходимую связку. Этот эффект настолько впечатлил моих учеников, что они попросили меня сделать медитацию основной частью наших занятий. Как раз в это время женщина из соседнего города, у которой я снимал помещение для лечебной терапии, неожиданно предложила мне вести там же и занятия по медитации. С этого момента каждый вечер по вторникам я стал проводить с небольшой группой энтузиастов часовой урок по медитации. Уча их расслабляться и быть более осознанными, я каждую неделю помогал им привнести чуть больше гармонии в их жизни. К моей радости, у ребят наметился быстрый прогресс.

Вскоре я начал вести частные занятия несколько раз в неделю по три часа каждое. Оказалось, что больший эффект имеют непрерывные занятия медитацией в течение трех часов, чем те же три часа, но размазанные по трем неделям. В качестве эксперимента мы даже решили посвятить медитации всю субботу. И этот один день невероятно продвинул всех участников. Если раньше любой посторонний шум мог рассеять их концентрацию, теперь мне надо было изрядно потрудиться, чтобы вывести их медитации – так сильно она укрепилась.

Через два года после того, как я покинул Японию я неожиданно почувствовал, что должен навестить моего учителя. Не прошло и трех месяцев, как я уже стоял на пороге его дома. Десять дней я жил у него в додзё, и каждый день с семи утра до двух ночи мы посвящали занятиям, живя на кофе и медитации. Лишь благодаря этому мы с учителем довольно быстро восстановили нашу способность в процессе боя применять синкайдо высшего уровня. Ни он, ни я не занимались этой практикой с тех самых пор, как я покинул Японию. Такой интенсив оказался очень действенным для меня. Я научился лучше понимать свои намерения, свой разум, расширил собственное сознание и стал ближе к Бытию. В конце концов я даже решился не только практиковать, но и преподавать синкайдо.

Сразу по возвращению в Америку я начал проводить интенсивы выходного дня, чтобы помочь ученикам достигнуть более глубокого понимания внутренней гармонии и задержать их в этом состоянии подольше. Ребята делали невероятные успехи по мере того, как углублялся их уровень присутствия и понимания происходящего. Иногда в ходе практики они задавали мне вопросы, и я просил их предложить свой вариант ответа. Я был очень ими доволен, ведь зачастую они находили верный ответ, основываясь на своем внутреннем прозрении.

Перед первым интенсивом я плохо понимал, что именно должен рассказывать, поэтому детально прописал, что буду говорить и делать. Однако в тот самый момент, когда ученики расселись передо мной, моя рука убрала план в сторону. Я говорил спонтанно, причем многое из того, чему я учил, стало в новинку даже для меня. Было невероятно здорово осознавать, что мне совсем не нужно готовиться, все наставления и ответы приходили ко мне сами.

Понемногу ребята все лучше настраивались на собственное сознание, позволяли ему беспрепятственно течь. Их жизнь стала более насыщенной и стабильной. Ничто не туманило и не угнетало разум и эмоции.

Стоило им утратить внутреннее равновесие, как они тут же это осознавали и восстанавливали гармонию. Всего за год от едва ли не полной энергетической нестабильности они перешли к такому равновесию, что могли уже сами проводить вводный курс по медитации. О большем я не мог и мечтать.

Будучи свидетелем того, как быстро люди могут достичь такого высокого уровня осознанности и самостоятельности в практике, я без труда могу представить себе распространение этого знания по всему миру. Волна осознанности словно прилив накроет людей по всей планете. Поставив точку в этом предложении, следующие четыре года я буду наблюдать за фундаментальным сдвигом парадигмы человеческого сознания. Ничего не ждите, просто откройтесь возможностям.

Я твердо верю, что это новое знание сможет прекратить насилие на планете. Когда люди поймут и своими действиями докажут, что любовь сильнее насилия, с последним будет покончено. Надеюсь, что вместе со мной читатель отважится помочь своему сознанию совершить прыжок от вечно отвлекающего нас разума к осмысленному освобождению.

Часть вторая
Путь

Путь духовного освобождения – это, прежде всего, процесс обращения к Бытию путем целенаправленной настройки сознания. В ходе процесса настраивания сознания наши старые установки постепенно покидают нас, отшелушиваясь, словно омертвевшая кожа. Эти установки темным коконом окружают нас. Чем тоньше кокон, тем больше света пробивается сквозь него, тем лучше мы можем разглядеть нашу истинную суть.

Поэтому путь освобождения так не похож на привычные нам жизненные пути. Здесь мы не приобретаем новых навыков, не выстраиваем сложных структур вокруг себя – напротив, мы отпускаем все лишнее, упрощая конструкцию нашего сознания. Это не становление и усложнение, а упрощение и очищение от всего, за что мы держались и что нас связывало.

Мы не создавали Бытие и не привязывались к нему. Напротив, оно есть та основа основ, которая существует по умолчанию. Поэтому в определенный момент приходит время отречься даже от самых привычных верований, ибо они созданы разумом, который прячет от нас Бытие. В процессе освобождения все негармоничные построения разума рассеиваются, открывая нам сущность мира. Лишь узрев ее, мы научаемся видеть все и сразу, ни на чем специально не фокусируясь.

Во второй части мы познакомимся с истоками Вселенной и попробуем понять их глубинную связь с судьбой человечества. Затем мы обсудим различия между разумом и сознанием, чтобы в дальнейшем без труда понимать, когда нами управляет разум, и усилием воли чаще настраиваться на свое сознание. Наконец мы поговорим о возможных подводных камнях, связанных с практикой медитации, а также освоим действенные методы устранения внутренней дисгармонии.