Текст книги "Пробужденные фурии"

Глава шестая

Путь до Дравы занял день и ночь.

Где-то на полпути над морем Андраши «Пушки для Гевары» сбросили скорость, раскинули сенсорную сеть так широко, как только могли, и приготовили оружейные системы. По официальным заявлениям правительства Мексека, все миминты были созданы для наземной войны и потому не могли выбраться с Нового Хока. В своем информационном поле команды деКома сообщали о таких машинах, записей о которых не было в архиве Мирового машинного интеллекта, из чего следовало, что как минимум какое-то вооружение, рыскающее по континенту, нашло способ эволюционировать за пределы изначальных параметров. Ходили слухи, что это разбушевался экспериментальный нанотех. По официальным заявлениям, системы нанотеха во время Отчуждения были слишком грубыми и недостаточно изученными, чтобы применяться в качестве оружия. Слухи отметались как антиправительственная пропаганда, официальные заявления высмеивались в любом разумном обществе. Без спутникового покрытия или поддержки с воздуха невозможно было доказать ни то, ни другое. Процветали мифы и дезинформация.

Добро пожаловать на Харлан.

– Трудно поверить, – пробормотал Лазло, когда мы шли последние километры по устью и через брошенные доки Дравы. – Четыре века на гребаной планете – а до сих пор не можем подняться в воздух.

Каким-то образом он уболтал пропустить его на одну из открытых наблюдательных галерей, которые ховерлодер поднял на бронированной спине, как только мы вошли в сканируемую зону базы в Драве. Каким-то еще невообразимым образом он уломал нас подняться с ним, и теперь мы стояли, дрожа в зябкой сырости раннего утра, пока по бокам скользили безмолвные набережные Дравы. Небо над головой во всех направлениях было малообещающего серого цвета.

Орр поднял воротник на куртке.

– Как только придумаешь, как декомиссовать орбитальник, Лаз, скажи нам.

– Ага, поддерживаю, – сказала Киёка. – Сбей спутник – и Мици Харлан будет отсасывать тебе по утрам до конца жизни.

Обычные разговоры среди деКомовцев – аналог баек про пятидесятиметровых боттлбэков, которые рыбаки травили в миллспортских барах. Что бы ты ни приволок из Нового Хока – все это было человеческих масштабов. Какими бы злобными ни были миминты, в конечном счете мы построили их сами, и им не больше трехсот лет. Их не сравнить с древним железом, которое марсиане оставили на орбите Харлана приблизительно пятьсот тысяч лет назад. Железо, которое лишь по ему известным причинам срезало с неба все летательные аппараты молнией ангельского огня.

Лазло подул на руки.

– Если бы они захотели, могли бы уже сами их сбить.

– О, опять понесло, – Киёка закатила глаза.

– Про орбитальники много говна крабьего несут, – гнул свое Лазло. – Например, что они сбивают что угодно больше и быстрее вертолета, но четыреста лет назад колонисты все-таки умудрились посадить баржи. Или, например…

Орр фыркнул. Я увидел, как Сильви закрыла глаза. – …что у правительства есть огромные гиперджеты под полюсом, и их в полете ничто не трогает. Или те случаи, когда орбитальники атаковали что-нибудь на земле, только про это говорить не любят. А это все время происходит. Вы-то наверняка не слышали про драгу, которую вчера нашли развороченной у мыса Саньсинь…

– Я слышала, – раздраженно перебила Сильви. – В очереди, пока мы вчера утром ждали, когда ты появишься. Сообщают, что она села у мыса на мель. Ты видишь заговор в обыкновенном непрофессионализме.

– Шкипер, естественно, они так сказали. Что бы они еще тебе сказали?

– Да, твою мать.

– Лаз, старина, – Орр уронил тяжелую руку на плечи ведущего водомерки. – Будь это ангельской огонь, там бы ничего не нашли. Ты и сам это знаешь. И отлично знаешь, что вокруг экватора в покрытии орбитальников огроменная дыра, через которую при правильных расчетах можно посадить целый флот барж колонистов. А теперь забей на свою теорию заговоров и насладись пейзажем, на который ты нас приволок смотреть.

А вид был впечатляющий. Драва в свои лучшие дни была морским портом и окном для торговли во внутреннюю территорию Нового Хоккайдо. К пирсам шли суда со всех основных городов планеты, а город за доками расползся на десятки километров до самого подножия, предоставив жилище почти пяти миллионам человек. На пике коммерческого могущества Драва состязалась в богатстве и культуре с Миллспортом, а морской гарнизон был одним из сильнейших в северном полушарии.

Теперь же мы плыли мимо рядов разбомбленных складов времен Освоения, кранов, разбросанных по докам, словно детские игрушки, и торговых судов, затопленных на приколе. По воде плыли яркие химические разводы, а единственными живыми существами в округе были жалкие стайки рипвингов, хлопающих крыльями над покосившейся гофрированной крышей склада. Когда мы проходили мимо, один выгнул шею и издал скрипучий боевой клич, но все видели, что он не вкладывал в это душу.

– Приглядывай за ними, – сказала Киёка неприязненно. – Только кажется, что херня, но они умные. Уже расчистили почти весь пляж от чаек и бакланов, и известно, что они нападали и на людей.

Я пожал плечами.

– Ну, это их планета.

Показались укрепления плацдарма деКомовцев. Сотни метров ползучей и живой колючей проволоки по периметру патрулирования, ощетинившиеся ряды припавших к земле блоков-пауков и роботы-стражи, угрюмо взирающие на местных с крыш. В воде над поверхностью торчали башни автоматических мини-субмарин, обходящих устье по изгибу берега. Время от времени встречались наблюдательные воздушные змеи, привязанные к башням кранов и коммуникационной мачте в сердце плацдарма.

«Пушки для Гевары» вырубили подачу энергии и дрейфовали боком между двумя подлодками. В доке несколько человек бросили свои дела, через сокращающееся расстояние до новоприбывших доплыли голоса. Бо́льшую часть работы беззвучно выполняли машины. Охрана плацдарма допросила навигационный ИскИн ховерлодера и дала разрешение. Система автошвартов-ки пообщалась с пазами дока, определила траекторию и отстрелялась. Тросы натянулись и подтащили судно. Разумный трап пробудился, растянулся и присосался к погрузочным воротам на берегу. Антиграв с дрожью опустился на уровень швартовки. Двери отомкнулись.

– Нам пора, – сказал Лазло и исчез в люке, словно крыса. Орр изобразил вслед неприличный жест.

– На черта ты нас вообще сюда притащил, если самому не терпится сдристнуть?

Назад всплыл неразборчивый ответ. По коридору застучали ноги.

– А, пусть идет, – сказала Киёка. – Все равно никто не уедет, пока мы не поговорим с Курумаей. Еще торчать в очереди у баббла.

Орр посмотрел на Сильви.

– Что будем делать с Яд?

– Оставим здесь, – командная голова смотрела на уродливое серое поселение из баббл-ткани с любопытным воодушевлением на лице. Трудно было поверить, что причиной был открывшийся вид – может, слушала переговоры систем, открыв все чувства и потерявшись в волнах трафика. Она резко отключилась и повернулась к команде. – Каюты наши до полудня. Нет смысла выводить ее, пока мы не знаем, что нас ждет.

– А железо?

Сильви пожала плечами.

– То же самое. Не хочу целый день таскать за собой тележки по Драве, пока ждем очереди от Курумаи.

– Как думаешь, он разгонит нас в расписании снова?

– После прошлого раза? Почему-то сомневаюсь.

На нижних палубах узкие коридоры были забиты мельтешащими деКомовцами с заброшенной на плечи или поднятой на головы экипировкой. Каюты стояли распахнутыми, их обитатели разбирали багаж, перед тем как нырнуть в сутолоку. Над головами и сумками туда-сюда рикошетили громогласные окрики. Поток вязко двигался вперед и к правому борту, к люку высадки. Мы влезли в толпу и поплелись с ней, вел нас Орр. Я держался сзади, защищал раненые ребра как мог. Время от времени в боку стреляло. Переносил со сжатыми зубами.

Спустя, кажется, очень долгое время мы вывалились из коридора высадки и встали посреди бабблов. Рой деКомовцев плыл вперед, через поселение к центральной мачте. На полпути к ней нас ждал Лазло, сидя на распотрошенном пластмассовом упаковочном ящике. Он улыбался.

– Чего так долго?

Орр с рыком сделал вид, что сейчас ему врежет. Сильви вздохнула:

– Хотя бы порадуй, что уже добыл чип очереди.

Лазло раскрыл ладонь с торжественностью фокусника и продемонстрировал нам маленький осколок черного кристалла. Туманный огонек внутри сложился в номер пятьдесят семь. При виде этого Сильви и ее напарники выругались под нос.

– Да, придется подождать, – пожал плечами Лазло. – Все еще распределяют вчерашних. Я слышал, в Чистой Зоне произошло что-то серьезное. Зато пока можно перекусить.

Он повел нас по лагерю к длинному серебристому трейлеру у одной из оград. Вокруг люка подачи раскинулись дешевые пластиковые столы и стулья. За ними сидела горстка посетителей с сонными лицами, поникшими над подносами из фольги, заставленными кофе и завтраками. В люке, как на рельсах, туда-сюда носились три работника. Нас обдало паром и запахом еды, таким ярким, что он активировал даже жалкие ощущения вкуса и запаха синтетической оболочки.

– Всем мисо и рис? – спросил Лазло.

ДеКомовцы, заняв пару столов, согласно буркнули. Я покачал головой. Для синтетических рецепторов даже хороший мисо-суп на вкус как помои. Я подошел с Лазло к окошку, чтобы посмотреть, что предлагается еще. Остановился на кофе и парочке пирожков, забитых карбогидратами. Стоило мне потянуться за кредитным чипом, как Лазло выставил ладонь.

– Эй. Угощаю.

– Спасибо.

– Ничего особенного. Добро пожаловать в Сачки Сильви. Кажется, забыл сказать это вчера. Прости.

– Ну, там много чего творилось.

– Да. Будешь что-нибудь еще?

На стойке был диспенсер с дермальными болеутоляющими. Я вытянул пару лент и помахал ими работнику. Лазло кивнул, вытащил собственный кредитный чип и бросил на стойку.

– Значит, цепануло.

– Ага. По ребрам.

– Так и думал, судя по тому, как ты двигаешься. Наши вчерашние друзья?

– Нет. Еще раньше.

Он поднял бровь.

– Везде поспел.

– Ты не поверишь, – я оторвал дозу с одной из лент, закатал рукав и прилепил пластырь. По руке прокатилась теплая волна химического здоровья. Мы собрали еду на подносы и отнесли к столикам.

ДеКомовцы ели в сосредоточенном молчании, противоречившем их предыдущим перепалкам. Вокруг начали заполняться остальные столики. Пара человек кивнула на ходу команде Сильви, но в основном деКомовцы держались особняком. Люди оставались в своих группках и кучках. Мимо проносились обрывки разговоров, полные жаргона и того же рубленого спокойствия, что я услышал у своих напарников позавчера. Работники выкрикивали номера заказов, кто-то настроил приемник на канал с джазом эпохи Освоения.

Расслабившись и придя в себя после дермальной волны, я заметил мелодию и почувствовал, как она отбросила меня прямиком в молодость в Ньюпесте. Пятничные ночи у Ватанабе – старик Ватанабе всегда был фанатом джазовых исполинов эпохи Освоения и крутил их неустанно, под стоны самых молодых посетителей, которые скоро стали традицией. Заходи к Ватанабе почаще – и любые твои музыкальные вкусы сотрутся. В мозг врежется любовь к беспорядочным ритмам.

– Какое старье, – сказал я, кивая на динамики на трейлере. Лазло хмыкнул.

– Добро пожаловать в Новый Хок.

Ухмылки и обмен знаками на пальцах.

– А тебе нравится, а? – спросила меня Киёка со ртом, набитым рисом.

– Все в этом роде, да. Но не узнаю…

– «Диззи Чанго и Великий смеющийся мухомор», – неожиданно сказал Орр. – «Вниз от эклиптики». Хотя изначально это кавер на музыкальный дрейф Черного Таку. Таку никогда бы не пустил скрипку на передний план.

Я одарил великана странным взглядом.

– Не слушай его, – сказала мне Сильви, рассеянно почесывая под волосами. – Возьми ранних Таку и Иде – там сплошная цыганщина. Пригладились только для «Миллспортских сейшнов».

– Это не…

– Эй, Сильви! – у стола остановился молодой на вид командная голова с торчащими волосами. На левой руке балансировал поднос с чашками кофе, на правое плечо была наброшена толстая бухта живого кабеля, что без конца подергивался. – Вы уже вернулись?

Сильви улыбнулась.

– Привет, Оиси. Скучал по мне?

Оиси шутливо поклонился. Поднос на его расставленных пальцах не покачнулся.

– Как обычно. Явно сильнее, чем Курумая-сан. Планируешь с ним сегодня встретиться?

– А ты нет?

– Не-а, мы не выходим. Кашу вчера ночью задел какой-то антихак-выплеск, она оправится только через пару дней. Мы отдыхаем, – Оиси пожал плечами. – Все оплачено. Чрезвычайный фонд.

– Хренов чрезвычайный фонд? – Орр выпрямился. – Что у вас вчера было?

– А вы не знаете? – Оиси оглядел стол с круглыми глазами. – Буквально ночью. Не слышали?

– Нет, – терпеливо ответила Сильви. – Потому и спрашиваем тебя.

– А, ну да. Я думал, уже все знают. Рядом разгуливал кооперативный кластер. В Чистой Зоне. Прошлой ночью стал собирать артиллерию. Самоходка, здоровая. Корпус «Скорпион». Курумае пришлось сбивать в отряд всех, пока нас не обстреляли.

– Что-нибудь осталось? – спросил Орр.

– Они не знают. Первичных сборщиков мы сняли вместе с самоходкой, но мелкие разбежались. Дроны, вторичники, вся мелюзга. Кто-то говорит, что видел каракури.

– Да говно крабье, – фыркнула Киёка. Оиси снова пожал плечами.

– За что купил, за то и продаю.

– Мехкуклы? Не может быть, – Киёка села на своего конька. – Каракури не видели в ЧэЗэ больше года.

– Кооперативных машин тоже, – заметила Сильви. – Всякое бывает. Оиси, как думаешь, есть шанс, что нас назначат сегодня?

– Вас-то? – К Оиси вернулась улыбка. – Ни за что, Сильви. Только не после прошлого раза.

Сильви мрачно кивнула.

– Так и думала.

Джаз заглох на веселой ноте. Его место занял голос – хриплый, женский, настойчивый. В словах слышались архаичные переливы.

– И это была проба Диззи Чанго на тему классической песни «Вниз от эклиптики», новый взгляд на старую тему. Точно так куэллизм проливает свет на древнее беззаконие экономического строя, который мы пронесли с собой через весь темный путь с берегов Земли. Разумеется, Диззи всю жизнь был убежденным куэллистом, и, как он сам часто говорил…

Собравшиеся деКомовцы застонали.

– Ага, а еще он всю жизнь был убежденным торчком на мете, – крикнул кто-то.

Диджей-пропагандист продолжала ворковать среди насмешек. Она пела одну и ту же прошитую песенку уже столетия. Но жалобы деКомовцев были беззлобными – такая же стершаяся привычка, как наши протесты у Ватанабе. Загадка углубленного знания джаза эпохи Освоения Орра начала проясняться.

– Ладно, поскакал, – сказал Оиси. – Может, еще свидимся в Нечистой, да?

– Может, да, – Сильви смотрела, как он уходит, потом наклонилась в сторону Лазло. – Как у нас со временем?

Водомерка залез в карман и продемонстрировал чип очереди. Номер сменился на пятьдесят два. Сильви с отвращением выдохнула.

– А что такое каракури? – спросил я.

– Механические куклы, – пренебрежительно ответила Киёка. – Не парься, здесь ты их не увидишь. Мы их вычистили еще в прошлом году.

Лазло сунул чип обратно в карман.

– Вспомогательные юниты. Всех видов и размеров. Маленькие бывают с рипвинга, только не летают. Руки и ноги. Иногда с вооружением, и они очень быстрые, – он усмехнулся. – Ничего хорошего.

Внезапное нетерпеливое напряжение Сильви. Она встала.

– Пойду переговорю с Курумаей, – объявила она. – Кажется, пора стать добровольцами на расчистку.

Хоровой протест – громче, чем тот, что вызвал диджей-пропагандист.

– …не серьезно.

– За расчистку платят гроши, шкипер.

– Кочевать от дома к дому…

– Ребят, – она подняла руки. – Мне плевать, ясно? Если мы не проскочим очередь, нам тут куковать до завтра. А это хреново. Если вы вдруг забыли, довольно скоро у Яд появится антиобщественный запашок.

Киёка отвернулась. Лазло и Орр что-то пробормотали в остатки мисо-супа.

– Кто пойдет со мной?

Тишина и отворачивающиеся взгляды. Я осмотрелся, затем уперся и встал, купаясь в новых ощущениях без боли.

– Давай. Я схожу. Курумая ведь не кусается, да?

* * *

Но вид у него был такой, будто еще как.

На Шарии был вождь кочевников, с которым я однажды имел дело, шейх с деньгами, раскиданными по базам данных планеты, который предпочитал всю жизнь перегонять полуодомашненных генетически адаптированных бизонов через степь Джахан и жить в юрте на солнечной батарее. Прямо и косвенно под его началом служила сотня тысяч степных кочевников, и когда я сидел с ним на совете в этой юрте, чувствовал, как в нем тугой пружиной сворачивалась властность.

Сигео Курумая был бледной вариацией на ту же тему. Он господствовал в командном баббле с той же энергией, командовал теми же ртом-щелкой и суровым взглядом, сидя за столом, заставленным оборудованием для наблюдения, в окружении когорты деКомовцев, стоящих в ожидании назначения. Как и Сильви, он был командной головой – волосы с серыми и черными прядями заплетены сзади, обнажая торчащий чуб центрального кабеля в самурайском стиле, устаревшем на тысячу лет.

– Спецмиссия, дорогу, – Сильви пробивала нам путь через других деКомовцев. – Дорогу. Спецмиссия. Вашу мать, пропустите. Спецмиссия.

Они с ворчанием расступались, и мы вышли вперед. Курумая едва отвлекся от беседы с командой из трех деКомовцев в тощих молодых оболочках, – я уже начал узнавать стандарт водомерок. Его лицо оставалось бесстрастным.

– Насколько мне известно, у тебя нет никакой специальной миссии, Осима-сан, – сказал он тихо, и деКомовцы вокруг нас взорвались в озлоблении. Курумая обвел их взглядом, пока шум не улегся.

– Как я сказал…

Сильви подняла руку в примирительном жесте.

– Я знаю, Сигео, я знаю, что у меня ее нет. Но я ее хочу. Мы с Сачками Сильви идем добровольцами в зачистку каракури.

Снова поднялся ропот, но в этот раз приглушенный. Курумая нахмурился.

– Ты просишься на зачистку?

– Я прошу разрешения на выход. У ребят дома накопились большие долги, зарплата им нужна уже шесть часов назад. Если это значит, что надо ходить от двери к двери, – мы пойдем.

– В очередь встань, сука, – сказал кто-то позади нас. Сильви слегка напряглась, но не повернулась.

– Я догадывалась, что тебе это не понравится, Антон. Тоже хочешь в добровольцы? Ну, выгуливай банду от дома к дому. Только я почему-то сомневаюсь, что они тебя поблагодарят.

Я оглянулся на собравшихся деКомовцев и нашел взглядом Антона – крупный и плотный, командная грива выкрашена в полдесятка несочетающихся цветов. На глазах у него были линзы, так что зрачки напоминали стальные подшипники, а под кожей на славянских скулах виднелись разводы схем. Он слегка дернулся, но к Сильви не двинулся. Его тускло-металлические глаза переместились на Курумаю.

– Да ладно, Сигео, – Сильви ухмыльнулась. – Только не рассказывай, что здесь все выстроились в очередь на работу по зачистке. Сколько ветеранов пойдут на эту халтуру добровольцами? Ты пошлешь мальков, потому что больше за такие деньги не согласится никто. Я тебе делаю подарок, и ты сам это знаешь.

Курумая обвел ее взглядом с головы до пят, затем кивком отослал трех водомерок. Они отступили с пасмурными лицами. Голокарта моргнула и выключилась. Курумая откинулся на стуле и вперился взглядом в Сильви.

– Осима-сан, в прошлый раз, когда я разогнал тебя в расписании перед другими, ты презрела свои обязанности и исчезла на севере. Откуда мне знать, что ты не выкинешь тот же трюк?

– Сиг, ты послал нас глазеть на развалину. Кто-то добрался туда раньше нас, там ничего не осталось. Я тебе уже все говорила.

– Когда наконец соизволила вернуться, да.

– О, рассуждай здраво. Как мне декомиссовать то, что и так расковыряли? Мы свалили, потому что там ни хрена не было.

– Это не ответ на мой вопрос. Как я могу тебе доверять?

Сильви театрально вздохнула.

– Господи, Сиг. У тебя хвост с избыточной мощностью, ты и считай. Я предлагаю услугу за шанс быстро заработать. Иначе мне придется ждать очереди до послезавтра, а у тебя не будет никого, кроме чистильщиков-мальков, все в проигрыше. Какой, блин, смысл?

Долго никто не двигался. Затем Курумая бросил взгляд на один из приборов на столе. Над ним проснулось инфо-поле.

– Что за синт? – спросил он небрежно.

– А, – Сильви сделала жест «позвольте представить». – Новобранец. Микки Судьба. Подмога стрелка.

Курумая поднял бровь.

– С каких пор Орру требуется чья-то помощь?

– Просто пробуем. Моя идея, – Сильви ослепительно улыбнулась. – Как мне кажется, там лишней подмоги не бывает.

– Пожалуй, так, – Курумая обратил взгляд на меня. – Но у твоего нового друга ранение.

– Всего лишь царапина, – ответил я.

У инфополя сменился цвет. Курумая скосил на нее взгляд, и у ее вершины сгустились цифры. Он пожал плечами.

– Хорошо же. Будьте у главных ворот через час, с собственной экипировкой. Получаете стандартную поденную ставку за техобслуживание плюс десять процентов за стаж. Больше ничем помочь не могу. Премия за все убийства – по таблице ММИ.

Она ответила очередной радужной улыбкой.

– Ну и замечательно. Мы будем готовы. Приятно снова иметь с тобой дело, Сигео. Пошли, Микки.

Как только мы собрались уходить, ее лицо дернулось от пришедшего сообщения. Она раздраженно развернулась к Курумае.

– Да?

Он мягко улыбнулся.

– Чтобы мы понимали друг друга, Осима-сан. Вы будете вплетены в строй с остальными. Если вновь попытаетесь ускользнуть, я узнаю. Я аннулирую ваше разрешение и верну вас назад, даже если придется отправить для этого всех чистильщиков. Хочешь, чтобы тебя арестовала кучка мальков и этапировала сюда, – рискни.

Сильви издала очередной вздох, горестно покачала головой и вышла через толпу деКомовцев в очереди. Когда мы проходили мимо Антона, он показал зубы.

– Техобслуживание, Сильви, – съязвил он. – Похоже, ты наконец нашла свой уровень.

Вдруг он вздрогнул, глаза закатились, а лицо опустело – Сильви что-то свернула у него в голове. Он покачнулся, и ближайшему деКомовцу пришлось схватить его за руку, чтобы удержать. Он охнул, словно фрик-файтер, пропустивший на ринге тяжелый удар. Заплетающийся язык, ярость в голосе:

– Долбаная…

– Отвали, болотник, – это она бросила уже через плечо, лаконично, когда мы выходили из баббла.

И даже не взглянула в его сторону.